Большой круговорот

Часть 8. Глава 10. Через двадцать минут суеты относительное спокойствие было восстановлено, и на Прюэтта посыпались вопросы. — Где она? — леди Бирменгем. — Как уже было сказано — в Хогвартсе, обучается под именем Дженны Флат, седьмой курс, Хафлпафф. — Как такое могло получиться?! — выкрикнул кто-то из задних рядов. — Этот вопрос будет освещен на заседании Визенгамота… — Почему Визенгамота?! — все тот же настойчивый голос. — Потому что сотворивший это… эту трансформацию наследницы рода в маглорожденную девчушку, предстанет перед судом Визенгамота. — Дамблдор? — как-то не удивленно оскалил зубы лорд Мальсибьер. Прюэтт только кивнул. В зале опять зашумели, а ведь это было только первое имя из списка. Северус, споив леди Бирменгем порцию успокоительного, уже вернулся на свое место. — Уважаемые леди и лорды, — повысил голос Прюэтт и применил к себе «Сонорус», — отчего и почему так получилось… Почему родственники не смогли найти «своих» детей, это отдельная тема. Все эти вопросы мы разберем позже. А пока позвольте мне продолжить. Или вам совсем неинтересно знать, кто скрывается под остальными именами? Возможно, среди них есть и ваши наследники? — все-таки съехидничал он, прекрасно зная, что и наследники кое-кого тут действительно имеются, и просто родственники, которых много лет считали погибшими. — В данный момент я просто озвучу или заново представлю вам этих детишек, и мы будем рассматривать, а какую же роль в этом сыграл Опекунский Совет! Совет (!), а без них тут обойтись ну никак не могло, а не их сообщник. В Зале снова воцарилась относительная тишина. Лорды и леди осознавали сказанное главой Совета и в потрясении замолкали, уставившись на список. — Отольются кошке мышкины слезы, лорд Нотт, потому что именно ваш сын постоянно задирал и оскорблял… вашу крестницу. — Эльф?! — удивлению Нотта не было предела, на его глаза навернулись слезы. — Наш маленький эльф? — Эльвира Линда Мидлхейм, ныне известна как маглокровная Прюденс Крокберри, шестой курс, Рэйвенкло. Ваш сын, Теодор Нотт, неоднократно проезжался по ее «грязнокровности», чем доводил девочку до слез. Радуйтесь, — едко высказался Прюэтт, — она ненавидит только одно упоминание вашей фамилии. Приятного вам налаживания отношений. И судя по ее настрою, о котором мне рассказали после проведения проверки, налаживать отношения даже и не собирается — видеть она вас и вашего сына не желает. Нотт насупился. Уже в который раз ткнули носом. Заслуженно ткнули носом. Сам он вроде ничем таким перед магией не провинился, но и своей жене, Клотильде Нотт, в девичестве Пикфорд, не запрещал прививать маглоненавистнические взгляды сыну. Не сопротивлялся, потому что в глубине души сам их не любил и презирал. А теперь вот здрасте, приехали. Чудом вернувшаяся с того света (а последние события иначе не назовешь, ведь ее считали мертвой) его магическая крестница, за которую он несет ответственность перед магией, воспитана маглами, а его сын успел здорово проехаться по этому поводу. Письма от сына он получал регулярно. Так же его сын частенько слал язвительные комментарии в сторону наследника Малфоя, который уделял неоправданное, хоть и тщательно скрываемое, покровительство грязнокровке Гермионе Грэйнджер. Кстати, ее фамилия тоже, вон, на экране светится. Неужели?.. — Колин и Денис Криви. Здесь ситуация еще более запутана, но… По результатам кровной проверки эти два брата являются наследниками МакКинонн, ну, и вашими заодно, лорд МакГрегор. Глок МакГрегор, дедушка означенных братьев, аж подскочил на своем стуле. Это были сыновья его единственной дочери. Сколько лет он считал, что все… что его род и род его зятя прерван и мирно уйдут в могилу вместе с ним. А теперь выясняется, что внуки живы, но… Как?! Да еще и младше своего истинного возраста, ведь судя по списку, учатся они на год и два младше Мальчика-Который-Выжил, и который им является крестным братом, так как дочь МакГрегора, Анастасия Мирабель МакКинон, была крестной знаменитого мальчика!* Глок с силой сжал подлокотники своего кресла и выдохнул сквозь зубы, подлокотники затрещали. — Лорд Пипертон, — чуть склонился Прюэтт изможденному магу, что был как раз из тех невезучих, кто оказался в Азкабане даже без предъявления обвинения, и более того до этого момента все были уверенны, что он сражался на светлой стороне и погиб. — Ваша дочь тоже в Хогвартсе. Известна как маглорожденная Корин Фэйт, Слизерин, пятый курс. Маг с потрепанной Азкабаном психикой и так-то держался только за счет зелий, а тут такие новости. Он разрыдался. Прюэтт снова оглядел зал: возмущение, негодование, недоумение — как же так, а как же кровный поиск? — все это бурило и кипело как котел с зельем, в котором допустили непростительную ошибку. И это притом, что в этом списке он не стал упоминать остальных наследников, которые, помимо чар сокрытия и забвения, были «облагодетельствованы» еще и узами кровного усыновления. Конечно, без махинаций сидящих здесь членов Опекунского Совета все это никак не могло обойтись и их «сообщника» или точнее главаря. Но если с чарами сокрытия и забвения достаточно просто справиться, то с узами кровной привязки — это не для этого заседания. Тем более что маг уверен, что эти «опекуны» и знать не знают, что творил великий волшебник с отданными ему под опеку детьми. А отдавали они их официально, по документам это ясно видно, только потом не помнили, что они их отдали и что такие дети вообще имели место быть. А в архивы эти господа привычки заглядывать не имели. Однако, без их слова — Дамблдор просто не смог бы так самовольно распоряжаться жизнями этих детей. Вот так. Далее последовал перечень еще многих фамилий, мало о чем говорящих лордам и леди, только иногда кто-то охал и ахал, потому что знали родителей этих детей. Тут Прюэтт просто констатировал факт наличия подмены, и что дети не являются маглокровными, а как раз наоборот. Чистокровки в третьем — седьмом колене, многие из них без рода и памяти, но чистокровные. И кратко рассказывал историю их настоящих родителей. В том числе было произнесено и имя Дина Томаса — Томаша Дина. — Я понимаю, милорды, — остановился на этой истории Прюэтт, — что чета Дин не столь магическая, как вам бы того хотелось. Их сын всего лишь первое поколение в ступенях чистокровности, но… Дины не покидали магический мир, как многие маглорожденные до них и после. Они остались жить рядом с нами и, судя по проведенному расследованию, старались влиться в магию, чтили законы и традиции, за что и поплатились своими жизнями. Да, господа, я осмелюсь утверждать, что Дины погибли не из-за своей принадлежности к маглам, как тогда писалось в газетах, а как раз наоборот, из-за их стремления утвердиться в мире магии, почитая ее законы, традиции, праздники и ритуалы. Томаш Дин — чистокровный маг в первом поколении. Чета Дин жила в магическом мире и с миром маглов контактировала не больше необходимого — навестить по праздникам родителей. Так что их сына с полным правом можно назвать магическим ребенком, за которого мы в лице Опекунского Совета несли ответственность после смерти его родителей, как и за судьбы всех остальных детей из этого списка. Игнотус внимательно осмотрел Зал, считывая, все ли прониклись его последними словами, удовлетворенно кивнул и… — Один из важнейших постулатов Статуса Секретности гласит, — тихим голосом начал маг, — магический ребенок, ребенок-волшебник, должен воспитываться в магической семье! Во избежание казусов, связанных с магическими стихийными выплесками, которые неизбежны у маленьких детей, что подвергает магический мир рассекречиванию перед маглами. «Второй выстрел, — констатировал Харри. — Обвинение в нарушении Статуса Секретности, а это уже серьезнее простой халатности, Азкабан замаячил на горизонте…» «Погоди, Харри, — встрял Драко. — Я ни в коей мере не хочу оправдать этих паскуд, но… Не они нарушили Статус, отправив этих детей в магловский мир, а паучара старый». «Верно, Дракон. Только ты забыл, что данная статья делится на два пункта: преднамеренное и непреднамеренное нарушение. За первое тридцать суток Азкабана, за второе всего лишь штраф. Как ты понимаешь, очень многие выпутываются из холодных объятий гостеприимного Ази, именно изо всех сил выворачиваясь наизнанку, но доказывая, что намерений нарушить Статус у них не было. Даже если они по пьянке решили подшутить над маглом на виду у толпы народа. Только не всегда получается. Все-таки в этом отношении департамент правопорядка не спит и бдит во все глаза. Если уж даже «ребенка» не постеснялись обвинить в нарушении этого статуса и упрятать в Азкабан». «Тебя, что ли?» — хмыкнул Драко. «Именно. У Фаджа ко мне, конечно, были претензии, которые он и попытался реализовать в этом фарсе с заседанием Визенгамота, но если бы дела обстояли именно так, как предоставила сторона обвинения, то, в любом случае, я бы отделался только штрафом. Ибо я маг и имею право защищать свою жизнь доступными мне способами, а дементоры как-то с этой самой нормальной жизнью не ассоциируются. Кстати, обрати внимание, что Флетчер именно что отделался штрафом, ибо ребята Кинга все же доказали, что дементоры в Литтл-Уингинге имели место быть, а так же теперь там в госпитале на постоянное проживание определено два тела обычных маглов. Пацанов, которых видела Фигг, и которым не повезло попасть под их атаку». «Ну-ну. Блаженны верующие. Если бы ты был тем самым тюфяком, на лицезрение которого они рассчитывали, и которого ты изображал все эти годы, то сидеть бы тебе в Азкабане, Харри. Фадж был настроен серьезно. Тебе бы даже слово вставить не дали». «Лицемерие одного не есть черта всех. Может сценарий бы и развивался по описанному тобой плану, но леди Боунс бы такого не допустила. Отделался бы штрафом». «А еще исключением из Хога и сломанной палочкой. Фадж готов был лично перегрызть тебе глотку, чтобы ты не путался у него под ногами. Слишком громкое у тебя имя и слишком сильный противник за министерское кресло в будущем. Если, конечно, сейчас тебя не опустить ниже плинтуса, что он и постарался проделать. Так что он, как и «Волдеморт официально принятой версии и пока еще не опровергнутой», банально наносил превентивный удар». «Ну, это уже в прошлом, я тот, кто я есть, и мне удалось избежать этих страшных последствий. Да и нестрашные они в принципе. Просто многие маглорожденные и воспитанные маглами в очень многих вопросах дубы-дубами. Палочку бы они мне может и сломали, но нет такого запрета о покупке новой. Министерство в последнее время в этом плане слишком расслабилось. Помните, что говорит Гаррик Олливандер, когда к нему приходят первокурсники за палочкой? «Ваша ПЕРВАЯ волшебная палочка!». Прямой намек, что волшебных палочек у мага за всю его жизнь может быть более чем одна. А они этого не слышат. Взять того же Хагрида. Исключили и палочку сломали, а тот, тупень, не додумался купить новую. Отказать ему в этой покупке никто не имел права даже после приговора Визенгамота — он маг. А тем паче никто не запрещал ему развивать свои беспалочковые навыки. Что, кстати, более полезно. Так что такая мера пересечения не более чем пустой звук и показательный акт устрашения. Особенно учитывая, что чистокровные палочкой пользуются только для отвода глаз и в начальных этапах обучения, и… Короче, много факторов «за», чтобы колдовать палочкой, но никто не отменял того факта, что маг остается магом и без этого инструмента. Но как удобно для Министертсва и Власти — приехал маглорожденный или чистокровный, но без рода и памяти маг, в Хогвартс, ему сразу АП! «Без палочки колдовать не то чтобы невозможно, но оооочень трудно, на это способны только Великие волшебники» и всю невербальную и безпалочковую магию у ребенка как ножом отрезало, а ведь до этого он хоть и стихийно, но колдовал БЕЗ артефакта. Плюс еще сразу и заметно падает уверенность в собственных силах — ну, какие же они Великие? Вот после таких внушений он даже стихийно перестает колдовать. Потому что уже знает, что без палочки у него ничего не выйдет. Так и получается, что для огромного числа сегодняшних магов лишение палочки — ой, беда-беда-беда беспросветнаяяяяя, — простонал-провыл Харри. — Из Хога исключили бы? Мне бы никто не запретил получить образование на дому и сдать экзамены в Министерстве. А вот выгнать меня из магического мира, блокировав при этом мою магию — увы… Для первого нужен проступок посерьезнее выпущенного перед маглами патронуса, а уж тем более применить меры по блокации… Их бы сама Магия за такое… Кстати, даже упрячь они меня в Азкабан на те же тридцать суток, откатами бы по ним наприлетало знатно, и они об этом в курсе. И Фадж в курсе был. Только и всего, что при сдаче экзаменов бы нервы потрепали, так мне никто бы не смог помешать сдать эти экзамены за границей, — «пожал» плечами Харри. — Короче, весь расчет был на неокрепшую детскую психику и гормональную нестабильность — стихийного взрыва они ждали под психическим давлением, чтобы подтвердить мою недееспособность. Плюс то, что Фадж знал, где и с кем я живу и как живу, а значит, априори считаю Хог своим единственным домом, где мне хорошо. Ну, и то, что я тупой-тупой, а то как же, оценками не выделялся, про свои права и обязанности… не интересовался, как есть тупой, как пробка, и как большинство магического населения. О чем они с Дамбиком так рьяно и пеклись столько лет». «А как же контракт с Хогом? Тот самый, который обязывает наследников родов обучаться и сдавать экзамены в Хогвартсе?» — удивился Регулус. «Рег, а тут все еще проще. Они бы мне этим исключением просто подарили бы шанс получить полноценное образование на дому или за границей! Ведь это не я самовольно разорвал бы контракт, а они. Кстати, и откатом бы прилетело тоже по ним». «Тогда, что имел в виду, говоря, что запахло Азкабаном?» — удивился Драко. «Магический ребенок должен воспитываться в магической семье! И если этих вот несчастных, прости, Мио, — Харри мысленно указал на список, — детей можно с натяжкой подвести под непреднамеренность, учитывая, что они находились под заклятиями сокрытия и забвения, что смягчает вину Опекунского Совета, ибо из-за этих факторов эти детки считались маглорожденными, то я…» «Аааа… На тебе этих чар не было. О тебе знали все. А уж эти «красавцы» из Опекунского Совета и подавно. И это прямое нарушение постулата Статуса о Секретности и воспитании магических детей. Пусть даже они передали права на тебя Дамблдору, но они были в курсе того, что ты у маглов, а не у опекуна, иначе откуда бы в отделе по отслеживанию магии несовершеннолетними маглорожденными детьми был твой адрес! Они обязаны были это пресечь и переназначить тебе опекуна! Тем более что у тебя Род и лордство, пусть и под вопросом, раз тогда считали, что твой дед выжег твоего отца, лишив его наследства. А еще туева куча родственников магов, даже исключая так называемых «Пожирателей Смерти», которым бы тебя не отдали ни под каким соусом, кто мог бы о тебе позаботиться и обучать, как и купировать твои магические выбросы. Так что их знание того, что ты у маглов, и игнорирование этого факта, подводит нас к намеренному нарушению Статуса о Секретности, ведь твои магловские опекуны были не в состоянии справиться с этой проблемой». «В точку, Драко. И выбросов этих было, ой, как немало, да еще каких. Пожары, потопы, взрывы и разрушения не только в доме Дурслей, но и соседние дома бывали задеты. И все это быстренько обрабатывалось отделом по устранению таких вот казусов, стирателями и модификантами памяти Министерства Магии. Так что о месте моего пребывания была в курсе огромная куча народа, но ни один не турнулся что-то в этом изменить. А ведь по крайне мере члены Опекунского Совета и стиратели были в курсе, что вызывало ТАКИЕ разрушительные выбросы. Меня ведь в этом доме не пуховой периной укрывали и ни нектаром и амброзией кормили. Короче, помещение заведомо магического ребенка, да еще и с огромным магическим потенциалом, так как он пусть даже номинально, как все считали, но принадлежит древнему Роду, у которого сто процентов будут выбросы магии, да еще и огромные, а не «слабенький пшик», как у маглорожденных — это прямой саботаж Статуса о Секретности. А это уже даже не тридцать суток в Азкабане, это уже куда как серьезнее». Мысленные прения были закончены, и внимание молодых магов снова вернулось к действу на своеобразной «сцене», где лорд Прюэтт начал очередной этап обвинений членов Опекунского Совета, практически озвучив вслух только что приведенные Харри доводы. — А что мы видим из перечисленного? Десятки магических детей выкинуты в магловский мир. Детей магов. Детей, у которых не просто с огромной, а со стопроцентной вероятностью рано или поздно начнутся магические выбросы. И выбросы эти будут не чета тем слабеньким пшикам, какими радуют наш мир маглорожденные маги. Игнотус зло смотрел на членов Опекунского Совета, те с непониманием смотрели в ответ. Прюэтт снова потянулся к столику с папками, бумагами и флаконами с воспоминаниями. — Отделом по урегулированию магических происшествий в магловском мире, — зачитал он отчет, — зафиксирован стихийный магический выброс по адресу: Графство Дербшир, Дерби, Эванс Авеню, 135**… «О, как. Прямо как фамилия приемных родителей твоей мамы, Харри», — просигнализировал Драко. «Фамилия Эванс в Англии довольно распространённая», — отмахнулся Харри. — Магическим вихрем была разбросана по обочинам пробка из магловских автомобилей. Шестьдесят восемь автомобилей в результате инцидента получили механические повреждения. Маглы получили травмы легкой и средней тяжести. Источник выброса: Колин Криви, мальчик пяти лет. В сводках магического мира с такой фамилией никто не значится — маглорожденный. Проведены стандартные процедуры. Отчет составил специалист по урегулированию последствий стихийных выплесков у маглорожденных магов Колин Вудворт. P.S. позволю заметить, что сила стихийного выплеска была нестандартной для маглорожденного мага. Возможно ли, что магия ребенка резонировала с магией проходящего мимо волшебника? В районе Дерби проживает тридцать пять волшебных семей, не считая поместья барона Харбла. Но, как и многие Меноры, «Летящий Ветер»*** находится в подпространственной складке. Прошу Аврорат разобраться в данном инциденте. Прюэтт оторвался от отчета и снова посмотрел на опекунов. — Что можете сказать в свое оправдание? — Уааэээ-э-э-э… — отрицательно замотал головой Гилмор, но Прюэтт уже видел, что при произнесении истинных имен этих детей в память этих горе опекунов тоже вернулись подробности установления опекунства над этими детьми. По крайне мере Рок уже судорожно сглатывал, а его глазки бегали по Залу. Да и Рипман «вспомнила», но опять упорно все будет отрицать. Неисправимая дура. — Я вижу, что вы уже вспомнили подробности установления опеки над этими детьми. Что ж, у вас на данный момент только одно смягчающее обстоятельство. Единственное, что пока, — Игнотус выделил это слово голосом, — я повторяю, пока отдаляет вас от статьи за преднамеренное нарушение Статуса о Секретности, что предполагает за собой в качестве наказания штраф и заключение в Азкабан на тридцать суток… Опекуны с надеждой посмотрели на главу Совета. — На всех этих детях, как и еще на многих из тех, кто не вошел в этот список... — Так их больше? — взвизгнула леди Бримстоун, что на прошлом совете отличилась знанием деталей проведения ритуала «Возрождение». — Много больше, — согласился Игнотус, — но там ситуация гораздо сложнее. Так вот, на всех этих детях были зафиксированы чары сокрытия и забвения, — лорд Прюэтт снова обратился к залу. — Именно поэтому не срабатывали все ваши поисковые чары, даже на крови. Надеюсь, никому из здесь присутствующих не нужно читать лекцию о действии этих чар? Прекрасно. Но, — тут он снова обратился к обвиняемым, — у меня возникает вопрос. На каком основании все эти дети оказались под опекой мистера Дамблдора. Ведь именно Опекунский Совет решал судьбу этих детей. Большей их части, той, что не касалась древних и древнейших родов. Для Совета Лордов поясню, таких детей Дамблдор выкрадывал и проводил ритуал, даже не ставя в известность Опекунский Совет. Это касается всех, у кого в родне значились древние и древнейшие рода. Остальные менее родовитые сначала оказывались на попечении наших «друзей» из Опекунского Совета. И прежде, чем они оказались выброшены в магловский мир, они все получили в официальные опекуны мистера Альбуса Дамблдора в обход всех первоочередных претендентов. Даааа… и еще, мистер Дамблдор вообще не имел права ни на одного из этих детей, так как у него с ними вообще нет никаких связей, ни кровных, ни магических уз. Так на каком основании мистер Дамблдор оказался их опекуном? Я жду ответа! Маги молча отводили взгляды. — Томаш Дин, например, он же маглорожденный Дин Томас? — снова попробовал Игнотус добиться ответа, но того не последовало. — Значит, нет. Ну, что ж. Прюэтт снова стал копаться в бумагах, пока не вытащил очередную папку. Просмотрев ее, он озвучил результаты своего беглого анализа: — На опекунство над малолетним мистером Дином претендовали три мага. Филария Грамп — его крестная мать по всем проведенным обрядам. Супружеская пара Дональд и Клотильда Кэтлскримб, как указанные в магическом завещании родителей мальчика, опекуны второй очереди. Близкие друзья четы Дин. Кстати, чистокровные маги в пятнадцатом и седьмом поколении без основания Рода. Гораций Лотермид, крестный отец мальчика, погиб вместе с четой Дин. У мистера Томаша Дина было и есть три, ТРИ магически законных представителя, а мальчика определили мистеру Дамблдору. Почему?! На каком таком основании?!! Но маги молчали. — Прошу запротоколировать, что добровольного сотрудничества от членов Опекунского Совета добиться не удалось. Что ж, воспользуемся сывороткой правды. Запросите Аврорат, лорд Таккер. Рипман побелела как полотно. В связи с невозможностью нормально говорить своих коллег: у одного язык отсох, второго основательно колбасит от магического отката, да еще этот ошейник… Выбор ответчика и кандидата на употребление «Веритасерума» небольшой. А ведь именно она выписывала резолюцию на решении об опекунстве Томаша Дина Дамблдору. Раньше она этого и не помнила, а вот теперь, когда чары спали… «Глянь, как папочка кривится», — хихикнул Драко, косясь на Северуса. «Еще бы, — поддакнул Харри, — он про качество зелий, изготовляемых штатными зельеварами Аврората, очень… невысокого мнения». «Да он практически обо всех зельеварах Англии такого мнения, — прокомментировала Мио. — Что и неудивительно. За последние семь десятков лет он единственный, кто получил кольцо не только мастера, но и возвысился до магистра. В св. Мунго работают зельевары зарубежного происхождения, или зелья и вовсе закупаются, опять же, за рубежом. А в Аврорате даже не подмастерья, так… маги, на «Превосходно» освоившие школьный Хогвартский курс. А ты сам знаешь, что даже для получения кольца подмастерья этого мало». ««Веритасерум», тем не менее, изучается на седьмом курсе, — пожал плечами Харри, — а значит, его они должны варить без сбоев, раз сдали ПАУК на «Превосходно»». «Не факт, — заупрямилась сестрица. — Сам знаешь, что ПАУК, как и СОВ, впрочем, по зельям, особенно в практической части, чистой воды лотерейный билет. Как повезет. Повезло экзаменуемому на практической части варить «перечное», вот тебе и «Превосходно», а попадись «Веритасерум», еще неизвестно какой бы был результат. ПАУК — это не сдача экзамена самой Магии, когда она сканирует тебя на ВСЕ твои способности и знания». «Ну, ты сказанула, — снова захихикал Драко, — «перечное» на ПАУК! Да кто ж такие зелья на ПАУК вообще экзаменует?» «Не придирайся, Дракон, — фыркнула в сторону мужа Мио. — Да, я утрировала, но от этого факт остается фактом. Попалось ученику зелье «Абсолютного сна», которое он действительно может варить без запинки, и «Превосходно» в кармане, а попался «Веритасерум», в котором он раз из раза делал ошибку, и в лучшем случае «Удовлетворительно», а то и «Тролль». Лотерея. Тогда как Магия проверяет ВСЁ, и ты сам это знаешь!» «Уговорила», — пошел на попятную Драко. «Так что Северус прав, не доверяя штатным зельеварам Аврората», — все-таки договорила Мио. Тем временем на столе секретаря материализовался флакончик с затребованным зельем. — Лорд Прюэтт, позвольте проверить? — раздался глубокий бархатный голос Северуса. Прюэтт насмешливым жестом пригласил лорда на «ковер». Но прежде, чем Игнотус отдал Северусу флакон, он обратился к секретарю: — Порция «Веритасерума», предоставленная Авроратом за надобностью разбирательства Совета Лордов по деятельности Опекунского Совета, регистрационный номер 23587. Зельевар, наконец, получил флакон. Он его поболтал, тщательно осмотрел. На донышке флакона были выгравированы только цифры регистрационного номера, пробка была пуста. — Так-так-так… Печати мастера или хотя бы подмастерья, готовившего зелье, нет. «Веритасерум» должен быть кристально чистым, как вода, тут есть взвесь и помутнение, — он открыл пробку и по всем правилам безопасности не стал тыкаться во флакон носом, а легкими взмахами ладони направил «аромат» на себя. — В запахе ощущается легкий миндальный «привкус» — зелье не действенно. Это не более чем болтушка первокурсника, причем весьма опасная для здоровья выпившего его мага. Он вернул флакон главе Совета. Тот огорченно покачал головой. До чего они дошли! Даже наиважнейшие зелья в Аврорате некондиционный товар. А ведь за них Министерские деньги плачены. Точнее, плачена зарплата тому зельеделу, который это варил. Прюэтт вернул флакон секретарю с просьбой вернуть его обратно с припиской-пояснением и требованием доставить нормальное зелье. Северус заверил документ своей печатью магистра зельеварения, как бы подписываясь под вердиктом. Одна Рипман чуть облегченно вздохнула. Ей страшно было представить, чтобы случилось, заставь глава Совета принять ее ТО зелье и не присутствуй в Зале этот страшный зельевар. О его репутации даже она была наслышана от внуков. Да и видела часто в аптеке в Косом переулке. Он иногда приходил туда за ингредиентами для школы. Как-то так получалось, что она в то же время частенько оказывалась там же с закупкой то зелий для дома, то к школе для внуков. Через пятнадцать минут (подумать только, что там зельевары делали так долго? Обсуждали возврат зелья, вместо выполнения своих прямых обязанностей?) новый флакон появился в портационном прямоугольнике. — Порция «Веритасерума», предоставленная Авроратом за надобностью разбирательства Совета Лордов по деятельности Опекунского Совета, регистрационный номер 23598. Предыдущее отправлено обратно по причине некондиционности. Лорд Принц повторил все свои действия, как и с предыдущим флаконом. Сморщился. — Печати опять нет. Чуть передержано на огне, вкус будет еще более гадким, чем обычно, но… Годится. Только не три капли на стакан, а пять, лорд Прюэтт. Из-за передержки свойства чуть ослаблены. Рипман сурово сжала губы, отказываясь принимать раствор, и даже головой замотала. Прюэтт тяжело вздохнул, поражаясь наглости и идиотизму этой женщины. Щелчок пальцами… — Ой! …и по магической капельнице раствор медленно поступает прямо в кровь. Это, конечно, медленнее,**** чем выпить зелье, зато действеннее. Для этого и половины стакана хватит. Глаза женщины остекленели. — Ваше имя? — Годива Рипман. — Кем вы работаете? — Член Опекунского Совета Министерства Магии по подложному контракту. — Опа! — изумился Прюэтт, оказывается все не так просто, как он уже себе объяснил. — То есть вы знали, что ваш контракт об устройстве на работу в Опекунский Совет Министерства Магии — подлог, и вы не имеете прав занимать эту должность? — Да. — Как получилось, что вы подписали ложные бумаги? — Мне объяснили, что за неисполнение прописанных в контракте пунктов я могу получить магический откат, как при нарушении непреложного обета. Мне этого не хотелось. Администрация пошла мне навстречу. — Кто обговаривал с вами этот контракт, и кто входит в понятие «администрация»? — Альбус Дамблдор, глава Визенгамота. — Ответ на оба вопроса? — Да. — Если вы не собирались выполнять обязанности по магическому контракту, зачем вы вообще пошли устраиваться на это место? — Теплое место, непыльное. Работы практически не было, до кульминации развития конфликта в 80-х годах. — А как же именно ваши обязанности по опеке над маглорожденными и их сопровождение. Ведь именно вы возглавляете этот отдел? — Да. А этих щенков на себя взял Альбус. Он сказал, что нам незачем напрягаться, школа справится своими силами. «Форзац! — выдохнул потрясенный Драко. — Она даже под сывороткой обзывает детей щенками!» «Скорее ее истинное отношение к детям. Ко всем, кроме своих, родных. Как мне это знакомо. Точно так же вела себя «тётушка» Петуния. Ладно я — ненормальный, даже неродной племянник, но она и других детей в Литлл-Уингинге презирала и всегда сваливала на них вину Дадли, если по каким-то причинам не могла свалить ее на меня». — Что ж, — вздохнул Игнотус, — сыворотка, действительно, работает. Сомневаюсь я, чтобы мы это узнали, будь она в «сознании». Проверка пройдена. Миссис Рипман, расскажите все, что вы знаете по ситуации передачи опеки над Томашем Дином мистеру Альбусу Дамблдору. На бумагах стоят ваши подписи. — Эрик был тогда в отпуске, я его замещала, когда на нашем попечении оказался маленький паразит Дин. Мистер Дамблдор очень убедительно рассказал мне, что маленькому спиногрызу… — каждый раз, когда с губ женщины срывались нелицеприятные эпитеты в сторону детей, все морщились, а над головой женщины формировался магический сгусток отката. До прекращения действия сыворотки он не ударит — это один из непреложных законов. — …будет лучше со своими родными бабушками и дедушками, пусть они и маглы. Но они единственные его родственники и очень по нему скучают. Не понимаю, — вдруг отвлеклась женщина от рассказа, — как по ним можно скучать? Я вот только радуюсь, когда невестка увозит детей куда подальше от нашего дома. Какая блядина досталась моему Пупунчику. «Ик!» — в хоровом исполнении. — Миссис Рипман, Томаш Дин. Мы говорим о нем, — вернул женщину в русло Игнотус, сжимая и разжимая в ярости свои кулаки. — А больше добавить нечего. Я отдала ребенка вместе с бумагами мистеру Дамблдору, только сказав, что не имею никакого представления, чьи имена вписывать в свиток. Мистер Дамблдор заверил меня, что с этим он разберется сам, так как эти имена знает, а ему все равно визировать документ как главе Визенгамота. Прюэтт шумно дышал, пытаясь взять себя в руки. — Миссис Рипман, — процедил он, — перечислите мне пункты согласно очередности, кому первому и далее предоставляется опека над ребенком-волшебником? — Крестные отцы и матери в первую очередь, так как они никаким образом не могут навредить ребенку и отвечают за его благополучие перед магией. В случае мальчика опека передается крестному отцу, девочка — матери. Если крестный остался один, то в любом случае ему. Вторыми в очереди идут маги, указанные в завещании родителей, если таковое имеется. Посмертная воля не даст навредить ребенку. Туда могут быть вписаны как посторонние маги, так и любые родственники. Этот случай наступает, если у ребенка или совсем нет крестных родителей, или они уже мертвы, или же отсутствуют по каким-либо иным причинам. В третью очередь рассматриваются заявки близких родственников: бабушки, дедушки, тёти, дяди, если они не указаны в завещании, при его наличии, или во вторую — при его отсутствии, или в первую — при отсутствии крестных и завещания. Далее рассматриваются кандидатуры более дальних родственников. И последними посторонние маги, выказавшее таковое желание. — Значит, правила определения опекуна магическим сиротам вам известны, — констатировал Прюэтт. — Но вы все равно в обход их передали ребенка постороннему лицу при наличии первых двух пунктов определенных законом, даже не узнав имена, кому будет передан ребёнок? — Да. — На каком основании? — снова повторил свой самый первый вопрос лорд. — Мне неважны основания, мистер Дамблдор обещал передать паршивца, который за эти четыре дня, что находился у нас в детской комнате, всю душу из нас вынул своими воплями, его родственникам маглам. Больше меня ничего не волновало. — Вы понимаете, что нарушили устав собственной организации и должны нести за это ответственность? — Да, но мой контракт немагический, и мне за это ничего бы не было. «Наглость — второе счастье! Она творила, что хотела, прекрасно понимая, что ей за это ничего не будет. Кто бы мог подумать, что такая афера когда-нибудь всплывет?!» — возмутилась Мио. — Ну, это уже неважно. Вы находитесь в Магическом Зале и ваши признания слышит сама Магия. Как вы считаете, она вам не ответит за оскорбление самое себя? — ехидно высказался Игнотус, рассматривая облачко над головой женщины. — За пренебрежение ее Законами? Женщина промолчала, вопрос был, и вправду, больше риторический. — Кроме нарушения устава организации, одним из руководителей которой вы являлись, не по праву, но являлись много лет, вы нарушили статью Статуса о Секретности и обвиняетесь в преднамеренном его нарушении, отдав заведомо магического ребенка маглам на воспитание — это Азкабан на срок в тридцать суток. Вы это сознаете? — Нет, — в безэмоциональном голосе Рипман пока не проскальзывало никаких ноток, действие сыворотки еще не закончилось. — Что вам сложно понять? — заинтересовался Прюэтт. — Одним маглорожденным больше, одним меньше — в чем разница? Мы же не осуждаем этих стервецов за их постоянные выбросы и не сажаем в Азкабан их родителей, так почему меня должны посадить, если этот мальчик станет таким же маглорожденным, что и все остальные? — Вы были в курсе планов мистера Дамблдора провести ритуал забвения и наложить чары сокрытия и отдать мистера Дина вообще в чужие руки, а точнее в магловский приют? — Нет. Я думала, он отдал мальчишку его родственникам маглам. Как и остальных. А его планы меня не волнуют. Главное этих поганцев больше не было в детской комнате, и они не орали, не ломали вещи. — Остальных? Кого? Рипман бесстрастно прочитала множество фамилий и имен, даже те, что не значились в списках. И вот тут… — Эйнджел Поттер и Гарри Поттер, — закончила она. _________________________________________ *МакКинон крестная Гарри. Не оговорка. МакГрегор еще не знает (из-за чар и прочего, что его дочь была крестной Гермионы Поттер, а не МКВ). **Открыла карту и посмотрела. Есть такая Эванс Авеню (Evans Avenue), а вот с номером дома наугад. ***«Летящий Ветер» — название поместья. Надеюсь, народ в курсе, что Дерби это огромный ипподром, где постоянно проводятся соревнования по скачкам? **** Медленнее, чем выпить (капельница - зелье) - раз уж ставят ошибку хочу объяснить. Всё дело в том, что... Помните - выпил зелье и мгновенный результат (и в каноне и в фаноне, как будто и не существует указанного вами механизма)... Вот отталкиваясь именно от этой "особенности" я и написала, что поступление зелья через капельницу прямо в кровь медленнее, чем выпить - капельнице нужно время ПРОКАПАТЬ (пока доза не поступит зелье не подействует), а не заглотить в два-три глотка, а то и залпом.