***
Алина столкнулась с командиром экипажа на входе в самолёт и чуть не упала, потому что не ожидала увидеть отца Маруси, ибо вроде бы ходила сплетня, что он временно не летает. — Здрасьте, — проговорила она, потом выдохнула и отступила, пропуская Игоря. Алина не то, чтобы чувствовала какой-то стыд, но понимала, что вряд ли он станет к ней относиться нормально. Да и жена его не стала, которую, кстати говоря, не видели после известного рейса с террористами. Игорь окинул девушку взглядом, но сухо поздоровался и ушёл в кабину — у него что, своих проблем нет, чтобы отчитывать её? Тут Серёгу надо отчитывать. Игорь устроился в своём кресле, взял в руки документацию, но вместо того, чтобы открыть пластиковую папку, он устремил свой взгляд на взлётно-посадочную полосу. Сколько ему ещё осталось сидеть в этом кресле и наблюдать этот пейзаж, знакомый и за двенадцать лет ставший родным? А что будет дальше? Дальше Игорь с концами вернётся «на землю» и в самолёт сядет уже как пассажир. Обсуждать эту проблему не хотелось да и было не с кем — Елена, которая каким-то образом догадалась, отрешилась от мира, а Наталья… Игорь даже представить себе не мог, как ей было тяжело всё это осознать. Она была права, совершенно права — ему нужно было рассказать всё Елене сразу, как только она приехала, как только у них появилась романтика в отношениях. Но после того, как она давясь слезами и кровью рассказала, как погиб Александр, как долго она потом привыкала жить без него, что он всё ещё приходит ей в кошмарах, Игорь не смог ничего выговорить — не хотел добить её психику ещё больше. А ведь ещё несколько месяцев назад, до этой чёртовой командировки, куда Елена уехала внезапно, ничего ему не рассказав нормально, у них всё было лучше, чем могло. Игорь вспоминал их отпуск — единственный за всю жизнь, за все те годы, что они женаты. Гуляли по америке, хорошо проводили время, вечером она лежала с книгой, прижавшись к нему спиной, утром зацепляла темно-рыжие волосы в хвост, садилась к окну с сигаретой, думая, что он спит и не видит. Игорь непроизвольно улыбнулся, потом покачал головой и тяжело вздохнул. Глупо было отрицать то, что за все годы Елена тысячу раз искупила свою вину за то, что оставила Игоря одного с маленьким ребёнком. И глупо было в глубине души злиться на неё, но вместе с этим позволить ей довериться. У Игоря опускались руки, за что он ненавидел себя ещё сильнее — никаких изменений не было, за исключением того, что ему всё-таки удалось впихнуть в Елену еду, но через несколько часов он нашёл её в ванной комнате — бледную, с испариной на лбу, сидящую в углу, обнимающую себя за заметно похудевшие ноги. Он ничего не знал про булимию. Игорь вспомнил, что когда-то давно, будто в прошлой жизни, Елена заперлась от него в ванной, но он пошутил относительно беременности и Олега… а ведь она действительно ела очень мало, зато в свои годы имела потрясающую фигуру. И на это он тоже не обратил внимание. И Елена определенно это не заслуживала, потому что она старалась стать лучше. Искренне заботилась, искренне всем интересовалась. Игорь чертыхнулся, потом вытащил телефон и набрал старшую дочь. Он всё ещё не терял надежды, что услышит голос своей жены, если Маруся её попросит хоть что-нибудь сказать. Игорь понимал, что по отношению к Елене стал превращаться в зверя, пытаясь заставить её сказать хоть что-нибудь, и совесть пожирала его ещё и за это — его жена была беззащитной, у неё больше никого не осталось, но она даже не плакала. Смотрела как будто сквозь него, не жаловалась на синяки на запястьях, ничего не говорила. — Да, пап, — голос Маруси был слегка осипшим — видимо, он её разбудил. Игорь сделал жест рукой, посмотрел на часы и приподнял брови — разгар дня. — Разбудил? — поинтересовался он, выдохнув и всё-таки открыв папку с документацией. Промелькнула мысль, что и остальному экипажу пора бы явиться, но с другой стороны — так у него появилась возможность побыть наедине с самим собой. Да и Сергея, по понятным причинам, видеть не хотелось, но Игорь устал устраивать публичные разборки — ему летать осталось немного, хоть какой-то плюс есть, не видеть больше своего бывшего зятя. — Немного, у меня бессонница, — пробормотала Маруся, потом раздался режущий звук — заработала кофе-машина, — не могу нормально спать по ночам… что-то случилось? Разве вы не должны были уже улететь? Игорь пожал плечами, забыв, что дочь его не видит. — Мы скоро улетим, пока готовим кабину… если у тебя бессонница, то с этим надо что-то делать, понимаешь же специфику работы. Быть уставшей нельзя. Маруся на том конце провода улыбнулась — о ней уже очень давно никто не заботился. — Да нет, просто нервы… так что случилось? — она говорила приглушенно, чтобы никого не разбудить. Игорь кашлянул, потом пожал плечами и наконец поинтересовался: — Как там мама? — Она спит, — спокойно ответила Маруся, — нет, она даже не просыпалась с момента, как ты ушел, — проговорила она, словно предугадала вопрос отца, — и… если честно, я понятия не имею, хорошо это или нет. Игорь тяжело выдохнул, понимая, что ещё какое-то время назад Елена обязательно проснулась бы, чтобы проводить его на работу, приготовила бы кофе (но не больше: завтрак от неё ждать не приходилось), а в лучшем случае была бы сейчас в его экипаже между рейсами, стоя на трапе с кружкой черного чая обязательно пожаловалась бы на то, как ей тяжело обслуживать всех этих пассажиров, что половине из них нужно сначала купить книгу по этикету, а уже потом куда-то лететь. А Игорь обязательно сказал бы ей, что нужно возвращаться в кабину, потому что он прекрасно понимал, что бессмысленно мучать себя на этой работе, когда призвание в другом, но Елена всегда сворачивала тему разговора каким-нибудь дурацким вопросом из серии «мы будем делать ремонт на балконе?» — Пап, я понимаю, что ты меня не послушаешь, — голос старшей дочери был тихим и очень усталым, — но тебе не кажется, что маме нужен врач? Нет, я не хочу просто сдать её в психушку, не подумай, но ты же понимаешь, — Маруся выдохнула, и Игорь услышал приглушенный стук кружки о стол, — так дальше нельзя. Я столько раз пыталась с ней поговорить, ты пытался, но мама как будто специально отключилась от реальности, и не хочет никого слышать. И ты не заставишь её. И никто не заставит, а вот специалист может помочь, и потом… я видела кровь на подушке. Игорь дернул губой — он тоже видел и прекрасно понимал, что дальше так продолжаться не может, потому что Елена несколько раз ему говорила про то, что после второго рецидива может умереть… Игорь не успел ответить дочери, потому что дверь в кабину открылась. — Вот теперь мы точно полетели, — пробормотал он, потом сбросил вызов и обернулся. Разумеется, второй пилот Сергей Васильев как всегда приехал раньше, и для него самого было странным то, что Игорь уже занимал своё законное место. — Доброе утро, — будничным тоном проговорил Сергей, потом сел на кресло. Игорь поздоровался в ответ, углубляясь в документацию, хотя на языке, разумеется, крутилась тысяча и одна ядовитая фраза про Алину. Сергей сначала хотел поинтересоваться о здоровье Елены, потому что новость о том, что ей уже какую неделю подряд нездоровиться разумеется облетела всю авиакомпанию, но он резко почувствовал себя чужим этой семье. Когда самолёт взлетел, он расположился на своём месте с кружкой кофе, смотря в даль, в облака. Ещё несколько дней назад он хотел всё вернуть с Марусей, да и проводить ночь с Алиной не было никакого желания — всего лишь хотел хоть как-то объясниться, но в результате всё кончилось совершенно не так, как он мог предполагать, потому что… Сергей не знал, они снова переспали. Возможно, потому что ему тоже хотелось душевного тепла, хотелось ласки, хотелось хоть какой-то отдушины, вместо того, чтобы проводить бессонные ночи за мыслями. А эти самые мысли доводили Сергея до полного ощущения безнадёжности. Но за последнее время он столько всего передумал и пришёл к выводу, что невозможно поддерживать отношения, особенно, если кто-то из двоих этого не хочет. Зачем пытаться догнать того, кто не хочет быть пойманным? Сергею не хотелось это понимать, ему было больно, очень больно, порой хотелось выть от мысли, что они с Марусей не будут вместе, и он душил эту боль, просыпаясь в одной постели с Алиной. Но у Сергея не было возможности начать новую жизнь без последствий — он прекрасно понимал, что продолжать работать в одной компании с… бывшей женой, её родителями, новой девушкой… всё это казалось абсурдом, и если бы Сергею сказали раньше, что он попадёт в такую ситуацию, то он никогда бы не поверил. Более того — кричал бы, бил себя в грудь, что он такого не допустит. — Командир, разрешите покинуть кабину? — ему перестало хватать воздуха. Атмосфера в их экипаже испортилась давно и, кажется, бесповоротно, потому что уже давно не было шуток, да и… какие они могли быть? У каждого было что-то своё, у каждого были проблемы, которые нужно было решать… видимо, они не оказались настоящей командой, раз не пытались сплотиться и помочь друг другу это пережить. Игорь, который был погружён в свои мысли, хотя совесть ела — он никогда до этого не позволял себе отвлекаться от работы, обернулся на второго пилота и дёрнул губой. Он чувствовал, как раздражение бурлит в крови. — Проверить как дела у стюардесс? Точнее, — он усмехнулся, а глаза сверкнули, — у одной из них? Штурман оторвался от изучения газеты, перевёл взгляд с командира на второго пилота, потом покачал головой, потому что догадывался, что сейчас последует — ему до головных болей всё это надоело, а пенсия была всё ближе и ближе, что Михаила давно перестало расстраивать — хотя бы не будет постоянных скандалов. Сергей смотрел на Игоря со злостью и едва сдерживался, чтобы не сказать ему тоже самое, только в отношении Елены. Какого чёрта все вокруг пытаются каким-то образом его образумить или же, наоборот, устыдить в том, что он не совершал? Это ведь не он бросил свою семью, не он ушёл к родителям, а его жена. Но, разумеется, все всегда будут на его стороне, потому что… потому что так всегда было и будет, и глупо с этим бороться — Сергей прекрасно это понимал. — Игорь, давай не будем весь сор выметать из избы? — спокойно проговорил он, хотя вена на виске пульсировала, — я думаю, что это не нужно сейчас ни тебе, ни мне. Игорь цокнул языком, потом пожал плечами. — Второй пилот Сергей Васильев, возьмете управление. Вот именно, что на работе нужно думать исключительно о работе, а не о всём остальном. Потому что имейте в виду, — Игорь кашлянул, потом откинулся на своём сидении, — больше вас никто прикрывать не будет, так что выполнять свою работу нужно качественно, чтобы вновь, — Игорь смерил его взглядом и усмехнулся, — не оказаться где-нибудь на крайнем севере, куда самолёты-то летают не каждую неделю. А начинали вы, Сергей Васильев, неплохо, я бы сказал. Михаил и Геннадий переглянулись, но снова решили не лезть — в конце концов, драться вроде бы никто не собирался, следовательно им нужно было молчать, чтобы ещё и им не прилетело за то, что лезут не в своё дело. Поэтому штурман подвинулся ближе к бортинженеру, и они тихонько что-то стали обсуждать. У Геннадия голова была забита в первую очередь своими мыслями — Юля продолжала говорить про ребёнка, они пытались, но пока… пока не было результата, и это тоже угнетало. Год у всего экипажа начался не с самых лучших новостей, и как пережить эту всеобщую депрессию не знал никто. Сергей смотрел на Игоря с ненавистью и злостью, хотя прекрасно понимал, что он только ждёт, когда тот сорвётся. Что-то подобное Серёге уже приходилось проходить тогда, пять лет назад, когда он только пришёл в компанию, познакомился с Натальей, потом с Марусей, и всё завертелось, хотя в большинстве вещей Игорь сам доводил его — например, в этой чёртовой драке. Да, Сергею не следовало, следовало сдержать свои эмоции, порывы, слова, но… очень легко сказать «сдерживай эмоции», намного сложнее следовать этим советам. На трезвую голову он понимал, что может сам себя закопать, но сдержаться было очень сложно. — Вот поэтому я и не хочу, чтобы у нас смешивались личные отношения и рабочие, — язвительно проговорил он, потом подтвердил свою позицию и надел наушники. Его ладони лежали на штурвале и слегка подрагивали, что не укрылось от взгляда Игоря. — Что, уже невроз? — поинтересовался он, а лицо едва не пошло пятнами — Игорю нужно было сорвать свою злость, боль, и все остальные чувства, а Сергей как никто другой подходил под эту кандидатуру. Потому что до этого, когда Игорь вновь оказывался не прав, но упорно гнул своё, под горячую руку попадала Елена, но орали они друг на друга только тогда, когда Игорь задевал лично её. Когда же ему казалось, что весь мир против, например тогда, когда Маруся ушла из дома после того, как Сергей уволился, Елена молча сидела рядом, пытаясь влить в Игоря коньяк и трезво, холодно говорила, что он ни в чём не виноват, что она поступила бы также, а остальными играют эмоции. Он не был уверен, говорила она так, потому что сама считала или чтобы смягчить его отношение, но это действовало. Сергей предпочёл ничего на это не отвечать, потому что злость и раздражение итак закипали. Он стиснул зубы и окончательно отвернулся от Игоря, показав всем своим видом, что не желает продолжать этот разговор и совершенно не готов снова лезть в драку. Впрочем Игорь и не настаивал — снова вернулся к своим невесёлым мыслям. Он снова подумал про Наталью, и как сейчас им с ней быть… он прекрасно понимал, что нужно наконец определиться, но сможет ли он снова бросить Елену? Если бы не её состояние, он бы это сделал, потому что их отношения с Натальей потеплели, но не ошибётся ли он опять? Через полчаса, когда Сергея отпустили эмоции и раздражение, он вспомнил, как они сидели на кухне в квартире Волоховых, пили и обсуждали всю ситуацию. Наверное, это был последний раз, когда они относились с миром друг к другу, потому что потом встали по разные стороны баррикад, но ведь Игорь сам был в похожей ситуации, и Сергей был уверен, что если бы Маруся не была его дочерью, то конфликта никакого сейчас бы не было. Небо перед ними проплывали облака, хотя остальное небо было практически безмятежно синим, что никак нельзя было сказать в отношении экипажа — у каждого на душе скребли кошки, у каждого они были свои, и никто не хотел ни с кем этим делиться. Они действительно перестали быть той командой и утратили связь друг с другом.***
Увидев экипаж своего следующего рейса, Алина поняла, что вселенная явно над ней издевается — фамилию командира она не знала, и сначала это обрадовало, вот только когда она посмотрела на списки бортпроводников, то нахмурилась — сначала даже подумала, что ей кажется, не была готова сейчас встретиться с Марусей, но… это действительно была она. Алина ходила туда-сюда по комнате для проведения предполётного совещания, кусала себя за губы. Почему-то боялась встречи с Марусей. В ту ночь, когда Сергей снова пришёл к ней, Алине хотелось отомстить за всё то, что ей приходилось выслушивать в свой адрес, хотя она не считала себя виноватой — в конце концов, это не она изменяет своей жене, да и не нужно думать, что она заперла Сергея в комнате и связала. Да, она позволила ему провести с собой ночь, но поклялась сама себе, что выкинет его с утра и больше никогда не позволит вернуться к себе, потому что не хотела чувствовать эту боль, ловить на себе презрительные взгляды — ведь Алина хотела иметь нормальную репутацию, ей сначала казалось, что бригада бортпроводников станет для неё второй семьёй, ведь отношения с первой были мягко говоря не очень. Но ночью, когда Сергей уже спал, а Алина вышла покурить на балкон, она заплакала, сама не понимая, почему — терпеть не могла такое дурацкое проявление своих чувств, своей слабости. И она не понимала, почему ей нужно выкинуть человека из своей жизни, с которым ей хорошо? С которым она хочет проводить время, в сторону которого его сердце отвечает… отвечает импульсами, которых Алина ещё не испытывала. Докурив и выкинув бычок, она вернулась в постель, а через секунду ощутила, как рука Сергея легла на её талию. Алина шмыгнула носом, неосознанно прижалась к нему спиной и тяжело выдохнула, не зная, как поступить лучше. У неё разболелась голова, и Алина не нашла ничего лучше, чем подумать об этом с утра, ведь как говорится в сказках — утро вечера мудренее. Когда она проснулась, Сергей продолжал спать — видимо, последние несколько дней вытянули из него все силы, и нужен был перерыв… Алина сидела на пуфе и расчёсывала волосы, периодически бросая на него взгляды. А потом он проснулся, и последовал разговор, который для неё был тяжёлым. Алина прямо спросила Сергея, что он хочет от их отношений, да и можно ли это всё назвать серьёзными отношениями, нужно ли ему это, или он срывается, потому что хочется, а Маруси нет рядом… а потом жалеет. Сергей явно не был готов к этому разговору, но то, что услышала Алина ей понравилось — он хотел остаться с ней, по крайней мере сейчас. Разумеется, про серьёзные отношения он ничего не сказал, да и она его прекрасно понимала — он даже не успел развестись, а появилась другая девушка, которая тоже просит каких-то обязательств. Но иметь «секс по дружбе» Алина не хотела, потому что… потому что вся компания, чёрт её подери, всё уже знала, и её это не устраивало. А Сергей пообещал всё решить, вот только решит ли? И сейчас, нервничая перед встречей с его всё ещё женой, Алина вновь сомневалась в своём выборе. Наверное, со стороны она выглядела как глупый подросток, который не может разобраться со своими чувствами и ставит их превыше всего остального, но она не могла иначе. На её удивление, Маруся на рейс опоздала, и столкнулись они, нос к носу, уже в салоне. А Алине чем дальше, тем больше казалось, что весь экипаж решил устроить ей байкот, по крайней мере, кроме сухих указаний, с ней никто даже не поздоровался, кроме Сергея, который не успел даже договорить, потому что нужно было идти в кабину — рейс ожидался быть сумасшедшим, и от всех требовалось максимум концентрации. — Добрый вечер, — проговорила Маруся, зайдя на кухню, — все пассажиры на борту, — положила счётчик на стол и улыбнулась. Было ли ей тяжело морально? Скорее нет, чем да, потому что Маруся понимала, что те люди, которые в курсе ситуации, сложившейся в её семьи, ждут каких-то действий от неё, но она не хотела никак действовать, потому что не видела в этом никакого смысла. Маруся не хотела никого возвращать, она хотела лишь одного — чтобы все оставили её в покое, чтобы слово «Серёга» вообще исчезло, чтобы никто вокруг не смотрел на неё печальными взглядами, потому что ничего страшного, по её мнению, не произошло. Многие семьи распадаются, но это не повод ненавидеть кого-то, не повод злиться, не повод… потому что такое случается, и глупо злиться на Алину. Возможно, в другой ситуации, если бы у Маруси что-то осталось к Сергею, она бы мгновенно заревновала, мгновенно бы отреагировала, устроила ему скандал, выгнала бы её из компании — или попыталась это сделать, потом бы они помирились, и всё вернулось бы на круги своя, но… Маруся понимала, что она ничего не хочет делать, что она устала и хочет спокойствия. Алина дёрнулась, потому что за несколько минут молчания, казалось, забыла, как звучит её голос. — Привет, — она обернулась и улыбнулась, — что же, это… хорошо, что никто не заблудился в аэропорту, — Алина улыбнулась, потом пожала плечами — она пыталась выглядеть естественно, чтобы никаким образом не вывести Марию из себя — не хотела очередного скандала, не хотела слышать никакие упрёки в свой адрес, — я надеюсь, что этот рейс пройдёт спокойно, потому что… знаешь, я не так давно работаю, но какое-то нехорошее предчувствие уже стало проявляться, — пробормотала она, потом посмотрела на Марию. Та пожала плечами, потом открыла документацию. — Проведёшь демонстрацию? — с теплотой спросила она, внимательно смотря на Алину. Она покачала головой, потом выдохнула и улыбнулась. — Я не знаю, это ведь Наталья распределяет — кто чем занимается… я думаю, что она считает, что я ещё недостаточно опытная, чтобы это делать… ну, вдруг я на кого-то уроню жилет или что-то вроде того… — Или маску, да? — с усмешкой спросила Маруся, а Алина почему-то громко рассмеялась — видимо, нервы сдавали окончательно. Маруся улыбнулась в ответ. Она старалась вообще не думать, что Алину что-то связывает с Серёгой, потому что так было легче. Не успели они продолжить разговор, как на кухне появилась Наталья. Та с удивлением приподняла бровь, но потом покачала головой. Разумеется, она не позволила Алине провести демонстрацию, попросила об этом Олесю и Артемия, а когда девушка ускользнула на другую кухню, Маруся посмотрела на подругу с упрёком. — Зачем ты так с ней? Не будет же она вечно… — Маруся выдохнула и ощутила, как подходит раздражение, — Наташ, ну сколько можно, а? Ну мне всё равно, понимаешь? Наталья обернулась, потом скрестила руки на груди и посмотрела на Марию пытливо. — Ты сейчас о чём? Та пожала плечами, потом улыбнулась. — Наташа, я прекрасно понимаю, что происходит… но хватит её травить, хватит травить Серёжу, это бессмысленно. — Никто никого не травит, но ей ещё рано заниматься демонстрацией, — пожала плечами Наталья, — она неопытная… — Олеся тоже новенькая в бригаде, но ты, почему-то, не ставишь её на питание. — Маруся, ты хочешь, чтобы сегодня на питании стояла ты? — Наталья спросила это без угрозы, с усмешкой в голосе. Та надула щёки, потом цокнула языком, вызвав своим видом улыбку. — Я просто хочу, чтобы… чтобы это прекратилось. Наталья приподняла брови, потом покачала головой. — Скажи мне, я хоть что-то сейчас сказала про Алину и её отношения с Сергеем? Нет. — Ты мне про это сказала раньше! Зачем?! Наталья покачала головой, потом поправила пилотку, разглядывая себя в зеркало — бессонные ночи размышлений давали о себе знать. — Марусь, вот как раз то, что ты так на это реагируешь и говорит о том, что тебе далеко не всё равно на происходящее, — проговорила Наталья, наконец оторвавшись от изучения своего бледного лица, — так что… Мария ощутила, как столбик ярости взрывается — ну, всё-таки, почему все вокруг считают, что её это как-то трогает. — Наташа, ты следи за своей жизнью, пожалуйста. Ты не представляешь, как мне вы все надоели с этой темой. Забирайте себе Серёгу и откусывайте от него по кусочку, раз так хочется! — рявкнула она и уже собралась удалиться, но как только отдернула шторку, то увидела Сергея, который собирался поинтересоваться у Натали… да он уже забыл, о чём хотел спросить. Маруся выдохнула и прошла мимо, не сказав ему ничего. Он проводил её взглядом, потом посмотрел на Наталью, которая замерла. — Это сейчас что было? — поинтересовался он, разглядывая её, — её кто-то покусал или как? Наталья покачала головой, потом вытащила из сумки блистер с таблетками — самолёт ещё не взлетел, а голова уже разболелась. — Да так, не бери в голову… ты решил что-нибудь с ними обеими? — Наталья сама не могла ответить на вопрос, почему так сильно переживает эту ситуацию. Конечно, Маруся не была ей последним человеком, но… Наталья остро чувствовала, что с ней было тоже самое. Только вот… Алина это Елена или это сама Наталья? — Разобрался, — пожал плечами Сергей, — только давай не будем это здесь и сейчас обсуждать, потому что, сама знаешь, у самолётов есть уши. Наталья покачала головой, потом поднялась, поправила юбку и уложила ладонь на его плечо. Взгляды столкнулись. — Я надеюсь, что ты делаешь правильный выбор, Серёж, — проговорила она. Он посмотрел на неё и уже хотел было ответить, но тут по громкой связи раздалось недовольное: — Второму пилоту срочно пройти в кабину. Сергей улыбнулся, потом вышел из кухни и направился к себе. Наталья вновь посмотрела в зеркало, потом качнула головой, улыбнулась и взяла трубку для того, чтобы начать демонстрацию. Когда самолёт взлетел, Алина снова появилась на кухне, смотря на часы — догадывалась, что на питание поставят её, потому что по мнению Натальи больше это делать было некому. Она чувствовала усталость, в первую очередь вызванную своими постоянными переживаниями. — Я на питании? — равнодушно поинтересовалась она, посмотрев мимолётом в зеркало — слава Богу, что причёска не растрепалась, потому что Наталья могла и за это высказать. Самолёт слегка тряхнуло, а потом по громкой связи заявили о турбулентности. Наталья покачала головой и внимательно посмотрела на Алину. — Да уж, какое тут питание, — она улыбнулась, — закончит трясти, и пойдём всех кормить. Алина кивнула, потом села на кресло и застегнула ремень. Наталья устроилась рядом, потом окинула её внимательным взглядом. Алина почувствовала, развернулась, вздохнула. — Что-то ещё? — поинтересовалась она, хотя не было никакого желания — совершенно не хотела, чтобы ей сейчас в очередной раз зачитали морали. Наталья застегнула ремень, потом покачала головой. — Алин, я не собираюсь тебя сейчас переубеждать… или говорить что-то в этом роде, но обсудить это нужно. — Если вы опять по поводу моих отношений с Сергеем, то я прошу вас оставить меня в покое, — прошипела Алина, — сколько можно? Я хуже стала работать из-за этого? Все вокруг смотрят на меня так, будто бы я отбила его у Маруси и… — Помолчи, — процедила Наталья, — у меня нет желания обвинять тебя в этом. Потому что я была в подобной ситуации, и я знаю, что ни к чему хорошему это не приведёт. Как не привело её, потому что Наталья не знала, что ей сейчас делать — слава Богу, что Александр не пытался влезать в её жизнь. Этого бы она уже не выдержала. Как, наверное, не выдержала этой перспективы Елена и… сошла ли она с ума? Наталья, которая видела, что с ней произошло в тот момент, прекрасно понимала, что определение «сумасшествие» больше всего подходило под эту картину. — Я же сказала, что я не хочу это обсуждать, — рявкнула Алина и почему-то почувствовала, как стало покалывать в глазах. Она шмыгнула носом, потому что не собиралась плакать при Наталье. — Послушай меня. Я не собираюсь тебе говорить, плохо ты поступаешь или нет… но пойми. Ты можешь всю жизнь оставаться на вторых ролях. Тебе хочется этого? Алина цокнула языком, потом отвернулась, ощущая, как дрожат руки. Ей захотелось расплакаться от напряжения. Самолёт резко пошёл вниз, и Наталья замолчала, прикрыв глаза. Действительно, какого чёрта она туда лезет? Почему бы этой девчонке не пройтись по тем граблям, по которым прошлась Наталья? — Я была в такой же ситуации, — холодно проговорила она, когда напряжение более-менее спало, — и, поверь мне, розовые очки есть на всех и… — Ну хватит, — Алина дернула губой, — кажется, вы сами говорили, что на работе нужно обсуждать только работу. Тогда давайте закончим этот разговор? Я не понимаю, вы мне мать? Вы мне вообще кто? Я никого ни у кого не отбивала. Других тем нет для разговора? В эту секунду на кухне появилась Маруся, которая едва не упала в проход, потому что самолёт снова качнуло. Она улыбнулась, потом села напротив Натальи. — Так сильно качает… как бы бабушке в первом салоне не стало плохо, — произнесла она, потом отбросила чёлку и посмотрела на коллег, преимущественно на Наталью, — всё в порядке? Те синхронно кивнули. Через несколько часов самолёт приземлился в аэропорту назначения и Маруся, накинув на плечи форменное пальто, выбралась на трап. Зима по-прежнему не желала сдаваться, хотя уже всем было понятно, что весна вот-вот одержит победу. Маруся сделала глоток любимого кофе и дернулась, когда услышала своё имя. Сзади неё стоял Сергей. — Что-то произошло? — поинтересовалась она, обернувшись. — Да вот, хотел бы поинтересоваться, что ты имела в виду с утра, — он выдохнул, потом посмотрел на свою все ещё жену. Маруся улыбнулась, потом дернула плечами и покачала головой. — Да так, Серёж… ничего страшного, не бери в голову. Ничего плохого я про тебя не хотела сказать да и не могла. Ты сделал мне только хорошее, — она улыбнулась и сделала глоток, смотря на него. Сергею стало неуютно — он понял, что соскучился по её глазам, по тому, как… и сразу же отбросил свои мысли, потому что это теперь казалось бессмысленным — зачем намеренно причинять себе боль? Незачем. — Почему тогда… — всё-таки спросил он, посмотрев куда-то в даль. Мария выдохнула — сердце чувствовало, что разговор повернёт сюда в любом случае. — Серёж, ничего не произошло, просто… нам будет лучше друг без друга, правда, — улыбнулась, — это были замечательные пять лет, но дороги расходятся. И Алина — прямое подтверждение этому. Я не ревную, я не злюсь… и папе с мамой я тысячу раз это уже говорила, что мне всё равно. Если тебе с ней хорошо, если вы счастливы… слушай, я не собираюсь отнимать у Вити отца, если ты об этом. Но между нами всё. Сергей выдохнул, потом снова перевёл на неё взгляд. В голове билась убивающая мысль — как, как он смог её упустить? — У тебя кто-то появился? — спокойно спросил он. Мария улыбнулась, потом опустила взгляд. — Не стой долго на холоде, простудишься, — проговорила она, потом поправила своё пальто и исчезла в салоне. Сергей проводил её взглядом и пожал плечами — кажется, это была точка.***
Елена споткнулась о последнюю ступеньку трапа, не удержала равновесие и рухнула бы на землю, если бы не Игорь, который по какой-то причине обернулся и успел схватить жену за руку, хотя это было немного грубо и жестко. Впрочем, другой реакции она от него и не могла ожидать. — Спасибо, — пробормотала Елена, поправив сумку, висящую на плече — она напрочь игнорировала форменный кейс, предпочитая носить документы в бездонной торбе, хотя там, наверное, была только косметичка, в то время как телефон, паспорт, ключи от дома, пачка сигарет вместе с зажигалкой были распихнуты по карманам. — Ты также ходишь, как управляешь самолётом, — проворчал Игорь, дождавшись пока Елена нормально встанет на ноги. Она цокнула языком, поправила пальто. — Спасибо, Игорь Николаевич, но я хотела бы избежать ваших комментариев. Раз уж решили сделать добро — то делайте это молча, благодарю, — проворчала она, потом направилась дальше, уже без его помощи. Наталья, которая только-только вышла к тому моменту на трап, покачала головой — да, Игорь с Еленой вели себя как кошка с собакой, но всё равно что-то грызло Наталью, потому что она сомневалась, что это действительно так. Хотя Игорь убеждал её, что между ним и бывшей женой ничего нет. В следующий раз они, все трое, пересеклись на ужине — почему-то так совпало, что весь остальной экипаж или уже поел, или лёг спать или все разом решили поесть в других местах (вполне возможно, что это было связано с тем, что Волоховы своей бесконечной руганью портили всем как и аппетит так и настроение). Елена, вновь почувствовав себя немного неловко — в конце концов, откуда ей было знать, что у Игоря есть что-то серьёзное к этой стюардессе? На автомате поднеся руку к виску, чтобы прикрыть волосами шрам, Елена почувствовала на себе взгляд Натальи и выдохнула. — Что-то не так? — поинтересовалась она, потом моргнула — перед глазами всё помутнело буквально на несколько секунд. Это Елене не нравилось, ну, а что она могла делать? — Нет, всё хорошо… задумалась, — пробормотала Наталья, потом сделала глоток чая, — вам не показалось, что сегодняшняя турбулентность была слишком… Игорь хмыкнул, потом бросил взгляд на жену, которая вновь погрузилась в чтение, периодически отвлекаясь для того, чтобы отрезать очередной кусочек мяса. — Да это наш второй пилот решила ногти накрасить, так что пришлось быстро брать ситуацию в свои руки, пока ничего похуже не произошло. Елена цокнула языком, потом на секунду оторвала взгляд от книги и посмотрела на Игоря презрительным взглядом. — Если бы товарищ командир внимательно следил за тем, что происходит в кабине, а не отвлекался на бутерброды, на газеты и на гнобление сотрудников, а уж в этом виде спорта он настоящий кмс, я так полагаю, то никакой турбулентности бы не произошло, потому что я попросила взять верхний эшелон, но как же можно слушать блондинку в кабине, — на одном дыхании протараторила она, потом вернулась к своей еде, ощущая, как подрагивают руки — Игорь парой слов мог вывести её из себя, и теперь ужасно захотелось курить. Елена покрутила головой, чтобы убедиться, что есть хоть кто-то курящий, но, увидев картинку с зачеркнутой сигаретой, вздохнула и отпила от чая. Хотя, нужно было взять что-то покрепче, всё равно командировка. Игорь усмехнулся. — Елена Викторовна, если вы один раз что-то угадали, что-то вам показалось, то это не повод задирать нос к верху. Тем более ваш. Наталья поперхнулась — она уже пожалела о том, что решила разбавить напряженное молчание беседой, потому что стало только хуже. Глаза Елены блеснули зелёным огнём, она, продолжая нарезать себе мясо (очень соблазнительно было представлять, что на тарелке лежит бывший-настоящий муж). — Игорь Николаевич, а вам не кажется, что это немного невежливо — упрекать человека в его внешности? Мне же тоже есть что о вас рассказать. Совсем немного, но есть, — она усмехнулась, потом доела мясо и поднялась, — приятного вечера, Наташ, — мягко сказала Елена, потом посмотрела на Игоря взглядом, от которого у него пошли мурашки по позвоночнику, резким движением забрала книгу со стола и удалилась. Игорь проводил её взглядом, потом тяжело вздохнул — вспомнил же, что их всё ещё селят в один номер. Ему было как-то неудобно подходить к Михалычу и просить, чтобы делали иначе, потому что складывалось впечатление, что он боится бывшую жену. Наталья устало посмотрела на Игоря. — И зачем устраивать этот цирк, а? — спросила она, не смотря ему в глаза. Игорь цокнул языком, дёрнул губой, отложил приборы. — Наташ, что ты от меня хочешь? Если ты думаешь, что мне нравится, что в моём экипаже женщина, так ещё и моя жена, то ты глубоко в этом заблуждаешься, — проворчал он. Наталья усмехнулась, потом покачала головой. — Игорь, ты не меняешься, — проговорила она, потом посмотрела на него и уложила свою ладонь на его, — ты же сам выгнал Серёжу, от Сычева убежал с воплями… ну в тебе же проблема, Волохов, — с улыбкой проговорила Наталья, увидев реакцию в его глазах, — ну пойми ты уже, что всех под себя не переделаешь, а нервы потратить можно. Вот чем он тебя не устраивал? Хороший лётчик, рассказами мозг не парит, не блондинка вроде бы, не твоя бывшая жена… — Зато к Марусе… Наталья цокнула языком. — Игорь, ну пойми ты уже, что твоей дочери нужна личная жизнь. Нельзя же её до старости возле себя держать? Дай ей наступить на собственные грабли… Игорь усмехнулся и перебил её. — Вот об этом я и говорю, — проворчал он, внимательно разглядываю Наталью, — что даже ты уверена, что она наступит на грабли с этим Серёгой, так я хочу сделать так, чтобы она вообще не наступала на грабли. — Игорь, это же неизбежно. Ты наступил на грабли с Еленой, я наступила на грабли с тобой… Он усмехнулся, потом вернулся к своей еде, позже бросил взгляд на стул, где несколько минут назад сидела его жена. — А Елена в прямом смысле этого слова наступила на грабли, — проворчал Игорь, потом перевёл взгляд на Наталью, — я не хочу, чтобы моя дочь с ним связывалась. Она ещё молодая, она не видела жизни, а я в курсе этого всего… он мне не нравится, понимаешь? Наталья покачала головой, потом сделала глубокий вдох. — Ладно, Игорь, вот она уже от тебя сбежала, вот и посмотрим, что будет, когда они оба вернутся… ты ещё на их свадьбе буде… — Ну перестань ты уже, а! — рявкнул Игорь, — хватит об этом говорить. Давай пойдём отсюда куда-нибудь на улицу? — на самом деле, ему не хотелось сейчас приходить к Елене и вообще оставаться с ней наедине. Он понимал, что она взрослая женщина, понимающая, с опытом, и вряд ли будет строить волшебные замки после того, как они в порыве эмоций, которые были подпитаны выпитым коньяком… Игорь понимал, что начал скучать по Елене, но мозгом осознавал, что нельзя ей больше верить, ибо в один прекрасный день можно проснуться и увидеть на кухонном столе записку, где кривым и неровным подчерком будет написано «Не ищи». Это было до того, как их отношения с Наташей потеплели, но промежуток был слишком мал, и Игорь понимал, что Елене может быть недостаточно. Они жили в одной квартире недолго, но он уже успел заметить, что с Еленой что-то не так. Часть тьмы над её судьбой приоткрылась, когда Елена перестала прятаться от мужа с сигаретами и выходила ночью курить на балкон, а не на улицу, но всё равно. Порой, когда находила бессонница из-за так называемого джет лага, Игорь слышал, как она всхлипывает. Но что-то мешало подойти к ней, потому что он был уверен, что Елена пошлёт его к чёрту. Да и вряд ли причиной её ночных рыданий был сам Игорь — она бы уже съехала, да и на их небольших перебранках всё всегда заканчивалось. Наталья пару секунд взвешивала решение, потом покачала головой, улыбнулась. — Игорь, — допила чай, помассировала виски, — я бы с удовольствием, правда, но… — Наташа, я тебе в тысячный раз говорю, мы… — Да причём тут вы с Еленой, — Наталья аж вздрогнула, потому что не хотела пока слышать её имя, не хотела, чтобы их с Игорем разговоры всегда сводились к этому, — устала очень. Это вы сидите в кабине и единственное, чем занимаетесь, так это ругаетесь и самолётом управляете, а мне нужно было успокоить всех пассажиров, потому что трясло действительно сильно, — Наталья серьёзно посмотрела на Игоря, — я надеюсь, что с самолётом всё нормально? Он отмахнулся. — Конечно же нормально, ничего жизни экипажа и пассажиров не угрожало — обыкновенная турбулентность, ничего криминального. Наталья выдохнула, потом слегка сжала его ладонь и поднялась. — Послушай, я пойду спать, ладно? Хочу ещё Анечке позвонить, поговорить, — Наталья улыбнулась, — иногда я читаю ей сказки по телефону… ничего не успеваю с этой работой… а может быть, ну его к чёрту, уволюсь, осяду дома… Игорь усмехнулся, разглядывая её. Она была уставшая, но это как будто придавало красоты и нежности. — Я же прекрасно знаю, что ты без неба не протянешь… не просто так ты же вернулась после декрета, верно? Наталья помрачнела, потом отвела взгляд и поднялась — не хотела рассказывать Игорю про Аню, потому что ещё не доверяла ему. И не хотелось, чтобы он знал об этом. Тогда, пять лет назад, когда он, не совсем трезвый, пришёл к ней, чтобы задать этот вопрос, Наталья рассказала обычную сказочку, потому что обида всё ещё душила её горло несмотря ни на что. И сейчас она всё ещё чувствовала лёгкие отголоски несмотря на то, что сама решила вернуть их отношения. — Игорь, спокойной ночи, ладно? — она поднялась. Когда Игорь вернулся в номер, там пахло сигаретами, а Елена сидела на подоконнике, опираясь лбом об оконное стекло. Разумеется, она не стала открывать целиком — потому что боялась высоты, о чём недавно рассказала Игорю. — Слушай, Волохов, — она развернулась и внимательно посмотрела на него, — тебе весь этот детский сад не надоел, а? Что ты пристал ко мне? Решил поиграть со мной? Думаешь, ты красноречивее меня, а? Игорь внимательно посмотрел на жену, потом приподнял брови — её глаза блестели, да и на щеке виднелся развод от туши. — Ты… плакала? — немного испуганным тоном спросил он, потому что Игорь ни разу не видел её в слезах — слышал только ночью, но даже не в командировках — видимо здесь Елена всё своё нутро загоняла в форму. Она выдохнула, потом затушила сигарету и забралась под одеяло, взяв книгу. — Иди к чёрту, Игорь, — рявкнула Елена, — к рогатому и с хвостом. Игорь цокнул языком, потом сел на плед, а Елена на него зашипела, потому что ногу ей отдавил. — Лен, ну… — Если когда-нибудь в этой жизни я буду плакать из-за Игоря Волохова, то, пожалуйста, убей меня, чтобы я не мучалась, — проворчала она, закрываясь от него книгой, — мне дым в глаза попал. Я понимаю, ты хочешь, чтобы Наталья ничего не заподозрила, но… я что, даю ей повод?! Или что? Игорь, — Елена не выдержала, села на постели и резким движением ударила мужа книгой по плечу, — я никого не трогаю, тише воды ниже травы сижу, а ты постоянно, — снова ударила, — только и делаешь, что ищешь, в чём бы меня упрекнуть, хотя прекрасно понимаешь, что я хороший пилот. Я же ведь сама психану и напишу на тебя рапорт, что тогда делать будешь, а? Игорь на этот раз увернулся от удара, потом улыбнулся, разглядывая раскрасневшуюся от гнева жену. Та втянула воздух, потом зыркнула на него и улеглась обратно, уткнувшись носом в книгу. — Я сказала — ещё раз, и можешь… можешь сразу покупать активированный уголь, потому что я буду кормить тебя ядовитой едой. Игорь не выдержал и рассмеялся, потому что Елена сама допустила оплошность, улыбнувшись. — Лена, ты же не умеешь готовить. — Игорь, ты тоже много что не умеешь, но Наталья тебя ведь как-то терпит, верно? — Елена захлопнула книгу, потом положила на тумбочку, лёгким движением руки погасила ночник и подтянула одеяло до подбородка, — я хороший пилот. Игорь промолчал, потом бросил взгляд на часы и ушёл в душ. Сейчас, сидя в белом коридоре больницы и вспоминая этот короткий эпизод жизни, Игорь понимал, что тогда был буквально на волоске от гибели, потому что Елена вполне могла и убить его той книжкой. И ощущал себя идиотом — нет, дело было не в их разговоре с миллионом колкостей, они не могли жить без этого даже тогда, когда были в отношениях, а в том, что так и не сказал ей, что она хороший пилот. Тогда он был под влиянием своих эмоций, своего мужского эга, не знал, что ему делать со своими женщинами (спустя пять лет ничего не изменилось), и даже не подумал, как его жене это может быть важно. Тем более, она производила впечатление сильной личности… А он, получается, порой сознательно, порой несознательно, сломал её. Потому что если бы у Елены по-прежнему был внутренний стержень, она никогда не ушла бы в себя. Может быть, если бы Игорь почаще ей про всё это говорил, что она молодец, и в глубине душ он ею гордится, то Елена осталась бы в кабине, в экипаже… да и не уехала бы от него пять лет назад, они могли бы поехать к врачу вместе… — Идиот, — в очередной раз проговорил он про себя, потом бросил взгляд на часы — он всё-таки сдался, позвонил Евгении, потому что некому было больше, и та дала контакты врача, хорошего психолога. Игорь потратил три часа на то, чтобы собрать Елену, потому что той было всё равно, хотя какие-то попытки ускорить процесс она предпринимала — расчёсывала волосы, потому что Игорь всучил ей расчёску в руки. В машине она молчала, смотря куда-то вдаль, а когда над ними пролетел самолёт, Игорь успел заметить, что буквально на доли секунды Елена подняла взгляд, но потом снова уставилась куда-то в сторону бокового зеркала. Игорю пришлось включить радио, потому что молчание Елены доводило. Он с трудом, чтобы снова не сорваться с тормозов, рассказывал ей про успехи Алисы, потом что-то про Марусю, про работу, но жене ничего не было интересно. Две недели ей было ничего не интересно. Из мыслей Игоря вывел стук двери, и он повернул голову, столкнувшись взглядом с психологом. Тот поправил очки, потом посмотрел на Игоря. — Пойдёмте, — устало сказал он, разговаривать будем. Игорь кашлянул, потом поднялся. Что-то подсказывало, что разговор будет тяжёлым.