Хроники Аврората

В комнате было светло и шумно. Казалось, почти все временные жители дома на Гриммо побывали в комнате Гермионы этим утром. Лаванда укладывала ее непослушные волосы в легкие пышные кудри и закалывала на голове. Джинни порхала у рядов с разными тюбиками, готовая применить их все на лице Гермионы. Миссис Уизли и Луна помогали создавать радостное настроение у всех присутствующих с помощью смешных историй и закусок. В доме царили оживление и суета. Все готовились к празднику, будто бы это и правда было настоящее торжество, а не замаскированная перчатка в лицо врага. — Хорошая свадьба всегда должна заканчиваться чем-то эффектным, — пробормотала Лаванда, закалывая последний локон в прическу и передавая Гермиону Джинни. Последняя растеряно кивнула и принялась расчехлять пушистые кисти. — И не говори. Наша с Гарри закончилась салютом. Твоя с Малфоем закончится эпичной дракой стенка на стенку. — Наша свадьба не настоящая, — пробубнила Гермиона. Девушки переглянулись. — Я думала, — тихо сказала Луна, — что вы все-таки успеете создать вечные узы. Гермиона махнула рукой. — Не думаю, что это подходящее время… «И подходящие люди…». — Как знать, — сказала девушка мечтательно. Джинни усердно порхала над лицом Гермионы, пока та сидела на жестком стуле, закрыв глаза и провалившись в глубины своего сознания. Она постаралась отстраниться от разговоров девушек, чтобы немного отдохнуть в одиночестве. Гермиону раздражала их напускная веселость и вся эта иллюзия праздника. И поведение окружающих, верящих, что это все правда. Гермиона косо глянула на подруг, смеющихся у зеркала, и попыталась взглянуть на происходящее с точки зрения Джинни. Она бы скорее всего сказала, что пока нет поводов убиваться. Ничего еще не произошло. Но это было бы лукавством. Погибли родители Гермионы. Тео лишился руки. Блейз лишился любимой. Ее семья лишилась Фреда, а Лаванда не сможет иметь детей. Их потери можно перечислять до бесконечности. Гермионе нужно собраться и о многом поразмыслить. В первую очередь о том, что ей предстоит сегодня произнести непростительное. Не то, чтобы это было ее первое непростительное, но тогда все было по-другому. Тогда она защищалась. А сегодня она жаждала этого. И страшилась самой себя и своих желаний. Раньше на вопрос «сможет ли она забрать чужую жизнь?», она бы ответила уверенным «нет». Сейчас ответ ее страшил. Если перед ней будет убийца ее родителей… У нее не дрогнет рука. Не подведет решимость. — Готово, — Джинни отошла от нее, полюбовалась своей работой и протянула ей зеркало. Гермиона мельком глянула на себя в зеркало и отдала его подруге. — Отлично. Она не была искренней. На самом деле ей было все равно, как она выглядит. Но не все равно было другим. И для них она разыгрывала представление, стараясь не расстроить своим равнодушием к происходящему. Но все ее естество стремилось к тому, чтобы остаться в одиночестве, пока не прозвучит сигнал к выходу. — Гермиона? Она оглянулась. Перед ней стоял Гарри, в комнате было пусто. — Уже все? — Ты так крепко задумалась, что я подумал, что ты уснула, — он усмехнулся, а потом вдруг его лицо стало серьезным, — Девочки сказали, что вчера рассказали тебе о нашем плане… Гермиона кивнула. — Мы хотели рассказать тебе, но раз они это уже сделали, то в этом же нет нужды? — Хотели? — Гермиона с сомнением поглядела на него, — знаешь, я ждала от тебя большего… — Мы изменились. — Да. И мы теперь не семнадцатилетние подростки. Нет никакого Золотого трио… — Гермиона… — Что? Скажешь не так? — Я тебе не враг, — Гарри подошел к ней и неуверенно взял ее за руку, — и я не делаю вид, что ты ничего не значишь. Пока мы отсутствовали, именно ты взяла управление Орденом на себя. Ты умная, сильная и смелая волшебница. И ты по-прежнему моя подруга. — Но всегда есть «но», — произнесла она. — Его не было. О плане знали еще шестеро. Теперь и ты. Остальные думают, что мы просто будем сражаться, пока не победим. Он замолчал. — Да и к тому же. Большинство будет обращать внимание не на массовку, а на главных лиц. На красавицу в белом платье. И все будут рассчитывать свои ходы исходя из ее поступков и действий. Это легко их отвлечет от кардиналов. Не находишь этот ход… — Изобретательным? Поттер кивнул. Гермиона поджала губы. Это действительно был отличный обманный маневр и ловко просчитанный ход. — Это придумал Драко? — Джордж. Гермиона нахмурилась. Ей вспомнился их недавний разговор на лестнице. — Он хорош, — пробормотала она, — как в школе. — Он всегда хорош. Гарри помог Гермионе спуститься с подиума. — Драко был против. Хотел тебе сказать, но потом передумал. Решил, что ты слишком травмирована произошедшими событиями, чтобы думать о планах. — Как заботливо… Друг протянул Гермионе порт-ключ. — Ты не права, — он глянул на нее исподлобья, будто ожидая удара, — Вы оба не правы. Гермиона фыркнула. — И что? Что это изменит? — А что-то должно измениться? Гарри вздохнул и притянул Гермиону себе в объятья, сгребая ее как послушную куклу. — Если двое любят друг друга, то они найдут время выслушать, понять и простить друг друга. А если нет, то найдут оправдания, чтобы этого не делать. Все просто. Гермиона покачала головой. — Нет, все не просто. — Возможно, в ваших головах так и есть. Вы оба категорически не хотите слышать друг друга. Но это не проблема любви. Это проблема эгоизма и амбиций. Вы до сих пор соревнуетесь друг с другом, кто лучше. Они стояли обнявшись может несколько секунд, минут или целый час. Но Гермиона давно не чувствовала себя настолько спокойной и защищенной. — Мне кажется, я опустошена всем произошедшим за этот год. — Понимаю, — Гарри аккуратно опустил руку на ее голову. — Лаванда тебя убьет, и Джинни ее оправдает. — У нас двое детей, уверен, что она меня спасет, — сказал мужчина со смехом, но руку убрал. Друзья разорвали объятья. — Не хватает Рона. Гарри кивнул. — Уверен, он сейчас делает последнюю затяжку и бежит завязывать галстук-бабочку к Малфою, потому что сам не умеет. — Я думала, знакомство с ним сделает вас джентльменами. — Нет, это мы сделали из Малфоя неотесанного рубаху-парня, — хихикнул Гарри и Гермиона рассмеялась. — Разве что в ваших мечтах. Поттер взял ее за руку. — В моих мечтах ты счастлива и выходишь замуж за Малфоя, потому что вы любите друг друга, без Пожирателей после клятв. — Я уже что-то подобное сегодня слышала. — Истина. Они вновь взялись за порт-ключ. Мгновенье. И они уже стоят на небольшой поляне возле Малфой-мэнора. Гермиона впервые была в этом месте после панической атаки на глазах у Драко. Она шагнула вперед и оглянулась. Впереди растянулись сверкающие на солнце верхушки шатров. — Нам туда, — Гарри показал рукой в сторону шатров. — Это понятно, — протянула девушка. — Там все так красиво… Жаль потраченных усилий. Гермиона кивнула, хотя и понятия не имела, о чем шла речь. Но с каждым шагом смысл слов друга становился все четче и четче. Сад Мэнора был прекрасен. Огромные белоснежные шатры тянулись вдоль ряда стройных цветущих деревьев. От самого поместья и алтаря шла усыпанная лепестками дорожка, по краям которых были расставлены массивные вазоны с цветами. Сам алтарь представлял собой пылающий магией круг, окруженный хрусталем, золотом и свисающими сверху гортензиями, которые падали на гостей, будто снежинки. — Все… шикарно. — Драко готовился так, будто все по-настоящему. Для тебя. Гарри предложил ей свой локоть, и Гермиона ухватилась за него, чувствуя, как жар приливает к лицу. Вокруг было так много народа. И все, будто в мгновении ока, развернулись к ней. Зазвучала медленная музыка. — Если думаешь сбежать, то уже поздно, — Гарри улыбнулся ей, а Гермиона силой подавила желание ему врезать. Ей действительно было так страшно, что уместно было бы упасть в обморок или сбежать. К черту троп «она не пасует перед трудностями». Она шла по усыпанной цветами дороге, ощущая, как лепестки гортензий скользят по ее наряду, а впереди, у алтаря, ее ждет мужчина. Шикарный, в черном смокинге и с потрясающей улыбкой. Мужчина, которого она любит. И не только перед лицом смертельной опасности. А всегда. Просто так. Даже когда он ведет себя как невыносимый сноб. Гарри протянул ее руку Малфою и тот помог ей взойти на алтарь. Горящий круг вспыхнул и замкнулся. Музыка затихла. Гермиона посмотрела на Драко. Он был так близко к ней, что она чувствовала тепло, исходящее от него, его запах, который вызывал в ней какие-то болезненные чувства тоски. Они не вместе. Она взяла его за руку и крепко сжала. Где-то на заднем плане Кингсли начал зачитывать какие-то речи, но ей было все равно. Ее немного потрясывало. — Все хорошо? — Драко приобнял ее за талию. Она покачала головой. — Я… В этот момент раздался треск. Барьер, установленный над Малфой-Мэнором, дал трещину, и черные фигуры одна за другой стали проскальзывать внутрь. Гермиона, как и все вокруг, смотрели на них, не в состоянии отвести взгляда. Это значило одно. Время пришло. Раздался еще один треск. Барьер вспыхнул зеленым пламенем, и из его осколков выплыла пылающая проклятая метка. Стало ветрено, но круг вокруг алтаря все еще продолжал гореть. Гермиона схватила Драко за руку и сделала шаг к Кингсли. — Я… Она повернулась к Малфою. — Это все была ошибка. Драко остановил ее. — Я знаю, что ты скажешь. Тех слов нам обоим не вернуть. И не стереть из памяти друг друга. Но мы разберемся. Найдем правильные слова и правильный путь, подходящий нам. Гермиона посмотрела в его глаза и ощутила, как щеки ее становятся мокрыми. — Я не хочу тебя терять. — И не потеряешь. Он обнял ее. Их поцелуй был соленым и горьким, будто оба уже подсознательно прощались друг с другом. — Алтарь затухает… Кингсли достал палочку и встал к ним спиной, готовясь отражать атаки. Гарри, Рон, Джинни и Лаванда присоединились к нему, заслоняя друзей. — Тогда пора. Рука Драко скользнула в карман и достала небольшую коробочку, в которой оказались два кольца и свиток. — Этот артефакт, — Кингсли взял свиток, придерживая его одной рукой, а другой направляя палочку на врага, — свидетельство обоюдного желания вступления в союз. Если таковое имеется, наденьте кольца и ритуал будет завершен. — Так просто… — Гермиона в растерянности взяла кольцо из коробочки и протянула его Драко. — На витиеватые формальности нет времени, — свиток в руках Кингсли вспыхнул, на нем зажглись два имени, выведенных самой магией. Драко надел на Гермиону кольцо, довольно простое, с полукругом из красных и зеленых камней. И оно вспыхнуло, слегка нагрев ей палец. Алтарь загорелся алым и рассыпался, как и артефакт в руке Кингсли. — Пора! — Закричал он и толпа авроров окружила его, готовая к битве. Гермиона ожидала, что Драко скажет ей что-то в духе «будь рядом», но он сказал: — Надеюсь, ты прикроешь мою спину. Улыбка медленно расползлась по лицу, и Гермиона, впервые за долгое время, почувствовала себя счастливой. Вокруг царит чистое безумие, и, возможно, сейчас погибнут люди, но в данную секунду она счастлива разделять этот момент с ним. Будто произошло соединение душ. И на миг все разногласия были забыты, будто вымыты магией из памяти. — Если ты прикроешь мою. Она повернулась к нему спиной и ощутила, как тепло от его тела защищает ее. Он позади, он не даст ей упасть, а она не даст упасть ему. Гермиона скользнула взглядом по толпе, в надежде увидеть рядом Гарри. Но он будто растворился во всеобщей суматохе. Люди начали разбегаться, стараясь найти убежище. — Туда, — Малфой потянул ее за руку, и Гермиона покорно последовала за ним, оставляя подол платья на алтаре. Вокруг них была сплошная паника, стрельба. Драко припал к одному из массивных вазонов, расставленных по периметру галереи, и Гермиона поняла, что они подготовились к бою намного лучше, чем ей казалось на первый взгляд. Все эти роскошества были весьма функциональны. Она подняла взгляд вверх, на окна поместья, и увидела в них силуэты. — Осторожно, — она тыкнула в Малфоя локтем, но тот лишь отмахнулся, пробубнив: — Это свои. Сейчас… Малфой глубоко вдохнул, и как по сигналу, из-за вазонов и из дома начинается пальба по толпе Псов. — Не отступать, — закричал кто-то. Гермиона тоже сделала вдох, словно хочет нырнуть в глубокие холодные воды, и, крепко сжимая палочку, вскочила и закричала: — Авада Кедавра! Ох, как долго она копила эту ненависть в себе. Перед глазами ее родители, слова Блейза, травма ее и Тео, Фред, Тонкс и Римус, Сириус и Дамблдор. Гермиона снова спряталась за вазон, соприкасаясь плечами с Драко. Он хотел ей что-то сказать, но Гермиона услышала лишь грохот. Она вжала Малфоя в преграду, и они оба закрыли глаза. Куча пыли попала в легкие, и Гермиона закашлялась, стараясь прикрыть рот и нос рукой. — Что.? — Грейнджер! Малфой схватил ее за руку и снова потянул куда-то вперед. — Нам нужно отступать к дому. Гермиона заморгала, пытаясь вернуть себе зрение, и уставилась на остатки ранее великого и роскошного Малфой-Мэнора. Одно крыло дома было превращено произошедшим взрывом в груду камней и активно дымило, мешая рассмотреть то, что творилось поблизости. — Агуаменти! — из палочки Гермионы вырвался поток воды и залил пламя. Гермиона вновь закашлялась. — Осторожно. Драко затянул ее за дерево. Мимо них проносится зеленый луч, и они замерли. Гермиона увидела, как вдалеке сражаются ее друзья, авроры и преподаватели, и вернулась в прошлое. Она — еще семнадцатилетняя школьница, сжимающая палочку в руке, также притаилась среди стен Хогвартса, только тогда она была с Гарри и Роном, а теперь с Драко. Флэшбэки из ее прошлого больно били в самое сердце, и дышать стало тяжело. Она стояла, пока кто-то умирает. Снова. Снова у них были дела поважнее, чем защищать своих друзей. — Гермиона, — Драко вновь потянул ее в сторону, но она будто приросла к тому месту. — Я не могу. — Что? Гермиона повернулась к Малфою и сказала, глядя ему в глаза: — Я не уйду. Она делает шаг назад и направляет палочку на первого попавшегося Пожирателя. — Авада Кедавра! По телу поползли мурашки, то ли от страха, то ли от удовлетворения. Она не узнавала себя. Она не хотела думать об этом. Будто на глаза падают шоры. Ей хочется броситься в толпу и разрывать врагов зубами, рвать из когтями. Должно быть это желание чувствовала сумасшедшая тетка Драко, которая наградила ее шрамом-клеймом. — Это не ты. Малфой развернул ее к себе лицом за плечи и тряхнул. Они стояли практически посередине поля боя, но впервые им не было дела до опасности. Она уже внутри каждого из них. Она уже убила в них все хорошее. — Ты прав, — прошептала Гермиона, — Это не я. Но, — она сжала в руке палочку крепче, — Это… Слева от нее пронеслась вспышка, и Малфой закричал. Гермиону отшвырнуло в сторону, и она ударилась о когда-то изящную статую павлина. Она почувствовала лбом холодную поверхность бетона и тупую боль. Прищурившись, Гермиона открыла глаза и увидела, как человек в плаще Пса возвышается над лежащим без сознания Малфоем. Урод бьет ее мужа ногой в голову раз за разом. — Гермиона… Крик раздался будто изнутри ее головы. Множество кадров замелькали перед глазами. Все так медленно и одновременно близко. Ей так хочется спать, она с трудом держит глаза приоткрытыми, но сознание ускользает. — Гермиона! Она открыла глаза и со всей оставшейся силы бросила в ублюдка осколок от павлиньего хвоста. — Эй, — зарычала она, — трусливый заморыш, я тут. Пожиратель повернул к ней свою голову, и даже через маску она почувствовала, как он ухмыляется. — С ним я закончил. Он повернулся к ней, и Гермиона больше не ждет, она резко вскидывает палочку и кричит смертельное проклятье. Вспышка резко пронеслась и тело упало, как и она, обессиленная и сломанная. Сверху на нее падал снег. Серый-серый. Пахнущий гарью. В голове зазвенело. Гермиона ничего не слышала и чувствовала, какое ее тело тяжелое, будто отлито из железа. Она силилась пошевелиться и наконец ей удается перевернуть свое тело на бок. Все вокруг такое не четкое, растерявшее границы. Гермиона увидела перед собой несколько мужчин, вращающихся друг с другом в бурном танце, или в рукопашном бою. В неловких движениях она разглядела знакомые черты. — Тео, — прошептала она и прищурилась, чтобы разглядеть происходящее. Гермиона увидела раненного Блейза на земле, и наступающих на него мужчин, единственным препятствием для которых оставался Теодор, смело сжимающий палочку в своей руке. «Она не рабочая». Гермиона потянулась к своей палочке, но не нашла ее. Ее взгляд медленно заскользил по земле, пока не наткнулся на распластавшееся рядом тело Драко. «Нет, нет, нет, нет. НЕТ». Гермиона истошно закричала, бросаясь к нему на четвереньках, на слабых руках, падая, сдирая локти и подбородок в кровь, но совершенно не чувствуя боли. — Нет, — крик, казалось, раздирал ей горло. Ей было все равно. Крик. Она повернула голову в сторону друзей и увидела, как тело Тео медленно оседает на землю. Гермиона пыталась вздохнуть, но не смогла. Крик будто застрял у нее в груди. Она сжала плечи Драко в своих израненных руках. Они проиграли. Он умер. Тео умер. Все умерли, и она умрет. Какая теперь разница. Гермиона ложится на грудь Малфоя и тихо воет. Слезы застилают глаза, и она больше не видит, что происходит, нет сил. — Гермиона, — Блейз истошно закричал. — Блейз, — шепчет она, — Больше нет… Все ушло. Нет ни боли, ни любви. Ничего не осталось. Из мира будто все высосали, вытрясли. Без остатка. И ее больше нет. Выпотрошили. — Гермиона! Она нащупала в руках Драко палочку. Та легла в ее руку, согрела своей тяжестью, грузом. Приняла ее, Гермиону, как свою хозяйку. Она почувствовала… Гермиона приоткрыла глаза, а дальше рывок, острие палочки направлено на врагов и всего два слова и зеленая вспышка стрелой летит к цели. Раз. Грейнджер отползла в сторону, перевернулась и встала на колени. Оглянулась. Забини лежал неподвижно, но она смогла разглядеть, как мелко потрясываются его плечи. — Блейз, — прокричала Гермиона, — В укрытие. Живо! Она вновь посмотрела на мертвенно бледного Драко и сделала шаг назад, потом второй, третий. И вот она уже бежит к алтарю, предназначенному только для них двоих. «Нет, нельзя думать». Ее взгляд заскользил по сторонам. Она должна найти Гарри. Или Рона. Ну хоть кого-нибудь. Вспышка. Мир будто замер и зеленый луч медленно прорезал воздух, проходя совсем близко к Гермионе, и попал в спину Минервы Макгонагалл, сражавшейся в кем-то в маске Пса. Нелюдь взвыл от восторга и ударил в мертвую женщину еще одним заклятием. Гермиона все видела через дрожащую пленку. Взмах, шаг и она уже около мерзавца. Удар. Она не чувствует боли от сломанных пальцев. Маска треснула. Та же, что и на убийце ее мужа. Она увидела едва знакомое искривленное лицо. Мужчина ухмыляется ей. — Минус один предатель крови, — его голос похож на клокотание ржавой трубы, по которой только-только пустили воду. — Урод, — зашипела Гермиона. Смертельное проклятье сорвалось с ее губ так легко, будто это делала не она, будто сами высшие силы направили эту силу ей в палочку. Маска полетела в сторону. Перед ней, раскинув руки, распласталось тело Родольфуса Лестрейнджа. На его лице застыло пренебрежительный оскал, будто мужчина до последнего не верил, что она осмелиться на что-то серьезное. Гермиона перешагнула тело своей жертвы, подняла голову и стала искать глазами Гарри или Рона, чтобы защитить последнее, что у нее осталось, но перед ней были одни красные плащи авроров. Проклятия летели во все стороны. Она отбивалась, но чаще отвечала, скорее с раздражением, чем с азартом. Месть отошла в сторону, осталась лишь паника, сжигающая ее изнутри. «Где они?» Погребены под слоями пепла и тел? Гермионе хотелось кричать, но тут она увидела всполох рыжих волос в толпе и устремилась в ее гущу. Ей хотелось окликнуть Рона, чтобы тот увидел ее, заметил, но она не осмелилась привлекать к себе и к нему слишком много внимания. Она пуляла заклинаниями, развешивала удары и шла напролом в самый центр бури. Рыжий всполох оказался вовсе не Роном, а Джорджем, но Гермиона была рада его видеть. — Эй, — окрикнула она его, отбиваясь от высокого бугая с маской в форме улыбающегося черепа, — Джордж! Она швырнула проклятьем во врага, и подступила к Джорджу ближе, почти касаясь его спины. — Гарри! Ты видел его? — Давно, — он сглотнул, и вдруг дернул Гермиону за руку и прокричал ей прямо в лицо, — Беги в дом и не оглядывайся. Быстро! — Нет, мне нужно найти… Джордж оттолкнул ее и направил на нее палочку. — Прости, — прошептал он и вскрикнул, — Эверте Статум Максима! А потом Гермиона летит. Ветер раздирал ей щеки, глаза и волосы, она жмурилась, защищаясь, ожидая падение. И вот ее тело встретилось с поверхностью. Гермиона влетела в окно, выбивая стекло, больно впивающееся в спину, и покатилась по подоконнику, пуфику и полу всем телом, выбивая весь воздух из легких. Она захрипела и постаралась подняться, но сломанные пальцы дали о себе знать, и она упала на паркет. А потом все вокруг заискрило, завопило и затрещало. И ее поглотила оглушительная тишина и невыносимо яркий свет, растворяющий стену Мэнора, а потом и ее саму.