Часть 5. Глава 11.
Дин ахнул, Лаванда Браун тихо вскрикнула, Невилл сполз со стула. Профессор Амбридж, однако, резко успокоилась и посмотрела на Гарри с мрачным удовлетворением. — Минус десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер. — За что, профессор? За правду? Или Вы будете продолжать утверждать, что за стенами этой школы нам не угрожает никакая опасность? Нас гарантированно не настигнет проклятье от очередного Филлета, который, вознамерившись ограбить мадам Малкин в конце августа, темномагическим проклятием убил клиентку, предварительно взяв ее в заложники? — Аврорат… — взвизгнула Амбридж. — Аврорат НЕ УСПЕЛ! — перебил ее Гарри. — А точнее — появился к шапочному разбору, когда в их услугах уже, в общем-то, не нуждались! Ну, если только арестовать преступников, которых задержали обычные граждане! — Мистер Поттер, Вы наказаны! — взвилась Амбридж. — Придете в мой кабинет. Завтра вечером. В пять. А сейчас, пожалуйста, продолжайте читать. Страница пять, «Основы для начинающих». Профессор Амбридж села на место. Гарри между тем встал. Все уставились на него. На лице у Симуса явственно читался страх, смешанный с восхищением. — Гарри, не надо! — предупреждающе прошептала Гермиона и потянула его за рукав, но Гарри отдернул руку. — Значит, по вашему мнению, за стенами этой школы мы в полной безопасности? — спросил Гарри. Голос его дрожал. Класс дружно охнул. Все с жадным любопытством водили глазами от Гарри к профессору Амбридж и обратно. Она сверлила Гарри тяжёлым взглядом, и на её лице не было и тени улыбки. — Банду Скоржфул и Филлета задержали, и они ждут суда, — холодно заявила профессор Амбридж. — И Вы можете гарантировать, что, выпустившись из этих стен без практических навыков себя защищать, мы можем быть уверены, что больше таких Скоржфулов, Филлетов и прочих преступников мы не встретим? Лицо профессора Амбридж окаменело. Гарри подумал, что сейчас она начнет на него орать. А она заговорила тихо-тихо нежным девчачьим голоском: — Дорогой мистер Поттер, прошу вас, подойдите ко мне. Гарри оттолкнул стул ногой, обогнул Дина и Гермиону и небрежной походкой подошел к учительскому столу. Весь класс в страхе затаил дыхание. Но сам Гарри был настолько зол, что его совершенно не волновало, что с ним теперь будет. Профессор Амбридж достала из сумочки маленький розовый свиток, развернула его, окунула в чернильницу перо и принялась водить им по пергаменту. Она сгибалась очень низко, и Гарри не видел, что она пишет. Все молчали. Прошла минута или две, профессор Амбридж скатала пергамент, постучала по нему волшебной палочкой, и свиток сам собой запечатался безо всякого шва так, чтобы Гарри не мог его открыть. — Будьте любезны, отнесите это профессору МакГонагалл, — попросила профессор Амбридж, протягивая Гарри пергамент. Он молча забрал свиток, развернулся на каблуках и покинул кабинет, не оглянувшись на сестру и громко хлопнув дверью. Зажав свиток в кулаке, он очень быстро шел по коридору и, сворачивая за угол, наткнулся на полтергейста Пивза, маленького человечка с огромным ртом. Тот плавал в воздухе на спине и жонглировал чернильницами. — Поттер, Поттер, Поттерок, Поттер* — грязненький горшок! — пропел Пивз и нарочно уронил парочку чернильниц. Те разбились и сильно забрызгали стены, а Гарри отскочил назад со свирепым рыком: — Прекрати, Пивз! Не останавливаясь, взмахом руки он убрал бардак и продолжил путь. — О-о-о! У грязного Горшка треснула башка! — завопил Пивз, преследуя Гарри. — Что случилось, друг Горшок? Мы опять слышим голоса? Видим видения? Разговариваем на разных… — Пивз грубо фыркнул, — языках? — Я же сказал, оставь меня в ПОКОЕ! — выкрикнул Гарри, сбегая вниз по ближайшей лестнице и чувствуя, что потусторонний ветер веет в спину, но Пивз на спине съехал по перилам вслед за ним. — Одни говорят, что он врушка, наш Поттер — дырявый горшок. Другие, что чуть-чуть подобрее, считают — он пережил шок, но Пивзик всё знает всех лучше: свихнулся совсем паренёк! — ЗАТКНИСЬ! Развею к чертям собачьим, — Гарри резко остановился и в упор посмотрел серебром стрельчатого зрачка и затопившей тьмой радужку на полтергейста. Волосы его уже развевались, как будто в коридоре гулял ураган. Пивз замер как кролик перед удавом, а потом с громким визгом впечатался и растворился в переплетении потолочных балок. — А-аа-ааа… — истерическим отголоском пронеслось по коридорам. Едва Гарри смог взять себя в руки, как дверь слева распахнулась, и из своего кабинета вышла профессор МакГонагалл, недовольная и слегка встревоженная. — Что Вы орете, мистер Поттер? — грозно спросила она. — И почему Вы не на занятиях? — Потому что меня послали к вам, — жёстко ответил Гарри. — Послали? Что это значит «послали»? Он протянул записку от профессора Амбридж. МакГонагалл, нахмурившись, взяла свиток в руки, распечатала его с помощью волшебной палочки, развернула и начала читать. Глаза за квадратными стеклами очков бегали из стороны в сторону, с каждой строчкой всё больше суживаясь. — Идите сюда, Поттер. Следом за профессором Гарри прошел в её кабинет. Дверь сама собой закрылась за ним. — Ну? — нависая над Гарри, сурово спросила декан. — Это правда? — Что правда? — спросил Гарри более агрессивно, чем собирался. — Профессор? — добавил он, желая хоть как-то загладить свою грубость. — Правда ли то, что ты накричал на профессора Амбридж? — И рядом не было, — усмехнулся Гарри. — Только громко констатировал факты. — И назвал её лгуньей? — Чего?! — И сказал, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся? — Она вообще в своём уме?! Вообще-то мы обсуждали то, что в мире и без этого страшилы достаточно отморозков, которые не погнушаются поднять палочку против детей и мирных граждан! Профессор МакГонагалл села за стол, внимательно посмотрела на Гарри… и сказала: — Возьмите печенье, Поттер. — Возьмите что? — Печенье, — нетерпеливо повторила она, показывая на стоящую поверх бумаг жестяную банку с клетчатым рисунком. — И садитесь. Гарри, чувствуя себя настолько не в своей тарелке, растерянно опустился в кресло и взял имбирного тритона. Профессор МакГонагалл положила на стол записку профессора Амбридж и очень серьёзно поглядела на Гарри. — Мистер Поттер, Вы должны быть очень, очень осторожны. Гарри, открыто встретив её взгляд, проглотил имбирного тритона. Голос профессора МакГонагалл был совсем не таким, к какому он привык — не сухим, деловитым и строгим, а тихим, взволнованным и, если можно так выразиться, гораздо более человечным. — Плохое поведение на уроке Долорес Амбридж может стоить тебе гораздо дороже, чем потеря баллов или наказание после уроков… — Что вы имеете в?.. — Поттер, обратитесь к своему здравому смыслу, — раздраженно бросила профессор, резко возвращаясь к своей обычной манере разговора. — Вы же знаете, откуда она, и знаете, кому она подотчетна. Колокол прозвонил окончание урока. И сразу же сверху, да и, собственно, отовсюду понеслось топотание стада слонов. — Здесь сказано, что ты должен будешь отбывать наказание целую неделю, каждый вечер, начиная с завтрашнего дня, — сказала профессор, снова заглянув в записку Амбридж. — За что? — глухо спросил Гарри. — За то, что я осмелился высказать факты? — Вам не стоило этого делать, мистер Поттер. — То есть за то, что я осмелился высказать вслух правдивые факты, нелицеприятные для Министерства, но обсуждаемые всем обществом, я должен буду проходить отработку?! — Мистер Поттер… — За то, о чём, не скрываясь, судачит общество, платить должен буду Я? За ошибки, которые позволяет себе допустить Министерство и Аврорат, почему-то расплачиваться должен Я? Вам, профессор, не кажется это странным? Что за деяния одних должен расплачиваться тот, кто к этим деяниям вообще не имеет никакого отношения, а? Если и Вы так же представляете себе справедливость, то катитесь… Гарри резко прикусил язык, не давая вырваться на волю тем словам, что на нем вертелись. О, да! Желание послать всех и вся за этот день достигло своего апогея. О! Ему не составит труда покинуть Хогвартс, а тем более магический мир, который с самого его первого дня все чего-то ждет от Мальчика-Который-Выжил. Он всем и вся чего-то оказался должен, но при этом это самое магическое общество не ударило даже пальцем, чтобы ему в чем-то помочь. Но… Единственный долг, который Гарри признавал за собой — долг перед Родом. Долг перед родителями, которые умерли ради того, чтобы он жил. А еще есть Гермиона. И Северус с Люциусом. И такой заносчивый и ехидный Драко. Невилл. Ради них придется бороться, потому что они, ну, кроме разве что Мио, не смогут выжить там. В другом и чуждом для них мире. — Каждый день на этой неделе? — еще глуше спросил Гарри, потом вскинулся, что-то вспомнив. — Но, профессор, Вы не могли бы… — Нет, не могла бы, — без выражения ответила профессор МакГонагалл. — Но… — Она — ваш учитель и имеет полное право назначать наказания. Завтра в пять вечера Вы должны быть у неё в кабинете. И запомните: с Долорес Амбридж следует вести себя очень, очень осторожно. — Но я же сказал правду! — в гневе воскликнул Гарри. — Банда Скоржфул убила Ватли, а Филлет — посетительницу… — Ради всего святого, Поттер! — профессор сердито поправила очки. — Ты действительно считаешь, что речь идет об установлении истины? Ничего подобного! Все это затеяно для того, чтобы заставить тебя вести себя смирно! Декан поднялась из-за стола. Ноздри её были раздуты, а рот сжат в узкую полоску. Гарри тоже встал. — Причем тут я? — резко спросил он. — Каким, профессор, боком в инциденте с бандой… или этим Филлетом, каким боком тут замешан Гарри Поттер, профессор?! — Возьми ещё печенье, — брюзгливо буркнула она, подталкивая к нему банку. — Спасибо, не хочу, — холодно отказался Гарри. — Не глупи, — рыкнула МакГонагалл. Гарри отвернулся. — Спасибо, не нужно, — проворчал он. — Насколько я понимаю, Поттер, ты совсем не слушал, что говорила Долорес Амбридж на пиру? — Почему, слушал, — возразил Гарри. — Она говорила… что запретят прогресс и… ну, смысл был такой… и что Министерство Магии будет вмешиваться в дела Хогвартса. Профессор МакГонагалл с минуту внимательно его разглядывала, потом фыркнула, обошла вокруг стола и открыла перед ним дверь. — Хорошо, что ты, по крайней мере, выслушал Гермиону Грэйнджер, — сказала она, жестом выпроваживая Гарри из своего кабинета. — Нет, профессор. Это я понял и сам. А вот Вы и директор кое-что забыли! Гарри вышел из кабинета, нарочито аккуратно прикрыв дверь. Третий раз. Третий раз Гарри обратился к своему ДЕКАНУ за помощью, а в ответ получил маловразумительные отговорки и вместо помощи — шлепок по гордости и «заднице». Директор и МакГонагалл действительно много чего забыли. Хм. Не знали и забыли? Неважно. Он ЗНАЕТ. Не обращая внимания ни на кого, он спустился в подземелья и тенью скользнул в покои мужа. Прежде всего ему требовалось успокоение, которого в гриффиндорской башне днем с огнем не сыскать. Мио и Невилл с близнецами догадаются, а остальные… Пошли они к Моргулу в задницу, через ущелье Пиркли.** Но даже там, в приглушенных тонах, в которых была обставлена гостиная Снейпа, он не мог успокоиться. Гарри нарезал круги по ковру, когда портальная дверца открылась, и в неё сунулся нос младшего Малфоя. — Ну вот, Мио, тут он… Но не успел Драко договорить, как был выдернут в комнату под оглушительный вопль: — Сынок! Ты-то мне и нужОн! Пошли в Тайную Комнату, мне срочно нужно сбросить напряжение, а для этого нет ничего лучше, чем хорррроший спаррииинг… — Или секс, — хохотнул Драко, за что ему прилетело подзатыльником. Через портал шагнула Мио, но говорить ничего не стала, сразу учуяв в воздухе озоновые нотки. — Драко! Ты же знаешь… — Тебе ещё нельзя, папочка, — ехидно улыбнулся блондин. — Так уж и быть, пошли, меня сегодня тоже изрядно раздраконили. Ещё через десять минут они уже были в Тайной Комнате, а Финист с Саей и Основатели с портретов наблюдали, как всё чаще и чаще воздух вспарывают маленькие молнии. Оценив степень напряженности магического поля вокруг молодых волшебников, Годрик высказался: — Э-э, нет. Только не тут! Иначе мы не досчитаемся одной Тайной Комнаты. Финист, перенеси их на полигон! Феникс согласно курлыкнул. Полыхнул огненный портал.***
Первый звоночек тревоги для Северуса прозвенел во время послеобеденных пар, которые у него были заняты четвертыми курсами Гриффиндора и Рэйвенкло. Видимо, директор придерживается задвоения Слизерин — Гриффиндор исключительно для курса Гарри Поттера. Чтобы было кому поддерживать ненависть у Мальчика-Который-Выжил к страшным, тёмным, хитрым и изворотливым магам. Северус невольно улыбнулся, хорошо, что он в этот момент стоял спиной к классу, а то бы их всех удар хватил от вида улыбки на лице у Ужаса Подземелий от воспоминаний, как не далее чем пару-тройку часов назад эти планы хитрожопого маразматика канули в Лету. Северус умудрялся незаметно целых три часа наблюдать за чёткой и слаженной работой своего солнышка, сына и невестки. Стерев с лица такую неуместную улыбку, зельевар стремительно развернулся к классу, окинув грозным взглядом Джиневру Уизли и уже прикидывая, что и как он будет делать, чтобы жизнь конкретно этой представительнице Предателей мёдом не казалась, когда по брачной связи пришла первая волна раздражения. Зельевару даже вычислять не нужно было — чьё это раздражение. Всего несколько минут как у пятого курса Гриффиндора начался урок ЗОТИ с профессором Амбридж во главе. Люц сейчас в Меноре, нечего ему раздражаться, а вот Гарри… Амбридж Северус успел оценить ещё на педсовете, когда её преподавательскому составу представлял Альбус свет Дамблдор. Плюс те воспоминания, что слил им Гарри после дисциплинарного слушания. Отвратительная баба. Жаба. Действительно, жаба, как метко её окрестил Драко, который уже успел донести до отца информацию о своём первом в этом году уроке ЗОТИ. Теперь придется для пятых и седьмых курсов его змеек организовывать дополнительные занятия, иначе ни С.О.В., ни П.А.У.К. в этом году никто не сдаст. А это время и отрывание его, Северуса, от семьи и любимых зельеварческих экспериментов. Северус злобно сжал губы в ниточку и незаметно потер уже жгущийся брачный браслет. Кто-то из рэйвенкловок как раз в этот момент глянула на зельевара, ойкнула, дернулась и запулила в котел намного больше порошка змеекорня, чем следовало. Три, два, один! Северус вскинул палочку, ставя щит — взрыв. — Мисс Фоссет, — прошипел Северус. — Тролль за урок, отработка завтра в восемь! Последний перед ужином урок у Северуса был с седьмыми курсами Хаффлпаффа и Слизерина. По связи уже несколько часов доносились эманации ярости. Северус знал, что у Гарри эти часы свободны, а значит, мальчик сейчас наматывает круги по его гостиной. Сразу после урока Северусу не суждено было попасть в свои покои, Дамблдор созвал мини-педсовет для обсуждения итогов первого рабочего дня. Там уже сам Северус чуть не сорвался и не разнёс всех и вся, когда узнал, что произошло на ЗОТИ у пятого курса Гриффиндора, с точки зрения Амбридж, конечно. Опять! Опять его Гарри пытаются поставить заградительным щитом между двух псов, дерущихся за власть! С мини-педсовета пришлось вместе со всем преподавательским составом отправляться на ужин, хотя хотелось со всех ног бежать в комнаты. Быстрый взгляд на столы студентов оповестил: ни мужа, ни сына с его женой нет. Выдержав за столом приличествующее время, но так ничего и не съев, Северус с достоинством покинул зал, уже в подземельях практически перейдя на бег. А в комнатах его встретил нервничающий Люциус и больше никого. Они с одинаковым беспокойством переглянулись и, не сговариваясь, практически вылетели из замка, благодаря Мерлина за то, что им никто не встретился по пути, а затем и за антиаппарационный барьер. Слаженным хлопком, говорящим о многолетней практике работы в паре, волшебники исчезли прямо от ворот замка. Появившись в следующую секунду в эпицентре битвы, опять же синхронно и отработанно выставив щиты, они вступили в сражение. Вокруг полыхал огонь, носились воздушные кулаки, летали камни и водовороты воды. Заклятия и звон стали. Уже немного снявшие напряжение юноши и девушка с энтузиазмом приняли в бой «все против всех» два неучтенных фактора. Они слишком хорошо изучили манеру сражаться друг друга и практически всегда могли предсказать, кто и как ответит на тот или иной выпад, поэтому два неизученных боевых мага им сейчас были очень кстати. Бой разгорелся с новой силой. Взрослым волшебникам сразу стало понятно: тренировка — тренировкой, но сражаются тут не шутя. Никаких «Таранталегр» или щекочущих чар. «Кислотный меч», «Брахеам эмендо», «Кипящей крови», «Секо», «Редукто» и «Сектусемпра», «Прах вечности», «Омут наваждений», «Стрелы тьмы» и «Резак света»… Это только малый список того, что тут летало. Земля под ногами то взрывалась гейзерами грязи и пара, обжигая и норовя сжечь, то становилась предательски скользкой, уходя из-под ног именно тогда, когда нужна была твёрдая опора. И все это без палочек и вербального компонента. В руках Гарри и Драко сверкали двухсторонние глефы***, а в руках Мио свистел длинный кнут, усеянный шипами и острейшим наконечником. С приходом двух волшебников битва продлилась максимум пару минут. Всё-таки дуэль и бой на поражение — это разные вещи. Длительность поединков между юношами можно объяснить только тем, что они слишком хорошо друг друга знали, чтобы предугадать следующий шаг «противника». Глефа Гарри остановилась в миллиметре от шеи Северуса, а Северусов клинок вспорол мантию юноши у лопаток. Драко застыл, как муха в янтаре, в воздушной ловушке, а Гермиона почти подсекла кнутом подколенные сухожилия лорда Малфоя. Пара секунд на осознание и выход из «горячки» боя — а потом мир с тонким звоном осыпается колючими снежинками. Оружие исчезает, Драко падает на землю, Гарри, судорожно дыша, утыкается лбом в затянутую в сюртук и мантию грудь зельевара. Крылья обоих юношей опадают и медленно втягиваются в спины, виднеющиеся в прорезях-разрывах мантий. Северус крепко обнял мужа, что есть сил прижимая его к себе. Драко даже не попытался встать, только перевернулся на спину, раскинув руки и ноги звездочкой, и, вперив горящий серебром взгляд в небо, высказался: — Ох, папА! Как же вы вовремя! И разразился смехом. Оба старших волшебника посчитали, что истерическим.***
Вернувшись в гостеприимные подземелья, змеи не отпустили своего львенка к гриффам, справедливо опасаясь новой вспышки только-только пришедшего в норму мужа. С трудом уговорив его съесть принесенный домовиками ужин, они утащили его сначала в ванну, а потом и в спальню. Гарри вырубился мгновенно. — Это ни в какие ворота не лезет, Север, — бурчал Люциус, поудобнее пристраивая на своём плече черноволосую голову и распахивая крылья. — Да, этот год будет ещё более сложным, чем прошлый, — вздохнул Северус, мимолетно зарываясь внушительным носом в макушку парня. Глаза Гарри неожиданно распахнулись. — Я бы мог прямо сейчас накрутить им всем хвосты, и мне за это ничего бы не было. Магия, Устав и закон на моей стороне, но… — Но? — заинтересованно приподнял свою бровь зельевар. — В этом случае мы рискуем упустить Светлость мерзкую. Сбежит — не поймаем, а я хочу его растоптать, — в сумраке спальни сверкнули клыки, — размазать! Не оставить ни малейшего светлого пятнышка на его репутации… А пока он связан с Хогом, он никуда не денется. — Мы это сделаем, Харри, — Люциус успокаивающе взлохматил шевелюру Гарри. — Мы это обязательно сделаем. Спи, тебе необходим отдых.***
Утро следующего дня было таким же свинцово-дождливым, как и вчерашнее. За сдвоенным уроком Заклинаний следовала сдвоенная Трансфигурация. И профессор Флитвик, и профессор МакГонагалл посвятили как минимум пятнадцать минут лекции о важности экзаменов на С.О.В. — Вы должны помнить, — проскрипел крошечный профессор Флитвик с книжной стопки, на которую он всегда забирался, чтобы его было видно из-за письменного стола, — что эти экзамены оказывают решающее влияние на всю вашу дальнейшую жизнь! Тем из вас, кто ещё не думал о будущей карьере, самое время о ней задуматься. И чтобы вы достойно проявили себя на экзаменах, нам придется очень много работать — больше, чем когда-либо прежде! Они стали повторять призывное заклятие, которое, по словам профессора Флитвика, у них непременно должны спросить на экзамене, и повторяли его больше часа, а в конце урока им задали столько, сколько никогда ещё не задавали. Впрочем, Гарри это не пугало. С.О.В. он мог сдать прямо сейчас, не сходя с места, только вот знать об этом другим пока не стоит. На Трансфигурации было то же самое, если не хуже. — Вам не удастся сдать экзамены на С.О.В., — с мрачной суровостью изрекла профессор МакГонагалл, — без серьезного отношения к занятиям, как теоретическим, так и практическим. Однако при условии, что вы будете работать добросовестно и с полной отдачей, я не вижу никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать успешному достижению вами Совершенно Обычного Волшебства, — Симус издал тихое восклицание, выражавшее недоверие. — Да-да, я говорю и о Вас, Финниган, — сказала профессор МакГонагалл. — Ведь ты всё делаешь правильно, тебе лишь не хватает уверенности. Итак… Сегодня мы начинаем изучать исчезательные заклинания. Они несколько проще созидательных, соответствующих уровню П.А.У.К., но, тем не менее, относятся к разряду наитруднейшей магии, владение которой вам предстоит продемонстрировать при сдаче экзаменов на С.О.В. Профессор МакГонагалл оказалась совершенно права. Для большинства его однокурсников эти заклинания оказались почти не по зубам. Второй час сдвоенного урока подходил к концу, а улитки, на которых они тренировались, по-прежнему оставались на месте, хотя Дин и объявил с надеждой в голосе, что, кажется, его улитка чуточку побледнела. Гарри только делал вид, что пытается колдовать, сам в это время больше поглядывал за другими. Вот кривляющаяся Гермиона растворила свою улитку в воздухе «всего с третьей попытки», за что и получила от профессора МакГонагалл поощрение в виде десяти баллов для Гриффиндора. Гермиона была единственной, кого освободили от домашнего задания, всем остальным велели весь вечер практиковаться и к завтрашнему дню как следует подготовиться к новой атаке на улиток. Дин и Симус, успевшие слегка запаниковать — объем домашних заданий стремительно нарастал — провели обеденный перерыв в библиотеке, пытаясь что-нибудь узнать о применении лунного камня в зельеделии. Гарри спокойно пообедал, то и дело натыкаясь на злорадный и предвкушающий взгляд Амбридж. Прожевав стейк, Гарри решил, что на УЗМС сегодня сходит — интересно же, что им покажет новый учитель. Тем более что УЗМС гораздо более полезный предмет, нежели Прорицания. К середине дня установилась прохладная, ветреная погода, и, когда Гарри и Мио спускались по склону холма к пустующей хижине Хагрида, на лица им падали редкие капли дождя. Профессор Грабль-Планк ждала учеников ярдах в десяти от двери хижины. Перед ней стояли длинные деревянные козлы, заваленные обрезками веток. — Все собрались? — отрывисто бросила профессор Грабль-Планк, когда все ученики собрались у козел. — Тогда начнем. Кто знает, что это такое? Она показала на груду веток. Рука Гермионы сразу взметнулась вверх. Пэнси Паркинсон за её спиной попыталась передразнить Гермиону, по-лошадиному оскалив зубы и подпрыгивая на месте от нетерпения, а потом сама же завизжала от смеха, но визг очень скоро перерос в вопль ужаса, увидев, как её руки покрываются мерзкой коричневой коркой. Гарри мельком глянул на Драко, который довольно скалился. Древесные обрезки на козлах резко встрепенулись и оказались не ветками, а маленькими, похожими на эльфеек, деревянными человечками. У них были шишковатые ручки и ножки, по два пальца-веточки на каждой руке и забавные, плоские, будто покрытые корой личики с блестящими коричневыми глазами, напоминающими крошечных жучков. — О-о-о-о-о! — воскликнули Парватти и Лаванда, чем всегда ужасно раздражали Гарри. Можно подумать, раньше им не показывали ничего интересного! Разумеется, скучечервей занимательными не назовешь, но зато саламандры и гиппогрифы!.. Не говоря уже про взрывастых драклов или сполохвостов (п/а: просьба не поправлять — слово образовано от Всполох и хвост, а не сопло и хвост. И да, автор знает, что это просто разные переводы, но самой придумывать лень, а такое количество замен дает возможность множить эту фантастическую живность сколько угодно!). Эм-м-м… Ладно. Не всегда предыдущие уроки были безопасны для окружающих. — Девочки, пожалуйста, потише! — прикрикнула профессор Грабль-Планк и разбросала между палочными человечками горстку чего-то похожего на коричневый рис. Человечки немедленно набросились на еду. — Итак… Кто знает, как называются эти существа? Мисс Грэйнджер? — Лечурки, — ответила Гермиона. — Они — хранители леса и обычно живут на деревьях, которые используются для изготовления волшебных палочек. — Пять баллов Гриффиндору, — объявила профессор Грабль-Планк. — Совершенно верно, это лечурки. Они, как справедливо сказала мисс Грэйнджер, обитают в основном на тех деревьях, древесина которых подходит для изготовления волшебных палочек. Кто знает, чем они питаются? — Мокрицами, — быстро ответила Гермиона, и это объяснило студентам, почему зёрна, которые они приняли за коричневый рис, непрерывно шевелились. — Но больше всего они любят яйца феек. — Умница, девочка, ещё пять баллов. Итак. Если вам нужна листва или древесина дерева, на котором обитает лечурка, то, чтобы отвлечь и успокоить его, разумно принести с собой немного мокриц. На вид лечурки неопасны, однако, если их разозлить, они могут попытаться выколоть человеку глаза — как видите, пальцы у них очень острые, и их соседство с глазным яблоком в высшей степени нежелательно. Теперь подойдите поближе, возьмите горстку мокриц и лечурку — здесь хватит по одному на троих — и подробно его рассмотрите. К концу урока каждый должен зарисовать это существо и сделать подписи под всеми частями его тела.***
Ни у кого не вызвало удивления, что урок профессора Спраут начался с лекции о важности экзаменов на С.О.В. Сколько же можно об этом говорить! В конце урока профессор Спраут тоже задала огромную письменную работу. Через полтора часа усталые гриффиндорцы, источая сильный запах драконьего навоза — любимого удобрения профессора Спраут — тесной толпой отправились обратно в замок. Никто особо не разговаривал. День выдался долгий и трудный. Гарри умирал от голода, а в пять часов ему предстояло идти к Амбридж отбывать наказание, поэтому он решил не относить вещи в гриффиндорскую башню, а идти в Большой Зал, где в это время накрывали легкий полдник или традиционный пятичасовой чай, чтобы успеть, хоть немного перекусить. Однако не успел он дойти до дверей Большого Зала, как за его спиной раздался громкий и сердитый голос: — Эй, Поттер! — Ну что ещё? — устало пробормотал Гарри, оборачиваясь к Ангелине Джонсон, гнев которой, казалось, только-только начинал закипать. — Я тебе скажу, что ещё, — выпалила она, тяжёлым шагом подходя к Гарри и больно тыча пальцем ему в грудь. — Как ты умудрился заработать наказание на пять часов в пятницу? — Знаю! Испытания Вратарей! Ан… — Скажите пожалуйста, вспомнил! — рявкнула Ангелина, не слушая его. — Разве я тебе не говорила, что хочу, чтобы присутствовала вся команда? Чтобы новый человек устраивал всех? Разве не говорила, что специально заказала время на стадионе? А ты взял и решил не присутствовать! — Я решил не присутствовать?! — вскричал Гарри, задетый несправедливостью её слов. — Меня Амбридж наказала! — Ну, так пойди и добейся, чтобы на пятницу она тебя отпустила, — приказала Ангелина. — Как ты это сделаешь, мне всё равно. Главное — чтобы в нужное время ты был на поле! Она круто развернулась и в ярости удалилась.***
В пять часов Гарри отправился на третий этаж в кабинет Амбридж. Он постучал в дверь и услышал в ответ сладкое и певучее: — Войдите! Гарри вошёл и огляделся по сторонам. Он бывал в этом кабинете при трёх разных хозяевах. При Гилдерое Локхарте стены комнаты были сплошь увешаны его собственными лучезарно улыбающимися портретами. При Люпине здесь стояли клетки и аквариумы с удивительными существами, представителями чёрных сил. А в дни Грюма — и настоящего, и самозваного — кабинет был забит всевозможными детекторами и прочими устройствами, фиксирующими наличие в окружающем пространстве обмана и дурных помыслов. Сейчас комната изменилась до неузнаваемости. Всё вокруг было устлано отороченными кружевом скатертями, салфетками, покрывалами. На отдельных салфеточках стояли несколько ваз с сухими цветами. На стене висела коллекция расписных тарелочек с ярко раскрашенными котятами, каждого из которых украшал бант своего цвета. Котята были настолько мерзкие, что Гарри оторопело смотрел на них до тех пор, пока профессор Амбридж не сказала: — Добрый вечер, мистер Поттер. Гарри вздрогнул и повернулся к ней. Вначале он её не заметил — из-за яркой мантии с цветочным рисунком, почти сливавшейся со скатертью на столе, перед которым она стояла. — Добрый вечер, профессор, — напряженно поздоровался Гарри. — Садитесь, — профессор Амбридж показала на маленький, накрытый кружевом столик, возле которого она поставила стул с прямой спинкой. На столе лежал чистый лист пергамента, очевидно, предназначенный для Гарри. Гарри остался стоять. Прикинув все за и против, он всё же попытался договориться о переносе отработки с пятницы. Хотя и понимал, этому не бывать. Эта женщина тут именно для того, чтобы вставлять ему палки в колеса. Но попытка не пытка, верно? По крайней мере, Ангелине он может с чистой совестью сказать, что сделал всё, что мог. — Кхем… Я — член гриффиндорской квиддичной команды. А в пятницу у нас испытания нового Вратаря, и я должен был на них присутствовать. Есть ли возможность перенести отработку на другой день? — Ах, нет, — профессор Амбридж растянула рот в улыбке с таким довольным видом, словно ей посчастливилось проглотить особенно вкусную муху. — Ах, нет, нет, нет. Вы, мистер Поттер, наказаны за злостное распространение отвратительных слухов, с помощью которых вы пытались привлечь к себе внимание, а виновный, разумеется, не может отбывать наказание тогда, когда ему удобно. Нет, вы придете сюда в пять часов и завтра, и послезавтра, и в пятницу тоже, и будете отбывать наказание, как запланировано. Очень хорошо, что при этом вы пропустите нечто, очень для вас важное. Так вы лучше усвоите урок, который я хочу вам преподать. Кровь бросилась Гарри в голову, в ушах запульсировало. Стало быть, вот как? Она упорствует в своём утверждении, что он злостно распространяет отвратительные слухи, чтобы с их помощью привлечь к себе внимание? Профессор Амбридж, чуть склонив голову набок, спокойно наблюдала за ним. Казалось, она знает, о чем он думает, и ждет, что он раскричится снова. — Какие слухи, профессор? Констатация фактов к слухам не относится. Отработку можно считать незаконной. Вы сами понимаете, что это может означать? — Молчать, щенок! Я здесь профессор! И я назначаю отработки! Гарри сузил глаза. «Ну-ну, что ж пусть сама себе могилу роет! Кто я такой, чтобы мешать самоубиваться?» Усилием воли Гарри отвел от неё взгляд, бросил рюкзак на пол рядом со стулом с прямой спинкой и сел. — Вот и славно, — сахарным голоском пропела профессор Амбридж, — мы уже научились сдерживать свой темперамент, не так ли? А сейчас, мистер Поттер, я попрошу вас кое-что для меня написать. Нет, не вашим пером, — добавила она, увидев, что Гарри потянулся к рюкзаку. — Я дам вам своё, особое. Прошу. Она дала ему длинное, тонкое перо с необычайно острым кончиком. Глаза Гарри округлились при виде этой «игрушки», а потом сузились пуще прежнего, и он стал невербально накладывать на кабинет чары, а Хогвартс ему в этом не препятствовал: Заглушающие, от физического проникновения, памятуя «ушки-подслушки», Конфиденциальности. Он не знал, каков будет откат от магии за использование этого предмета, но подозревал, что громким, а парень не хотел, чтобы кто-то что-то слышал, или чтобы Амбридж потом смогла пересказать кому-либо тот разговор, который он уже начал просчитывать. Кто бы знал, что ему в руки вручат ТАКОЙ козырь. — Я хочу, чтобы вы написали следующую фразу: «Я никогда не должен лгать», — с ласковой улыбкой голодной акулы произнесла Амбридж. — Сколько раз? — спросил Гарри с почти правдоподобной любезностью. — О, столько, сколько потребуется, чтобы эта прописная истина дошла до вас, — промурлыкала она. — Начинайте. Профессор Амбридж отошла к своему столу, села и склонилась над стопкой, по всей видимости, сочинений, которые ей нужно было проверить. Гарри поднял перо. — Вы мне не дали чернил, — сказал он. — О, чернила не понадобятся, — чуть насмешливо ответила профессор Амбридж. — Лорд Поттер, мисс Амбридж, — резко меняя поведение, холодно произнес Гарри, вертя в руках перо. — Вы, видимо об этом забыли. Как и кое о чём другом. Гарри выпрямился на стуле и вальяжно откинулся на его спинку. Закинув ногу на ногу и продолжая крутить перо в руках, он пронзил профессора ледяным взглядом. — Что ты себе позволяешь, мальчишка! — взвизгнула профессор, порываясь встать со своего кресла, но так и не смогла сделать ни одного движения. Гарри недобро улыбнулся, и эта улыбка напугала Амбридж, не понаслышке знакомую с садистскими допросами в Аврорате, когда нужно было выбить признание любой ценой, до состояния трясогузки. — Скажите, мисс Амбридж, Вы — маг? От этого Поттера веяло потусторонним холодом, и не было сил противиться. — Д-д-да-а-а… — Тогда ответьте мне на один маленький вопросик: какого Мордреда вы угрожаете Кровавым Пером ЛОРДУ, да ещё и в его ДОМЕ? Жабьи глаза Амбридж выпучились на Гарри в явном недоумении. — Ах, да, Вы же не в курсе, — досадливо протянул парень, снимая заклятия сокрытия со своих перстней и облокачиваясь на стол, старательно выпячивая перстень Главы рода Певереллов. Любой Министерский служащий, а тем более такого ранга, как первый помощник Министра Магии, должен знать все гербы и рода, входящие в Совет Лордов. Судя по тому, какими стали и без того огромные от страха глаза профессора ЗОТИ — она узнала. — Я же говорил, профессор, Вы кое-что забыли. А конкретнее — то, что Хогвартс, как таковой, до сих пор является частным владением. Владением семьи Певерелл! И то, что тут располагается магическая школа, не умаляет факта о частной собственности, и того, что Я являюсь её владельцем. Именно поэтому Вы сейчас не в состоянии двинуться с места. Или мне Вам ещё и принципиальные законы Магии рассказать? А то, как я посмотрю, Министр Фадж их напрочь забыл и игнорирует. Рассказать? — Н-н-е-е-т, — пролепетала Амбридж, с ужасом холодея от осознания, в какую дурнопахнущую кучку угодила сама и утащила своего непосредственного начальника. — Так вот, мисс Амбридж. Раз уж Вы всё-таки в курсе самого главного, то сейчас я Вас посвящу в частности, в которые, видимо, не посвятил Вас директор этого замечательного учебного заведения. — Ч-что? — Мисс Амбридж! Не давайте мне повода считать Вас узколобой дурой, — усмехнулся Гарри под злобное шипение этой самой узколобой дуры, о которой он именно так и думал. — Будь Вы ею, не были бы первым помощником Министра Магии. Я прекрасно осведомлен о том, что Директор в курсе о наличии у Вас этой замечательной игрушки, — Гарри потряс пером перед выпученными глазами розовой жабы. — Без его ведома и согласия сам замок и его щиты не позволил бы Вам пронести настолько отвратительный артефакт на свою территорию! И что директор, позволив Вам его пронести в школу, тем самым дал негласное разрешение на ее использование! Гарри положил Кровавое Перо на стол, так и не ставший экзекуционным — пока. — А теперь частности. Используя данное перо на ученике, да ещё и в качестве дисциплинарного наказания, сиречь отработки, Вы нарушаете аж целых три пункта магического контракта, заключенного между родом, в нашем случае Поттер, администрацией Школы Хогвартс и Министерством Магии. Как Вы должны помнить, именно Министерство настояло на заключении данных контрактов: о том, что все наследники древних родов должны оканчивать именно Хогвартс. Надо мне уточнять, по кому ударит откат за их нарушение? Амбридж начала ловить ртом воздух. Три! Целых ТРИ пункта МАГИЧЕСКОГО контракта! — Первый пункт, не помню, какой он там по своей нумерации, — задумчиво протянул Гарри, — непричинение физического вреда студенту, кроме как необходимое в медицинских целях, или проведении благого ритуала (не причиняющего вреда здоровью: физическому, моральному, психическому) в стенах Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. А Вы собрались пустить мне кровь в качестве наказания, то есть причинить физический вред. Второй пункт — неприменение артефактов, наносящих физический, моральный, психический вред студенту в стенах школы чародейства и волшебства Хогвартс! А Вы собрались использовать Кровавое Перышко, наносящие прямые физические повреждения, да и боль от этого такая, что свихнуться можно, правда, мисс Амбридж? Третий пункт — уважительное обращение, не унижающее личное достоинство студента в стенах Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс! Исключая эмоциональные высказывания во время учебного процесса, при разборе ошибок допущенных этим студентом во время обучения. Гарри солнечно улыбнулся. — Забавно, профессор, наши родители побеспокоились даже о том, чтобы, например, профессору Снейпу не досталось за то, что он орет на нас недуром на каждом занятии. Какая трепетная забота о нервах учителя, правда? — но тут его взгляд снова заледенел. — Однако Вы, профессор, не далее как несколько минут назад обозвали меня «Щенком» — именно в негативном и унижающем мое достоинство смысле. И это эмоциональное высказывание никак не связанно с процессом обучения искусству Защиты от темных сил, не так ли, профессор? Гарри пытливо посмотрел в глаза мисс Амбридж — и увидел там всепоглощающий ужас. — Вижу, Вы осознали глубину задницы, в которую вляпались сами и вляпали уважаемого Министра, вашего непосредственного работодателя. А теперь, чтобы до Вас это дошло окончательно и бесповоротно, позвольте мне приступить к отработке, профессор-р-р-р, — слегка рычаще закончил юноша, снова усаживаясь на стул и придвигая к себе пергамент. — Нет, нет, нет!!! — завопила Амбридж, безуспешно дергаясь в невидимых путах на своём кресле. Но Гарри неумолимо взял в руки перо, слегка передёрнувшись, он прекрасно представлял его действие — «Память» не оплошала, а его предкам приходилось с этим артефактом знакомиться не понаслышке. — Кроме того, этот артефакт является одним из тех, что украшают список ЗАПРЕЩЕННЫХ самим Министерством артефактов, что приводит нас к тому, что за его использование Вы подлежите… Дайте-ка вспомнить… Ммм… Азкабан! Сроком лишения свободы на один год! А применение этого артефакта очень легко доказуемо. Он поднес кончик пера к пергаменту, глубоко вздохнул и резко вывел: «Я не должен лгать!». Левую руку полоснула боль. На тыльной стороне, как скальпелем, резко и стремительно, так же, как Гарри писал, высеклись слова, а «тишину» кабинета разорвал пронзительный визг. Визг боли. Гарри с искренним интересом поднял голову от пергамента и посмотрел в сторону мисс Амбридж. На ее обеих руках, от плеча до кистей, рассекая жуткую цветастую мантию, проступили те же слова. — Интересный эффект отдачи, — пожевал кончик пера Гарри. — А что сейчас с господином Фаджем, м? — Прекрати! Изверг! — Ну, что Вы, профессор, я всего лишь наказанный Вами ученик, который прилежно проходит свою отработку! Сколько Вы там говорили раз написать фразу? Столько, сколько потребуется? Думаю, пятидесяти будет достаточно… И Гарри приступил к написанию фраз, стиснув зубы и терпя боль, которая с каждым разом становилась все мучительнее и, казалось, вгрызается в сами кости. Он не произнес ни звука, а вот профессор Амбридж не была столь терпелива и молчалива. К концу наказания Гарри оглох на оба уха, а профессор сорвала свои девчачьи связки. Оба были измазаны в собственной крови. А у Амбридж еще и мантия с кофточкой превратились в лоскуты. — Все, профессор, я закончил. Думаю, не стоит напоминать о втором принципиальном законе Магии? Могу я идти? Амбридж, как ни странно, ещё не потеряла сознания, с ненавистью смотря на парня. — Ты за это заплатишь, выродок! — А я Вам разве не сказал? — искренне удивился Гарри. — За пределами этой комнаты никто и ничего не узнает. Чары Конфиденциальности! Глаза Амбридж, и так уже почти навыкате, чуть не повисли на стебельках-нервах, как у рака. Гарри издевательски поклонился профессору и подошел к двери, но вдруг остановился. — Знаете, одну фразу я разрешаю Вам передать Министру Фаджу. Поттер снова пристально всмотрелся в глаза Амбридж. — Не стоит в своей войне против директора делать разменной монетой Гарри Поттера! Грызитесь между собой, а меня оставьте в покое! Это можете передать дословно! И напомните ему, что он все-таки МАГ, а не маггл, а МАГИЯ не терпит манкирования собой! Не сомневаюсь, что отчет Аврората о смерти небезызвестных Вам и Министру Людо Бэгмена и Бартеломью Крауча Вы читали и прекрасно знаете, от чего эти славные маги почили в бозе! Чары отпустят Вас примерно минут через десять после моего ухода. Гарри снова вернулся к двери и снова остановился. — Надеюсь, что с нашими ОТРАБОТКАМИ, профессор, покончено? Гарри покинул кабинет. Амбридж с ненавистью смотрела на дверь. Но как бы ни ненавистен ей был этот мальчишка, посмевший так с ней поступить, она понимала, что ничего ему сделать не сможет. Сейчас он был в своем МАГИЧЕСКОМ праве. Но она придумает, как ему отомстить. ____________________________ * Поттер — где-то читала, что поттер в английском варианте означает то ли горшечник, то ли горшок… ** Моргулу в задницу, через ущелье Пиркли — как всегда выдумываю на ходу. *** Глефа — вид древкового оружия. Состоит из древка (1,2—1,5 м) и наконечника (40—60 см в длину и 5—7 см шириной). Представьте себе две глефы, соединенные за рукояти, если это так можно назвать.