Большой круговорот

Часть 2. Глава 8. НАСЛЕДНИКИ СЛИЗЕРИНА.

      Он стоял на пороге просторной тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Сердце его неистово стучало. Гарри вслушивался в холодную тишину. Не затаился ли василиск в темном углу за колонной? И где Джинни?       Он вытащил волшебную палочку и двинулся между колонн вперед. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен. Гарри прищурился, готовый плотно сомкнуть веки при малейшем движении. Каменные змеи, казалось, следят за ним темными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление.       За последней парой колонн у задней стены высилась циклопическая, до потолка, статуя.       Гарри запрокинул голову. Гигантское лицо над ним с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. А между стоп лежала ничком маленькая, облаченная в черное фигурка с огненно-рыжими волосами.       — Джинни, — прошептал Гарри и, бросившись к ней, упал рядом на колени. — Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!       Он отбросил в сторону волшебную палочку, схватил Джинни за плечи и перевернул. Лицо ее было белое как мрамор и такое же холодное, глаза закрыты — значит, она не окаменела. Но тогда она…       — Джинни, пожалуйста, очнись, — отчаянно шептал Гарри, тряся ее. Голова девочки безжизненно моталась из стороны в сторону.       — Она не очнется, — произнес тихий голос.       Гарри выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся.       Высокий темноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно Гарри видел его сквозь мутноватое стекло, однако ошибиться было невозможно.       — Том? Том Риддл?       Риддл кивнул, пристально глядя на Гарри.       — Не люблю это имя, зови меня Марволо, Том Марволо Риддл.       — Что это значит: она не очнется? — Гарри ощутил безысходную, безнадежную тоску. — Она не… Она не…       — Она пока жива, — сказал Риддл. — Но только пока.       Гарри уставился на него. Риддл, дедушка, учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но здесь он стоял в таинственном, неясно обволакивающем свете ни на день старше пятнадцати лет. Таким он его видел, когда Том проводил Гарри по своим воспоминаниям о смерти Миртл.       — Ты что, призрак? — спросил Гарри нерешительно.       — Воспоминание, — ответил Риддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике.       Он указал на огромный палец стопы каменной статуи. Рядом с ним на полу лежал открытый маленький черный дневник — тот самый, что они нашли в туалете Плаксы Миртл. На миг Гарри изумился, увидев его, но сейчас мальчика занимали более неотложные дела.       — Помоги мне, Марволо, — Гарри снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…       Риддл не шелохнулся. Гарри, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.       — Ты не видел мою палочку?       Он поднял глаза — Риддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Гарри вращалась в его бледных пальцах.       — Спасибо, — сказал Гарри, протягивая за ней руку.       Улыбка скривила углы рта Риддла. Он продолжал смотреть на Гарри, лениво крутя палочку.       — Послушай, — под тяжестью Джинни у Гарри сводило руки, — надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…       — Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Риддл.       Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее.       — Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.       Улыбка на лице Риддла стала шире.       — Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.       — Марволо, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.       — Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Риддл, пряча волшебную палочку в карман.       Гарри растерянно смотрел на него. Творилось что-то неладное.       — Что случилось с Джинни? — произнес он медленно.       — Интересный вопрос, — любезно ответил Риддл. — Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она, как сорока, не может устоять перед блестяшками.       — Ничего не понимаю! О чем ты?       — Заколка и мой дневник, — пояснил Риддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам, какую красивую заколку она нашла среди своих вещей по приезду в Хогвартс… — тут глаза Риддла сверкнули. — Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру…       За всю беседу Риддл ни разу не оторвал глаз от лица Гарри — их выражение было странным.       — Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник, и я могу ему довериться… Это все равно, что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»       Риддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику пятнадцатилетнего подростка. От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы.       — Так ты еще ничего не понял, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Риддл. — Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила тварь на четырех грязнокровок и на кошку этого сквиба.       — Неправда, — прошептал Гарри.       — Правда, — невозмутимо сказал Риддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Меня это насторожило с самого первого раза! Вот послушай ее запись в дневнике: «Дорогой Том, — стал он читать вслух, поглядывая на искаженное ужасом лицо Гарри. — Мне кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин. Тогда кто-то напал на кошку, а светящейся краской была перемазана я. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я стала бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня… Сегодня было еще одно нападение, и я опять не помню, где была. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума… Похоже, это я нападаю на всех, Том!»       Гарри так сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони.       — Джинни так и не поняла, что с ней происходит, но стала подозревать меня-дневник и попыталась избавиться от него. Тут-то ты и явился на сцену, Гарри. Ты нашел мой дневник, и это был подарок судьбы. Из всех на свете людей нашел его именно ты, человек, с которым мне так не терпелось встретиться…       — Почему же ты так желал встретиться со мной? — поинтересовался Гарри, понимая, что прадед ещё не знает, кто перед ним.       — Ну, видишь ли, Джинни мне многое о тебе поведала — твою захватывающую историю, — взгляд Риддла скользнул по шраму в виде молнии на лбу Гарри, и странное выражение на его лице усилилось. — Я захотел разузнать о тебе побольше, познакомиться с тобой. Чтобы приобрести твое доверие, решил воочию показать тебе то, что произошло пятьдесят лет назад — разоблачение этого идиота Хагрида… Достал он меня уже со своими «милыми пушистиками». В конце концов, он доигрался, и его «милые зверушки» прикончили эту уродку Миртл, которая ради того, чтобы приобрести хоть капельку красоты, готова была маму родную продать на ингредиенты для зелий. А потом появились эти слухи про Тайную комнату Слизерина. Но признаюсь, даже я был удивлен. Я думал, ведь должен же кто-то сообразить, что Хагрид просто не может быть наследником Слизерина. У меня самого ушло несколько долгих лет, чтобы раскопать все о Тайной Комнате, найти потайной вход… Хагрида исключили. Кажется, только преподаватель трансфигурации Дамблдор не верил, что Хагрид виновен. Он уговорил Диппета оставить Хагрида в школе, выучить его на лесничего.       — Старый маразматик, — Гарри даже скрипнул зубами от злости.       — Да, — кивнул Риддл. — правда, тогда он был ещё не так стар. После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, — насмешливо заметил Риддл. — Я понимал: пока я в школе, открывать Комнату небезопасно.       — Но как её смогла открыть Джини? Она не змееуст! Кроме нас с Гермионой, сейчас таких магов нет!       — Ты змееуст? — живо заинтересовался Риддл.       Гарри кивнул.       — Мне нужно вытащить её отсюда, пока василиск не появился.       — А чего это ты так боишься Саю?       — Саю?       Поведение призрачного собеседника как-то неуловимо изменилось.       — Саю, Саю. Так зовут василиска, который обитает в этой комнате, — и резко развернувшись в сторону статуи, провозгласил на парселтанге: — Говори со мной Салазар Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!       Гарри отступил назад, чтобы получше разглядеть верх статуи. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева.       Гарри попятился назад и стукнулся о стену; глаза его были плотно сомкнуты, но на него никто не нападал.       — Сссс… Хосссяин? Ты прифффеееесссл нассслееедникассс?       Что-то скользкое едва ощутимо мазнуло по лицу мальчика.       — Наследника? — удивился Марволо. — Да не бойся ты, она тебе не навредит, — обратился он уже к Гарри. — Открой глаза, посмотри, какая она красивая.       В голосе призрачного деда явственно слышалось восхищение, но Гарри только сильнее зажмурил глаза.       — Что ты имела в виду, говоря о наследнике? — с интересом спросил Марволо видимо у змеи.       — У васссс одссснассс кровьсс… — что-то ещё раз прикоснулось к лицу мальчика. — Онсссс твойссс вссснукссс…       — Внук? — переспросил Риддл.       — Точнее, правнук, — подтвердил Гарри, но глаз так и не открыл.       — Гарри! Да открой же ты глаза! Сая не причинит тебе никакого вреда, а если ты мой правнук, то тебе тем более ничего не грозит, на потомков Слизерина взгляд Василиска не действует…       Гарри едва-едва приоткрыл глаза, а в следующую секунду распахнул их во всю ширь — в восхищении.       Его взору предстала огромная, метров двадцать, змея с ромбовидным рисунком чешуи по хребту и головой, слегка походящей на голову того самого «норвежского горбатого» дракона, которого на первом курсе Гарри пестовал Хагрид. Только морда была чуть более вытянута, заканчиваясь чем-то очень похожим на птичий клюв, из которого то и дело выстреливал раздвоенный язык. Голова была увенчана короной рогов, полыхающих тёмными багровыми тонами. Самые маленькие, как продолжение надбровных дуг над невероятными, полыхающими золотым пламенем глазами со змеиным зрачком. От последнего самого большого рога, венчавшего «корону», начинался ромбический узор, сверкающий в неверном зеленоватом свете чёрным бриллиантом. Под «рисунком» на самом хребте чешуя тоже была почти чёрная, густого хвойного оттенка «голубой ели». Спускаясь по бокам, цвет всё более бледнел, пока уже на брюшке не становился нежного, почти белого оттенка.       — Красивая, правда? — несмотря на свою «призрачность» Риддл без труда, как до этого, держал палочку мальчика, нежно провёл рукой между рогами змеи.       — Очень… — сглотнул Гарри и отвёл глаза, тут же наткнувшись на неподвижную Джинни. — Но зачем она нападала на детей в школе?       Рядом с Гарри, выбивая щебень из плотно подогнанных плит пола, резко упал мощный хвост и раздалось гневное шипение.       — Да с чего ты взял, что это была Сай? — удивился Марволо.       — Но… ученики оцепенели! А пауки … убежали, а тут… — Гарри спешно рылся в карманах испачканной мантии, пока не вытащил тот самый листок с описанием короля змей.       Риддл закатился от хохота.       — Ну, это же надо! На основании абсолютно неверных фактов сделать столь потрясающий, а главное, правильный вывод! — призрак продолжал хохотать, хватаясь за живот.       — Но… почему неверных?       — Гарри, — Риддл стал успокаиваться. — Если бы пауки боялись василиска, их бы тут отродясь не было! Ведь Сая тут уже больше тысячи лет живёт, а до этого её мама — фамилиар Слизерина.       Гарри подвис на несколько секунд.       — А… как же петушиное яйцо, жаба…       — И прочие глупости… — оборвал его Риддл. — Возможно, самого первого Василиска в этом мире так и вывели, но уж потом они стали размножаться, как и все нормальные змеи — из яйца. Ну… Немного со своими особенностями, конечно… Живут вот ненормально долго. У Саи тоже яйцо уже ждёт своего часа там…       Призрак махнул рукой в глубь открытого рта статуи.       — Просто вылупится это яйцо только после того, как Сая… Ммм… уйдёт за грань. Вот такая особенность… породы.       Гарри ещё пару минут обдумывал слова прадеда.       — А кто же нападал на учеников…       — Яссс ихххх тольссско тттссссепенела….       — Зачем?       — Ттсссварьссс… убитьсссс… разорватьссс…       — Она охотилась на тварь, которую, как я понимаю, ты основательно шуганул в прошлом году, — посерьёзнел Риддл.       — А ты откуда знаешь про тварь?       — Джинни… она писала об этом в дневнике. Про профессора Квирелла и философский камень. Я смог сделать свои выводы, — пожал плечами призрак.       — Но зачем было оцепенять учеников? — снова спросил Гарри.       — В этом подобии «каменного сна» они неинтересны твари. Сая весь этот год пыталась поймать тварюгу, но каждый раз успевала только спасти очередную цель, когда тварь уже была готова захватить её.       — А Джинни?       — А Джинни одержима. Та заколка для волос — зачарована, что-то из заклятий типа Империо. Она и вправду душила петухов у Хагрида, писала все эти письмена на стенах. Чьё это проклятье, я не знаю, но вот я сам взял её под контроль для того, чтобы открыть комнату с Саей и выпустить её на охоту за тварью.       — Но зачем было её заставлять идти сюда? А теперь она и вовсе без сознания… — недоумевал Гарри.       — Мы с Саей поняли, что сами не справимся, а ты уже один раз шибанул эту тварь… Пришлось рисковать и заманивать тебя сюда. Судя по тому, что я про тебя знаю со слов этой рыжей, ты бы непременно тут появился.       — Ха! А если бы я так не догадался, где искать вход в эту комнату? — разозлился Гарри.       — Придумал бы что-нибудь ещё…       — Если бы успел! Завтра нас всех собираются выпроводить из Хогвартса по домам, а саму школу бы закрыли!       Гарри немного остыл.       — Зачем я тут?       — О! Всё просто! Сейчас ещё Финист присоединится, и у нас будет два магических существа, два волшебника, один живой, другой не очень… Призовём тварюгу и вышвырнем её обратно за завесу.       Гарри задохнулся от этой речи!       — Но я ничего о таких ритуалах не знаю! Тот, которым мы воспользовались в прошлый раз — не сработал так, как должен был! — воскликнул он.       — Зато знаю я! — прервал его вопль Риддл. — И Сая знает, и Финист. Справимся!       — А кто этот Финист?       Не успел затихнуть последний звук от вопроса, как откуда-то из подземелий поплыла очаровательная мелодия, как перезвон хрустальных колокольчиков, с каждой секундой становясь всё громче и громче. И вот в ярких вспышках пламени в подземелье ворвалась птица, размером с лошадь.       На голове хохолок-корона из пламени, перья из вуали хвоста, по структуре похожие на страусиные, по конфигурации на павлиньи, растеклись по полу комнаты. Оперенье, сияя аки солнышко, плавно меняло все оттенки алого, багрового, оранжевого.       — Финист — жар-птица! Истинный феникс! — гордо представил Риддл.       Гарри опять завис, рассматривая удивительное создание. Хрустальный перезвон слышался каждый раз, как феникс начинал двигаться.       — А… аа?! — уже привычно повернулся к Риддлу за разъяснением.       — Что? — не понял тот.       — У Дамблдора… феникс, Фоукс… — только и смог произнести Гарри, поражённый колоссальной разницей между птицами.       Только вот ответил ему Финист. Вполне по-человечески, с курлычущими нотками.       — Фоукс, — бросил он чуть презрительно, — парродия… Птица неррразумная, мимикрирррует… Истиных фениксов мало осталось, слишком много хаоса в этот мир пррроррррвалось и слишком много магии ушло, особенно после ухода эльфов. А эти «попугаи» прижились и ррррасплодились. Теперь весь мир свято уверен, что они и есть фениксы, хотя всё их подражание на цвете оперения, да на возможности воскреснуть из пепла и строится. Ни их слёзы, ни их перья не обладают той силой, что и наши.       — А чьи же перья в наших с дедом палочках? Мистер Олливандер утверждал, что в них сердцевина из пера феникса!       — Покажи! У Тома в своё время была пустышка.       Том вынул палочку Гарри из кармана мантии и повёл ею перед клювом феникса.       — Пустышка, — прокомментировал Финист. — Конечно, там есть перо. Перо Фоукса, но, как я уже говорррил, оно без «силы», хотя магией и обладает, что и позволяет этой палке выступать в роли конденсатора. На-ка, держи. Это тебе больше поможет в предстоящем.       В руки Гарри из когтей Финиста полетела старая фетровая шляпа-рапределительница.       — Осторожней, Фини! — проскрипела прорезь рта на шляпе. — Мне уже больше двух тысячелетий!       — Не рассыплешься, — съязвил Финист.       Ошарашенному Гарри только и оставалось, что слушать эту перебранку.       — Так, руку в меня засунь, наследник!       Гарри неуверенно просунул руку под тулью шляпы и тотчас получил весьма чувствительно по пальцам неким тяжёлым предметом, рефлекторно за него ухватившись. Когда рука освободилась от шляпного плена, мальчик увидел, что за рукоять тащит из шляпы меч.       — Теперь оттащи тело девочки в дальний конец зала, а мы пока пентаграмму соорудим.       Пока подросток оттаскивал Джинни подальше от действа, василиск с фениксом развили бурную деятельность, и хрустальный перезвон очень органично перемешался с тихим шелестом чешуи. Риддл, а что ему ещё оставалось в силу своей полупрозрачности, только наблюдал.       — Так, Гарри, — Риддл заметил приблизившегося парня, — возьми мой дневник…       Гарри поднял тетрадку и открыл наугад. Как только страницы перестали шелестеть, Риддл склонился над его плечом и резко выдохнул. На страницах стал стремительно проявляться текст.       — Тут не так уж много… пока Сая и Финист готовят пентаграмму, заучи катрен изгнания.       Через некоторое время его позвали.       — Ну вот, всё готово. Сможешь прочитать наизусть без ошибок? — уточнил Том.       Гарри оттарабанил катрен без запинки.       — Теперь слушай. Мы встанем на лучи пентаграммы призыва. Ты, как единственный живой и маг — атакующий. Мы не знаем, в ком сейчас эта тварь, но известно, что это лич, т.е. она обладает физической оболочкой, как и в прошлом году. Только в этом это не человек и не маг. Когда мы призовём его, твоя задача повредить физическую оболочку, пока мы будем его удерживать, и отчитать катрен три раза. Мы будем проводниками. В прошлом году тебе элементарно не хватило резерва. Сейчас мы вытурим эту пакость обратно в хаос на раз-два. Понятно?       Гарри судорожно сглотнул слюну — он помнил, как ему было невыносимо больно, когда его тело покидала магия в прошлом году. А теперь ему предлагают повторить опыт, только теперь уже с поддержкой более сведущих товарищей.       — Меч возьми в атакующую позицию и не спи, когда эта пакость появится!       Фигура была составлена. По залу пронёсся магический вихрь и ударил в стены, впитался в них и прошил насквозь весь замок. В центре фигуры стал формироваться магический смерч. А дальше, как в фильме ужасов…       В центре пентаграммы материализовался огромный василиск, гораздо больше Саи. От неё отличался только очень уж блеклой окраской.       — Гарри, давай! — крикнул Риддл и матерно выругался.       — Матьсссс?! — на секунду замешкалась Сая.       Пронзительно засвистел Финист, кидаясь в атаку.       А Гарри застыл, не понимая, КАК он может повредить ВОТ ЭТО. Тварь воспользовалась его заминкой и заминкой Саи, тоже ринулась на него. В следующий момент произошло одновременно три события: Гарри поднял в защитном жесте руку с мечом; тварь напоролась на лезвие, которое прошло сквозь череп, как нож сквозь масло, но успела выпустить ядовитые клыки, один из которых и пропорол плечо парня; Финист вцепился всеми когтями в глазницы змеюки, а Сая вонзила уже свои клыки в основание «шеи» чуть ниже центрального рога.       Тварь начала биться в агонии, а Гарри, чувствуя, как по его телу разливается лава, начал читать катрен. Зверь забился в агонии, но странно — билось только его тело, а голова, нанизанная на меч, и Гарри, удерживающий этот меч, незыблемо стояли на месте. Мальчик читал и читал, уже не видя, как зверюга затихла, как в центре пентаграммы полыхнула завеса, принимая за свои границы чёрное облачко, отделившееся от василиска через пробоину в черепе. Он не слышал, как матерился дед.       Отпустив рукоять меча, он просто мешком свалился рядом с тушей василиска, готовясь отойти в мир иной. К нему с плачем ринулся Финист и, склонившись над раной, начал рыдать. Под действием слёз рана начала зарастать, а пожар в крови — успокаиваться.       Комната приобретала четкие очертания. Гарри легонько потряс головой: вот он, Финист, все еще припавший к руке, жемчужная лужица слез затопила рану. Но где же она? Никакой раны на руке не было.       — Слёзы феникса, — прокомментировал Риддл. — Обладают целительной силой и наравне с кровью Единорога могут вытащить из-за грани, но только если отданы добровольно. Ну, у тебя теперь и коктейльчик в крови.       — Что?       Голова кружилась, будто он только что отмахал невесть сколько миль, подхваченный летучим порохом. Гарри неспешным движением подобрал Шляпу, волшебную палочку, спрятал ее и с неимоверным усилием извлек блестящий меч из пасти василиска.       — Яд василиска убивает медленно и мучительно, но от него нет противоядия ни естественного, ни созданного алхимически. Слёзы феникса имеют силу воскрешающую, но только в том случае, если смерть наступила всего несколько минут назад. В твоём случае слёзы связали губительное действие яда, но не уничтожили его. Теперь у тебя по жилам течёт и яд василиска, и нерастворимые слёзы феникса — тем самым постоянно нейтрализуя друг друга. Поздравляю, теперь тебе не страшны никакие вредоносные зелья, они просто сгорят в том пламени, что течёт в твоих жилах. Что касается лечебных, то тут надо будет посмотреть. Но что-то на тебя точно действовать не будет — например «Сон без сновидений».       — Почему?       — Ну, несмотря на то, что это зелье является весьма распространённым и не является запрещённым — это всё-таки слабый, но яд. Вспомни показания к применению…       — Мы такого ещё не проходили…       — Ах да! Ты же только на втором курсе, а это проходят на шестом-седьмом. Так вот, в показаниях к применению строго ограничена доза применения и не чаще, чем два раза в неделю, и то: два раза выпил, а потом месяц перерыва, для естественного избавления от токсинов.       — А зачем же оно нужно?       — Я тебе тут лекции читать нанимался, что ли?! Доживешь — узнаешь. Нам теперь надо со мной разобраться и с этой дурёхой.       Риддл указал на бессознательную Джинни. Гарри подошёл к девочке и потрогал её лоб — кожа была жутко холодной.       — Так что с ней?       — Ну, её изрядно в энергетическом плане потрепала тварь, да и мне, чтобы «воплотиться», пришлось изрядно попить у неё энергии. А запас у девочки маленький, так что, если сейчас не принять срочных мер, она в лучшем случае останется сквибом…       — А в худшем?       — Умрёт.       — Ну, так помоги мне её вытащить отсюда!       — Гарри! Уничтожь мой дневник! Это оборвёт мою с этой дурочкой связь, вернёт ей часть сил, и она сможет очнуться.       — Но…       — Что тебя смущает?       — Как же ты?       Риддл пожал плечами.       — Возродиться из дневника я всё равно не смогу, вернуться в него — тоже. Жить недопризраком меня не привлекает, думаю, тебя тоже, потому что в таком случае твоя подружка точно отправится в мир иной. Так что у нас остаётся только один выход — уничтожь дневник.       Гарри, как сомнамбула, положил перед собой тетрадку и со всего маху рубанул окровавленным мечом. Переплёт развалился на две половинки, листы, подхваченные новым магическим вихрем, разметались по всему залу, а Риддл, засветившись потусторонним светом, взорвался на мириады светлячков, которые тоже подхватил воздушный водоворот. Спустя пару минут всё успокоилось.       — Яссс это ссаберу уничтожитьссс, — у Саи на кончике хвоста, который имел три тонких «пера», примостилась заколка, которой были стянуты волосы Джинни. — А тысс ещщщёёё заххходиссс, обязатсссельно. Думауюссс, Сссарр будетссс радсс с тобой поховоритьсс.       Сая, обогнув оставшуюся непомерно здоровую тушу мёртвого василиска, как понял Гарри, той самой матери Саи — фамилиара Салазара Слизерина, уползла в статую. Феникс одобрительно курлыкнул.       В противоположном конце комнаты послышался слабый стон. Джинни пошевелилась, Гарри бросился к ней, но она уже села. Ошеломленный взгляд обежал колоссальных размеров мертвого василиска, Гарри в намокшей от крови мантии, разбросанные по всему периметру остатки дневника. Она глубоко, судорожно вздохнула, и по лицу ее заструились слезы.       — Гарри… Гарри, я пыталась все рассказать тебе за завтраком, но я не могла говорить в присутствии Перси. Это была я, Гарри, но, правда, правда, я не хотела… Риддл заколдовал меня, командовал… А как ты убил эту… эту зверюгу? Где Риддл? Последнее, что я помню, — это как он вышел из дневника…       — Все хорошо, Джинни. Видишь? С тварью покончено. Пойдем отсюда, — Гарри помог ей подняться на ноги.       — Меня исключат, — плакала Джинни. — Я так мечтала поступить в Хогвартс — с тех самых пор, как в школу пошел Билл. А теперь мне придется уйти. Что скажут папа с мамой?       Финист ждал их, паря у выхода из Комнаты. Гарри подтолкнул Джинни вперед, они перелезли через мертвые кольца василиска, прошли сквозь гулкий, отвечающий эхом сумрак и снова оказались в тоннеле. Каменные двери сомкнулись за ними с тихим шипением.       А через несколько минут они уже слышали звуки передвигаемых камней.       — Рон! — крикнул Гарри, ускоряя шаги. — Джинни жива! Она здесь, со мной рядом!       Рон что-то воскликнул в ответ, и за следующим поворотом они увидели его горящее нетерпением лицо в изрядных размеров проеме, который он ухитрился проделать в завале.       — Джинни! — Рон просунул руку через пролом, чтобы втащить сестру первой. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось? — он попытался обнять ее, но Джинни, всхлипывая, отстранилась.       — Ты в порядке, Джинни, это главное! — Рон радостно улыбался. — Все страшное позади…       Вслед за Джинни в пролом влетел Финист.       — Это еще что за птица? Откуда она взялась?       — Это феникс, один из охранников Хогвартса, — ответил Гарри, в ожидании своей догадки посмотревший прямо в глаза Финисту, тот кивнул.       Гарри стал протискиваться в брешь.       — А откуда у тебя такой потрясающий меч? — Рон изумленно вытаращился на сверкающее оружие в руке друга.       — Все расскажу, давай только скорее отсюда выберемся! — Гарри мельком взглянул на Джинни.       — Ну, хоть немного…       — Не сейчас, — отрезал Гарри. Он не хотел наспех рассказывать Рону, кто открыл Тайную комнату, и уж тем более не в присутствии Джинни. — А Локхарт где?       — Он там, — ухмыльнулся Рон, махнув рукой в сторону выхода. — Дела у него неважные. Пойдем, увидишь.       Вслед за Финистом, чьи широкие крылья испускали в темноте мягкое золотое сияние, они скоро добрались до устья трубы, где сидел с самым добродушным видом Гилдерой Локхарт и что-то безмятежно мурлыкал себе под нос.       — Ему отшибло память, — объяснил Рон. — Его заклятие забвения ударило, как бумеранг, по нему самому. Нам ничего, а он понятия не имеет, ни кто он, ни где находится, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода.       Локхарт окинул всех радостным взглядом:       — Привет! Странное местечко, не правда ли? Вы что, здесь живете?       — Нет, — Рон, взглянув на Гарри, красноречиво поднял брови.       Гарри наклонился и заглянул в черную, уходящую вверх, трубу.       — Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться? — спросил он Рона.       Рон отрицательно покачал головой. Финист подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него, стараясь что-то припомнить. Мальчик понимал, что по каким-то своим причинам феникс не хочет открывать всем, что он разумен и вполне может говорить по-человечески.       Рон недоуменно почесал за ухом:       — Кажется, он хочет, чтобы ты ухватился за него. Но ты для него явно тяжеловат…       — Феникс — птица особенная, — сказал Гарри. — Нам придется крепко держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локхарт…       — Профессор — это вы, — растолковал тому Рон.       — Возьмите за руку Джинни.       Гарри сунул меч с Волшебной шляпой за пояс, Рон вцепился в его мантию, и Гарри, подняв вверх руки, крепко схватил удивительно горячие хвостовые перья феникса.       Он ощутил в себе необычайную легкость, и в следующее мгновение вереница со свистом летела вверх по сточной трубе. Гарри слышал, как висящий где-то под ним Локхарт восклицал: «Поразительно! Восхитительно! Прямо-таки настоящее волшебство!», Поток холодного воздуха трепал волосы Гарри, глаза радовались золотому сиянию. Не успели они в полной мере насладиться полетом, как подъем завершился, и все четверо попадали на влажный пол туалета Плаксы Миртл. Пока Локхарт кокетливо поправлял шляпу, раковина, скрывавшая вход в трубу, скользнула на место, и все вернулось в свое обычное состояние.       Миртл не верила своим глазам.       — Ты жив… — буркнула она разочарованно.       — Не огорчайся, — посочувствовал ей Гарри и стал протирать очки от крови и грязи.       — Конечно, не буду… Я просто подумала, вдруг ты умер, и мы бы разделили с тобой мой туалет… Я была бы очень этому рада! — сказала Миртл и смущенно засеребрилась.       — Ух, ты! — восхитился Рон, когда они вышли из туалета в темный, пустынный коридор. — По-моему, Миртл влюбилась в тебя! Но чаша весов склонилась в твою пользу, Джинни!       Гарри подумалось — а при чём тут Джинни?       По лицу Джинни по-прежнему катились слезы. Рон встревоженно посмотрел на нее, потом обернулся к Гарри:       — Куда теперь?       Гарри глянул на Финиста — тот, снова курлыкнув, полетел вперед, заливая все вокруг золотистым светом. Они пошли за ним и через минуту оказались перед кабинетом профессора МакГонагалл, а феникс выпорхнул в ближайшее окно.       Гарри постучал и толкнул дверь.