Хроники Аврората

Гермиона не знала, сколько времени она провела, вжавшись в ковер в позе эмбриона, сколько слез она выплакала, и как сильно кричала. Но в ушах звенело, и ковер под ней был влажным и неприятным на ощупь. Гермиона не могла поверить в то, что где-то в доме сейчас ходит, сидит, или спит Драко. Что он жив, что она может снова прикоснуться к нему. Что все, что он ей говорил в Министерстве — все это может ждать их в будущем. Эти картины, которые всплывали в сознании на протяжении последних дней, и которые она старательно от себя гнала, замелькали в голове, словно кадры из кинофильма. Ей так хотелось сейчас встать и отправиться к нему. Но… Сил на то, чтобы встать, не было совсем. Она была выжата как лимон всеми этими воспоминаниями, событиями и действиями, которые ей приходилось совершать последние дни. Одной тащить за собой весь разрозненный от горя и незнания Орден… Ей было дурно от мысли, что ребята могли не вернуться. Ее тошнило от собственных предположений и поспешных выводов. В какой-то момент Гермиона прикрыла глаза и просто отрубилась от переполнивших ее эмоций. Проснулась она от стука в дверь. Кто-то интенсивно ломился внутрь ее импровизированного кабинета. Она с трудом разлепила веки. Видно было из-за слипшихся в комок ресниц ужасно плохо. Девушка поднялась, хватаясь за голову, которая разрывалась от боли, и была такой тяжелой, что шея просто отказывалась ее держать. — Я сейчас, — прохрипела Гермиона. А потом вспомнила, что ее никто не может услышать. Тогда, откашлявшись, она проследовала к двери, желая лишь одного — чтобы этот звук прекратился. — Ты будто по моей голове стучишь, — обратилась она к Рону, стоявшему по другую сторону двери. Он смущенно взъерошил волосы и оглядел подругу. Выглядела Гермиона явно ужасно, поэтому Рон стремительно отвел свой взгляд, стараясь всеми силами не покраснеть. — Не хотелось тебя беспокоить, но я закончил лечение. Ребята собрались и ты нужна им. Сейчас. Гермиона удивленно подняла бровь и оперлась рукой о дверной проем. — У Ордена внеплановое собрание? — Нет, — Рон замялся, — Гарри и Малфою нужна информация. А я… — он переступил с одной ноги на другую, — Ну я ничего особо не знаю. Ты же главная в Ордене сейчас. — Ненадолго, — пробормотала Гермиона еле слышно и уже громче, обращаясь к другу, сказала, — Да, я поднимусь к ним. Только приведу себя в должный вид. Рон кивнул, отходя, но Гермионе показалось, что он будто хотел сказать что-то еще, но не решился. — Мне нужно что-то знать? — спросила она, смотря на Рона так, будто пыталась залезть к другу в душу. Вначале ей показалось, что Рон слишком смутился и вряд ли ответит, но тот, помявшись еще несколько секунд и шумно выдохнув, сказал: — Нотт лишился руки. Он очень слаб и постоянно зовет Блейза. Он планирует участвовать в обсуждении, но… — Соберемся в его комнате? — сердце Гермионы сжалось. Тео был одним из самых близких для нее людей. Она и представить не могла, как сильно он переживал сейчас. Ведь Забини… — Как сказать ему о том, что ты?.. — Рон прикрыл глаза и поднял их к потолку, — Если бы мне такое сказали… Сказали, что Лаванда шпион, что она меня использовала, всех использовала… То это бы меня уничтожило. Уничтожило бы мое сердце. Не разбило бы. А уничтожило, Гермиона. — Быть может, лучше не говорить? — Гермиона оперлась о дверной косяк. Она почувствовала сомнение в правильности своих выводов. Да, все ее мысли идеально сходились в этом решении. Но что, если это была неправда? Что, если … Это был не он? Не совсем он? Она вздохнула и потянулась, разминая свое затекшее тело. — Я разместил Драко в твоей комнате, — Рон кинул на нее смущенный взгляд, — Надеюсь, ты не против? Мест не хватает, чтобы… — Конечно, — перебила его Гермиона, — Спасибо, что предупредил. Спустя несколько минут она уже стояла у дверей собственной комнаты, не решаясь войти. Что будет, когда она его увидит? Ей столько раз приходилось переживать потери, но сейчас … Сейчас то, что, казалось, было потеряно, отделено от нее парой метров. Всего лишь стоит распахнуть дверь. И они снова встретятся. Гермиона волновалась, словно школьница, которая идет на первое свидание с самым симпатичным мальчиком в классе. Она и в самом деле не далеко от этой школьницы ушла, ведь ей и достался самый симпатичный мальчик в школе. Только она этого тогда не знала. Не знала о его влюбленности. Ничего о нем не знала. Был лишь один негатив и ненависть. Но сейчас, когда все между ними было по-другому, когда они стали друг другу большим, чем просто друзья или коллеги, когда они были парой, когда они планировали совместное будущее… Гермиона чувствовала волнение и неловкость, когда положила ладонь на дверную ручку. «Как пластырь. Резко и быстро, не задумываясь о последствиях. Давай. Ну! Давай же!». Грейнджер резко открыла дверь в свою комнату. Она была пуста. Зайдя внутрь, она поняла, что в ней действительно были гости. На тумбочке стоят полупустой стакан с водой, склянки с Укрепляющим зельем, бинты. На спинке стула висела потрепанная аврорская мантия. Покрывало на кровати было чуть смято, а в воздухе витал аромат, свойственный только Малфою, а так же запах крови и лекарств. Но самого Малфоя нигде не было. «Скорее всего, он ушел проведать Нотта. Не удивительно», — промелькнуло в мыслях у Гермионы. Она быстро привела себя в порядок: причесала волосы, переоделась в чистую одежду (выбор был невелик, ведь она так ничего и не успела забрать из своего дома), умылась и почистила зубы. Свежая и почти спокойная, Гермиона направилась в сторону комнаты, где, по всей видимости, решили устроить собрание ее друзья. Она ненадолго замерла в коридоре, решая, что и как стоит им сказать. Когда она пришла, все были уже в сборе. — Прошу прощения, что задержалась. — Ага, — Поттер чуть выступил вперед. Он был бледен, а под глазами его образовались огромные синие круги, но весь его внешний вид говорил о том, что он совсем недавно встал с кровати. Малфой выглядел не лучше. Он тоже недавно встал, и явно давно не брился, а его аристократическая бледность стала граничить с синевой. На Нотта Гермиона смотреть побоялась. Ей предстояло нанести удар по другу, который она себе никогда не сможет простить. Она бросила краткий взгляд на Драко, но, смутившись, быстро отвернулась. Малфой, как только она вошла в комнату, неотрывно смотрел на нее, словно пытался запомнить каждую ее черту. Впрочем, остальные тоже перевели свои взгляды на нее, и Гермионе стало вдвойне неловко. — Вы поели? — спросила она, не зная, как еще нарушить эту гнетущую тишину. — Да-да, — Рон возник из-за ее спины и, немного суетясь, поставил для нее стул чуть ли не в самом центре комнаты, — Присаживайся, — Гермиона отказалась. — Да, Гермиона, — Гарри сухо кивнул, — Нас уже накормили. Ей показалось, что он будто пропустил пару недовольных предложений. Она посмотрела ему прямо в глаза, стараясь раскусить его, но Поттер будто бы нарочно избегал ее взгляда. От этого она вдруг почувствовала себя виноватой, хотя виновной ни в чем не была. Зато их не избегал Малфой. Но он не успел что-либо сказать, как в разговор вклинился Нотт, и Гермионе все же пришлось обратить на друга свое внимание. На фоне Тео, все другие ее друзья выглядели загорелыми и вернувшимся с курорта. Гермиона скользнула взглядом по его и так тощей фигурке, которая за дни, проведенные в лесу, приобрела схожесть со скелетом. Она помнила, каким он был, когда они с Роном покинули Министерство. Его руку тогда еще можно было спасти, но сейчас… Рон отрезал ее чуть выше локтя. «Мы конечно волшебники, но мертвую ткань в живую даже мы превратить не в состоянии». В сознании Гермионы когда-то было предубеждение, что магия способна на все. Но когда она стала взрослой, то оно разбилось о реальность. Никто не в силах воскресить человека. Никто не в силах вернуть утраченное сознание. И как бы волшебники не пытались, они не смогут обмануть саму смерть. — Итак, — Гермиона прислонилась спиной к стене и посмотрела на друзей, — Что произошло в Министерстве после нашего с Роном ухода? Гарри вздохнул и присел на подлокотник кресла, на котором расположился Малфой. Рон расположился на принесенном для Гермионы стуле. — Не знаю, с чего начать, — сказал он задумчиво, — Как только вы трансгрессировали, мы отправились на поиски Забини. Это не заняло много времени… — Он был рад вас видеть? — перебила его Гермиона. — Что за странные вопросы? — лицо Нотта покрыла краска. Он сел на кровати, облокотившись на тумбочку рядом с ней, — Конечно рад! — Просто спрашиваю. Так что? — она посмотрела на Гарри. Тот пожал плечами. — Я не придал этому значения… — Да не особо, — голос Малфоя был хриплым и глубоким, таким родным, что Гермиона поначалу даже не поняла, о чем он говорит, — Он не спросил, что случилось с Тео, хотя тот был ранен. Согласитесь, это на него не похоже. — Что?.. — Тео попытался встать, но Рон, вовремя подоспевший к нему, вновь усадил его на место. — Ты еще слишком слаб, чтобы скакать по комнате, — заворчал он, прилагая все усилия для успокоения друга. — Что было дальше? — Гермиона вновь обратилась к Гарри, но ответил ей Драко. — Мы взяли у Забини порт-ключ, Нотт схватил его, и мы попытались трансгрессировать. Но Забини отцепился от нас. Тео попытался его схватить, и нас выдернуло в каком-то лесу. А дальше… — Мы очень много времени провели в поисках Забини. И я был ранен, мы не могли двигаться, — продолжил Гарри, глядя на Малфоя, — Если бы не Драко, мы бы не выбрались. — Мда, — протянул Рон, — Похоже, твои опасения подтвердились, Гермиона. — Какие опасения? — голос Нотта был пропитан злостью, но Грейнджер различила и еле заметный страх. Она понимала, что, точно ранит Тео своими словами, но не могла не сказать их. — Мы нашли шпиона, который подорвал Министерство и наложил заклятие на аврора, — Гермиона сделала паузу, будто оттягивала неизбежное, — И это Забини, — сказала она и подняла голову, смотря прямо в глаза Нотту. Тео покачал головой. Его глаза сверкали. Он замахнулся своим обрубком, будто хотел ударить им по кровати, или саму Гермиону. — Это неправда! Все можно объяснить иначе. Да? Да?! — закричал он, вырываясь из рук Рона, но тот лишь сильнее прижимал его к кровати. Гермиона отошла от стены и подошла к окну, встав спиной к друзьям. — Послушай, — начала она, — Во-первых, у Организации был свой человек в Аврорате. Они знали все нюансы дела и могли все контролировать, подбрасывать улики, водить нас по ложному следу. Как? Во-вторых, кто-то наложил Империо на аврора, убившего Сэта Уотчерса. Кто-то убил Панси, и она этого человека знала и сказала нам об этом, помните? «От поцелуя дементора умереть или от рук друзей — разницы нет. Только друзья за дело убьют». Думаю, она имела в виду его. Она знала, что он в Организации. — Он так по ней горевал, — возразил Нотт, — И мы были столько раз с ним близки. И вы. Мы все были. Неужели никто бы не заметил в нем врага? — В-третьих, — сказал Поттер, — Забини отцепился от нас, во время трансгрессии и мы оказались неизвестно где. — Мы заметили бы, — Гермиона сделала паузу и сказала, — Поэтому я думаю, что он действовал под «Империо». Его невозможно определить. Даже при близком общении. И я не думаю, что Забини имеет такую силу воли, что может противиться такому сильному заклятью. — И как ты это докажешь? — сказал Гарри, хмурясь. — Никак. Нельзя определить, под «Империо» ли находился человек, совершая какие-либо действия, или нет. Многие Пожиратели Смерти прикрывались этой отговоркой, когда Волан-де-Морт исчез, оставив тебе твой шрам, Гарри, — она посмотрела на него, стараясь не смотреть на Драко. Она понимала, что он примет это на счет своего отца, — Если мы предполагаем, что Забини бы никогда нас не предал и не стал бы поддерживать террористов, то логично предположить, что он околдован. Никто не замечал за ним ничего странного. Логично предположить, что на нем использовали «Империо», которое позволило бы раздобыть информацию. И возможно не один раз. Ему могли стирать память, накладывать заклятье, а потом вновь стирать память, — она вздохнула, — Просто он был всегда таким искренним. Я много раз говорила с ним, и вы тоже. Он был… собой, — она посмотрела на друзей, — «Империо» воистину самое ужасное заклятье! — Да, — Тео вскочил со своего места, — Да. Он бы меня не предал. Он был твердо уверен в нашей позиции. Он не хотел войны. Даже в школе. Правда же, Драко? — Тео кинул на него взгляд, полный надежды, но, не дождавшись ответа, продолжил. — Он всегда был против войны и тех, кто войну развязал. Блейз даже никогда не был замечен на каких-либо сражениях. Его семья и с Темным Лордом связана не была. Он бы не стал. Рон попытался вновь усадить Тео, но он лишь отмахнулся от него. — «Империо» требует сильного контроля… — Драко задумался. — Он околдовал охранника. Он положил взрывоопасное зелье в Министерство и заставил его сработать. В последние дни он странно себя вел, отдалился от нас. Кроме того, когда прогремел взрыв, мы долго не могли его найти. А ведь сложно представить, что Забини после взрывов не постарался бы найти своих друзей. Он всегда проявлял сверхзаботу. Он бы нашел хотя бы тебя, Тео, — Малфой посмотрел на друга. — Но он его не искал. Никого из нас. Странно, не правда ли? Поттер кивнул. — Тем более, когда мы его нашли, то он выглядел удивленным, раздраженным. — Да, да! Даже злым на нас, — вставил Тео. — Видите. Он уже не был тем Забини, которого мы знаем, — Гермиона встала и подошла к Тео, — Не переживай, если это «Империо», то мы сможем вернуть его… — А что, если нет? — сказал Рон, чуть отойдя от Нотта, — Что, если на нем нет «Империо»? Все это можно объяснить и предательством. Тем более, зачем он им сейчас, когда он взорвал Министерство, когда его раскрыли? Он больше не их шпион. Не думаю, что они набирают армию людей под «Империо». А как ранее заметил Малфой, человека под «Империо» трудно контролировать, — он кинул взгляд на Гермиону, — Нам хочется верить, что наш друг нас не предавал, что мы верим в него не напрасно. Но что, если это правда? Думаете, стоит тратить время на иллюзию надежды в такое неспокойное время? Все затихли. Нотт переводил взгляд с одного друга на другого. И, наконец, уставившись на Рона, который до сих пор стоял в поле его видимости, сказал: — Это не правда. Я отказываюсь верить в его виновность. Он бы сказал. Мне сказал бы. Он бы меня не оставил. Не предал бы. Я буду тратить свое время на надежду! — он осел на подушки, — Даже если это все, что мне останется, — так тихо произнес он, что Гермиона не сразу поняла смысл его слов. Девушка помогла Тео устроиться на кровати. — Ты устал, — она приложила ладонь к его голове, — У тебя жар. Продолжим этот разговор позднее. — Верно, — Гарри поднялся со своего места и потянулся, — У нас нет доказательств его вины. И его самого тоже нет, чтобы что-то выяснять. Сейчас другие заботы… — Например, твое здоровье, — Рон оттеснил Гермиону и присел на кровать к Нотту, который чуть зло покосился на Уизли, но позволил себя осмотреть. Когда все покинули комнату Нотта, Рон сказал: — Не знаю как вы, но я не верю, что это «Империо». Он был постоянно с нами. Ну неужели бы мы… Ладно, мы. Но Нотт! Неужели бы он не заметил, что Забини во что-то вляпался? Что что-то не так? Малфой нехотя кивнул, соглашаясь со словами Уизли, как бы ему не претила сама мысль об этом. Друзья начали спускаться вниз по лестнице, направляясь в импровизированный кабинет Грейнджер. — Согласен, все это выглядит странно. — Пока нет улик, мы не можем кого-то обвинять, — возразил Гарри и обратился к Гермионе, — Почему ты подумала на него? Они вошли в библиотеку. Она тут же подскочила к своему столу и достала свой блокнот, в котором и строила все свои теории. — Я следовала по следующим параметрам. Человек должен был быть связан с Пожирателями. Забини был. Его мать давала деньги Волан-де-Морту. Все посмотрели на Малфоя. Тот кивнул, соглашаясь. — Такова была цена того, что Блейз мог тихо отсиживаться в стороне. Гермиона продолжила: — Так же у этого человека должен быть доступ почти по всему зданию Министерства. Такой допуск есть исключительно у авроров. А еще у Министра и некоторых членов канцелярии. Кого-то мы смогли исключить по спискам погибших, другие никак не связаны ни с войной, ни с Пожирателями. Забини имел такой допуск. А еще, у этого человека должна была быть возможность подложить зелье. Никто из нас не видел Забини в то время. — И целый день не видел, — вздохнул Малфой, задумавшись, — Но все это косвенные улики, которые мало кого могут удовлетворить. В особенности Тео. Грейнджер кивнула. — Я знаю. Поэтому я и решила, что он под Империо. И это даже логично. Организации был нужен человек, который мог незаметно влиять на расследование. И в случае чего предупредить их об опасности, чтобы они успели подчистить следы. — Я в конец запутался, — Рон опустился в кресло и схватился за волосы, — Это все как сплошной клубок загадок. — Допустим, есть человек — это их главарь и создатель нашей Организации, — Гермиона оперлась о стол, — Он сумел собрать возле себя тех Пожирателей, которые остались преданы Волан-де-Морту. Остальных, кто хотел войти в Организацию, они отмазывали от Азкабана с помощью Мунго. В этом им помогла Панси и Венди. Но как только Венди захотела их сдать, планы Организации начали рушиться. И расправиться с Венди должна была Панси и Сэт. Для этого они подставили Криви, но промахнулись и мы вышли на их след. Сразу, как началось расследование, думаю, они околдовали Забини. Ну, или подговорили его. Хотя я склоняюсь к заклятью. Сами подумайте. У них была вероятность того, что Забини не захочет с ними сотрудничать. А его смерть бы вызвала у вас много вопросов. Расследование им было ни к чему. А вот контроль над делом Криви им был нужен. «Империо» идеально подходило. И давало преимущество. — Вот только они не учли, что ты вмешаешься в расследование и начнешь действовать самостоятельно, — вставил Поттер и рассмеялся, — Ты нарушила все их планы и догадалась о взрыве. — Если бы это произошло раньше, то, думаю, у них бы ничего не вышло, — Гермиона пожала плечами. — Минуточку, — Рон окинул взглядом друзей, — Но я повторю свой вопрос, зачем им Забини сейчас? — Думаю, — Гермиона сложила руки на груди, — Забини знает тех, кто наложил на него заклятье. Если бы они его отпустили, то он бы нам все рассказал, стоило бы действию «Империо» прекратиться. Им не выгодно, чтобы мы знали, кто за всем этим стоит. Они как можно дольше хотят сохранять свою анонимность. — Тогда, скорее всего, они убьют его, если уже не убили, — Рон вздохнул, краем глаза следя за Малфоем. — Нет, сомневаюсь, — Гарри тоже покосился на Малфоя. Но его лицо не выражало никаких эмоций, словно ему было все равно на происходившее, — Думаю, он им еще может пригодиться. Может, они используют его, чтобы нас шантажировать или чтобы достать деньги. Он же богат. Это была слабая аргументация и все находящиеся в комнате это знали. — Не стоит, Поттер. Я согласен с Роном. Скорее всего, Блейз уже мертв и валяется в какой-то канаве. Он для них обуза, а Пожиратели быстро расправляются с такими проблемами. И я думаю, что они готовят что-то еще. Что-то помимо взрывов в Министерстве, — Малфой нахмурился. — Стоит выставить защиту у Хогвартса, — Поттер уже готов был вскочить с места, как Рон его остановил: — Уже, авроры начеку. А еще мы составили список тех, кто может состоять в Организации, отправили его аврорам и раздали Ордену. Так что если кто-то заметит подозреваемых, мы сможем их поймать и допросить. Поиски преступников начались сегодня утром. — Так что, — Гермиона улыбнулась парням, — Пока вы наслаждались прогулкой, мы тут тоже не прохлаждались. — Приятно слышать. Вы молодцы, я рад, что мне есть на кого положиться во всех сферах своей жизни, — Гарри окинул взглядом своих друзей и поднялся, — Пойду к Джинни и Джеймсу. Чувствую, что скоро мне не часто придется их видеть. — Как в старые добрые времена, — вставил Рон и пошел вслед за другом, — Мы гоняемся за Пожирателями, наши жизни висят на волоске. Я будто вернулся в школу, только вместо Волан-де-Морта — какие-то чудики из психушки. Не могу сказать, что я чувствую. Беспокойство, эйфорию или… Дверь за парнями закрылась, и голос Рона стих. Гермиона осталась с Малфоем наедине. Несколько минут она внимательно вглядывалась в книжные полки, ощущая, как Драко скользит по ней взглядом. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона, переводя взгляд на Драко и внимательно всматриваясь в черты его лица. Им так и не удалось поговорить наедине после прибытия ребят. Малфой склонил голову, печально ухмыляясь. — Я цел. Думал, что не выживу. Знаешь, такие ситуации отлично помогают понять, что тебе действительно нужно и дорого. Гермиона сжала рукой край стола. Все внутри нее бушевало от волнения и предвкушения. — Значит, время пролетело не напрасно? — Грейнджер попыталась улыбнуться, но какое-то внутреннее беспокойство, затрепыхавшееся внутри, заставило улыбку быстро погаснуть. — Я понял, что должен перед тобой извиниться, — Малфой встал и подошел к ней вплотную, — Я был к тебе несправедлив. — Да, это так, — Гермиона положила голову на плечо Драко и закрыла глаза, прижавшись к мужчине, — Несправедлив и чрезвычайно заботлив. Он усмехнулся. Его руки крепко обняли ее за талию. — Я постоянно думал о том, как бы ты поступила на моем месте… — Да? — Гермиона чуть отстранилась, глядя ему в глаза, — И как бы я поступила? — Ты бы никого не бросила умирать в одиночестве и всех бы спасла. Она вновь прижалась к нему. — И ты всех спас, — с едва заметной гордостью за него сказала Грейнджер. — Я не мог подвести друзей, — он наклонился к ней, вдыхая запах ее волос, такой знакомый и родной, такой успокаивающий. И на минуту он чувствовал себя в полной безопасности, будто все закончилось, будто они уже всех победили, — Я думал о том, что теперь мне есть, что терять. На войне мне было страшно. Я боялся родителей, боялся за родителей. Чувствуя их страх, я боялся всех вокруг. Но больше всего я боялся умереть. Не потерять кого-то, а умереть сам, — Драко отстранился от Гермионы и взял ее лицо в свои руки, — А тогда, в лесу, когда смерть была совсем рядом, рядом с моими друзьями, когда я не знал, что будет дальше, увижу ли я тебя еще хоть раз, я понял, почему так ненавидел Поттера в школе. У него были друзья, которые бы отдали за него жизнь. И за которых он готов был отдать свою. Ему было что терять, несмотря на то, что он постоянно кого-то терял. Он все равно боролся. И чем больше он терял, тем больше у него было тех, за кого он боролся. Теперь и у меня есть то, за что я готов отдавать жизнь. И за что я буду сражаться. Он посмотрел Гермионе в глаза, и она почувствовала то, что еще никогда не чувствовала к другому человеку, даже к Рону. «Наверное, это и есть любовь». Она чувствовала, что готова ради него двигаться дальше. — Я люблю тебя, — прошептал Малфой, прислоняясь к ее лбу своим, — Я отдам жизнь за тебя, если это потребуется. — Надеюсь, что не потребуется. Как же я смогу без тебя? — Надеюсь, что никак. Не могу представить тебя с кем-то другим. У меня срывает крышу от ревности, — он тихо рассмеялся. Она потерлась щекой об его руку и потянулась к его губам. Кажется, что этого поцелуя они ждали сотню лет, хотя с их последней встречи прошло всего пару дней. Оба были ненасытны, безжалостны и одновременно с тем нежны. — Я люблю тебя, — прошептала она так тихо, что сама едва расслышала свои слова. Но он все услышал. Он и без слов ее понимал, читал, как открытую книгу. Драко приподнял Гермиону и посадил ее на стол. — Мы сделаем это здесь? — спросила она меж поцелуями. — Здесь, в комнате, в ванне, на полу. Где угодно. Боюсь, я буду не в силах насытиться тобой, даже если мы будем заниматься этим вечность. Я не отпущу тебя, даже если этот чертов дом атакуют тысячи Пожирателей смерти. И я больше никогда тебя не покину. С этого момента и навсегда я буду рядом. С тобой. *** Гермиона лежала с закрытыми глазами, нежась в кровати с любимым мужчиной, слыша, как он тихо дышит, чувствуя, как вздымается под ее рукой его грудь, обмотанная приличным слоем бинтов, как солнечные лучики скользят по их обнаженным телам, обжигая и надоедая своей яркостью. Но ей не хотелось вставать, чтобы укрыть комнату за тенью штор. Во всем теле она чувствовала негу и приятную усталость от прошедшей ночи. В доме было тихо и спокойно. Впервые за эту безумную неделю она лежала в постели и никуда не торопилась. Впервые все, кто были в доме, могли отдохнуть, поспать, насладиться теплом дорогих их сердцу людей. Никому, в том числе и ей, не хотелось думать ни о чем, кроме этого самого момента. И не хотелось быть нигде, кроме этого островка спокойствия. Была бы ее воля, так она бы заморозила время. Она бы убила за Маховик времени, и бесконечное число раз возвращалась бы в этот самый миг, когда она лежит с Драко Малфоем на этой кровати, залитой солнечным светом и окутанной теплом их тел. — Я чувствую, как ты сопишь, — пробормотал Малфой. Его рука скользнула по ее спине, останавливаясь на ягодицах и несильно их сжимая. — Тебя смущает мое сопение? — она рассмеялась, приоткрыв глаза и посмотрев на него. Она могла бы часами любоваться на Малфоя, но боялась повысить и без того высокую самооценку Драко до немыслимых границ. И все же. Пока он лежал с закрытыми глазами, она скользнула по нему взглядом, запоминая его черты. — Я чувствую твой взгляд, — сказал он и повалил ее на кровать, мгновенно оказавшись сверху и уставившись своими холодными серыми глазами прямо в ее глаза. Его щеки раскраснелись, и Гермиона поняла, что Малфой был смущен. — Теперь на меня смотришь ты, — она захихикала и, потянувшись к нему, поцеловала мужчину в уголок рта. Они вновь вцепились друг в друга, будто не в силах насытиться, но тут, будто гром с небес, послышался стук в дверь. — Завтрак, ребята. — Лонгботтом, — зарычал Малфой, явно сгорая от желания запустить в бывшего однокурсника каким-нибудь непростительным. Гермиона рассмеялась, и, не давая своему мужчине сказать какую-нибудь гадость в сторону друга, начала выбираться из теплых и таких необходимых ей объятий. — Ну, нет, куда? — проныл Малфой, прижимаясь грудью к ее спине. — Как бы мне ни хотелось, чтобы этот миг длился вечно, у нас есть некие проблемы, — она вздохнула, и, оглянувшись на Драко, коснулась своим лбом его щеки, — Тем более, — прошептала она, — я умираю с голоду. Я вчера так и не поужинала. — Эх, — Малфой недовольно отодвинулся от Гермионы и потянулся к своим вещам, — Тогда давай по-быстрому и вновь в кровать. Не хочу намекать, но я ужасно болен. Гермиона рассмеялась. Ей было так хорошо этим утром. Так тепло и уютно… Но она понимала, что как только они выйдут за дверь, реальность обрушится на их головы многотонным грузом. Ответственность, война, смерти — все это буквально выживало счастье из их жизни, нависая над ними и истекая кровью. Страх вновь ожил в груди, но Гермиона старалась всеми силами не показывать его Драко. Они вместе приняли душ, оделись и спустились вниз, по дороге встретив Джинни с Альбусом и Джеймса. Оба так и светились от радости и счастья, затапливая все вокруг мягким, успокаивающим смехом. Дом сразу как-то ожил. На душе стало легко-легко, а те несколько дней, что друзья провели в слезах и горе, казалось, стерлись из памяти, забылись, как страшный сон. Лаванда наготовила кучу блинчиков, и под ворчание Рона, порхала по кухне, разнося тарелки, баночки с вареньем, сметаной, медом и шоколадным соусом. — Господи, налей ты мне, наконец, кофе, — вздыхал он, протягивая кружку жене, на что она лишь счастливо смеялась и продолжала бегать с тарелками. — Успеешь еще напиться и наесться вдоволь, Бон-Бон, — пропела она, чмокнув его в макушку. Гермиона с Драко покосились друг на друга и одновременно закатили глаза. — Что-то никогда не меняется, — проговорил он, беря Грейнджер за руку. Казалось, что у всех все было хорошо, пока вниз не спустился Нотт, которого под руку вел Гарри. — Ты куда это встал, приятель? — Рон даже чуть привстал с места, вероятно желая отвести друга обратно в кровать, но Гарри махнул ему рукой, призывая сесть на место. — Я нашел его спускающимся по лестнице. Вероятно, запах блинчиков Лаванды поднимет с кровати даже больного, — пошутил Поттер. Лаванда тут же вспыхнула и неловко рассмеялась. — Я очень старалась. Она кинулась к Тео и Гарри и выдвинула стул. — Прошу, садись, дорогой. Драко поднялся, чтобы помочь, но Нотт вытянул руку вперед, останавливая его. — Я сам, спасибо, — он улыбнулся друзьям, и в этой улыбке Гермиона разглядела едва скрываемую боль и муку, — Я справлюсь. Мне придется справляться самому. Учиться есть, подтирать себе зад, писать, орудовать палочкой. И все одной рукой. Он вздохнул. — Сейчас есть хорошие протезы, — Рон задумчиво повертел пустую кружку в руке и вновь протянул ее жене. В этот раз успешно. Лаванда наконец схватилась за кофейник и теперь молча разливала горячий напиток по чашкам. — Да, — Гермиона кивнула, — В мире маглов такая технология очень распространена. Они давно заменяют человеческие конечности искусственными и люди с ними спокойно живут и радуются жизни. Вот увидишь, — она тепло улыбнулась Тео, стараясь подбодрить его, — У нас все получится. — И в мире магов такие технологии используют, — сказал Невилл, который примостился сбоку от Джинни и Джеймса вместе с Полумной, — Помню мы как-то раз на своей экспедиции встречали человека с протезом вместо ноги… — Он оглянулся на Луну в попытках продолжить свой рассказ, но та была слишком задумчива и казалось, что ее сознание было бесконечно далеко от окружающей всех тоски. Нотт глубоко вздохнул и уставился в свою тарелку. -Протезы. Ясно. Каждый, казалось, думал о чем-то своем. Радостное настроение медленно исчезало под грузом горя родного человека и ответственности за его благополучие. Не выдержав напряжения, Гермиона решила поднять тему, которая ее давно волновала и вызывала у нее много мыслей и подозрений.  — Знаете, у меня есть всего несколько вопросов, — сказала Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь, — Когда все началось. Не думаю, что как только Волан-де-Морт умер, они собрали свою Организацию. Все разбежались. Так что же было толчком к тому, чтобы начать действовать? — Мда, — Гарри опустил вилку, — Это не способствует завтраку, знаешь ли. — А второй вопрос, — будто не слыша его, продолжила Гермиона, кто-то уже отложил вилки, готовясь слушать, лишь одна Лаванда нахмурилась из-за того, что ее завтрак накрыла вся эта волна скорби и войны, — Для чего им было подрывать Министерство? Все убийства можно объяснить. И в итоге они объясняются терактом. Что в их планах дальше? Для чего это все? — Может они просто хотят создать панику? Подорвать действующий режим? — сказала Лаванда, накладывая мужу добавки. Уж у кого всегда было хорошо с аппетитом, так это у Рона Уизли. Рон благодарно ей улыбнулся и посмотрел на Гермиону. — Я согласен с Лавандой. Это логично. Что может быть хуже власти, которая не может защитить саму себя? — Думаете, это попытка устроить революцию? — спросил Поттер у друзей. Возникла давящая тишина. Никто не хотел соглашаться с этой ужасной идеей, но и сказать было нечего. — Тогда какой их следующий удар? Уничтожить Хогвартс? Показать, что мы не в состоянии защитить наших детей? Поттер встал. — Следует направить все силы на защиту замка. Мы не можем допустить повторения ситуации. — Постойте! А вдруг они этого и хотят? Чтобы мы все силы сосредоточили на Хогвартсе и упустили из внимания что-то другое? — воскликнула Гермиона. В руках она судорожно сжимала вилку. Она старалась сосредоточиться на деле, но ее мысли все возвращались и возвращались к руке Нотта, к его затравленному взгляду и неловким попыткам зацепить вилкой кусок блинчика. Он не желал чьей-либо помощи, не хотел давать повод считать себя инвалидом, не способным ни на самостоятельную заботу о себе, ни на защиту. «Черт!» — она мотнула головой, отгоняя нежелательные мысли. — Это возможно, — Драко, сидящий рядом с ней, опустил руку на спинку ее стула, будто в порыве защитить. — Тогда что будет следующим? Мунго? — А может магловский мир? Все посмотрели на Тео. Гермиона всеми силами старалась отвести глаза от обрубка, который остался от его левой руки, но глаза все равно волей неволей останавливались на нем. Она перевела взгляд на его лицо, которое продолжало быть серым и каким-то безжизненным. Его глаза чуть опухли и были красными. Она лишь могла предположить, какие мысли терзали его этой ночью, пока она наслаждалась объятиями любимого мужчины. Ей вдруг стало стыдно перед другом за свое счастье. — Они вполне могут рискнуть и открыть маглам магический мир. И тогда у волшебников будет куча проблем. Может разразиться война с маглами. Волшебникам придется выживать. Полетят все наши устои. Мир полностью изменится. Если их глобальная цель — это разрушить наш привычный мир, то это … — То это самый вероятный их план, — продолжил Поттер. На его лбу пролегла глубокая морщинка. — Этого нельзя допустить. Иначе… — Будет хаос, — Малфой отбросил от себя салфетку, которую держал в руке, и поднялся, — Самое время поделиться этим с Министерством и разработать план. Он обратился к Гарри: — Я считаю, что мы должны сосредоточить свои усилия как вокруг Хогвартса, так и составить план по защите статута о секретности. И подготовить план на случай, если тайна нашего мира станет известна маглам. Поттер кивнул. Они оба подорвались, будто по команде, и пошли к выходу, наплевав на все ворчание Рона по поводу серьезности их ран. — Вы только вернулись, а уже в бой. Вы оба еле ходите! — вопил он, спеша за ними, — С ума сойти можно! «Умчался и думать забыл о том, как мы собирались провести время после завтрака», — со вздохом подумала Гермиона и тут же отмела эти мысли. Ей тоже было чем заняться. Да и безопасность волшебного мира была важнее, чем беззаботное времяпрепровождение в кровати. Вскоре за столом остались только Джинни, Лаванда и Гермиона с Тео. Джинни тоже собиралась покинуть их общество — ей нужно было кормить маленького Джеймса. Сразу после Джинни их общество покинула и Лаванда, сославшись на плохое самочувствие. Тео же остался сидеть на своем месте, вяло ковыряясь в тарелке. — Тебе нужно есть лучше, — сказала ему Гермиона, хмурясь. Тео чуть улыбнулся, глядя в никуда. — Если Блейз предатель, то я не хочу, чтобы мне было лучше, — он поднял на нее свой болезненный взгляд, полный горечи и боли. — Возможно… — Брось, — его голос сорвался на какой-то хрип, в нем были слышны все пролитые за ночь слезы, — Даже я не верю в то, что он был под «Империо». А вы… — Он моргнул. По его щеке медленно поползла слеза. Одна за другой. Нотт тихо плакал, всхлипывая, и даже не думал прикрывать свои слезы. Гермиона приблизилась к нему и молча обняла. Ее друг как никогда нуждался в утешении и ласке. Она тут же почувствовала, как Тео вжался в нее своим лицом, стараясь спрятаться от своего горя, разочарования и предательства друга. — Если он предатель, — тихо сказала она, — то это не твоя вина и не твоя ответственность. Мы его поймаем и осудим. Если он не виновен, мы это тоже выясним и вернем друга домой. Никто тебя не оставит и не позволит тебе сдаться. Если ты сейчас отступишь, то те, кто хочет анархии победят. Поэтому, я не позволю тебе. Нотт чуть еле кивнул. Гермиона стояла, обняв друга, пока не почувствовала, что Тео медленно расслабляется, а его дыхание приходит в норму. Она отпустила его и хотела вернуться на свое место, как услышала тихое: — Спасибо. Она кивнула. Ее абсолютно не за что было благодарить. Она не хотела благодарности. Лишь чтобы ее друг не смотрел на мир так, словно его прожевали и выплюнули вновь и вновь. — Гермиона, — шепнул он, — Я… , — его взгляд стал решительным, — Если Блейз виновен, я лично вынесу ему приговор. А если нет, то я хочу его спасти. Я его спасу. И у меня есть план.