Беззвучно

      — Мика-ку-у-ун, — слащаво пропел кто-то за спиной парня.       Было не трудно догадаться, кто его окликнул, однако ранее он надеялся остаться незамеченным. И Микаэль только досадно цыкнул, ускоряя шаг. На дальнейшие оклики он не обращал ни малейшего внимания, но раздражение нарастало. И, судя по звуку приближающихся шагов, его так просто отпускать не собирались.       Повеяло холодом, и над самым ухом раздался притворно-обиженный голос:       — Ну куда же ты так спешишь? — его приостановили, положив руку на плечо.       Мика дернулся, словно от огня, и смерил помеху взглядом полным холодной ярости. Он ненавидел, когда к нему прикасались незнакомые или противные ему люди, а особенно вампиры.       Но даже этот взгляд не испортил радостное настроение Батори, даже наоборот, улыбка расцвела еще шире. Его не пугал этот мальчишка, напоминающий загнанного в угол котенка, который в отчаянии шипит на всех, стараясь выглядеть сильнее и внушительнее. Однако на самом деле он не так силен, и дело даже не в физической силе. Скорее в моральной. Хотя сейчас он действительно опасен, ведь терять ему нечего. Если бы Мика захотел, то мог бы устроить большие неприятности, но почему-то не делал этого, а причины не знал никто. Поэтому и опасались. Живые существа всегда боятся, когда чего-то не знают.       Тряхнув плечом, Микаэль освободился от хватки и продолжил свой путь. Он хотел найти того мальчишку.       Что-то неприятно ныло в груди, требуя вновь увидеть столь необычного человека. Мика не понимал этого чувства, он давно привык руководствоваться лишь разумом. Чувства давно утихли и не давали о себе знать, а эмоции, казалось, покинули его, оставляя на лице ледяную маску. За эти годы даже тень улыбки не мелькала на его лице, но только до встречи с этим необычным мальчиком. Единственное, что он чувствовал каждый день — это раздражение и злость. Вызывал эти чувства один и тот же вампир.       — Мика-кун, что-то случилось? — от такого явного притворства в голосе хотелось скривиться.       Это беспокойство было такое же фальшивое, как и его обладатель. Казалось, что от этих хитрых алых глаз ничего не скрыть, и это бесило.       В любом случае его это не касалось. И смело проигнорировав Батори, Мика покинул зал.

***

      Полностью растерянный, как ребенок, потерявший родителей посреди толпы, Мика оглядывался по сторонам, пытаясь взглядом найти чернявую макушку и зелёные глаза. Однако все было тщетно, сколько бы времени он не искал. От своего собственного бессилия хотелось взвыть в голос. Он сжал руки в кулаки, чувствуя, как на душе что-то острыми когтями скребется, желая вырваться наружу в виде отчаяния. В горькой усмешке растянулись губы.       На что он надеялся? На то, что удача ему в кои-то веки улыбнётся, и он, даже не зная имени и увидев мальчишку всего один раз, сможет найти его вновь? Видимо даже высшие силы отвергают такое чудище, как он.       Через мгновенье улица уже пустовала, лишь легкий сквозняк гулял по ней, и вдалеке было слышно эхо шагов.

***

      Юичиро давно привык к тому, как вампиры относятся к людям. Пренебрежительно, словно они сделали что-то ужасное и теперь расплачивались за это. И от этого кровь закипала в жилах, ударяя в голову и заставляя совершать самые безбашенные поступки. Ведь было непонятно, почему вампиры не замечают того, что они сами загнали людей в такое положение, лишая воли, свободы и крови.       Наиболее важным в людях была только кровь.       Доказывать что-то бездушным существам бесполезно, и Юичиро знал это. И из-за всего этого ненависть довольно быстро смогла пустить свои ростки в сердце мальчишки. И какая-то почти маниакальная идея стала его целью, и он раз за разом повторял одну и ту же фразу, словно молитву: «Я уничтожу всех вампиров!»       Звучало смешно, самонадеянно и жалко для того, кто находился в подчинении этих существ. Эти слова считали пустыми и просто не обращали на них внимания. Казалось, это даже хорошо, раз не считают опасным, значит не трогают, но правда была не столь хороша.       Мальчишка являлся дерзким и не умел держать язык за зубами, за что часто и огребал. Именно поэтому все время его тело было покрыто синяками и лёгкими ссадинами. Однако это никак не мешало ему продолжать проклинать кровососов, даже если они находились неподалеку. Он не был бесстрашным, вовсе нет.       Он боялся.       Знал, что ничего не может, знал, что стоит им надавить чуть сильнее, и он сломается, но упорно продолжал говорить все, о чём думает, и лелеять надежду о спасении.       Снова униженный и избитый вампирами он проклинал всё то, на чем мир стоит. Знал, что зря не умеет сдерживаться, а поделать с этим ничего не мог. Слова срывались с языка раньше, чем он успевал их обдумать.       Зло сверля их взглядом, он понимал, что ему это не поможет. И вздрогнул, когда услышал чей-то властный голос. Его обладатель что-то приказал троице его мучителей, но Юи даже не пытался вникнуть в значение слов, это его не интересовало. Он остро ощутил, как атмосфера резко ухудшилась.       Поняв, что его угнетатели исчезли, он поднял взгляд и увидел пронзительно голубые глаза и не смог подавить своего удивления. Голубые, а не красные, как у всех вампиров. И проскользнула надежда, что это человек. Внимательнее всмотревшись в человека, Юичиро разочаровано вздохнул: он ошибся.       Белоснежные клыки, которые сложно не заметить, белые одежды, которые носят все вампиры, которые абсолютно им не подходят. Вампиры совсем не белые, они столь же черны, как и их души. Руки их окроплены кровью. Они, погрязшие в грехах, не смогут получить прощения.       Голос этого юноши был холоден, но приятен для слуха. Задаваемые им вопросы были очевидны, однако что-то было странным. То ли Юи так поразил цвет его глаз, то ли еще что-то, но он знал, что его зацепил этот кровосос.       Просверлив парня раздраженным взглядом, Юичиро решил уйти, ведь больше ничего его не держало. Однако юноша так не считал и остановил его, легко схватив за руку. Столь простое действие напугало мальчика. Паника легко заполнила сознание, не давая четко оценивать ситуацию. Но попытки побега предпринято не было. Было очевидно, что вампир сильнее и быстрее, но не это останавливало его, а самое обычное любопытство.       А вопрос, который задал парень, был столь прост, что хотелось рассмеяться, но не мальчику, у которого эта ситуация вызывала подозрения и недоверие.       Освободившись, Юи молча покинул место такой странной встречи. Больше попыток остановить его не последовало, что, несомненно, порадовало его. Что-то на полпути заставило замереть, он желал сказать хоть что-то. Зачем это нужно было, и сам он не мог понять. И фраза, так часто повторяемая им, снова была произнесена. И стало легче.       С неким неизвестным предчувствием чего-то, Юичиро отправился в то место, которое называл домом.

***

      Маленький дом был полон шума. Дети кричали, смеялись и носились по небольшому помещению, играя в различные игры. Этого казалось им недостаточно, и они дергали кого-нибудь постарше, задавая совершенно глупые вопросы, но для них они казались достаточно таинственными.       Юичиро не любил шум, предпочитая тишину, однако он был рад, что у него есть те, кого он может назвать своей семьей. Пускай он не признавал этого перед другими, но для себя все давно решил. Они ему дороги. Тепло всегда приятно грело сердце, когда он наблюдал за ними. Порой мелкие просили его поиграть с ними или почитать им, Юи ворчал в ответ, однако никогда не отказывался. Всё раздражение было напускным, скрывающим искреннюю радость. Однако сейчас хотелось тишины, и, не противясь этому порыву, Юичиро достаточно тихо выскользнул из дома. Сейчас, наверное, вечер. В подземном городе сложно ориентироваться во времени.       На мосту Юичиро облокотился на перила, вглядываясь вдаль. Все его мысли были слишком далеко, они даже больше напоминают мечты — настолько же сладкие и невыполнимые.       Легкий, как бабочка, ветерок трепал волосы и холодил кожу. Ночами здесь прохладно. Но волновало ли это ушедшего в себя и забывшего о реальности Юичиро? Вряд ли. Однако ладонь, коснувшаяся его плеча, заставила встрепенуться мальчишку, а его сердце замерло в преддверии чего-то ужасного. Он резко обернулся, вглядываясь в лицо потревожившего его.       И снова эти глаза, напоминающие давно не видимое им небо. Юичиро, узнав этого вампира, испытал некое облегчение. Настороженность никуда не делась, но паника больше не подступала.       Юичиро вернулся в прежнюю позу, разглядывая город. Он оставлял выбор за вампиром, остаться ему или уйти. И Мика выбрал первое. Какие бы мысли не терзали его, он не мог противиться своим чувствам. И даже считая себя чудовищем, он оставался рядом с наглым мальчишкой, который, оказывается, может быть и тихим.       Никто не произнес ни слова, молчание витало между ними. Оно не было неловким или уютным, его не хотелось прерывать лишь потому, что этого никак нельзя было сделать. Они не были знакомы, виделись всего один раз, даже имен друг друга не знали. Юичиро к этому не стремился. Ненависть, что бурлила в нем, стремилась к совершенно другому. Но сейчас легкая, совсем ему не свойственная, флегматичность охватила его. Он не знал, что говорить, и не видел во всем этом смысла.       А вот Микаэль хотел говорить, но подходящих слов подобрать не мог. Все они казались глупыми и бессмысленными. И глубоко вздохнув, он решил предпринять попытку, это лучше, чем бездействие, считал он.       — Я так и не узнал твоего имени, — тихо сказал, будто боясь разрушить что-то.       Юичиро хмурится и выглядит при этом довольно забавно, но волнующемуся Мике не до этого. Юи не понимает, почему этот кровосос столь настойчив, хочется крикнуть громко и от всей души, чтобы он отстал, но что его сдерживает? Неприятное чувство охватывает душу, не позволяя ему противится, и он также тихо ворчит в ответ:       — Лучше б сам сначала представился.       Грубо, без должного уважения, но в этом весь Юичиро. Однако это вовсе не расстраивает Мику, а наоборот вызывает лёгкую улыбку и радостное трепетание души.       — Микаэль, меня зовут Микаэль, — зачем-то повторяет он, словно боясь, что его не услышат.       — Юичиро, — отвечает мальчишка.       Мика испытывает настоящую радость, всего-то узнав чье-то имя. Это чувство будоражит, заставляя улыбку не сходить с лица. А Юичиро подозрительно щурится, улыбка вампира не внушает доверия, и очень скоро это понимает и сам юноша. И вскоре солнечная улыбка сменяется виноватой, он не хотел волновать или пугать Юи.       Через время, проведенное в молчании, Юичиро уходит, не сказав ни слова. Уже было довольно поздно, он не хотел, чтобы за него волновались. А Мика еще какое-то время остается стоять на месте, разглядывая пустующие улицы города.       Эта встреча была не последней.