Большой круговорот

Часть 3. Глава 4. Дементор.

      На следующее утро Том разбудил Гарри своей обычной беззубой улыбкой и чашкой чая. Гарри оделся и как раз уговаривал капризничавшую Хедвиг войти в клетку, когда в комнату ворвался Рон. Он на ходу натягивал через голову толстовку и был явно раздражён.       — Скорей бы оказаться в поезде, — ворчал он. — По крайней мере, в Хогвартсе я избавлюсь от Перси. Теперь он обвиняет меня в том, что я, видите ли, пролил чай на фотографию Пенелопы Кристаллуотер! Ну, ты знаешь, — Рон скорчил рожу, — его девушки. А она прячется за рамкой, потому что у неё нос пошёл пятнами…       В комнату заглянули близнецы и хором поздравили Рона с тем, что ему снова удалось взбесить Перси. Подхватили под руки Гарри и отправились завтракать. Мистер Уизли, нахмурившись и сдвинув брови, читал первую страницу «Ежедневного Пророка».       В предотъездном хаосе было слишком суетно, много сил ушло на то, чтобы спустить вниз по узким гостиничным лестницам многочисленные сундуки и аккуратно расставить их возле выхода. Сверху водрузили клетки с Хедвиг и Гермесом, крикливой совой, принадлежавшей Перси. Сбоку возле пирамиды сундуков стояла небольшая плетеная корзинка и громко шипела.       — Всё в порядке, Косолапус, — ворковала Гермиона. — В поезде я тебя выпущу.       — Нет, не выпустишь, — резко возразил Рон, — забыла про бедного… бедную… про Коросту?       Он показал на оттопыренный нагрудный карман — внутри комочком свернулась крыса.       Мистер Уизли, ожидавший прибытия министерских машин на улице, просунул голову внутрь.       — Приехали, — объявил он. — Гарри, пошли.       — Эмм, мистер Уизли, я же сказал вчера, что уже оплатил Тому «перелёт» по каминной сети…       — Гарри! Ты не понимаешь… За тобой…       — Мистер Уизли, я всё понимаю, извините, но я слышал Ваш разговор с миссис Уизли вчера вечером, и мне кажется, что каминная сеть будет гораздо надёжнее, чем поездка на машинах. Спасибо за заботу.       И не слушая больше ничего, Гарри подхватил свой лёгкий сундук, клетку с Хедвиг и, сыпанув Летучего пороха в камин, чётко проговорил:       — Платформа девять и три четверти!       «Хогвартс-Экспресс» уже стоял на перроне, как и многочисленная толпа. Гарри решительно направился к поезду, когда его окликнули:       — Гарри!       Он развернулся и солнечно улыбнулся. Из камина и гаснущих всполохов изумрудного пламени к нему спешила сестрёнка.       — Я тоже решила, что машины — это не тот транспорт, на котором бы мне хотелось добираться до вокзала, тем более в такой компании.       Гарри помог девочке закинуть в багажный вагон её сундук, впрочем, тот тоже был пустым, и они направились искать себе свободное купе. Однако, не смотря на довольно раннее прибытие, все купе уже были заняты. В одном из последних купе они натолкнулись на Невилла, а вместе с ним на соседнем сиденье дремал мужчина, сильно напоминающий кого-то Гарри.       Раньше они никогда не встречали в поезде взрослых, кроме ведьмы, развозившей тележку с едой. Незнакомец был одет в невероятно изношенную, залатанную колдовскую одежду. Вид он имел крайне больной и истощённый. Несмотря на явную молодость незнакомца, его волосы были подёрнуты сединой.       — Привет, Невилл. Мы к тебе присоединимся?       — Конечно, какие вопросы!       — Не знаешь, кто это? — прошептал Гарри.       — Профессор Р. Дж. Люпин, — так же тихо ответила Гермиона. — Написано на сундуке, — ответила девочка на немой вопрос мальчиков, указывая на багажную полку над головой молодого человека.       Там стоял маленький потёртый сундучок, стянутый веревкой, состоявшей из множества аккуратно соединённых между собой обрывков. Облупленный штамп «профессор Р. Дж. Люпин» был проставлен наискосок на уголке сундука.       — Вот так сюрприз! — Гарри многозначительно посмотрел на сестру. — Интересно, по какому он предмету?       — Но это же очевидно, — прошептала Гермиона, тоже рассматривая крёстного отца брата. — В школе только одна вакансия, разве не так? Защита от сил зла.       У ребят уже было два разных учителя по этому предмету, но каждый из них продержался в школе только один год. Ходили слухи, что сама должность заговорена.       — Что ж, надеюсь, он знает своё дело, — с сомнением в голосе сказал Невилл. — У него такой вид… какое-нибудь проклятие покрепче добьёт его окончательно. В любом случае…       Гарри легонько толкнул Невилла.       — Мы всё узнаем в школе, — сказал мальчик.       Люпин — один из тех, кто был изображён на фотографии из будущего. Друг его родителей. Его крёстный! Почему же он так плохо выглядит? Почему за два года, которые он уже провёл в магическом мире, он не появлялся? Стоит ли говорить крёстному, что он, Гарри, в курсе?       — Ой, смотрите! В кои-то веки Уизли вовремя приехали на платформу! — отвлёк его возглас Невилла.       — Неужели они сподобились воспользоваться нашим способом, Мио? — съехидничал Гарри, рассматривая толпу рыжих в окно.       — Очевидно! Не знаю, зачем был нужен этот спектакль с машинами, но он не прошёл, а им смысла на них ехать тоже нет.       — «Коллопортус»! — Гарри запечатал дверь. — Не хочу, чтобы тут визжал Рон, что я такая неблагодарная свинья, — объяснил свои действия Гарри Невиллу.       — Всё равно будет орать, не сейчас, так в гостиной или на ужине, — индифферентно прокомментировал Лонгботтом.       — Главное, что не сейчас. Мне их разборок в «Дырявом Котле» хватило.       Мио выпустила из переноски кота и, взяв его на руки, удобнее пристроилась у окна.       — А если Драко заявится? — снова усмехнулся Невилл.       — Драко снимет, он знает, где петля…       Спустя пятнадцать минут неспешного разговора, поезд дёрнулся и стал медленно набирать ход. Уизли так и не появился.       — Что это за шум? — вдруг спросил Невилл.       Откуда-то доносился слабый металлический свист. Ребята осмотрелись.       — Это откуда-то из твоей сумки, Гарри, — Невилл указал на небольшую сумку с расширяющим пространством.       Через мгновение они вытащили карманный «вредноскоп». Прибор очень быстро вращался у Гарри на ладони и светился алмазным светом.       — Вредноскоп? — с интересом спросил Невилл и привстал, чтобы получше рассмотреть.       — Ага… Уизли подарил на день рожденье, — ответил Гарри.       — А он исправный? Вроде нет никакой опасности… — Невилл аккуратно ткнул пальцем в крутящийся и свистящий прибор.       — Ну, на подарок близнецов он среагировал…       — Спрячь его назад в сумку, да приглуши чем-нибудь, — попросила Гермиона.       Вредноскоп пронзительно свистел.       — Ага, а то мы его разбудим.       И Гарри кивнул на профессора Люпина. Он вынул самые толстые носки, какие у него были, запихнул туда «вредноскоп», приглушив таким образом звук, и запихнул его обратно в сумку.       — Надо будет проверить его в Хогсмиде, — сказал Невилл. — Такие штуки продаются у «Дервиша и Бенгс», где волшебные инструменты и всякое такое. Фред с Джорджем говорили, они там частенько закупаются для своих приколов.       — А ты много знаешь про Хогсмид? — У Гермионы загорелись глаза. — Я читала, что это единственное в Британии поселение, где нет ни одного маггла.       — Да, нет же! — воскликнул Невилл. — Таких поселений достаточно много. Например, Годрикова лощина, там тоже живут только маги. Просто Хогсмид более известен магглорождённым, потому что рядом с Хогвартсом. Мне бы попасть в «Сладкое Королевство»!       — А что это такое? — спросила Гермиона.       — Это такая кондитерская, — мечтательное выражение застыло на лице у Невилла. — Там есть всё на свете… «Перечные постреляки» — от них рот дымится, ещё большие толстые «шокошары», у них внутри земляничный мусс или варёная сгущёнка, а ещё ужасно вкусные сахарные перья, их можно сосать в классе, как будто ты размышляешь, о чём дальше писать…       — Сладкоежка! — хором воскликнули брат с сестрой, но улыбнулись. — А что там есть ещё?       — Ну… Местная гостиница в 1612 году во время восстания гоблинов была штаб-квартирой, а в «Визжащей Хижине», говорят, больше привидений, чем в любом другом строении Британии… Разве не здорово, что можно будет иногда уходить из школы и гулять в Хогсмиде?       — Наверно, здорово, — тяжело вздохнул Гарри. — Когда узнаете, расскажете.       — Что ты хочешь этим сказать? — не понял Невилл.       — Я не смогу туда ходить. Разрешение не подписано…       — Но… Тебе же оно не нужно?       — Нев, не тупи! Никто не знает, что я эмансипирован, а я пока этот факт тоже открывать не буду. А без разрешения…       — Вот козёл! — выругался Невилл, а ребятам и не надо было догадываться, кого он имел в виду.       Гарри безрадостно рассмеялся.       — Всё равно что-нибудь придумаем! — решительно заявил Невилл.       Тут профессор Люпин пошевелился. Ребята выжидающе уставились на него, но он лишь повернул голову в другую сторону и продолжил спать с приоткрытым ртом. «Хогвартс-Эскпресс» безостановочно двигался на север, и пейзаж за окном постепенно становился всё более диким и к тому же мрачным, поскольку облака на небе сгущались. За дверью купе туда-сюда носились школьники. Косолапус устроился на пустом сидении и, свернувшись клубком, мирно спал. Ближе к часу дня Харри снял заклинания с двери, а буквально через пару минут в дверях купе появилась толстушка-ведьма с тележкой еды.       — Как ты думаешь, надо его разбудить? — Гарри неловко мотнул головой в сторону профессора Люпина. — Вид у него, прямо скажем, недокормленный.       Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.       — Э-э-э… профессор? — позвала она. — Извините… профессор?       Тот не пошевелился.       — Не беспокойся, милая, — сказала ведьма, протягивая Гарри большую упаковку котлокексов. — Если он будет голоден, когда проснётся, то сможет найти меня впереди у машиниста.       Как только за ведьмой закрылась дверь, снова надёжно припечатанная заклинанием, дети достали и свои припасы. Всё-таки одними котлокексами сыт не будешь. За окном потемнело, и стал накрапывать дождь.       По мере продвижения поезда на север дождь усиливался; окна теперь представляли собой серую непрозрачную поверхность, постепенно черневшую. Потом, наконец, в коридорах и над багажными полками зажглись, засверкали огоньки. Колёса стучали, дождь барабанил, ветер ревел, а профессор Люпин спал и спал.       — Мы, наверно, почти приехали, — сказал Невилл, выглядывая из-за профессора Люпина в сделавшееся абсолютно чёрным окно.       Не успел он договорить, как поезд начал притормаживать.       — Странно, — Невилл встал, осторожно прошёл мимо Люпина и попытался рассмотреть что-нибудь во мраке за окном. — Огней Хогсмида не видно…       — Мы не могли так быстро доехать, — возразила Гермиона, сверившись с часами.       — Тогда чего мы встали?       Поезд замедлял и замедлял ход. Когда стих шум поршней, стали лучше слышны завывания ветра и стук дождя по стёклам. Гарри, сидевший рядом с дверью, встал и выглянул в коридор. По всему вагону из дверей купе высовывались любопытные лица. Поезд, дёрнувшись, остановился, и отдалённый грохот сообщил о том, что багаж попадал с полок. Затем без предупреждения погасли лампы, и всё погрузилось в темноту.       — В чём дело? — раздался голос Невилла за спиной у Гарри.       — Как вы думаете, поезд сломался?       — Понятия не имею…       Что-то скользко скрипнуло, и Гарри различил призрачный чёрный силуэт друга. Тот протёр ладонью стекло и упорно вглядывался во тьму.       — Там что-то движется, — сообщил он. — По-моему, кто-то садится в поезд…       Не успел Гарри снять заклинание, как дверь в купе внезапно отворилась, и кто-то свалился Гарри на ногу, пребольно ударив по ней.       — Простите, вы не знаете, в чём дело? Ой, простите…       — Привет, Симус, — поздоровался Гарри, пошарив в темноте руками и притягивая Финнигана за одежду.       — Гарри? Это ты? А что происходит?       — Понятия не имею. Садись…       Раздалось громкое шипение и крик боли: Симус уселся на Косолапуса.       — Я пойду к машинисту и спрошу его, в чём дело, — сказала Гермиона.       Гарри почувствовал, как она проходит мимо, услышал, как дверь, скользнув вбок, вновь открылась, затем донёсся глухой звук удара и два коротких вопля.       — Кто это?       — А это кто?       — Джинни?       — Гермиона?       — Ты что делаешь?       — Я ищу Рона…       — Его тут нет, но ты входи и садись…       — Не сюда! — поспешно заорал Гарри. — Здесь я!       — Ой! — сказал Невилл.       — Тихо! — вдруг вмешался хриплый голос.       Кажется, профессор Люпин наконец-то проснулся. Гарри слышал, как он двигается в уголке. Все умолкли. Раздалось тихое потрескивание, и мерцающий свет наполнил купе. Крёстный держал на ладони небольшой костерок. Огонь освещал его усталое серое лицо, но глаза глядели остро, настороженно.       — Оставайтесь на местах, — сказал он всё тем же хриплым голосом и медленно поднялся с места, держа перед собой пригоршню огня.       Дверь открылась раньше, чем Люпин добрался до неё.       На пороге, освещаемая дрожащим пламенем в ладони Люпина, высилась до потолка фигура в рясе. Лицо полностью скрывалось под капюшоном. Глаза Гарри испуганно метнулись ниже, и то, что он увидел, заставило его похолодеть от ужаса. Из-под рясы высовывалась рука сероватого цвета, покрытая чем-то склизким и поблескивающая, при этом вся в струпьях, похожая на нечто мёртвое, разложившееся в воде… Но руку было видно лишь долю секунды. Существо в капюшоне словно почувствовало взгляд Гарри, и рука быстро исчезла в складках одеяния. Затем существо под капюшоном — кто бы оно ни было — медленно, судорожно, свистяще втянуло в себя воздух так, будто пыталось всосать в себя нечто большее, чем воздух из окружающего пространства.       Всех обдало ледяным холодом. У Гарри перехватило дыхание. Холод проник не только к телу. Он был внутри, в груди, в самом сердце… Глаза у Гарри закатились. Он больше не мог видеть. Он тонул в ледяном мраке. В ушах стоял шум, как будто на большой глубине. Его утаскивало куда-то вниз, грохот всё нарастал… И тогда неизвестно откуда, издалека, он услышал крики, ужасающие испуганные мольбы. Он очень хотел прийти на помощь тому, кто кричал, он попытался пошевелить руками, но не мог… густой белый туман окружал его, клубился внутри него…       — Гарри! Гарри! Что с тобой?       Кто-то бил его по щекам.       — Ч… что?       Гарри открыл глаза; над ним горели фонари, и пол равномерно вибрировал — «Хогвартс-Экспресс» снова двигался, и свет опять зажёгся.       Почему-то он соскользнул со своего сидения на пол. Возле него на коленях стояли Невилл и Гермиона, а над ними возвышались Симус и крёстный. Гарри было очень плохо; когда он поднял руку, чтобы поправить очки, то почувствовал, что лицо покрыто холодным потом. Невилл с Гермионой с трудом подняли его с пола и усадили на сидение.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил друг.       — Да, — ответил Гарри и быстро глянул на дверь. Существо в рясе исчезло. — А что произошло? Где это… это существо? И кто кричал?       — Никто не кричал, — ответил Невилл, ещё больше забеспокоившись.       Гарри обвел взглядом ярко освещенное купе. Джинни с Симусом смотрели на него круглыми глазами, оба очень бледные.       — Но я же слышал крик…       Громкий треск заставил всех подпрыгнуть. Люпин разламывал на кусочки огромную плитку шоколада.       — Вот, — сказал он, протягивая Гарри самый большой кусок. — Съешь. Это поможет.       Гарри взял шоколад, но есть не стал.       — А что это было? — спросил Симус у Люпина.       — Дементор, — ответил Люпин, раздавая шоколад всем остальным. — Азкабанский стражник.       Дети уставились на него. Профессор Люпин скомкал обёртку и сунул в карман.       — Ешьте, — повторил он. — Это помогает. Извините, мне нужно переговорить с машинистом…       Он прошёл мимо Гарри и исчез в коридоре.       — Ты уверен, что с тобой всё хорошо? — Гермиона тревожно глядела на Гарри.       — Ничего не понимаю… Что всё-таки случилось? — спросил Гарри, снова утирая пот со лба.       — Ну… это… это существо — дементор — стояло на пороге и смотрело по сторонам… То есть, я так думаю, что оно смотрело, лица не было видно… А ты — ты…       — Я думал, у тебя припадок или что-то в этом духе, — вмешался Симус.       Он всё ещё смотрел испуганно.       — Ты весь окостенел, упал с сидения и начал извиваться…       — А профессор Люпин перешагнул через тебя, подошёл к дементору, вытащил палочку, — продолжила Джинни, — и сказал: «Никто из нас не прячет под одеждой Сириуса Блэка. Уходите». А дементор даже не пошевелился. Тогда профессор Люпин что-то пробормотал, из его палочки выстрелила какая-то серебристая штука, и тогда дементор развернулся, скользнул и исчез…       — Это было ужасно, — сказал Невилл, более высоким голосом, чем обычно. — Вы почувствовали, как холодно стало, когда эта гадость вошла в дверь?       — Я почувствовал себя странно, — передёрнулся Симус. — Как будто я никогда больше не смогу радоваться…       Сжавшаяся в уголке Джинни выглядела практически так же плохо, как Гарри себя чувствовал. Она всхлипнула. Гермиона подошла и обняла её.       — Но ведь никто больше — не свалился с сидения? — неловко спросил Гарри.       — Нет, — согласился Симус и снова тревожно взглянул на Гарри.       Джинни, правда, тряслась, как сумасшедшая… Гарри ничего не понимал. Он очень ослабел, тело мелко дрожало, точно он выздоравливал после сильного гриппа; так вот ты какой — дементор! Как отец смог продержаться в Азкабане так долго? А может и не продержался? Впервые задумался мальчик. От такого не удивительно сойти с ума. Вернулся крёстный. Он замер на пороге, обвел присутствующих взглядом и сказал с еле заметной улыбкой:       — Между прочим, шоколад не отравленный…       Гарри откусил кусочек и, к своему удивлению, почувствовал, как тепло разливается по телу до самых кончиков пальцев.       — Мы прибудем на платформу через десять минут, — сказал Люпин. — Ты как, Гарри? В порядке?       Гарри не стал спрашивать, откуда профессор Люпин знает его имя — глупо, учитывая, что это его крёстный. Вот только, почему они встретились только сейчас? И как теперь с ним обращаться? Что там Драко говорил по поводу субординации? Но не обращается же Драко к профессору Снейпу «господин декан» наедине?       — Нормально, — пробормотал он, смущённый.       Оставшееся время они почти не разговаривали. Наконец поезд остановился у платформы в Хогсмиде, и у дверей образовалась давка, все торопились выйти; совы ухали, кошки мяукали, ручная жаба Невилла громко квакала у него под шляпой. На крошечной платформе было очень холодно; с неба свисали усеянные льдинками простыни дождя.       — Перʼклашки сюда! — прокричал знакомый голос.       Вслед за остальными школьниками сошли на размытую глинистую дорогу, где их ожидали кареты. Ещё ни разу Гарри не доехал до школы, как это бывает обычно с учениками. На первом курсе их переправили на лодках, через озеро, по традиции, а на втором он вообще прилетел на машине. Он слышал, что кареты катятся сами по себе, но тут… В них были запряжены очень странные существа. Если бы Гарри пришлось дать им название, он, пожалуй, всё-таки назвал бы их конями, но в них определённо было что-то ящероподобное. Они были практически лишены плоти, и под чёрными шкурами отчётливо прорисовывалась каждая кость. Головы напоминали головы драконов, а белые широко раскрытые глаза не имели зрачков. На спинах у них росли крылья — огромные, чёрные, кожистые, как у гигантской летучей мыши. Неподвижно стоя в сгущающейся мгле, это безмолвные существа распространяли вокруг себя зловещую, загробную ауру.       — Тестралы? — удивился мальчик.       Теперь он понимал, почему их не видят большинство, если не все школьники. Тестралов могли видеть только те, кто воочию видел смерть кого-либо. А Гарри видел смерть своей матери, пусть и не помнит об этом.       — Да, Гарри, я их тоже вижу, — прошептала Гермиона. — Забирайся!       В карете пахло плесенью и сеном. Гарри чувствовал себя лучше после шоколада, но всё ещё был очень слаб. Невилл и Гермиона постоянно косились на него, словно опасаясь, что он может снова упасть в обморок. Симус и Джинни тоже как-то странно посматривали на парня. Когда они подъехали к великолепным чугунным воротам, по бокам которых высились две каменные колонны с крылатыми кабанами наверху, Гарри увидел ещё двух высоких, спрятанных под капюшонами дементоров, стоявших на страже по обеим сторонам ворот. Волна ледянящей тошноты грозила снова накрыть его с головой; он отклонился на неровное сидение и держал глаза закрытыми, пока карета не проехала в ворота. На подъезде к замку, на длинном пологом склоне экипаж набрал скорость. Гермиона прижалась носом к крохотному оконцу и смотрела, как приближаются многочисленные башни и башенки. Наконец, карета, качнувшись, остановилась.       Не успел Гарри покинуть карету, как услышал возмущённый вопль:       — Гарри! Как ты мог!..       Гермиона подхватила братца за руку и побыстрее влилась в поток учеников, направляющихся в замок. Толпа отделила их от возмущённого Уизли. С правой стороны открывался вход в Большой зал; дети, влекомые толпой, направились было туда, но успели лишь одним глазком взглянуть на зачарованный потолок — нынче вечером чёрный и затянутый тучами — как раздался голос:       — Поттер! Грэйнджер! Я хочу видеть вас обоих!       Гарри и Гермиона с удивлением оглянулись. Поверх голов к ним обращалась профессор МакГонагалл. Декан факультета Гриффиндор, суровая ведьма с тугим пучком волос на голове, строго смотрела из-за квадратной оправы очков. Гарри с усилием начал пробираться к ней, охваченный неприятным предчувствием: профессор МакГонагалл обладала способностью заставить его чувствовать себя виноватым.       — Незачем так пугаться — я только хочу сказать вам пару слов у себя в кабинете, — успокоила она, — подождите здесь, Уизли.       Рон, как раз нагнавший сбежавших друзей, расширенными глазами смотрел, как профессор МакГонагалл сквозь оживлённо болтающую толпу уводит Гарри и Гермиону; они вслед за завучем прошли через вестибюль вверх по мраморной лестнице и вдоль по коридору.       У себя в кабинете — небольшой комнате с широким камином, где уютно пылал огонь — профессор МакГонагалл движением руки пригласила Гарри и Гермиону садиться. Сама она уселась за свой стол и сказала отрывисто:       — Профессор Люпин заранее прислал сову, чтобы сообщить, что вам стало плохо в поезде, Поттер.       Раньше, чем Гарри успел ответить, в дверь негромко постучали, и в комнату ворвалась мадам Помфри, медиведьма. Гарри ощутил, что заливается краской. Разве недостаточно того, что он упал в обморок, или, что там с ним произошло, так нет же, они ещё устраивают вокруг него суматоху.       — Со мной всё в порядке, — возмутился он, — мне ничего не надо…       — Ах, вот кто это! — воскликнула мадам Помфри, не обратив ни малейшего внимания на слова мальчика, и наклонилась, чтобы внимательно заглянуть ему в лицо. — Судя по всему, опять занимался какими-нибудь опасными делами?       — Это был дементор, Поппи, — пояснила профессор МакГонагалл.       Они обменялись мрачными взглядами, и мадам Помфри неодобрительно зацокала языком.       — Подумайте, ставить дементоров около школы, — ворчала она, отводя со лба Гарри волосы и щупая ему лоб. — Он будет не единственный, кто упадёт в обморок. Так и есть, весь липкий. Ужасные создания эти дементоры, а уж как они действуют на людей, которые и без того весьма хрупки…       — Я не хрупкий! — сварливо заявил Гарри.       — Разумеется, нет, — рассеянно согласилась мадам Помфри, щупая ему пульс.       — Что нужно для него сделать? — обеспокоенно спросила профессор МакГонагалл. — Уложить в постель? Может быть, ему стоит провести ночь в больнице?       — Со мной всё нормально! — взвился Гарри. Мысль о том, что его упекут в больницу, была невыносима.       — По крайней мере, ему следует принять немного шоколада, — решила мадам Помфри, которая теперь внимательно всматривалась в зрачки пациента.       — Я уже съел немного, — сказал Гарри. — Мне дал профессор Люпин. Он нам всем дал шоколада.       — Вот как? — одобрила мадам Помфри. — Значит, у нас наконец-то появился преподаватель Защиты от сил зла, который знает своё дело?       — Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Поттер? — строго спросила профессор МакГонагалл.       — Да, — ответил Гарри.       — Очень хорошо. Тогда будь любезен, подожди за дверью, пока я коротко побеседую с мисс Грэйнджер о её персональном графике. А потом мы вместе пойдём на пир.       Гарри вышел в коридор вместе с мадам Помфри, которая отправилась назад в больницу, бормоча что-то себе под нос. Ему пришлось ждать всего несколько минут, затем из кабинета выскочила чем-то ужасно недовольная Гермиона, а следом за ней вышла профессор МакГонагалл, и они втроём по мраморной лестнице спустились в Большой Зал.       Зал представлял собой море остроконечных шляп; контуры столов каждого из четырёх факультетов были обрисованы сидящими за ними учениками. Их лица поблёскивали в свете тысяч свечей, парящих в воздухе над столами. Профессор Флитвик выносил древнюю шляпу и трёхногий стул из зала.       — Ой, — тихо воскликнула Гермиона, — мы пропустили сортировку!       Профессор МакГонагалл прошествовала к своему креслу за учительским столом, а Гарри с Гермионой, как могли тихо, прошли в другую сторону, к столу Гриффиндора. Они крадучись пробирались по стеночке, но на них все оглядывались, а некоторые даже показывали на Гарри пальцами. Неужели история о том, как он потерял сознание при виде дементора, распространилась с такой скоростью? Они с Гермионой сели по обе стороны от Невилла, который держал для них места.       — В чём там было дело? — уголком рта спросил он у Гарри.       Гарри начал шёпотом объяснять, но в это время директор школы, собираясь произнести речь, встал, и Гарри пришлось замолчать.       — Добро пожаловать! — сказал Дамблдор.       Свет свечей мерцал в серебристой бороде.       — Добро пожаловать в Хогвартс на очередной учебный год! Я хочу сказать вам несколько разных вещей, и, поскольку одна из них очень серьёзная, то, мне кажется, от неё лучше всего отделаться сразу, до того, как вы приступите к нашему великолепному пиршеству…       Дамблдор прочистил горло и продолжил:       — Как, после обыска в «Хогвартс-Экспрессе», вы все уже знаете, наша школа в настоящее время оказывает приём некоторым азкабанским дементорам. Они находятся здесь по распоряжению Министерства Магии.       Он сделал паузу, и Гарри вспомнил слова мистера Уизли: Дамблдор недоволен тем, что дементоры будут охранять школу. Ага, недоволен, аж лучится от радости весь. Зачем они ему тут понадобились? Он будет не Поттер, если это не интриги директора, чтобы дементоры находились в школе. Неужели Дамблдор предвидел его реакцию на этих существ?       — Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, — рассказывал Дамблдор, — и, пока они находятся здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно — школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров нельзя провести с помощью разных трюков или переодеваний — и даже с помощью плащей-невидимок, — добавил он мягко, и Гарри с Гермионой и Невиллом переглянулись. — Также не в природе дементоров реагировать на мольбы или извинения. Таким образом, я должен предупредить каждого из вас — не давайте им повода причинить вам вред. Я надеюсь, что старосты, а также наши новые лучшие ученик и ученица, проследят за тем, чтобы никто из студентов не вздумал шутить шутки с дементорами.       Перси, сидевший в нескольких стульях от Гарри, опять выпятил грудь и важно повертел головой. Дамблдор помолчал; он очень серьёзно оглядел присутствующих. Никто не шелохнулся и не издал ни звука.       — И на более радостной ноте, — снова заговорил директор, — я рад представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш славный коллектив. — Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя Защиты от сил зла.       Послышались разрозненные довольно неохотные аплодисменты. Только те, кто ехал в одном купе с Люпином, хлопали, как следует, и Гарри среди них. Профессор Люпин выглядел особенно убого по сравнению с остальными учителями, надевшими свои лучшие наряды.       — А что это со Снейпом? — прошептала Мио на ухо Гарри.       Профессор Снейп пристально глядел на профессора Люпина. Гарри поразился, увидев, какой гримасой искажено его худое, нездоровое лицо. Это был даже не гнев: это было отвращение.       — Что касается второго назначения, — продолжил свою речь Дамблдор, когда стихли еле тёплые приветствия в адрес профессора Люпина. — Я с огорчением вынужден довести до вашего сведения, что профессор Мольюбит, который преподавал Уход за магическими существами, вышел на пенсию, чтобы насладиться жизнью, пока у него для этого остались хоть какие-то конечности. Однако, я счастлив сообщить, что его место займёт никто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился добавить обязанности учителя к уже имеющимся у него обязанностям Привратника и лесника.       Подростки уставились друг на друга, совершенно ошеломлённые. Затем они присоединились к оглушительным — особенно за гриффиндорским столом — овациям. Гарри перегнулся через сидящих рядом, чтобы увидеть Хагрида. Тот сидел с багряно-красным лицом и внимательно изучал свои чудовищные ладони. Широкая улыбка скрывалась в космах чёрной бороды.       — Мы должны были догадаться! — вопил Рон, молотя по столу. — Кто бы ещё мог включить в список кусачую книгу?       — Что же, мне кажется, всё важное я уже сказал, — заключил профессор Дамблдор. — Давайте же пировать!       Дожидавшиеся своего часа золотые блюда и кубки внезапно наполнились едой и питьём. Гарри, вдруг оголодавший, как волк, набросился на всё, до чего только мог дотянуться. Но ел аккуратно, используя нож, вилку и салфетку, тогда как Уизли, оказавшийся недалеко от троицы, хватал всё руками, вытирал руки о мантию и плевался непережёванной и непроглоченной едой в соседей, с которыми пытался разговаривать. Обычная картина, в общем. Блюда были необыкновенно вкусны; по залу носилось эхо разговоров, смеха, стука ножей и вилок.       — Надо его поздравить, Гарри! — вдруг обернулся к нему Рон, выплюнув кусок курицы.       — Мне кажется, или после летних каникул он стал ещё неаккуратнее? — прошептал Невилл.       — Похоже. Что-то он совсем распоясался, бедная Парватти, — сочувственно вздохнул Гарри, смотря, как девочка, которая оказалась по несчастливому обстоятельству напротив Рона, вытирается платком. — У меня есть идея, но обсудим её потом, Невилл.       — Хорошо, Гарри.       — Вечером используем блокноты, Драко тоже будет интересно.       Закончив ужинать Гарри и Гермиона присоединились к своему соглядатаю и направились к учительскому столу.       — Поздравляем, Хагрид! — воскликнула Гермиона.       — Это всё вы трое, — отозвался Хагрид, утирая лоснящееся лицо салфеткой и взглядывая на них. — Прям не верится… великий человек, Дамблдор… пришёл прямиком ко мне в хижину сразу, как профессор Мольюбит заявил, что с него хватит… Я ж всю жизнь об этом мечтал…       Переполняемый эмоциями, он зарылся лицом в салфетку, а профессор МакГонагалл погнала ребят спать.       Подростки догнали гриффиндорцев, плотным потоком струящихся вверх по мраморной лестнице, и уже очень уставшие направились по коридорам и снова по лестницам, к потайному входу в гриффиндорскую башню. Большой портрет, изображавший полную даму в розовых шелках, спросил у них:       — Пароль?       — Проходим, проходим! — закричал сзади Перси. — Новый пароль: «Майор Фортуна»!       — О, нет, — печально охнул Невилл Лонгботтом, приступая к роли забывчивого растяпы, каким его знал весь факультет.