Часть 3. Глава 7. Блэк в Хогвартсе.
В самом скором времени Защита от сил зла стала любимым предметом для большинства учащихся. Никому не было дела до залатанной и потрёпанной одежды профессора Люпина. Главное, что у него на уроках всегда было интересно. Следующим после боггартов предметом для изучения стали красношапы — отвратительные гоблиноподобные создания, шныряющие повсюду, где когда-либо проливалась кровь — в подземельях замков, в рытвинах на полях былых сражений — и пугающие заблудившихся. От красношапов ребята перешли к каппам. Эти гадкие существа обитают под водой и похожи на покрытых чешуей мартышек с перепончатыми лапками, которые так и чешутся от желания задушить тех, кто случайно оказался в водоёме. Гарри оставалось только пожалеть, что не со всеми предметами дела обстоят так же хорошо. Хуже всего приходилось на Зельях. Снейп последнее время пребывал в особенно мстительном настроении — понятно почему. История о том, как боггарт принял обличье Снейпа и как Невилл нарядил его в одежды своей бабушки, распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Снейпу, судя по всему, эта история не показалась забавной. При одном лишь упоминании о профессоре Люпине его глаза начинали угрожающе сверкать, а уж Невилла он пугал гораздо больше обычного. Всякий раз Гарри с огромной неохотой шёл на занятия в душном кабинете профессора Трелани, где в течение мучительно-долгого времени приходилось расшифровывать расплывчатые образы и непонятные символы, и при этом стараться не замечать, что при взгляде на него огромные глаза предсказательницы наполняются слезами. Профессор Трелани не нравилась ему, несмотря на граничащее с благоговением уважение, которым она пользовалась у большинства ребят из его класса. Парватти Патил и Лаванда Браун взяли привычку посещать профессора Трелани в её башне во время обеденных перерывов и всегда возвращались с таким видом, словно им свыше даровано тайное знание, что, естественно, раздражало до безумия. Ко всему прочему, они переняли манеру говорить с Гарри приглушёнными голосами, как будто он лежал на смертном одре. Никому по-настоящему не нравились занятия по Уходу за магическими существами — после богатого событиями первого урока, все дальнейшие сделались до отвращения однообразны. Хагрид потерял уверенность в себе. Теперь ребята проводили урок за уроком, изучая особенности ухода за скучечервями — самыми, пожалуй, неинтересными созданиями во всей вселенной. — Кому, скажите на милость, может прийти в голову мысль ухаживать за ними? — воскликнул Рон однажды после целого часа, в продолжение которого он заталкивал нашинкованные листья латука в скользкие глотки скучечервей. Отдушиной оставались занятия с Основателями. Их снова принялись гонять физически для приведения тонуса в порядок. Лучше всех подготовлен оказался Драко, которого отцы лет с пяти начали гонять по фехтованию, верховой езде и прочему. И если Гарри понимал, зачем нужны были все эти упражнения, то он откровенно не понимал, зачем им изучать все эти стойки, повороты, подсечки, ведь всё это придёт с «Памятью Крови». — А затем, внук, — как и в случае с предками на Гриммо, дети и здесь применили простой метод — «дедушка» и «бабушка». Причём обращались они к ним так не зависимо от того, были ли те им действительно родственниками или нет, а Основатели, в свою очередь, тоже не заморачивались бесконечными «пра» и различением кто чей, особенно с учётом, что Гарри и Гермиона были, в конечном итоге, общие. — Затем, чтобы знать! — ехидничал Салазар. — «Память Крови» — это хорошо, но когда «Память» накладывается на уже привычные навыки, то освоить их и применять становится гораздо проще! Так и повелось. С самого утра дети вставали гораздо раньше своих сверстников, да и других учеников, и отправлялись на трёхкруговую пробежку вокруг Чёрного озера. До завтрака. Затем проходил обычный будний школьный день, а перед ужином вся компания спускалась в Тайную Комнату. Там активировался замедляющий время артефакт — и ещё часов шесть продолжались занятия уже с Основателями.***
В начале октября в преддверии приближения квиддичного сезона Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, как-то в четверг организовал встречу, посвящённую обсуждению тактики игр в новом сезоне и расписанию тренировок. Малфой тоже оказался загружен в своей команде. Оливер Вуд, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже на седьмом, последнем курсе Хогвартса. Когда в холодной раздевалке рядом с квиддичным полем, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние. — Это наш последний шанс — мой последний шанс — выиграть кубок, — обратился он к команде, расхаживая перед ребятами взад и вперёд. — В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности у меня уже не будет. Вот уже семь лет как Гриффиндор не выигрывает. Что поделаешь, нам сильно не везло — травмы, а в прошлом году отменили турнир… — Вуд сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле образовался комок. — Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая — лучшая — команда — во — всей — школе, — при каждом слове он впечатывал кулак в ладонь другой руки, и в его глазах горел маниакальный огонь. — У нас три великолепных Охотника. Вуд указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэтти Бэлл. — У нас два непобедимых Отбивалы. — Оливер, шалунишка, мы краснеем, — хором запищали Фред и Джордж Уизли, притворяясь, что смущены. — Кроме того, у нас есть Ловец, который не подвёл нас ни разу! — загрохотал Вуд и обжёг Гарри взглядом яростного восхищения. — И ещё я, — добавил он, как будто только что вспомнил. — Ты тоже очень хорош, Оливер, — сказал Джордж. — Офигительно классный Вратарь, — сказал Фред. — Мы знаем, — продолжал Вуд, восстанавливая ритм своей речи, — что последние два года на кубке квиддича стоит название нашего факультета. С тех самых пор, как Гарри пришёл в команду, я был уверен, что и кубок школы у нас в кармане. Тем не менее, мы его не получили, поэтому, если мы хотим увидеть своё имя выгравированным на кубке, в этом году нам предоставляется последний шанс… Мой последний шанс. Вуд произнёс это с таким убитым видом, что даже близнецы пожалели его. — Оливер, этот год — наш, — заверил Фред. — У нас получится, Оливер! — поддержала Ангелина. — Обязательно, — пообещал Гарри. Преисполнившись решимости, команда стала тренироваться три раза в неделю. Погода становилась всё хуже, дни всё короче, но никакое количество грязи, дождя или ветра не могло замутить чудесной картины вручения команде Гриффиндора громадного серебряного кубка, стоявшей перед внутренним взором всей команды. Однажды вечером после тренировки Гарри, замёрзший, усталый, но довольный результатами, вернулся в общую гостиную Гриффиндора. Комната гудела от взволнованных разговоров. — Что случилось? — спросил он у сестры с кузеном. Те заняли два самых лучших кресла у камина и заканчивали работу по астрономии — звёздные карты. Рон, хоть и крутился всё время рядом, но всего два слова — «домашние задания» — гарантировали его отсутствие в поле видимости. — В эти выходные — первый поход в Хогсмид, — Невилл показал на объявление, появившееся на старой обшарпанной доске. — Конец октября. Хэллоуин. — Здорово! — воскликнул Фред, который вслед за Гарри пролез в дыру за портретом. — Мне надо к Зонко. У меня почти закончились вонючие пульки. Гарри рухнул на стул рядом с друзьями. Его хорошее настроение быстро утекало сквозь пальцы. Гермиона словно прочла его мысли. — Гарри, я уверена, что в следующий раз ты уже сможешь пойти, — а вот и Рон. — Блэка скоро поймают! Один раз его уже видели. Гарри ощутимо клацнул зубами, сдерживаясь, Гермиона скривилась, но промолчала. — Блэк не такой дурак, чтобы попытаться предпринять что-то в Хогсмиде, — сказал Симус. — Спроси у МакГонагалл, нельзя ли тебе пойти на этот раз. А то следующий когда ещё будет!.. — Симус! — воскликнула Джинни. — Гарри не должен покидать территорию школы… — Не может же он быть единственным из третьеклассников, кто останется в школе, — отмахнулся Рон. — Давай, Гарри, попроси МакГонагалл… Гарри прекрасно понимал, что это бесполезно, но что ему мешает попробовать? — Да, пожалуй, я так и сделаю, — решился Гарри. Гермиона открыла было рот и хотела что-то сказать, но тут к ней на колени легко вспрыгнул Косолапус. Из пасти у него свисал дохлый паук. — Обязательно есть это у нас перед носом? — скривился Рон. — Умненький, храбренький Косолапус, неужели ты сам-пресам его поймал? — закурлыкала Гермиона. Косолапсус медленно жевал паука, оскорбительно уставившись на Рона жёлтыми глазами. — Главное, держи его там, где он есть, больше я ни о чём не прошу, — раздражённо сказал Рон, отходя от компании и завистливо глядя на модель галактики, которую достал Гарри. — Короста спит у меня в рюкзаке. Гарри зевнул. Сегодня занятий с Основателями не было. Очень хотелось спать, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он достал пергамент, чернила и перо, и принялся за работу. — Перерисуй у меня, если хочешь, — предложил Невилл, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри. Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапус по-прежнему не сводил немигающего взгляда с Рона, который вертелся рядом, но не делал попыток присоединиться к выполнению домашнего задания, и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг безо всякого предупреждения бросился. — ОЙ! — взревел Рон и кинулся отбирать свой рюкзак у Косолапуса, который вцепился всеми четырьмя лапами и свирепо рвал его когтями. — Пошел прочь, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ! Рон тянул рюкзак, но Кослапус не отпускал его, при этом шипел и наносил всё новые удары когтями. — Рон, не бей его! — завизжала Гермиона. Все взгляды были прикованы к сражению. Рон размахивал рюкзаком, Косолапус висел на нём, потом Короста, наконец-то, вылетел… — Ловите КОТА! — заорал Рон. Косолапус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за охваченной ужасом крысой. Джордж Уизли ринулся на Косолапуса, но промахнулся. Короста (или уже Корост?) стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, принялся широкими движениями шарить под комодом передней лапой. Подоспели Рон с Гермионой. Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила в сторону. Рон бросился на живот и с огромными трудностями за хвост извлёк свою крысу. — Посмотри! — гневно обратился он к Гермионе, потрясая крысой у неё перед носом. — Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно! — Косолапус не понимает, что это плохо! — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Кошки всегда ловят крыс, Рон! — Странный у тебя кот! — бросил Рон, пытавшийся убедить бешено извивавшегося Короста влезть в нагрудный карман. — Он понял, когда я сказал, что Короста в моём рюкзаке! — Какая чушь! — возмутилась Гермиона. — Косолапус почуял его, Рон, а ты что подумал… — Твой кот что-то затаил против моей крысы! — заявил Рон, не обращая внимания, что собравшиеся вокруг ребята начали хихикать. — А Короста первый здесь появился, и потом, он болен! Рон яростно прошагал по общей гостиной и вверх по лестнице удалился в спальню. На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На Гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, несмотря на то, что они втроём — Гарри, Рон и Гермиона — вместе работали над одним и тем же вспухобобом. — Как Короста? — робко спросила Гермиона, когда они очистили толстую розовую кожуру и стали высыпать блестящие горошины в деревянную бадью. — Прячется у меня под кроватью и весь дрожит, — сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по всей теплице. — Осторожнее, Уизли, осторожнее! — крикнула профессор Спраут. Горошины тем временем прорастали на глазах. Следующим уроком была Трансфигурация. Гарри, полный решимости попросить у профессора МакГонагалл разрешения пойти вместе со всеми в Хогсмид, стоял в строю перед кабинетом и обдумывал, как будет аргументировать свою просьбу. Однако его отвлекло происходившее в начале шеренги. Лаванда Браун плакала. Парватти обнимала её, одновременно объясняя что-то Симусу Финнигану и Дину Томасу. Те, в свою очередь, глядели крайне серьёзно. — Что с тобой, Лаванда? — встревоженно спросила Гермиона. Они вместе с Гарри и Роном подошли узнать, в чём дело. — Утром ей пришло письмо из дома, — прошептала Парватти. — С известием про её кролика, Бинки. Его съела лиса. — Ой, — расстроилась Гермиона, — мне так жаль, Лаванда. — Мне следовало знать! — трагически произнесла Лаванда. — Ты знаешь, какое сегодня число? — Э-э-э… — Шестнадцатое октября! «То событие, которого ты с ужасом ждёшь — оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, она была права! К этому времени вокруг Лаванды собрался весь класс. Симус с серьёзным видом покачивал головой. Гермиона поколебалась, а затем спросила: — Ты с ужасом ждала, что лиса съест Бинки? — Ну, не обязательно лиса, — ответила Лаванда, поднимая на Гермиону глаза, из которых струились слёзы, — но я очень боялась, что он умрёт! — О, — сказала Гермиона. И снова помолчала. А затем… — Бинки был старый кролик? — Н-нет! — всхлипнула Лаванда. — Он… он был ещё крольчонок! Парватти обняла её крепче. — Тогда почему ты боялась, что он умрёт? — спросила Гермиона. Парватти обожгла её гневным взглядом. — Взгляните на это с логической точки зрения, — Гермиона обращалась ко всем собравшимся. — Бинки ведь умер не сегодня, правда? Лаванда только узнала об этом сегодня… — Лаванда громко зарыдала, — и она безусловно не могла с ужасом ждать этого, потому что это известие было для неё неожиданным… — Не обращай внимания на Гермиону, Лаванда, — громко перебил Рон, — она не понимает, что чужие домашние животные могут что-то значить для своих хозяев. В этот момент профессор МакГонагалл открыла дверь своего кабинета — и очень кстати — Рон с Гермионой волками воззрились друг на друга. Войдя в класс, они сели по разные стороны от Гарри и не разговаривали на протяжении всего занятия. Мальчик вздохнул, он предпочёл бы сидеть рядом с Невиллом, но так уж повелось с первого курса, да и «роль» они продолжали играть. Гарри ещё не решил, что сказать профессору МакГонагалл, а уже прозвенел колокол, возвещавший конец урока. Но она подняла вопрос о Хогсмиде сама. — Минуточку, пожалуйста! — крикнула она собравшимся уходить. — Как учащиеся моего факультета, вы должны представить разрешения на посещение Хогсмида мне до Хэллоуина. Не забудьте, если нет разрешения, то в деревню ходить нельзя! Невилл поднял руку. — Профессор, пожалуйста, я… я, кажется, потерял… — Твоя бабушка прислала разрешение мне лично, Лонгботтом, — сказала профессор МакГонагалл. — Она решила, что так надёжнее. Что ж, это всё, можете расходиться. Гарри подождал, пока все уйдут из кабинета, а затем, нервничая, приблизился к столу профессора. — Что, Поттер? Гарри сделал глубокий вдох. — Профессор, мои дядя и тётя… э-э-э… забыли подписать разрешение, — пробормотал он. — Профессор… МакГонагалл глянула на него поверх квадратных очков, но ничего не сказала. — Можно мне пойти в Хогсмид? Профессор опустила глаза и начала перебирать бумажки на столе. — Боюсь, что нет, Поттер, — ответила она. — Вы же слышали мои слова. Если разрешения нет, то в деревню ходить нельзя. Таковы правила. — Но… если бы разрешили вы… — Но я не разрешаю, — отрезала профессор, вставая и аккуратно складывая бумаги в ящик стола. — В разрешении указано, что оно должно быть подписано родителем или опекуном, — она повернулась к мальчику со странным выражением на лице. Была ли это жалость? — Извините, Поттер, но это моё окончательное решение. И лучше поторопитесь, а то опоздаете на следующий урок. Гарри вздохнул — он этого ожидал. Больше ничего нельзя было поделать. Он одарил деканшу ничего не выражающим взглядом и отправился на уроки к Основателям.***
За ужином Гарри пришлось терпеть всеобщие громкие и радостные обсуждения, кто что предпримет первым делом, как только попадёт в Хогсмид. — Зато будет пир, — неловко попытался утешить Гарри Рон. — Вечером по поводу Хэллоуина. «Мерлин! Тебя кроме еды вообще что-нибудь интересует?» — закатил глаза мальчик. — Угу, — мрачно ответил Гарри. — Классно. Пир на Хэллоуин, всегда замечательное событие, был бы куда приятнее, если бы Гарри подобно остальным пришёл на него после целого дня, проведённого в Хогсмиде. Как бы его ни утешали, легче от этого не становилось. Дин Томас, обладавший особенными способностями во владении пером, предложил подделать подпись дяди Вернона на разрешении, но поскольку Гарри уже сказал профессору МакГонагалл, что разрешение не подписано, толку от предложения Дина не было никакого. Рон — не вполне от чистого сердца — посоветовал воспользоваться плащом-невидимкой, Гарри задумался, а почему собственно нет? Гермиона зарубила идею на корню, напомнив Рону слова Дамблдора, что для дементоров это не преграда. Гарри вздохнул, подумал, что в этот праздник обойдётся и без Хогсмида, лучше он побудет в замке, а то все два года в этот день что-то случается, а сестрёнке потом нужно будет объяснить, что ЭТА мантия-невидимка не по зубам ни одному дементору, если только он сам в обморок не хлопнется от их присутствия — они его не почувствуют. Самыми неудачными были утешения Перси. — Все так суетятся по поводу Хогсмида, — сказал он серьёзно. — Но уверяю тебя, Гарри, там нет ничего особенного. Да, действительно в кондитерской очень здорово, и в Хохмазине у Зонко есть всякие весьма опасные штучки, и Визжащую Хижину, конечно, стоит разочек посетить, но, в самом деле, Гарри, кроме этого ничего интересного.***
Утром в Хэллоуин Гарри проснулся вместе с остальными и пошёл завтракать, находясь в состоянии глубочайшей депрессии, но стараясь вести себя как обычно. — Мы принесём тебе всяких сладостей из «Сладкого Королевства», — пообещала Гермиона, умиравшая от сострадания. — Ага, кучу, — поддержал её Невилл. — Не переживайте за меня, — сказал Гарри самым, как он надеялся, небрежным тоном. — Увидимся на пиру. Желаю вам приятно провести время. Он проводил друзей до вестибюля, где возле входных дверей стоял Филч, смотритель, и ставил галочки против имён в списке. При этом он подозрительно всматривался в каждое лицо, чтобы наружу не пробрался никто из тех, кому неположено. — Остаёшься, Поттер? — крикнул Малфой из очереди, где он стоял рядом с Крэббом и Гойлом. — Боишься проходить мимо дементоров? Гарри не обратил на него внимания и одиноко направился вверх по мраморной лестнице. Его сегодня даже «пикировка» не привлекала. Он прошёл по пустынным коридорам и вернулся в гриффиндорскую башню. — Пароль? — спросила Полная Дама, выдернутая из сладкой дремоты. — Майор Фортуна, — беззвучно произнёс Гарри. Портрет отъехал вверх, и он через отверстие пробрался в общую гостиную. Там галдели первоклассники и второклассники, а также сидели некоторые старшие ребята, которые, очевидно, посещали Хогсмид столь часто, что это событие утеряло для них всякую прелесть. — Гарри! Гарри! Э-гей! — это крикнул Колин Криви, второклассник, боготворивший Гарри и никогда не упускавший возможности поговорить с ним. — Разве ты не пошёл в Хогсмид, Гарри? Почему? Эй, — Колин с энтузиазмом показал на своих друзей. — Хочешь посидеть с нами, Гарри? — Э-э-э… нет, спасибо, Колин, — отказался Гарри, не расположенный демонстрировать свой шрам широкой публике. — Мне… мне надо в библиотеку, у меня… много работы. После этих слов ничего не оставалось, кроме как развернуться и отправиться туда, откуда пришёл. — Стоило меня ради этого будить! — возмутилась вслед Полная Дама. В тоске Гарри побрёл по направлению к библиотеке, однако на полпути передумал, ему вовсе не хотелось заниматься. Он развернулся и лицом к лицу столкнулся с Филчем, судя по всему, уже проводившим в Хогсмид последних отпускников. — Что ты здесь делаешь?! — с подозрением рявкнул Филч. — Ничего, — честно ответил Гарри. — Ничего! — плюнул Филч, и его подбородки противно затряслись. — Так я и поверил! Рыскаешь тут… Почему ты не в Хогсмиде, не покупаешь вонючие пульки, рыгучий порошок или гремучих гусениц, как все твои отвратительные дружки? Гарри пожал плечами. — Тогда отправляйся в свою гостиную, где тебе и положено находиться! — приказал Филч. Он не сводил с Гарри яростного взгляда, пока тот не скрылся из виду. Но Гарри не пошёл в гостиную. Он вскарабкался вверх по лестнице со смутной мыслью навестить Хедвиг в совятне и побрёл по коридору. Вдруг из ближайшего класса донёсся чей-то голос: — Гарри? Гарри обернулся посмотреть, кто его окликнул, и столкнулся с крёстным, выглянувшим из дверей классной комнаты. — Что ты здесь делаешь? — спросил крёстный с совершенно иным выражением, чем Филч. — А где Рон и Гермиона? — В Хогсмиде, — деланно-небрежно ответил Гарри. — О, — сказал Люпин и молча оглядел Гарри. — Может быть, зайдёшь ко мне? Мне только что доставили гриндиллоу для следующего занятия. Гарри чуть притормозил — за эти два месяца крёстный даже не попытался с ним поговорить, кроме как на занятиях. Стоит ли начинать хоть какие-то отношения? Но мальчик решился — пусть формально, но они поговорят, может, что-то и прояснится. — Кого? — переспросил Гарри. Он прошёл в кабинет Люпина. В углу стоял очень большой аквариум. Отвратительное зелёное создание с острыми маленькими рожками прижимало морду к стеклу, корчило рожи и шевелило длинными тонкими пальцами. — Водяной демон, — объяснил Люпин, внимательно рассматривая гриндиллоу. — Я думаю, с ним не будет никаких сложностей после того, как мы изучили капп. Хитрость в том, чтобы разбить его хватку. Видишь, какие у него противоестественно-длинные пальцы? Сильные, но очень хрупкие. Гриндиллоу оскалил зелёные зубы, а потом зарылся под клубок водорослей в углу аквариума. — Выпьешь чаю? — спросил Люпин, оглядываясь в поисках чайника. — Я как раз собирался заварить. — Ладно, — неуклюже согласился Гарри. Люпин постучал по чайнику волшебной палочкой, и из носика внезапно повалил пар. — Присаживайся, — сказал Люпин, снимая крышку с запылённой жестяной банки. — Боюсь, у меня только пакетики… но заварки, как я полагаю, с тебя уже довольно? Гарри взглянул на него. Глаза Люпина хитро поблескивали. — Вы знаете? — Профессор МакГонагалл рассказала, — объяснил Люпин, передавая Гарри надколотую кружку с чаем. — Ты не испугался? — Нет, — ответил Гарри. Думы, которые думал мальчик, судя по всему, отразились у него на лице, потому что Люпин спросил: — Тебя что-то тревожит, Гарри? — Нет, — соврал Гарри. Он отпил глоток, глядя на водяного демона, грозившего ему кулаком. — Да, — внезапно признался он, опустив кружку на стол Люпина. — Помните тот день, когда мы боролись с боггартом? — Да, — медленно кивнул Люпин. — Почему вы не позволили мне вступить? — резко спросил Гарри. Люпин поднял брови. — Я думал, это очевидно, Гарри, — сказал он удивлённо. Гарри, ожидавший, что Люпин будет всё отрицать, растерялся. — Почему? — снова спросил он. — Хм, — Люпин слегка нахмурился. — Я решил, что боггарт при виде тебя примет обличье Лорда Волдеморта. Гарри уставился на него. Он не только не ждал подобного ответа, но и поразился, что крёстный вслух назвал Волдеморта по имени. До сего момента на памяти Гарри на такое отваживался один лишь Дамблдор и сам Гарри. — Очевидно, я ошибался, — признал Люпин, всё ещё глядевший на Гарри, наморщив лоб. — Я просто опасался за последствия, если Лорд Волдеморт материализуется в классе. Я боялся, что ребята запаникуют. — Я вовсе не думал о Волдеморте, — честно признался Гарри. — Я… вспомнил дементоров. — Понятно, — задумчиво протянул Люпин. — Хм… это впечатляет, — он едва заметно улыбнулся, заметив, как удивился Гарри. — Это значит, что больше всего на свете ты боишься страха, как такового. Очень мудро, Гарри. Гарри не знал, что на это ответить, поэтому отпил ещё немного чая. — Стало быть, ты решил, что я счёл тебя неспособным справиться с боггартом? — продолжал проницательный Люпин. — Ну… да, — признался Гарри. Он вдруг почувствовал себя много лучше. — Профессор Люпин, вы знаете дементоров… Его перебил стук в дверь. — Войдите, — крикнул Люпин. Дверь открылась, и вошёл Снейп. Он нёс слегка дымившийся кубок. При виде Гарри Снейп остановился и сузил чёрные глаза. — А-а, Северус, — улыбнулся Люпин. — Огромное спасибо. Будьте любезны, поставьте это на стол. Снейп поставил дымящийся кубок, перебегая взглядом от Люпина к Гарри и обратно. — Я демонстрировал Гарри моего гриндиллоу, — приятным голосом поведал Люпин, показывая на аквариум. — Превосходно, — буркнул зельевар, даже не взглянув в ту сторону. — Вы должны выпить это прямо сейчас, Люпин. — Да-да, обязательно, — заверил Люпин. — Я сделал полный котёл, — продолжил Снейп, — на случай, если вам понадобится ещё. — Я, скорее всего, выпью ещё завтра. Большое спасибо, Северус. — Не стоит благодарности, — ответил Снейп, но в его глазах было выражение, совершенно не понравившееся Гарри. Снейп, пятясь, вышёл из комнаты, настороженно и без улыбки в лице. Гарри с любопытством посмотрел на кубок. Люпин улыбнулся. — Профессор Снейп любезно приготовил для меня одно снадобье, — сказал он. — Сам я никогда не был в этом особенно силён. А это зелье — невероятно сложное,— он взял кубок в руки и понюхал. — Жалко, что с сахаром оно теряет силу, — добавил он, когда после первого же осторожного глотка его сильно передёрнуло. — А зачем?.. — начал Гарри и споткнулся: «Аконитовое»! Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос. — Последнее время мне что-то не по себе, — объяснил он. — Помогает только это снадобье. Мне очень повезло, что вместе со мной работает профессор Снейп. Не так-то много найдётся колдунов, способных его приготовить. Крёстный отхлебнул ещё. Разговор ничего не дал. Гарри не спешил раскрывать свои карты, так же как и крёстный не признавался ему, что он его крёстный. А вечером они пошли на ужин. Они достигли вестибюля и прошли в Большой Зал, украшенный многими сотнями тыкв со свечами внутри, облаками трепещущих крылышками летучих мышей и многочисленными узкими оранжевыми лентами, лениво плавающими под штормовым потолком подобно водяным змеям. Угощение было, как всегда, великолепным. Даже Рон, до отвала наевшийся сладостей в «Сладком Королевстве», всё-таки умудрился впихнуть в себя по две порции каждого блюда. Гарри постоянно посматривал на учительский стол. Крёстный был весел и выглядел не хуже обычного; он оживлённо беседовал с профессором Флитвиком. Гарри перевёл взгляд дальше, к тому месту, где сидел Снейп. Пир закончился спектаклем, устроенным привидениями Хогвартса. Они дружно выскользнули из стен и продемонстрировали трансформационное скольжение. Большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, представившего сцену собственного незадавшегося обезглавливания. Гарри и Ко вслед за остальными гриффиндорцами отправились обычной дорогой к себе в башню, но, дойдя до коридора, в конце которого висел портрет Полной Дамы, обнаружили там столпотворение. — Почему никто не проходит? — ничего не понимая, спросил Рон. Гарри поверх голов постарался разглядеть, в чём дело. Похоже, портрет был закрыт. — Пропустите, пожалуйста, — донёсся голос Перси, и вот уже он сам важно протиснулся вперёд. — Что за задержка? Не могли же вы все забыть пароль — позвольте, я лучший ученик… И тут вдруг мёртвое молчание овладело собравшимися, начиная с самых ближних к портрету рядов, как будто холод, быстро распространившись, заморозил толпу. Стало слышно, как Перси сказал неожиданно звонким голосом: — Кто-нибудь позовите профессора Дамблдора. Скорее. Головы повернулись, а задние ряды встали на цыпочки. — Что случилось? — спросила только что подошедшая Джинни. Секунду спустя прибыл профессор Дамблдор и стремительно прошёл к портрету. Гриффиндорцы прижались друг к другу, освобождая ему проход, а Гарри, Рон и Гермиона продвинулись вперёд, чтобы посмотреть, в чём дело. — О, бо… — Гермиона схватила Гарри за руку. Полная Дама исчезла с портрета, изрезанного так жестоко, что полоски холста валялись по всему полу, большие куски были начисто оторваны. Дамблдор быстро оглядел изуродованную картину, обернулся с очень трагичным видом и встретился взглядом с профессорами МакГонагалл, Люпином и Снейпом, торопливо приближавшимися к месту происшествия. — Нужно найти её, — приказал Дамблдор. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка — нет ли где Полной Дамы. — Вам повезёт, если вы её найдёте! — раздался гадкий голос. Это выкрикнул полтергейст Пивз. Он барахтался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда, когда он сталкивался с разрушением или несчастьем. — Что ты имеешь в виду, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и ухмылка слиняла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Дамблдора. Вместо этого он заговорил елейным тоном, который был ничуть не лучше, чем гаденькое хихикание. — Ей стыдно, Ваше Директорство, сэр. Не хочет показываться на глаза. Видел, как она убегала по пейзажу на четвёртом этаже, сэр, петляя между деревьями. Кричала ужасно, — радостно поведал Пивз. — Бедняжка, — прибавил он неубедительно. — Она сказала, кто это сделал? — невозмутимо спросил Дамблдор. — О, да, всепрофессорший, — ответил Пивз тоном человека, баюкающего на руках огромную бомбу. — Понимаете, он жутко разозлился, когда она его не пропустила, — Пивз кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Дамблдору между собственных ног. — Ужасный у него характер, у этого Сириуса Блэка. — О… — Гарри стремительно заглушил своей ладонью вскрик Гермионы. Профессор Дамблдор отослал всех гриффиндорцев обратно в Большой Зал, где к ним десять минут спустя присоединились до крайности растерянные учащиеся Хаффлпаффа, Рэйвенкло и Слизерина. — Нам с вашими преподавателями нужно тщательно обыскать замок, — сказал профессор Дамблдор, в то время как профессор МакГонагалл и профессор Флитвик занимались тем, что запирали все двери в зал. — Боюсь, что вам для вашей же безопасности придётся провести ночь здесь. Я прошу старост встать на страже у дверей. За старших останутся лучшие ученик и ученица. В случае обнаружения чего-либо подозрительного, немедленно докладывайте лично мне, — добавил он, обращаясь к Перси, надувшемуся от важности и гордости. — С донесениями посылайте призраков. У самого порога профессор Дамблдор помедлил: — Ах, да, вам понадобится… Одно небрежное движение волшебной палочки — и длинные столы выстроились вдоль стен. Ещё один взмах — и пол оказался устлан сотнями мягких пурпурных спальных мешков. — Спокойной ночи, — пожелал профессор Дамблдор, закрывая дверь. Зал сразу же возбуждённо загудел. Гриффиндорцы стали рассказывать остальным, что случилось. — По мешкам! — закричал Перси. — Всё, хватит болтать! Через десять минут свет погаснет! — Пошли, — шепнул Рон Гарри и Гермионе. Они схватили мешки и оттащили их в угол. — Как вы думаете, Блэк всё ещё в замке? Гарри и Гермиона не ответили. Если бы отец всё ещё был в замке, они очень хотели бы, чтобы его никто не нашёл. Казалось, Хогвартс, молчавший практически весь прошлый год, да и в этом не особо донимающий наследников, уловил обеспокоенность и послал успокаивающую волну. — Наверно, он в бегах потерял счёт времени, — высказал предположение Рон. — Не помнил, что сегодня Хэллоуин. А то бы ворвался прямо в зал. Гермиона содрогнулась. Отовсюду доносился один и тот же вопрос: — Как он сюда пробрался? — Должно быть, он умеет аппарировать, — произнес кто-то из Рэйвенкло с расстояния в несколько футов. — Ну, знаете, появляться из воздуха. — А может, он замаскировался, — протянул пятиклассник из Хаффлпаффа. — А может, прилетел по воздуху, — продолжил Дин Томас. — Я не понимаю, все предыдущие происшествия так и не заставили других прочитать «Историю Хогвартса»? — удивилась Гермиона. — Или они прочли и тут же забыли? — Скорее всего, — пожал плечами Рон. — А что? — А то, что замок, знаешь ли, защищён не только стенами, — сказала Гермиона. — Он зачарован всеми возможными чарами, чтобы никто не мог пробраться внутрь без разрешения. Сюда нельзя аппарировать. — Свет выключается! — крикнул Перси. — Приказываю: все по мешкам, и чтоб больше никаких разговоров! Все свечи погасли одновременно. Теперь свет исходил лишь от серебристых привидений, скользивших по воздуху и серьёзно переговаривавшихся со старостами, да ещё от зачарованного потолка, усеянного, как и небо сегодня, звёздами. Эти звёзды и доносившийся отовсюду шепоток создавали у Гарри впечатление, что он спит под открытым небом на лёгком ветру. Раз в час в зале появлялся кто-нибудь из учителей проверить всё ли в порядке. Около трёх ночи, когда многие ребята наконец-то заснули, пришёл профессор Дамблдор. Гарри следил, как он озирается в поисках Перси. Тот крадучись бродил между мешками и выговаривал ребятам за недозволенную болтовню. Перси был совсем близко от Гарри, срочно притворившимся спящим, когда шаги Дамблдора приблизились. — Нашли какой-нибудь след Блэка, профессор? — прошептал Перси. — Нет. Здесь всё тихо? — Всё под контролем, сэр. — Хорошо. Сейчас уже нет смысла переводить их в спальни. Я нашёл временного охранника для гриффиндорской башни. Завтра вы сможете перевести ребят обратно. — А что с Полной Дамой, сэр? — Она прячется на карте Аргайллшира на втором этаже. Судя по всему, она отказалась впустить Блэка без пароля, и тогда он напал на неё. Бедняжка всё ещё очень расстроена, но как только она успокоится, я попрошу мистера Филча отреставрировать её. Гарри услышал, как с лёгким скрипом отворилась дверь в зал. Раздались чьи-то шаги. — Директор? — это был Снейп. Гарри весь превратился в слух. — Третий этаж обыскан. Его там нет. Филч обыскал подземелья, там тоже ничего подозрительного. — Как насчёт Астрономической башни? Кабинета профессора Трелани? Совятни? — Всё обыскали… — Очень хорошо, Северус. Я и не ожидал, что Блэк станет здесь задерживаться. — У вас есть предположения о том, как он сюда пробрался, профессор? — спросил Снейп. Гарри чуть-чуть приподнял голову от ладони, чтобы слышать и вторым ухом. — У меня их много, Северус, и каждое следующее — ещё более неправдоподобно, чем предыдущее. Гарри еле заметно приоткрыл глаза и осторожно взглянул на профессоров. Дамблдор стоял к нему спиной, зато Гарри видел застывшее от напряжённого внимания лицо Перси и сердитый профиль Снейпа. — Директор, помните ли вы нашу беседу перед… хм… началом семестра? — Снейп задал вопрос, практически не раскрывая губ, словно пытаясь исключить Перси из разговора. — Помню, Северус, — ответил Дамблдор, и в его голосе прозвучало нечто похожее на предупреждение. — Кажется, практически невероятным… что Блэк мог проникнуть в школу без чьей-то помощи, помощи изнутри. Помнится, я ясно выразил свои опасения, когда вы назначили… — Я не верю, что кто-либо из живущих в замке стал бы помогать Блэку, — отрезал Дамблдор, и тон его был таков, что Снейп не решился возразить. — Я должен переговорить с дементорами, — продолжил Дамблдор. — Я обещал известить их, когда мы завершим поиски. — А они не хотели помочь, сэр? — поинтересовался Перси. — О, разумеется, — холодно ответил Дамблдор. — Боюсь, однако, что дементорам не суждено переступить порог этого замка до тех пор, пока я являюсь директором школы. Перси немного сконфузился. Дамблдор, шагая бесшумно и быстро, покинул зал. Снейп с выражением глубокой обиды на лице постоял немного, провожая директора глазами, затем тоже удалился. Гарри искоса поглядел на Рона и Гермиону. Глаза у обоих были открыты и отражали звёздный потолок. — О чём это они? — проговорил Рон одними губами.