Вдыхая дым наших призраков

Лидия успокоила меня и повела дальше делать ловушки — она не хотела, чтобы наши союзники видели меня в таком состоянии и посчитали долбанутым психом. Я продолжал машинально подавать ей веревки, пытаясь не выпускать эмоции из-под контроля. Мартин видела как мне плохо и просто молчала. Бреду за девушкой, мы обходим наш лагерь по большому кругу, то приближаясь, но не слишком близко — мы наверняка распугаем всю живность вокруг, то отходя дальше. Лидия ни о чем больше не спрашивает и я страшно благодарен ей за это. Я предлагаю сходить за водой ещё раз — наша почти закончилась. Мартин соглашается. Мы возвращаемся в лагерь, чтобы взять бутылку и союзники затыкаются при виде нас. Хмуро смотрю на каждого из них по очереди.  — И что же вы обсуждаете?  — Мы хотим сменить место, — нехотя тянет Малия.  — Зачем? — искренне изумляюсь я. Здесь поблизости вода, мы только что расставили ловушки — почему это надо уйти?  — Затем, что другие трибуты могли видеть где именно планолет забрал тело. Я перевожу тяжелый взгляд на Хейла, который открыто смотрит на меня в ответ. Он все им рассказал.  — Хорошо, — цежу я. — Но не забывайте, что все случилось ночью, поэтому кто-то может вообще не знать о смерти одного из трибутов. Тем более разглядеть в ночном небе планолет — это граничит с безумием, вам так не кажется? Параноики, хмыкаю про себя.  — Если хочешь жить, лучше прислушайся к нашим словам, — щурится Тейт на меня. Перевожу хмурый взгляд на деревья. Сегодняшний день кажется распорядителям вполне насыщенным событиями, поэтому нас на время оставляют в покое и мы просто ищем поблизости какую-нибудь съедобную растительность. Мартин догадалась потащить меня на тренировках в секцию по распознаванию ядовитых и съедобных ягод. Какие-то знания отложились у меня в голове, поэтому я машинально отдергивал руку от морника и набирал обычную бруснику. А вот Малия и Тео не догадались сходить на эти занятия — сейчас Лидия терпеливо втолковывала им какие ягоды можно есть, а какие тоже можно, но только в том случае если у тебя депрессия и ты заебываешь ею окружающих.  — Морник - есть нельзя ни при каких обстоятельствах. Разумеется, если не хочешь умереть, — она оторвала одну ягоду и протянула Тео. Тот взял ее и стал разглядывать. На меня накатила волна неприязни и я отвернулся. К концу дня мы меланхолично уселись как же как и вчера - в кривом кругу, обозначенном стволами сосен, на которые мы опирались. Лидия теперь сидела спиной ко мне рядом в Дереком — показывала на оставшихся кусках веревки как делать узлы. Парень сосредоточенно пытался повторить ее действия. Я отвернулся от этого зрелища и мысли плавно подплыли к теме смертельных ягод. Морник ведь самая безболезненная смерть на арене? Мне следует принять его, если к концу Игр мы окажемся с Мартин один на один. Надо взять морник с собой — мы решили сменить место завтра с утра, когда проверим ловушки. Возможно, морник растет только в этой части леса. Я поднимаюсь на ноги и иду в ту сторону, где мы набивали рюкзаки ягодами.  — Стайлз? Ты куда? — встревоженный голос Мартин заставляет меня остановиться.  — Отлить, — равнодушно бросаю не оборачиваясь — вдруг по выражению моего лица она поймет, что я лгу. Быстро иду к кустам с ягодами и непринужденно срываю несколько штук. Кладу в карман и для приличия стою на месте ещё несколько секунд, затем возвращаюсь. Лидия косится на меня слегка подозрительно, но потом опять сосредотачивается на помощи Хейлу — у него опять с узлами что-то не то. Сажусь под свое дерево — слева от меня сидит Тео, поигрывающий копьем. Я слежу за ним, не выпуская из виду ни одного движения ловких пальцев. Замечаю, что он тоже разглядывает меня и ухмыляется. Приходится отвернуться.  — Сегодня дежурим так же? — голос Тейт разрывает вечернюю тишину. Я хочу кивнуть, но Тео произносит раньше: - Нет. Девчонка не дежурила, — и кивает головой на Лидию, которая замерла на его словах.  — Не лезь… — начинаю было, но Мартин прерывает меня жестом.  — Все в порядке. Это действительно нечестно. Я буду дежурить, Стайлз. Помедлив, нехотя киваю.  — Хорошо, но дежурить ты будешь со мной. Тут она не решается возразить и спокойно кивает. Перевожу недовольный взгляд на небо — там только что вспыхнул герб и заиграл гимн. Как только музыка замолкла, вверху появилось фото парня из третьего Дистрикта. Дэнни. Обаятельный и приятный парень, спрятался в горах подальше от других — не сомневаюсь, он не хотел никого убивать. Далее высвечивается фото девушки — Пейдж из шестого. Не знаю, зачем она полезла в горы. Возможно по той же причине, что и Дэнни. Потом проецируют фото обоих ребят из одиннадцатого — Лиам и Хейден. Глядя на фото девушки и невольно ощущаю вину — мог ведь остановить Дерека. Хотя тут Хейл прав — нельзя жалеть других трибутов если я хочу, чтобы Мартин выжила. Мне самому наверняка придется здесь убивать и я боюсь реакции Лидии на это. С другой стороны она узнала, что Дерек убил эту девушку и тем не менее продолжает объяснять ему виды узлов и как их сделать. Но я замечаю, какими глазами она смотрит на фото Хейден — грустными и тоскливыми. После показа фото убитых она извиняется перед Дереком и пересаживается ко мне, оставив ему веревки чтобы упражнялся и дальше. Как вчера кладет мне на плечо голову и смотрит в пустоту перед собой.  — Мы будем дежурить первыми, — слышу свой голос. Другие согласно кивают и начинают устраиваться поудобнее, чтобы уснуть. Возвращаюсь мыслями к морнику. Лидии совершенно точно не стоит знать о моем решении. Она не должна думать об этом — что мы оба можем умереть. Я не знаю, о чем она думает. На ее лице написана печаль и я предполагаю, что о своей семье. Рассматриваю каждую черточку ее лица, словно надеясь, что ее образ отпечатается в мозге и даже мертвым я буду помнить ее красоту. Девушка бездумно берет меня за руку и опускает взгляд — осторожно водит кончиками пальцев по выступающим венам. От ее прикосновений по коже бегут мурашки и, чтобы отвлечься, я осторожно убираю ее выбившуюся прядь за ухо. Лидия смущается, но не прекращает своего занятия — все ещё разглядывает мою руку. Я разглядываю крадущееся неподалеку от нас животное. Оно среднего размера, по смутной в темноте форме напоминает лисицу. Я знаю, как опасны лисицы. Они очень умны и хитры — не питаю к ним нежных чувств. Бесшумно достаю из кармана метательные ножи и так же тихо поднимаюсь — Лидии хватает ума не спрашивать меня ни о чем — наверняка она тоже заметила слегка серебрящийся под светом взошедшей на небо полной луны силуэт. Я прицеливаюсь и одним движением кисти отправляю оружие животному в голову. Потом, уже не скрываясь, но пытаясь не разбудить народ подхожу и наклоняюсь над лисицей. Внутри что-то холодеет, когда я замечаю серебристый мех. Но не это пугает меня больше всего — у лисицы девять хвостов. Переродок Капитолия, «приятный» подарок от распорядителей. Не сомневаюсь, что лиса оказалась именно здесь не случайно. На арене ничто не происходит случайно. Подхватываю труп животного и возвращаюсь на свое место под деревом — животное следует освежевать, но сейчас я не вижу в этом смысла — у меня есть выбор: оставить странную лисицу лежать до утра, а потом освежевать и пожарить, или сейчас развести костер и разбудить этим всех — не уверен, что они меня за это поблагодарят, поэтому кладу ее подальше. Она внушает мне какой-то животный ужас как и все переродки — это уродство, противоречащее природе. Через несколько часов мы меняемся с Тео и Дереком и я прошу их разбудить меня незадолго перед рассветом. После трехчасового сна меня расталкивает Хейл и я, опять невыспавшийся и дико недовольный, начинаю свежевать лисицу — к тому времени как небо сереет все готово для костра — Тео и Дерек дважды ходили на поиски сухих веток. Наверняка чтобы не наблюдать за процессом свежевания. Нарезав мясо на небольшие куски и насадив их на палки, я иду проверять ловушки. Подхожу к ближайшей и что-то внутри сжимается. В ловушке белая лисица. В спутанных чувствах убиваю ее одним быстрым движением руки, в которой зажат нож. Она смотрит на меня с укором и ненавистью, до конца борется в попытках увернуться, но в последние секунды просто смотрит мне к глаза и я вижу в этом животном отражение себя — до конца сопротивляющийся, но в конце концов и я стану убитым более могущественными силами — Капитолием. С этой лисицей что-то не так, что-то, что заставляет меня неотрывно смотреть ей к глаза в писках того. что я упускаю. Отвязываю одну из запутавшихся в веревке лап и поднимаюсь на ноги. Когда я поднимаю взгляд, то внезапно замечаю, что в каждой ловушке по лисице — на деревьях, свисая вниз головой, на земле. Каждая затравленно смотрит на меня. И ненависть. В каждом взгляде неприкрытая. человеческая ненависть. Это истинно человеческая и самая чистая эмоция. Их глаза. Эти глаза я видел уже сотни раз. Это то, что останавливает и пугает меня больше всего. Мои карие глаза.