`”*°•✿ ✿•°*”` Часть 4. Старые грехи бросают длинные тени. Глава 1. Предзнаменования. `”*°•✿ ✿•°*”`
Их нужно уничтожить, все, все до единого, ни одного нельзя оставить! Сломать, разбить, вырвать, чтобы они перестали отовсюду смотреть, куда ни повернись; чтобы перестали терзать, мучить, жечь совесть, которая воет и стонет под этими мучительными пытками… Это правильно, правильно не дать им уцелеть. Они винят его, все постоянно винят, не дают покоя, не дают забыться, они – вечный памятник тому, что он натворил, что сделал, что скрыл… Они глядят, глядят с укоризной, с ненавистью, с презрением, они незримо умертвляют. Надо прекратить это, пока… пока он окончательно не проиграл. Нужно убить их самому!..* * *
Мужчина отложил изгрызенный карандаш в сторону и плавным жестом взял пальцами остроконечный скальпель [1] с длинной ручкой и хорошо заточенным тонким лезвием, холодно блеснувшим в свете электрической лампы.* * *
Кошмары вернулись неожиданно и внезапно, будучи похожими на непредвиденные смерчи, налетевшие откуда ни возьмись. А ведь все шло так хорошо. Их не было вот уже восемь месяцев, и казалось, что ничто не может нарушить мирное существование в мае, благоухавшим ароматом разбуженной молодой весной. К несчастью, равновесие оказалось слишком хрупким и непостоянным, как тонкое фарфоровое стеклянное изделие, сброшенное неловким взмахом руки вниз на твердый пол, и осколки безмятежной тишины разлетелись по сторонам, словно испуганные потревоженные птицы. Баланс нарушился. Что-то происходило, что-то очень-очень нехорошее… Ночное безмолвие квартиры было прервано, в его ровное дыхание ворвалось кое-что другое, тревожное, зловещее – неистовое бормотание, которое каждые несколько секунд чередовалось с испуганными вскриками. Джей, дремавший в изножье кровати, очнулся и, взволнованно заскулив, подполз к своей хозяйке, лизнув ее в руку. Это не помогло. Тогда пес попытался аккуратно слабо укусить Джоан за запястье и потянуть на себя. Та судорожно вздохнула и заметалась из стороны в сторону. Она была все мокрая от пота, бисер влаги выступил на искаженном страхом и отчаянием лице. Шерсть на загривке Джея стала дыбом, он зарычал, словно бы силясь прогнать кошмар. Но ничего не вышло, и пес негромко гавкнул. Результата не было. Еще раз – и опять ничего. И тогда он, никогда прежде не будивший никого по ночам, оглушительно залаял. Взлетев под потолок, оборвался звук глухих рыданий, а потом Джоан резко села в постели, лихорадочно хватая ртом прохладный спасительный воздух и цепляясь сведенными судорогой пальцами за одеяло. По щекам у нее катились слезы. Джей жалобно тявкнул и ткнулся носом в шею девушки, повиливая хвостом, возвращая ее к реальности. - Это… просто плохой сон, – пробормотала хриплым голосом Джоан, неуверенно гладя пса, как будто опасаясь, что этот благодатный живительный островок спасения вдруг исчезнет и испарится, оставив ее одну. – Всего лишь плохой сон… – повторила она, медленно опускаясь обратно на подушки и прижимая к себе Джея. – И ничего больше… Ей нужно было забвение, темнота, которая окутала бы, укрыла разум и память от самых страшных ужасов.Как в трясину – в смятенье, ведь знает любой: Твои страхи как тени идут за тобой. Как десерт подаются кошмары на блюде: Паутинная ночь и стеклянные люди. Иван Наумов. «Тени. Бестиарий».
* * *
Джоан сидела в давно ставшем привычным кресле в кабинете Элизабет Вуд и, нахмурившись, подпирала лоб кулаком, стараясь дышать ровно и размеренно, пытаясь не вспоминать то, что явилось к ней в половине пятого утра. День у нее откровенно не задался: настроение было хуже некуда, она так и не заснула до самого будильника, боясь даже на секунду закрыть глаза. В школе она практически не слушала, что ей говорили, раз за разом перематывая все моменты ее кошмара, не в силах прекратить эту чертову запись, крутившуюся в голове, будто там пластинку заело. Гул и шум голосов ее раздражал сегодня как никогда, и спокойная атмосфера кабинета психолога как нельзя лучше успокаивала нервы, расслабляла, умиротворяла. В какой-то степени. Элизабет не нарушала воцарившееся молчание, а безмолвно следила за девушкой, как обычно закинув ногу на ногу и держа на коленях неизменный блокнот. Уже по опыту она знала, что Джоан сама объяснится, если захочет и когда сочтет это нужным. Ее характер требовал особого подхода и особого отношения, и с ней нужно было обращаться бережно, ненавязчиво, иначе «двери в душу» захлопнуться как створки морской раковины, и она еще долго не будет открываться. За большим светлым окном бушевала зелень свежей листвы, невысокое дерево подставило под теплое солнце свежую крону, игравшую изумрудной вуалью под золотистыми лучами. В открытую форточку лилась трель синицы. Громкий гул проезжавшей неподалеку пожарной машины, включившей сирену, вырвал Джоан из ее заторможенного состояния, и она протяжно выдохнула, исподлобья взглянув на Элизабет. Та чуть приподняла брови, ожидая первого хода, и Джоан его сделала. - Вы просили говорить, если что-то будет меня беспокоить. Могу вас обрадовать: это случилось, – она облизнула искусанные накануне губы и тихо произнесла: – Мои кошмары вернулись. - О смерти ваших приемных родителей? - Нет. О приемных, но о других. О… другом, если точнее, – и практически прошептала: – У меня плохое предчувствие…* * *
Джоан вышла из здания и посмотрела по сторонам на шумный оживленный город. Он жил своей жизнью, бурлил и спешил, и его многомиллионное население совершенно не беспокоилось о какой-то девушке с черными волосами, подставившей изнуренное лицо под порывы резкого ветра. Кошмары выматывали, мучая ее уже шестой день подряд, и предугадать, когда это все прекратится, было невозможно. Приходилось дремать короткими урывками, когда попадался такой шанс, но это было и неудобно, и сил совсем не прибавляло. Снотворное Джоан пить отказалась после первой же попытки, потому что так было еще хуже: она ощущала ужас, ощущала страх, но проснуться не могла, продолжая мотаться в этом кольце до тех пор, пока лекарство не переставало действовать и не отпускало ее. С другой стороны без сна человек может провести максимум одиннадцать суток, так что опять наведаться в царство Морфея, видимо, придется. Очевидно, она находилась на одном месте слишком долго, поскольку Джей рядом с ней призывно гавкнул и просунул морду под ладонь, намекая хозяйке, что ему хочется ласки и внимания и отвлекая от плохих мыслей. Джоан дернулась и посмотрела на пса, который приветливо вилял хвостом. - Сокровище ты мое, – протянула она с улыбкой и опустилась на корточки, гладя любимчика. – Что б я без тебя делала, а? В этот момент ее накрыла чья-то длинная тень, и голос Шерлока недоуменно произнес: - С кем ты разговариваешь? - С Джеем, – пояснила Джоан, поднимая голову. - С собакой? - Ну да. - Он не ответит. - Зато поймет. - Джон, животные не такие умные, как тебе кажется, – фыркнул Шерлок. Джей в ответ на это потянулся к штанам сыщика и самозабвенно чихнул ему в коленку, после чего широко и непринужденно зевнул, показывая этими, что мнение нахального кудрявого детектива весьма и весьма ошибочно, да и вообще оно ему совершенно параллельно. Шерлок, прищурившись, смерил это скопище костей, мяса и шерсти взглядом, полным презрения, но потом отвлекся на куда более интересный объект. – У тебя нездоровый вид. - Какое открытие… – вяло бросила Джоан, выпрямляясь в полный рост. – Чем еще порадуешь? - Ты нормально не спала уже пять дней. Нет, шесть. У тебя кошмары. - Блестящее применение дедукции на практике. Лучше скажи мне что-то, чего я не знаю. - Лестрейд прислал сообщение. - Коротко и ясно. А от меня-то что нужно? - Чтобы ты поехала со мной. - Бело… Шерлок, – Джоан устало провела рукой по глазам, – я сейчас не в настроении, плохо себя чувствую, можешь без меня как-нибудь, а? - Нет, – категорически отозвался Холмс и, добавив: – Я пропаду без своего летописца, – улыбнулся краешками губ. Спустя двадцать минут Джей был оставлен на попечительство Алисии, которая сидела на больничном из-за жуткого насморка, а Шерлок вместе с Джоан ехали на такси по указанному инспектором адресу. «Интересно, я хоть когда-нибудь смогу ему отказать?»* * *
- Жертва - мужчина сорока пяти лет, – Лестрейд уже стоял около желтой оградительной ленты, пропуская Шерлока с Джоан. – Его обнаружил сторож этой стройки, когда вернулся с обеденного перерыва. Камер наблюдения нигде поблизости нет, по словам свидетелей никого подозрительного они тут не видели, сам охранник - пожилой старик - клянется, что никакого трупа тут не было, когда он уходил. При погибшем нашли документы, его имя Джек Фаррел. Мы узнали, что он работал в банке кассиром, вчера там был, но сегодня утром на своем месте не появился. Шерлок на ходу краем уха слушал информацию, между тем как его мозг уже прикидывал и отсеивал возможные причины убийства, но сей процесс был тут же остановлен и отмотан для пересмотра после того, как детектив увидел тело. И если у него это зрелище заинтриговало, то Джоан из-за недосыпания и расшатавшихся по этой причине нервов зажала ладонью рот и, сдерживая рвотные позывы, поспешно отвернулась. «Рослый, несколько худой человек. Неженат, но у него есть постоянная любовница. Одет достаточно легко для такой прохладной погоды - хлопчатобумажная рубашка с короткими рукавами, шорты и сандалии. Из страны никуда не уезжал, чтобы перестроиться под другой климат - закаляется. Спина дряблая - много времени проводит в сидячем положении. Ну да, кассир, все просто. Недавно был у парикмахера, дня… два назад. Вчера вечером играл на бильярде и удачно. Он не портной и не учитель, но рука измазана мелом между большим и указательным пальцами - так делают, чтобы кий лучше скользил. Выигрыш - четыреста пятьдесят фунтов, завернут во флаер клуба «Изумруд», и на нем объявление о соревновании на деньги, проходившем там накануне вечером. На щиколотках, локтях, коленях, шее, лбу и запястьях темные синяки - был крепко привязан, по толщине гематом, очевидно, что это были ремни, а не веревки. Присутствует сладковатый запах - его усыпили хлороформом, чтобы не сопротивлялся, прежде чем похитить». Шерлок закончил делать первичные выводы и переключился на лицо Фаррела. Тут-то и начиналось самое интересное по мнению сыщика – глаз у несчастного не было. Их вырезали. «Все сделано аккуратно, сильными уверенными движениями, тут поработал кто-то с опытом хирурга, профессионал, и поработал он явно скальпелем, а не перочинным ножиком. Причина находится в процессе выяснения… На уголках рта покраснения - был заклеен скотчем. Рост убийцы, судя по следам (И как их не затоптало это стадо?), между ста семьюдесятью и ста девяносто пятью сантиметрами. Правша - определено по шагам». - Псих очередной появился, – бросил подошедший Андерсон и замер рядом, стягивая белые латексные перчатки, – тут и голову ломать не надо. Увидел, убил, бросил, отправился за следующей жертвой... Краем глаза, стараясь не смотреть на труп, Джоан заметила, как у Шерлока задергались мышцы на носу – детектива, погрузившегося в раздумья и анализ ситуации, бубнеж судмедэксперта здорово отвлекал. - Эй, там, на галерке! – окликнула Джоан криминалиста и, когда тот повернулся к ней, коротко потребовала – Заткнитесь. - Согласен, – подал голос Шерлок. – Головой надо иногда думать, а не носить ее как украшение [2]. - Вот, Андерсон, воспользуйся этим советом, – прибавила Джоан, пряча улыбку. - Хотя отчасти в чем-то он все же прав, – после этой фразы весь присутствующий персонал Скотланд-Ярда поронял на землю челюсти, не понимая, как самый гениальный разум человечества вдруг снизошел до подобного заявления, – преступник действительно псих. Но он не просто оставил свою жертву, – Шерлок подцепил полу рубашки покойного и отогнул ее, обнажая впалый живот, – он еще и преподнес нам мини-сувенир. На бледной коже ясно виднелась корявая надпись шариковой ручкой: «Прости, брат».* * *
Шерлок вытянулся на диване и, приняв привычную позу покойника, размышлял о новом деле. «Ну, на этот раз он хотя бы переоделся в домашнее», – усмехнулась самой себе Джоан, ставя на плиту чайник. Сил, чтобы вернуться обратно домой, не было никаких, от них осталась только смутная призрачная ниточка, казалось, попробуешь потянуть ее чуть сильнее, и она тут же порвется. Все тело было ватным и слушаться совершенно не желало, поэтому, буквально упав на табурет на кухне, Джоан положила руки на стол и, уткнувшись в них лбом, прикрыла глаза и тяжело выдохнула. В ее прежнем «социопатичном» существовании был один существенный плюс: кошмары случались редко, потому что разум отгораживался от любых проявлений эмоций и чувств, а подсознание не стремилось это изменить. Но после знакомства с Шерлоком она опять стала обычной, и вместе с этой «обычностью» сразу же появилось желание не позволять Холмсу так снисходительно относиться к потребностям своего организма: то он клеил кучу пластырей, то не ел днями напролет, то выкидывал еще что-нибудь такое, что здравомыслящему представителю homo salience и во время умопомешательства не привиделось! - Ты превращаешься в альтруистку [3]. - Вини в этом себя. О, она была права, ответив так. Если кто-то и был к этому причастен, то только консультирующий гениальный детектив, больше некому было. И он это прекрасно знал. В ожидании пока заварится чай, Джоан попыталась успокоиться и, войдя в ванную, встала перед зеркалом. Оттуда на нее взглянула измотанная усталая девушка, со слишком бледной кожей и заметными тенями под покрасневшими от полопавшихся капилляров глазами. Похоже было, что она даже похудела: из-за постоянного недосыпа аппетит с воплями сбежал в неизвестном направлении. На фоне этого «белого» лица черные волосы как-то слишком уж выделялись своими угольными переливами. Пододвинув к себе узенький стульчик, который служил для складывания на него одежды перед душем, и открыв кран, Джоан погрузила руки в теплую жидкость и покосилась на свои длинные пальцы под водой, в которой слабо виднелось ее собственное отражение. Шум начал убаюкивать, веки задрожали, понемногу опускаясь, обстановка медленно раздвоилась и поплыла, и Джоан, осев на скамеечку, уронила голову на грудь, окончательно отключаясь от реальности… …Боль была просто дикой, сумасшедшей. От нее хотелось кричать, выть, биться о стену, лишь бы отгородиться от нее. Удар. Еще и еще, все время по левой ключице и плечу, потом ниже, припечатая хрупкое запястье к паркету, затем по предплечью, дробя и ломая кости под кожей. Удар по лицу, сильно, разбивая губы. Затем шею сдавило. Отсутствие пола, до которого не доставали ноги, потому что ее куда-то тащили. Попытка сопротивляться, тут же прерванная грубой хваткой за волосы, рык, приказывавший заткнуться и слушаться, иначе будет хуже. «Куда уж хуже?» Последняя мысль, рывок, стремление освободиться. Правый кулак врезается в скулу, призрачная свобода, которую в ту же секунду обрубает лестница. А дальше ступеньки, пересчитывавшие ребра, и темнота… Джоан вздрогнула, одновременно рвано вдыхая, и обернулась. Она все еще была в ванной, все еще текла из-под крана вода, а чуть позади стоял Шерлок и как-то несколько обеспокоенно смотрел на нее. «Это что-то новенькое…» - Ну чего? – сердито осведомилась Джоан, мысленно ругая себя за то, что он, возможно, был свидетелем ее треклятой слабости, вызванной не менее треклятым предчувствием. - Чайник закипел пятнадцать минут назад, – сообщил детектив, задирая подбородок и бегло окидывая Джоан как и всегда внимательным взглядом. - Сколько?.. А, ладно. Ты его выключил? - Разумеется, – пауза. – Ты кричала. - Да? – «Надо притвориться, надо притвориться… Пусть это прокатит, пусть это прокатит…» – Я тебя отвлекла? Извини, – Джоан поднялась и, вытерев мокрые ладони, протиснулась мимо Шерлока в коридор. – Не хотела. - Просишь у меня прощения за то, чего не было? – усмехнулся сыщик, следуя за Джоан вниз. - Не было? Ладно, забираю свои слова обратно, будем считать, что действительно ничего не было. Джоан достала с полки кружки и, налив в них горячий напиток, устроилась на своем месте, спрятав глаза за импровизированной керамической защитой. Это не помогло. - Что-то было, – Шерлок отчеканил это резко и отрывисто и уселся напротив, давая понять, что он никуда не свалит, пока не разберется. - Ну и чего ты ждешь? – внезапно вскинулась Джоан, повышая тон. – Аплодисментов? Ты и так уже сказал, что у меня кошмары, и я это не отрицаю. Все? Допрос окончен? - Что тебе снится? - Прости? - Я говорю… - Я слышала. Но это не твое дело. Знаешь… – она замолчала и неосознанно сдавила ноющее плечо, – не забивай себе голову, ладно? Что там с этим убийством? - Пытаешься перевести стрелки? - А хоть бы и так. Мои проблемы к преступлению, которым ты занялся, не имеют ни малейшего отношения, так что, по-моему, я сейчас веду себя гораздо более разумно, чем ты. Шерлок хмыкнул и, подув на свой чай, отпил немного, после чего кивнул, но кивнул как-то по-своему, подчеркивая тем самым, что перемирие временное, и он все равно докопается до правды, тем более что иногда копаться в душах друзей… одной подруги… гораздо интереснее, чем в душе очередного маньяка. - С убийством ничего. Если ты помнишь, мы ездили в банк, где работал Джек Фаррел, и там пусто. «Добрый, отзывчивый, старательный человек, трудоголик, преданный своему делу и не имевший никаких врагов», как выразилась его подружка, – цитату Шерлок выдал, старательно передавая интонации, и Джоан невольно улыбнулась: все-таки жаль, что Холмс не стал актером, такой талант пропадает!.. – И по информации, которую я выяснил, тоже ничего. Похожих убийств и такого подчерка раньше не было, а приметы того, кто это совершил, слишком уж расплывчаты, так что остается только ждать. - Следующего тела? – уточнила, хмурясь, Джоан. - Да. - Вот тебе и новый план! - И чем он тебя не устраивает? - Так ведь… А, проехали, – заикнулась было Джоан, но отмахнулась, не став тратить попусту звуки. – Та комната наверху, она все еще захламлена твоими причиндалами? Нет? Я помню, там была постель с покрывалом, а до дома я сейчас попросту не доеду, так что я перекантуюсь там. Если утром не понадоблюсь, уеду к себе. И очень тебя прошу: если ты будешь думать о новом расследовании, то, пожалуйста, думай молча, без какой-либо пальбы или экспериментов. Спокойной ночи.* * *
Пустой холодный сон был прерван утром. Свернувшуюся в клубок Джоан растолкал Шерлок и проинформировал ее, что нашли второе тело. При этом он светился от радости как рождественская елка, еще бы – маньяк опять давал о себе знать! Как же тут не танцевать от счастья? Джоан тоже по-своему была счастлива. Десять часов без пробуждений более-менее восстановили силы, и она чувствовала себя немного лучше. Но вот скребущиеся на сердце кошки по-прежнему не давали ей покоя. Почему-то Джоан понимала, что хорошего ждать не придется. И она не ошиблась. Одного взгляда на раскинувшую на земле руки женщину с вырезанными глазами, светло-рыжую, с пестрым платком на шее хватило, чтобы Джоан примерзла к месту и заморгала, сдерживая подступавшие слезы. - Погибшая… – начал было Лестрейд, открывая паспорт, но Джоан закончила эту фразу раньше. - Ханна Шелдон, – выдавила она и запустила пальцы в волосы, сжимая губы в тонкую линию. - Да, верно… но откуда вы…? – удивился инспектор. Девушка невесело усмехнулась. - Все просто, все очень даже просто. У нее есть татуировка в виде бабочки на левом запястье? - Да. - Все так просто… – повторила Джоан и выдохнула: – Я жила у нее пять лет назад. Это моя вторая приемная мать. [1] С помощью таких инструментов делают глубокие, но не широкие надрезы: http://www.med-europa.com/media/images/products/skalpso4.jpg [2] Оригинальная цитата из «Этюда в багровых тонах». [3] Альтруист – человек с нравственными принципами, подразумевающими бескорыстные действия, направленные на благо и удовлетворение интересов другого человека.