Ангел для героя

      Самое забавное, что лекарство, прописанное Небесами, помогло. Атос едва успел снять колет и сапоги, потом рухнул на кровать и впервые за долгое время проспал без сновидений. А в шесть утра пробудился неожиданно свежим. Или дело просто в том, что он в кои веки выспался?       Продолжать попойку не хотелось, Атос знаком велел Гримо прибрать бутылки и отправился к господину де Тревилю. Для тех, кто знал его прежние намерения, это оказалось приятным сюрпризом. Неприятным сюрпризом было то, что господин де Тревиль всё же освободил его от дежурства, так что заняться было решительно нечем. И Портос с Арамисом куда-то запропастились. Он разминулся с обоими.       Трезвый образ жизни имеет свои недостатки. Время было совершенно некуда девать. Часть дня он убил на визит к оружейнику, заказал новый клинок. Потом решил пообедать в кабачке на улице Феру, в двух шагах от дома. А там обнаружились приятели из полка. Деньги имелись, кости тоже. А теперь имелись и партнёры. И хозяин кабачка никогда не доносил, что у него играют.       Ближе к вечеру в кабачок ввалился Портос. - Атос, вот вы где! Я заходил к вам домой, да так и не смог выдавить из Гримо, куда вы подевались. Положительно, мой друг, слуге надо позволять разговаривать хотя бы раз в неделю!       Если учесть, что выходя из дома, он сам не знал, куда пойдёт, то сведения Гримо были верны. Другое дело, что Портоса они не удовлетворили. - А где наш аббат? Я искал вас обоих. На это ему решительно нечего было ответить. К счастью, именно в этот момент Арамис появился в дверях. И тут же вздрогнул, услышав приветственный рёв гиганта. - Арамис, чёрт бы вас побрал! Где вы бродите, когда у нас такое дело? На лице приблизившегося Арамиса появилась страдальческая гримаса. - Ради бога, тише, Портос. Или вы хотите, чтобы о вашем деле знал весь Париж? Право, достаточно одной улицы Феру. Рад вас видеть, Атос! Гигант спохватился: - А! Я тоже! Вы ведь, помнится, собирались испросить отпуск у господина де Тревиля и пить неделю кряду? Он пожал плечами: - Кажется, Господь намерен мне предложить лучшее занятие. - Никогда не надо сомневаться в милосердии Небес, - наставительно произнёс Арамис, но его бархатные, почти девичьи глаза уставились на Атоса с любопытством. Ибо нечасто мушкетёр затрагивал теологические темы. Портоса, впрочем, эти материи традиционно не волновали. - Ха, у меня есть верное средство от вашей хандры! Господа, что вы скажете о хорошей драке на двенадцать персон? Сувре, Кампана, Феррюсак, вы с нами?       Упомянутые мушкетёры сошлись за их столом, хотя Кампана был уже изрядно навеселе, а Сувре пришлось согнать с колен хорошенькую служанку.       Портос потёр руки: - Ну, Атос, помнится, вы говорили, что Господь создал гвардейцев его высокопреосвященства, чтобы спасать вас от скуки? Так у меня есть возможность вас хорошенько взбодрить! Какая забота, чёрт возьми! В этом был он весь.       Атосу вспомнился один разговор, состоявшийся несколько месяцев назад. Некий молодой дворянин, недавно зачисленный в роту, искал его общества весьма настойчиво. К сожалению, он не нашёл ничего лучшего, чем спросить: - Атос, право, не могу понять, что вас связывает с этими людьми? Один – тупица, другой – неженка! - То, что им не придёт в голову задавать подобные вопросы, - ответил он. А потом осведомился, решится ли собеседник повторить свои слова «этим людям» при свидетелях, или удовлетворится его скромным обществом прямо сейчас на каком-нибудь пустыре? Болван принёс извинения тут же и в дальнейшем старался не показываться на глаза.       Впрочем, если бы спрашивали всерьёз, Атосу было, что ответить.       Всё началось с одного происшествия на Новом мосту, ещё прошлой зимой. Пон-Нёф в ночное время - не самое безопасное место, там частенько пошаливают любители сдёргивать плащи с прохожих. Дворянину, шедшему с дамой в романтическом уединении, особенно не повезло. Лакея, нёсшего фонарь, прирезали сразу. Шевалье пытался защищаться, но дама, повисшая у него на руке, сковывала подвижность, и это обстоятельство оказалось роковым. Бедняга пал в тот самый миг, когда на шум драки прибежали три солдата из полка де Тревиля.       Атос, Портос и Арамис оказались на Новом мосту независимо друг от друга. Они были едва знакомы, и редкое совместное стояние в карауле ничего к этому знакомству не прибавило. Видимо, судьбе надоело ждать, и она решила свести их самым радикальным способом.       Мушкетёров было трое, бандитов – пятеро. Самые решительные вступили в схватку, самый осторожный прикрылся дамой и приставил к нежному горлу нож. Атос заколол своего противника первым. Мгновение спустя Портос сграбастал двоих нападавших и скинул в воду. Противником Арамиса оказался опытный бретёр, так что молодой человек провозился несколько дольше. Он присоединился к сослуживцам в тот самый миг, когда Атос попытался вступить в переговоры.       Негодяй прижимался спиной к постаменту бронзового короля, по-прежнему прикрываясь жертвой. Обойти его не было никакой возможности. Атос вложил шпагу в ножны и поднял руки, чтобы разбойник видел, что они пусты. - Отпусти женщину, и тогда, клянусь честью, ты уйдёшь отсюда живым.       Бандит был невысок, дама оказалась одного с ним роста, так что прикрыла его почти целиком. Арамис достал пистолет и прицелился, но было слишком темно, чтобы попасть наверняка. Фонарь при падении не разбился, но откатился довольно далеко. Атос, желая помочь товарищу, поднял фонарь и начал обходить разбойника слева. Негодяй ощутимо занервничал. Сиплое дыхание стало учащённым, словно он уже выдержал схватку со всеми троими. - Пусть благородные господа стоят, где стояли! Иначе я проткну это лебединое горлышко. - Только попробуй, и пожалеешь! – пообещал Портос, но приблизиться не рискнул.       Атос взглянул на Арамиса. Молодой человек едва заметно покачал головой, показывая, что не готов к выстрелу. Атос взвесил фонарь в руке. На лице Арамиса мелькнула улыбка, он утвердительно кивнул. В тот же миг мушкетёр швырнул фонарь вперёд. Бандит непроизвольно дёрнулся, на мгновение открываясь, и Арамис не дрогнувшей рукой нажал на спусковой крючок.       Пуля пробила разбойнику лоб, он умер мгновенно. На свою беду, перепуганная жертва поняла одно – хватка злодея ослабела. В мозгу дамы мелькнула мысль: «Бежать!» Она судорожно дёрнулась, пытаясь освободиться. Нож в мёртвой руке чиркнул по высокой груди, не причинив особого вреда, но в панике бедняжка сама напоролась на остриё.       Портос оказался подле неё первым. Он хотел поднять женщину на руки, но остановился при виде рукоятки, торчащей из-под левой груди. - О нет, господа! Что же делать? Она ещё жива, но истечёт кровью в ближайшее время. И немедленно, если мы извлёчём стилет.       Оружием разбойника действительно был стилет с гранёным лезвием. Он не нанёс бы серьёзных увечий, ударив вскользь, но теперь роковым стечением обстоятельств проник глубоко в грудную клетку.       Арамис решительно отвёл дрожащие руки Портоса. - Я знаю одного хирурга неподалёку. Не Амбруаз Паре, но если Богу будет угодно, чтобы бедняжка жила… - он поморщился, не желая продолжать. - Сделаем носилки из плащей? – предложил Атос. Портос покачал головой: - Я буду острожен, - и как пушинку поднял рослую женщину с мостовой.       Лекарь проживал рядом, на набережной Августинцев. Но и малое промедление усугубило дело. В глубине души Атос всегда был убеждён, что состояние раненной безнадёжно. Когда врач извлёк стилет, брызнул фонтанчик алой крови. Хирург был действительно не Амбруаз Паре, впрочем, и великий целитель не смог бы вовремя перевязать артерию. Тампон, введённый в рану, не спас положение.       Несколько минут спустя хирург накрыл тело покрывалом и отошёл, чтобы омыть руки в тазу. - Вы можете сообщить её близким, господа? Ей не должно оставаться здесь. - Мы не знаем, где искать родных этой несчастной. Я оплачу заупокойную службу и погребение, - сказал Атос, доставая кошелёк.       Но Портос обнял их с Арамисом за плечи, увлекая на лестницу. Всегда уверенный здоровяк выглядел ощутимо растерянным. - Господа, я знаю, кто она. Это Клодин, жена мэтра Жильда, стряпчего с Медвежьей улицы.       В обычном состоянии гордый Портос никогда не признался бы, что имеет знакомства среди стряпчих на Медвежьей улице, но сейчас его это не волновало. Волновали совсем иные вещи. - Но что же теперь делать, господа? Тот неудачник на Новом мосту - совсем не мэтр Жильда. И если мы доставим её домой, муж узнает о похождениях бедняжки. Надо ли?             Атос готов был с ним согласиться, но Арамис покачал головой: - Предоставьте это мне.       Дальнейшее было не самым приятным, но и не очень трудным. По соседству с хирургом обитал зеленщик, который за умеренную плату согласился отвезти тело в своей тележке. Арамис же так преподнёс эту историю, что безутешный супруг не заподозрил ничего дурного. Атос, которому было чуждо притворство, не мог не оценить его красноречие. Бывший семинарист ни на йоту не погрешил против истины, просто умолчал о некоторых деталях. Портос же с тех пор называл Арамиса «наш аббат» и уверял, что церковь многое потеряла, лишившись такого проповедника.       Впрочем, это было уже после. А на следующий день они, не сговариваясь, сошлись в «Сосновой шишке», где сели рядом и принялись заниматься своими делами. Атос по обыкновению пил, Арамис что-то писал. Портос с аппетитом ел, поглядывая на них обоих, и в кои веки не решался заговорить.       Видимо, Арамис показался ему всё же более доступным. - Что это вы там царапаете, милый друг?       Арамис оторвался от своего занятия, аккуратно присыпал лист песком и сложил его. - Я переписывал рондо, Портос. - Рондо? - Ну да, рондо. Я сочинил его вчера. И теперь мне надо решить, показать ли его Вуатюру или Буароберу? - А обоим сразу нельзя? - Увы, нет, - вздохнул Арамис. - Почему? - По политическим причинам. - Потому, мой друг, что господин Буаробер в большой дружбе с кардиналом, а господин Вуатюр в немилости у его высокопреосвященства, - пояснил Атос.       Арамис встретил это пояснение тонкой улыбкой, оценив осведомлённость однополчанина. Портос же шумно вздохнул, отхлебнул вина и сказал: - Ну и чёрт с ними! Знаете что, Арамис? Не показывайте его никому! Пусть оба удавятся с досады!       Да, в этом был он весь.       Зычный голос Портоса вернул Атоса к действительности. Мушкетёр продолжал делиться своими планами: - Бикара, Каюзак, Бернажу, де Жюссак. И ещё парочка на убой, кого они захотят взять. Что вы скажете, господа? - Но повод, Портос? - Они гвардейцы кардинала. Это вам не повод?       Арамис кротко вздохнул: - Боюсь, что на данный момент недостаточный. - Ха! Арамис, не будьте таким эгоистом. Атосу надо развеяться. К тому же, я уже почти устроил дело. Помните Огюста Бикара из Наваррского полка? Огюст – славный малый, но его младший братец связался с нехорошей компанией. Я ему нынче так и намекнул, что его высокопреосвященство набирает в свою гвардию всякий сброд.       Н-да, удар дубиной даже менее откровенен, чем намёк Портоса. И если это слышали ещё и Каюзак с де Жюссаком. И Бернажу, который всегда вспыхивает, как порох.       Арамис вздохнул и произнёс: - Увы, Портос, но сегодня ничего не получится. Слишком поздно, слышите - бьёт одиннадцать? К тому же, Кампана едва стоит на ногах. - А, ну да. А завтра? - Завтра я буду занят. - Чем же это, интересно знать? - Я должен нанести визит госпоже д’Эгильон. - Ну а послезавтра? - Боюсь, что послезавтра я занят тоже. Читаю стихи в Отеле Рамбуйе. - А потом? - Четверг у меня тоже расписан. - А, конечно! В четверг вы наносите визит в особняк де Люинь! Не оттуда ли вы выходили, хитрец, когда я встретил вас третьего дня?       Нежный румянец залил щёки Арамиса. - Портос, я же не спрашиваю, кого посещаете вы! - О, право! Развлекайте своих жеманниц, кто вам не даёт? Но у вдовы герцога де Люиня есть один существенный недостаток – герцог де Шеврез. Или вас это не смущает, аббат?       Атос мог поклясться, что Портос едва ли когда-то переступал порог особняка Люиней. А вот тихоня Арамис, пожалуй, был туда вхож. - А если и так? Что из этого следует? – запальчиво воскликнул Арамис.       Атос покачал головой и тихо произнёс: - Едите из всех кормушек, мой друг? Опасная тактика в наши дни. Герцогиня в большой дружбе с Шале. - И отсюда следует плаха! - победно завершил гигант. - Милостивый государь! Право, не знаю, что заставляет меня терпеть ваши выходки? - Быть может, благоразумие? – улыбнулся Портос, подкручивая усы.       Атос вспомнил слова ночной гостьи и серьёзно произнёс: - А может, мы почему-то нужны друг другу?       Арамис опустил голову, признавая его правоту. Он всё ещё злился, но не настолько, чтобы раздражение затмило истину. - Святые слова, Атос! – провозгласил гигант. – Есть повод выпить!       Добродушный здоровяк-мушкетёр и помыслить не мог, сколь далеко идущие последствия имеет его затея. А если бы кто-то ему сказал, то едва ли он бы в это поверил. И уж наверняка не придал бы значения известию, что три часа назад в Париж на жёлтой лошади въехал д’Артаньян.