"Надежда"

Анна была в растерянности; зимой, в спешке собираясь в дорогу, она совсем не подумала о багаже, а за последние полгода у нее не было ни возможности, ни желания размышлять о нарядах. Теперь же она недоуменно смотрела на оба свои платья из теплой шерсти, не понимая, как же ей быть. В комнату проскользнула Надежда Николаевна. — Ну что, девочка, ты готова? — осведомилась женщина, разворачивая подозрительный сверток. — Ох, я совсем ничего не понимаю… — огорченно пробормотала девушка, — Мне оказывается, совсем нечего надеть. — Я тебе принесла кое-что, — улыбнулась тетушка, — Купить здесь нечто подходящее, сама понимаешь, невозможно, но Кузьма настоящий клад, ему все же удалось у здешних купцов раздобыть для тебя небольшой подарок. В свертке оказалось милое платьице из золотисто-желтого муслина, отделанного белыми атласными лентами. — Правда платье почти детское, и тебе должно быть коротко, но мы сейчас посмотрим, — разглаживая оборку, приговаривала Надежда Николаевна, глядя в восхищенное личико красавицы. Оно и в самом деле пришлось немного выше тонкой щиколотки маленькой ножки, отчего весь облик приобрел какую-то совсем юную грацию. Высокая прическа нисколько не подходила к этой по-девчоночьи тонкой фигурке в солнечном платье, поэтому золотую роскошь волос освободили от шпилек, отпуская на свободу, перехватили только лентой, отчего в хрупкой красавице казалось еще больше света и жизни. Владимир, стоя у большого окна холла, беседовал с офицерами. Выздоравливающие солдаты тут же прощались с Федором Игнатьевичем, который, не упуская случая, давал последние рекомендации молодым докторам. Бойцы, тихонько переговариваясь, поглядывали на улыбающегося Корфа, порядком уставшего от дружеских похлопываний. Никто особенно не заметил вошедших дам, но когда, в очередной раз, обернувшись, хирург на секунду замер, общее внимание обратилось на них. Надежда Николаевна в простом сером платье с незамысловатой прической произвела на Владимира приятное впечатление. Он вдруг вспомнил, что на самом деле тетушка все еще молодая и довольно привлекательная женщина, и по-мужски вполне понял симпатии военного доктора. Из-за ее спины выглядывал светлый край солнечного лучика. Вдруг, непроизвольно шагнув вперед, Анна, похожая на шаловливую девочку, оказалась в центре комнаты. Появились букеты южных цветов, зазвучали теплые слова, замелькали пожатия рук, но ее глаза были устремлены только туда — к окну, где в потоках летнего света взгляд родных, серых глаз отвечал ей все так же требовательно и так же нежно, как и прежде.