Принцип эквивалентности

— Стэээнли, вставааай! Голос близнеца казался громом среди ясного неба в такую рань, и Ли, невнятно что-то пробормотав, замотался в одеяло с головой. Форд прикусил губу и нахмурил брови. Ему было чертовски жаль поднимать брата в такую рань и тащить наружу в этот туман, но другого выхода не было. Бой должен состояться через пару дней, а Ли всё еще позволял себе расслабляться и не слишком-то переживал. Ну, внешне так казалось. А Стэнфорд, в свою очередь, после момента на пляже твердо решил принести брату хоть какую-то пользу и взялся помогать ему в тренировках. Он, теперь уже с щитками, помогал ему в спарринге, подсказывал как чередовать нагрузку на разные группы мышц, считал его калории и составлял рацион, страховал в зале, а иногда даже садился на него сверху, когда старший отжимался. А по утрам, вот как сейчас, будил его на пробежки. Ли часто ворчал и отнекивался, но в душе он был просто в восторге и с радостью принимал помощь брата. Синяк на щеке Форда сходил довольно быстро, но Стэнли всё еще чувствовал свою вину. Как и Форд. — Ну же, — младший залез на кровать брата и принялся его тормошить, - Ли, давай. Еще пару дней. Потом ты победишь этого хлюпика и будешь спать сколько захочешь. — Ну еще пять минуточек, — не открывая глаз, Стэнли повернулся на другой бок, высвобождая руку из-под одеяла и прижимая Стэнфорда к себе за талию. Уронив Форда рядом с собой на кровать, он, утыкаясь носом брату промеж лопаток, сонно забормотал. — Пять минут - и в туман, и в снег… И Форд просто не мог отказать, буквально находясь в плену рук старшего брата, и неизменно краснел от дыхания, щекочущего кожу, и от тепла, исходящего от Ли. И Стэнли сдерживал обещание: через пять минут он поплелся в ванную, затем пропустил завтрак под недовольные тирады Форда, облачился в спортивный костюм, поторапливая замешкавшегося младшего, и они выбежали из дома, погружаясь в белый туман. Они пробежали через парк, свернули к воде, перебежали мост и двинулись вокруг озера. Форд неизменно отставал, терялся в белом молоке, задыхался от недостатка воздуха, но Стэнли всегда возвращался и всегда ждал рядом, пока у младшего не восстанавливалось дыхание, и они продолжали путь. К тому времени Ли уже совсем просыпался, а они как раз успевали добежать до спортивной площадки, поэтому Форд заодно считал количество приседаний, прыжков на заранее взятой с собой скакалке и количество подтягиваний. Затем старший начинал шутить, легко подхватывая младшего на плечо, и они направлялись домой под звонкий смех Стэнли и крики Форда. Далеко он его, правда, унести не мог, поэтому метров через двадцать взъерошенный надутый Форд возвращался на землю, а Стэнли трепал его волосы и улыбался самой солнечной из своих улыбок. В такие моменты Форд просто плавился внутри. Он чувствовал себя нужным и значимым, они работали сообща над чем-то одним. Такое же чувство у него бывало, когда Ли как мог помогал ему с его проектами. Они всегда были командой. Дома, пока Стэнли плескался в душе, Форд готовил ему питательный завтрак и выжимал свежий яблочный сок. Они завтракали, и после была очередь Форда принять душ. Затем они закрывались в своей комнате, подальше от проснувшихся и недовольных с утра родителей, и начинали готовится к предстоящим экзаменам. До первого осталось не более недели, но Форд был уверен в себе, правда, не так уверен в брате. Ли же не особо переживал по этому поводу. Но Стэнфорд ежедневно помогал ему в подготовке, возился с ним, объяснял. Младший сам составил план их дня, чередуя тренировки, подготовку и правильное питание. К концу дня братья были совсем вымотаны, но обычно они находили силы выбраться на пляж и посидеть у своей лодки, смотря на закат. Каждый из них мечтал, как поможет второму, и как они очень скоро уберутся отсюда. Вместе. *** Стэнли нервно одернул загнувшийся краешек шорт, и вернулся к наматыванию бинтов на кулаки. Туго затягивая эластичную ленту, он поднял взгляд на дверь, за которой уже слышались голоса — сегодняшние зрители подтягивались. Он поднялся, качнувшись на носках — сегодняшний бой был достаточно важен, и он должен быть в наилучшей форме. Благодаря Форду кстати, так и было. Если бы не его брат — Стэнли вряд ли бы смог вставать утром на пробежки, есть по расписанию, да и к тому же, он знатно научился отжиматься, когда Стэнфорд сидел на его спине, скрестив ноги, и что-то рассказывал, не забывая при этом подсчитывать количество отжиманий. Ли улыбнулся и бережно натянул себе на руки перчатки — красные, чуть потёршиеся, но, тем не менее, еще пригодные для использования. Дверь отворилась, и Стэнли повернулся на звук — вернулся брат. — Отец пришел? — он потёр щеку, стирая первую капельку пота на сегодняшний вечер. Нервы, нервы, всё нервы. Форд закивал и нервно потер влажные ладони. — Да, и мать тоже. Они в первом ряду, — младший замялся. — Ты как? Ли встал в стойку и задорно улыбнулся. — Отлично! Неужто сомневаешься в братце? Он сгреб Стэнфорда в охапку и взъерошил тому волосы. Из-за перчаток эффект получился особенно впечатляющим — волосы младшего торчали во все стороны, как гнездо. Он засмеялся и вывернулся из хватки альфа-близнеца. — Только когда у тебя в руках тетрадь по геометрии! — Эй! Побольше уважения! Ли принялся с шуточными угрозами гоняться за младшим, но Форд ловко кружил по тесной комнатке, умудряясь вывернуться каждый раз. Но на третьем кругу он не рассчитал и, споткнувшись о сменку брата, полетел на пол. Стэнли не успел вовремя остановиться и грохнулся сверху. Парни покатились по полу смеющимся клубком рук и ног и вмазались в ближайшую стенку. — Нет, ну тут ты, малой, совсем обнаглел, — успокаиваясь, Ли приподнялся на руках, нависая над братом и широко улыбаясь. У Форда даже дыхание перехватило — лицо брата было непривычно близко, своей головой он закрывал лампочку, так что создавалось ощущение, будто из него идет мерный теплый свет. Парень буквально чувствовал тепло улыбки брата и, не удержавшись, погладил его по щеке. — У тебя всё получится, — сказал он тихим доверительным тоном. — Я буду с тобой. Всё время. Не важно, что подумают родители или судьи. Просто пообещай, что вернешься целым с ринга. Стэнли, всё еще улыбаясь, помотал головой и прижался щекой ближе к руке брата. — Ты же знаешь, даже если пообещаю, всё равно что-то произойдет. Тот же нос разобью или еще что. Форд вздохнул. — А ты попробуй. Мне так спокойнее будет. Ли, недолго думая, кивнул. — Обещаю, что постараюсь. Они поднялись, Стэнли напоследок по-доброму толкнул брата в плечо и последовал за тренером, который уже заглядывал в подсобку. Форд остался в одиночестве. Он не знал, что еще может сделать, и привычно хрустел пальцами. Все эти недели он готовил брата как мог, и теперь Стэнли предстояло драться в одиночестве. Форд больше не контролировал ситуацию и его это злило. Он переживал за брата и бесился от собственного бессилия. Но нужно потерпеть. Скоро начнутся экзамены, тут он чувствовал себя увереннее. Там он точно сможет принести брату больше пользы. Форд разжал кулаки и выдохнул. Нужно занять свое место и, когда начнется бой, кричать и махать руками больше всех. Чтобы брат слышал его всё время. Чтобы знал, что Стэнфорд рядом. Противником Стэнли на сегодня был парень плотнее его ровно на три килограмма — они продолжали оставаться в одной весовой категории, поэтому из-за этого Стэнли не особо переживал. Фрэнк Гордон был выше его сантиметров на восемь, чуть шире в плечах, и в его взгляде читалось то же самое выражение, которое бывало у самого Ли, когда тот был сосредоточен на битве. Их представили друг другу и залу — на удивление Стэнли пришло действительно много народу, родители и правда сидели в первом ряду. Ли незаметно посматривал на отца — он сидел нахмурившись, и Стэнли надеялся, что сможет его впечатлить. Он ведь этого всегда так хотел. Вышел рефери, похожий на хорька - Стэнли проводил его взглядом и, послушно засунув в рот капу, подошел к нему. Фух, вот и началось. Перед началом боя судья повторил правила. На раунд отводится три минуты, десятисекундные нокдауны. Стэнли выдохнул через нос, прицеливаясь к своему противнику: свалить такого будет тяжеловато, придется много двигаться и переть в лобовуху просто так нельзя. Рефери подозвал к себе противников и проверил их перчатки на наличие запрещенных предметов. Что-то блеснуло в его взгляде, но Ли не заметил, отвлеченный взглядом своего оппонента. Лицо Фрэнка было непроницаемым, каменной маской, и Стэнли на секунду почувствовал себя слабым. Рефери распустил их по углам, дабы тренера дали последние указания. Пока Ли получал ориентировку от мистера Соммерсета, он смотрел на брата, сидевшего рядом с матерью. Насколько позволяла капа, он улыбнулся, и дав тренеру пять перчаткой направился вновь на центр ринга, чтобы бой наконец-то начался. У Стэнли были разные противники, но такого, как Фрэнк, он видел впервые. Его движения затягивали, его пластика поражала (а для Стэнли этот показатель в боксе вполне себе существовал), а глаза были тёмными и глубокими. Когда они столкнулись кулаками в первый раз, Стэнли показалось, что что-то не так. Где-то вдали ревел зал, а они словно бы находились на маленьком острове, один на один, и тот, кто проиграет — будет убит. Проведя хитрый апперкот правой рукой, он достаточно отдалил от себя противника, чтобы отскочить в сторону. В голове не осталось мыслей вообще, только посторонние шумы на которые он просто не имел права отвлекаться. Но время текло, а первого серьезного удара еще и в помине не было. Они вновь сблизились, и несколько подач Стэнли достигли цели: он видел как качнулась голова противника в сторону, как напряглись мышцы на руках у Гордона, и успел укрыться от серии его ударов. От почти всей серии его ударов. Последний хук прилетел к нему слева, и Стэнли не успевал ни отразить удар, ни отпрыгнуть, поэтому оставалось только принять выданный ему подарок судьбы. Ли приготовился, что будет неприятно, но такого он не ожидал. Кажется, что-то треснуло, но услышал это лишь Стэнли. Сердце бешено заколотилось, дыхание спёрло, а Фрэнк уже заносил руку для нового удара, который только скользнул перчаткой по груди успевшего сделать шаг назад Ли. Этот шаг был не то, чтобы решающим, да только вот он не смог устоять на ногах и спиной вперед повалился на холодный пол. Грудная клетка разрывалась болью, и Стэнли прижал к себе левую руку, тяжело дыша. Рефери начал отсчет нокдауна, и превозмогая боль Стэнли поднялся на ноги, выставив руки вперед. Форд внимательно следил за ходом боя. С самого начала ему не понравилось поведение судьи и он стал пристально за ним наблюдать. Мужчина как-то странно косился на Фрэнка и его тренера. А потом Ли упал, и у Форда в глазах потемнело. Брат никогда так быстро не падал, каким бы ни был противник. Младший заподозрил неладное. Хотя Стэнли и встал, он немного шатался и нетвердо стоял на ногах. Стэнфорд ощутил волну подкатывающей паники. Стэнли попробовал выпрямиться - у него это получилось с трудом. Видимо, в зале никто не заметил ничего необычного, то есть, ничего, что не должно присутствовать в боксе. Ли еще никогда не падал на первом раунде, и это не хило так терзало самолюбие. Они вновь схлестнулись в центре ринга, и Стэнли, завладев ситуацией, провёл серию ударов, увенчанную его коронным левым хуком. Из-за страшного, почти потустороннего хруста, он не слышал даже свист воздуха от перчаток. Падающий Фрэнк успел ударить еще раз, на этот раз в живот, и у Стэнли перед глазами поплыли разноцветные точки. Боль, казалось, являлась из ниоткуда и центрировалась в разбитых ребрах. Фрэнк быстро вскочил, и они вновь начали кружить друг вокруг друга, изредка нанося редкие удары. Первый раунд закончился звоном гонга. Тренер полил Ли водой из бутылки, вынул ему капу и дал немного отпить. Он что-то еще говорил парню, но тот не слышал. Он заметил брата, прыгающего возле ринга и махающего руками. Младший что-то говорил тренеру, но из-за гула в ушах Ли его не слышал. — Форд… — беззвучно прошептал он самими губами. Удар гонга вернул его в реальность. Он закусил капу и, игнорируя боль, ринулся в центр ринга. — Тут явно что-то не то! — буквально кричал Стэнфорд. — У того парня в перчатках наверное что-то спрятано. — Парень, — устало выдохнул мистер Соммерсет. — Рефери проверяет перчатки перед боем. Там ничего нет. Стэнли просто не в форме. Противник слишком сильный. — Нет! — почти взвизгнул Пайнс-младший. Он закусил губу и замялся на секунду, смотря на мужчину снизу вверх. — Значит рефери подкупили. Поверьте, тут что-то не чисто! Нужно прервать бой. Пускай судьи осмотрят их перчатки, пожалуйста! Тренер подозрительно посмотрел на парня, но промолчал, грустно покачав головой. Он ему не верил. В это время Ли вновь ничего не мог сделать из-за того, что внезапно поплыло зрение. Да, он бил, да, они сцеплялись на несколько секунд, усыпая друг-друга градом ударов, но всё это было как в тумане. Каждый из них набирал очки, так же, как и терял их, за нокдауны. Стэнли не мог подняться семь секунд из десяти, а когда наконец-то встал — раунд закончился, и они вновь разошлись по углам. Ли обессиленно привалился спиной к столбу и, выплюнув капу вместе с кровью и слюной в стоявшее рядом ведро, устало поднял голову, стараясь унять головокружение. Повернувшись назад к тренеру, он хрипло закашлялся, и потянулся за бутылкой с водой, чувствуя, как трещит грудная клетка. Через пару секунд, его взгляд сфокусировался на стоящем рядом Форде. Его лицо выглядело обеспокоенным. — Не так я себе это представлял, — кашель раздражал горло, и Стэнли поспешил выпить воды. Оторвавшись от бутылки он покачнулся, и снова чуть было не упал, если бы не ухватился за канат. — У него в перчатках что-то есть. — Да? .. Да! — Форд тут же засуетился. — Я так и знал! Я сказал тренеру, но он не поверил! Ли, прекращай всё это, это бойня! — В порыве эмоций он схватил брата за плечо. Тот поморщился от прикосновения и немного сгорбился, опустив плечи: — Форд, я не ради технического проигрыша сюда пришел, — он хотел, чтобы брат понял, что он имеет ввиду. Пайнс-старший смахнул с лица пот и продолжил: — Я собираюсь стоять тут, пока меня будут держать ноги. Они играют нечестно, значит я должен быть оплотом честности сегодня, правильно? Он грустно улыбнулся, одними уголками губ. Зрение по-прежнему плыло, а во рту вновь бушевал металлический привкус крови. В его глазах сквозило такое явное желание впечатлить отца, он так старался, чтобы его наконец-то оценили, что готов был на всё. Даже пострадать. Форд прерывисто вздохнул. В его голове с молниеносной быстротой комбинировались варианты, и он понял что более менее оптимальный только один. — Тогда слушай, — близнец понизил голос и придвинулся ближе. — Бей левой. Особенно круто ты ему вмазал, когда сначала нанес пару ударов правой, отвлек вроде как, а потом резко серию хуков слева. И целься повыше. Даже если в лицо не попадешь, постарайся бить в ту же руку посильнее. Чтобы там не было в его перчатках это дает лишнюю нагрузку на мышцы. Он быстро устанет. И для начала погоняй его по рингу, вымотай еще больше. И, когда он совсем иссякнет, делай серию хуков. Ты всё понял? — Понял, — Стэнли выпрямился, невооруженным взглядом видно было, как его шатает. — Осталось только попасть. Третий раунд начался с того, что Стэнли опять словил в голову, но на этот раз не упал, а ответил вполне себе мощным ударом в лицо противнику. Здорово было бы, если бы он еще попал, а не промахнулся и скользнул перчаткой по носу. Оставшееся время раунда Стэнли мало запомнил, они кружились на ринге, и у него совсем сбилось дыхание от того, что он продолжал атаковать по совету брата. Эти три минуты были самыми долгими в его жизни, и несколько раз ему казалось только закрой глаза, только опусти руки и окажешься в самом позорном в мире обмороке. Стэнли проводил удар за ударом, уже начисто забыв о противнике, классифицируя его как большое белое пятно, и каждый его удар встречал что-то мягкое на своем пути. Тогда он заносил руку для нового удара. Когда пятно упало, он инстинктивно взмахнул рукой еще раз, и покачнувшись отступил назад, а рефери нарочито медленно начал вести отсчет. Когда прозвучала цифра «десять», а Фрэнк так и не поднялся с пола, судья с неохотой поднял руку Стэнли вверх присуждая ему победу. Как только он выпустил руку Пайнса-старшего, тот сделал еще один шаг назад, покачнулся и обессиленно завалился набок. Что происходило потом, Ли уже не слышал. *** Хруст пальцев в пустом коридоре звучал как-то совсем пугающе, и Форд прекратил их терзать. Время от времени он подрывался, ходил туда сюда по узкому белому больничному коридору, на минуту замирал у дверей палаты брата и опускался обратно на стул. После боя Стэнли увезла скорая, и он пробыл тут всю ночь. Родители посидели с Фордом, но врач заверил их, что ничего критичного не произошло, и они утром уехали на работу. Самый младший Пайнс остался верно караулить у дверей палаты, хотя его не раз пытались спровадить сварливые медсестры. К утру все забыли про тощего подростка в коридоре, и он даже немного задремал. Разбудили его звуки оживающего госпиталя и острый приступ голода. Засомневавшись, он всё же отправился исследовать больницу. Парень довольно быстро нашел туалет и смог умыться. А спустившись в главный холл, он обнаружил автомат со сладостями и еще один — с напитками. Он взял банку содовой, пачку печенья и две шоколадки и поспешил наверх. Он был не в восторге от такого питания и помыться хотелось, но он просто не мог оставить брата. Спустя пачку печенья и полбанки содовой к Ли пришел врач. Он немного повозился в палате, а при выходе кинул на Форда сочувствующий взгляд и кивнул: — Можешь зайти. Он очнулся. Парень подскочил на месте и пулей влетел в комнатку. — Спасибо! Он замер у входа. Стэнли, всегда такой веселый, смелый и полный жизни, сейчас был совсем не похож не себя. Его кожа была бледной, губы потрескались, под глазами залегли огромные синяки, а всю грудную клетку обтягивали плотные бинты. Его руки безжизненно лежали поверх тонкого одеяла, в одну из них была воткнута капельница. При виде брата близнец оживился. — Эй, самый внимательный тренер в мире, привет, — у Ли не было сил, чтобы улыбаться, но он постарался максимально непринужденно произнести эту фразу. — Ты тут давно сидишь? Он бросил взгляд в окно, в которое проникали солнечные лучи. День только начинался, а жарило уже во всю. При виде измученной полуулыбки брата, сердце Форда сжалось. Теперь он должен быть сильным. Чёрт, как же это трудно. Снова ком в горле. И как только Ли с этим справляется?! — Как тебя привезли. Со вчерашнего вечера, — он подошел и осторожно сел на край кровати. — И да — поздравляю. Отличные хуки левой, — он даже смог улыбнуться. Улыбка брата подбодрила его, и Стэнли более расслаблено продолжил: — Я даже сумел не опозориться в этот раз. Спасибо, что пришел на помощь, я бы сам не справился. Он закашлялся, чувствуя, как под бинтами всё еще похрустывают кости. Стэнли подумалось, что это самое отвратительное чувство на земле. Ли чуть сдвинул левую руку и развернул её ладонью вверх, протягивая Форду. Тот слегка покраснел, но быстро протянул свою и переплел пальцы их рук. Лишний мизинец давал о себе знать и торчал в сторону вместе с основным, но за годы совместного существования близнецы научились не обращать на это внимания. И Стэнли втайне очень нравились руки брата. А Форд был просто в восторге от факта, что есть человек, который не брезгует взять его за руку и даже делает это с удовольствием. Ну и более маленькие руки брата, пусть и широкие сами по себе, также казались ему весьма занятным зрелищем. — Рад, что от меня была хоть какая-то польза, — он заглянул брату в глаза. — Ты сам всё сделал. И вот твоя награда, — он вытащил из кармана толстовки слегка помятую шоколадку и положил ее на прикроватную тумбочку, поставив туда же открытую банку с содовой, которую он всё это время зажимал в правой руке. — Там еще есть на дне. Не уверен можно ли тебе, но не удержался, — младший близнец коварно улыбнулся. Стэнли улыбнулся, еле сдержав себя, чтобы не засмеяться — малой умел устраивать подставы подстав, а шоколад — это именно то, чего хотелось. Вообще хотелось зажрать вчерашний бой, сегодняшнюю ночь, и оставить только это утро. Пайнс-старший прикрыл глаза, продолжая сжимать руку брата в своей руке. Стало неожиданно спокойно и хорошо. Он повернул голову к тумбочке, уже с открытыми глазами, и другой рукой подхватил банку с содовой. — Пайнс, Пайнс, Пайнс? — Стэнли улыбнулся, на этот раз по-настоящему, поднося газировку ко рту. Содовая была холодной, и Стэнли готов был застонать от удовольствия — губы горели каким-то адским пламенем, а напиток смог потушить этот жар. Форд впервые за день искренне заулыбался, ощутив облегчение. — Ага. Пайнс! — он сжал руку сильнее.