Романс

Задержка рейса была действительно невыносимой. Невыносимой до такой степени, что Маруся уже успела бы тысячу раз перекрасить губы. Сергей отпил от кофе, который уже даже бодрить перестал. В диспетчерской мелькали всё новые и новые лица, но распоряжения об их полёте так и не поступило. — Да-а, так постареть можно, — произнёс он, ставя чашку на блюдце, — Борисыч, что слышно? Михаил посмотрел на него и развёл руки в стороны. — Понятия не имею. Говорят — ждите. А сколько ждать? Это непонятно. За это время… — Да, — перебил его Гена, перелистывая страницу в газете, — могли бы уже триста раз взлететь. — Прав, — подала голос Наташа, отвлекаясь от смс-ок с дочерью. — И часто у вас такая херня происходит? — проворчала Алина, стоявшая у окна, не оборачиваясь. — Лина! — Олеся повысила голос. — Что? — Думай о том, что говоришь. Васильев усмехнулся. Они обе были примерно одного возраста, но такие разные. Олеся была слишком серьезной, но такой наивной. А вот Алина… — Что я не так сказала? Или это можно как-то по-другому объяснить? — Перестань, — тихо прервала её Наташа, — это не то место, где следует так разговаривать. Она соскучилась по Игорю. Почему-то именно сейчас, когда Маруся запуталась в своих отношениях, когда на горизонте мелькала эта непонятная Алина, Наталья остро ощущала — ей нужен Игорь. Ей нужно, чтобы он просто был рядом. Но отпуск Елены не спешил заканчиваться, а значит у её мужа тоже. «Замкнутый круг» — Ладно, хорошо, — процедила Алина, — как часто случаются такие… недоразумения? — Но ей никто не ответил. Каждый думал о своём. А еще через полчаса зашла диспетчер и заявила: — Экипаж рейса в Бишкек может быть свободен. Рейс отменен, езжайте по домам. Все выдохнули с явным облегчением. И нет, дело было даже не в том, что никому лететь не хотелось. А скорее в том, что надоело ожидание. Серёга поймал Алину на выходе из Шереметьево. Девушка расстегнула пуговицы на пальто и уставилась на проезжающие мимо машины, желая побыстрее добраться до дома. — Алин, — Сергей встал перед ней, не давая Куницыной улизнуть с таксистом, — может быть, подвезти тебя? Она сделала глубокий вдох и окинула его взглядом с головы до ног, а потом ухмыльнулась. Хочет? Пусть получает. — Хорошо, — неожиданно для него согласилась Алина, снимая с головы форменную пилотку и комкая в руках, — подвези, раз так хочется. Только не домой. Ужасно проголодалась. Сергей улыбнулся. — Можно составить тебе компанию? — он повёл Куницыну на парковку, — если ты, конечно, не против. Алина пожала плечами. Она уже не могла находиться дома — постоянные пьянки обоих родителей изводили её, а вчера приехали родственники, и теперь квартира напоминала один большой бордель. — А жена против не будет? — поинтересовалась она, когда Шереметьево осталось позади. Васильев нахмурился, потом откинулся на спинку кресла и чуть прибавил газу. — Давай не будем касаться этой темы, ладно? — Я просто не хочу, чтобы потом дочка командира выдернула мне все волосы, — прямо заявила Алина, открывая окно, хотя на улице всё ещё стояла мерзкая погода. — Не переживай, не выдернет, — хмуро проговорил Сергей, окидывая взглядом девушку. Она его определенно чем-то привлекала, хотя не была похожа на Марусю от слова «совсем». — Не надо курить в моей машине, — не успела Алина прикурить, как Сергей её прервал этой фразой. Куницына посмотрела сначала на него, потом на длинную тонкую сигарету, которая только-только начала тлеть. — Ну Сергей… — серьёзно произнесла она, — может быть всё-таки… просто жалко, правда. У бортпроводников итак зарплата небольшая, а я буду выкидывать такой… прямо-таки, — она сбросила пепел, — королевский бычок. Я аккуратно, правда. В её голосе, на удивление не было сарказма, Сергей даже бросил на неё взгляд, но девушка действительно говорила серьёзно. На несколько секунд повисла тишина, а потом он усмехнулся. — Ну, если ты будешь делать это также аккуратно, как водишь тележку… Алина рассмеялась, затягиваясь. — Да нет конечно. Ну… — она пожала плечами, — я и не специально так… просто учусь, правда. И снова искренне. Серёга в очередной раз посмотрел на неё с подозрением, чуть увеличивая скорость. — Алин, давай на «ты», правда… Куницына снова посмотрела на него скептически и вернулась к сигарете. В этот раз она почему-то курила медленно. — Я уже… — Я помню, что ты уже, — прервал её Васильев, — но это же глупо. Когда практически ровесники называют друг друга на «вы». Алина пожала плечами, взвешивая своё решение. С одной стороны, он безусловно прав. Но с другой… ей что-то мешало это сделать. Но в итоге она решила попробовать, отгоняя подальше мысль… да не важно. — Хорошо. Звать тебя Серёжей, Серёгой… или, может быть, Серж? — она рассмеялась и выкинула бычок. Потом она закрыла окно, а то мокрый снег стал попадать в машину, и это портило атмосферу. Васильев улыбнулся, перестраиваясь в другой ряд. — Давай остановимся на Серёге, ладно? Меня так все в компании зовут. Издевательское «Серж» было отметено сразу, но вот другое… нет, это слишком напоминало о Марусе. А пока Васильев решил взять паузу и перестать даже думать в сторону жены. — Хорошо. Только лучше не звать меня «Лина», ладно? Олеся меня этим очень сильно раздражает. — А вы знакомы с ней? — поинтересовался Сергей, выглядывая какую-нибудь уютную кафешку. — Ну мы же работаем вместе. — Да я имею в виду до работы? — Да нет, — Алина резко помрачнела, — не дай Бог мне моих знакомых встретить на работе. Она произнесла это таким тоном, что у Васильева отпало всякое желание задавать ей напрашивающиеся вопросы. Где-то минут через двадцать он припарковался у достаточно уютного заведения. Потом вышел из машины, обошёл её и открыл Алине дверь. — Какой ты… галантный кавалер, — улыбнулась Куницына, застёгивая форменное пальто. — Какой есть, — он вернул ей улыбку и поправил фуражку, изучая девушку взглядом. Примерно минуту они просто смотрели друг на друга, как будто заново узнавая. Сергей, например, заметил веснушки, скрытые под тональным кремом, на носу девушки. А она, почему-то, не смогла оторвать взгляд от его глаз, а руки с шарфом, который Алина пыталась повязать вокруг шеи, затекли. — Ну, — он первым очнулся от внезапного наваждения, во многом благодаря тому, что мимо по дороге проехала скорая помощь, прочищая себе путь сиреной, — пойдём обедать? Алина всё-таки обернула шею большим и тёплым шарфом, хотя это теряло всякий смысл — кафе находилось действительно в двух шагах. — Пойдём. Место было крайне уютным — тихая музыка, удобный столик у окна, приятные креслица и, конечно же, обширное меню. Алина, не обращая никакого внимания на Васильева, начала тщательно выбирать блюда, сверяясь с ценой, ибо её зарплата оставляла желать лучшего. Но Сергей ещё в аэропорту знал, что заплатит за неё здесь. Осталось только придумать, как сделать так, чтобы Куницына не послала его к чёрту. Он заказал себе «как обычно» и вернулся к изучению лица девушки. Алина сидела, чуть склонив голову и подперев её рукой, перелистывая меню. Русые волосы выбились из причёски, но почему-то совершенно не придавали девушки неопрятный вид. Скорее, наоборот. Она казалась какой-то домашней, даже где-то наивной. Васильев прекрасно знал, что это не так — попробуй назвать Куницыну наивной, и её словарный запас отправит тебя в нокаут. Алина, выбрав себе совершенно незатейливые блюда, захлопнула книгу и уставилась на Сергея. Тот сразу же смутился и отвёл взгляд, изучая Венецианский пейзаж на стене. — Что? Что-то не так? — нервно спросила Алина, делая глоток от воды, которую уже успел принести официант. — Да нет, всё-так, — Васильев взял себя в руки и улыбнулся, — просто задумался и не хотел, чтобы ты решила, что пялюсь на тебя. На её губах заиграла самодовольная усмешка, красноречиво сообщающая о том, что Алина именно так и решила. Однако она решила на этом не зацикливаться, хоть его искреннее внимание было дьявольски приятно. Обычно мужчины расценивали её исключительно как сексуальный объект, без подобных взглядов. Обедали они, впрочем, молча. Алина ела очень медленно, пытаясь наконец научиться пользоваться чёртовыми приборами… почему-то не хотелось перед ним выглядеть невоспитанной идиоткой. Сергей разумеется видел её хилые попытки и, в конце концов, решил помочь. Всё это ему когда-то объясняла Маруся, но эту мысль он отправил далёким маршрутом. — Ты нож в правую руку возьми, — произнёс он, делая глоток воды. За рулём, всё-таки. Куницына, которую уже накрывал небольшой псих, сделала глубокий вдох и уставилась на него. — Послушай, потомок царей, я итак нервничаю, а ты мне под руку лезешь! Васильев посмотрел на неё удивленным взглядом. — Почему простой приём пищи заставляет тебя нервничать? — Никогда, — она кивнула на то, как он держит нож и вилку, — не ела в компании таких особ. Серёга пожал плечами. — Ты поссориться хочешь? Не пытайся, у меня опыт большой. Алина махнула рукой и стала поглощать мясо так, как ей этого хотелось. А вот когда Сергей всё-таки одним махом оплатил весь счёт кредиткой, она аж жевать перестала. А потом полезла за своей сумочкой, начиная отсчитывать в кошельке купюры. Васильев смотрел на это всё с усмешкой. — Алин, ну прекрати, — наконец выдал он, когда девушка выложила на стол всю сумму с точностью до пятидесяти копеек. — Что? Не хватает? — Да нет же. Убери ты это всё обратно. Я угощаю. На её лице отразилось недопонимание, а потом твёрдая решимость. В любой другой ситуации, с другим мужчиной, она спокойно бы запихнула деньги обратно в сумку и продолжила есть, но… с ним она почему-то не могла так поступить. Вот не могла и всё тут. То ли знакомство с его женой, то ли вполне себе прямые намёки Натальи, то ли его поведение… а может быть, те сокровенные мысли и чувства, которые посещали Алину последний месяц, когда она оставалась одна? — Нет. Я не хочу, чтобы это походило на свидание… Сергей усмехнулся. Алина действительно очень отличалась от Маруси и… Пожалуй, в этом была её главная изюминка. По крайней мере для него. — Это не свидание. Я просто тебя угощаю. — Послушай, — пожала плечами Алина, — я ещё раз тебе повторяю, я не… — Лина, — перебил её Васильев и чуть повысил голос, — я прошу тебя. Давай… мы перестанем играть во всю эту вежливость? Я хочу тебя угостить. Я тебя угощаю. Это не обязывает… — Не обязывает меня спать с тобой, — договорила Куницына. Несколько минут она всё-таки раздумывала, дёргая «собачкой» от молнии туда-сюда, и в итоге убрала кошелёк в сумку. — Ладно. Так уж и быть. Сергей тепло улыбнулся, изучая девушку. Действительно — словно два разных человека, когда молчит и когда говорит. — Ну вот это другое дело. Всё, больше ничего не будешь? Алина откинулась на спинку стула и уставилась на тарелку. — Ты со мной, как с маленьким ребёнком. Нет, не буду. Отвези меня… да куда-нибудь просто отвези, а? Она усмехнулась и поднялась, оборачиваясь на вешалку, где они разместили верхнюю одежду. Когда они вышли, уже начало смеркаться. День прибавлялся, но это было не шибко заметно. — Куда везти-то? — поинтересовался Васильев, наблюдая за тем, как она щёлкает элегантной зажигалкой. Алина затянулась, выдохнула дым, и посмотрела на него, продвинув большим пальцем сигарету между средним и указательным. — Не знаю. В гостиницу какую-нибудь. Нет никакого желания возвращаться домой. — Так чего ты не осталась в гостинице рядом с аэропортом? Алина фыркнула и усмехнулась. — Так кто меня сюда потащил, а? — она пожала плечами, — а ты бы не отвязался. Вот и пришлось ехать. Так что, — Куницына развела руками, — вези меня обратно. Васильев чертыхнулся и улыбнулся. — Могла бы сказать… Алина улыбнулась. — А какой толк был тебе говорить? Ладно, — она докурила и откинула бычок в сугроб, — поехали. — А ты экскурсию по ночной Москве не хочешь? — подмигнул ей Васильев, доставая ключи от машины. Алина рассмеялась и подошла, поправила ему фуражку. Потом чуть-чуть наклонилась назад и снова поправила. — Ты сам-то давно в этой Москве, чтобы экскурсии проводить? Сергей пожал плечами и посмотрел куда-то вдаль. — Я тебя задела? — поинтересовалась Алина, убирая руки в карманы пальто, хотя никакого сожаления в её голосе не было. Сергей развёл руками. — Да нет. Просто хотел продолжить наш вечер. Ну, а почему нет? Куницына сделала глубокий вдох, прикрыла глаза рукой. Потом провела по лицу, благо макияжа было немного и устало посмотрела на Сергея. Затем искривила губы в усмешке. — Потому что ты женат, и у тебя есть ребёнок, — наконец выдавила она из себя, — и твоя жена дочь достаточно влиятельных людей… в нашей компании, я имею в виду. Я только наладила отношения с Леной Викторовной, и меньше всего мне хочется, чтобы меня вышвырнули. Это понятно? Думаю, что тебе тоже твоё место дорого. Отчасти, половина из этого была правдой. Сергей стоял, как будто ледяной водой облитый. Да, прямолинейность это её конёк. — Хорошо, поехали. Они молчали всё время, пока ехали до гостиницы. Алина, подперев голову рукой, смотрела в окно. Сергей раздумывал — действительно ли так видны их напряжённые отношения с Игорем, или Алине кто-то поведал о событиях пятилетней давности? Или, может быть, она просто притворяется нагловатой простушкой, а на самом деле способна очень тонко чувствовать ситуацию и подмечать любые мелочи? — Выходи, — он открыл дверь, выпуская её. Алина посмотрела на гостиницу, мысленно подсчитала деньги в кошельке, убедилась, что хватит. — Спасибо, — она осторожно закрыла дверь, дабы не хлопнуть, — правда, спасибо. За день. Было здорово. На морозе её щеки раскраснелись, а на волосах таяли снежинки. Сергей улыбнулся и осторожно смахнул снег с её плеч. — Смотри, заболеешь. — Да ничего, переживу. И… прости, если я была резкой. Просто по-другому никак. Он кивал, слушая её. А через секунду резко притянул её к себе за талию, заглядывая в глаза девушки. Алина не успела даже понять, что происходит, как его губы соприкоснулись с её. Серёга сам не понимал, зачем он это делает, но девушка дико манила его. Манила всем. — Отпусти, — рявкнула Алина, вырываясь из его рук. Девушка, не оглядываясь, пошла в сторону гостиницы. Её щёки заливала краска. Васильев проводил её взглядом, по-прежнему ощущая вкус клубничного блеска на губах. А потом чертыхнулся и вернулся в машину.

***

Ветер трепал светлые волосы, но их хозяйку это не волновало. Пламя из зажигалки облизало сигарету, и никотин пошёл прямиком в лёгкие. — Хороший образ жизни у тебя, — небрежно бросил водитель, чуть снижая скорость. Елена, небрежно отбросив волосы назад, посмотрела на своего сожителя затуманенным взглядом. В голову словно ваты напихали, во рту был отвратительный привкус выпитого… да что уж тут прибедняться, откровенный перегар. — Я хотела расслабиться после работы. Я расслабилась, — она снова затянулась, свешивая руку с сигаретой из окна арендованной машины. — Расслабилась так, что я сорвался с важного совещания, чтобы вытащить тебя из вытрезвителя? Елена рассмеялась, снова затягиваясь. — А напомни мне… с какого чёрта тебя вообще туда потащили? Что такого может рядовой квс в ничем непримечательной компании, а? Она выдохнула дым и хитро уставилась на своего сожителя. — Давай, рассказывай. Что там… такого, интересного? Мы осядем в Москве и мне не придётся ломать свой язык? А Алиске мучиться с этими… Александр сделал глубокий вдох, окидывая взглядом пьяную в хлам Елену, которую даже вытрезвитель не смог вернуть в нормальное состояние. — Пока ещё непонятно, но послезавтра мы в любом случае возвращаемся обратно. Ты можешь меня не позорить?! — Я? Я тебя позорю? — она хрипло расхохоталась, а потом закашлялась, ибо подавилась дымом, — ну уж что-что, а этого от тебя не ожидала. И после стольких лет семейной жизни я узнаю, что, я… — Всё, Лена, сделай одолжение, закрой рот, — Александр опёрся локтем о дверь машины, смотря на пробку, — протрезвеешь, тогда поговорим. Я тебя обещал закодировать? — Слушай, — она сделала долгую затяжку, — кодировщик несчастный. А ты мне, собственно, кто? Муж? Что-то я в паспорте твоего имени не вижу. — Перегибаешь, — предупреждающе сказал он, сжимая руль. Это было несколько больной темой, но разве пьяной Елене было до этого дело? — Судя по всему, я не догибаю, — холодно проговорила она, выкидывая бычок в окно, — ты меня для этого вынудил уйти от Игоря, чтобы… — Это ты не хочешь развестись с Игорем. А не я. — Так может быть я не бегу искать Волохова, хотя, — Елена прищурилась, — мы, кажется, недалеко от его дома. Может нанесём визит, а? И снова рассмеялась, запуская руку в свои волосы. — Пожалуй, в этом мире ничего нет омерзительней пьяной женщины, — у него вздулась вена на виске. — Да что ты? Ой, — Елена картинно прижала руки ко рту, — а пьяный мужик сразу вызывает любовь, да? Так может мне пол сменить, и ты, наконец-то, отведёшь меня в загс? А что… мы же в Европе живём, да? Машина с визгом затормозила на обочине. Александр обогнул средство передвижения, открыл дверь и буквально вышвырнул оттуда Елену, взяв чуть повыше локтя. Она чуть не упала, ибо на пьяную голову каблуки были не лучшей обувью. А изваляться в осенней грязи было меньшим желанием. — Слушай сюда, — Александр грубо взял её за подбородок, смотря в глаза, — ты, что, думаешь, я не найду другую? Более покладистую? И без прицепа, а? Елена нервно сглотнула, а потом сузила глаза. — Алиса твоя дочь. — Я сейчас не про Алиску. Я про то, что ты всё ещё замужем. И всё ещё живёшь под его фамилией. Как… какая-то собственность. Самой не противно? Она оперлась на машину, сверля его взглядом. — Мне противно от жизни с тобой, ясно? От того… как ты со мной обращаешься. От того, что… моя старшая дочь вычеркнула меня из жизни, от того… — Лена, — он встряхнул её за плечи, — ты до белой горячки допилась что ли? Как я с тобой обращаюсь? Извини, я работаю, если тебе внимания не хватает. По крайней мере, за каждой юбкой не волочусь, как Волохов и… — А… ты чередуешь да? Не за каждой, но… — Твою ж мать, Королёва, не доводи меня до точки, — прошипел Александр, снова встряхивая её, — что тебе не хватает? Замужества? Организуем, если соизволишь развестись. А если ты почему-то очень хочешь до смерти остаться под фамилией бывшего мужа, то флаг тебе в руки. Только подумай о том, что у нас дочь, и фамилия у неё твоя. А у тебя фамилия Игоря. У меня моя. — Я по лётным документам Ко-ро-лё-ва, — отчеканила она и обмякла в его руках, — поехали в гостиницу… пожалуйста. Александр неуверенно провёл рукой по её светлым и мягким волосам, хотя с тёмными она всегда нравилась ему больше. Он тяжело вдохнул и усадил её обратно в машину. — И всё-таки, с чего ты решила так накидаться? — Просто так, — Елена закуталась в своё пальто, прикрывая глаза. — Просто так ты можешь и со мной выпить. Что такое, Лен? Ностальгия по России? — Моей дочери сегодня исполнилось шестнадцать лет, — просипела Елена, откидывая голову назад, чтобы слёзы не стекали на шею. Противно. Александр увеличил скорость, и надолго повисло молчание. — Я позвонила… у них та же квартира, тот же номер… — Зачем ты позвонила?! — Саш… — Лена, всё. Я тебе сказал — ты на прошлое не обращаешься. — Саша, это моя дочь! Какое прошлое?! — она посмотрела на него в лёгком шоке, — ты… — Послушай меня внимательно, — сквозь зубы произнёс он, — пока ты со мной, я слышать ничего не хочу. Не про Игоря, не про его дочь. Поняла? Елена судорожно втянула воздух, утирая слёзы тыльной стороной ладони. — А если нет, тогда что? — Не выводи меня, Елена. Тебе со мной плохо живётся? Я тебя в приличную страну вывез, я тебя буквально на небо вытащил. Хочешь вернуться в небесные служанки? Ответить ей на этот счёт было нечего. Елена прекрасно знала, что за столько времени работы в компании, Саша заработал нехилый такой опыт, так что он мог действительно помочь ей подняться по карьере или, в противном случае, выгнать её вон. К счастью или к сожалению, Королёва действительно была ему обязана многим. — Саш… — через какое-то время сказала она, открывая окно, — ну прости меня… сорвалась. Просто… накатило что-то… Александр посмотрел на неё и махнул рукой. — Лен, если ты и дальше продолжишь… влипать в подобные истории, то это отразится на твоей карьере. Или на нашей дочери. — А причём здесь Алиса?! — Да притом, что пьющая мать… — Верховцев, пошёл в задницу вообще, — не выдержала Елена и снова закурила, — я пьющая мать?! А ты, как будто, не пьёшь? Или что… или я валяюсь где-нибудь под забором? — Елена, тебя забрали в вытрезвитель! Знаешь, сколько мне пришлось заплатить, чтобы… — Так, у нас семья или рыночные отношения, я понять не могу?! Тебе вернуть эти деньги? Знаешь, что… Волохов бы меня никогда деньгами не попрекал. Его глаза потемнели. Александр стиснул зубы и сильнее сжал руль. А потом сделал глубокий вдох. — Волохов тебя пьяную через пол Москвы не тащил это раз. Я тебе не изменяю, это два. — Останови, — слабо произнесла Елена, прикрывая глаза, — мне… меня… тошнит меня, в общем. Она побледнела и покрылась испариной. Александр чертыхнулся, но затормозил на обочине. Елена натурально выползла из машины, опираясь об неё. Потом она буквально сползла по ней на влажную землю и откинула голову. Что ж так херово-то вдруг стало. Александр в это время метнулся в круглосуточный ларёк и купил жене бутылку воды. — Господи, Королёва, если бы ты знала, как я заколебался с твоим алкоголизмом. Ты понимаешь, что пьющая женщина… — Да-да-да, пьющая женщина — омерзительное явление. Ты повторяешься, — она влила в себя наверное пол литра, — так брось ты меня, раз я такая… Проехавший мимо грузовик приглушил её прилагательное в отношении себя. — Люблю я тебя, Лена, — он взял её за подбородок, заглядывая в удивительного цвета глаза, — неужели непонятно? И я правда не понимаю, чего тебе не хватает. — Саш, — хрипло произнесла она, допивая воду, — п… поехали дальше, ладно? Она с диким трудом поднялась на ноги и уткнулась носом в его плечо. — Прости… Александр пожал плечами, но осторожно обнял её за талию. — Доведёшь ты меня, Елена, когда-нибудь. Ещё одна пьяная выходка… — Я поняла, — Елена выдавила из себя тёплую улыбку и нежно коснулась губами его щеки, — правда, прости меня… не знаю, что навалилось. Давно уж очень не была здесь, дома… может к родителям зайти, как думаешь? — она улыбнулась, — меня сразу с лестницы спустят или что? Александр рассмеялся, отводя волосы от её лица, потом целуя в лоб. — Всё, Леночка, поехали в гостиницу. Тебе нужно поспать. Я очень не хочу, чтобы наша дочь видела тебя в таком состоянии. Я вас обоих люблю. — Я верю, — она прижалась к нему, прикрывая глаза, — правда верю. Они простояли так очень долго, пока не замёрзли окончательно. — Ладно, — Лена с диким трудом выпуталась из его тёплых объятий, — поехали. Хочу тёплую ванну, чай… ну, тебя может быть, — и засмеялась. — У-у, пошла очередная стадия опьянения. Всё, поехали. Он уже более бережно посадил её в средство передвижения, и в свой отель они доехали без проблем. Проблема была в том, что это был отель близ Шереметьево. Елена, выходя из машины, ощутила, как ностальгия сжимает её сердце. Именно отсюда она совершила свой первый полёт, второй раз увидела Игоря, всё закрутилось… — Лен, подожди секунду, — произнёс Александр, закрывая машину. Он сделал несколько шагов, потом развернулся. — Так, пожалуйста, за те пятнадцать минут, что я поговорю с коллегами, не влипни никуда! Елена посмотрела на него с некой толикой обиды, а потом рассмеялась. — Да, мой капитан. Александр посмотрел на неё с нескрываемым скептицизмом и ушёл к группе лётчиков. Королёва проводила его взглядом и сделала глубокий вдох. К глазам подкатили слёзы, и она слегка откинула голову назад, чтобы это всё не размазалось по лицу. Хотя она всё равно выглядела отвратительно, тут уж ничего не попишешь. Дрожащими руками она достала сигаретную пачку и закурила. Мелькнула мысль, что Игорь, возможно, тоже где-то рядом. А потом она вспомнила, что он вернулся к испытателям. «Если, конечно, он всё ещё жив» Эта мысль её почему-то напугала, но позже Елена успокоилась. Когда она звонила, то слышала голос дочери, которая положила трубку. А значит… значит, всё в порядке. В кармане куртки раздалась мелодия, и Королёва выудила мобильник. Потом отбросила в сторону волосы, перекладывая сигарету в другую руку и нажал на кнопку принятия вызова. — Да, дочь… да скоро будем уже, да… нормальный голос… просто… устала, да и холодно. Да правда, мы уже здесь, рядом. Около аэропорта… папа? Папа вон треплется со своими друзьями. Всё, скоро будем. Готовь домашку, проверять буду. Алиса проворчала что-то в трубку, но Елена в это уже не вслушивалась. Она убрала мобильник обратно в карман и затянулась. Потом выпустила дым и поёжилась от холода. Она маленькими шажками дошла до мужа и его компании. — Саш, — тихо сказала она, выкидывая сигарету в помойку, — может быть, поедем уже? — Лен, — он оглянулся на неё и дёрнул губой, — пожалуйста. Так трудно подождать? Он говорил не зло и не грубо, но Елене стало ещё холоднее от тона. Как будто нашкодившая школьница, ей Богу. — Конечно, — она кивнула и вернулась к машине. Оперлась о капот, а слёзы всё-таки закапали. Ей было невыносимо больно находится здесь. Елена сделала судорожный вдох, потом посмотрела на тёмное небо. Точнее, её привлёк гул самолёта. Он был где-то высоко, но Елена видела мигающие огни. На секунду замерло сердце. — Всё, Леночка, — её обняли за талию, — поехали. — Да неужели? — хрипло произнесла она, смотря перед собой, — ты всё закончил уже? — Господи, хватит. В отель Елена вернулась в поганом настроении. Вместо тёплой ванны последовал холодный душ, вместо чая минералка, а вместо мужа… Елена демонстративно не подходила к нему весь вечер, предпочитая мучать несчастную Алису вопросами по математике. — Мам, ну у меня уже сил нет, правда. Я устала. — Устала она! Ты нормально учиться собираешься или нет, а? Елена вымещала всю свою боль, обиду и раздражение на близких. К сожалению. — Так, — Александр посмотрел на часы, — Алиска, иди спи. Ты уже… — Саш, можно не влезать?! — рявкнула Елена и поднялась. — Иди спать, — он снова кивнул дочери, и та благополучно удалилась в свою комнату. Елена прикусила губу и отошла к окну. — Надо же. Какой хороший и добрый отец. Прямо-таки герой. Александр тяжело вздохнул и подошёл к ней. — Слушай, Лен, ну что опять с тобой не так? Всё же хорошо было. Я, чёрт подери, не железный! — К чему это сейчас? — она уткнулась лбом в холодное стекло, обнимая себя за плечи. — Да к тому, что… Лен, — он развернул её к себе, нежно беря лицо в свои ладони, — ты себя изматываешь, меня изматываешь… и нашу дочь. «Это не твоя дочь» — буквально кричал внутренний голос, но сама Елена молчала. Молчала, изучая его взглядом, не смея дёрнуться. — Если у тебя какие-нибудь проблемы, то скажи мне об этом? Ты же прекрасно знаешь, что я… всё решу. Ну, луну тебе конечно не достану, но всё-таки… Твои перепады настроения… В его голову закралось нехорошее подозрение. — Или ты… Елена смотрела на него несколько секунд, пытаясь понять, на что он намекает, а потом рассмеялась. — Все мужчины боятся беременности? Расслабься. Просто, наверное, я устала… или… зря мы сюда приехали. Не хочу здесь быть, — она ушла в спальню и растянулась на кровати. Он пришёл к ней чуть позже и лёг рядом, обнимая жену за талию. Елене было безразлично. — Успокойся, ладно? Всё же хорошо. Через пару дней мы вернёмся в Германию… — Я больше не хочу сюда возвращаться, — Елена уткнулась носом в его шею, ощущая, что защищена, — правда не хочу… Уснули они оба достаточно быстро, потому что дико устали за весь день. Перед тем, как отключиться, Елена нежно поцеловала его, в который раз извиняясь. Хотя ни он ни она не были уверены в том, что это искренне.

***

Сегодня был один из самых счастливых дней за последние несколько месяцев. — Ну, что конкретно ты хочешь? — поинтересовалась Наталья, разглядывая абсолютно одинаковые (на её взгляд) наборы для рисования. Аня склонила голову, что-то изучая, шевеля губами. А потом уверенно указала на коробку, что была побольше. — Вот этот мам. Здесь красок больше, они качественнее… — А куда мы мольберт ставить будем, а? — Наталья улыбнулась, беря в руки увесистую коробку. — Ой, мам, ну придумаем что-нибудь, — махнула рукой Аня и хищно оглянулась. Сегодня ей исполнялось одиннадцать лет, и девочка чувствовала себя самой счастливой в жизни. Потому что её мама была рядом с ней, а не в очередном рейсе, они выбирали самый лучший подарок, а потом собирались поесть мороженного в кафе. — Действительно, конечно придумаем, — улыбнулась Наталья, когда они вышли из магазина. Теперь она ещё и тащила увесистую коробку. — Мам, а тётя Лена? — поинтересовалась Аня, когда они вышли на улицу. Наталья как будто споткнулась. — Что? — Ну, я думала, что вы подруги. Да и… мы с ней подружились немного. Наталья присела перед Аней, поставив тщательно упакованную коробку на снег. Связала дочери шарф, при этом смотря на неё с нескрываемой теплотой. — Какая ты у меня уже большая… нет, — Наталья сумела улыбнуться, — тётя Лена не приедет. Она сейчас далеко. — Жалко… Мам, ну вот чего ты сюда поставила это всё, а? — девочка сразу же забыла про Лену, укоризненно посмотрев на мать. Наталья рассмеялась. — Надо же, какая ты у меня строгая стала. — Я же уже не маленькая девочка, да? В эту секунду раздался сигнал машины. Наталья обернулась. Почему-то глубоко внутри она понадеялась, что это Игорь, но… — Анюта, — Маруся хлопнула дверью и подбежала к девочке, — с днём рождения тебя, — и крепко обняла её. Аня обняла её в ответ, счастливо улыбаясь. Наташа посмотрела на часы. — Ну надо же. Ты не опоздала. — Мама всё ворчит, да? — Маруся предпочла не обращать никакого внимания на Наталью, улыбаясь девочке. — Иногда, — рассмеялась Аня, — я так рада, что ты тоже с нами. И Витя. — Всё к вашим услугам, — Маруся открыла дверь машины, запуская туда Аню. — Спасибо, Марусь, — произнесла Наташа, когда убрала коробку с новыми красками в багажник. — За что это? — Ну… — Наташ, Аня для меня… — Маруся сглотнула. Она вспомнила, как ошибочно приняла Аню за свою младшую сестру, после того, как узнала про отношения Наташи и отца. Но… Наталья это опровергла. — В общем, ты прекрасно знаешь, как я её люблю, — улыбнулась Маруся, — ну что, куда поедем-то? — А давай сначала поедем, я потом покажу адрес. Специально выбирала детское кафе, для твоего сына. Впрочем, в машине им нормально пообщаться не удалось — не обсуждать же такие вещи при детях? Маруся очень мягко вела машину, стараясь не отвлекаться от дороги. Наталья же позволила себе абстрагироваться от Аниных диалогов с Витей. И снова все её мысли занимал Игорь. Особенно сегодня на неё накатывала дикая ностальгия по их отношениям. А ещё и Анин вопрос про Лену… Наташа в который раз прокляла свою глупость. Хотя, с другой стороны… если бы она не вернулась, то… ну да, не ехала бы сейчас с Марусей в кафе, не работала бы хотя бы в Шереметьево. Но… видеть Игоря становилось невыносимым с каждым разом. Видеть его с Леной — вдвойне. Маруся изредка улыбалась, слушая разговоры их детей, но больше её волновало состояние Наташи. За всеми своими проблемами, Маруся перестала замечать жизнь подруги. А она очень часто была или грустной или какой-то потерянной. В душе Маруси уже давно поселились неприятные подозрения, но меньше всего хотелось думать в эту сторону. В конце концов, сейчас у неё полная семья. Васильева прикусила губу и слегка увеличила скорость, сжимая руль. Всё запуталось в один большой клубок. Папа и Наташа. Папа и мама. Серёжа. Серёжа и новая стюардесса. Кстати, на тему последней Маруся как-то вообще старалась не думать. Она отмечала, как он периодически смотрит в её сторону, но при этом… скорее чувствовала облегчение. Наверное, они действительно не пара друг-другу. Маруся даже решила для себя, что если Сергей захочет развод, то она его даст. Чтобы не мучать ни себя ни его. Они остановились на светофоре, и Васильева вынырнула из своих мыслей, но буквально на пару минут. — Вы там как, не голодные? — поинтересовалась она, смотря на детей через зеркало. — Неа, — раздалось в один голос. — Хорошо, — Маруся улыбнулась и снова провалилась в свои мысли. Ну, а что Витя, собственно? Хорошо хоть, что мозги у Маруси встали на место быстрее, чем через семнадцать лет. Запрещать общаться она никогда не будет, но всё-таки ребёнок должен жить с матерью. — Вот тут направо, — тихо сказала Наталья, тоже отвлекаясь от своих раздумий. — Хорошо, — Маруся послушно выполнила просьбу. В конце концов, она тоже оставила все эти мысли — сегодня праздник, а значит не надо забивать себе голову всем этим. Через пятнадцать минут они наконец-таки подъехали к небольшому детскому кафе. Да и даже там было шумно, черт побери. Потому что каким-то первоклассником приспичило там что-то праздновать. — Маруська, дети это же счастье, — улыбнулась Наташа, перелистывая меню. — Наташ, ну не в таком же количестве! Где-то глубоко в душе Васильеву кольнуло — она вспомнила, как пару месяцев назад задумывалась о дочке… но, судя по всему, детей у неё других пока не будет. Маруся для себя уже решила — не станет искать кого-то ещё… уподобляться матери. Посвятить свою жизнь воспитанию сына. Но, конечно, зарекаться она не хотела. Мало ли что? Год назад она была уверена в том, что их отношения с Серёгой навсегда. Наверное, просто повзрослела. — Да, я буду клубничный сок и… мороженое, — деловитым тоном сообщила Аня официанту, откладывая в сторону маленькую карточку. Наталья покачала головой, ибо всё-таки зима, но потом решила ничего не говорить. Как никак, это её праздник. Маруся заказала Вите яблочное пюре, а себе взяла просто кофе. Пришлось очень рано встать для того, чтобы приехать сюда. Да ещё и после рейса не выспалась. И… родители должны были вернуться вот-вот. Вот жить с ними вдвоём Васильева ещё не пробовала. А уж жить ещё и с Витей… — Да, да, — кивнула она, — я здесь, я правда слушаю. — Вот, я и говорю, что рисовать мне правда очень нравится, — тараторила Анюта, поедая мороженое, — то есть… я делаю это, когда сижу на скучном уроке, когда жду маму с очередного рейса… и получается очень хорошо. — Правда хорошо, — Наталья погладила её по голове, — может быть в художественную школу пойдёшь? На секунду воцарилась тишина, а потом Аня захлопала в ладоши. И обняла свою маму. — Правда? — Да. В понедельник поедем, покажешь им, — Наталья поцеловала её в макушку, — на что ты способна, да? Маруся улыбнулась, наблюдая за ними. А потом взъерошила волосы своему сыну. — А мы вот ещё не решили, чем будем заниматься, да? — она тепло улыбнулась. — Вить, — Наташа подцепила вилкой салат, — а что тебе больше всего нравится? Мальчик пожал плечами, активно вытягивая сок через трубочку. — Я рисовать не люблю, — категорично заявил он, поднимая свои детские глаза на Наталью. Аня посмотрела на него скептически и махнула рукой. — Мам, а что по поводу торта? Он будет? — её глаза буквально светились настоящим счастьем. Наталья с Марусей заговорщически переглянулись и пожали плечами. — А ты как думаешь, м? — Я надеюсь, что будет, — несколько сурово произнесла девочка, смотря на мать. — Я тоже хочу торт! — промямлил Витя и уставился на всю честную компанию. — Будет вам и торт и всё остальное, — улыбнулась Маруся, смотря на часы, — только немного подождите, ладно? Через несколько минут раздалась трель телефона Наташи, и она отошла туда, где потише. Конечно же, надеяться, что это Игорь было глупо. Собственно, её надежды и разбились о злостное планирование. Выслушав много чего хорошего и плохого относительно рейсов на следующую неделю, Стебельцова уже хотела вернуться к столу, но тут столкнулась взглядом с Аней. — Чего такое? — поинтересовалась она, нервно стискивая телефон в руках. — Просто подумала… здесь так здорово… — Я очень рада, — Наталья погладила её по светлым волосам, — что тебе нравится. Ну что, пойдем кушать торт? — Мам… я просто подумала, — Аня смотрела на неё с печалью в глазах, — было бы очень здорово, если бы мы здесь были… вместе с папой… правда? Наталья с трудом сохранила самообладание. Игорь-Игорь. Он ухитряется влезть даже в мысли его дочери, хотя она о нём не имеет ни малейшего понятия. Она присела на корточки перед девочкой и взяла её руки в свои. — Анечка, может… может быть было бы здорово… но разве тебе сейчас плохо? Аня пожала плечами и вздохнула. — Нет, всё хорошо… просто я смотрю на Витю… у него ведь есть папа. Да, его здесь нет с нами сейчас, но ведь он есть. И… он может с ним общаться, они могут играть вместе… и у всех моих… — Аня, послушай меня, пожалуйста, — Наталья слегка стиснула её плечи, делая глубокий вдох, стараясь унять дрожь, — ты права. Но… все люди разные. Ситуации бывают разные. Твоего папы нет с нами. К сожалению. — Мам, правда… каким он был? — Девочка едва не плакала, — он… он любил меня, правда? Я его совсем… совсем не помню. Наталья тяжело вздохнула и крепко обняла свою дочь, прижавшись своей щекой к её голове. Ей было очень больно, и осознание, что она единственная, кто может открыть дочери всю правду, грызло. Но сделать она это не могла. И оставить прошлое в прошлом тоже не могла. Тому виной Аня, Игорь и, конечно же, Елена, которая вернула её. «Хватит ныть. Она не увозила тебя силой» — заявил внутренний голос, и Наталья зажмурилась, чувствуя, как по щекам медленно катятся горячие слезинки. Она судорожно вдохнула воздух. — Мам, — Аня отстранилась и посмотрела на неё, — Мамочка, ты чего, плачешь? Наталья с трудом улыбнулась и покачала головой, утирая слёзы ладонью. — Нет, моя дорогая. Просто… вспомнила твоего папу. Он… он очень хороший человек… и, — она сглотнула, — я обязательно тебе расскажу про него. Только не сейчас, хорошо? Не… не в твой день рождения. Аня согласно закивала и снова обняла маму. — Прости… — За что, доченька? — Мамочка, не плачь больше, пожалуйста-припожалуйста, — прошептала Аня, прижимаясь ближе, — я больше не буду спрашивать, если… если тебе так… Наталья почувствовала, что теперь и её дочь плачет. — Так, — она осторожно вытерла её слезы подушечками больших пальцев, — именинницам плакать не разрешается, ясно? Пойдём, — она завела её в уборную, — умоешься, снова станешь самой-самой красивой. Это ведь твой день, правда? Аня закивала, умывая лицо холодной водой. Наталья тоже умылась, и они вместе вернулись к столу. — Так, — Маруся несколько секунд смотрела в экран телефона, что-то печатала, а потом посмотрела на семью Стебельцовых, — и где это вы так долго пропадали? Торт без нас ели? — и улыбнулась. Аня засмеялась и отрицательно покачала головой. — Конечно же нет. А вы? — Мы? Тоже нет. — Анют, — Наталья села за стол, стараясь не сталкиваться взглядом с Марусей. Сейчас было слишком больно. — Чего? — Чай будешь ещё? — Чай только с тортом, хорошо? — поставила ультиматум девочка и выпила ещё сока. В результате, через десять минут им принесли торт, с красивыми свечками. Даже свет приглушили, чтобы создать нужную атмосферу. — Давай, Анечка, задувай свечи, — Маруся, как маленькая девочка, захлопала в ладоши. Аня уставилась на торт, набрала в лёгкие побольше воздуха и закрыла глаза. У неё было только одно желание. Хоть она и понимала мозгом, что оно не может стать явью. Но сердце… сердце так сильно этого хотело, что Стебельцова-младшая не сдержалась. Она с одного раза задула свечи, и все остальные люди, которые наблюдали за этим действом, захлопали. — Умничка, — улыбнулась Маруся, — ну-ка, встаньте с Витей рядом, я вас, — она полезла в сумку и достала «мыльницу», — сфотографирую. Аня улыбнулась, взяла Витю за руку и отошла в месте с ним к хорошо освещаемой части помещения. Маруся навела объектив и сделала пару кадров. Потом показала Наташе. — Такие милые, правда? Наталья посмотрела на фото и улыбнулась. — Смешные, скорее. Будут пересматривать это, вспоминать… Марусь, спасибо тебе. Васильева посмотрела на неё с неким удивлением. — В смысле? За что? — За то, что ты здесь, с нами… просто праздновать вдвоём… а так, Ане намного веселее. Это её праздник. — Наташ, — Маруся обняла её за плечи и легонько поцеловала в щёку, — ну ты чего? Я же тебе уже сказала. Я очень люблю твою дочь, правда. «И свою сестру» — додумала Наталья, смотря на Васильеву. А потом тепло улыбнулась. — Всё равно… и, — она стала серьёзной, — ты большая молодец, что одумалась. — Что? — Я про Витю. Любому ребёнку нужна мать. И… — Наташ, — Маруся убрала руки и запихнула фотоаппарат обратно, — давай не будем, ладно? Я знаю наперёд всё то, что ты хочешь мне сказать. И не хочу портить наши отношения. Наталья снисходительно улыбнулась. — Хорошо. Но… я правда рада, что… теперь твоя семья воссоединилась. Маруся несколько секунд ничего не говорила. — Кстати, мама с папой скоро возвращаются. — Да, я знаю. На следующей недели я уже лечу с твоей мамой, — Наталья неодобрительно хмыкнула и взяла свой сок. Васильева покачала головой и пошла к их детям, стараясь выкинуть всё это из головы. В конце концов, она тоже имеет право на нормальную семью. С Серёгой или без него. Весь остальной день прошёл очень хорошо, ибо проблемных тем они уже не касались. Аня осталась очень довольна праздником, и когда они с мамой уже вернулись домой, сразу же засела на свой новый набор для рисования. В их маленькой семье всё стало хорошо.

***

Елена поёжилась и перетянула часть одеяла на себя, но не помогло. Пришлось открыть глаза и развернуться к мужу, утыкаясь носом в его шею, прижимаясь, кладя ладонь на спину. — Ленк… щекотно, — проворчал Игорь, отбрасывая её тёмно-рыжие волосы в сторону. — А мне холодно, — жалобно прошептала Елена, целуя его в щёку, — что ты там сделал с кондиционером уже, а? — Ничего я с ним не делал. Надо было потому что нормально одеваться. Вот этот твой свитер, Лена, мы не… Её окончательно достали его нотации, и мягкие губы коснулись его губ, завлекая в поцелуй. Елена улыбнулась, почувствовав на своей талии его сильные руки. Вообще, хорошо с ним было. Она улеглась на него, слушая стук сердца. — В музее здорово было… боинг вообще, — улыбнулась, — лучший самолёт. — Ну не лучший… — Ой, Игорь, — она посмотрела на него, — еще пара лет, и весь мир перейдет на боинги. И эти… — Аэробусы. За который мартышку посади, кнопочки покажи и… — Ты знаешь, что ты спишь с бывшим вторым пилотом боинга три семерки, а? — она прервала его и посмотрела в глаза. Раньше Елена ему об этом не говорила, почему-то язык не поворачивался. Но летать на нормальных самолётах она умела. Игорь приподнял брови, гладя жену по спине. — Что ж ты раньше-то молчала? Мне теперь, быть может, на «вы»? — издевательски произнёс он, за что Елена шлепнула его по плечу. — Во идиот, а, — обиженно отчеканила она, — поэтому и не сказала. — Ленка, ты же знаешь, что я… — далось это Игорю нелегко, — временами горжусь тобой… — «Временами», — передразнила и села на постели, — там знаешь, как хорошо было… самолёт новенький, направления — высший пилотаж, — во взгляде мелькнула хитрая искра, — а комнаты отдыха… Игорь сделал глубокий вдох. Дразнится же. — И долго ты на нём летала? Елена как-то сразу сникла. — Пересели мы на него за год до… того, как Саши не стало. До этого летали на горбатом… тоже неплохой вариант, честно говоря. Ил твой любимый не может похвастаться ни вторым этажом ни дальними маршрутами… сколь не модернизируй. Почему вообще восемьдесят шестой? Девяносто шестой хоть командировки нормальные… постоянные. У Игоря заболела голова. Елена говорила очень быстро, воодушевленно, как экскурсовод. — Лена, а ты серьезно считаешь, что после списания из испытателей, когда мне, грубо говоря, были все самолёты доступны, меня волновал тип гражданского?! — эта фраза получилась даже громче, чем он бы этого хотел. На её лице снова отразилось непонимание, она поникла головой. — Прости, — поднялась с постели и подошла к окну, достав сигареты, — если я не могу разделить это со своим мужем-лётчиком, то заткнусь с концами. — Лен… — Игорь подошёл к ней и крепко обнял, кладя подбородок на её плечо, — не затыкайся. Мы, вообще-то, спали, а ты со своими боингами… я уже не знаю, как бы тебе помягче сказать, чтобы ты, черт тебя возьми, вернулась в кабину. Ну тебе же плохо! — Мы это уже обсуждали, — она привычно щелкнула зажигалкой и затянулась. — Королёва-а, я не понимаю. За что ты так волнуешься? За возраст?! Я тебя старше, ничего, пока на земля не зовёт, — про проблемы с сердцем он ей рассказывать не стал, — за здоровье? Что-то я больше не замечаю, что ты просыпаешься в крови. Да и потом… еду развозить значит можешь, а… — Закрыли тему, — рявкнула она, развернувшись. Игорь смотрел в её глаза. За столько лет «семейной» жизни он так и не смог угадать, какого они цвета. — Как хочешь, Лена. Но тебе плохо. Ты вспомни, когда ты тогда самолёт из Ам… — Задолбал, — сигарета умерла с громким шипением,. Елена откинула волосы от лица и посмотрела на Игоря, сложив руки на груди. В целом, она выглядела угрожающе. — Я. Тебе. Уже. Говорила, — она отделяла слова, цедя сквозь зубы, — я боюсь. Боюсь, что у меня затрясутся руки на посадке. Боюсь, что потеряю зрение. Игорь, самое главное — у меня проблемы с памятью. Я забываю элементарные вещи, я порой не могу вспомнить, как тебя зовут, сколько мне лет, и где я работаю. Этого достаточно? Её пробило на слёзы, и Елена сделала попытку уйти в ванну, но Игорь резко притянул её к себе. Её память — его ошибка. — Успокойся. Но так просто истерика не собиралась сдавать свои позиции. Елена промямлила что-то, продолжая плакать. По её телу пробежала дрожь. Игорь усадил жену на постель и налил ей воды из бутылки. — Тебе доставляет удовольствие рвать меня изнутри или что? — сквозь слёзы произнесла Елена, расплескивая воду, — я, думаешь, рада тому, что я в пятьдесят лет таскаю эти тележки? Да плевать я на это хотела! Но вернуться в кабину я не могу. Я не имею права рисковать своим экипажем, Игорь! И людьми тоже. А в небе быть хочу. Это моя отдушина. Единственная причем. Это всё сон, понимаешь? Я… как к тебе вернулась… я как будто в коме пролежала… может и не было меня в левом кресле, а? Игорь резко взял ее за плечи и встряхнул. — Лен, ну что ты несёшь, а? Только что, — он сел рядом с ней и обнял за плечо, — ты мне поведала, что была вторым на семёрках. Если ты не хочешь вернуться, то смирись и развози свои тележки. Ты можешь осесть дома и просто летать тогда, когда захочется. И туда, куда хочется. Его сердце сжала тупая боль, но Игорь отмахнулся. Авось пройдет, а если нет — выпьет по-тихому таблетку. Елена кивнула, сделала большой глоток. Её руки мелко тряслись, но это скорее нервы. — Нет… с тобой хочу быть, — честно призналась она, ставя стакан на тумбочку, — по моей вине мы итак столько лет упустили… Игорь вздохнул и чуть сильнее обнял её. — Всё-всё, — коснулся губами виска Елены, — успокаивайся. Больше не буду. Она вытерла слезы ладонью и посмотрела на него, судорожно вдохнув. «Да, Елена Викторовна, сдаёшь позиции. Когда это у Игоря получалось заставить тебя рыдать вот так вот, слёту?» — Тише, — Игорь завлёк её в поцелуй, обняв за талию. Елена поцеловала его в ответ, прижимаясь, ощущая тепло мужа. Он осторожно опустил её на постель, чуть нависая сверху и продолжая целовать. Ладони Игоря скользили по её телу, повторяя изгибы. — Всё, — поцеловал в шею, — хорошо. Дальше он осторожно спустился к её ключицам, слегка прикусывая её нежную кожу. Елена вдохнула, обнимая его за шею, целуя, чуть прикусывая губы, другой ладонью скользя по спине Игоря, задевая ногтями кожу. Ей хотелось отключиться, остаться только рядом с ним. Его собственнические поцелуи опускались ниже по её телу, и неуверенный стон отразился от стен комнаты. — Сойдёт всё, — заверил её Игорь, вновь целуя в шею, — или я лично куплю тебе тональник… — Себе купи, — усмехнулась Елена, резко царапая его. Еще через пару поцелуев она отстранилась, изучая его взглядом. — Что? — Сигареты дай… а то потом нужны будут, а встать будет лень, — на этот раз, Елена решила подойти к вопросу со знанием дела. Игорь хмыкнул, поцеловал её ещё раз и принёс пачку. А после снова завлёк её в поцелуй, обнимая, чуть придавливая к постели. Растягивать время он не собирался, и через пару секунд с её губ сорвался судорожный вдох, и Елена крепко стиснула его ногами, максимально сокращая расстояние, чуть выгибаясь, затем нежно целуя. Её тонкие пальцы впились ногтями в его плечи. — А мы в отпуске, — тихо просмеялась она, когда Игорь зашипел. Все мысли, все проблемы, все переживания остались где-то за гранью, предоставив им возможность расслабиться, вспомнить друг о друге, позволить себе забыться рядом с любимым человеком. — Ленка, тише… тише… — прошептал Игорь, чуть сжимая её талию, спускаясь поцелуями ниже, заставляя свою жену быть ближе. Губы, шея, ключицы. — С то…бой будешь тише, — её губы лихорадочно бродили по его лицу. Она обиженно прикусила его губу, за синяки, которые обязательно проступят с утра. Но сама же сказала — в отпуске — Отпусти… отпусти всё это, — снова поцелуй, а движения ярче и жестче, — не… не думай ни о чём. Её нежная кожа, мягкие волосы, всё это сводило Игоря с ума, заставляя буквально растворяться в своей жене, хоть где-то и билась мысль о том, что… не важно. — Контроль… — сорвалось с её губ, вслед за протяжным стоном — Елена не могла сейчас держать себя в руках да и не хотела. Ей было хорошо. — Прости… — и он снова оставил ей пару синяков, уворачиваясь от ногтей Елены — только бы не лицо. Все-таки какие-то остатки сознания им сохранять удавалось. Елена шептала его имя, выгибаясь, проводя ногтями по его позвоночнику ещё агрессивнее. Она встретилась с ним взглядом, чуть царапая плечи, подаваясь ближе, целуя в шею, улавливая хриплые стоны, ощущая его в себе и понимая, что сходит с ума рядом с Игорем. Больше они оба разговаривать были не в силах, не считая, конечно, обрывочных фраз. Его губы раз за разом прикасались к её нежной коже, а руки сжимали тонкую талию. Весь мир для них помещался в этой комнате, да что там в комнате — кроме их обоих не существовало никого. Каждое движение, каждый стон, каждый вдох — всё это синхронно. Игорь чуть сдавил её ладони в своих, возвращаясь к губам Елены, прижимая её к постели. В очередной раз они встретились глазами, и время как будто остановилось. В неожиданной тишине оба сердца бились в унисон. Окончательная точка, так долго мелькавшая впереди, поглотила их с головой, оставив всё за бортом, позволив душам соединиться. Игорь пришёл в себя от её мягких прикосновений к расцарапанной спине, а Елена что-то шептала ему на ухо. Что-то, кстати, нежное, не похожее на неё. Только сейчас она стала чувствовать его вес. Елена, укрыв их обоих тёплым одеялом (хотя в данный момент в этом не было нужды), легла на его плечо, оказываясь в кольце сильных рук. Рваное дыхание постепенно восстанавливалось. Игорь согнул одну ногу в колене, гладя жену по талии, целуя рыжие волосы. — Ну всё, — через какое-то время проговорила Елена, беря его за руку, касаясь обручального кольца, — ладно курить. Есть хочу. Он рассмеялся. — Уже хорошо. Помнится, ты вообще мало ела, когда приехала. Это было всего лишь несколько месяцев назад, а ощущение, будто годы прошли… — Да, — она смотрела перед собой, наслаждаясь его теплом, — просто… плохо мне тогда было. Тошнило, аппетита не было… Эльвира еще эта твоя. Игорь недовольно цокнул. — Пристала а. — Ты ей в любви признавался, — пробурчала Лена, чуть вытягиваясь. — Ой-ой-ой, а ты у нас бедная, обделенная? Она хотела это слышать — я говорил. Ну хотел же нормальную старость рядом с нормальной женщиной, а. Елена чуть приподнялась и посмотрела на него. — Игорь… Игорь, а ты, оказывается, можешь вот так просчитать человека? Я замужем за… ну, — она улыбнулась и чуть царапнула его по груди, — будет у тебя старость с ненормальной. Если конечно ты в очередной раз не приревнуешь меня к какому-нибудь Диме-бортпроводнику. Она увидела, как он напрягся, буквально почувствовала это. — Ты вот серьезно сейчас собираешься всех их обсуждать? — недовольно проговорил Игорь, запуская руку в её волосы. Свет от лампы мягко падал на них, добавляя оттенка. — Просто если так подумать… скольким людям я испортила жизнь… Он сделал глубокий вдох, окинул растрепанную женушку взглядом и потянулся за ее сигаретами. — Перестань нести всякий бред уже, а. Думаешь, все идеальны? Он испортил жизнь многим людям. В основном, стажёрам-пилотам, но это была другая история. Елена согласно кивнула и закурила, чуть отстранившись. Курить любимые сигареты в объятиях любимого мужчины — не этого ли она желала? — Хочу здесь остаться… навсегда, — прошептала она, сбрасывая пепел, — так спокойно… конечно, твоё ворчание никуда не делось, но всё же… — Нет, Ленка, не думай, — Игорь усмехнулся, — кто будет пассажиров кормить? Орать на них? Ныть мне днём и ночью? — Умеешь испортить момент, — обиженно констатировала Елена, убирая пепельницу, — здесь хорошо. — Ле-ен, — он снова притянул к себе жену, — хватит. Не ворчи. И, между прочим, Олегу ты тоже всякое говорила… Она рассмеялась, целуя его. — Игорь, мне простительно. — Это с чего это вдруг, а? — недовольно проговорил её муж, убирая от лица Елены рыжую прядку. — Ну… Елене Троянской нагадали пять мужей, а я чем хуже? Игорь расхохотался. Елена посмотрела на него, махнула рукой и обиженно отвернулась. Он поцеловал её в висок, смыкая руки на тонкой талии. — Тебе напомнить, как она кончила? — А я все равно умру, не сегодня, так завтра. Через секунду Елена взвыла от резкой боли. Игорь так сильно сдавил её талию, что синяк точно останется. — Ты… — Елена, — рявкнул он, разворачивая ее к себе, — хватит. У меня, — сделал характерный жест рукой, — вот тут твое это сидит. Ты мне что сказала? Тебя вылечили. — Я не уверена… — Королёва, — Игорь готов был её убить, — почему ты не можешь просто расслабиться, а? Ну почему? — Я могу, но… Он сделал глубокий вдох и погасил ночник. — Спать. Елена засмеялась. Когда он злился, то выглядел очень забавно. Если, конечно, не всерьез. — Игорь… — Лен, я устал. У нас еще завтра перелёт обратно в Нью-Йорк, — недовольно проговорил он, ложась на бок и сгребая жену в охапку, — и я не я буду, если не затащу тебя на Эмпайр. Хватит уже бояться. — Нет! — она встрепенулась — страх высоты по прежнему сидел где-то в глубине души. — Ленка, я с тобой сюда полетел? Полетел. Там ограждение, и сотни людей. И я. Чего ты боишься? Елена улыбнулась, утыкаясь носом в его шею. Теперь ей наконец-то стало тепло. А дыхание постепенно успокоилось. — Тебе здесь понравилось, — категорично заявила она, закрыв глаза. — Всё-то ты знаешь… убери волосы. От них пахло дорогими сигаретами, известной марки, травами, духами и… аммиаком. Елена прямо перед Америкой обновила цвет, а запах всё не собирался уходить. Слава Богу, он стал слабее. Потому как в первый раз у Игоря чуть слёзы на глаза не навернулись. — Не ворчи, — Елена нежно поцеловала его. Игорь поцеловал её в ответ, но все-таки ему хотелось спать. Всё тело было расслабленно, и сон был единственным желанием. Ну, желательно рядом с Ленкой конечно. Она отвернулась и погасила свой ночник, позже снова оказываясь в кольце его рук. Елена перетянула на себя часть одеяла. — Не…невыносимая, а, — сонно пробормотал Игорь, по-прежнему крепко обнимая жену. Больше они не разговаривали — оба постепенно погрузились в объятия морфея.