Он занес топор над палачом

Что может быть лучше собственного дня рождения? Гарри Поттер мог назвать с десяток вещей лучше. В свой последний день рождения он был заперт третий день в чулане под лестницей из-за того, что Дадли показалось, будто он положил ему мало ростбифа на ужин. Конечно, Вернон Дурсль поверил ему, а наглого Поттера, который принялся оправдываться, наказал. Утром 31 июля Гарри лежал в кровати, заложив руки за голову, и пытался сделать какие-то выводы — как изменилась его жизнь за последний год? Стоило ли говорить, насколько кардинально. Каждые несколько минут Тене отправляла новый подарок в его комнату — их было уже близко десяти. Гарри не спешил их раскрывать — было что-то особенное в том, чтобы подольше остаться в кровати в своей день рождения, возможно, даже позавтракать в постели, лениво потягиваясь. Или спозаранку вскочить на метлу и весь день провести в полетах над зелёным полем вместе с друзьями... Гарри оставался в постели до обеда. Когда книга почти закончилась, послышался стук в окно — там была сова с письмом. — Ну наконец-то. Птица выпустила свою ношу, стоило ее впустить в комнату, зыркнула пронзительными желтыми глазами и исчезла. Мальчишка покрутил письмо в руках, увидел печать Хогвартса и удовлетворенно выдохнул. Его зачислили в школу. И только сейчас можно было сказать, что глубоко в душе он опасался того, что письмо может просто не прийти — после всех их шуток с Родом, Магией и трупами за спиной. Хотя откуда это было знать директору? «Уважаемый Гарри Генри Поттер-Мракс! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»...» Поттеру было любопытно лишь одно: как он будет скрывать факт двойной фамилии? Ведь наверняка директор и все преподаватели уже в курсе, кто приедет первого сентября — а дальше и ученики. Так что весь фарс с его вступлением в Род Мраксов был излишним — он лишь отсрочил неизбежное разоблачение. — С днём рождения, — послышалось из-за спины. Реддл как ни в чем ни бывало прошёл в комнату и опустился в удобное кресло. Его настроение было приподнятым, и то сразу бросалось в глаза. — Спасибо, — просто пожал плечами Гарри, легкая пижама, в которой он провёл всю первую часть дня, внезапно показалась слишком тесной и душной. — Уже получил письмо с зачислением? — Да, — помахал Гарри письмом и задал волнующий его вопрос: — Как только на распределении зачитают мое имя, все раскроется, так? — Нет, — покачал головой мужчина. — Письма создаются автоматически в канцелярии Министерства магии. Во всех документах, которые идут в официальные учреждения, ты — Генри Мракс. Гоблин скрыл твою двойную фамилию, оставив лишь необходимую часть. И никто об этом не узнает — если не запросит официальное прошение на подтверждение личности в Гринготсе. А об этом сразу узнаю и я. Да и в голову это никому не придёт. Стало легче. Не настолько чтобы полностью избавиться от дурного ощущения, будто он ходит по острию ножа, но достаточно, чтобы спокойной дождаться дня распределения. — У вас есть для меня подарок? — полушутя спросил Поттер. — А что бы ты хотел получить от меня? — с живым интересом спросил Реддл. «Ваше исчезновение. Другое имя. Никогда не встречать вас». — Палочку. Я хочу волшебную палочку — свою, а не тренировочную. — Значит, будет палочка. Гарри собрался с небывалой прытью — хоть одно из своих желаний он сегодня исполнит. И если уж у него не получится убить Реддла сегодня, то он порадует себя хотя бы новой палочкой. Они с мужчиной аппарировали в Косой переулок и отправились в лавку Олливандера. Гарри с трепетом коснулся заветной двери и с головой окунулся в мир пыли и тихой, спящей магии, заключенной в тонкие, отполированные древка. Реддл нажал на звонок на столешнице, и пронзительный звук разнесся по заставленному сверху донизу помещению магазина. — Добрый день, — радушно поприветствовал их вышедший пожилой мужчина с короткими седыми волосами. — Пришёл за первой палочкой? — Так точно, сэр, — чуть улыбнулся мальчишка. В руке мужчины появилась лента, которой он принялся измерять Гарри — тому на несколько мгновений даже показалось, что он снова попал в магазин мадам Малкин, и вот сейчас старик переложит ему новую рубашку. — Что ж, очень хорошо... очень хорошо, — бубнил себе под нос Олливандер. Закончив, он пристально посмотрел в лицо Гарри, будто желая увидеть у него на лбу какую-то надпись — но ее там не было, и потому он торопливо отправился в другой конец магазина. — У меня есть кое-что для вас, — чуть напряжённо, но не менее дружелюбно отозвался волшебник с противоположной стороны помещения. — Есть пару вариантов, сейчас попробуем все... Поттер глянул на Реддла, но тот все своё внимание посвятил не по-старчески быстро мелькающей фигуре Олливандера. Если бы Гарри знал Реддла первый день, он и не заметил бы резкой, напряженной линии челюсти, сжатых в тонкую линию губ и чрезмерно пристального взгляда, словно кот наблюдал за мышкой. Невольно и сам Гарри стал чуть собраннее. — Скажи, мистер... — Мракс, — быстро подхватил мальчишка. — Скажите, мистер Мракс, когда у вас был первый магический выброс? Гарри замешкался. Он почему-то снова взглянул на Реддла, словно тот мог знать ответ. — Год и три месяца, — внезапно подал голос мужчина, чем прилично удивил мальчишку. — Какого рода был выброс? — продолжал допытываться Олливандер. Тут и сам Реддл задумался — Поттер же просто уставился на него во все глаза. — Это был... взрыв. Он расщепил некоторые... вещи. — Хм... — глубокомысленно вынес вердикт мастер над палочками и снова исчез. Заметив пристальный взгляд Поттера, Реддл одним губами произнёс: — Я тоже там был. Что ж, стоило запомнить тот день, когда Том Реддл назвал себя вещью. Спустя долгие пять минут Олливандер выложил перед Гарри пять футляров с палочками. — Пробуйте, молодой человек. Гарри едва взял первую палочку в руку, как тут же отшвырнул ее от себя — тонкая рукоятка опалила его ладонь настоящим огнём, оставив после себя красный след чуть обожженной кожи. Он с немым упреком посмотрел на старого волшебника. — Значит, волос единорога — не ваш материал, — просто сказал тот, сразу убрав и вторую палочку. Уже немного опасаясь, Гарри взял следующую палочку и взмахнул ею — многочисленные стёкла в помещении взорвались и посыпались на пол острыми осколками. — Видимо, и ядро из чешуи русалки тоже не ваше, — добродушно отозвался старик, ничуть не волнуясь о произошедшем. Он задумчиво посмотрел на две оставшиеся палочки и сказал: — Вот, попробуйте эту. Здесь ядро из вытяжки костного мозга фестрала — элемент вашего Рода. У многих из членов вашей семьи была палочка с подобным ядром. Чуть скривившись, Гарри взял в руки прутик плакучей ивы и чуть взмахнул ею — свечи в помещении погасли, погрузив людей в полумрак, половицы под ногами начали ходить ходуном, а пыль превратилась в густой туман, ослепляющий глаза и забивающийся в глотку. Гарри закашлялся, схватился за столешницу, чтобы удержаться на танцующем полу, глаза заволокло пыльной дымкой. Из ослабших пальцев мальчишки Реддл выхватил палочку, вынул свою и громко произнёс слова на латыни — все прекратилось, даже стёкла вернулись в рамы. Он поспешил убрать свою волшебную палочку обратно в крепление на руке, но Олливандер все равно заметил — ведь он сам, собственноручно сделал ее. Он узнал бы ее из тысячи. — Что ж... — начал старый волшебник, но замолчал, погрузившись в свои мысли так глубоко, что, казалось, позабыл о посетителях. Реддл поставил палочку с вытяжкой костного мозга фестрала обратно на столешницу, его холодный взгляд вцепился в задумчивое лицо Олливандера. Поттер хмуро наблюдал за ними, и уже начинал думать, что ни одна палочка в этом магазине не сможет подойти ему. От подобных мыслей на языке разливалась горечь. — Что ж, — преувеличено бодро повторил мастер над палочками, — у меня есть ещё один вариант. Откуда-то из-под стола Олливандер достал пыльный футляр и поставил его на стол как величайшую ценность. — Попробуйте, мистер Мракс. Гарри почувствовал тепло, стоило ему коснуться древка этой палочки. Мягкая волна магии окатила его, вселило небывалую уверенность в собственных силах. Казалось, палочка стала продолжением его руки, а не отдельным элементом. — Она моя, — произнёс мальчишка — ему даже не надо было взмахивать ею, чтобы понять то. — Любопытно, — пробормотал Олливандер и на вопросительный взгляд Гарри продолжил: — Видите ли, молодой человек, материалы вашей палочки — это перо феникса и остролист. И феникс, который дал перо для вашей палочки, позже дал ещё одно — из него получилась вторая палочка, близнец вашей. И принадлежала она... Воландеморту. — Олливандер наставил палочку в лицо Тома Реддла. — Что у вас делает палочка Воландеморта? И почему вы сопровождаете Гарри Поттера? Поттер вздохнул. День рождения в очередной раз был испорчен. Он взмахнул палочкой и навёл на окна отводящие взгляд чары. — Почему вы не могли просто продать нам палочку? — обреченно спросил Поттер, привлекая внимание. Получилось — Олливандер чуть оглянулся на него от удивления, и Реддл тут же выбил у него из рук палочку с помощью Экспеллиармуса. Старик чуть отступил назад, пытаясь рукой нащупать любую другую палочку, но тщетно — спустя мгновение он уже был связан, а на виске появилась ссадина от неудачного падения. — Мальчишка прав, — склонившись над связанным стариком и глядя на того, словно на любопытную зверушку у своих ног, произнёс Реддл. — Тебе следовало просто продать нам палочку и забыть о нас навсегда. Теперь придётся тебе помочь. — Вы же не собираетесь его убивать? — напряжённо спросил Поттер, только сейчас в полной мере осознавая, в какую ситуацию они попали. — Нет, конечно, — пожал плечами мужчина. — Он слишком хороший мастер над палочками. Я просто сотру из его памяти последние полчаса. Поттер, чуть успокоившись, отошёл подальше — словно лишние два метра делали его непричастным к преступлению. — Тебе не удастся долго скрываться, Том, — негромко сказал Олливандер, строго глядя в темные глаза склонившегося мужчины. — Тебя выдадут мелочи. И тогда твоя маленькая игра закончится. Что ты тогда будешь дел... — Обливиэйт. Они оставили бессознательное тело строго волшебника прямо там — на полу, возле лестницы, с кровящей ссадиной на виске. Он будет помнить, что неудачно упал, расшиб голову и потерял сознание. Это был приемлемый выход из щекотливой ситуации, в которую они так неловко попали. Гарри думал, что они сразу отправятся домой, но нет — Реддл повёл его в Лютный переулок. — Думаете, это хорошая идея — ходить здесь среди бела дня? — скептично спросил мальчишка, пониже надвигая капюшон мантии. — Просто старайся не выделяться, — ответил мужчина, повторяя за Поттером. Но то было бессмысленно — на них оглядывались подозрительной наружности маги, кто-то пытался с ними заговорить, неизвестный даже выскочил к ним поперёк дороги и принялся предлагать веселящие зелья Реддлу и его «молоденькому спутнику». Реддл гневно выдохнул, выхватил палочку и наставил ее на неизвестного, вжимая древко точно в сонную артерию. — Когда мне от тебя что-нибудь понадобится, я сообщу тебе, — с презрением выплюнул Реддл. — А до того — не смей вставать у меня на дороге. Больше отпетых торговцев не нашлось, и они смогли беспрепятственно добраться до покосившегося мрачного магазинчика без вывески. — Мне нужна палочка, — холодно сказал Реддл продавцу размером со шкаф неприятной наружности. — Сердцевина должна быть из пера феникса. Огромный мужчина неприветливо глянул на него исподлобья и скрылся в подсобке. Вернувшись, он выложил на стол два футляра и пробасил: — Выбирай. Не снимая нависшего на лицо капюшона, Реддл выбирал себе палочку, как совсем недавно это делал Поттер. Гарри лишь с интересом наблюдал за ним, стараясь держаться подальше от всех сомнительных предметов в том мрачном магазине. Не было взрывов или разбитых окон — захватив длинными пальцами первую же палочку, Реддл кивнул сам себе. — Сколько? — 10 галлеонов, — осклабился продавец, загибая цену в два раза. Реддл лишь вынул монеты и небрежно бросил их на стол. — Зачем вам вторая палочка? — негромко спросил Гарри, когда они вернулись на брусчатку Косого переулка. — Видишь ли, Олливандер кое в чем прав, — нехотя отозвался Реддл. — Некоторые могут помнить мою палочку. Стоило быть осторожнее. Да и к тому же... — он не стал закончивать предложение — просто вернул их домой. Уже в холле Реддл позвал Тене и приказал ей начать готовить праздничный ужин. — Зачем это? — удивился Поттер, проследив за безропотной и будто бы даже довольной домовухой. — Вечером будут гости. Разве ты не рад? Поттер мог поспорить насчёт радости, но отчего-то не стал перечить. Если Реддлу вдруг захотелось устроить для него праздник — он не имел ничего против. Только очень странно скрутило внутренности от неясного волнения. Направляясь в библиотеку, Реддл многозначительно сказал напоследок: — Вечером я расскажу тебе о твоей миссии в первый год Хогвартса. А пока — развлекайся. Он читал письмо от Ёрса, когда камин вспыхнул и оттуда вышел Тео Нотт. — Тринадцать — замечательный возраст, не правда ли? — с порога начал он, широко улыбаясь. — Огневиски ещё нельзя, но палочкой наконец-то можно пользоваться официально. Поттер ухмыльнулся и пожал руку Нотту. Тот был необычайно взбудоражен, принялся бодрым голосом рассказывать какую-то забавную историю, сверкая чёрными глазами, и в какой-то момент Гарри даже показалось, что до огневиски Тео всё-таки добрался. — И ты представляешь?! — вдохновлённо вещал Нотт, глядя на Гарри большими глазами. — Он взял и превратил его в кактус! — А потом укололся об него же и рыдал два часа, — протянула вышедшая из камина Панси Паркинсон, услышав часть истории. — Все уже знают про твоего кузена и его первый магический выброс. Тео замолчал, оскорблено глянув на девушку, и Гарри поспешил сгладить ситуацию: — Я слышу это в первый раз. И что было дальше? Плечи Нотта заметно расслабились, а Панси лишь показательно закатила глаза. Прибывший Блейз Забини улыбнулся ему белозубой улыбкой и неожиданно обнял, поддавшись влиянию темпераментной итальянской крови. — Не говори отцу, но я кое-что интересное завернул для тебя в подарок, — подмигнул он, и Поттер вспомнил кричащую красную коробку от него, которую до сих пор не распаковал. Гарри с удивлением, каким-то тёплым чувством наблюдал, как приглашённые Реддлом гости в его комнате с увлечением разрывали бумагу на подарках и бессовестно критиковали их. В груди отчего-то было жарко и одновременно как-то совсем легко — можно было даже сказать, что он был счастлив в тот момент. — Привет, — послышалось сбоку, и Гарри на автомате принял протянутую маленькую коробочку. Подняв взгляд, он увидел напряжённо глядящего на него Драко, что так и остался стоять в дверях, будто он всерьёз не решался заходить в его комнату. — С днём рождения, — пробормотал он, кончики его ушей отчего-то покраснели, да и в целом вид у него был такой, словно его силой заставили явиться туда. Поттер нахмурился, температура в комнате будто похолодала на несколько градусов. Он встал напротив гостя, желая заглянуть ему в глаза, но тот упорно смотрел куда-то за его спину. — Я рад видеть тебя, — просто сказал Гарри, и то было правдой — последний раз он видел Малфоя несколько месяцев назад, и последним ярким воспоминанием с ним была их безобразная ссора и глаза Драко полные страха. Не лучшие воспоминания. — Вы что, поссорились? — прямо спросил Тео, и Блейз с Панси с недоверием уставились на них. — Да быть этого не может, — отмахнулась Панси. — Они же отлипнуть друг от друга не могут — как не приду к Драко, Генри всегда с ним. Как ни выберусь к Генри — Драко уже тут. — Вот уж нет, — запротестовал Блейз. — Когда я последний раз был у Драко, Мракса там не было. Что в принципе удивительно. Так что? Вы поссорились или нет? Три пары глаз уставились на них — под их тяжестью Поттер почувствовал, как щеки начали нагреваться от неожиданного, удушливого и абсолютно неуместного смущения. Слова этой троицы вызывали слишком... смешанные чувства. Скосив глаза на Драко, он заметил лишь чуть вздернутый подбородок и упрямо сжатую линию губ. — Как наблюдательно, — покровительственным тоном сказал Драко, со снисхождением глядя на друзей и возвращаясь к своему обычному поведению. — Только смотрите вы куда-то не туда. Блейз заметно стушевался, Тео просто пожал плечами, словно не произошло ничего стоящего внимания. Панси потребовала: — Генри, дай сюда эту коробочку. Я уверена, Драко притащил тебе какую-то безумно дорогую и вычурную безделушку. Поттер со смешком вложил в руку девушки подарок и с любопытством наблюдал, как она проворно избавлялась от упаковки. От вставшего с ним плечом к плечу Драко больше не чувствовалось напряжения — скорее напускная расслабленность. — Оу, Драко, как-то слишком рано для обручального кольца, — иронично поддела девушка. Все уставились на тонкое серебристое кольцо, почти невидимое на бледной коже, удивительно хрупкое даже на вид. Лишь при ближайшем рассмотрении можно было заметить сетку рун, покрывших металл, и крошечные опалы, вплетенные в узор. То была по-истине виртуозная ювелирная работа. Лицо Гарри вытянулось, когда он забрал у Панси кольцо. — Что это, Драко? — с интересом спросил Поттер, оглянувшись на блондина. — Это амулет, — с достоинством ответил тот, хоть и щеки его заметно потеплели. — Растворяет любой яд в еде, если ты соприкоснёшься с посудой пальцем, на котором будет это кольцо. Зная тебя, он пригодится. — Что ж, ты победил, — признала Панси, поднимая руки. — У тебя самый стоящий подарок. Даже коллекция мини-огневиски со всего мира от Блейза не идёт ни в какое сравнение с этим. — Эй!.. Похоже, Гарри ошибся. Именно сейчас, когда его друзья препирались, сидя у него на кровати, погребённые под метры оберточной бумаги, а Драко выжидающе, будто даже немного робко глядел на него — именно этот момент можно было назвать самым счастливым. На мизинце правой руки поселился подаренный амулет. — Как насчёт того чтобы полетать? — спросил Гарри сам не ожидая от себя. Тео и Блейз энергично закивали головой, только Панси хмуро выдала: — Только не в этой юбке. — У тебя столько метел-то найдётся? — с сомнением спросил Малфой. — Наша домовуха может отправиться в ваши поместья и взять мётлы? — задумчиво спросил Поттер. — Может, если она свяжется с нашими домовиками, — кивнул Тео. Гарри передал распоряжение Тене, и та, низко склонившись, тут же исчезла выполнять поручение. Спустя какие-то десять минут мётлы Тео и Блейза уже были в холле. Выходя последним из дому, Поттер заметил, как из камина вышел сначала Северус Снейп, а затем неизвестный, неприятный даже на вид мужчина в осеннем бушлате. Летать было хорошо. Для Гарри Поттера в отсутствии возможности колдовать именно полеты на метле позволяли не забывать, кто он такой на самом деле. Иметь возможность оторваться от земли, приблизиться к солнцу и играть в догонялки с птицами — это ли не настоящее волшебство? Лишь оказавшись в воздухе, Поттер мог забыть обо всех проблемах и полностью отдаться стихии — все остальное было слишком далеким и незначительным, чтобы думать о нем в тот момент. — Эй, Генри, не зевай, — окликнул его Блейз, и Гарри пришлось сосредоточиться на окружающей действительности, а не внутреннем ощущении эйфории. Они вчетвером отыскали в недрах пристройки квоффл, попросили Реддла трансфигурировать для них два кольца, и теперь изображали из себя матёрых охотников, пытаясь отобрать друг у друга мяч. На земле, под кронами старого дерева сидела Панси, увлечённо записывая что-то в свой блокнот и переодически поглядывая на мелькающие фигурки мальчишек в высоте. — Зайди с другой стороны, — прокричал Нотт. Гарри стремительно бросился вперед, намереваясь поймать пас от Тео и получить ещё 10 очков для их команды. Но Драко оказался быстрее — он перехватил мяч на подлёте и передал его Блейзу, который без труда закинул его в кольца. — 40:10, — довольно сказал Драко, насмешливо глядя на своих соперников. — Что такое, Мракс? Сучок давит тебе на копчик и мешает сносно летать? — Лучше следи за своей метлой, Малфой, пока она не сбросила тебя, приняв за флобб-червя, — выкрикнул ухмыляющемуся блондину Поттер. Тео лишь показательно закатил глаза, переняв раздражающую всех привычку у Панси. Азарт все разгорался в груди, вместе с упрямым желанием выиграть в этом любительском спорте. Счёт в 90:30 не в пользу Поттера лишь подливал масло в огонь — вместе с язвительными, раззадоривающими комментариями Малфоя. В какой-то момент Тео и Блейз подумали, что эти двое вполне могут и не заметить, если они вдруг спустятся на землю и подождут их там. Было уже 120:50, когда Поттер твёрдо решил, что ещё один гол — и он собственноручно сбросит Драко с мётлы. — Не бывать тебе загонщиком в Хогвартсе, Мракс, — глумливо выкрикнул Малфой. — Максимум — вышибалой. Драко летел чуть впереди него, отрываясь лишь на полметлы, оброненные слова впились в виски, вызывая злость. Поттер не успеет перехватить мяч у кольца и не может выбить его из рук Драко — это был очередной гол. И тогда Гарри решился на поступок отчаянный, но целиком оправданный в его мутной от злого азарта голове. Он лишь хотел, чтобы квоффл выскользнул из рук Малфоя с помощью беспалочковой левитации, но вместо того промахнулся — вектор магии захватил черенок мётлы и вздернул его вертикально верх. У не ожидавшего подобного Малфоя заскользили и расцепились руки, ноги сломали несколько чёрных прутиков и провалились в невесомость. Мяч оказался свободен, но до него уже не было никакого дела — Поттер с ужасом следил, как стремительно падал Малфой, размахивая руками. Где-то сбоку закричали Тео и Блейз, Панси вскочила на ноги. Поттер очнулся секунду спустя и кинулся за падающим вниз Драко. Он схватил его за руку и попытался затащить к себе за спину, но добился лишь того, что его собственная метла перевернулась из-за сместившегося центра тяжести, и они начали падать вдвоём, вцепившись в друг друга мертвой хваткой. Когда до земли оставалось не больше двух метров, Гарри зажмурил глаза, уткнувшись в ворот мантии Драко, и перевернулся так, чтобы первым встретить землю. Но удара не последовало — они замерли в двадцати сантиметрах над землей. Стоило поблагодарить Реддла за выставленную для них защиту — и вспомнить о ней в нужный момент тоже стоило бы. Хотя мог бы он поступить иначе, когда сбросил Драко с собственной метлы? Когда они рухнули на землю, руки на чужой мантии расцепились, а Поттер почувствовал всю прелесть быть придавленным тяжелым телом к острым камням. Когда Гарри открыл глаза, на него смотрел злющий как черт Драко, сидящий рядом. — Ты совсем с ума сошёл, идиот?! — гневно запричитал тот, метая молнии в Поттера. — У тебя последнии мозги размягчились за обедом? Ты же мог меня убить! Нас обоих! — Но я же всё-таки спас нас, — весомо сказал Гарри, чем ещё больше разъярил блондина. — Ну да, возможность сломать себе все кости в теле за другого человека достойно похвалы, — слова Драко прямо-таки сочились ядом, но у Поттера уже давно был иммунитет. — Только не вмешивай сюда меня! Если ты так хотел самоубиться, то попросил бы помощи, а не попытался убить и меня тоже за компанию. После сильного испуга Поттер чувствовал лишь одно — опустошение, холод до самых кончиков пальцев. Адреналин схлынул, оставив после себя лишь воспоминания. И оттого все злостные слова Малфоя достигали его, но не касались — лишь умом он понимал, к чему могла привести его выходка, но это знание ничего не трогало внутри. Драко пытливо всматривался в его лицо, желая увидеть там хотя бы зачатки раскаяния или любых других чувств — но там было пусто. И это разозлило его ещё больше. — Как же я ненавижу тебя! — в сердцах выкрикнул в конце концов Малфой, так и не сумев достучаться до Поттера. Тео и Нотт с Панси взволновано расспрашивались их, пытались как-то прояснить произошедшее, но добились лишь резкого ответа от Драко: «Потерял управление». Одному Малфою известно, почему он решил покрывать так ненавистного ему Поттера. Остаток вечера прошёл напряжённо — день был безвозвратно испорчен чуть не случившейся трагедией, и никто не знал, как вернуть былую легкость. Панси с Тео шелестели оберточной бумагой на кровати Поттера, Блейз пытался рассказать смешную историю про очередную кузину, но получалось совсем не смешно. Драко сидел в кресле, сложив руки на груди, и демонстративно смотрел в стену, абсолютно игнорируя любые попытки завести с ним разговор. А Гарри пытался найти слова, которые от него хотели бы услышать. В какой-то момент, когда всем уже порядком надоело притворяться, гости засобирались домой. Когда у камина остался один Малфой, готовый исчезнуть до самого сентября, Гарри окликнул его. — Что? — резко отозвался Драко, рассекая того острым взглядом на сотню кусков. — Придумал ещё один способ, как можно меня убить? — Нет, просто... — красноречие покинуло Поттера, но он быстро взял себя в руки, упрямо взглянув в лицо напротив. — Спасибо за подарок. И прости. Получалось как-то вопросительно в конце — словно он действительно спрашивал Малфоя, стоило ли ему просить прощения за то, что чуть не убил его. Драко взглянул на него так, будто он древний старик, который бесконечно устал повторять многочисленным внукам прекратить дергать его за бороду. — Я бесконечно сожалею о том дне, когда ты появился у нас в поместье, — совершенно не зло сказал Драко, будто он сам уже устал от интенсивности собственных чувств. — И если бы все можно было изменить, я бы никогда не предложил тебе своей дружбы. У меня уже не осталось никаких сил даже смотреть на тебя — тебе ведь абсолютно плевать на всех и все. Драко вошёл в камин и взял дымолетный порох. — Драко, пожалуйста... — Эй, мальчишка! Поттер краем глаза заметил, как прямо в него что-то полетело, и на автомате поймал это — его тут же пронесло сквозь портал и вышвырнуло в темной, лишенной мебели комнатке. Гарри поднялся на ноги, огляделся, не замечая абсолютно ничего, что можно было бы применить как оружие. В груди заклокотала ярость — чистая, концентрированная, выжигающая все разумное. Неприметная дверь открылась, и в помещение вошёл человек. Ярость отступила так же внезапно, как и появилась, — ее место заняло изумление. Гарри Поттер знал своего похитителя.

Конец первой части.