Случайности

Расти так и не позвонил. Еще с прошлой своей «работы», до того, как заняться паточно-сиропным с кокосовыми хлопьями бизнесом, он предпочитал являться лично. В десять утра он завел свой потертый «хюндай» с твердым намерением просто приехать, просто отдать бумажник. Спроси его кто-нибудь, например Чарли, зачем устроил на пассажирское сиденье пакет с тройной порцией эклеров, яблочных корзинок и вишневой пастилы, пожал бы плечами... или выкинул пакет от греха подальше. Расти не идиот. С первого раза понимает, когда его послали по известному адресу. Навязчивые ухаживания хороши только в сопливых мелодрамах, но хотя кондитерская Флейка и устраивала «лучшие скидки влюбленным» на День Святого Валентина, в романтику он не верил уже лет двадцать. После развода с Кайлом, если точнее. Расти сверился с визиткой: на ней был выведен только телефон, но современные технологии расскажут о ком угодно все, вплоть до цвета любимой пижамы. Дэй жил в Третьем Кольце, между Восьмой и Одиннадцатой улицей, недалеко от сквера; хорошее место, но далеко не элитный загородный коттеджик. Пушистую болонку или пекинеса Расти все равно ожидал увидеть. Или нет. Он просто отдаст бумажник и уедет. Именно так, никак иначе. Двадцать четвертый дом примыкал к самому скверу, нерешительным гостем мялся на его пороге. На первом этаже была прачечная и магазин компьютерных запчастей. Вид распотрошенных ноутбуков и внутренностей-материнских плат почему-то напомнил Расти: надо позвонить Чарли и сообщить, что новый пекарь, которого посоветовал — просто золото. Кондитерское. Расти притормозил в «кармане»-автостоянке. На скамейке под развесистыми каштанами заметил целующуюся парочку подростков — рыжий лохматый омега в клоунски-пестрых лосинах и такой же футболке и альфа, украшенный зеленым гребнем волос. На Расти они внимания не обратили, что было просто прекрасно, потому что пакет с «извинительными» сластями тот прихватил с собой. Дэй жил на втором этаже, а входная дверь оказалась незаперта. Стол консьержа пустовал, так что никакой пожилой бета в роговых очках не осведомился у Расти, к кому он направляется. На пороге квартиры Расти долго вытирал ноги о потрепанный коврик, пока ботинки не засверкали так, что упади на них луч солнца — отправили бы по всем стенам гонцов-солнечных зайцев. Расти нажал кнопку звонка. Фраза «извините, сэр, вы забыли» крутилась на языке выжеванной и потерявшей вкус жвачкой. Нет, Расти ничуть не волновался. Вот еще, не на свидание с кинозвездой же отправился. Да и вообще не на свидание. Просто... чувствовал себя немного глупо. Желтая дверь не открывалась. Расти позвонил еще, выдохнул, и решил, что уйдет с чистой совестью, а документы передаст с каким-нибудь бюро находок, раз уж не застал хозяина. Пакет... может, тем подросткам в парке. Он сделал первый шаг вниз по лестнице, когда по ту сторону желтой двери скрипнул замок. Дэй открыл, и остался стоять, удерживая круглую ручку. Он был босиком, в розовой пижаме с круглыми мишками, неуловимо похожими на него самого. Фраза-жвачка прилипла к языку Расти. Из квартиры, от самого Льюиса пахло омегой. Течкой. Сигнализация в глубине сознания Расти заверещала. Она требовала: убирайся отсюда поскорее, твердила: тебе не пятнадцать, чтобы терять разум от течного запаха. Натворишь глупостей — огребешь по полной. Чистенький мальчик затаскает по судам за неверный жест в свою сторону. Расти шумно вдохнул раздутыми ноздрями. В глазах туманило, а свободные холщовые брюки сделались тесными. Он попытался представить себе залысины Чарли, рецепт клубничного мороженого и рекламу чистящих средств, но запах поселился в носоглотке, и мешал соображать. Я пришел отдать документы, вспомнил Расти. Точно. Кажется, он сумел выговорить это вслух. - Бумажник. Документы. Вы забыли в кондитерской. Льюис кивнул. Запах от него накатывал волнами. Он осунулся немного, должно быть, от течки. Ко лбу прилипли колечки волос. Бумажник взял трясущимися руками. - С-спасибо. - Вам нехорошо? - ладонь была раскаленной, хоть слойки пеки. Расти знал, что омегам в течку не по себе, ребята чаще всего отпрашивались с работы на день-два, и вовсе не только затем, чтобы не сшибать с ног окрестных альф. Еще по матери помнил: в «особые дни» не подходи, а лучше — унеси ноги на пару деньков, пока не отпустит. И это при том, что у матери всегда под боком был отец. А смазливый толстячок Дэй, похоже, жил один. - Врача вызвать? - Расти даже про запах и стояк немного позабыл. Бледный, точно крахмалом присыпанный, Дэй покачивался взад-вперед. Выронил бумажник. Расти успел подхватить его за секунду до того, как омега отключился. «От этого не умирают». Всего лишь особые-дни, у каждой омеги они бывают. В квартире запах был резче, не возбуждал, а наоборот — бил по переносице, словно обмотанная войлоком колотушка. Расти дотащил обморочного до потертого кожаного дивана. На диване спал здоровенный серый котяра, которого Расти бесцеремонно спихнул. Мерзкое животное изогнулось и полоснуло когтями поперек руки. - Чтоб ты сдох, - пожелал серому Расти. Тот ответил гнусным мявом, и метнулся под старенький застекленный комод. Оттуда он следил как незнакомец укладывает хозяина, ругается под нос, оглядывается по сторонам. Расти искал таблетки. Мать такие глотал горстями. Веселенько-зеленые капсулы в прозрачных блистерах. Ничего подобного. Уютная квартирка — диван, письменный стол, ноутбук с каким-то текстом — Расти машинально отметил структурные формулы, похожие на пчелиные соты; светильник-солнце в стене, телевизор на деревянной, тоже со следами кошачьих когтей, тумбочке. Омега тихонько застонал, глазные яблоки обморочно подергивались под веками. Из приоткрытого рта стекала полоска слюны. - Черт, - ругнулся Расти. - От этого не умирают. Это просто гребаная течка. Пилюли, должно быть, в ванной. Или на кухне, в холодильнике. В ванной он не нашел ничего, кроме мыла, геля для душа и подобной ерунды. Чуть не разбил зеркальный шкафчик, услышав, как Дэй вновь протяжно стонет. - Да чтоб тебя. Расти пятью скачками добрался до кухни и невольно вздернул бровь: холодильник в пестных магнитиках и кофеварку с приклеенной поверх надписью «УТРО НАЧИНАЕТСЯ С КОФЕ» он ожидал увидеть, а вот целых две кухонные тумбы с выводком колб и склянок — нет. Во главе этой мини-лаборатории изогнулся вопросительным знаком лабораторный микроскоп. «Берет работу на дом или тупо мет гонит в домашних условиях?» - Расти фыркнул, прогоняя дебильную мысль. Льюис Дэй — законопослушный гражданин. Хороший мальчик и типичный омега. Расти не из тех, кто считает, будто на кухне омега может только супы варить, но и перепрыгивают закон в погоне за длинным баксом они редко. Со статистикой не поспоришь. В холодильнике было пустовато. Пакет сока «мультифрукт», какие-то полуфабрикаты. В морозилке — пицца размером с колесо и мороженое. Таблетки... были какие-то, но ничего похожего на нужные. - Проклятье. Как назло, телефона не попадалось. Расти бы и вызвал скорую — он умел оказывать первую помощь, но не омегам в течке, и не когда сладковато-кислый запах отбивал половину умственных способностей. Он не придумал ничего умнее, чем открыть окна. «Потащу в больницу», - Расти хлопнул дверцей бесполезного холодильника. Но когда вернулся к Льюису, тот уже пришел в себя, сидел, поджав ноги под живот; по-прежнему бледный и мокрый, как мышь. - Уходите, - сказал он, не поднимая взгляда на Расти. - Послушайте, я тут таблетки искал... - Немедленно. Уходите. Расти сделал шаг назад. От запаха кружилась голова, и вообще-то Дэй был прав: альфе лучше держаться подальше от течного омеги. От течного омеги без таблеток. В штанах по-прежнему твердо, зачем-то отметил Расти. Стыда не ощутил. Физиология — это просто физиология. - Я приехал вернуть бумажник, - Расти оглянулся: коричневый прямоугольник валялся в коридоре, и теперь его обнюхивал кот. - Вам стало плохо. Дэй моргал, прижимал колени к подбородку и покачивался взад-вперед. Вокруг рта легла мученическая складка, и он даже смотрелся не таким юным, как обычно. Кот подбирался к пакету. Коты не едят пирожных, но этот серый, похоже, задумал попробовать. - Послушайте, я не могу вас тут бросить, - Расти сделал шаг к дивану. Льюис поднял голову: - Со мной все хорошо. Уходите. Или... я вызову полицию. Последнее он проговорил вяло и каким-то чужим голосом, а потом всхлипнул, и от этого у Расти внизу живота аж скрутило. Он мог бороться с запахом, к черту инстинкты и феромоны, они цивилизованные люди. Но Льюиса хотелось погладить, взъерошить волосы, потрепать словно щенка, утешить, и уже потом... - Вы правы, - Расти отступил. - Уйду. Только вызову врача, хорошо? Он достал из кармана мобильник. - Нет. Нет. Нет, - мягкие пальцы с коротко остриженными ногтями вцепились в подлокотники. Дэй попытался рвануться из кресла, может, чтобы выбить телефон, но кулем муки плюхнулся на пол. - Да какого же... Расти подхватил его под локти. Весил тот не менее двухсот фунтов — то еще упражнение получилось, был горячим, одновременно мягким и упругим, как свежая булочка. С корицей. С чертовски ароматной корицей. В штанах стало еще тверже, ширинка болезненно впивалась в напряженный член. Всего-навсего физиология. Расти старательно думал о лысине Чарли. Наверное, приятелю икалось. Дэя снова выгнуло спазмом. На розовой пижаме между ног проступало пятно. - Черт тебя подери, - пробурчал Расти, и потащил полуобморочного омегу в ванную. Лучший способ снять боль в «особые-дни» - все знают. Особенно хорошо знал напряженный член Расти, ткань неприятно цеплялась за открытую головку. Узел пульсировал. Просто трахнуться, как собачки под окнами. На мгновение — где-то по пути в ванную, в узковатом полутемном коридоре, - Расти представилось, как он прижимает омегу к стене, стаскивает штаны и засаживает, прижавшись носом к блондинистому затылку. - Черт тебя подери, - повторил Расти. Жаль, самые очевидные методы не годились. Но холодный душ тоже иногда действует. Он втолкнул Дэя — или стоило уже называть его Льюисом, - в кабинку, мстительно вывернул кран на полную мощность. Окатило ледяной струей. Расти зафыркал. Льюис бормотал свое «уходите», но на пол кабинки не сползал, держался за пластиковые створки. Он опрокинул флакон с гелем, и аромат химической земляники перебил все остальные. Расти выдохнул. Возбуждение немного отпустило, хотя член все равно дергало больным зубом. Поливало их обоих. Светлые брюки вместе с рубашкой испорчены. Расти осознал, что ботинки он тоже не снял; и скорее всего, их придется выбросить. - Ч-черт тебя... Он не договорил: вода попала в рот. Пришлось отфыркиваться. Несколько минут они стояли под душем. Расти вымок насквозь, Дэй (Льюис) тоже, зато полуслепой взгляд стал осмысленным. Льюис сам выключил воду. Пижама расстегнулась, оголив безволосую грудь почти до живота. Он поправил прилипшую ко лбу и носу прядь волос. - Извините. Спасибо. Расти пожал плечами: - Не буду говорить «не за что», но лучше бы ты позволил вызвать врача. «Ты» он выделил интонацией. Правильный мальчик из колледжа, мальчик с дипломом, пускай и дальше изображает уважительно-дистанционные отношения современности, с дежурными улыбками и запертыми наглухо дверями квартир, но он считал себя вправе «тыкать». Заслужил. Между прочим, яйца до сих пор немного тянуло. - Мое полотенце вон то. Синее. Красное в горошек чистое, возьмите себе, - продолжил Льюис, и вздохнул. Расти протянул ему полотенце, он обмотал его вокруг головы тюрбаном. - Таблетки и врачи мне не помогли бы. Это... нормальное состояние, - он покраснел так же ярко, как тогда в кондитерской. - К сожалению, я тяжело переношу его, а на любое искусственное вмешательство у меня аллергия. В тринадцать... в первую течку чуть не умер от анафилактического шока из-за пары таблеток. Поэтому решил стать иммунологом. Как говорится: врач, исцелись сам, верно? «Почему бы тебе просто регулярно не трахаться», - чуть не ляпнул Расти, но прикусил щеку. В прямом смысле: до крови. - Сочувствую, - буркнул вслух. Наверное, следовало сделать что-нибудь еще. Например, обнять по-прежнему бледного Льюиса. Например, предложить остаться, пока не закончится это его «состояние». Альфа-сиделка у незнакомого омеги. Смешная шутка. Расти встряхнулся мокрым псом. Полотенце впитало совсем немного воды, брюки и рубашка по-прежнему годились только в сушильню. - Точно лучше? Льюис кивнул: - Да. Спасибо вам. - Думаю, можно на «ты». Оно логично, после того, как искупались в одном душе. Расти перехватил укоризненный взгляд. - Извини. Тупая шутка. Ну, я пойду. Льюис снова кивнул. Отвернулся, полотенце сползло на шею. - Погоди... Расти. Тот обернулся: неужели попросит остаться? - Никому не говори о том, что приходил сюда. Вообще о том, что со мной знаком. Пожалуйста. Расти почувствовал, как голову снова наполняет теплый дурман, и вовсе не только оттого, что выветрилась фальшивая земляника. Пухлый омега-недодоктор — спецагент под прикрытием? Разведчик? Посланник инопланетной, мать ее, цивилизации? Смешная шутка. Так и тянет щелкнуть его по чуть вздернутому кончику носа. Вслух Расти сказал: - Ладно, - и подмигнул, потому что неловкость растворилась... как мыло в воде, пожалуй. - А свой телефон можно оставить? - он достал из кармана рубашки ручку. Она промокла, но не протекла, вполне годилась. - Запишу на салфетке. Захочешь — выбросишь. Или нет. Льюис слабо улыбнулся: - Идет. И еще раз спасибо. Расти оставил не только телефон. Пакет со сластями — тоже. Не в его привычках забирать подарки.