***
Невзирая на все запреты, жизнь Ильзира не замирала даже ночью. Отличники считывали с кристаллов уроки и рисовали руны, бездельники придумывали способы проскользнуть мимо дежурного учителя на кухню. Госпожа Трисс писала отчет для королевских магов о распределении пожертвований, целительница сидела на подоконнике, любуясь зловеще омрачившимся небом, в саду некромант с группой учеников, склонившись над черепом, вызывал духа. Дежурил Энджел Шегверд, расставивший по неосвещенным коридорам магические барьеры. После убийства алхимика и несчастья с полукровкой пройти ночью мимо заклинания казалось невозможным. Однако Родрэр Блартвиль не изменял и не ломал магию — он впитывал ее в себя, не повреждая. Поэтому боевой маг преспокойно читал книгу, не подозревая, что один из учеников спускается в грот. Это место было хорошо для тайной встречи тем, что имело два выхода. К тому же оно считалось настолько зловещим, что никто не решался лишний раз сюда спуститься. Под утро вода из озера заливала пещеру, чтобы в самый тихий час никто не мог побеспокоить покой спящей Академии. Лорд Фаунтлер сидел на камне, развлекаясь тем, что замораживал и размораживал лягушку. — Наконец-то, — презрительно выдохнул он, смерив юношу недовольным взглядом. — Чего тебе нужно? — Я не знаю, как подобраться к ректору. Он никому не говорит, что будет в следующем задании. — И чего тут сложного? Ты должен притвориться, что решил стать хорошим учеником. Помирись с полукровкой, станьте одной семьей. И поужинайте вместе. Когда они сядут, то отвлеки их и подкинь в чай эти кристаллы. — А потом меня обвинят в убийстве? — мрачно полюбопытствовал Рорэ. — А потом я помогу тебе избавиться от покойников. И ты расскажешь, что господин Вольде с любимым учеником отправились в долгое путешествие. Так как полукровке для лечения слепоты требуется какая-то редкая трава, которая растет где-то там далеко. Ваш ректор никогда не утруждал себя прощаниями, поэтому тебе поверят. Главное, веди себя естественно. Раскайся. Попроси прощения. Ничего страшного, если на спектакль уйдет несколько дней. Если так боишься, что тебя раскроют, то можно подделать письмо. Я попробую найти образец почерка господина Вольде. А ты используй это время для налаживания отношений. Я дам знак, когда будет пора устраивать прощальный ужин. — Какой? — Подарю Леонару этот артефакт. Он не сможет не надеть подарок хорре. — Не боитесь, что кто-то заметит, что клинок влияет на владельца? — Только на слабого. Если сын маркиза не справится, придется его наказать. Скажем, что он должен был пройти испытание. Темные артефакты усиливают уже существующие чувства. Так что можешь за меня не переживать. Иди. — Боитесь, что нас увидят? Кстати, что бы вы сделали, если бы кто-то нас застал? — Убил бы, — невинно улыбнувшись, спокойно и отчетливо ответил лорд Фаунтлер. — Из-за того, что кто-то просто заметил нас вместе? — Это могло бы стать проблемой в будущем. От всех свидетелей нужно избавляться сразу. Как от полукровки. Просто представь, что он внезапно вспомнил все твои проделки и тайно кому-то рассказал. Некто собрал бы друзей и начал следить за тобой. Сможешь ли ты понять, кто именно теперь знает твои секреты? Однажды я малодушно пожалел одну пятилетнюю девочку. А она начала рассказывать о моем преступлении родным. Пришлось вырезать всю семью. И тогда я уже не оставил в живых даже ее годовалого брата. Если бы он вырос, то начал бы искать правду и пытаться узнать, что случилось с его близкими. Ты побледнел? — Нет. — Думаешь, я — чудовище? — Я стараюсь не думать, — ровно произнес Родрэр. — Я не хочу. — Какой хороший мальчик. Ладно. Иди к себе. И учись действовать самостоятельно. Мне здесь не рады. Если найдут способ вышвырнуть меня отсюда — будешь действовать в одиночку.***
Сильный ветер гнал к берегу потеплевшие пенящиеся волны озера. На коряге сидела какая-то тварь: то ли рыба, то ли лягушка, сонно следящая за одиноко прогуливающимся старшекурсником. Такая же неприкаянная птица металась высоко в воздухе, словно боролась с прогоняющим ее небом. То почти падая в воду, то взмывая к вечным облакам сумеречного измерения. Самозванец не появлялся с того дня, как ректор выбрал в ученики полукровку, окончательно упав в глазах Эшера Кайта. Это сюсюканье вокруг полуживого слепого калеки раздражало сильнее, чем само его существование. Старшекурсник видел, как Родрэр Блартвиль смотрит на новоявленного «брата». Он слышал странные истории о том, что слепой ученик дважды тонул. И догадывался, что это может быть не случайностью. Но кому нужна такая правда? — Здравствуй. Я знаю, что не нравлюсь тебе. Но могу я кое-что спросить? Кайт невольно вздрогнул. Он не ожидал, что слепой полукровка так тихо к нему подберется. И почему он постоянно появляется рядом, словно нарочно, раздражая и напоминая о том, что хочется забыть? И все же первогодка ему помог. Вытащил из паутины в гадком закутке Лабиринта. — Что тебе нужно? — презрительно спросил Эшер. Как ни странно, теперь Дайф его не боялся. Не вжимал голову в плечи, словно пытался стать мельче и незаметнее, не трясся, не растягивал слова, пытаясь замаскировать дрожащий голос. Полукровка смотрел сквозь старшекурсника спокойно, словно был уверен, что ему ничего не грозит. И это дико раздражало. — Я решил узнать правду, — ровно произнес первогодка. — Ты был единственным, кто остался со мной, когда я умирал. И наверняка видел, кто хотел меня убить. — С чего ты взял, что я стану тебе помогать? — Я ведь помог тебе в Лабиринте. Хотя, без сомнения, ты бы справился и без меня. «А он стал умнее, — невольно усмехнувшись, осознал Кайт, разглядывая слепого ученика. — Не хочется признавать, но он вытащил меня из ловушки. Энджел прав. Я действую слишком импульсивно. Даже это ничтожество научилось думать головой. Чтобы избавиться от Самозванца, одной силы недостаточно. Я наверняка сильнее его. А он хитрее. Полукровка изучил меня. Догадался, что я взбешусь, если он потребует услугу за мое спасение. Поэтому он пытается хитрить». — Я признаю, что ты мне помог, — уже без прежнего высокомерия ответил Кайт. — Но с тобой произошел всего лишь несчастный случай. — Ты знаешь, что именно? — Спроси у своих приятелей. — Они мне не скажут. Все боятся говорить. Кроме тебя. Хоть ты и ненавидишь меня, ты всегда говоришь правду. Поэтому я пришел именно к тебе. — Ты ведь знаешь, что я не хочу, чтобы ты жил. — Тем не менее ты помогал мне, когда просили учителя. И вывел меня из Лабиринта. На самом деле ты уже смирился с мыслью, что я — ученик Академии. Я — ее часть. Как и ты. Я всегда боялся заговорить с тобой, боялся во всем разобраться. Боялся, что ты действительно меня убьешь. Но ты ни разу не причинил мне ничего плохого. Я думал, что ты ужасен только из-за того, как ты на меня смотрел. Это было глупо. — Тебе хотели помочь, — помолчав, произнес старшекурсник. — У тебя не было магии, и глупые дети решили тебе ее передать. Но магия Родрэра Блартвиля опасна. Когда она вырывается — убивает всех, кто находится рядом. Как ты выжил — непонятно. Меня позвал на помощь маленький нетопырь. — Иртен? — Возможно. Я не помню по именам ваш курс, но нетопырь там один. Когда я пришел — ты уже умирал. Я велел позвать преподавателей. Но за помощью побежал только Иртен. Остальные разбежались, опасаясь, что их накажут. Там остались только я и пострадавшие дети. Одна из девочек до сих пор не очнулась. Если появится свидетель, который скажет, что видел, как я убивал вас с помощью магии — меня будут судить. — А почему ты не сказал, что это не ты? — Мне бы никто не поверил. Все знали, что я тебя ненавижу. Если бы не ритуал передачи сил, меня, возможно, уже казнили бы как преступника. Но пока никто не может понять, какая связь между мной и древним заклятием. Все ищут того, кто нарисовал магический круг и руны. Дайф молча опустился на камень. Получается, ему хотели помочь. И бросили. Умирать. Он мог понять почему. — Они всего лишь дети, — негромко заметил Эшер. Он вдруг ясно представил, как чувствовал бы себя полукровка, если бы не был в столь печальном состоянии и осознавал, что умирает. И что из его друзей, тех прекрасных веселых друзей, рядом не осталось ни одного. — Они испугались так, что не понимали, что делают. Если бы они знали, как тебе помочь, — всё было бы иначе. Возможно. — А почему остался ты? — Не знаю, — старшекурсник присел на корягу, до которой не добирались говорливые волны. — Почему я вообще говорю с тобой? Кайт пристально взглянул на полукровку, но раздражения не было — оно исчезло. Не придумывать же причину, почему ненавидеть кого-то против свой воли? — Возможно, ты увидел во мне ученика МАНИл, а не ничтожество. — Ты полукровка. Если ты погибнешь — это сама судьба. — Если ты увидишь, что я умираю, то спасешь меня. — Нет. — А если меня будут убивать? Кайт с легким удивлением покосился на первогодку. Неужели догадался? Или сказал наугад? — Кому это нужно? — скрыв замешательство насмешливым тоном, спросил он. — Ему. Эшер перевел взгляд на узкую тропинку и легко узнал мальчика с равнодушным взглядом марионетки. Родрэр Блартвиль? — Это меня не касается, — напомнил старшекурсник, изучая приближающегося ученика. — Сейчас он тебя не убьет. И если ты будешь держаться среди других учеников — тоже. Ты уже поумнел, так что не дай ему возможности. Никто тебя не спасет, если ты останешься с ним наедине. Дайф мысленно поблагодарил за заботу ректора и невидимого Луку, поняв, что Эшер не стал бы запугивать его без веской причины. Сам он никак не мог поверить, что кто-то может действительно желать ему смерти. Но Кайт явно знал об этом больше. — Спасибо, — тихо шепнул первогодка, следя за разливающимся золотым светом. Как выяснилось, тайный враг гораздо опаснее того, что на виду. — Дайф, вот ты где, — изобразив радость, неловко произнес Родрэр. — А я везде тебя искал. Эшер Кайт опять тебя пугал? Позвать преподавателей? — Хорошо, что ты пришел. При тебе он не станет, — Дайфу стало гадко от притворства, но он твердо решил не показывать «брату» настоящего отношения. Да и хорре попросил относиться к нему как раньше. — Пожалуйста, помоги мне добраться до Академии! — Конечно. Извини, что не помог тогда с заданием. Настроение было просто ужасным, поэтому я ничего не замечал. Хотелось побыстрее закончить и уйти. Надеюсь, тебя не наказали? В следующий раз обязательно помогу. Чуть не забыл! Хорре устраивает для нас чаепитие. Ты ведь придешь? «Это не мое дело, — думал Эшер, незаметно следуя за удаляющимися первогодками, — но эта равнодушная тварь, похоже, собирается убить полукровку. Иначе откуда такая забота? Может, сказать Шегверду? Поверит ли? Мне следует разобраться с Самозванцем, а не влезать в чужие разборки. Хотя, как знать, может, и он здесь замешан».***
В кабинете ректора пахло пылью, старыми зельями, сушеными травами и чем-то неуловимым, волшебным. Родрэра раздражал беспорядок и изобилие ненужного хлама, но спрашивать, почему здесь никогда не убирались, он не стал. Молча протер перчаткой пропыленный стул и заботливо усадил ошалело озирающегося полукровку. — Это осталось от моих предшественников, — раскинув руки, бодро пояснил Харли Вольде. — Дайф, очень рад тебя видеть. Родрэр предложил проводить больше времени вместе, вот мы и решили устроить небольшое чаепитие. «Так это его идея? — озадачился слепой ученик. — С чего бы? Неужели он хочет влезть в доверие к хорре и прикидывается хорошим? Фух, повезло, что учитель знает, какой он на самом деле!» — В наш первый урок вы собирали цветы «болотного царя». Обычно его зовут проще, белоболотником или «венцом русалки». Лепестки похожи на зубцы короны, сок, как вы успели заметить, красивого алого цвета, листья, гладкие и вытянутые, прилегают к длинному стеблю. Растение используют в некоторых зельях, но гораздо больше оно известно как приправа для блюд и украшение кондитерских изделий. Многие заваривают его в чай, потому как оно придает бодрости и укрепляет тело. В избыточном количестве опасно для здоровья. Ректор коварно улыбнулся и бросил в каждую чашку по белому цветку, а Родрэр понял, что в случае неудачного покушения у него будет шанс оправдаться. — Чтобы у меня был шанс подсыпать яд, нужно сделать так, чтобы Харли Вольде отвернулся или вышел, — заметил Блартвиль, уставившись на размороженную, но уже навсегда отмучившуюся лягушку. — Я здесь не просто так. Мы поможем, — беспечно улыбнувшись, пропел лорд Фаунтлер. — Мы? — У меня хорошие помощники, глупыш. У истинного злодея всегда и везде появляются приспешники. Не замечал? Или ты не читаешь романы? Неважно, не отвечай. В любом случае у тебя будет время подмешать яд. За окном ярко вспыхнуло. На резкий звук обернулся даже слепой первогодка. Ректор машинально коснулся рукой одиночной серьги. Он использовал аметист для связи, в отличие от госпожи Трисс, решившей, что покачивающееся блестящее украшение отлично подходит для гипноза. — Никуда не выходите, я скоро вернусь, — заявил он и тотчас же исчез. Дайф подошел к двери, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, а Родрэр вывернул перчатку и аккуратно опустил в кружки по прозрачному кристаллику. На всякий случай он отравил и свой чай. Если что-то пойдет не так, пусть считают, что убийца покушался на всех троих. — Кажется, случилось что-то серьезное, — пробормотал полукровка, возвращаясь к столу. — Ты ничего не видел? Может, опять пожар? — Не знаю, — зачем-то изобразив улыбку, натянуто дружелюбно произнес однокурсник. — Давай подождем учителя и спросим у него. И вместе попробуем, что же за удивительный чай с белоболотником он для нас приготовил.