Часть 3. Глава 10. Подарки на Рождество, знакомство с Бродягой, след Петтигрю.
Замок украшали к Рождеству, невзирая на то, что оценить великолепное убранство было практически некому — мало кто из учащихся остался в школе на каникулы. По коридорам и переходам были развешаны толстые гирлянды из омелы и остролиста, внутри рыцарских доспехов мерцали загадочные огоньки, в Большом Зале установили двенадцать мерцающих золотыми звёздами рождественских елей. По всему замку разносился заманчивый запах вкуснейших блюд, достигший к Сочельнику такой силы, что даже Короста высунул нос из своего убежища в нагрудном кармане Рона и с надеждой понюхал воздух. Утром в Сочельник Гарри проснулся от того, что Рон швырнул в него подушкой. — Эй! Подарки! Гарри потянулся за очками, надел их и, щурясь со сна в полутьме спальни, разглядел в ногах кровати небольшую горку упакованных свёртков. Рон уже сорвал обёртку со своих подарков. — Очередной свитер от мамы… опять бордовый… посмотри, а у тебя есть свитер? Свитер был. С уже привычными добавками. Миссис Уизли прислала Гарри малиновый свитер с вывязанным на груди гриффиндорским львом, кроме того, в посылке было двенадцать домашних пирожков с мясом, рождественский пирог и коробка хрустящих орешков. И всё это богатство тоже не без сюрпризов. Отодвинув всё это в сторону, Гарри заметил под свёртками длинную изящную коробку. — Что там? — повернул голову Рон, державший в руках пару только что распакованных бордовых носков. — Не знаю… — Гарри сорвал упаковку и задохнулся — на покрывало выкатилась великолепная сверкающая метла. Рон уронил носки и соскочил со своей кровати, чтобы получше рассмотреть её. — Не может быть, — сказал он хрипло. Это был «Всполох», близнец той самой метлы, о которой Гарри мечтал, и которой любовался каждый день пока жил в Косом переулке. Он взял метлу в руки, и рукоять заиграла огоньками. Гарри почувствовал, что метла легонько вибрирует в ладонях, и разжал пальцы. «Всполох» завис в воздухе безо всякой поддержки, как раз на нужной высоте, чтобы мальчику было сподручно сесть. Глаза Гарри пробежали по рукояти от золотого регистрационного номера в верхней части до идеально гладких, ровных берёзовых хвостовых хворостин. — Кто тебе это прислал? — глухим от волнения голосом спросил Рон. — Посмотри, там есть открытка или записка? Рон разорвал упаковку «Всполоха» пополам. — Ничего нет! Разрази меня гром, кто потратил на тебя столько денег? В голосе «друга» снова, как и много раз до этого, послышалась зависть. — Ну, — протянул ошарашенный Гарри, — одно могу сказать — не Дурсли. — Бьюсь об заклад, это Дамблдор, — сказал Рон, ходя кругами вокруг «Всполоха», вбирая глазами каждый восхитительный дюйм метлы. — Плащ-невидимку он тоже послал анонимно… — Плащ был моего папы, — возразил Гарри, — Дамблдор всего-навсего передал его мне. Он не тратил на него сотни галлеонов. — А какая разница! Это же «Всполох», самая быстрая метла в мире! — воскликнул Рон. — Эй, Гарри! — Рон громко расхохотался. — Малфой! Представляешь, что будет, когда он это увидит! Он сдохнет от зависти! Ведь это же метла международного уровня! — Над чем это вы смеётесь? Вошла Гермиона в халате. На руках она держала Косолапуса с мишурой вокруг шеи, придававшей коту в высшей степени недружелюбный вид. — Не вноси его сюда! — Рон поспешно выхватил крысу из глубин своей постели и засунул в нагрудный карман пижамы. Но Гермиона не обратила на эти слова внимания. Она опустила Косолапуса на застеленную кровать Симуса и с открытым ртом уставилась на «Всполох». — О! Гарри! А это кто тебе прислал? — Понятия не имею, — ответил Гарри. — Ни открытки, ничего. К его глубокому изумлению, Гермиона не удивилась и не обрадовалась. Напротив, её лицо помрачнело, и она закусила губу. — Ты чего? — спросил Рон. — Не знаю, — медленно проговорила Гермиона, — только всё это как-то странно. Это ведь довольно хорошая метла? Рон обречённо вздохнул. — Это самая лучшая на свете метла, Гермиона, — раздражённо бросил он. — Она, видимо, очень дорогая… — Стоит побольше, чем все слизеринские мётлы вместе взятые, — со счастливым видом сообщил Рон. — Вот именно… Кто мог прислать Гарри такую дорогую вещь и даже не признаться, что это сделал именно он? — продолжала задавать вопросы Гермиона. — Какая разница? — нетерпеливо оборвал её Рон. — Слушай, Гарри, а можно я прокачусь? Можно? — Мне кажется, этой метлой пока не следует пользоваться! — пронзительно выкрикнула Гермиона. Гарри с Роном посмотрели на неё. — А что, по-твоему, ею следует делать? Пол подметать? — возмутился Рон. Раньше, чем девочка успела ответить, Косолапсус бросился с постели Симуса прямо на грудь Рону. — УБЕРИ ЕГО ОТСЮДА! — заорал Рон. Когти Косолапсуса разорвали пижаму, а ошалевший от страха Короста попытался удрать по плечу хозяина. Рон поймал его за хвост и одновременно брыкнул ногой в воздухе. Он целил в кота, но попал по сундуку, стоявшему в ногах Гарриной кровати. Сундук перевернулся, а Рон запрыгал, подвывая от боли. Ради достоверности, зная, что его вещи регулярно обыскиваются — если не самим директором, то Роном — мальчик туда переложил некоторые вещи. В том числе и Дадлины обноски, любовно им заштопанные и трансфигурированные ещё перед первым курсом. Гарри оставалось только удивляться, что, видя этот ужас в его сундуке, ещё никто не обратил внимания на то, что мальчик одевается вполне прилично и в НОВУЮ одежду. Так же туда попали некоторое количество учебников. Вдруг шерсть Косолапсуса встала дыбом: комнату наполнил пронзительный металлический свист. Карманный вредноскоп выпал из носка дяди Вернона и, сверкая, крутился на полу. Его Гарри тоже переложил в сундук, на всякий случай. — Я и забыл про него! — сказал Гарри, наклоняясь и подбирая вредноскоп. — Я стараюсь по возможности не носить эти носки… Вредноскоп вращался и свистел у него на ладони. Косолапус шипел и плевался. — Лучше забери отсюда своего кота, Гермиона, — свирепо проговорил Рон. Он сидел на Гарриной кровати и тёр ушибленный палец. — И заткни эту штуку! — добавил, обращаясь к Гарри, когда Гермиона уже выходила из комнаты. Жёлтые злые глаза Косолапуса были по-прежнему прикованы к Рону. Гарри запихнул вредноскоп обратно в носки и швырнул в сундук. И задумался. Первый раз вредноскоп сработал на подарок близнецов, второй — в поезде задолго до прихода дементоров, и вот сейчас. На что среагировал вредноскоп? Неужели на метлу? Гарри был полностью согласен с сестрой — не будет он пользоваться такими подарками, тем более, что догадка Рона про Дамблдора может быть вполне реальной, хоть Гарри и отверг это предположение. Не мог не отвергнуть, он же «верит» старику. А кроме Дамблдора — больше некому дарить такие подарки. В комнате были слышны лишь сдавленные стоны Рона. У него в ладонях комочком свернулся Короста. Гарри давно не видел крысу, последнее время она не покидала карман хозяина. Приходилось признать, что бедное животное ещё больше отощало, шерсть вылезала клочьями. — Плоховато он выглядит, да? — сказал Гарри. — Это стресс! — воскликнул Рон. — Он бы уже выздоровел, если бы этот тупой рыжий меховой бочонок оставил его в покое! Но Гарри не забыл слов продавщицы из «Заманчивого зверинца» о том, что крысы живут всего три года, и у него сложилось впечатление, что, если только крыса не скрывает каких-нибудь волшебных свойств, конец его крысиной жизни близок. С другой стороны — поведение кота тоже настораживает. Мало ли — природные враги, ну не бросается же Косолапус на всех крыс-питомцев в гриффиндорской гостиной. А таких есть ещё две: одна у только что поступившего первокурсника, вторая у одного из семикурсников. И они вполне себе вольготно себя чувствуют в гостиной и при Косолапусе. Тот на них не кидается, даже играется с ними иногда. Странно! Они спустились в Большой Зал к обеду и обнаружили, что столы факультетов отодвинуты к стенам, а в центре установлен один-единственный стол, накрытый на двенадцать персон. За ним уже сидели профессора Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, а также смотритель Филч, который снял свою извечную коричневую куртку и облачился в древний замшелый фрак. Учеников за столом было всего трое: два перепуганных первоклассника и угрюмолицый слизеринец из пятого класса. Драко в этом году таки уехал на праздники домой. А Гарри и Гермионе Йольские традиции и ритуалы придётся справлять в Тайной Комнате. — С Рождеством! — сказал Дамблдор Гарри, Рону и Гермионе, когда они подошли к столу. — Нас слишком мало, глупо было накрывать столы как обычно… Садитесь, садитесь! Ребята расселись в ряд по одну сторону стола. — Крекеры! — Дамблдор с энтузиазмом предложил Снейпу один конец большой серебряной хлопушки. Тот неохотно принял его и потянул. Раздался грохот, подобный пушечному выстрелу, крекер распался на части, и из него вылетела большая остроконечная шляпа, украшенная чучелом ястреба. Гарри, сразу вспомнивший боггарта, встретился взглядом с Роном, и они оба ухмыльнулись. Снейп поджал губы, подтолкнул шляпу к Дамблдору, и тот с охотой заменил ею свой собственный колдовской головной убор. Гарри не сомневался — вечером профессор отправится в Малфой-Менор. Так было всегда. — Налетайте! — пригласил он собравшихся, лучась и сияя. Пока Гарри угощался жареной картошкой, двери в Большой зал отворились. Вошла профессор Трелани и словно на колёсах заскользила к столу. По торжественному случаю она надела зелёное платье с блёстками и стала как никогда похожа на сверкающую гигантскую стрекозу. — Сибилла, какой приятный сюрприз! — воскликнул Дамблдор, вставая. — Мне, к моему величайшему удивлению, директор, довелось узреть в хрустальном шаре, — поведала профессор Трелани самым загадочным, самым загробным голосом, — что я оставила свою одинокую трапезу и присоединилась к вам. Кто я такая, чтобы сопротивляться велению судьбы? Я немедленно покинула свою обитель и покорнейше прошу простить меня за опоздание… — Конечно, конечно, — ответил Дамблдор, мигая глазами. — Позвольте предложить вам стул… И он «предложил» стул, нарисовав его в воздухе волшебной палочкой. Стул несколько секунд качался над полом, а потом с грохотом приземлился между Снейпом и МакГонагалл. Профессор Трелани, однако, не спешила сесть, огромные глаза пробежали по собранию — и вдруг прорицательница издала тихий вопль. — Я не смею, директор! Если я присоединюсь к вам, за столом окажется тринадцать человек! Какое несчастливое знамение! Не забывайте — когда тринадцать человек едят за одним столом, то первый, кто встанет с места, первым и умрёт! — Ничего, мы рискнём, Сибилла, — нетерпеливо оборвала её профессор МакГонагалл. — Садитесь, не то индейка окончательно остынет! Профессор Трелани поколебалась, а затем опустилась на предложенный стул, зажмурив глаза и крепко сжав губы, словно ожидая немедленного поражения громом. Профессор МакГонагалл опустила большую ложку в ближайшее блюдо. — Рубцов, Сибилла? — Прекрасно, — сказал Дамблдор. — Дерек, а ты пробовал эти колбаски? Объедение! Первокурсник, услышав, что к нему обратился сам директор, густо покраснел и протянул трясущиеся руки к блюду с колбасками. На протяжении двух часов до самого конца обеда профессор Трелани вела себя почти нормально. Но когда Гарри с Роном, наевшиеся до отвала и ещё не снявшие бумажных шляп, поднялись из-за стола, она громко закричала: — Мои дорогие! Кто из вас встал первым? Кто? — Не знаю, — Рон неуверенно посмотрел на Гарри. — Вряд ли это имеет хоть какое-то значение, — ледяным тоном произнесла профессор МакГонагалл, — если, конечно, за дверью не притаился сумасшедший дровосек, одержимый идеей зарубить первого, кто выйдет в вестибюль. Засмеялись все, даже Рон. Профессор Трелани молча оскорбилась. — Ты идёшь? — спросил Гарри у Гермионы. — Нет, — пробормотала Гермиона, при этом пристально глядя в глаза брату. Гарри еле кивнул. — Мне нужно переговорить с профессором МакГонагалл. — Не иначе, хочет выяснить, нельзя ли заняться ещё каким-нибудь предметом, — зевнул Рон. Они вышли в вестибюль, в котором не обнаружилось ни одного сумасшедшего дровосека. Дойдя до портрета, они обнаружили, что Сэр Кэдоган собрал на рождественскую вечеринку пару монахов, нескольких бывших директоров школы и толстого пони. Рыцарь откинул забрало и приветственно поднял флягу с мёдом. — Веселого… ик!.. Рождества! Пароль? — Жалкий пёс, — сказал Рон. — И вам того же, сэр! — прогрохотал Сэр Кэдоган, отъезжая вверх. Гарри сразу поднялся в спальню, взял «Всполох», отнёс её в гостиную и стал ждать сестру. В гостиную вошла Гермиона, а следом за ней — профессор МакГонагалл. Хотя профессор МакГонагалл и была деканом Гриффиндора, Гарри видел её в общей гостиной лишь однажды, к тому же по весьма печальному поводу. Рон уставился на преподавательницу, вцепившись в метлу так, что можно было подумать, что она его собственность. — Стало быть, это она, — поджав губы, изрекла профессор МакГонагалл. С этими словами она подошла к камину и воззрилась на «Всполох». — Мисс Грэйнджер проинформировала меня о том, что вам прислали метлу, Поттер. Рон оглянулся на Гермиону, что-то неразборчиво зашипев. Он был в ярости, что у него отнимают возможность полетать на этой великолепной метле. Ведь он совершенно не сомневался, что Гарри, его лучший друг, отдаст её ему! И будет брать только на соревнования. — Позвольте? — попросила профессор МакГонагалл, но не стала дожидаться разрешения, а попросту вытащила метлу из рук у Рона. Она внимательно изучила её сверху донизу. — Хм-м. При ней не было письма, Поттер? Совсем? Открытки? Записки? — Нет. — Понятно… — протянула профессор МакГонагалл. — Что ж, боюсь, метлу придётся забрать, Поттер. — Ч-что? — Рон рывком вскочил на ноги. — Почему? Гарри только кивнул, хотя и подумал, что как только метла вернётся к нему, если вернётся, он всё равно отнесёт её предкам на диагностику. — Её нужно проверить на заговорённость, — объяснила профессор МакГонагалл. — Я сама, конечно, не специалист, но мадам Хуч или профессор Флитвик разберут её на части… — На части? — повторил Рон с таким выражением, словно профессор МакГонагалл выжила из ума. — Это займёт всего несколько недель, — сказала профессор МакГонагалл. — Когда мы убедимся, что метла не заговорена, вы получите её назад. — Ничего с ней такого нет! — выкрикнул Рон слегка дрожащим голосом, его мечта уплывала из его рук. — Правда, профессор… — Вы не можете этого знать, Уизли, — почти ласково ответила профессор МакГонагалл. — По крайней мере, до тех пор, пока не полетаете на ней, а этого, я боюсь, мы допустить не можем. Прежде мы должны убедиться, что над ней никто не поработал. Я буду держать вас в курсе. Профессор МакГонагалл развернулась на каблуках и унесла «Всполох», отверстие за портретом закрылось. Рон повернулся к Гермионе. — Ну, и зачем ты помчалась к МакГонагалл? Гермиона отбросила книжку. Лицо у неё было розовое, но она смело встретила гневный взгляд Рона. — Затем, что я подумала — и профессор МакГонагалл со мной согласна — что метлу, скорее всего, прислал… Сириус Блэк! Гарри уловил секундную заминку сестры. Как же это больно обвинять отца, зная, что он не причём. Но в груди взорвалось маленькое солнышко — он ведь совершенно не подумал о таком варианте, ведь, пусть у отца и есть доступ в банк, но там бы его отловили гоблины — и они бы уже встретились! Есть у них такая договорённость с Крохбором. Но как же хотелось думать, что это подарок от папы. Гермиона сжала его плечо в молчаливой поддержке. Рон нажаловался на Гермиону Вуду. Этот фанатик квиддича устроил разнос Гермионе на виду у всей школы, потом помчался к МакГонагалл, но вернулся с отрицательным результатом. А Гарри по-тихому заказал себе новую метлу. Вернётся к нему этот «Всполох» — будет у него две метлы, а не вернётся… Гарри лишь философски пожал плечами на свои думы и вышел из совятни. Гарри решил прогуляться вокруг озера. Слишком много мыслей крутилось у него в голове, когда он наткнулся на громадного лохматого черного пса. Он трусил около озера, опустив голову к земле, что-то вынюхивая. Но по всему виду собаки было понятно, что тот бродячий. Шерсть свалялась клочьями, в ней запутались репейные колючки и мелкие веточки, но, несмотря на густую лохматость, он был очень и очень худ. — Эй, Бродяга, — сразу окрестил пса Гарри. – Ты что тут делаешь? Пес поднял морду и уставился на мальчика невероятно синими глазами и Гарри тут же его узнал. — Опа! А не тебя ли я видел во время матча? Пёс стал осторожно отходить от мальчика. — Да не пугайся ты. Ты, наверное, голоден? Пёс застыл. А Гарри вытащил из сумки припасённую запеченную курицу, так как не думал возвращаться в замок на обед, а на кухне домовики всегда были рады услужить Гарри. Да что там рады — они пищали от восторга, что наследник не гнушается заходить к ним на кухню. — На, вот, держи. Гарри уложил ароматную птичку на землю, а сам отошёл на несколько шагов. Пёс, останавливаясь на каждом шаге, осторожно подошёл к подношению, а потом, резко вцепившись зубами в трофей, дунул наутёк. — Ну, вот и познакомились, — улыбнулся мальчик, у которого на душе полегчало. — А то Гримм, Гримм… обычный бродячий пёс. Уф. С тех пор он непременно прогуливался у озера и не раз видел этого пса, и каждый раз Гарри был не с пустыми руками, пока однажды пёс не остался рядом с мальчиком. А вскоре он разрешил себя и погладить. Гарри привёл Гермиону познакомиться с новым «знакомым». — Ну, вот он, Бродяга, — пёс как-то странно реагировал на данное ему имя, но Гарри этого не замечал. — Обыкновенный бродячий пёс. Помнишь, я тебе рассказывал, что видел во время матча? — Гарри, а он не опасен? — осторожно поинтересовалась Гермиона. — Да что ты, сестрёнка! Ты уж больно перестраховываешься в последнее время. Гарри шлёпнулся на землю возле пса и запустил в его свалявшийся мех руки. — О! Так, Бродяга, не убегай, я тут чесалку притащил, счас мы тебя вычешем… Пёс дернулся было, но цепкие пальцы парня не давали ему ни малейшего шанса. — Харри, Харри… Какой ты всё-таки… Гермиона наколдовала теплую подушку и тоже присела рядом. — А надоело, Мио. Просто надоело. Сколько можно притворяться, строить из себя невесть что… — Но опасность… Гарри энергично водил щеткой по шерсти собаки, даже не замечая, как тот притих. — Опасность… Опасность… Она со мной с рождения, эта опасность. Устал я. Хоть в этом году вроде ничего не происходит. — Ага, не считая того, что наш отец неизвестно где бродит, а всё магическое сообщество твёрдо уверено, что он убийца. — Не знаю, где он, но явно где-то тут… возле школы. Надо только его найти и поговорить, — продолжая раздирать колтуны, пробормотал Гарри. — Не боишься, что он в Азкабане рехнулся? Привет, родственнички, — рядом плюхнулся Малфой. — Как будто мы сегодня не виделись, — фыркнула Гермиона. — А где Невилл? — Опять изображает неуклюжесть и отвлекает Визела, а то тот вознамерился вас искать. — Тьфу ты! Достал! — вздохнул Гарри. — У него крыса пропала, а он грешит на моего Косолапусика… — А это кто? — наконец обратил внимание Малфой на занятие Гарри. — Бродяга, — улыбнулся парень. — Думаю, мы его с собой прихватим в конце года. Нечего такому славному пёсику по подворотням шариться. — Кстати, Харри, — вскинулась девочка. Малфой незаметно переместился к ней поближе и приобнял за талию. Гарри сделал вид, что не заметил, а Герми и подавно не обратила внимания. — Вопрос очень серьёзный, а где мы будем жить этим летом? В Блэк-Холл нам путь заказан. — Пффф. Велика проблема, я уже дал задание поверенному снять нам квартирку в пригороде Лондона. Неплохой, кстати, вариант, Мио. И твои приёмные родители могут нас навещать. — А может к нам? — закинул удочку Драко. — Пора, в конце концов, и с отцами поговорить — они же многое могут! Гарри и Мио задумались. — Вы там сможете все обряды и ритуалы проводить, — продолжал соблазнять Драко. — Чего не скажешь о маггловской квартире. — Это аргумент, Драко. И, действительно, пора уже и взрослых подключать. Слишком многого мы не можем сделать, пока дети. Бродяга взрыкнул от особенно сильного рывка щётки, но не вырывался. — Уфф, еле отвязался, привет… Невилл наколдовал ещё одну подушку. — Глянь, что бабушка прислала, — он протянул Гарри пергамент. — Прочитай сам, видишь, у меня руки заняты, — прошипел Гарри, сражаясь с очередной залежью. — Ну, если вкратце, то она прочитала все маггловские газеты того периода. Ни о каких терактах там речи и не идёт, об особо крупных несчастных случаях тоже ничего не написано. Странного ничего нет… — Ага, если учитывать, что в маггловском мире постоянно что-то стрясается — то самолёт шлёпнулся, то пароход потонул, то газ взорвался… Это было безнадёжно, в том море информации мы просто потонем. Особенно учитывая, что авроры без зазрения совести обливиэйтят всех кого только могут. Тут нужны аврорские архивы. А у нас к ним доступа нет. — А что Спиллет, ничего пока не нарыл? — поинтересовался Невилл. — Он сейчас в России и когда вернётся — неизвестно, ищет информацию про бабушку и маму. — А чего это в России? — удивился Малфой. — Так судя по фамильному древу, нашу бабушку звали Карина Заречная. Явно славянская фамилия. — Фьють, — присвистнули мальчишки, которые этого ещё не знали. — Магическая Россия большая… — Вот-вот… — Харри, а что там за история с метлой? — поинтересовался Драко. — Мне «Всполох» кто-то прислал на Рождество, но его забрала МакГонагалл якобы на проверку на заклятия… — Якобы? — Не знаю, Драко. Не знаю. Я не знаю, кто бы мог мне подарить такую дорогую вещь, у меня только одна кандидатура — Дамблдор… А с его играми, сам знаешь, надо быть осторожными. Мио привела МакГонагалл, и та забрала метлу, но вот будут ли её проверять? Зато план старика, если он, конечно, был, сработал. Теперь вся гриффиндорская команда меня изводит, особенно Вуд. Не факт, что метлу вернут к нашему состязанию… — И как? Не будешь же ты на «Чистомёте» выступать? Гарри улыбнулся. — Как бы то ни было, у тебя, Малфой, нет шансов. Я заказал новую, и тоже «Всполох»! — Ах, ты! — блондин шутливо стукнул друга по плечу, пёс взрыкнул. — О, красавец! — воскликнул Гарри, рассматривая дело рук своих. — Ладно, пойдёмте в замок, нас уже ждут… Да и стемнеет скоро, — стал подниматься Малфой и предлагая руку Гермионе. — Леди Поттер-Блэк, разрешите мне, скромному, помочь Вам… — Нашёлся тут, скромный, — улыбнулась Гермиона, но руку подала. — Так, Бродяга, не исчезай далеко, — напутственно проговорил Гарри. — Нам надо продержаться до лета, а там поедешь с нами… Всегда хотел иметь собаку! Пойдёмте, — обратился он уже к друзьям. — Счас нам Салазар устроит и огонь, и воду, и медные трубы. Дети неторопливо направились к замку, оставив расчесанного и растерянного пса в одиночестве. Ещё несколько минут тот смотрел вслед детям, а потом, тряхнув головой, потрусил к Дракучей Иве.POV Сириуса Блэка в Визжащей Хижине.
Как добрался до Хижины — сам не помню. Я был ошеломлён. Я был убит. Я не понимал. Двенадцать лет под воздействием дементоров оставили множество дыр в моей памяти, но одно меня держало крепко. Отомстить! Я должен отомстить предателю. Я должен отомстить тому, кто убил мою семью. Я не помнил, что случилось в тот злополучный день. Я не помнил многих событий до этого дня, но чётко знал, кто виноват. Петтигрю. Двенадцать лет! Двенадцать лет мне помогала держаться только моя анимагическая форма. Животные не так чувствительны к воздействию дементоров. В тот день министр пожаловал мне старый выпуск «ЕП», и я увидел ЕГО. Предателя, который вольготно расположился на плече рыжего мальчишки. Ярость. Бешеная ярость. Я, в образе собаки, худой, как щепка, но всё же с трудом протискиваюсь сквозь прутья решётки своей камеры. Короткая перебежка и вот выход. Авроры даже не удосужились закрыть дверь. Они уверены, что никто не сможет сбежать. Вода. Ледяная вода Северного моря. Как её много. Кажется ещё чуть-чуть, и я не выдержу — утону, но вот лапы заскребли по каменистому дну. Я бежал. Бежал, сбивая лапы, питаясь тем, что поймаю. Я старательно обходил все магические поселения. Бежал, не знаю куда. Пока не оказался около одного из маггловских домов, и вот тут я очнулся словно от дурмана. — Поттер! Этот мальчишка такой же, — резко выговаривала толстая женщина, периодически прикладываясь к бокалу. — Хорошо, что вы этого злобного карлика отправили в приют! Такой же, как и его наркоманы-родители. То же самое и с собаками. В прошлом году пришлось просить полковника Бруствера утопить одного такого. Такой был крысёныш!.. Слабый. Недокормленный. Сириус застыл в кустах около открытой веранды, где обедала семья магглов, в одной из женщин бывший Мародёр с удивлением признал Петунью, сестру Лили. Дурсль. Их фамилия Дурсль, припомнил он, а жирный — это, наверное, Вернон, а кто эта жирдяйка? — Я тут как-то на днях говорила: «Всё дело в крови». Дурная кровь себя проявит. Не подумай, я ничего не имею против твоей семьи, Петуния, — она похлопала тётю Петунию по костлявой руке ладонью, похожей на лопату, —но твоя сестра оказалась паршивой овцой. Такие появляются даже в самых лучших семьях. К тому же она сбежала с каким-то бандюгой — и вот результат. Этот Поттер, — громким басом выкрикнула толстая, схватила бутылку и плеснула бренди себе в бокал и на скатерть. — Чем он, собственно, занимался? Вы никогда не говорили. — Он… не работал, — хмуро ответил Дурсль. — Был безработным. — Так я и думала! — победно крикнула жирдяйка, отхлебнула бренди и утёрла подбородок рукавом. — Никчёмный, бесполезный, бездельник, попрошайка, который… «Ничего подобного!» — подумал Сириус. Он ещё никогда не был так возмущён. Неужели его сына отдали на воспитание этим свиньям? — Ещё бренди? — спросил Вернон, муж Петуньи. — Ваш племянник мерзкий врунишка, свалился на вас тяжёлой обузой. Наглый, неблагодарный… Сириус больше не мог этого слушать, а сила, столько времени запертая в теле без возможности выхода, выплеснулась наружу. Толстуха вдруг перестала говорить. Сначала казалось, что у неё нет слов от возмущения. Её раздувало от невыразимого гнева — но этот процесс не останавливался. Громадное красное лицо распухло, маленькие глазки выкатились, рот растянулся слишком широко и уже не мог произносить слова — вот уже и пуговицы с твидового пиджака выстрелили по стенам — тётя надувалась как гигантский воздушный шар, живот вырвался из плена твидового пояса, пальцы напоминали салями… — Мардж! — испуганно закричали хором родственники Лили, когда тело Мардж взмыло с кресла и начало подниматься к потолку. Она стала абсолютно шарообразной — живой бакен со свиноподобными глазками; руки-ноги по-дурацки торчали в разные стороны. Она плыла по воздуху, издавая апоплексические лопающиеся звуки. В комнату вкатился такой же толстый бульдог. Он лаял как сумасшедший. — Нееет! Вернон ухватил толстуху за ногу и попытался потянуть её вниз, но вместо этого сам чуть не улетел. Через мгновение бульдог бросился и вонзил зубы в ногу Дурсля. Сириус сорвался с места преступления, кляня себя на чём свет стоит. Если здесь живёт Гарри, то это грозит ему неприятностями. Но далеко не уходил, поэтому видел приход авроров. Но, как ни вглядывался, сына он так и не увидел. Он медленно покинул территорию дома и уже на игровой площадке учуял такой родной запах. Всего секунду. Всего одну секунду он смотрел на своего сына, а потом рванул прочь. Ему нужно было найти предателя. Пока предатель не пойман, он не может приблизиться к своему сыну. На Гриммо была засада, он учуял их издалека и не стал вламываться в дом. Зачем? А вот про домик дядюшки Альфарда видимо все позабыли. Там он и отлежался после побега. Хорошо, что дядя хранил запасы дома, а не в «Гринготсе». Того, что было спрятано в домашнем сейфе, вполне хватит не на одну жизнь. Я мало-мальски отъелся, отлежался и в собачьей шкуре рванул в Хогвартс. С воспоминаниями был полный хаос. Даже школьные годы — как решето. Тут помню, тут не очень, а вот тут вообще дыра. Про события после школы вообще говорить не приходится, сплошные лохмотья. Ладно, потом разберёмся. Сейчас главное поймать. Отомстить! Я поселился в Визжащей Хижине, крал газеты и постепенно узнал, что мой мальчик учится в Гриффиндоре и дружит с магглорождённой ведьмой и рыжим Уизли. Тем самым, у которого на плече вольготно устроился предатель. Ярость. Как вал. Мой мальчик в опасности. На Хеллоуин мне удалось проникнуть в школу, но эта сука «Полная Дама» меня не пропустила. Когда была игра, я не удержался, очень уж хотелось увидеть моего сына. Как он летает! Как он летает! Ветер! Совсем как Джеймс. И не помеха ему буря и дождь. А вот теперь, после того, как я послушал их разговор… Я не понимаю. Он знает, что я его отец? Карина Заречная — это кто? Он дружит с Малфоишем? И с Лонгботтомом. И если последнее можно понять, то Малфой?! И это его «сестрёнка»... как ножом по сердцу и в осколках памяти — их двое! И кто такой Салазар? Конец POV Сириуса Блэка. Несколько дней спустя Рон опять собачился с Гермионой. — Если бы Коросту не сожрали, он съел бы сейчас кусочек мармеладной мухи… Он их так любил… Гермиона расплакалась. Гарри не успел ни сделать, ни сказать что-либо, а она уже схватила подмышку громадный том, бросилась к лестнице и скрылась из виду. — Оставь Гермиону в покое, Рон! Твой крыс просто сбежал! — гаркнул Гарри на Рона. — Нет! — отрезал Рон. — И ты туда же! Предатель! Это её кот сожрал Коросту, а тебе и не жаль, как я посмотрю… Больше Гарри слушать не стал и просто отправился спать. Ему приснилось что-то очень странное. Он шёл по лесу со «Всполохом» на плече, следуя за чем-то серебристо-белым. Оно юлило впереди меж деревьев, и Гарри лишь изредка видел отблески в листве. Отстать было нельзя, и Гарри постоянно ускорял шаг, но тогда ускорял шаг и тот, кто шёл впереди. Гарри бросился бежать, впереди застучали, набирая скорость, копыта. Он летел со всех ног и слышал перед собой звуки стремительного галопа. Вдруг он выбежал на полянку и…. — А-аа-ааа! Не-е-еет!!! Гарри проснулся так внезапно, словно его ударили по лицу. Ничего не понимая в кромешной тьме, он сражался с занавесками. Кругом ощущалось движение. Голос Симуса Финнигана крикнул с другого конца комнаты: — В чём дело? Гарри показалось, что хлопнула дверь в спальню. Нащупав наконец края штор, он с силой отдёрнул их, а Дин Томас в это же самое время зажёг лампу. Смертельно напуганный Рон сидел в кровати, шторы с одной стороны были отдёрнуты. — Блэк! Сириус Блэк! С ножом! — Что? — Прямо здесь! Только что! Прорезал занавеску! Разбудил меня! — А тебе это не приснилось? — спросил Дин. — Посмотри на занавеску! Говорю вам, он был здесь! Все выбрались из кроватей. Гарри первым оказался у двери, и мальчики помчались вниз по лестнице. Двери открывались им вслед, сонные голоса вопрошали: — Кто кричал? — Куда вы? Общую гостиную освещал тусклый умирающий огонь в камине. Кругом валялся мусор, оставшийся после спонтанной вечеринки. Никого не было. — Ты уверен, что тебе не приснилось, Рон? — Да говорю вам, своими глазами видел! — Что за шум? — Профессор МакГонагалл велела идти спать! Вниз, запахивая халаты и зевая, спустились некоторые из девочек. Начали спускаться и мальчики. — Чего, продолжаем? — Фред Уизли радостно потёр руки. — Всем вернуться! — в гостиную вбежал Перси, на ходу прикалывая к пижаме значок «Лучший ученик». — Перси! Сириус Блэк! — слабым голосом пожаловался Рон. — В нашей спальне! С ножом! Он разбудил меня! В гостиной стало очень тихо. — Чушь какая! — воскликнул испуганный Перси. — Ты слишком много съел на ночь, Рон — тебе приснился кошмар… — Да говорю тебе… — Ну-ка, хватит! Вернулась профессор МакГонагалл. Она с шумом захлопнула за собой портрет и гневно оглядела собравшихся. — Перси, почему дети не в постелях? От вас я этого не ожидала! — Я не разрешал им ничего подобного, профессор! — с негодованием отверг обвинения в свой адрес Перси. — Я как раз говорил, чтобы они возвращались в спальни! Моему брату Рону приснился кошмар… — НИКАКОЙ НЕ КОШМАР! — заорал Рон. — ПРОФЕССОР, Я ПРОСНУЛСЯ, А НАДО МНОЙ СТОЯЛ СИРИУС БЛЭК С НОЖОМ! Профессор МакГонагалл воззрилась на него. — Не говорите глупостей, Уизли. Каким, скажите на милость, образом Блэк мог пройти через портрет? — Спросите у него! — Рон трясущимся пальцем указал на спину Сэра Кэдогана. — Спросите, видел ли он… С подозрением уставившись на Рона, профессор МакГонагалл толкнула заднюю часть портрета и вышла наружу. Все остальные слушали, затаив дыхание. — Сэр Кэдоган, вы впускали в башню какого-нибудь мужчину? Только что? — Разумеется, милостивая леди! — выкрикнул Сэр Кэдоган. Повисло потрясённое молчание, и снаружи, и внутри гостиной. — Впускали? — прошептала профессор МакГонагалл. — Но… пароль… — У него были все пароли! — гордо отрапортовал Сэр Кэдоган. — За целую неделю, миледи! Он зачитал их по бумажке! Профессор МакГонагалл влезла обратно и, белая как мел, встала перед ошеломлёнными детьми. — Кто из вас, — спросила она дребезжащим голосом, — какой безмерно глупый человек записал пароли этой недели на бумажке, а потом бросил где попало? В полнейшей тишине раздался тишайший сдавленный вскрик. Невилл Лонгботтом, дрожащий от макушки до кончиков шлёпанцев с пушистыми помпонами, медленно поднял вверх руку. Этой ночью в гриффиндорской башне не спал ни один человек. Все ученики колледжа, зная, что замок обыскивают, сидели в общей гостиной и дожидались известия о поимке Блэка. — Невилл, как так получилось? — тихо спрашивал переживающий за отца Гарри. Отец был тут, совсем рядом, а он так не увидел его, не поговорил. Но почему отец разрезал ножом полог кровати Рона? — Да выкинул я их, сам знаешь, не нужны они мне, но нужно же было поддержать маску простофили. — Блин, только бы отец не попался, — закусила губу Гермиона. — Вот, что этому Визгли стоило не просыпаться так невовремя? На рассвете пришла профессор МакГонагалл и сообщила, что Блэку снова удалось улизнуть. Дети облегчённо вздохнули, но в Хогвартсе в течение дня повсюду проводились мероприятия по усилению охраны; профессор Флитвик с помощью большой фотографии обучал входные двери узнавать Сириуса Блэка; Филч носился туда-сюда по коридорам, баррикадируя всё — от крошечных трещинок в стенах до мышиных нор. Сэра Кэдогана отчитали. Его портрет отнесли назад на пустынную лестничную площадку седьмого этажа. Вернулась Полная Дама. Её весьма профессионально отреставрировали, но бедняжка всё ещё была очень нервна и согласилась взяться за работу лишь при условии, что ей самой дадут охрану. К ней приставили целую бригаду троллей. Они с грозным видом маршировали по коридору, общались между собой при помощи непонятных рыков и постоянно мерялись дубинками. Вся эта суета вызывала улыбку у парня. Как? Ну, как могут помочь нарисованные тролли? Гарри не мог не обратить внимания, что к статуе одноглазой ведьмы на третьем этаже никакой охраны не приставили. Видимо Фред с Джорджем были правы: никто, кроме них самих — а теперь ещё и Гарри — не знал про потайной тоннель. Впрочем, Гарри уже давно поделился тайной интересного артефакта с друзьями. Рон сделался знаменитостью. Впервые в жизни на него обращали больше внимания, чем на Гарри, и было видно, что ему это очень даже нравится. Несмотря на пережитое ночью потрясение, Рон с удовольствием давал подробнейшие ответы на вопросы о том, что же всё-таки случилось. — …я спал, и вдруг слышу треск, знаете, как будто кто-то что-то разрывает на части… Я подумал, что это во сне, понимаете? Но потом я почувствовал сквозняк… и проснулся. Занавески с одной стороны были отдёрнуты… Я перевернулся… и увидел, что он завис надо мной… как скелет… с копной немытых волос… а в руках огромный длинный нож, дюймов двенадцать, не меньше… он смотрел на меня, а я смотрел на него… а потом я заорал, а он дал дёру. Непонятно, кстати, почему, — добавил Рон вполголоса, после того, как второклассницы, внимавшие этой леденящей душу истории, отошли, — чего ему было убегать? А Гарри… Гарри стал чаще доставать карту и следить за точками на пергаменте, но пока не появлялось, ни одной с именем Сириус Блэк. Только через два месяца на ней отобразилось нечто странное. Маленькая чёрная точка с именем Питера Петтигрю. Не обращая внимания на глухую ночь, мальчик выскочил из спальни, вихрем пересёк гостиную и рванул по коридорам и лестницам, спеша не упустить, как считалось, давно погибшего человека и в чьей смерти обвиняли отца. Мальчик нёсся по коридорам в свете «Люмоса», который маленьким сгустком висел над его головой, и постоянно сверялся с картой. Вот сейчас, вот за этим поворотом… точка с именем не шевелилась. Гарри резко вывернул из-за поворота и уткнулся в тупик, но там никого не было. Он секунду ошарашенно пялился на каменную стену, потом перевёл взгляд на карту. Петтигрю был здесь, и тут Гарри услышал слабый писк — зажавшись, в углу сидела Короста. Гарри посмотрел на карту, точно в том месте светилось имя Петтигрю, но там сидела крыса. Крыса Рона Уизли, которую, как тот считал, сожрал Косолапус. В голове замелькали мысли. Крыса, живущая слишком долго. Кот, постоянно нападающий на ничем непримечательную крысу, отец разрезавший полог именно Роновой кровати, и их с Гермионой успехи в анимагии. Анимаг! Гарри на одних истинктах бросил в крысу «Инкарцеро», но крыса — она крыса и есть, пролезет даже в самую маленькую щель. Питтегрю вывернулся и скользнул в едва приметный крысиный лаз. Мальчику только оставалось следить по карте, как предатель его родителей перемещается в толстенных стенах замка. Только мальчик приготовился к ещё одному забегу, как послышались стремительные шаги. — Шалость удалась! «Нокс»! — едва успел произнести Гарри, как из-за поворота вывернул профессор Снейп.