Вдыхая дым наших призраков

С самого утра, сразу после завтра, нас с Лидией растаскивают по разным комнатам стилисты и команды подготовки. Блейк скачет от одной группы людей к другой повизгивая, как все восхитительно и какой сегодня важный день. Она говорит это каждый гребанный день. Иногда мне кажется, что она не понимает — для нас Голодные Игры не праздник. Я сижу перед Брейден, которая критично разглядывает меня — моя команда подготовки уже ушла, тяжко вздохнув, оглядев результаты своих трудом.  — Ты вообще спал? Хоть когда-нибудь? — с сожалением и досадой спрашивает девушка, дергая мою голову из стороны в сторону за подбородок. Ее острые длинные коготки царапают кожу. - Эээ, — внятно говорить пока меня держат за челюсть ряд ли получится. — Вроде как.  — Как я должна убирать эти круги под глазами? — простонала девушка. — Я абсолютно не представляю! Мог ты хоть немного подумать о стилистах? На сцене ты должен быть красавчиком.  — Никому я ничего не должен, — огрызаюсь я. Брейден тяжело вздохнула.  — Ладно, я попробую с этим что-то сделать, — говорит неохотно и обходит меня кругами прикидывая, как бы меня ещё больше изуродовать по-капитолийски. К моей несказанной радости стилисты прислушались к моим мольбам обойтись без подводки, поэтому теперь из зеркала на меня смотрит парень с густым гримом под глазами — издалека может и незаметно, но вблизи создается ощущение, что я упал лицом в муку. Пришлось прикусить губу чтобы не заржать в голос от собственных нелестных ассоциаций. Потом вижу Брейден, осторожно несущую мой костюм. Он похож на костюм, в котором я был на колеснице. Простой черный пиджак и такие же брюки — цвет костюма изменился. Желание рассмеяться пропадает, когда я вижу ставшие привычными фиолетовые, малиновые и белые цветы. Три бутона на одном стебле - генная мутация цветов ради одного трибута. На что ещё пойдет Капитолий, чтобы сделать Игры более "интересными" для зрителей?  — Вставай, — Брейден заставляет меня подняться и не позволяет одеться самому — чувствую себя ребенком, когда она запихивает меня в белую рубашку, пиджак и брюки. Она поправляет цветы на пиджаке и делает шаг назад, внимательно разглядывая меня. Я в свою очередь печально разглядываю ее - она, в отличии от меня, выглядит отдохнувшей и выспавшейся. Всегда считал стилистов поверхностными людьми которым важно лишь то, что они создают ненужные тряпки. Поведение Брейден это доказывает.  — Хорошо, — она опять тяжко вздыхает. Хочется съязвить, что не ей идти на арену, так что нечего тут вздыхать, но я сдерживаюсь. Разворачиваюсь чтобы выйти, но она хватает мою руку, вынуждая удивленно повернуться и вопросительно уставиться на нее.  — Удачи. Вот так. Вот так просто она разрушила все мои представления о хладнокровии и высокомерности стилистов по отношению к своим подопечным. Я заметил в ее глазах хорошо скрытую боль. Возможно, себе она просто лучше накладывает грим на круги под глазами.

***

Подходя к другим трибутам я все ещё думаю о Брейден. Лидия заинтересованно смотрит на меня, но ничего не говорит. Ладно, если хочет — пусть продолжает играть в молчанку. Она потрясающе красива в своем черном платье, украшенном живыми цветами. Распущенные рыжеватые локоны струятся по плечам и спине — она прекрасна как и всегда, и я чувствую щемящее чувство в груди. Надо будет с ней поговорить. Так как я подошел последним многие трибуты подняли на меня взгляд и сразу скучающе отвели глаза. Не отвел взгляда человек, от которого я ожидал этого меньше всего — Дерек Хейл в открытую изучал меня. Не знаю, что именно его поразило — мое опоздание или внешний вид. Заметив, что я нагло начал разглядывать его в ответ, парень усмехнулся краем рта и перевел взгляд на сцену, на которую вошел, приветствуя толпу, Бобби Финсток. Разогрев зрителей несколькими шутками, он пригласил Эллисон Арджент на сцену. Девушка ослепительно улыбалась и помахивала толпе рукой. Старается произвести впечатление очаровашки на зрителей — с такой милой мордашкой и «потрясающим» по меркам Капитолия платье ей удастся это с легкостью. Бобби с восхищением спросил о ее высокой оценке — Эллисон скромно потупилась и сказала, что мы все сами увидим на арене. Ага, а для кого-то это будет последним, что он или она увидит в жизни. Презрительно фыркаю. Как же поразить зрителей настолько, чтобы затмить всех — каждый трибут постарается выделиться и запомниться толпе, стать всеобщим любимцем. И, кажется, я придумал как. Пока девушка из первого искусственно и красиво смеялась над шутками ведущего, я обдумывал, что конкретно сказать там, на сцене. Слова не шли в голову, но я знал, какой смысл надо донести до юдей. Пришла очередь Уиттмора, его, как и Эллисон спрашивали о высоких балах на показах. Джексон роковым взглядом смотрит на толпу девушек, которые тянутся к нему, визжат и стонут его имя. Видимо, будет секс-символом этих Игр. Финсток был умен и учтив — не спрашивал людей о низких оценках, не подкалывал. Был вежлив и обходителен с девушками, весело шутил с парнями. Сделал вид, что его напугал серьезный вид и гора мускулов Бойда, восхитился внешностью Эрики, поздравил ее с новых цветом волос и успешным вливанием в Капитолий. Хейл вел себя замкнуто и на вопросы отвечал односложно. На вопрос о баллах лишь хмуро посмотрел на ведущего — наверняка его не воодушевляет вся эта ситуация с Играми. Затем как-то незаметно подошла очередь восьмого Дистрикта. Я бездумно наблюдал за тем, как Айзек лохматит свои кудри — он выглядит добрым и очаровательным. Пожалуй, стоит взять его в союзники. А вот Кира не стала скрывать, как именно она получила столь высокую оценку — орудует мечом с детства. Подготовка трибутов к Играм в Дистриктах запрещена, поэтому зря она это сказала, ой зря… Прозвучало имя Лидии, и она поспешила на сцену. Поприветствовав людей в зале и Бобби, она очаровательно улыбнулась и села, поправив складки платья. Финсток деликатно не затронул тему с ее баллами, вместо этого задавая ничего не значащие вопросы. Иногда она отвечала с юмором и производила вполне приятное впечатление. Ее время истекло и на сцену пригласили меня. Выйдя к Бобби и почти ослепнув от света софитов, я молча кивнул ведущему не обращая ни малейшего внимания на ревущую толпу.  — Здравствуй, Стайлз.  — Привет, Бобби, — в том же тоне тяну я.  — Расскажи-ка нам загадочную историю своего имени. Я глянул на людей, но из-за слепящего света не смог рассмотреть лиц. Это все те же капитолийцы вызывающие отвращение, что и всегда.  — Нет никакой истории. Это просто мое имя.  — Неужели? — Бобби фальшиво рассмеялся и слегка наклонился к толпе. — Не сомневаюсь, скоро войдет будет мода на его имя.  — Да уж, я тоже не сомневаюсь. Люди в зале засмеялись. Что такого смешного я сказал?  — Ты такой забавный.  — Бобби, уж не заигрываешь ли ты со мной? Вторая волна хохота в зале. Финсток вежливо усмехнулся.  — Прости, нет. Я веду к тому — есть ли у тебя, у такого прекрасного и очаровательного, девушка?  — Девушки нет.  — Да брось! Не может быть, чтобы тебе никто не нравился. Ты видел капитолийских девушек? Мне бы очень хотелось видеть выражение лица Лидии во время нашего с Бобби диалога.  — Видел. И есть лишь одна девушка, которая меня зацепила.  — Стайлз, не тяни! Я сгораю от нетерпения! — Бобби наклонился ко мне, как будто ему действительно было дело до отношений подростков-смертников. Слова, которые я не собирался говорить и не знал, как преподнести были без надобности. Порой истина лишь в одном имени.  — Лидия. Это Лидия Мартин. Толпа восторженно взревела и я пожалел о своих словах. Финсток ещё пытался что-то сказать, но не мог перекричать капитолийцев. Я извинился, встал с кресла и пошел к другим трибутам. Мое время на сцене почти истекло, поэтому, думаю, все в порядке. Проходит ещё какое-то время и толпа притихает. Вызывают следующего трибута и я больше не слушаю вопросы-ответы. Просто стою рядом с Лидией, которая смотрит на меня во все глаза. Молча беру ее за руку. Последний трибут уходит со сцены. Занавес.