Он занес топор над палачом

Приближалось Рождество. Приближалось быстро и стремительно. Казалось, выгляни сейчас в окно, и там будет снег и яркий отсвет от праздничной гирлянды. Но снега еще не было, как и гирлянд. — Собирай вещи, — сказал в какой-то момент Том Реддл Гарри Поттеру. — Послезавтра мы переезжаем. Мальчишка удивился, почти расстроился. Он привык к этому старому, ухоженному дому. Светлой спальне и жару камина в библиотеке. Хотелось надеяться, что там будет хотя бы немного от уже ставшего привычным комфорта. — Куда переезжаем? — Малфои продали нам один из своих домов в Шотландии. Так что теперь мы будем жить в настоящем волшебном доме. Слова Реддла немного примирили Поттера с переездом. Волшебный дом —звучало как отличное начало их общественной жизни. Гарри ушел в комнату и принялся собирать вещи. В последнее время он старался сильно не появляться у мужчины на глазах, после той сцены у Малфоев. В тот вечер Реддл был зол, это чувствовалось в каждом резком движении, каждом колком взгляде и хватке крепкой руки, который он вцепился Поттеру при аппарации. — Из-за тебя я не смогу теперь работать с Флинтом-старшим, — заявил Реддл, когда они оказались в доме. — Я вынужден принять твою сторону в разногласиях с его отпрыском и отказаться от сотрудничества. Поттеру не было стыдно, он не чувствовал вины. Однако здравая часть его сознания подсказывала ему, что самое время сделать вид, будто ему не наплевать на дела Реддла. — Этого конфликта было не избежать, — аккуратно начал он, подходя к мужчине. Тот стоял у окна, всматривался вникуда, скулы четко проступали под кожей от усилий сдержать себя. — Он обсуждал слухи о нашей семье. Это многие слышали. Нельзя было допустить, чтобы о нас думали эти грязные вещи. Мужчина обернулся к нему, пытливо взглянул в лицо, словно на глаз хотел определить степень его самоотверженности. — Что он говорил? Поттер пересказал, слово в слово. Реддл не был ни впечатлен, ни огорчен — словно для него в словах мальчишки не было ничего неожиданного. — Они не могли этого сами придумать, — сказал в итоге мужчина. — Об этом говорят в их семьях и их окружение. Возможно, к лучшему то, что я не успел закрепить никаких рабочих отношений с Флинтом-старшим. Следует в следующий раз прощупывать более тщательно потенциальных партнеров. В тот момент Поттер уже мог сказать, что удивлен. Он ожидал по меньшей мере словесной порки, изощренных унижений или топорной выволочки с лишением общества младшего Малфоя. Но Реддл смог его в очередной раз удивить своей... многогранностью. — Не позволяй подобным тупицам распускать язык, — после недолгого взаимного молчания продолжил Реддл. — В Хогвартсе у тебя уже будет постоянная волшебная палочка — не бойся ею воспользоваться, чтобы младшему Малфою снова не пришлось жертвовать ради тебя своим лицом. На лице Реддла появилась кривая ухмылка — совершенно непонятная, и оттого оскорбительная. Сквозь сжатые зубы Поттер ответил: — Да, сэр. Через несколько дней у него в комнате появилась небольшая, карманного формата книга «99 способов лишиться врага». Поттер перечитал ее несколько раз и запомнил самое лучшее из предложенного. А еще через неделю Реддл сказал об их переезде. Новый дом оказался не больше предыдущего: двухэтажный, из темного камня, он стоял на припорошенной снегом поляне, словно на глазури торта — игрушечный, почти сказочный. Рядом с прошлым домом не ощущалось ничего особого, сейчас же — даже в десятке шагов от входной двери ощущался ровный, теплый фон магии, и то было настолько приятно и необычно, что не влюбиться в тот дом с первого взгляда было невозможно. Внутри почти вся отделка была в темных тонах, всю гамму дома можно было описать, как теплый шоколад и объемные серые оттенки. То было совершенно не похоже на прошлый интерьер, но Гарри признал, что этот ему понравился ни чуть не меньше. Его новая комната уже была чья-то. В глубоком кресле была забыта книга, на прикроватной тумбе стояла небольшая стеклянная статуэтка. Гиппогриф, вспомнил мальчишка. У него появились некоторые мысли на счет того, чья это могла быть комната. Пока Поттер обходил дом, заглядывая в каждую щель, Реддл сидел за большим, массивным дубовым столом в гостиной с какими-то документами, скрупулезно изучая их. Тене занималась размещением вещей в новых владениях. Казалось, она была рада даже больше своих хозяев от возможности, наконец, вернуться и жить в настоящий волшебный дом. — На всех бумагах этот дом принадлежит нам, но по факту здесь все завязано на магии Малфоев, — сказал Реддл, поднимая голову, когда Гарри вошел в гостиную. — Так что завтра он аппарирует сюда и передаст магические права на дом. Мальчишка просто кивнул и дальше занялся исследованием. Книги появились в кабинете на втором этаже. Вещи заселили шкафы. Кладовые наполнились едой, которую ел один лишь Поттер. С приходом темноты зажглись сотни свечей, и сидя в кресле у большого широкого камина, Гарри Поттер думал о том, что у него появился настоящий дом. Мальчишка чувствовал магию этого дома ни чуть не хуже пальцев рук — она была теплой, ласковой. Интересно, изменится ли это завтра, отвлеченно думал Гарри, пристально глядя в огонь. Засыпая в ту ночь, уставший и почти счастливый, он глядел на фигурку гиппогрифа, что светилась в темноте ровным белым светом, словно маггловский ночник. Мыслей не было. Люциус Малфой прибыл аккурат после обеда, а вместе с ним и сын. Драко был хмурым, недовольным, в противовес своему отцу. От обеда они отказались, но предложение чая посчитали уместным. Сидя за тем самым дубовым столом, что удивительно подходил образу Реддла, они потягивали горячий напиток, поданный Тене, ощущая приятный аромат от разнообразных сладостей на крошечных блюдах. Домовуха превзошла саму себя. — Вокруг дома находятся поля, которые засевают каждой весной рабочие, — сказал старший Малфой, обращаясь к Реддлу. — Большая часть уходит в аптеки Паркинсонов, а остальное к Гринграссам. Ближе к сроку я познакомлю тебя с бригадиром. С ним будете вести дела дальше касаемо полей. Лес граничит с землей магглов, и обычно эта территория скрыта от них чарами, но их давно не обновляли, так что сейчас там много дыр. После передачи магического права тебе следует заняться защитой от нежелательных посетителей. Люциус Малфой продолжал говорить что-то о полях, грибнице ценного гриба в южной части леса, плоды которой сбывались в заграничные лаборатории Оливии Забини. Обсуждал контракты, которые перешли к семье Мраксов. Реддл по большей части молчал, что-то записывая в пергаменты, изредка задавая уточняющие вопросы. Драко же сопровождал все тихими, злыми комментариями, и отсутствие реакции со стороны Люциуса было почти удивительным. Реддл на месте старшего Малфоя заткнул бы Поттера на ближайшие несколько дней. Слушая все перечисления старшего Малфоя, Поттер удивлялся, как он вообще решил продать этот дом — кладезь ресурсов и дорогих контрактов. Но немного зная Реддла, мальчишка лишь мог предполагать о его методах воздействия и убеждения. — Я хочу забрать кое-что, — подал голос Драко, когда в разговоре взрослых наступила пауза. — Конечно, Генри тебя проводит, — легко согласился Реддл. Поттеру хотелось остаться в гостиной и послушать дальнейший разговор мужчин, а не идти за гостем, но выбора ему не предоставили. Засунув руки в карманы брюк и упершись взглядом в пол, Драко поднялся на второй этаж и толкнул дверь в теперь уже спальню Поттера. Недовольно оглянувшись вокруг, замечая чужие вещи, присутствие чужого в своем когда-то личном пространстве, настроение Малфоя испортилось еще больше. — С нами обоими не обсуждали ни покупку, ни продажу этого дома, правда? — спросил Поттер от двери, внимательно наблюдая за Драко. Тот в ответ на вопрос лишь сильнее поджал губы, не оглядываясь. — Ты, как и я, знаешь, что с нами считаться не будут, пока мы не вырастем. Глава рода несет ответственность за благополучие своей семьи, даже если члены этой самой семьи не согласны с его решениями. Малфой все же обернулся к Поттеру, на его лице не было следов злости, скорее — озадаченность. — Что ты хочешь этим сказать? — Не стоит устраивать сцен недовольства, — просто ответил Гарри, опираясь плечом о косяк двери, давая Малфою побыть практически одному в когда-то очень личном помещении, с которым ему не дали проститься. — Такой демонстративный протест вредит авторитету твоего отца. Если он не может справиться с недовольством собственного сына, то как он сможет управлять своими подчиненными? Блондин недоверчиво глядел на говорящего, словно у того выросла по меньшей мере вторая голова. С чего это вдруг он решил, что может выговаривать ему подобные вещи? Малфой спросил об этом вслух. — Потому что ты говорил о том, что хочешь иметь вес среди своих сокурсников, — ответил Поттер, голос его приобрел какую-то силу, почти физическую тяжесть — он заставлял себя слушать, и Малфой с широко раскрытыми глазами внимал ему. — И если ты действительно того хочешь, тебе следует публично поддерживать позицию своей семьи. Внутри своей головы ты можешь думать об этом как угодно. Но не давай усомниться окружающим в том, что у тебя есть, кому защитить. Драко нахмурился и отвернулся. Не хотелось признавать чужую правоту, но Поттер зрил в корень, и это отрицать было глупо. Стоило запомнить его слова. — Мне нравился этот дом, — в конце концов сказал блондин, тоскливым взглядом проходясь по гладким деревянным поверхностям. — Иногда мы здесь проводили Рождество. Всего раз или два, но это были замечательные дни. Поттер ничего не ответил на то — у него никогда не было замечательного Рождества, воспоминаниями о котором можно поделиться. Он лишь надеялся, что этот раз станет исключением. Малфой тем временем подошел к прикроватной тумбе и взял в руки стеклянного гиппогрифа. Покрутил его в руках, прошелся пальцами по острым граням крыльев и сказал: — Мама мне принесла его, когда я был еще совсем ребёнком. Она сказала, что он будет охранять мой сон до тех пор, пока я буду в этом нуждаться. Или пока не появится тот, кому он нужнее. — На бледном лице появилась крошечная, неловкая улыбка, словно он стыдился того, что говорил. Или собирался сказать. — Это может быть моим рождественским подарком для тебя. «Глупый, сентиментальный ребенок, — мрачно думал Поттер. — В тебе столько ярких, бестолковых эмоций, что мне почти жаль тебя. Сколько же грязи ты хлебнешь, если не перестанешь так... смотреть, говорить, чувствовать рядом со мной». — Я буду рад его принять. Мужчины уже ждали их внизу. Стоило им спуститься, Малфой-старший сказал: — В доме никого не должно быть при ритуале, так что вам следует покинуть его пределы. — Здесь рядом есть сторожка с метлами, — шепнул Драко Поттеру. — Можем посмотреть на прилегающие территории с высоты птичьего полета. Поттер глянул на Реддла, мысленно желая, чтобы тот попросил его остаться — по любой причине. Ему было любопытно, как проходили подобные ритуалы с передачей магического права на дом. Но Драко нетерпеливо ожидал его у кромки леса, а Реддл просто махнул рукой. — Это будет долго, — ответил волшебник на взгляд Гарри. — Так что вы можете идти. То был солнечный день с легким заморозком — идеальный для зимних полетов. Драко привел их к маленькой сторожке в глубине прилегающего к дому леса, где ютились три метлы, и торжественно указал на них рукой. — Это, конечно, не модели из поместья, но и они кое-чего стоят. — Вы будете их забирать? — спросил Поттер, разглядывая захламленное помещение с пыльным кружевом паутины. — Вряд ли отец даже помнит о них. Они взяли по старенькой метле и отправились на поиски хотя бы небольшой поляны, где смогли бы беспрепятственно взлететь, не зацепившись за нависающие ветви деревьев. Под ногами приятно поскрипывал снег, изо рта вырывались облачки пара, а теплая мантия защищала тело от редких порывов ветра. — Мы на все Рождественские и новогодние каникулы отправляемся во Францию, — неожиданно поделился Малфой, будто Поттер вообще у него интересовался. — А вы что будете делать? Черноволосый мальчишка уклончиво пожал плечами, размышляя, стоило ли говорить что-то конкретное. — Будем здесь, думаю, — все же сказал он. А затем внезапно, сам того не ожидая от себя, добавил: — Отец говорил что-то о делах в Министерстве магии Германии. Возможно, он возьмет и меня с собой. Подробностей Поттер пока не знал, что и ответил на расспросы Драко. Когда они оказались в воздухе, открытую кожу рук и лица защипало от ощутимого мороза. Но наверху расстилался настолько поражающий своим простором пейзаж, что Поттер даже не подумал вернуться на землю. Насколько хватало взгляда, были поля и теснившийся рядом спящий лес. Пустое, голое поле, укрытое тонким белым одеялом, уходило за пределы видимости, что Поттер не рискнул найти его далекие границы. Вместо того они летели над блестящими верхушками деревьев куда-то вдаль от полей и дома. Все это теперь принадлежало ему и Реддлу, как-то растеряно отозвалось в голове Поттера. Все, чего касался взгляд, перешло в их безраздельное пользование, и теперь Гарри мог брать любую метлу из ветхой сторожки и хоть каждый день взмывать вверх и купаться в воздушных потоках над нескончаемыми просторами своих владений. Эта мысль почти ошеломила Поттера своей притягательностью и свободной. — Там начинается лес магглов, — сказал Малфой в какой-то момент. Он указал рукой на едва заметный мираж среди деревьев — какой бывает в очень жаркий день над дорогой. Поттер аккуратно спустился вниз и подошел впритык к иллюзии, занес над ней руку, хотел коснуться ее, но его ладонь просто прошла сквозь. — Мы не ощущаем эту границу, но магглам она не дает пройти на волшебную территорию, — поделился Малфой, приземляясь рядом. — Подобная защита есть и у границ Хогвартса, хотя там она в разы серьезней и сложнее. На взгляд Поттера, не было сильных отличий в деревьях вокруг него от тех, что находились за границей. Но он не стал озвучивать своих мыслей, не желая вызвать недоумения своей невежественностью у собеседника. — Рядом должен быть ручей, — сказал Малфой и направился куда-то меж деревьев. Поттер еще долгую минуту гипнотизировал взглядом едва видимый мираж и двинулся следом за блондином. За парой десятков деревьев действительно оказался ручей — быстрый, с порогам, шириной не меньше шести с половиной футов. Легкий мороз не смог его сковать, и он продолжал свой путь куда-то вдаль. — Ты слышишь это? — внезапно спросил Поттер, склонив голову на бок. — Кто-то скулит. Поттер быстро направился куда-то в сторону, где он, предположительно, слышал чей-то скулеж. Малфой отставал всего на пару шагов. У зарослей припорошенного снегом куста со странными фиолетовыми ягодами был пес. Он лежал на животе, тонко, едва находя в себе силы, поскуливал, его туловище пережимал капкан. Услышав шаги людей, он немного сдвинул голову в их сторону, поднимая пронзительно-желтые глаза. Увидев животное и его состояние, Малфой резко, как-то болезненно выдохнул и бездумно опустился рядом с ним, отбрасывая метлу. Белые, почти прозрачные руки зарылись в черную шерсть на голове пса и успокаивающе погладили. Пес перестал поскуливать, он едва дышал. — Как же ты умудрился сюда попасть, глупое животное, — прошептал блондин совершенно обычному псу. Взгляд Малфоя судорожно, торопливо бегал по туловищу животного, каждый раз натыкаясь на железную дугу капкана, словно на острие ножа. Он попытался лишь силой рук отогнуть дугу, но животное лишь снова болезненно, высоко заскулило. Драко поднял надломленный взгляд на Поттера. — Как его освободить? Гарри опустился в снег по другую сторону от Малфоя и проследил рукой позвоночник пса от самого черепа до хвоста, плотно прижимая ладонь. Животное завозилось, пытаясь избежать боли, доставляя себе тем самым еще больше мучений. — У него переломан позвоночник, ребра, — негромко сказал Поттер. — Внутренние органы превратились в кашу. Жаль, капкан его не убил сразу. — Это мерзкие магглы расставляют тут капканы, — судорожно, с надрывом зашептал Малфой, словно разговаривая с самим собой. Глаза его неестественно блестели, а руки бездумно наглаживали голову пса. — Чертовы дыры на границе!.. Кого здесь пытался словить этот убогий маггл? Ну а ты зачем сюда пришел? Что ты искал?.. Взгляд пса, с остатками теплящейся жизни, был прикован к лицу Драко с яркими пятнами на щеках. Пес глядел так, словно у него были ответы. Малфой даже не заметил, как встал Поттер и исчез на несколько минут — все его внимание было приковано к медленно умирающему псу у его колен. Когда над ним нависла тень Поттера, Драко все же поднял лихорадочно блестящие глаза. — Отойди, Драко, — как мог, мягко попросил Поттер. Его мокрая рука крепко сжимала черный, острый камень. — Что ты собираешься сделать? — панические нотки проскользнули в голос Малфоя, повышая его на октаву, когда он заметил, что было в руке Поттера. — Ты не можешь этого сделать! Мы должны позвать кого-то из взрослых. Отец сможет это как-то исправить! — Малфой, отойди. — Нет! Ты не сделаешь этого! Поттер опустился на колени рядом с головой пса и с силой воткнул камень ему в позвоночник у основания черепа, раздирая кожу. Раздался оглушительный в тишине зимнего леса хруст. На снег хлынула ослепительно яркая алая кровь, а глаза животного, наконец, закрылись. Малфой с застывшим на лице ужасом глядел на убитое фактически у него на руках животное. Но когда лужа крови стала подступать к его ногам, он отступил. Поттер выбросил окровавленный камень куда-то в сторону, подхватил забытую метлу и направился просто прямо, надеясь, что когда-нибудь он выберется из этого чертового леса. Мальчишка не был уверен, что сейчас справился бы с управлением. А Малфой и подавно. Драко долго не мог сдвинуться с места. Он растерянно смотрел на бездыханного пса, вывалившийся на снег розовый язык, словно до сих пор не мог поверить в то, что Поттер убил его. В кроне дерева пронзительно-громко каркнул ворон, и только благодаря ему блондин опомнился и осмотрелся. Он остался один. Мелькающая среди деревьев фигура Поттера была уже далеко. — Как ты мог убить его?! — со злостью, почти ненавистью выкрикнул Малфой в спину Гарри, когда почти догнал его. Его мелко потряхивало от распирающих эмоций, грудь тяжело вздымалась от бега, а рука вцепились в древко метлы с такой силой, что жилы проступали. — Убил его не я, а те, кто установил этот капкан, — обернувшись к Малфою, жестко ответил Поттер, глядя в воспаленные глаза напротив. — Он был фактически мертв еще до нашего прихода. Я только облегчил его участь. — Ты убил его на моих глазах! — продолжал Малфой на повышенных тонах, словно и не слышал слов Поттера. — Просто камнем проткнул его шею!.. У Малфоя начинала истерика — бессмысленная, беспощадная к логике истерика, и Поттер знал только один способ ее остановить: он наотмашь ударил Драко по лицу. Тот заткнулся на полуслове, бессмысленно приоткрыв рот. — Послушай меня внимательно, — уветливо произнес Поттер, подходя вплотную. — Мы ничего не могли сделать для того пса. Не наша вина в том, что он попал в капкан. Он мучился каждую секунду, что оставался жив, и то, что я сделал, это милосердие. Когда-нибудь ты это поймешь. — И что же, всех, кто мучается, необходимо убивать? — хрипло, слабо задал вопрос Малфой, словно каждое слово рвало его глотку изнутри. — Может быть, именно так и стоит поступать. Стоит убивать тех, кто мучается, и тех, кто мучает. Перед глазами неожиданно появились сцены из такого далекого уже детства: вот Вернон Дурсль пряжкой ремня бьет его, маленького и почти прозрачного, по пальцам за то, что Гарри ночью съел печенье из общего блюда; вот Петунья Дурсль заставила его с температурой под сорок в Рождество убирать снег под окнами дома; вот друг Дадли Дурсля толкает его в мусорные баки за школой, и он рассекает себе бровь, из-за натекающей на глаза крови ему не видно, как заливисто смеется его кузен. А затем три зеленые вспышки. Поттер моргнул и все пропало. Но Драко видел. — Убивать их всех — лишать возможности выбора, — аккуратно, подбирая каждое слово, сказал Малфой, отступая от своего собеседника и прижимаясь спиной к дереву. — Они все смогут измениться, если дать им шанс. Поттер сфокусировал на нем тяжелый, цепкий взгляд потемневших глаз. Малфой нервно сглотнул и вжался спиной в жесткую кору дерева. Драко боялся, и Поттер чувствовал это. — Ты все еще говоришь про пса? — Конечно, я говорю про него. Поттер улыбнулся, но Драко ему не поверил.