Часть 4. Глава 13. Третье испытание, откаты, планы меняются.
В Больничное Крыло, где были размещены организаторы Турнира Людо Бэгмен и Бартеломью Крауч, открылась дверь. Что они там делали? Да вот как-то в суете окончания второго испытания никто не обратил внимания, что сначала Крауч — тихо осел на бережку у Черного озера, а потом и Бэгмен свалился, пока Дамблдор разговаривал с русалками. Только мадам Помфри руками всплеснула — это уже становилось традицией, что после испытаний судьи оказывались в Больничном Крыле наравне с остальными пострадавшими. Одна беда, остальных выпускали почти сразу — пара ложек микстур или еще каких колдомедицинских манипуляций — и все здоровы, а вот судьям так не везло. Ожоги, оставшиеся от первого тура, так и остались и не снимались никакими зельями и мазями, более того, так и стремились нагноиться, и причиняли господам организаторам жуткую боль. А теперь вот мадам Помфри была вынуждена констатировать банальный Инсульт. Святые небеса! Инсульт! У волшебника! Вследствие чего обоих парализовало и перекривило. А самый действенный способ вывода таких болезных — «Круцио», запрещено Министерством, и вообще является Непростительным. И как бы Крауч не «уговаривал» ведьму (очень уж доходчиво он моргал глазами, не имея возможности говорить), она не соглашалась ни в какую — образцовая законопослушная колдоведьма. В вечерней тишине палаты послышался размеренный стук. Крауч дернулся в своей постели, но его страхи оказались напрасны — это был Лорд Малфой со своей неизменной тростью, а не Грюм. Лорд Малфой, наконец, подошел к кроватям, на которых были устроены волшебники. — Лежите, господа? Ну-ну, лежите. А я поведаю вам, почему вы тут оказались. Злая и холодная, как клинок, улыбка растянула губы великолепного аристократа. Он резким, эффектным движением вырвал свою палочку из трости и наколдовал радужный пузырь конфиденциальности. — Нам же не нужны свидетели, правда, господа? — с ласковой улыбкой акулы поинтересовался аристократ. — Что вы, что вы! Никаких противозаконных действий, не нервничайте. Я просто доведу до вашего, увы, слабого разума пару банальных фактов, о которых вы вполне могли догадаться и сами. С кровати Крауча послышался неразборчивый хрип. — Вы, господа, будучи работниками Министерства Магии и сами являясь волшебниками, почему-то ведете себя как обыкновенные магглы! Да, да, мистер Крауч, я нисколько не преувеличиваю. Мистер Бэгмен, подскажите мне, пожалуйста, сколько лет вы уже занимаете должность начальника департамента магического спорта и развлечений? Бэгмен что-то неразборчиво простонал. — В общем, неважно. Важно то, что вы прекрасно должны знать, что такое магический откат, вы же регулярно подписываете магические контракты, мистер Бэгмен! Да-да, господа министерские работники, то, что с вами происходит сейчас — это банальный магический откат за нарушение условий контракта! — жестко припечатал Люциус, смотря прямо в потрясенные глаза своих оппонентов. — Вы хотите объяснений? Хорошо, я поясню вам свою мысль. Когда я узнал, что в школе, где сейчас учится МОЙ сын, будут проводить один из самых опасных Турниров, которые были признаны нецелесообразными еще шестьсот лет назад, я перерыл всю доступную мне литературу, но выяснил об этом Турнире все! Чего, как я понимаю, не сделали ВЫ, прежде чем затевать всю эту мешанину. А ведь у Вас, мистер Бэгмен, именно у Вас, как у начальника департамента, имеется вся, абсолютно ВСЯ информация! Лорд Малфой задумался и прервал свой монолог, легонько поглаживая навершие своей трости, которое оказалось рукояткой его волшебной палочки. В окошко заглянула луна, от чего великолепные платиновые волосы аристократа вспыхнули серебряным огнем. Люциус движением своей трости призвал к себе стул и устроился на нем. — А теперь я подробно разъясню, что вы умудрились нарушить и чего вам ждать в ближайшем будущем. В основном, я это делаю ради Вас, мистер Крауч, думаю, мистеру Бэгмену кое-что известно, вон как он на меня с ужасом смотрит и поверить не может. Так вот. Вы умудрились нарушить несколько непреложных пунктов магического контракта с Чашей Огня. Непреложных именно потому, что они прописываются самой магией, и никакие чиновники-люди к этому не имеют отношения и выбросить их из контракта не могут! Что вы так на меня смотрите, господа? О! Вы, волшебники, настолько прониклись Дамблодоровскими речами о всеобщем равенстве и благоденствии, что совершенно забыли, что Магия вам не вещь, и она может мстить? О, вижу, вы действительно забыли, что магия по своему усмотрению может и в обратку хлестануть. Губы лорда Малфоя снова растянула ледяная улыбка. — Кажется, именно сейчас вы в этом убеждаетесь. Хм… О чем бишь, я? Первым делом вы умудрились «забыть» о такой мелочи, как ознакомление всех причастных с условиями контракта. По этим самым нескольким непреложным пунктам, которые появились независимо от того, вписывали ли вы их в свиток или нет, организаторы Турнира должны были довести до сведения всех претендентов, на что они идут и какие испытания им будут предложены! Да, да, господа, вы были обязаны проинформировать будущих участников о том, что им предстоит пройти и с кем встретиться в ходе испытания. Вы этого не сделали. За что и получили небольшой пинок: мистер Крауч, у вас же внезапно начался тик, которого я раньше не замечал, а вас, мистер Бэгмен, вдруг замучила одышка, я прав? Но это почему-то вас совершенно не насторожило. Вы тут же нарушаете следующий пункт — признаете двух несовершеннолетних волшебников участниками Турнира, тогда как сами распинались, что участвовать могут только совершеннолетние! С кровати Бэгмена стоны стали перемежаться с хрипами. — Не надо мне сейчас говорить, мистер Бэгмен, что вы ничего не могли сделать. Как раз Вы имели все права прервать это безобразие, раз уж дорогой директор отказался выполнять свои функции. А вы не знали? — искренне изумился Малфой. — Директор Дамблдор является опекуном, временным, но ЗАКОННЫМ, для всех учеников, пока они находятся под крышей школы! Одно его слово — и ни мистер Поттер, ни мой сын не оказались бы втянуты в эту авантюру! Но раз он отказался, то право решать их участь перешло к вам, мистер Бэгмен, как к организатору Турнира. Вот вы имели полное право отказать мальчишкам в участии на основании их несовершеннолетия. А вы опять этого не сделали! Как вам понравилось беспрестанно потеть, мистер Бэгмен, посреди ноября-то? Малфой внимательно всмотрелся в глаза собеседников. С их стороны не слышалось ни звука. Они пытались осознать, в какую лужу сели своими чванливыми министерскими задницами. — Продолжим? На этом вы не остановились и полезли в более страшные дебри: вы нарушили один из принципиальных законов магии, подложив под испуганного дракона яйца! О! — удивленно приподнял свои темные брови Люциус, видя, что его реально не понимают. — Господа! Вы меня потрясаете все больше и больше! Вы работники Министерства МАГИИ, но Законов Магии совершенно не знаете? Мистер Крауч, хотите, я вас ошарашу? В отличии от всего остального, погрязшего в невежестве магобщества Англии, для меня не является секретом ответ на вопрос, а как же удалось выжить Мальчику-Который-Выжил после смертельного заклятия Темного Лорда. Ведь даже Вы, мистер Крауч, не верили побасенкам директора Дамблдора, что мальчишку охранила жертва матери! Вы же умный человек и понимали, что Лили не единственная, кто настолько любил свое дитя, что пожертвовала собой. Многие матери в те годы жертвовали собой ради своих детей, но что-то это им не помогло. Кстати, так на будущее, мистер Крауч, хотя я сомневаюсь, что оно у вас будет, если вы проверите все отчеты Аврората, то заметите одну замечательную особенность по смертям этих бедных детей, которые, как предполагается, попали под палочки извергов-Пожирателей — ни один из них не умер от магии, все погибли от банального ножа. Так вот, первый закон самой Магии гласит: дитя, любое дитя, не достигшее ступени первой зрелости (магического совершеннолетия) неприкосновенно! Темного Лорда выбил из тела банальный откат! Откат за то, что этот безумец посмел поднять палочку на ребенка! Более того, на магического ребенка! И еще более того, на последнего из магического рода, признанного магией! Лорд Малфой перевел дыхание и резко отбросил свои платиновые волосы за плечи. На кроватях бились и хрипели судьи Турнира. — Но этот же закон, с точно такими же последствиями применим и к магическим животным! До того, как детеныш покинет гнездо, нору и прочие логовища их рождения, они неприкосновенны! Вы никогда не задумывались о том, что есть охотники на редких магических животных, как за поставителями редких ингредиентов, но ни один, никогда, не охотился на детенышей этих самых животных? Именно поэтому у вас не заживают ожоги, оставленные самцом Венгерской хвостороги — это откат, расплата за организованную вами гибель трех нерожденных драконят! Но вам было этого мало! И вы пошли дальше по стезе своего самоубийства. Вы позволили похитить и подвергнуть опасности тех, кто к Турниру не имеет вообще никакого отношения! Сделать их заложниками для испытания, причем вы даже не потрудились выяснить, а о чем собственно директор проводил переговоры с русалками, просто поверили ему на слово, что заложникам ничего не грозит. Это не так… Взмах холеной руки и в воздухе перед невольными слушателями возникает призрачное изображение последней сцены турнира, когда все слышали лишь визгливый вой переговорщиков, один умный участник опустил голову в воду и тут же услышал нормальную речь: — Это была наша пища! — возмущался тритон. — Вы обещали, что оставшиеся пленники будут наши! — Надо было их оставлять и бороться, — ругался Дамблдор, — а раз не сумели, так уж простите, ваши проблемы! Хрип на кроватях стал усиливаться. — Более того, — Люциус развеял иллюзию воспоминания, которое им показал Гарри. — Вы опять наступили на те же грабли, господа. Вы покусились на жизнь магических детей, не достигших совершеннолетия! И если бы болгарина Магия вам бы и простила, так как ему уже было семнадцать, то ни мисс Грэйнджер, ни, тем более, мисс Габриэль ДеЛакур, которой всего восемь (!) лет, под этот критерий не подходят! А теперь вы лежите здесь и удивляетесь, почему вас не могут вылечить? Господа! Второй закон Магии гласит: наказанные откатом лечению не подлежат! Это наказание от самой Магии, о которой вы, господа, так беспечно забыли! В палате снова воцарилась тишина. Малфой изучал потрясенные лица, искаженные действием инсульта, а пациенты осознавали весь ужас своего положения. — А теперь последнее, — снова ласково улыбнулся лорд Малфой, но от этой улыбки хотелось сбежать в Антарктиду — там теплее. — Поскольку вы уже более не сможете принимать активное участие ни в Турнире, ни в жизни, то все организационные вопросы взял на себя наш милейший директор Дамблдор. Вот еще что я вам скажу. Вся эта возня была затеяна им… Я совсем не удивлюсь, если вдруг узнаю, что на эту авантюру вас подбил именно Дамблдор. Это было затеяно им только с одной целью. Держитесь, господа чиновники, — мимолетная пауза. — Чтобы избавиться, наконец, от Мальчика-Который-Выжил! От того, кого уже на протяжении трех лет директор никак не может упокоить так, чтобы остаться незапятнанным. Не знаю, чем ему так мешает Гарри Поттер, но Светлейший маг не гнушается абсолютно ничем, только бы поскорее отправить бедного мальчика в могилу. Квест на первом курсе и погоня за философским камнем, я уверен, вы наслышаны об этой истории, в которой присутствовал и Цербер. Битва с василиском на втором курсе, или вы не знаете подробностей этого милейшего скандала? Дементоры, которые, очень и очень негативно влияют на Избранного, дважды прорвавшиеся в Хогвартс… Неужели у вас, мистер Крауч, ни разу, ни единого разу не возникло вопроса, а как такое возможно, если школой управляет, по мнению всего современного магобщества, Светлейший и Могущественный волшебник? И теперь у него развязаны руки. Полностью. Теперь он развернется с этим Турниром, а знаете почему? Потому, что за все нарушения правил и пунктов контракта будете страдать ВЫ, а не он. Все откаты будут сыпаться на вас, ведь именно ваши магические подписи стоят на этой проклятой бумажке, которой вы сами же и активировали Кубок Огня, а у Альбуса окажутся полностью развязаны руки! Так что, прощайте, господа, не думаю, что нам удастся снова встретиться, пока вы хоть в относительном здравии. Лорд Малфой резко встал со стула, на котором сидел, снял чары и стремительно покинул палаты Больничного Крыла. А оставшиеся, почти неподвижные волшебники с ужасом понимали, что жить им осталось всего ничего, и виноваты они в этом полностью сами. Жизнь в школе продолжалась. За стенами Хогвартса в магическом мире постепенно накалялись страсти. Малфой умело надавил на больные мозоли общества с помощью прессы и, несмотря на пакостные статейки Скиттер, которая продолжала поливать всех и вся грязью, общество кроме «Ежедневного Пророка», полностью контролируемого Министерством, все же читало и другие периодические издания, вот там-то как раз и печатались статьи нанятого Малфоем журналиста. Тот же «Ведьмополитен», вроде обычный журнальчик, полный сплетен и слухов, совершенно непригодный для серьезных статей. Но профессиональный журналист отрабатывал свои статьи на ура, преподнося их как интервью с очередной знаменитостью. Вроде бы и легкомысленно, но заставляет задуматься. Неприятности Министра Фаджа росли, как снежный ком. А в стенах магического учебного учреждения было относительно тихо. Относительно, потому что доспехи, усеивающие Хогвартс, как крошки от булки, сошли с ума. Если раньше они, как и положено приличным доспехам, спокойно стояли в своих нишах, лишь изредка позволяя себе подвигаться, то после второго испытания взбесились. Какие-то из них ловили всех рыжих и пытались их заглотить, точнее, заполнить ими свою пустотелость, другие признавались (молча, ибо говорить им нечем) в любви всем девушкам Хогвартса. Они просто отлавливали очередную неосторожную девушку за полы мантии и ползали за ними на коленях, гремя сочленениями доспехов. А директор Дамблдор гонялся за ними по всему замку и пытался их урезонить, да не на того напал… Дамблдора стали очень часто видеть в Больничном Крыле на приеме у мадам Помфри, то рану на боку от алебарды залечивал, то синяки от ушибов железными перчатками мазью замазывал. Потом и вовсе пропал, не показываясь даже за столом в Большом Зале. Ну, как пропал: поняв, что совладать с проклятыми доспехами не в состоянии из-за того, что его магию вытягивают браслеты гоблинов, а Хогвартс отказывается с ним делиться, он просто заперся у себя в кабинете. Все функции директора взяла на себя Минерва МакГонагалл. И она же объявила о дне следующего тура, который, наконец, настал. Опять квиддичное поле и зрители на трибунах. Из предыдущих судей только мадам Максим и Каркаров, вместо Бэгмена и Крауча, слегших с непонятной хворью, из департамента магического спорта прислали двух других чиновников. — «Сонорус»! — воскликнул один из них, а потом его голос громко разнесся по полю. — Приветствую, приветствую! Сегодня мы собрались здесь, чтобы посмотреть и оценить, как пройдут третье испытание Чемпионы Тремудрого Турнира! Думаю, вам всем интересно будет знать, что это за испытание? В этот момент с центра квиддичного поля сползла иллюзия, и всем на обозрение предстали три огромных прозрачных куба, поделенных на двадцать семь отсеков. Этакий кубик-рубик. В каких-то отсеках были различные монстры, какие-то были пусты, кое-где высвечивались осколки того, что нужно было собрать участникам, некоторые отсеки были заполнены огнем, некоторые полностью водой. — Итак! — продолжил ведущий. — В центр этих кубов будет помещен лидер каждой команды! И в то же мгновение Гарри, Виктор и Флёр оказались заточены в этих огромных кубах в самом центре. Они висели, как мухи в янтаре, не касаясь ни пола, ни стенок, ни потолка отсека. — Самостоятельно выбраться они не смогут! — прокомментировал ведущий. — Но им помогут их товарищи по команде! Драко и Седрику, а также остальным Чемпионам, моментально завязали глаза зачарованными повязками и развернули их спиной к кубам. — Ваша задача заключается в том, чтобы провести вашего лидера по безопасным отсекам и собрать все ключи! — весело продолжал разливаться комментатор. — Кубик вы видели, поэтому вы сейчас должны представить его в своем воображении. И командовать по очереди одной единственной командой! Вверх или вниз, вправо или влево, вперед или назад. Если вы не уверенны, где сейчас находится ваш лидер, вы можете скомандовать: «Муха в центре!» — и он вернется на исходную позицию! Магия будет направлять вашего товарища в выбранном вами направлении! Сам он может двигать только руками, для того, чтобы собрать ключи! Но, я должен вас предупредить, каждое его попадание в центр по команде или вылет за пределы куба до того, как все ключи будут собраны, будет отражаться на нем или ней. Как? Решает магия! И мадам Максим и Каркаров с ужасом смотрели на прозрачные кубы, так же как и болельщики. Ведь попадание в некоторые могло привести к немедленной гибели участника. Это же понимали и оставшиеся Чемпионы, которым только что предложили собственными словами убить их товарища, а потому все без исключения стояли бледные до синевы. А комментатор, продолжая безумно скалиться, в каком-то остервенении выкрикнул: — Итак! Все готовы? По свистку! Три… Два… Один… Раздался оглушительный свисток. «Драко! Командуй вправо!» — тут же раздался голос Гарри у обоих Хогвартских Чемпионов. И у них напряжение спало. Пусть они чуток и мухлюют, но в правилах нигде не сказано, что они не могут помогать сами себе! И Драко скомандовал: — Вправо! Магия неумолимо потащила, находящегося в центре куба Гарри, вправо. Его тушка беспрепятственно прошла барьер, который отделял один отсек от другого, и он оказался около первого из четырех осколков. Он незамедлительно его схватил и осмотрелся. Висеть, как привидение, было прикольно, но вот чувствовать себя беспомощным перед тем, куда тебя в следующий раз потянет магия — не очень. Сейчас он находился в центре правой грани Куба. Над ним бушевал огонь, под ним — вода, справа (вперед) — шелестели ядовитыми шипами Купус Дракус, слева (назад) — резвились сполохвосты, а под ними, как раз виднелся осколок. Выходило так, что куда бы сейчас не скомандовали его партнеры, он все равно окажется в той еще яме. С трибун раздались свист и ор. Гарри мельком глянул на своих «соперников» — Крам бился, как муха в паутине, об грань куба, но не мог выбраться, а команды его товарищей не приводили к какому-либо результату, пока они не догадались, что «потеряли» Виктора в пространстве. — Муха в центре! — отчаянно воскликнул Платов, и Крама незамедлительно водрузили в центр куба, но всем стало видно, что рука у него покраснела, как от ожога. «Епаческая сила! — поделился своими наблюдениями Гарри, которого больше пока никуда не закинули, потому что ждали его команды. — Это безумие! Седрик! Давай меня «назад», а ты, Драко, моментально кричи «вниз», иначе меня тут скушают или поджарят. Чем быстрее я пройду отсек со сполохвостами, тем меньше пострадаю». «А другого варианта нет?» — тут же спросил Драко. «Только, если ты меня хочешь сжечь, мон ами! Седрик, давай!» — Назад! И тут же Драко: — Вниз! «Йоу! — послышалось от Гарри. — Молодцы, ребята. Век буду благодарен… Мордред, этот червь панцерный меня таки успел задеть!» «Ты в порядке?» — тут же с тревогой спросил Драко. «Да куда я денусь! Меня эти твари достали еще на уроках Хагрида, переживу, как и раньше!» Пока проходили все эти на первый взгляд неспешные переговоры Чемпионов Хогвартса, на поле для квиддича разгоралась драма. Крам и Флёр уже получили несколько серьезных увечий, но так же смогли добыть два ключа из четырех. Это на первый взгляд все долго и неспешно, но мысль… Она быстрее ветра, а потому прошла всего пара минут с начала состязания. На высокой трибуне, вцепившись в поручни, сидел вроде бы невозмутимый как скала, Снейп, а рядом с ним вцепился в навершие трости Малфой. Они пристально следили за тем, как их мальчики проходят испытание. В отличие от других команд, у них все получалось как нельзя лучше. — Северус, — тихо проговорил Люциус, хотя в том оре, что поднимался вокруг, мог бы спокойно говорить в голос, его бы не услышали. — Расслабься, ты же знаешь, что у них все под контролем, и Гарри никто никуда не закинет! — Люциус, — прошипел сквозь сжатые зубы Снейп. — Если бы ты был так спокоен, как хочешь показать, то не вцепился бы в свою трость, как утопающий за соломинку. Да ты посмотри! Чтобы добраться до следующего ключа, мальчику надо пройти или сквозь огонь, или… Что там имел в виду Снейп, Люциус уже не услышал, так как их мальчики начали действовать. — Вперед! — Седрик. — Вперед! — моментально от Драко. И Гарри проносится сквозь огненное марево как болид. Кажется, огонь его даже опалить не успел. Он хватает следующий ключ и осматривается. «Скорпиона со скарабеем директору в постель! — слышат направляющие. — Третий у меня! Бубонтюбер ему в глотку! Вверх нельзя, там такая пакость, что даже молниеносность не спасет. Влево… тоже не фонтан. Седрик! Командуй меня в центр!» «Но, Гарри!» — в панике воскликнул Драко. «Лучше так, чем через «Бритву Каммы*»». — Муха в центре! «Тсссчччшшш, зараза. Я в порядке! — тут же успокоил он ребят. — Так-с. Вверх, влево, чуть подождете пока я этот ключик схвачу, и снова вверх — на выход из этого дурдома!» Гарри вылетел из Куба, как пробка из бутылки, тут же был пойман одним из дежуривших авроров и доставлен к мадам Помфри на осмотр. — Ииииии… Чемпионы Хогвартса первые справляются с заданием! — радостно орет комментатор, словно не видя, как Флёр бьется в тисках Дьявольских силков. Еще через полчаса мытарств и множество калечащих ранений с заданием удалось справиться и всем остальным Чемпионам. Флёр и Крама без сознания доставили в больничное крыло, так же как и вообще всех шармбатонских красавиц, которые бились в истерике. Снейп еще в тот момент, когда Гарри вылетел из Куба, сорвавшийся черной молнией к наставнице и, убедившийся, что с Гарри все в относительном порядке… Ну, не считать же опасным легкие ожоги открытых участков тела и сломанную руку — это когда его в центр вернули… Досмотрел шоу и рванул в лабораторию варить, варить и снова варить зелья: для пострадавших Чемпионов, для истерящих француженок и не только. Мадам Максим лежала в обмороке, большая часть девиц Хогвартса тоже не отличалась крепкими нервами, и им требовалось Успокоительное, которого в запасниках было до отвратительного мало. Кто бы мог знать, что детям позволят смотреть на то, как одного из Чемпионов выворачивает наизнанку, в буквальном смысле слова, заклятье «Изнанки», наложенное на один из вроде бы пустых отсеков. Мадам Помфри потребуется помощь при вправлении внутренностей Крама обратно. Вечером после Турнира в больничном крыле с воем скончался Бэгмен. Общественность, умело раззадоренная журналистом, крыла на чем свет стоит Фаджа и выражала вотум недоверия. Вопиллеры в Министерстве Магии и так уже стали привычным явлением, но этот раз превзошел сам себя. Начала организовываться кампания по смене Министра Магии. Фадж, пытаясь удержаться на посту, всеми правдами и неправдами переводил стрелки с себя на Дамблдора, а тот из Хогвартса и носа не казал. Но Турнир был продолжен. Контракт — есть контракт, и от его исполнения ни организаторы, ни Чемпионы отказаться не могут. Седрик попробовал, как подсказал ему Гарри, и обратился к Чаше, но как в Инферно высказался Снейп: «Незнание законов не освобождает от ответственности». Но именно эта просьба и послужила последнему откату по Краучу. Через неделю после окончания третьего испытания и кончины Бэгмена скончался и он.***
Кабинет директора Хогвартса. Седой старик метался на ковре своего кабинета, рвал бороду и пытался дышать. Дышать ему удавалось с трудом. Воздух просто отказывался проходить в легкие. За его агонией с разгорающимся любопытством наблюдал портрет Финеаса Блэка. Вот старик сумел перевернуться со спины на живот и, скребя когтями по полу, стал подтягивать свое тело к массивному столу. «Выкормыш сатты.** Дементора ему в матери! Хотя, похоже, это так и есть, что ж он неубиваемый такой, а? Ххххх… ххххххыыыххх… Да где же…» Дрожащие пальцы проскребли по закрытому наглухо ящику стола. «Ххххы… Хааа… Мантикору ему в глотку, сученышу мелкому… Ну же… хххыыыххх…» Тихий звук выдвинутого ящика — и старик опрокидывает в себя флакон какого-то зелья. — Кхе… Кхе… Ах! — вздохнул полной грудью. «Сполохвоста ему в постель! Тааак. Теперь надо проверить, что это сейчас было. Ну! Гаденыш малолетний! Ну, я тебе не прощу этого. Откат. Сволочь! Я же на этот раз все сделал! Как же на меня-то вышли? Ох, ты мать дементора и мантикоры, мало мне одной печати, под браслетами долга, еще и кандалы выступили. Мелкий сучий потрох! Все из-за тебя! Что ж ты никак не сдохнешь-то?» Старик метнулся к одному из шкафов с артефактами. Взял в руки небольшую сферу и перенес ее на стол. Он осторожно уложил ее на серебряное блюдо, а потом проколол палец и накапал три капли крови на сферу — та потемнела. «Все. Бесполезно. Планы надо переигрывать. Мне осталось максимум три года. А жить-то хочется. Столько лет угробить на достижение цели — и практически на пороге сдохнуть? Нет! Что же делать… Крестражи? Нет. Это не выход. Да и не уверен я, что именно они помогли Тому выжить, хоть и в виде тени. А мне совсем не хочется становиться тенью. А из голема возрождаться уродом, да ну нах***й. Так, где там моя заветная книжечка?» Старик, воровато оглянувшись, открыл тайный проход. Быстро спустившись по крутым ступенькам, он вошел в огромную ярко освещенную комнату. Чего тут только не было. И огромные теплицы с заветными травками, и лаборатория для варки зелий. И полки, уставленные флакончиками со странно светящимся содержимым. Старик взял один из них и заглотил содержимое одним глотком. Печать Предателя Крови, уже совсем ясно проступившая на старом морщинистом лице, как бы стерлась. — Так-с… — он подошел к одному из стеллажей и достал огромный фолиант. — Что тут у нас? Нет — это не подходит, то тоже… — бормотал он перелистывая страницы. — А вот и крестражи, они же хоркрусы, но нет… Слишком сложен ритуал по возрождению, а для этого нужен некромант-архимагистр и очень умный зельевар. И этим двоим нужно доверять полностью, а я себе ничего из этого позволить не могу. Тома-то мы из голема возрождать будем, там попроще… Нет… И это нет… О! А ну-ка, ну-ка. Старик уселся за стол и стал внимательно вчитываться в написанное. — Так-так… артефакт… разбить блоки… вселиться… Хм… Долго, опять лет на пятнадцать-семнадцать, но это того стоит. И от Печати избавлюсь, и тело обрету молодое. Так… Кого же на роль носителя выбрать? Что у нас тут рекомендуют? Фу ты, ну ты… опять про статусы гнут. Что за бред? Так, я отвлекся. Ну, так… Ага. Перспективный магглорожденный или чистокровный без рода… Ну, нет. Так не пойдет. Это ж опять корячится всем загонять, что я чего-то стою и меня нужно принимать всерьез. Нет, я так не согласен. О! А почему бы и нет? Не откажет же он своему сыну, кровиночке. Да, точно! Ну и что, что еще пятнадцать лет? Я уже на это сто двадцать положил, так что еще пятнадцать не смертельно! Тогда… А если так? Хм… ну-ка, где тут ритуал, по которому я собирался Тома возрождать? Старик быстро-быстро перелистнул еще несколько страниц и снова вчитался в текст. — Ну, вот… Вот тут подправить и тут чуток — и будет то, что мне нужно. Надо связаться с Петтигрю и Барти. Грюма послать, а вместо Грюма пусть Барти сюда тащится — он мне тут нужен будет.***
POV Рональда Уизли. Сука! Шрамоголовый ублюдок! Отрыжка вывертня! Всю жизнь мне испоганил. Вон светится, как солнце в ясный день. В лучах всеобщего обожания купается. А мне, своему лучшему другу, мантию пожалел! Ну, ты у меня попляшешь! Конец POV Рональда Уизли.***
Урок Трансфигурации тоже никто не отменял. Жизнь в школе шла как обычно, ну, если не считать расшалившиеся доспехи, которые так никто и не смог приструнить. И, как обычно, Слизерин продолжали паровать с Гриффиндором. Но с момента выбора Кубком двух Чемпионов с этих факультетов, а потом и резкая смена их отношений, привело к тому, что ученики четвертых курсов уже не грызлись между собой, нападая друг на друга по поводу и без повода, но и постепенно стали налаживать какой-никакой контакт. За прошедшее время уже никого не удивляло встретить Слизеринского принца в неизменной компании Поттера и Грейнджер. Вот и сейчас, в ожидании начала урока, Драко сидел за партой вместе с Гермионой, а чуть ниже них сидел Гарри Поттер в компании Невилла Лонгботтома. После случая перед вторым испытанием Драко панически боялся выпустить из виду жену, но об этом догадывались только Невилл и Гарри. За отдельной партой в одиночестве сидел Уизли и смурно зыркал по сторонам. — Здравствуйте, класс! Сегодня тема нашего урока «Малая трансформация». Наша задача научится частично трансформировать живой объект. Эта тема будет у вас на С.О.В., поэтому будьте очень внимательны. Это так же поможет тем из вас, кто выберет мой предмет для дальнейшего изучения, а на седьмом курсе освоить анимагию. Делимся на пары. Мистер Поттер, вы с Уизли… И продолжила распределять пары, не обращая внимания на то, что даже гриффиндорцы скривились на это замечание. Никто не хотел работать с Уизли, но им и не приходилось. Из урока в урок профессор упорно ставила его в пару к Поттеру. — Заклинание: «Асформус»… и следом название на латыни тех частей тела, которые вы собираетесь превратить, и того, во что вы собираетесь превратить. Мисс Патил, прошу подойти ко мне для демонстрации. Парватти приблизилась к декану. — Вытяните руки, пожалуйста. Да, вот так. Внимание! «Асформус манус хама»! *** — и замысловатое исполнение вязи палочкой. Кисти рук Парватти превратились в крюки. Такие, как их показывают в пиратских фильмах. — Обычным «фините» такое заклинание не снимается. Поэтому слушаем внимательно и запоминаем, а лучше записываем! «Асформус хама манус!» Кисти рук девушки вернулись в свою привычную форму. Парвати несколько раз сжала и разжала кулаки, вздыхая с облегчением. — Идите на место и начинайте тренировать движение палочкой. «Вот интересно, — протранслировал Гарри своим, — если очень многие заклинания и чары, которые мы изучаем, звучат на латинском языке, почему в Хогвартсе отменили само изучение этого языка?» И стрельнул глазами в сторону парты, где расположились Гермиона и Драко, а те хором закатили глаза и практически в один «голос» ответили: «Зачем глупые вопросы задаешь? Мы же уже давно поняли, что нынешнему правительству не нужны Умные, им нужно тупое стадо баранов, которое научилось парой слов поджаривать яичницу, и этим должно быть счастливо!» — Поттер, Уизли, выйдите к доске! Парни встали напротив друг друга. — Продемонстрируйте! Сначала Вы, мистер Уизли. Гарри с опаской вытянул впереди себя руки, что-то ему не очень хотелось, что бы Уизли что-то творил с его руками. Тот же, выписав какой-то совершенно кривой крендель своей палочкой, ее кончиком коснулся кистей Гарри и выкрикнул, видимо уяснив за четыре года обучения, что чем громче выкрикиваешь заклятие, тем оно лучше слушается: — «Асформангус мангус хама!» Гарри, видя такое дело, выставил невербальный щит на руки. Вот еще, подставляться под заклятия этого недоумка. С палочки Рона выстрелила искра и отскочила от щита. Ничего не произошло. — Плохо, мистер Уизли! — строго пожурила МакГонагалл. — Не «Асформангус», а «Асформус». Не «мангус», а «манус»! Мистер Поттер? Гарри легко взмахнул своей палочкой и, прикоснувшись к рукам Уизли, тихо произнес: — Не умеешь — не берись, «Асформус манус хама»! Руки рыжего превратились в аккуратные крюки. — Вот уж, действительно, — вдруг расхохотался Драко, — руки — крюки, это не про тебя случайно, Уизли? — Мистер Малфой! Пять баллов со Слизерина! Мистер Поттер десять баллов Гриффиндору, теперь обратное превращение. — «Асформус хама манус»!! — и легкий взмах палочкой. — Великолепно, мистер Поттер, я вижу участие в Турнире пошло вам на пользу! — сухо улыбнулась декан и добавила: — Еще пять баллов Гриффиндору. Звонок прозвенел как раз к тому моменту, когда продемонстрировать свои успехи МакГонагалл смогли все учащиеся четвертого курса. Ученики, оживленно галдя, покидали класс Трансфигурации плотной толпой. Гарри пытался пробиться к своим, когда почувствовал удар под лопатку, и в его глазах потемнело. — Хаааррри! На полу коридора перед кабинетом Трансфигурации распласталось тело одного из Чемпионов Хогвартса, лицом вниз, а из его спины торчала рукоятка кинжала. ______________________________________________ * Бритва Каммы — хищное растение с очень тонкими усиками, которыми оно стремительно и неотвратимо рассекает любые объекты, будь то угроза, еда или просто мимо проходил. ** ну, придумайте сами что-нибудь премерзкое. *** манус хама — не владею латинским поэтому, что нашла в инете рука — крюк (багор, пожарный)