***
Друг за другом потянулись дни-близнецы. Бекхен уже потерялся во времени, не различал дни недели. Он погрузился в книги, изучение астрономии. Тема звезд всегда была ему близка, вне зависимости от значения этого слова. Пока омега разбирал сплетения созвездий, мысли о самом главном задвигались в дальний ящик. Сэхун почти не общался с супругом, все чаще отсутствуя во дворе. Бен каждый раз с замиранием сердца ждал возвращения его высочества домой – ему казалось, что именно сегодня тегун узнает о его сговоре с японской стороной и выгонит из своей жизни. Бек знает, насколько принц дорожит страной, предательство во имя спасения жизни он может и не принять. «Страшно. Нет ничего хуже неизвестности» Живот растет, скрывать его все сложнее. Чондэ сдается, оставляя попытки заставить омегу рассказать мужу о своем положении. Ким видит, что есть что-то между четой такое, о чем знают только они, и посторонним вход в этот мир воспрещен. Все старания доктора сводятся к тому, чтобы следить за благополучным развитием малыша. Он подбирает папе комплекс витаминов и постепенно готовит к родам, рассказывая обо всех изменениях в организме, которые происходят после них. Бекхен слушает с ужасом, он не готов к боли, к родительству. Считает себя все еще слишком молодым, хотя по меркам этого времени для первенца он уже стар. Самым пугающим для Хена всегда остается непонятность. «Его не должно существовать» «Он может родиться калекой после всего этого…» «А если я вернусь в 21 век? Как это повлияет на ребенка?» «И что я ему скажу, когда он подрастет?! Прости, твой отец умер сто лет назад!?!» А когда во дворе празднуют Новый Год, Бекхен ловит себя на самой смелой мысли... …Он одет в несколько слоев теплой одежды и благодарит вселенную, что может спрятать живот под накидками из-за того, что сейчас зима. Темнеет очень рано. Зажжены фонари, все дома украшены гирляндами из цветной бумаги. Столы накрыты красивыми и вкусными блюдами, алкоголь льется рекой. Звучат традиционные инструменты, слышится чье-то пение. Слуги увлечены различными играми, иногда забывая про обязанности, но господа им прощают. Омега смотрит на бурлящий радостью праздник, и сам заражается общим настроением. Ему тоже хочется броситься перетягивать канат или запускать фейерверки, но он просто стоит, улыбаясь, и смотрит, как сверкает снег в огнях. И эта картина настолько красива, что не уступает неоново-пестрому Мендону. «Как хорошо…» Но становится вдруг еще лучше: теплая ладонь с длинными пальцами нежно сжимает его кисть, гладит холодную кожу, разгоняя мурашки. Принц подошел неслышно, встал рядом. Бекхену не нужно поворачивать голову, он, не видя, знает: альфа улыбается, осматривая двор. Их переполняют схожие чувства. Омега все-таки кидает взгляд исподлобья, сердце екает от красоты тегуна (под стать своему характеру, альфа одет во все белое, так и просится заменить «Манекен» на «Ледяной принц»), Хен опускает глаза и слегка краснеет. «Боже… Как ты мог довести меня до такого, гадский альфа?» Наверное, его высочество умеет читать мысли, потому что коротко смеется, второй рукой делает жест, чтобы Бен поднял голову, и смотрит в его глаза с такой любовью, что невозможно описать словами. А Бек ее чувствует. Как чувствует, что не хочет отпускать эту руку. Никогда. «Не хочу возвращаться в свое время» И эта ужасающе-смелая мысль настолько шокирует омегу, что он даже не сразу соображает, когда принц заключает его в объятия. Хен дергается в испуге: Сэхун мог почувствовать живот. Пубуин упирается руками в грудь мужа, расцепляя их уютный кокон. О выглядит таким уставшим и грустным, Бекхен привстает на цыпочки и мягко целует. - С Новым Годом, - шепчет он в губы и убегает в ханок.***
Февраль в 1910 году кажется Бену самым холодным из всех прожитых. Слуги только и успевают подкидывать дрова в печи, в Хансон особый спрос на комнатные обогреватели. Снег лежит толстым ровным слоем, подпитываемым каждодневными метелями. Кажется, природа бушует от того, что творится в стране. Японцы ведут себя как абсолютные хозяева. Ван перестал созывать собрания – нет нужды, все решения принимаются без корейского правительства. Сэхун рвет и мечет, пытается достучаться до брата на личных приемах, но его величество устало разводит руками. Тегун также обращается к министрам, но те избегают юноши, а некоторые недоуменно изгибают брови в ответ: «Но вы же сами…», тут же на них шикают со стороны, и тесины понятливо прикусывают языки. О не может понять, что творится в Чосон, но ясно точно: династии скоро придет конец. От бессилия его высочество срывается на подчиненных. Потом ходит еще более угрюмый, понимая, что погорячился. Разве может какой-то тесин пятого ранга изменить ситуацию в стране, если даже у вана связаны руки? Сэхун старательно избегает супруга, боясь накричать зазря, да тот и сам не показывается на глаза. Принц думает, что омега чувствует его состояние, поэтому не трогает. Но нет. Не поэтому. Бекхен в данный момент переживает самое необычное чувство, которое он когда-либо испытывал в жизни. Чондэ говорил, что это может скоро случиться, но омега не думал, что настолько скоро. «Он толкнулся» Сердце забилось часто-часто и, кажется, разорвалось на части. Потому что Бен Бекхен почувствовал, что умер. Прежний Бен, офисная язва, перспективный работник, карьерист, гениальный менеджер… Его больше нет. Теперь существует О Бекхен. Все тот же вредный, с острым языком, твердым характером и умением выбираться из передряг, но все же новый человек – папа, любящий муж и «фу, господи, че за сопли? Ну как так, а?» Бекхен касается живота в том месте, где почувствовал пинок, улыбается, и слезы счастья скатываются по его щекам. Он так рад сейчас, что яд не сработал. Что в Чосон не утруждались контрацепцией. Что скачки во времени не убили малыша внутри него… Кстати о времени. Как там сейчас его Сеул? Что-то еще поменялось? Чансоль все еще работает в доставке, не зная Минсока? А Ким снова альфа? И, возможно, он опять с Луханом? Женатики Масатакэ купаются в деньгах, продвигая японских безголосых детишек?.. И почему в прошлый раз Бекхену не показали, что с Каном? Так странно: генеральный менеджер даже не подозревал, что у гендиректора есть сын, но теперь волнуется о нем, как... О ком? Мысли перебивает новый пинок, который омега чувствует ладонью, что все еще покоится на животе. Думы разбегаются, как тараканы при включенном свете. Толпа знакомых и неизвестных людей теряет важность для Бека, который ощущает теплую волну любви. Его настолько переполняет счастье, что Хен подрывается на ноги и бежит в комнату мужа, распахивая его дверь. «Плевать на все! Он должен узнать. Сейчас!» Но Сэхуна не оказывается в спальне. Должно быть, альфа вновь занят государственным переворотом. Бекхен подходит к заправленной постели и с удовольствием растягивается на одеяле, ложась набок. Он гладит расшитый шелк и купается в любимом аромате, особенно четко ощущаемом на подушке. Незаметно для себя омега погружается в сон. Просыпается он, когда за окном стоит темень. Но в комнате зажжены свечи и горит мини-печь. За столом сидит тегун. Он тихо листает книгу, стараясь не разбудить мужа. - Ваше высочество, - омега быстро приводит себя в порядок, поправляя спутанные волосы и растирая заспанные глаза, - простите, я тут немного... - Ничего страшного. Я рад, что вы пришли. Вы ждали меня, чтобы дать ответ? Что-то в интонации Сэхуна заставляет пубуина напрячься. О даже не смотрит на него, продолжая рассматривать листы. При мерцающем свете принц выглядит еще более изнуренным, чем обычно. - Что-то случилось? - осторожно спрашивает Бек. - М-м-м, да. Я случайно узнал, что поставил печать на неком соглашении... Хен чувствует, как кровь отливает от лица. - Эт-то... не... - Не припомню, чтобы я это делал. Может, вы освежите мою память? - П-почему... я? - Я не хотел подозревать, но вы единственный вхожи в мою спальню без дозволения... свидетелем чего я сейчас и являюсь. Так вот мне интересно знать, зачем вы это сделали? Омега опускает глаза и теребит одеяло. Сэхун выглядит спокойным, как всегда — Манекен есть Манекен, - но Хен чувствует, что в душе его супруга кипит ярость. Пубуин не боится гнева принца, пусть кричит, ругается... Но вот эта напускная сдержанность обжигает хлеще пощечины. Бекхену стыдно за свой поступок. Очень. - Но что я мог поделать? - он думает, что говорит про себя, но, оказывается, произносит это вслух. Тегун, наконец, отрывается от книги, но - боже! - лучше бы он продолжал в нее смотреть. Такой тяжелый взгляд вынести невозможно. Осмелившийся поднять голову омега вновь втягивает ее в шею и опускает глаза. - Это потому, что вы из будущего? Вы сделали это, потому что знаете, что будет дальше? Бекхен не знает, как ответить. Вроде, да, знает, но в то же время, а вдруг что-то поменяется? Как он может быть уверен? - Я помню ваши слова, в случае чего держаться стороны японцев, - продолжает его высочество, - вы имели в виду это? Присоединение? Омега чувствует себя провинившимся ребенком, которого ругает строгий родитель, а он боится сказать что-то не так, чтобы еще не ухудшить свое положение. - Да, - решается он. - И оно случится? - Да. - С моего дозволения? - Нет! Что вы! - пугается Хен. - Это бы все равно произошло! Стоит ваша печать на договоре или нет! - Но вы все равно решили сделать нашу семью предателями. «Ох... Бля, лучше бы ударил! А... нет» - Поверьте, так будет... Сэхун устало давит на глаза ладонями. Тяжело вздыхает и с болью в голосе говорит: - Уйдите, пожалуйста. Бекхен испуганно сжимает живот под одеялом, стараясь ровным дыханием успокоить ноющее сердце. - С-совсем? Альфа внезапно слегка улыбается. - В свою комнату. Теперь я у вас прошу время.***
Сэхун не осуждал, не закатывал сцен с обвинением в измене отечеству, ничего. Просто молчал и переваривал в себе произошедшее. Только от этого было вдвойне невыносимее. Через неделю он стал встречаться с Бекхеном. Они завтракали и ужинали вместе, как раньше, только теперь между ними висело напряжение невысказанности. Омега пару раз пытался сказать мужу о беременности, но осекался под его хмурым взглядом. О редко смотрел на пубуина, больше погружаясь в размышления (наверняка о будущем). Иногда Хен негодовал: «Как ты мог не заметить?», хотя сам продолжал носить свободные юбки и не затягивал пояс, чтобы не выдать живот. Чондэ продолжал заботиться об омеге, он же сопровождал господина в гости к Пакам. Вот, кто сразу заметил. Бек больше не мог находиться во дворе, ему претили выученные наизусть тропинки леса, поэтому вылазка к друзьям была глотком свежего воздуха. Но пубуин не ожидал, что встречающие у самых ворот хозяева кинутся с поздравлениями, лишь завидев силуэт гостя на горизонте. Чанель смеялся и говорил, что счастлив за бывшего господина, как за родного брата, а Минсон просто плакал. Бек смотрел на него с таким выражением, будто извиняется за свое положение, но Мин пресек эти жалеющие взгляды теплой кривоватой улыбкой и тихим, с придыханием: «Можно?», Хен сам взял его руку и положил к себе на живот. Сон постоял так с минуту, надеясь почувствовать ножку, но малыш сегодня был смирным. Все равно Минсон сказал, что коснуться живота — к удаче в зачатии, а Бекхен снова подумал, что этот милый омега слишком верит в приметы, но искренне пожелал, чтобы его вера оправдалась.***
С самого утра омегу не покидало дурное предчувствие. Сначала он боялся, что что-то случилось с ребенком, но Чондэ приходил с осмотром и сказал, что все в порядке. Потом пубуин стал опасаться нового перемещения. Такое сосущее чувство внизу живота, как когда поднимаешься на лифте. Бек боялся закрыть глаза, а открыть их уже в двадцать первом веке. «Неужели это все-таки произойдет? Нет, пожалуйста, дайте мне еще время побыть с НИМ! Я еще не сказал ЕМУ, что...» И тут Хена озаряет: предчувствие касается альфы. Должно случиться нечто ужасное, он уверен. Бекхен не понимает, откуда берется эта уверенность, но точно знает: именно сегодня произойдет... Что-то. Конечно, сразу в памяти всплывают строчки на исцарапанном сенсоре: «у короля Сунджона был кузен, который активно выступал за независимость Чосон от Японии, но был убит вскоре после заключения договора о присоединении.» Да, договор заключат только в конце августа, но страх за жизнь тегуна проснулся именно сейчас. Возможно, в исторических справках что-то напутали, и его высочество может погибнуть раньше? Бекхен, почти не жуя, проглатывает завтрак, слушает ворчание Чондэ и торопится скорее попасть в спальню мужа. Вскрикивает от испуга, когда видит, что того нет в комнате. Управляющий говорит, что Хун отправился по делам, даже не приняв завтрак. Бек хочет бежать сразу во все стороны, но не может разорваться. Куда ушел принц? К кому из своих единомышленников подался? А может... «Нет, только не Тан» Во дворе дома кисэн его высочества не находится. Бекхену даже не нужно входить: он спрашивает управляющего, с хозяином встречаться нет никакого желания. Омега бегает по рынку, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться — по снегу передвигаться тяжелее, а тропинки протоптаны не везде. По пути заглядывает в дома тех министров и вельмож, с которыми знаком, но все отвечают, что Сэхуна давно не видели. Страх все больше давит горло. Бекхен уговаривает себя сдерживать слезы и не надумывать глупостей. Он забывает об обеде, даже не вспоминает о Киме, который наверняка будет злиться. Все мысли сосредоточены на одном действии: найти. На улицах уже начинает темнеть, и омега решает вернуться во двор — вдруг принц уже там, а он тут бегает? Действительно, слуги говорят, что тегун пришел час назад, отобедал и направился в лес. Один. «Живой...» «А зачем в лес?» Пока великолепный лекарь не перехватил пубуина, тот устремляется в лес, уже примерно понимая, где искать Сэхуна. Как и ожидалось, фигура альфы виднеется наверху, где вода начинает свое шумное падение, пробиваясь сквозь лед. Его высочество тоже сразу замечает супруга и следит за ним глазами, пока тот подходит ближе. Манекен замер с дежурной улыбкой, которая не вселяет в сердце Хена радужных надежд на счастливый исход их истории. - Вы вовремя, - говорит тегун, - я решил. - Что вы решили? - голос заглушается водопадом, но Сэ все равно слышит. - Вы не советовались со мной, распоряжаясь моей личной печатью, но я все же скажу вам, что ценю ваш поступок. Я так понимаю, всех, кто против, убьют? Хен медленно кивает, не сводя настороженного взгляда с альфы. - Не знаю точно, что руководило вами в тот момент, но хотелось бы верить, что вы сделали это из лучших побуждений. - Да! - Здесь, на этом месте, я слышал ваши слова, которые вы проронили случайно, на эмоциях, но тем вселили в меня надежду... И будучи окрыленным мимолетным признанием, я позабыл о том, как люблю свою страну. Омега отступает на шаг и отворачивает голову в сторону. - Но и вас я люблю не меньше. Вы ведь чувствуете это? Как и то, что я знаю о ваших ко мне чувствах. Я надеялся, у нас будет больше времени, чтобы вы потихоньку приняли меня и открылись без боязни. Чтобы забыли о своем времени и навсегда остались со мной... Но я такой глупец. Я похож на мальчишку, верящего в сказки. Я прошу слишком многого, не отдавая взамен ничего. Но я понимаю, что так больше нельзя, - тегун подходит к мужу, кладет руки ему на плечи и по-доброму смотрит в глаза, - я решил, что покончу с вашими метаниями. И очищу честь семьи... Я заявлю на всю страну о том, что не поддерживаю Японию. И пусть меня казнят на месте! Бекхен испуганно хватается за руки на своих плечах, вцепляясь ногтями. - Нет... - ...и когда вы вернетесь в свое время, то скоро забудете меня. Я надеюсь, на вашем пути встретится достойный человек, который будет любить вас так же, как я... - Нет! - И я с небес буду оберегать вашу семью. Следить за тем, чтобы вы больше не перемещались в пространстве. - Нет! Не хочу! - Бек понимает, что плачет. Альфа наклоняется и сцеловывает горячие капли со щек. Эти поцелуи – заплатки на разодранной в клочья душе. И вот если таким будет каждое прикосновение альфы, то больше от жизни Хену ничего и не надо. - Пожалуйста, пообещайте, что будете счастливы. - Нет, - не успокаивается омега, - без вас не буду! Я же... Я же люблю вас. Хун пораженно ахает и даже перестает стирать слезы губами. - Я больше никуда не денусь, обещаю! Но и вы... будьте рядом! Вы нужны мне... - Я так счастлив... Мне остается жить не так долго, но я услышал самые желанные в мире слова. - Вы никуда не пойдете! Вы будете сидеть возле меня еще четыре месяца! А потом крепко держать за руку! Чтобы потом вместе впервые увидеть нашего малыша. - Что? Его высочество непонятливо моргает, убирает руки, опускает глаза и неверяще смотрит на живот омеги, который специально выгнулся в пояснице, чтобы одежды обтянули его. Сэхун осторожно касается выпуклости и, понимая, что он чувствует, вскидывает на мужа округлившиеся глаза. - Вы скоро станете отцом. - Бекхен!! Альфа радостно вскрикивает и падает на колени, обнимая супруга поперек талии, не сжимая руки слишком сильно. Он смеется, плачет, целует живот и говорит, как сильно любит омегу и сына, благодарит небеса за такой подарок. Он готовился расстаться с жизнью, но получил новую. «Наверное, даже нашей ненормальной паре светит счастливый финал» ________________________________________________________________________________________ *Мендон - популярный торговый район Сеула.