***
Идея посетить Фэйминга пришла внезапно и засела, как якорь надежды. Пубуин уверен, что в запасах у этого мужчины просто обязан быть нужный препарат. Род деятельности у него таков, что нежелательной беременности хоть отбавляй. Во владениях Тана мало что изменилось: все та же музыка льется из приоткрытых чхан, слышится мелодичный смех кисэн, звон стаканов, шуршание юбок ханбока. Супруга принца О встречают здесь с удивлением, но профессиональный управляющий не задает лишних вопросов, Бекхен просит сразу проводить его к хозяину двора. Фэй сидит в своей спальне в окружении трех мальчиков. Один из них массирует его плечи, второй – руки, а третий заканчивает укладку прически. Господин Тан непривычно задумчив, он смотрит вдаль и глубоко вдыхает морозный воздух, залетающий в открытые настежь чхан. Бек ежится от холода и неловкости. - Его светлость пубуин, супруг его высочества, господин О, - докладывает управляющий, низко кланяется и пропускает гостя в комнату. Фэйминг тут же оживает, превращается в грациозного леопарда, плавно встает, жестами приказывая мальчикам прекратить массаж. Бекхену кажется, что альфа впитывает его душу своими агатовыми глазами, самодовольная усмешка: «Вы сами ко мне пришли!» так отчетливо читается на узком лице хозяина, что это задевает гордость омеги. Бен не понимает, как он мог желать этого человека, сейчас думать о близости с ним даже как-то… противно. Странно, ведь Минг внешне стал только притягательнее: длинные черные локоны сплетены на затылке в красивый узел, несколько прядей выпущены и развеваются по ветру. Почему-то от завораживающей картины Бека передергивает. Фэй расценивает это по-своему: - Малыш, закрой все чхан, - говорит альфа одному мальчику, потом смотрит на второго, - принеси нам горячего чая. А ты ступай. Все трое кисэн кланяются и исполняют приказания. Господин Тан приглашает гостя за стол, они садятся напротив друг друга и ждут, когда слуга принесет чай и сладости. - Вы пообедали? Может, приказать подать более существенные угощения? – вежливо интересуется хозяин дома. - Спасибо, я хорошо поел. Чая достаточно, - на самом деле от волнения омега не может запихать в себя даже одно рисовое печенье. Повисает молчание, тишина нарушается сьюпами чая. Бен греет руки о стакан, внутри тоже разливается тепло. Но взгляд Фэя обратно леденит внутренности. - Вы ведь пришли не просто так? – альфа отставляет стакан, переплетает пальцы и внимательно смотрит на гостя. – Не думаю, что вы по мне скучали. - Ха-ха, зачем вы так говорите, - пытается разрядить атмосферу Бек, - мы ведь не чужие люди. Почему я не могу вас навестить? - Наверное, потому что вы замужем за его высочеством, а еще омега и вам вообще не желательно являться в подобные заведения, - холодно отчеканивает Тан. - Довожу до вашего сведения, что мой муж знает, где я сейчас. И против ничего не имеет. - О, я безумно рад, что вы счастливы в браке, что у вас все хорошо, - яд плещется в каждом звуке. «Неужели так бьет по самолюбию мой отказ? Ну, подумаешь, не срослось! Что же сейчас до конца жизни припоминать? Ох уж эти кичливые самцы…» - Спасибо. Все действительно хорошо, но я пришел к вам с проблемой. Надеюсь, вы мне поможете. Бекхену самому не хочется просить этого мужчину о чем-то, но выхода другого не видит. Неимоверно бесит эта усмешка превосходства на его лице. - Если даже его высочество не смог вам помочь, то чем же ваш покорный слуга может? Бен медленно считает про себя до десяти. Краснеет, мнет рукава теплой накидки. - Я уверен, - сглатывает, - что в ваших запасах найдется одно… снадобье. Какой-нибудь препарат, который позволит… избавиться от… Омега замолкает, трясущимися руками хватает остывший чай и залпом допивает. - Вам нужен яд? – деловито интересуется Минг. - Возможно, - сипло отвечает Бекхен, - но не совсем. Это определенный яд. Которым можно убить зародыш. Альфа напротив удивленно распахивает глаза. - Вы хотите прервать беременность? - НЕТ! Не я! – тут же пугается омега, берет себя в руки и понижает голос. – Это… один мой знакомый… Он связался с женатым человеком, понимаете? И вот… Не мог прийти лично, чтобы не рассекретить себя. Господин Тан поднимается на ноги и подходит к комоду, любовно оглаживая округлую ручку выдвижного ящика. Не поворачиваясь, продолжает разговор с гостем: - Я понял суть. Видимо, тот омега вам очень близок, раз вы вызвались решить такую щекотливую ситуацию? Не буду вас томить и скажу, что нужный препарат у меня есть. Но он может быть полезен только если срок беременности не более двух месяцев, чем развитее зародыш, тем больнее будет от него избавиться. - Ясно. Фэйминг открывает ящик и достает оттуда маленький пузырек из темного стекла. Понять, какого цвета в нем жидкость, невозможно. Тан возвращается к столу и ставит баночку перед Бекхеном. Садится сзади него и очень тихо говорит: - Это нужно выпить на голодный желудок. Поначалу будет кружиться голова, а уже через полчаса омегу скрутит спазм. Боль в животе будет такая, что лучше закусить что-нибудь, чтобы заглушить крики, - прохладные ладони альфы ложатся на плечи гостя и мягко разминают, - постепенно спазмы будут становиться все меньше, появится специфический запах, как бывает при течке, но с привкусом металла… И вот вместе с кровью и смазкой выйдет… - ПОНЯТНО! Бек крупно дрожит, Фэй впутывает длинные пальцы в волосы у него на загривке, расслабляет массажем. Продолжает все тем же сладким голосом: - Я это говорю затем, чтобы вы точно передали своему знакомому, что его ждет. Он должен быть готов к боли и тому, что увидит после. - С-сп-пасибо, - господин Бен тянется к баночке, но его руку перехватывают. Тан разворачивает омегу к себе лицом и переплетает пальцы с его, другой рукой ласково гладит по щеке, глаза больше не вынимают душу – альфа жадно всматривается в тонкие губы Бекхена и тяжело дышит. - Теперь поговорим об оплате? - Ха? – Бена тянут ближе, Фэйминг утыкается носом ему в шею и ведет вверх до мочки, осторожно прикусывая. – М-м-м… - Вы ведь понимаете, что такое снадобье не из дешевых. Да и прибавим ко всему таинственность. Молчание, как говорится, дороже золота. Бекхен тоненько стонет в сильных руках, но не может совладать со своим телом – он действительно стал очень чувствительным. - Сколь-ко… вы… ах… хотите? И перестаньте вылизывать м-мне шею! Фэй хрипло смеется, но отстраняется. - Деньги меня не интересуют. А вот вы… - Я не буду с вами спать за бутылочку какой-то херни! – Бен остервенело вытирает рукавом слюни с шеи. Отодвигается и смотрит волком. Альфа смеется: - Очень жаль. Трудно скрывать мое влечение к вам, но я понимаю, сейчас вы женаты. В вас говорит долг семьянина, но я и не хотел брать с вас оплату постелью… Для сделки я предлагаю использовать не ваше тело, а вашу волю. - В каком смысле? - Если для вас так важна судьба вашего знакомого, то вы согласитесь на одно маленькое условие. Тогда я отдам вам препарат и сделаю вид, что никакого разговора между нами не было. - Что за условие? – хмуро спрашивает Бекхен, предчувствуя неладное. - О, сущие пустяки! – расплывается в широкой улыбке Тан. – Всего лишь одно желание. Когда-нибудь я приду к вам с просьбой, и вы не сможете мне отказать. Ну что? По рукам? - Я надеюсь, убивать мне никого не придется? Фэй сверкает глазами: - Надеюсь, до этого не дойдет. Господин Бен чувствует, что делает что-то очень неправильное, когда прячет бутылек в рукав и пожимает руку альфе.***
Дома – «О боже! Это место уже называется домом!» - Бекхен закрывается в своей комнате и ставит флакончик на стол перед собой. У него есть время до вечера, тогда придет Сэхун, и омега будет лишен одиночества. Генеральный менеджер смотрит на пузырек так, словно в нем налита серная кислота или биологическое оружие массового поражения. Бен сомневается, может ли он верить Фэймингу, вдруг тот подсунул ему обычный травяной отвар? Но вспоминается серьезный взгляд Тана, когда он говорил о просьбе… он явно замыслил что-то, и альфе нужна поддержка. Фэй не стал бы подсовывать фейковое снадобье тому, от которого зависит важное мероприятие, или что он там задумал? Бекхен откупоривает крышечку и чувствует горьковатый аромат. Слабый голос внутри просит выкинуть бутылек подальше: «Это ведь уже живой человек. Твой. Родной. Твоя часть», но голос разума громче: «Нужно отвечать за свои промахи. Действуй, пока не стало слишком поздно. Все еще можно исправить. Думай о том, куда тебе предстоит вернуться!» Омега понимает, что плачет. Ему невыносима мысль о том, что он собирается сделать, но еще больше пугает неизвестность. Лучше уж все вернуть, как было, не запускать ситуацию еще больше. Но как же больно! Руки не слушаются, омега держит пузырек уже обеими ладонями, пальцы онемели – с такой силой он сжимает снадобье. Грудь рвано дергается от всхлипов, глаза щиплет, от горького запаха воротит, тошнота все ближе подступает к горлу… «Прости меня, маленький» Бекхен сильно зажмуривается и одним глотком опустошает флакончик. Жидкость на вкус кисло-горькая, пощипывает язык, пробирается по гортани, падает в желудок. Бен только сейчас вспоминает, что пить надо было утром и голодным, но поздно. Он и без того чувствует, как внутри все съеживается, а затем крутится. Или это кружится голова? Омега задыхается от плача, надрывно кашляет. Встает и пытается пройти к комоду, но ноги заплетаются, он хватается за стену. Мир качается, его мутит сильнее. Бек падает, больно ударяясь коленями, и на руках подтягивается к комоду, на нем стоит плоская ваза с украшениями. Хен взмахивает рукой, и все побрякушки разлетаются по комнате, отскакивая от паркета. Противная желчь уже скапливается у кадыка, Бекхен не может сдержаться, и его тошнит. Его полощет уже минут пятнадцать. Выходить больше нечему, но живот крутит от спазмов. Бен догадывается, что это действует снадобье. Слабость во всем теле не позволяет свободно двигаться, а тут еще примешивается дикая боль. В области пупка режет очень сильно, омега размазывает по щекам соленые капли и закусывает костяшки пальцев, чтобы не испугать криком обитателей двора. С каждой минутой боль становится все невыносимее, Бекхен мечтает сейчас умереть, лишь бы не мучиться. Сознание постепенно гаснет, но господин Бен все еще видит очертание комнаты. Ему кажется, что кто-то заходит. Кажется, он слышит испуганный вскрик. Кажется, что кто-то переворачивает его на спину и хлещет по щекам. Кажется, что кто-то кричит, приказывая принести воды. Кажется, что его прижимают к чему-то теплому и вкусно пахнущему. Потом прохладная жидкость успокаивает боль внутри, а мягкие прикосновения убаюкивают. Кажется, его кто-то целует. Так приятно… Бекхен просыпается глубокой ночью. Сэхун обнимает его не слишком сильно, словно он хрустальный и легко сломается. Пубуин осторожно пытается выбраться, но поднимает голову и видит, что альфа не спит. - Вы напугали меня, - О гладит мужа по спине. – Как себя чувствуете? - Уже лучше, - снова хочется плакать - так приятны эти объятья и забота. - Вы знаете, что произошло? - Эм… Отравился, наверное. Но наши слуги не причем! – сразу предупреждает Бек. – Возможно, съел что-то не то по пути в… - Я запрещаю вам встречаться с господином Таном! После ваших встреч вы все время оказываетесь в опасности! «Такой милый…» - На рынке перехватил немытое яблоко. Да. Дело в этом. - У вас была кровь, - тихо шепчет альфа, целуя супруга в щеку. «Все-таки подействовало» Омега рефлекторно подставляет другую щеку под ласки, а сам испытывает толику… сожаления? Неужели ему жаль? Но ведь он верно поступил. - Чондэ сказал, что утром вас осмотрит. Странные симптомы при отравлении. Почему у вас шла кровь из… - Желудок слабый, ткани повредились. - Пожалуйста, следите за тем, что едите. Я больше вас не отпущу никуда одного. Сэхун притягивает к себе мужа и с нажимом гладит по спине, спускается ладонями к пояснице и массирует косточки. Бек не может оттолкнуть принца, он превращается в кисель под его ласками. Омега чувствует настоящий покой в этих объятиях. Именно сейчас все тревоги уходят далеко, растворяются под уверенными движениями его высочества. Бен прогибается в спине и влажно целует нижнюю челюсть супруга – именно эта деталь внешности когда-то первой снесла его рассудок. Принц такой совершенный. Такой теплый, желанный. Бекхен если бы захотел, не смог бы сейчас сказать ему «нет», что бы он ни попросил. Чувствуя огромную вину перед альфой (ведь он единолично решил судьбу их сына), пубуин тонет в отчаянном желании доставить удовольствие любым способом. Он укладывается на супруга сверху и извивается, целует шею, засасывает кадык, стонет, когда мнут его ягодицы. Сэ очень осторожен, не заходит слишком далеко. Он видит, что Бекхена захлестывает желание, чувствует, как усилился его запах. Бережно переворачивает омегу на спину и втягивает в глубокий поцелуй. Гладит руками по груди, но не дает мужу раздеться. - Вы еще не оправились. Нужно отдохнуть. Низкий голос альфы приводит Бена в чувство. Он смущается и убирает руки, которыми успел пробраться под ворот одежд, чтобы гладить теплую кожу тегуна. Омега отодвигается и ложится набок, Сэхун отзеркаливает его позу. Они долго смотрят друг другу в глаза. Хен не помнит, чтобы вообще с кем-то так переглядывался в жизни. Достаточно просто смотреть и молчать, можно ничего не говорить, слова только разрушат эту атмосферу общности. Наверное, такое чувство возникает только со своим истинным. В груди нарастает ком боли, он пульсирует и обрастает колючками. Бекхен морщится и прерывает зрительный контакт, ложась на спину. Смотрит в потолок. Альфа придвигается и утыкается лбом ему в плечо, медленно перекидывает руку через талию пубуина. Молчание наваливается невыносимой тяжестью. Омега перебирает гладкие пряди супруга на затылке и понимает, что должен сказать ему очень важные и очень опасные слова. Он не знает, как Сэхун к ним отнесется, понимает, что может лишиться жизни, но есть надежда, что тегун его поймет. - Ваше высочество, - шепчет Бекхен, - я хочу завтра вам кое-что показать. Принц кивает, привстает, целует мужа в лоб и ложится обратно. Господин Бен засыпает с мыслью, что это, возможно, его последняя ночь в Чосоне.