Часть 5. Глава 13
. — Зашибись начало года! — воскликнул Симус, когда гриффиндорцы оказались в своей гостиной. Поттера, потерявшего сознание, оттранспортировали в Больничное Крыло мадам Помфри и Снейп. Судя по взволнованному взгляду лорда Малфоя, он тоже скоро появится там, если не сразу, то как только разберется со своим новым назначением. Так что Гермиона не последовала немедленно за братом, а отправилась в гриффиндорскую башню — проконтролировать настроения львов после столь неоднозначных событий. — Сначала эта жаба, которая не собирается нас ничему учить, а теперь это! — продолжил Симус. — Но почему он взъелся на МакГонагалл? Она-то что ему сделала? — ярился Финниган. Но его никто не поддержал, наоборот, даже Дин Томас, с которым он дружил, посмотрел на него с удивлением. — Сим, а тебе не кажется, что Гарри прав в своих претензиях к МакГонагалл? Она ведь действительно… — он пощелкал пальцами, пытаясь подобрать определение. — Была несколько слепа. Всегда, когда дело касалось Поттера. Что особенно ярко проявилось именно в прошлом году. Она ведь об него чуть ли не споткнулась тогда, но в упор не увидела! Симус смутился. Это действительно было, тут спорить не с чем. — Да и в других описанных случаях есть доля истины…— продолжил Дин в установившейся тишине, все внимательно прислушивались к разговору. — Не доля, а самая что ни на есть истина, причем недоговоренная, — фыркнула Гермиона, немного успокоившись. Видимо, все-таки зачатки благоразумия у гриффиндорцев присутствуют. Еще не все мозги зельями залиты. А может директор и не утруждал себя этим. Ему ведь был необходим именно Поттер, а не весь факультет. Тут достаточно и того, чтобы поощрять их выходки да прикрывать глаза на особо вопиющие случаи. — Что ты хочешь этим сказать? — вступил в просвещение однокурсников — и не только — Невилл. — Ничего, — улыбнулась Мио. — Кроме того, что виновата во всем не только бывшая профессор МакГонагалл. Невилл подмигнул подруге, мол, давай. Надо чуток сбить спесь с львиного прайда. — Давайте порассуждаем логически — я понимаю, что для вас это трудно, но все-таки… — Гермиона! — возмутился Стивен Тукворт. Она индифферентно пропустила восклицание мимо ушей. — А что? Я не права? Тебя это, конечно, мало касается, Стивен, а вот остальных… Особенно тех, кто пришел в магический мир со стороны, так же как и Гарри. Но только у него почему-то хватило интереса, действительно интереса, для того, чтобы узнать об этом мире чуточку больше, чем у остальных маглорожденных. Даже Симус, не смотря на мать-волшебницу, в магическом мире смотрится как папуас из западной Гвинеи, неожиданно очутившийся посреди бурлящего Лондона. В гостиной захихикали, а Симус надулся. — И только скажи, что я неправа? Вот чем ты занимаешься, если не нужно что-то учить из заданного на дом? Правильно, играешь во взрыв-дурака да плюй камни. Еще квиддичем интересуешься — вместо того, чтобы узнать, а почему у тебя, собственно, вместо всех нужных чар и зелий получается взрыв или еще что-нить из незапланированного, но столь же впечатляющего. — Ну, не получается у меня! — взвыл Симус. — А узнать почему, тяму не хватает? Симус засопел. — Я спрашивал… — Кого, позволь спросить? — МакГонагалл… — Интересно. И что она тебе на это сказала? — Мало тренируюсь… — Очень познавательно и достойно ответила декан факультета, когда к ней обратился ее ученик с просьбой о помощи. Готова поспорить, что больше ты к ней за ответами не ходил. Финниган засопел, подтверждая, что да, действительно, больше не ходил и не спрашивал, боясь снова нарваться на полуторачасовую лекцию о недостаточности стараний. Собственно, получив такой простой ответ, он больше ни к кому не обращался. Мало ли, тоже пошлют дальним лесом, пешим ходом да с заглядыванием в закоулочки. — Тебя не удивляет, что я, пристававшая к тебе с постоянными нотациями о твоей недостаточной успеваемости почти половину первого курса, вдруг отстала от тебя? Опять послышались смешки. — Ну… Я думал, что тебе надоело, и ты отстала… — Чему лично ты был только рад! Если ты не заметил, то ни от Гарри, ни от, — девушка скривилась от воспоминаний, — от Уизли я не отставала, продолжала теребить и поучать. — И как они тебя терпели? — закатил глаза Симус. — И если ты вспомнишь, то Уизли все же действительно начал справляться лучше тебя! Если бы еще и свои манеры да поведение исправил… Не говоря уж… Она замолчала. — И? — все-таки не выдержал он, видя, что Мио продолжать не собирается. — Что «и»? — Почему у меня не получается нормально колдовать? — Книги там, — взмах рукой на столик, где продолжали лежать книги. — В них ты найдешь ответ на этот вопрос. Финниган посмотрел на фолианты и заметно скривился. Гермиона это заметила. — И что ж вы все так читать-то не любите, а? Ведь на самом деле на большинство вопросов можно найти ответы в книгах! И для этого не нужно тратить уйму времени на прослушивание лекций от учителей о недостаточности стараний, тем более что директор эту возможность старательно перекрывает, запрещая нам тренироваться вне учебных кабинетов. — А Дамблдор-то тут причем? — с интересом спросил Дин. — Дин! Ну, вдумайся! Мы — волшебники! Нас пригласили в Школу Волшебства и Чародейства, чтобы учиться колдовать, а что получается на самом деле? Нам запрещают колдовать вне учебных классов и учебного времени. Только на уроках. Запрет на колдовство в спальнях, коридорах, дома… — Ну… а разве это не логично? — вдруг спросила Лаванда. — А то наколдуем что-нибудь… из серии Симуса? А колдовать дома, для магглорожденных — это нарушать Статут о… — Фи, Лаванда! Если мы не будем тренироваться, то так никогда и не научимся колдовать толком! А учебных часов для этого слишком мало! И если по поводу только-только поступивших первокурсников это и имеет смысл, то как это относится к тем, кто старше? Почему мы, приходя из Хогсмида и разбрызгивая грязь по всем коридорам, или просто со двора замка в ненастную погоду, или из тех же теплиц после Гербологии, не можем простым "Эванеско" или "Тергео" убрать за собой, а не заставлять это делать сквиба Филча? А еще лучше применить Очищающие чары к себе, чтобы не тащить это в Замок? Или домовиков, у которых и других забот хватает в школе и которых вопреки суждениям в этом замке не так уж и много. — Домовиков? — удивился Симус. — Матерь Мерлина! Симус! — возмутился Невилл, а близнецы захохотали. — Неужели ты и в правду думал, что еда на столах появляется из воздуха? Финниган опять покрылся краской, подтверждая, что именно так он и думал. — Бездельник и лоботряс! — припечатала Гермиона. — А как быть с нарушением Статута? — снова спросила Лаванда. — Почему не рекомендуется, повторяю — НЕ РЕ-КО-МЕН-ДУ-ЕТ-СЯ колдовать дома, можете спросить у мадам Помфри, она вам это объяснит. А вот на счет Статута… Лаванда, какое может быть нарушение статута, если родители магглорожденного и так в курсе существования магического мира, хотя бы потому, что их ребенок учится в этой школе? Почему Дин не может показать своим родителям, чему он тут научился, помочь им хотя бы с простейшими бытовыми чарами? Здесь нужно говорить именно о Разумности применения чар. Родителям показать можно, а вот при остальных магглах лучше воздержаться. Но нам запрещают колдовать совсем. А ведь до одиннадцати лет, когда у малышей начинаются стихийные выплески, и они колдуют вообще без разбору — это почему-то никого не заставляет думать о нарушении Статута. Хотя в большинстве своем эти выплески видят множество магглов. Например, я. Мои выплески проявлялись по-разному, но всегда «невовремя»: то кукла начинала кружится в воздухе перед другими магглами, когда мы с родителями гуляли в парке, то снеговики лепились сами собой… И никого из волшебников и Министерства Магии это не волновало, ровно до тех пор, как я пришла учиться в Хогвартс. — И все-таки, причем тут директор? Это же не он нам запрещает… — снова начал Дин, но Мио его перебила. — Ты так уверен? Кто был Главой Визенгамота? Кто проталкивал поправки в Визенгамоте и Министерстве к Декрету о неприменении колдовства несовершеннолетними? А ведь эти поправки к Декрету касались именно названных мною моментов, то есть раньше, еще в семидесятых годах, никто не наказывал несовершеннолетних учеников-магглорожденных, если они колдовали дома. Гарри как-то рассказал, что его тетя, разозлившись на него, выдала примерно такую сентенцию о его матери Лили: «Вечно чашки превращались в крыс!». Выходит, Лили Эванс, будущая Поттер, спокойно могла колдовать, и ничего ей за это не было. А училась она как раз с 1971 по 1978 год. А теперь что касается запретов в Хогвартсе. КОГДА ЖЕ ВЫ, НАКОНЕЦ, ПРОЧИТАЕТЕ ИСТОРИЮ ХОГВАРТСА! Хотя бы ту версию, что есть в библиотеке! А еще и Устав! Нет там и не было запретов на магию в коридорах, гостиных и спальнях! Наоборот, поощрение! Хогвартс способен сдержать и нивелировать даже ядерный взрыв! Не то что не дать свершиться неправильному и опасному волшебству! А вот такие выплески, наоборот, помогают ему поддерживать его щиты! Он запитывается от колдовства, творящегося в его стенах! И единственный, кто может запретить что-то делать в этих стенах, это Дамблдор! Директор! Гермиона вздохнула, переводя дыхание, и посмотрела на «пристукнутых» сокурсников. — А вы как стадо баранов, даже о правах своих думать не хотите, не то чтобы узнать об обязанностях! — буркнула она и продолжила. — А теперь пробежимся по четырем годам нашего с вами обучения. Извини, Стивен, не знаю, что у вас тут творилось до моего поступления, поэтому буду говорить о том, чему сама была свидетельницей! Один вопрос на всех — что происходило в год нашего поступления? Гриффиндорцы переглянулись, а первокурсники сидели тише мышек — не дай Мерлин, спать погонят, когда тут столько всего интересного. — Ну… Тролль? — несмело высказал мысль кто-то из шестикурсников. — И никто из вас не задумался, а как тролль пробрался в замок? Да так, что директор, который с этим замком связан магически и обо всем, ОБО ВСЕМ, осведомляется сразу, как только что-то происходит, его не заметил. Сквозь все хваленые щиты и защиту замка? — Его же для охраны притащили! — возмутился Колин с седьмого курса. — Этого, как его? Философского камня! — А на х***на, простите, такую вещь, про которую было известно, что за ней охотятся, прятать в школе? Да еще и притаскивать для ее охраны тролля и Цербера? И держать все это хозяйство даже не в глубине Запретного Леса, а в самой школе? Только не говорите мне, что никто из вас не попытался посетить этот гребаный запретный коридор тогда! Не поверю! Вы же гриффиндорцы! Мало ли что может случиться? Что собственно и произошло на Хеллоуин, когда тролль вырвался на свободу и пошел гулять по замку? — Ну… Квирелл, тогда еще… который Тот-Которого-Нельзя-Называть… Гермиона опять презрительно фыркнула. — Вот! Квирелл, который не Квирелл, а Великий чародей и ДИРЕКТОР Дамблдор этого не заметил и не замечал весь год! И вы в это верите? Верите в то, что, повторюсь, директор, которого связывают со школой магические узы, считающийся самым сильным волшебником современности, которого не смог превозмочь и боялся Сами-Знаете-Кто, ничего не знал?! А, кстати, с чего это вдруг Тот-Которого-Нельзя-Называть? С чего вы все это взяли? — Дамблдор сказал, что Гарри сказал… — снова проговорил шестикурсник. — Прелесть какая, а Гарри ВАМ это говорил? — Он говорил, что Тварь… — Вот! Тварь! А не Тот-Который! А вы с какого-то перепугу поставили знак тождества и равенства. Кто такие Твари, — взмах рукой на все тот же столик, — можете узнать там! В последующие три часа Гермиона при посильной помощи Невилла и близнецов по косточкам разбирала события четырех лет. Котел начинал бурлить и потихоньку закипал. Все-таки это были гриффиндорцы: справедливость, храбрость и честность в одном флаконе, если судить по песням Распределяющей Шляпы.***
А в Больничном Крыле Северус злобно сверкал глазами на доставленную туда же директором Амбридж. Будь его воля — добил бы на месте. Но у Гарри, судя по всему, на эту жабу были свои разумения. Да и сказал же, что напишет заявление в Аврорат, а пока… Он хитро переглянулся с Поппи и вызволил из недр своей мантии склянку с зельем. Оно было таким же ярко-желтым, что и то, чем они не далее как полчаса назад обработали раны юноши, да только с недо-эффектом. Это зелье варили как раз семикурсники, оно входило в список ПАУК. И то, что Северус протянул Поппи, было именно настойкой из маринованных щупалец растопырника и бадьяна, но… Сваренное семикурсником, оно не имело абсолютно всех тех свойств, что должно было бы иметь, сварись оно правильно. Лечебный эффект этого зелья был снижен в десятки раз тем, что его передержали на огне и заслужило оценки лишь «Удовлетворительно», да еще и эффект магического отката, который почему-то стал сходить на нет. Неужели магии было достаточно того, что эта жаба получила? Поппи внимательно изучила предложенный вариант зелья и удовлетворенно улыбнулась. Пусть даже откат и пошел на спад — шрамы этой гадине теперь обеспеченны! Несводимые! — Поппи, я заберу мистера Поттера, — сказал Северус. — Но, Северус, мальчику нужен присмотр, вряд ли в его башне… — А кто сказал, что я его отнесу в Гриффиндорскую башню? Он будет у меня в покоях! — Но, Северус! Северус подхватил медиведьму под локоток и отвел подальше от больничной койки, на которой сейчас возлежала розовая жаба. И чуть-чуть приподнял рукава мантии и сюртука, обнажая татуировку. — Не сомневаюсь, что ты уже разглядела такую же на моем муже, Поппи. — Ах! Северус! Когда успели только? — Летом, Поппи, летом! — И кто третий? Я же ясно вижу, что у вас триада, Северус. Северус стрельнул взглядом. — А ты догадайся, Поппи, кто так неожиданно вдруг пожаловал в Хогвартс, хотя учебный год толком и начаться не успел? — Не может быть! — Может, Поппи, может. В этой жизни может случиться все, что угодно. Ты же знаешь, что он вейла с достаточно высоким процентом принятия наследия. — Мне остается только поздравить вас, Северус, — тепло улыбнулась медиведьма своему бывшему ученику. — Только, Северус, мальчику едва-едва успело сравняться пятнадцать! — вдруг встревожилась она. — Ну, что ты, Поппи, в самом деле! Мы все прекрасно понимаем. Только вот в прошлом году директор был так настойчив, что Гарри пришлось принять Наследие раньше времени, ты сама это знаешь. Мы не лезли к нему с этим весь год, но события этого лета, да и то, что происходит сейчас… — Понимаю, — грустно вздохнула мадам Помфри. — Действительно понимаю, Северус. Ну что ж, раз так… Забирай своего юного мужа и идите. Ты сам прекрасно знаешь, что еще нужно сделать, а лорд Малфой тебе в этом поможет. И… Поздравляю вас. Передай мои искренние пожелания и Люциусу. Северус стремительно подошел к кровати, на которой уже мирно спал его супруг, спал, а не пребывал в обмороке, и, подхватив его, снова обратился к Поппи Помфри: — Мы воспользуемся твоим камином, Поппи? Не стоит всем видеть… — Да-да, конечно, Северус! Северус удобно устроил Гарри на кровати в своих покоях и переместился в гостиную, чтобы выпить и дождаться Люциуса, который что-то задерживается у Дамблдора. — Неслыханная наглость, — донеслось из камина, и на ковер выступил Люциус. Северус отсалютовал ему бокалом с огденским. — Харри? — сразу спросил Люциус. — Спит, с ним все в порядке… насколько это возможно после такой потери крови и магии. Чем это тебя так раззадорил наш Светлейший? — Выделил мне малюсенькую комнатушку для проживания, хотя и с камином, мотивируя это тем, что я, мол, могу ночевать и в Малфой-Меноре, и не обязан как все преподаватели жить непосредственно в Хогвартсе. — Как же он надоел, — протянул Северус, снова отпивая из бокала. — Сам себе нальешь? — Сиди уж. С Харри точно порядок? Люциус все-таки заглянул в спальню. Не то чтобы он не верил словам мужа, но своими глазами лучше увидеть. — К утру восстановится полностью, а мы ему в этом поможем. Люциус нежно улыбнулся. — Еще как поможем, но эту суку Амбридж я размажу! Кстати, ты не знаешь, почему откат прилетел и Министру? Северус закашлялся, поперхнувшись. — Что? — Да, я был с Министром, когда почувствовал боль, а до этого имел весьма занимательное зрелище, как наш многоуважаемый Фадж корчится и вопит от магического отката во время пресс-конференции. — Обалдеть! Потом, подумав пару минут, Северус сам себе кивнул головой. — Люций, вспомни, о чем говорится в контракте, который вас всех вынудили подписать? Теперь уже Малфой подзавис, а потом расхохотался. — М-дя-я, подставил себя Фадж с этой садисткой, когда ее в школу отправлял. Уж кому-кому, а мне-то точно известно, что эта стерва не только на Харри была нацелена. Вспомнить только этот её проект, который Фадж все утро изучал. — Что за проект? — Да какая разница? Его при любом раскладе не приняли. Большая часть Визенгамота, хоть и не входит в Совет Лордов, но является представителями древних семей, так что… — Так что за проект? — снова спросил Северус. — Да там о выявлении наследий и крови магических существ в крови волшебников, при наличии которых такие волшебники должны были, как и оборотни, вставать на учет и вносить в казну Министерства приличную сумму денег ежемесячно. У Северуса округлились глаза. — И Фадж всерьез это рассматривал? И думал, что прокатит? — Представь себе, представь себе. Но… Мало того, что этому и так не дали бы случится, так теперь и вообще думать можно забыть. Неужели ты думаешь, что после такого Фадж останется на посту? Серерус опять задумался. — В стране начнется анархия. Министра нет, главы Визенгамота нет. Совет Лордов… — М-дя… Ты прав. Надо ускоряться. Этот бедлам даст слишком много возможностей этому пауку. Я тут притащил кучку папок, буду изучать на досуге. А теперь пошли к Гарри.***
А на следующее утро изрядно потрепанная Амбридж оказалась за преподавательским столом. Все ученики сначала с удивлением, потом с недоумением, а к концу завтрака и с возмущением смотрели на то, как та, хоть и с трудом, но невозмутимо поглощает пищу. С гриффиндорского стола в сторону Дамблдора летели не только гневные взгляды, но и приглушенные ругательства. Гарри только пожал плечами на довольную улыбку Гермионы и принялся за завтрак. Заявление в Аврорат улетело с совой еще с утра, но еще Люциус утром разъяснил ему, что заявление заявлением, но разбирательство по этому делу наступит не скоро, потому как подписывать ордера на арест должен Глава Визенгамота. Которого еще нет и теперь непонятно когда будет, потому что Министр вдруг оказался в Мунго с магическим откатом. И теперь Министра Магии в стране тоже нет, а есть исполняющий его обязанности Скримджоер, у которого, как у исполняющего, тоже нет таких полномочий устраивать процедуру выбора Главы Визенгамота. Соответственно, срочно собирается предвыборная компания. Совы принесли эти потрясающие новости как раз за завтраком. Зал взорвался криками студентов, обсуждающих новое сенсационное явление: отставку Министра Магии в связи с прилетевшим магическим откатом. Амбридж еще больше побледнела. Глазки стали бегать туда-сюда. А следующее занятие ЗОТИ, которое должно было пройти у третьих курсов Рэйвенкло и Слизерина, было демонстративно проигнорировано всеми учениками, впрочем, как и все последующие другими курсами. Вечером за ужином Дамблдор попытался укорить учеников и напомнить им, особенно пятым и седьмым курсам, что им предстоят ответственные экзамены в конце года, на что из-за стола Рэйвенкло встал МакМиллан и спокойно ответил: — Профессор. Нас не собираются ничему учить на этих уроках, так почему мы должны их посещать? Мы лучше это время в библиотеке проведем, не правда ли? — спросил он уже у студентов, на что зал с редкостным единодушием заявил: — Да! Даже гриффиндорцы. На следующий день Амбридж исчезла из-за преподавательского стола, а замены временно повесили на Снейпа. Первый урок по Трансфигурации стал откровением для гриффиндорцев, которые в суматохе этих событий как-то упустили вопрос о том, кто же теперь будет преподавать этот предмет, хотя об этом было объявлено во всеуслышание. — Малфой? — удивленно округлил глаза Симус. — Вы серьезно? У нас будет преподавать отец этого слизеринского… — Молчи, Симус! — жестко сказал Гарри. — Не говори больше ни слова. Мы свои разногласия с Драко уже давно решили, а тебя они и подавно не касались. Так что, будь любезен, прикрой свой фонтан красноречия, пока я тебе сам по уху не заехал. Первый свой урок Люциус предсказуемо начал с контрольной, дабы выяснить уровень знаний своих учеников. Сентябрь пролетел, как ни бывало, для учеников. Они продолжали постигать науки волшебного искусства, а общество готово было взорваться как котел Лонгботтома на первом курсе. Бурлило и кипело. Задержка с перевыборами Министра затягивалась, уперевшись в порочный круг: Главу Визенгамота не выбрать без Министра Магии, который подписывает резолюцию под выборными табелями, а Министра Магии не выбрать без Главы Визенгамота и, соответственно, полного собрания этого самого Визенгамота. Если только собрать Совет Лордов, который и имеет полномочия назвать этих двоих без согласования их друг с другом. И опять затык. Такое наречение должно проходить не просто сбором Совета Лордов, а в Зале Совета, в который нет доступа по причине уже отсутствия Главы этого самого Совета. В конце сентября сияющая акульей улыбкой Амбридж вернулась в школу. На ужине ее встретили гробовым молчанием, а она, встав перед трибуной, за которой обычно произносил свои речи Дамблдор, начала вещать своим девчачьим голоском: — В связи с последними событиями… — нудно вещала усыпляющим голоском Амбридж, — ...исполняющий обязанности Министра Магии согласился, что образование в Хогвартсе в последнее время стремительно опускает планку, что выливается в то, что уже на протяжении длительного времени в школе каждый год меняется преподавательский состав… Гарри с возрастающим очумением смотрел на вещающую Амбридж. Это она-то хороший преподаватель? Преподаватель, который попал под откат, да еще и подставил под него предыдущего Министра Магии? И усиленно вспоминал, что же было в той статье, которая описывала снятие Фаджа с должности. — Там не было ни слова о том, что вызвало откат, Харри, — тихо прошептала Гермиона, как будто прочитав мысли брата. Гарри стремительно развернулся к преподавательскому столу, где сидели невозмутимые Снейп и Малфой. — Думаю, сегодня опять будет цирк, — констатировала Мио под журчание речи жабы. — Слишком спокоен лорд Малфой, да и профессор Снейп… — Будет, будет, — развеселился Гарри, вслушиваясь в то, что говорила Амбридж. — Вот прямо через пару минут начнется. — …согласно декрету номер 23 об инспекции образования, Долорес Амбридж, то есть я, назначается Генеральным Инспектором Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Инспектору предоставляется право осуществлять проверку работы своих коллег, дабы убедиться в ее соответствии требуемым нормам. Амбридж замолчала, но ни единого хлопка не прозвучало. — Простите, мисс Амбридж, — Люциус легко поднялся со своего места, сияя серебром глаз. — Вам было мало одного отката? Амбридж икнула. Громко. — Простите? Лорд Малфой? А вихри магического отката уже клубились в зале, готовые вот-вот обрушиться на виновницу их присутствия. — Согласно магическому контракту, заключенному между Советом Лордов и Основателями Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Совет Лордов, а позднее Министерство Магии, которому Совет Лордов делегировал эти обязанности, не имеет права вмешиваться в процесс обучения и школьные программы, выбираемые преподавателями для обучения студентов. Поскольку сейчас… В зале послышался отчетливый гул нарастающего напряжения магии, который ощутили даже самые слабые ученики. — …нет действующего Министра Магии, а вы, как оказалось, до сих пор не сняты с должности первого помощника, то… — А-а-а-а-а-а-а! В звездный потолок улетел тоненький вопль бывшего профессора ЗОТИ и несостоявшегося Генерального Инспектора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Долорес Амбридж. Дождавшись окончания действия отката, Малфой развернулся к директору Дамблдору, который от злости забыл представляться благообразным, чудаковатым стариком и жевал свою бороду. — Директор! Это возмутительно, — начал Малфой. — Что в Школе Чародейства и Волшебства делает эта… маггла? * Именно в этот момент короткая палочка Амбридж, которую она вытащила и попыталась проклясть лорда Малфоя, треснула пополам, а потом половинки, упав на каменные плиты пола Большого Зала, вспыхнули ярким светом. На полу осталась жалкая горстка пепла, а саму Амбридж, как и в начале этого безумного учебного года МакГонагалл, выкинуло из зала. Как потом оказалось, и из магического мира вообще. А через месяц на Хеллоуин в маггловских газетах появилась статья о том, что полиция задержала банду сатанистов, проводивших ритуал по вызову демона. К сожалению, жертву, странную сумасшедшую женщину, которая все лепетала о наказаниях, отработках и Кровавых Перьях, одетую в нелепое платье и когда-то бывшую розовой кофту, с нелепым бантиком на голове, спасти не удалось. Она скончалась в карете скорой помощи по дороге в больницу. Но это было потом, а сейчас… Как только двери за Амбридж закрылись, лорд Малфой величественно устроился на своем месте. И только Гарри услышал его ворчание: — Надо же. Ничему жизнь не учит! А Руфус-то подстраховался. Интересно, он сам задумал эту аферу? Или помог кто? Жизнь потекла дальше. Еще неделю Хогвартс гудел, а потом все снова втянулись в учебный процесс, в котором преподаватели, казалось, с еще большим остервенением принялись за студентов, особенно за тех несчастных, которым в этом году предстояло сдавать С.О.В.У. и П.А.У.К. Преподавателя ЗОТИ так и не нашли, и Северус продолжал вести этот предмет, да так, что даже вечно всем недовольные гриффиндорцы заслушивались на его уроках и в кои-то веки не стремились саботировать уроки, а со всем возможным прилежанием выполняли поставленные перед ними преподавателем задачи. А Гарри стала периодически грызть ревность, когда он замечал, какими масляными глазками на Северуса стала смотреть большая часть женского студенческого коллектива. Однако так же быстро успокаивался, стоило только прийти на уроки зельеварения, где этот романтический флёр быстро выбивался ором Снейпа и отвратительными парами из их котлов. Да и ночами мужья со всем пылом доказывали ему свои чувства, да так, что Гарри уже начинал возмущаться и бурчать о том, что его магия никак не стабилизируется, и он не может быть со своими мужьями во ВСЕХ смыслах. За несколько дней до Хэллоуина пришла посылка от Спиллета, который, наконец, закончил свое расследование в России, и переданная гоблинами через парные шкатулки.***
Кабинет заместителя главы Аврората, 3 октября 1995 год. Кингсли сидел в своем кабинете заместителя главы Аврората и, задумчиво уставясь в потолок, курил отвратительные сигары. В кресле для посетителей так же задумчиво сидела Боунс. — И что теперь? — спросила глава Департамента Правопорядка. — Не думал, что когда-нибудь это скажу, но… Освобождать, Амелия. — Каким образом? Когда в стране бардак? Шеклболт выпустил колечко дыма. — Давить на Скримджоера. Исполняющий обязанности Министра это сделать в праве. Пока объявим амнистию с ограничениями, а не полное освобождение… — И ты думаешь, что Руфус, который во всем этом по самые уши… — Не согласится — вся эта грязь… — Кингсли ткнул окурком в гору папок на столе, — окажется в руках журналюг. — Но… Этим он полностью убьет свои шансы стать Министром, Кингсли. Общественность ему такого шага, как амнистия заключенных Пожирателей, не простит. И он это прекрасно понимает… — Общественность уже не так чтобы сильно ему доверяет после очередного происшествия с откатами в Хогвартсе. Неужели ты хочешь, чтобы этот гад стал Министром, Амелия? — вскинулся Кингсли. — Нет, конечно. Не хочу, но… — За шкурку свою боишься? — сверкнул ослепительно белыми на фоне черной кожи зубами аврор. — Боюсь, — честно признала глава правопорядка. — Мне еще племянницу вырастить надо, а тут… Ведь судя по этим материалам, Скримджоер на пару с Дамблдором ни перед чем не остановятся… Кингсли снова разжег новую сигару. — А так мы рискуем нарваться на откат, раз теперь в курсе происходящего! — жестко припечатал Кингсли. Амелия Боунс понурилась. — На Хэллоуин нужно устроить посещение Азкабана. И чтобы у нас на руках уже были документы об Амнистии. _________________________ *Амбридж стала даже не сквибом, а магглой. Простой смертной.