***
- Бездействовать несложно. Сложно прощать. - Это не просто сложно - это невозможно. «Легенда об Аанге».
- Здравствуй, Джон. Это отголосок, ожившее эхо из ее прошлой жизни, жизни, безоговорочно оставленной там, за спиной, на туманных берегах Темзы, и Джоан едва заметно нахмурилась, игнорируя тот факт, что ее только что назвали прозвищем, которое она позволяла произносить лишь одному человеку в своей жизни. Но самого важного слова в этой фразе она не услышала. Вернее, притворилась, что не услышала. - Пройдешь? – Шерлок слегка отступил в сторону, освобождая проход. - Ага. Привет, – Джоан, кивнув, перешагнула порог, попав в прихожую. – А миссис Хадсон где? – она расстегнула легкую ветровку, пытаясь через мутное стекло двери справа что-то увидеть, но у нее не получалось. - Сказала, что выйдет ненадолго в кондитерскую, – ответил Шерлок и протянул руку, чтобы помочь снять явно тяжелую сумку. Однако девушка мотнула головой, тем самым показывая, что в помощи не было необходимости, и, замерев напротив детектива и по старой привычке упрямо задрав подбородок, в открытую рассматривала Шерлока, а он – ее, и они не пытались скрыть это. Была только одна разница: у них были совершенно противоположные взгляды. Шерлок словно бы пожирал Джоан глазами, читая, запоминая, фиксируя каждую эмоцию на ее сильно повзрослевшем лице, и как и всегда изучал ее, стараясь по одежде, по фигуре, по мельчайшим деталям узнать о том, какую жизнь она вела без него. Казалось, что он был несколько смущен и растерян. «Какой бред! Это же он», – подумала Джоан, увидев проявление переживаний у сыщика. Он был взволнован, и он не притворялся, и она впервые наблюдала его таким. Джоан же была крайне спокойна и нисколько не удивлена, невозмутима и сдержанна. Она заметила, что Шерлок нисколько не изменился с того дня, когда она видела его в последний раз. У него была все та же бледноватая кожа, все та же прическа. Он даже не похудел и не поправился. Шерлок Холмс остался таким, каким был раньше, он был все еще молод и полон сил, и непохоже, что для него шесть лет представляли хоть какой-то срок. На нем была старая домашняя одежда, от нее слабо пахло кофе, виднелись явно свежие пятна, и из этого Джоан сделала вывод, что детектив жил здесь уже какое-то время. Неделю? Месяц? Больше? Да какая ей к черту разница… Она поймала себя на мысли, что если бы миссис Хадсон и сообщила ей об этом в разговоре, то это никак не повлияло бы на ее решение приехать сюда. У нее были и другие дела, другие люди, которых она хотела повидать, а Шерлок… Ну, что Шерлок? Она была к нему равнодушна, ей было все равно, и Шерлок понимал это, он это чувствовал и тоже впервые видел ее такой… отчужденной и холодной по отношению к себе, а в голове невольно возникал вопрос: «Почему?». - Может, чаю? – наконец Холмс прервал тишину, мимолетно показав в сторону лестницы. - Пожалуй, – согласилась Джоан. Семнадцать ступеней, ровно семнадцать, чтобы подняться наверх, и в их состоянии так же все по-старому: первая скрипела, а на седьмой за два года до знакомства с Шерлоком меняли доску. Девушка запомнила эту деталь, когда Шерлок поучал ее всегда и везде обращать внимание на каждую мелочь. Проследовав за детективом на второй этаж, Джоан повесила куртку и шляпу на вешалку и, оставив рюкзак там же, присела на табурет на кухне, закинув ногу на ногу, и просто ждала, пока вскипит чайник. - Все же хирургия, а не диагностика, – утвердительно заявил Шерлок, разливая кипяток по чашкам. - Ну да, – Джоан не стала спорить или выпытывать, как он это узнал. Ей было все равно, ей это было неважно и неинтересно, ей было откровенно плевать. И на Шерлока в том числе. Она не собиралась пререкаться с ним, она не собиралась с ним ругаться, она вообще ничего не собиралась делать. Жив? Жив. Здоров? Здоров. Ну и хрен с ним. Наполовину прозрачная жидкость внутри стеклянной крепости без сахара и горячая, и Джоан не спрятала ухмылки. «Надо же. Он помнит…» Шерлок Холмс всегда следовал логике, и сейчас, по этой самой логике, он должен был бы спросить у гостьи, почему она решила вернуться, надолго ли, как у нее дела, что нового и вообще все, что положено по этой программе. Но он ничего этого не озвучил вслух. Почему? Да по одной простой причине: потому что впервые в своей жизни он не был уверен в тех ответах, которые ему могут дать. Шерлоку казалось, что Джоан вот-вот фыркнет, обескураженно разведет руками и поинтересуется у своего воскресшего приятеля, как же так получилось, что он сейчас находился прямо перед ней целый и невредимый, и какие финты он выкинул за прошедшее время, учитывая то, что на городском кладбище находилась могила с его именем. Могила, на которую она единственная так ни разу и не пришла. Могила, над которой она единственная не стояла на похоронах. Могила, над которой она единственная не пролила ни слезинки, хотя это сделали даже Лестрейд и старший брат «покойного», пусть последний и совершил это лишь для видимости. Но Джоан так и не открыла рта, и Шерлок вдруг взял и не выдержал. Рывком вскочив со стула, настолько неожиданно, что этот предмет мебели с грохотом свалился на пол, а девушка чуть не поперхнулась чаем, Шерлок начал метаться по маленькой кухне туда-сюда, меряя шагами столь небольшое пространство, отчаянно жестикулируя и объясняя и причину своего отсутствия, и то, как он перехитрил Мориарти. Шерлок не замолкал ни на секунду, все говорил и говорил без перерыва. Он упомянул и о снайперах, которые по приказу должны были убить и ее, и миссис Хадсон, и Лестрейда, если он не сделает того, что от него требовали, и долго растолковывал свои действия по нейтрализации всей системы Мориарти и заранее продуманный до мельчайших деталей план по поводу случившегося на крыше Бартса. Как выяснилось, у него все было предусмотрено. Он предвидел возможность того, что ему придется умереть, и, разумеется, решил эту свою преждевременную смерть инсценировать. Он условился с Молли, чтобы именно она проводила экспертизу над его «трупом», подписала фальшивое заключение и подкинула «тело» в гроб. Прыгал он с расчетом на то, что попадет в мусорную машину, и пакеты смягчат удар. Далее сразу же с машины он вывалился на тротуар, в процессе опрокинув на себя крови из заранее подготовленного пакета. А так же подложил по мышку шарик-попрыгун, не позволивший Джоан прощупать его пульс. В конце концов, с его-то умением действовать быстро все это вполне возможно было совершить за шесть-семь секунд. Еще было упомянуто о том, что детектив уже почти три месяца как «воскрес». Закончив монолог и переведя сбившееся дыхание, Шерлок посмотрел на Джоан. Та сидела все в той же позе, но уже подперев кулаком щеку и как-то скучающе приподняв левую бровь. Ее лицо было по-прежнему невозмутимым, непроницаемым и слегка отрешенным. Когда детектив замолчал, Джоан хмыкнула и вздохнула. - Понятно, – и, облизнув губы, добавила: – Ты молодец, – улыбка, последовавшая за этими словами, была насквозь фальшивая и снисходительная, снова поставившая Шерлок перед тупиком. На нее рассказ не произвел абсолютно никакого впечатления. - Ты сменила имидж, – как бы невзначай бросил сыщик, намекая на перекрашенные волосы Джоан и новый стиль одежды. - Ага, – Джоан с преувеличенным вниманием изучала свое отражение в чайной ложке. - И у тебя мало вещей. - Блестящее наблюдение! – тут уже был неприкрытый сарказм. – Но это и понятно - я же остановилась в отеле, а сюда заехала, просто чтобы повидаться с миссис Хадсон. Так зачем бы я стала тащить для этого с собой весь багаж?– и Джоан громко фыркнула, показывая тем самым нелепость ситуации. Шерлок, озадаченный таким ответом, нахмурился. - Ты не останешься? – глухо произнес он. - С чего вдруг? – искренне удивилась Джоан. - Ты здесь живешь. - Поправка: здесь живешь ты. А я тут никогда не жила, так, забегала иногда на огонек. - И надолго ты в Лондоне? - На четыре дня. В пятницу улетаю в Москву на конференцию. - Ты знаешь русский? – Шерлок смерил ее недоверчивым взглядом. - Ты, похоже, забыл, что я и раньше его знала, – Джоан поджала губы и холодно заявила: – У меня было, к твоему сведению, целых шесть лет, чтобы его выучить. Достаточный срок, не так ли? – и Шерлок не знал, как ей возразить. - Ты мне не рада, – выдавил он из себя спустя минуту, долгую минуту лихорадочных размышлений. - О Боже, ты меня раскрыл! – в притворном ужасе воскликнула Джоан, но быстро посерьезнела. – Что ты так на меня уставился? Ожидал от меня другую реакцию? Ты думал, что я завизжу от радости и кинусь тебе на шею с воплями: «Господи, как я рада, что ты жив!»? Ты уж меня извини, но я никогда себя так не вела и не буду вести - ни в этой жизни, ни в следующей. Я тебя поразила? Браво мне! – после чего опустила подбородок на сцепленные в замок пальцы и угрюмо замолчала.***
Миссис Хадсон вернулась довольно скоро и начала сокрушаться по поводу того, что так неверно рассчитала время и пропустила приезд старой подруги Шерлока. Но в руках у нее был не только торт, но и пакеты с другими вещами, то есть, она забегала по пути еще и в продуктовый, то есть, она нарочно опоздала. - Да не волнуйтесь вы так, – Джоан практически подлетела к ней, напрочь позабыв про Шерлока, и подхватила сумки с покупками. – Это пусть здесь полежит пока, – объяснила она, опуская их на пол, после чего повернулась к домовладелице и крепко обняла ее, ощущая, как та всхлипывала от счастья и в порыве радости расцеловала ее не по одному разу в обе щеки. С миссис Хадсон Джоан вела себя так, как не вела с Шерлоком, и она это знала. С ней она превратилась в другую себя – приветливую, светлую, готовую смеяться и улыбаться сколько душе угодно, а с детективом… с детективом она была холодной и безразличной, и что самое прекрасное – она не чувствовала никаких поползновений вины за то, что так поступала. Пожилая женщина усадила ее в кресло и долго и обстоятельно расспрашивала обо всем, и Джоан отвечала со всеми подробностями, болтала об учебе, о днях рождениях Гарриет, об интернатуре и о своей работе и вообще была открытой и общительной. Между делом миссис Хадсон намекнула, что если «юной красавице» негде жить, то она вполне может предложить ей занять комнату на третьем этаже, ту, в которой она иногда ночевала в прошлом. - Да и ты могла бы насовсем сюда переселиться, – Марта похлопала Джоан по колену. – Апартаменты эти я сдаю, да вот беда: с этим юношей никто соседствовать не хочет - он всех изводит почем зря, они сбегают на следующее же утро! И круглый дурак понял бы, что тут попахивает откровенным квартирным сводничеством, но Джоан вежливо отказалась, объясняя, что она тут на пару суток. - А ты вернешься? – миссис Хадсон, похоже, встревожилась, на что хирург уклончиво покачала из стороны в сторону головой. - Не знаю, – Джоан пожала плечами и поднялась. – Что ж, у меня есть еще кое-какие дела, хочу с ними разобраться, так что я пойду, но, надеюсь, до моего отъезда я вас еще навещу. До той минуты, когда она это сказала, Шерлок еще с грехом пополам надеялся, что все будет как-то иначе и что Джоан наконец пояснит причину своего поведения, но этого не произошло. Сейчас Шерлок признавал, что в отношениях между людьми и, тем более, между друзьями он не смыслил ни шиша и разбирался в них крайне плохо, так что за эти пару часов он в третий раз оказывался в тупике. Спускаясь вниз по лестнице, Джоан бросила взгляд на Шерлока, который казался каким-то подавленным. На секунду ей даже стало почти что жаль бывшего лучшего друга, но это длилось всего секунду, и Шерлок все же заметил в ее серых глазах промелькнувшую чуть горькую усмешку. Мимолетную, но слишком уж отчетливую, чтобы ему показалось. Он проиграл, и что самое плохое – он не имел ни малейшего представления почему…***
Еще в самолете Джоан решила повидаться с Элизабет Вуд. С этим человеком она была знакома достаточно, чтобы успеть как-то привязаться к ней и захотеть увидеть ее через такой большой промежуток времени. Предварительно позвонив на рабочий телефон и узнав нужный адрес, доктор поехала туда и, прибыв на место, трижды постучала в темно-коричневую гладкую поверхность двери. Спустя пару секунд ей открыли, и психолог с радостным удивлением уставилась на свою бывшую пациентку. - Джоан! Господи, какой сюрприз! Проходи, проходи. Дома у Вуд Джоан никогда не была, но обстановка тут была уютная и теплая, располагающая к себе. Элизабет хотел было поставить чайник, но Джоан ее остановила, растолковав, что если выпьет еще хоть глоток, то просто-напросто лопнет, так что женщины вместо этого устроились на диване в гостиной. - Я слышала, твой друг оказался жив и уже вернулся, – Элизабет убрала выбившуюся прядь за ухо. – Похоже, все это было не больше чем феерическое представление, да?.. – она сделала паузу и продолжила: – Ты не ходила на кладбище в тот день, ведь так? - Да, – коротко подтвердила девушка. - А почему, можно узнать? Я не пытаюсь снова проанализировать твой характер, если… - Да ничего страшно. Понимаете, нечасто нам в жизни выпадает шанс увидеть свои собственные похороны. Я не хотела портить ему впечатление от удавшейся аферы, на которую клюнул весь мир. - Весь мир кроме тебя. - Ну да, кроме меня. Я же знала, кто он такой. Самоубийство? Шутите! Это же не в его стиле. Элизабет неловко затеребила пальцами край блузки. - Ты… его ненавидишь? - Ненавижу ли я его? – переспросила Джоан и, поправив на запястье ремешок, почесала затылок. – Ну, дайте-ка подумать… Да. Дело не только в этом, но да. Полагаю, что так. - А знаешь, что такое ненависть, Джоан? Это не нашедшая выхода злость. Может, тебе накричать на него? Джоан насмешливо фыркнула. - Да я голос надорву. - И ты считаешь, ему было на тебя наплевать? - Дайте-ка подумать. Он отсутствовал целых шесть лет, не сделал ни одной попытки сообщить, что с ним все хорошо, даже не попробовал известить меня об этой театральной постановке и не сообщил о своем возвращении еще три месяца назад, так что из всего этого я делаю один вывод: ему было все восхитительно пофигу! Последние слова Джоан сопроводила взмахом рук и повышенным тоном голоса, после чего откинулась на спину и поморщилась. - А ты когда-нибудь простишь его? – тихо обратилась к ней Вуд. - Не знаю, – практически огрызнулась Джоан. – Я все еще злюсь, все еще… разочарована. Простить его - значит, опять стать зависимой от него, а я сейчас не уверена, что хочу этого. Вернее - я этого не хочу.***
На улице был уже поздний вечер, когда Джоан вернулась в гостиницу. Швырнув значительно полегчавший в весе и уменьшившийся в размерах рюкзак прямо на пол, она направилась в ванную, чтобы освежиться. Горячие струи, хлынувшие из-под крана, стекали по нахмуренному лбу, по напряженной спине, по упертым в стену рукам. Джоан даже не обратила внимания на то, что вода была значительно горячее, чем требовалось, и буквально обжигала кожу, ударяя по ней нескончаемым потоком капелек-кулачков. Девушке отчего-то смертельно хотелось забыться, наверное, это была ностальгия, смешанная с меланхолией. Сонливости не было – Уотсон очень быстро привыкала к смене временного пояса, и это ее не беспокоило, организм был сильным, молодым, так что разница в несколько часов ему была по барабану. Выбравшись из-под душа, Джоан закуталась в короткий банный халат и прошла обратно в спальню. Пока она мылась, обслуга уже оставила на прикроватном столике ужин, и желудок к еде отнесся весьма неоднозначно, поэтому, со всеми удобствами развалившись на кровати, врач принялась за поглощение содержимого подноса, довольно причмокивая и перелистывая случайную книжку. На странице, где главные герои сталкиваются с большой проблемой, у нее забренчал телефон. Стоит упомянуть, что Джоан за пять лет так и не сменила ни номер, ни сам мобильник, да и все книгу контактов оставила в том состоянии, в котором она была раньше. Дотянувшись до сотового, хирург увидела на экране надпись о новом сообщении. Входящее: Шерлок. Мы должны срочно увидеться. Где мне тебя завтра поймать? ШХИзвини, завтра не получится - у меня есть дела. Я же уже говорила об этом.
Отмени все. ШХ Это важнее. ШХ Вот тут Джоан разозлилась по-настоящему.Я не собираюсь менять свои планы. Встретимся как-нибудь потом, а пока дай мне нормально доесть и займись чем-нибудь помимо отвлекания меня.
И выключила аппарат. На ее языке вышеотосланное было вежливым способом сказать «отвали и оставь меня в покое». И на это она имела полное право. А Шерлок… «Да хрен с ним! Перебесится и уймется. Ему не впервой». Вытерев рот салфеткой и погасив лампу, девушка забралась под одеяло и, уткнувшись в подушку, вскоре безмятежно засопела, отдавшись в руки сонного царства. В ту ночь ей приснился призрачный мост, украшенный фигурами четырех коней, нависший над широкой рекой, и двое людей на нем…