Переполох в одиннадцатом домике

      Обеденный павильон гудел, словно пчелиный улей. Однако ужин за столом Гермеса проходил довольно тихо – а ведь еще полчаса назад ребята бурно радовались выигрышу Айрис и триумфу своего домика. Впрочем, победительница не только не заметила изменение в настроении соседей по столу, но даже вкус еды оказалась не в состоянии оценить – до того она была погружена в собственные переживания. Айрис не могла отделаться от навязчивой мысли: что-то должно произойти. Но что? Она сама не могла понять.       Полубогиня нервничала и время от времени оглядывалась на другие столики. Возможно, тому были виной перешептывания и подмигивания “близнецов” перед ужином. Из их разговора Дэвис уловила только фразу “хлеб, как всегда, на высоте, но зрелищ маловато”. Само по себе утверждение не представляло угрозы, но если учесть, из чьих уст оно прозвучало… - Чего грустим? – голос сидящего по правую руку от нее Кастеллана вернул девушку к реальности. - Лука, - повернулась она к старосте, - а ужин здесь всегда проходит именно так? - Иногда, - кивнул парень, сделав небольшой глоток из бокала, полного пенистой янтарной жидкости. – В основном же в день прибытия новеньких все проходит более официально. - А как? – чуть склонив голову на бок, поинтересовалась новоприбывшая. - Знаешь, новичков принято представлять жителям лагеря во время ужина. Просто когда Хирон – наш исполнительный директор, о котором я тебе рассказывал, - не в лагере, Мистер Ди целиком погружается в безответственное безделье и мы предоставлены самим себе. - То есть, меня представлять сегодня не будут. Отлично! – Дэвис на самом деле нисколько не огорчилась. - А после ужина вы разбредаетесь по домикам? – продолжила она выуживать ценную информацию, чтобы узнать, как скоро этот длинный день закончится. - Ты что?! – возмутился встрявший в разговор другой сосед Айрис - Тревис. Ткнув ее локтем в левый бок, он заявил: - Кто же захочет пропустить посиделки у костра?       Располагавшийся слева от брата Коннор молчал. Парнишка явно пребывал не в лучшем расположении духа: вместо того чтобы, как всегда, вторить Тревису, он сердито буравил того взглядом. По-видимому, Стоулл-младший был недоволен тем, что не выиграл импровизированный турнир “сесть рядом с новенькой, по совместительству – героиней дня”. - Значит, если пропустить магически-мифическую часть, это совершенно обычный лагерь? – обрадовалась Айрис. Что-что, а сидеть у костра она очень любила. Стоило вспомнить, как они всей труппой запекали сморы* и хрустели мамиными печеньками, и на сердце сразу потеплело. Поддавшись минутной ностальгии, девушка взяла стоявший перед ней не то кубок, не то бокал на ножке, наполненный колой, и представила себе свое любимое, крепкое какао. Вмиг кола вспенилась и пропала, а сосуд до краев наполнила горячая шоколадная жидкость. Через секунду в руке у полубогини вместо бокала оказалась глиняная чашка с удобной ручкой. Как ни удивлена была Айрис этой метаморфозе, она все-таки не пропустила мимо ушей ответ на заданный ею вопрос: - Теоретически да, - все же включился в разговор второй “близнец”. - А теория с практикой сильно расходятся? – насторожилась девчушка, окидывая соседей по столику взглядом полицейского инспектора.       Трое допрашиваемых пожали плечами, причем Кастеллан обворожительно улыбнулся, а Стоулл-старший завел любимую волынку: - Откуда нам знать? - Мы тут совершенно ни при чем, - невинным тоном подхватил его брат, возвратившийся к своей обычной роли. - О чем вы толку… - с нескрываемым подозрением начала Айрис, однако грохот со стороны стола Ареса заставил ее остановиться на полуслове. Через мгновения взоры всех присутствующих были обращены на не на шутку разозленного Марка. Он стоял, держа за грудки паренька с копной кудрявых светлых волос, лицо которого было скрыто за букетом алых цветов. Обитатели лагеря, мигом забыв об ужине, поспешили окружить повздоривших ребят, еще не догадавшихся, что они являются действующими лицами спектакля великих режиссеров Стоулл. - А ну повтори, - пробасил сын Ареса, оторвав несчастную жертву от земли. - Я… Я теб-бя… - заикаясь то ли от страха, то ли от волнения начал парень, оказавшийся одним из сыновей Аполлона.       Из собравшейся толпы послышались еле сдерживаемые смешки. - Тысяча Адских Гончих! Лучше заткнись, или я за себя не ручаюсь! – рявкнул Марк и разжал кулаки.       Встретив землю-матушку пятой точкой, бедный паренек встал, подобрал букет и обиженно выдал: - Я не сдамся! Любовь способна низкое прощать и в доблести пороки прев… - сын Аполлона не успел закончить фразу, потому что был вынужден спасаться бегством. Сверкнувший перед его носом обнаженный меч послужил ему отличным стимулом. - Что… что это было? – переводя взгляд с одного “близнеца” на другого, спросила огорошенная староста пострадавшего домика. - Кларисса, Кларисса, успокойся! – вытянув перед собой руки в оборонительном жесте, начал Тревис. – Ты обещала месяц нас не трогать, помнишь? - Зато я ничего не обещал! – прозвучал рассерженный голос из толпы. Через несколько секунд в центр круга пробился высокий блондин с каким-то листком бумаги в руках. – Не потрудишься объяснить, что это такое? – язвительно начал он, обращаясь к Кастеллану. - Ли, при чем тут, право, я? – справедливо возмутился Лука. - Весь день разгребаю чьи-то проблемы, а вам все мало?       Однако Флетчер, скрестивший руки на груди, ожидал другого ответа. Посему Лука пробормотал: - Любите вы хоть черта, на здоровье… - Это не смешно, “Оберон” недоделанный! – окончательно взбесился староста домика Аполлона. – Твои братцы подлили одному из наших какое-то приворотное зелье непонятного происхождения, да еще и инструкцию забыли на месте преступления! – с этими словами он всучил листок Луке. Тот заскользил взглядом по бумажке, и на этот раз все его попытки стереть ухмылку с лица были тщетны. - И Цербер бы с ними, только это тупое зелье напрочь отбило у моего брата чувство самосохранения! – Ли Флетчер устремил сокрушенный взгляд на две фигуры, бежавшие уже второй круг по лагерю. - Этот громила его просто убьет… - Слушай, Флетчер, - прервал его тираду Лука, все еще не отрывая глаз от инструкции, - ты хоть внимательно читал эту лабуду? - Конечно! – уязвленным тоном выдал сын Аполлона. - Даааа? – язвительно протянул Кастеллан. – А штамп “собственность домика Афродиты” ты так же внимательно изучил? - ЧТО?! – возмущенный возглас принадлежал девушке, которая несколькими часами ранее пыталась освободить Дрю из объятий скелета. – А ну-ка дай посмотреть! – потребовала «улику» выбравшаяся из толпы лидер детей Афродиты. - Прошу, Силена, - Лука галантно поклонился и передал девушке листок. Мисс Боргард нетерпеливо покрутила в руках несчастную бумажку, которая через секунду-другую вспыхнула розовым пламенем и растаяла в воздухе. - Действительно, это принадлежало Афродите, - растерянно пробормотала красавица, - но я ума не приложу, как зелье появилось в лагере? - Может, очередной подарочек после “признания”? – предположил кто-то из толпы.       Других версий не последовало, посему на некоторое время среди полубогов воцарилось напряженное молчание; изредка его нарушало легкое, ненавязчивое покашливание. Через несколько секунд чуть осипший, но все еще мелодичный голосок слегка обиженным тоном сообщил: - Ладно, зелье было моим.       У всех, кто отыскал взглядом его обладательницу, от удивления расширились глаза и поползли на лоб брови. К группе старост, медленно, горделиво, будто звезда перед камерами центральных телеканалов, приближалась … Дрю Танака! Слегка потрепанная после недавней встречи со Стоулловским шедевром, она все равно выглядела привлекательно. - Так это ты подлила его?! – бедняга Флетчер не знал, злиться ему, возмущаться или изумляться. От дочерей Афродиты он подобной гнусности не ждал. - Как Афродита вообще додумалась до такого подарка? И, главное, зачем дочери богини любви любовное зелье? – вслух задавался вопросами Лука. Морщинки на его лбу свидетельствовали о том, как напряженно он обдумывает ситуацию. - А кого ты собиралась приворожить, а Дрю? – от смеха Тревис Стоулл, естественно, находящийся в первом ряду зрителей, чуть не сгибался пополам. А вот бедняжке Силене было совершенно не до смеха. Побагровев от негодования и стыда, не в состоянии что-либо объяснить, она только ловила ртом воздух. Зато Танака и не думала молчать: - В любви и на войне все средства хороши! – откинув за спину прядь якобы мешавших ей волос, объявила недавно признанная дочь Афродиты. – И вообще, зелье у меня украли еще вчера ночью, - с этими словами они обвинительно ткнула пальчиком в Кастеллана, - не удивлюсь, если это были твои “милые” братишки.       После этого заявления Дрю наградила все еще не прекратившего смеяться Тревиса взглядом, каким обычно смотрят на раздавленного таракана, затем повернулась на каблуках и гордо удалилась, поставив на выяснении отношений жирную точку. -Хорошо хоть эффект кратковременный, - растерянно пробормотала староста десятого домика, вспомнив инструкцию по применению. Взгляды всех присутствующих мгновенно обратились к вновь обретшей дар речи Силене. – Жертва очухается с первыми лучами солнца следующего дня. - До восхода солнца этому хиляку еще надо дожить, - хмыкнула дочка Ареса. Вон как улепетывает! - она махнула рукой в сторону запыхавшихся “жертв”. Айрис, стоявшая в середине собравшейся толпы, разглядела в полумраке два движущихся силуэта.       Тем временем Марку уже надоело бегать с копьем наперевес, и он решил, что отомстить сможет и голыми руками. Поэтому, заканчивая очередной круг, он метко бросил копье как раз между вовремя отскочившими друг от друга “близнецами” Стоулл. Это нельзя было считать нарушением обещания Клариссы, ведь формально копье никого не ранило, а моральный ущерб не считается. - Так, может, уже пойдем к костру? – громко предложил Тревис, который после ловкого броска Марка переживал за сохранность своих нервных клеток. Собравшиеся подумали, что удобнее (читай: безопаснее) будет наблюдать за представлением, сидя у костра. Поэтому полукровки вернулись к столам, чтобы захватить десерт, и уже через несколько минут ребята, группками и поодиночке, направились к весело пляшущим языкам пламени.       Айрис, не желая расставаться с чудесным какао, взяла его с собой. Она надеялась продолжить разговор с Лукой – и узнать побольше о будничной жизни полубогов. Но с местом возле костра девчонке не повезло: она оказалась меж двух Стоуллов. После раскрытия их хитроумного плана, жертвой которого стал несчастный сын Аполлона, Айрис вновь начала опасаться за свою безопасность. Кто знает, что задумали братцы, когда сначала потащились за ней от стола одиннадцатого домика, а потом плюхнулись по обе стороны, окружили ее и, довольные, как ни в чем не бывало, переговариваются друг с другом. «Вот ироды! – негодовала Дэвис. - Теперь не сосредоточишься на разговоре!» Айрис сидела как на иголках, пытаясь одновременно боковым зрением не упускать из виду соседей и все ж таки вести диалог с единственным адекватным (из тех, с кем она успела познакомиться) полубогом в лагере – благо, тот расположился недалеко от нее. - Ммм, Лука, а как вообще происходит это “признание”? – дождавшись паузы в беседе Стоуллов, задала она главный из интересующих ее вопросов. - Не беспокойся, ты его точно не пропустишь, - прозвучал уклончивый и в то же время многообещающий ответ.       В мыслях неопознанной полубогини возникла картина: неизвестный мужчина в тунике, с окружающим его светящимся ореолом божественности и криком “все клево!” врывается в лагерь, сжимает ее в объятьях, затем доверительно-серьезным тоном сообщает ей, что он ее отец. Поперхнувшись какао и незамедлительно получив на несчастную спину похлопывания с двух сторон, Айрис поспешила стереть из памяти воображаемый эпизод «первая встреча любящего папаши с дочерью-подростком». “Пусть все идет своим чередом. А пока я могу провести какое-то время в веселом домике Гермеса", - решила она, ставя рядом с собой волшебный бокал-трансформер. “Конечно, если мирный договор с “близнецами” останется в силе”, - пришла запоздалая мысль.       Чтобы окончательно прогнать пригрезившееся видение, Айрис приготовилась задать Луке следующий вопрос и посмотрела в его сторону. С удивлением она обнаружила, что староста уже успел переместиться. «Сбежал. Наверное, я задаю очень много вопросов», – подобрала объяснение немного огорченная полубогиня. Она поискала парня взглядом и увидела его чуть в стороне от костра, в компании Криса Родригеса. Айрис вздохнула и полезла в карман кофты за колодой. - А твоя мама, что, никогда не рассказывала тебе об отце? – неожиданно и даже участливо поинтересовался один из ее «телохранителей». “Коннор, наверное”, – решила она. Так как в данный момент братья сидели на траве и сравнить их рост было невозможно, девчушка не была уверена, что правильно идентифицировала спрашивающего. - Мама говорила, что папа уехал с цирком Шапито, оставив ей колоду карт и меня в придачу, - иронично усмехнулась Дэвис. Мать всегда с раздражением реагировала на ее вопросы об отце, поэтому Айрис и перестала задавать их.       Несколько минут троица сидела молча, размышляя каждый о своем под аккомпанемент лагерного хора. Ребята плавно перевели взгляды на карты в руках новенькой. Девушка механически перетасовывала колоду; видимо, это помогало ей успокоиться. Но делала это как профессиональный крупье, что заставило сыновей Гермеса нервно заерзать на месте – то ли от зависти, то ли от предвкушения поражения. То, что они будут играть даже после комендантского часа, не вызывало сомнений.       Когда-то Айрис обещала себе больше не играть, но ведь теперь, когда стало известно, что она полукровка, все изменилось. «Наверное, не произойдет ничего страшного, если я покажу свой неординарный талант таким же необычным ребятам, ведь так?» – думала она.       Хоровое пение изредка сопровождали вскрики и смешки, вызванные очередным появлением незадачливого чада Аполлона и мстительного сына Ареса в зоне видимости. “Amor vincit omnia”*, – кричал любвеобильный малый. “Шкуру спущу и повешу вместо флага!” – обнадеживал его Марк. - Какого черта вы всех достаете? – покосившись в сторону удирающего светловолосого парня со злосчастным букетом в руках, которого преследовал брюнет из домика Ареса, поинтересовалась девушка. - Ну, это нам сам папа завещал, - развел руками Коннор. - Это у нас в крови, - добавил Тревис. - Да уж, конечно, – хмыкнула Айрис и поспешила спрятать от братьев ухмылку, - упомянул в завещании, что ли? Или дал наказ при личной встрече?       Как бы она ни притворялась рассерженной, ей все же понравилось вечернее представление. Это же надо было до такого додуматься! Правда, окажись она в роли проказливых «близнецов», она бы поменяла героев розыгрыша местами. Ведь тогда не было бы предела удивлению детей Аполлона при виде того громадины с букетом маков в руках и обожанием в глазах! Тут Айрис перестала улыбаться возникшим у нее коварным планам и отвесила себе мысленный подзатыльник. «Я не такая, как Стоуллы и другие дети Гермеса. Мне ведь не нравится делать другим мелкие и крупные пакости, правда?» Она нахмурилась и задумалась над заданным самой себе вопросом: «Хмм, может, это не так уж и плохо – быть ребенком бога, покровительствующего плутовству?» * S’more от англ. some more — «ещё немного». Традиционный американский десерт, который едят у костра. * Amor vincit omnia - любовь побеждает всё * Оберон – персонаж комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь», по приказу которого Пак использовал сок волшебного цветка, чтобы Титания влюбилась в первого встречного.