***
- Господин Тан, не будете ли вы столь любезны и не вырубите ли вы меня нахуй?! - У него болевой шок, - взволнованно говорит Фэй, - позвольте, я донесу его до лазарета… - Не стоит, - хрипло перебивает тегун, - у меня есть прекрасный лекарь, он осмотрит господина Бена. А вы уже что могли сделали. Минг поджимает губы, сужая глаза, но перечить принцу не смеет. Да, он чувствует вину к тому же. Омега кричит что-то о том, что хочет вернуться назад, что хочет, чтобы его ударили чем-то тяжелым… Альфы переживают за его состояние. Сэхун удобнее перехватывает брыкающуюся (и тут же ойкающую от боли) ношу и шагает прямиком к своим воротам. Бен не знает, каким образом, но конь унесся в сторону двора О. Фэйминг ведет трех лошадей за поводья и всю дорогу извиняется. Тегун лишь хмурит брови и крепче прижимает к себе омегу, когда Тан поправляет то сбившийся ворот на ханбоке омеги, то его волосы, что лезут в глаза. Бекхену больно дергаться, особенно когда его так собственнически сжимают, а еще он всеми силами уверяет себя, что ему ни капли не приятна такая забота со стороны альфы. И что его запах не действует расслабляюще. Что его руки не дарят ощущение покоя, которое возникает только рядом с самым близким человеком. Что его тяжелое дыхание не щекочет щеку, когда альфа осторожно подбрасывает сползающего с рук Бека во время ходьбы. Что Сэ совсем не красивый с этими вот выступившими каплями пота на висках. Что Хун преступник, потому что у него высыхают губы, и он слишком часто, чем должно было быть отведено законом, их облизывает. В общем, Бекхен забывает сопротивляться и очухивается только тогда, когда понимает, за чьими воротами он оказался. - Скажите министру культуры о том, что случилось, - говорит принц, - а так же передайте, что его жених возьмет все заботы на себя, и к свадьбе омега будет полностью здоров. Ему не придется возвращаться в свой дом. - К свадьбе? – Фэй смотрит на Хена так, что у того щемит в сердце. Ох, он правда хотел бы ответить этому мужчине взаимностью. Но не в этом столетии. Да и Сэхуну он сдаваться не собирается. - Какая свадьба, о чем вы, Ваше Высочество? - Наша, - О говорит с непоколебимой уверенностью, - ваш отец должен был вас известить. Признаться честно, поначалу я был против такой идеи. Но теперь точно уверен, что вы не хотели меня убить. - Завидую вашей уверенности. Я здесь не останусь. - Если хотите, вы можете лечиться у моего личного врача, - вставляет слово Тан, - у меня тоже есть… - Я уже сказал, где будет находиться мой омега, - Сэхун даже не смотрит в сторону альфы, - до его полного выздоровления. И до конца своей жизни. - Звучит как приговор, - пугается Бек. Он видит, что Минг потихоньку закипает и решает не накалять ситуацию до предела. К тому же двигаться реально больно. – Господин Тан, я быстро поправлюсь, это всего лишь ушиб. А там видно будет. Пожалуйста, передайте моему отцу, что все в порядке. И пошлите сюда Чансо… Чанеля. Только слова омеги заставляют Фэя подчиниться. Он слишком громко хлопает дверью, когда выходит. Не успевает повиснуть неловкое молчание, как двери вновь открываются, и входит Чондэ, неся сундучок с медикаментами. - Чо… какое имя у тебя неудобное! Чен-Чен, детка, я скучал! Ким не может сдержать радостной улыбки. Пусть характер Бена при службе во дворе тегуна был далеко не сахарным, но он успел привязаться к омеге, так что видеть его сейчас было приятно. Но больше хотелось скорее помочь. Они всегда встречаются, когда Хен калечится. Сэхун удивлен близости этих двоих, но выходит, когда понимает, что омеге нужно раздеться, так как доктору придется провести полный осмотр. Напоследок О снова ерошит мягкие локоны Бекхена, тот дергается от прикосновения длинных пальцев и ругает себя, потому что через мгновение уже ластится к руке, будто кот. Гребаные инстинкты. - Вы вернулись… насовсем? – заводит разговор лекарь, чтобы отвлечь пациента, ведь ему нужно ощупать больные места на спине. Шрамы затянулись, остались лишь тонкие белые линии. Через некоторое время они будут заметны лишь тем, кто знает об их местоположении. Ким использовал очень хорошую мазь в тот раз. А синяки сойдут еще быстрее. На счастье, переломов не обнаружено. Действительно омега удачлив – отделался ушибом. - Типун тебе на язык, Чен-Чен! – кряхтит, переворачиваясь обратно на спину, Бен. – Не. Я тут точно не задержусь. Вот заживет спина, брякну себе по макушке камушком и вернусь домой. Я понял схему. - Вы ударились головой? - Не, в этот раз не головой, - задумывается Хен. А ведь и правда, в прошлый раз он стукнулся затылком, а в этот – спиной. Или перемещение происходит от потери сознания, и не важно, как она произойдет? - Я слышал о вашей свадьбе. Да вся страна уже знает. Вы не можете отказаться. Такая честь… - Детка, мне не до чести, когда я готов хоть с крыши прыгать, лишь бы здесь не оставаться. - Вы не любите принца, - качает головой Чондэ, - да, вы знали его с одной стороны, но позвольте ему показать и другую. Он понял свою ошибку. Сейчас он смотрит на вас совсем иначе. - Конечно! Нюхалка-то заработала! – фыркает Бек. – В общем, как только я поправлюсь, не ищите меня. Ким цокает языком и все же проверяет некоторые реакции, которые могли бы подсказать, что господин Бен повредил голову. Но омега в порядке. День отлежится, и можно будет снова садиться на лошадь. Хотя понятно, что Бекхена в седло больше в жизни не затащишь. Чанель приходит только двумя часами позже. Приносит кучу вязок, в которых оказываются немногочисленные личные вещи юного господина. Бекхен уже набирает воздух в грудь, выискивая самый обидный мат, как его слуга передает послание от министра культуры. Отец обещает, что не пустит сына на порог собственного дома, пока он не возьмет фамилию его высочества. Омега закусывает губу и прикидывает план действий. Пока он не потеряет сознание снова, ему надо где-то жить и чем-то питаться. И двор тегуна – далеко не худшее место для этого. Вот только как избежать контакта с самим О? Тем более, что теперь он учуял их парность. - Чанель, мне нужны твои сильные руки. - Слушаю, юный господин? - Приложи их к моему горлу так, чтобы указательными пальцами давить на места под нижней челюстью. - Вот так? – слуга трясущимися руками выполняет приказание. - Да, теперь сдави сильнее… Ну че ты как немощный-то? ДАВИ, говорю! Вот… кха… так... эй! Пак испуганно убирает руки и отползает от постели Бекхена. - Вы помутились рассудком? Вы же можете так задохнуться! - Ой, я тебя умоляю! Это легкая асфиксия, человек теряет сознание лишь на несколько минут. Давай, души быстрее. Мне тут нельзя оставаться. Сам я не могу – спина ноет, сил нет. Приказываю! Чанель нехотя подчиняется, готовясь в любой момент отдернуть руки. Бек расслабляется и дышит через нос, открывает глаза и уже через минуту видит лишь цветные пятна. Воздух словно наполняется роем мошек, они жужжат и беспорядочно мельтешат перед слипающимися веками, сознание медленно утекает в ничто. Хен радуется, когда понимает, что чернота поглотила его. Наступает тишина. Сердце ровно бьется в груди. В ушах шумит кровь. Слышно тихое сопение. Очень тихо. Но недолго. Скоро покой нарушает громкий бас, который зовет по имени. Господин Бен куксится и открывает глаза. Над ним склонился до смерти перепуганный личный слуга. Ель вытирает со лба пот и облегченно выдыхает: - Вы очнулись… вы говорили, что только пять минут, а пролежали десять. Больше не просите меня так поступать! Я не смогу еще раз подвергнуть вашу жизнь опасности! Зачем вы так… - Чанель, выйди. Пак кланяется и выходит, Бекхен ложится ровно и снова закрывает глаза. Не вышло. Не сработало. Почему? Нужен определенный момент? Или волшебное перемещение происходит, когда нужные потоки пространства аккумулируются? Сколько еще ждать до следующего прыжка во времени? И произойдет ли он? Что еще успеет натворить генеральный менеджер – директор по рекламе, пока не вернется в свое время? Как бы его действия в прошлом не перевернули историю страны с ног на голову…***
Чанель не может понять своего господина. Его судьбе позавидует любой омега. Зачастую родители не спрашивают и отдают своих детей в семьи, мечтая извлечь свою выгоду, но министр Бен не такой. Он искренне переживает за сына, мечтает, чтобы тот ни в чем не нуждался, старику страшно становится, когда он думает о том времени, которое маленький мальчик провел вдали от дома. Как Беккен жил? Кто его окружал? Не голодал ли он? Не вынуждали ли его делать что-то против своей воли? Министр культуры уверен, что Бек просто капризничает. Невозможно не хотеть стать частью королевской семьи. Тем более что тегун молодой и красивый, он даже младше самого омеги на два года. В возрасте двадцати восьми лет омеге удачно выйти замуж уже не светит, а тут такое везение. Когда министр говорил с отцом Сэхуна, тот сомневался, соглашаясь на брак, лишь верная служба Бенов короне смогла смягчить О. Чанель не знает, как сам принц отреагировал, когда ему сказали, кто будет его супругом. Но зато он видел, как его высочество бережно обходится с женихом, когда распоряжался его вещами. Он выделил ему самую большую комнату – уступил свою, а сам переехал в опочивальню рядом. Пока раскладывали вещи Бекхена, принц лично украшал его комнату дорогими вазами и картинами известных художников. Пак слышал, что Сэхун считается холодным и закрытым человеком, любящим порядок и строгость, но мягкая улыбка, что застыла на его губах, наталкивала на обратные мысли. Чан видел, как блестели глаза альфы, когда он сам заправлял постель Бека, его руки гладили ткань так, словно она от этого могла стать мягче и подарить спящему крепкий сон. Когда в комнату внесли больного, О помог уложить его и бережно накрыл одеялом. Господин Бен отводил глаза, а принц все спрашивал, не нужно ли ему что-то еще. Омега натянул одеяло так, чтобы закрыть нос и быстро завертел головой. Тегун не знал, что еще сказать, поэтому вышел из комнаты, приказав Чондэ к завтрашнему дню поставить Хена на ноги. Лекарь попросил бету сходить на рынок и докупить некоторые травы. Чанель как раз расплатился за лекарства, как вдруг почувствовал, что его тянут за одежду. Пак опускает глаза и видит маленького бету в обносках, который озирается по сторонам и тычет вверх кулачком. Чан непонимающе подставляет руку, малыш роняет в нее какой-то клочок бумажки и убегает. Слуга расправляет смятый лист, на котором выведена карта. В ней легко узнается окружающая местность. В проулке между домами соседней улицы стоит красная точка. Чанель убирает покупки за пояс, прячет карту в складках рукава и идет на обозначенное место. Никакого плохого предчувствия, только интерес, кому же понадобился бета в такой час и зачем? Пак приходит на нужное место и смотрит вокруг. Улица пустынна. Может, бета ошибся? Он лезет в складки одежды, чтобы достать карту, как в этот момент кто-то сзади закрывает его рот рукой и тянет внутрь полуразрушенного дома. Чан почти теряет равновесие - слишком резкий был рывок, он готовится развернуться и принять бой, но его кулаки замирают в воздухе, когда в темноте помещения бета узнает блеск больших раскосых глаз. - Помогите мне, Чанель-щи.