Маленький (не)опасный зверь

Я успела проклясть всех — до единой души, которую я знала. От Древних Богов с их страстью к Тени до Соласа с его страстью к… к Тени. И Морриган, и Акиту, и всех прочих. Почему? Наверное, по той простой причине, что любопытство маленького дракона не доводит до хорошего. Вот и сейчас я пряталась, укрывшись за каким-то камнем, в Перекрестке. Светлый маленький мирок, состоящий из обломков скал и голубо-сиреневого неба, был мил, но, черт возьми, мне он нес неприятности. Потому что прямо передо мной разговаривали эльф и высокий кунари. Служанка передавала рогатому какие-то бумаги, то и дело косясь на элювиан за своей спиной, через который мы обе пришли в Перекресток, а серокожий кивал и молча слушал. — Это ваш шанс. Пока Орлей и Ферелден слабы войной и распрями, вы можете сделать все, что вам угодно, — раболепно шептала остроухая, мелко дрожа и со страхом глядя на огромного мужчину перед собой. — Виддасала не станет действовать, пока не уверена. Проблемы Ферелдена и Орлея лягут на нас, — сурово ответил ей кунари, нахмурившись, чем заставил девушку еще сильнее задрожать. Впрочем, от этого властного голоса и злого взгляда становилось не по себе и мне. Мне в принципе было не по себе — я оказалась на Перекрестке, свидетелем заговора Виддасалы, которая готовит план по вторжению, и могу в любой момент быть найденной. Неприятно, даже очень. Неужели все-таки события мира идут не по канону игры? Неужели кунари нападут раньше, на столь слабые две страны, сейчас — когда существуют Брешь, Корифей и Гаспар? Этот коссит говорит верно, если они сейчас захватят Орлей, то им придется избавляться от тевинтерца самим, как и от Бреши. А у них, с их идеологией, это не выйдет. Позади послышались удаляющиеся шаги, шорох закрываемого элювиана и хныканье девушки. Выглянув из-за камня, я увидела, что служанка сидит на коленях, обхватив плечи руками, и мелко дрожит от пережитого ужаса. Невольно усмехнулась, прищурившись, после чего начала вновь оглядываться. Этот участок Перекрестка насчитывал около пяти элювианов, но все они были мне не интересны. Неподалеку находился очень маленький островок с огромным, красивым зеркалом. И добраться туда можно было только на крыльях. Ох, чует мой хвост неприятности. Глаза боятся, когти скребут, а крылья все равно машут. В прямом смысле — не самым удачным образом я рухнула в пропасть, тут же слишком громко хлопнув крыльями и неровно дернувшись в воздухе. Эльфийка позади вскрикнула от неожиданности, шарахнувшись к выходу во дворец, но меня она уже не интересовала. Летела я неровно, покачиваясь в воздухе, и вовсе не так красиво и чинно, как это делают Высшие Драконицы в Тедасе. Зато я летела — это был мой первый полет, от которого напрямую зависела моя жизнь. Это был огромный стимул хлопать крыльями сильнее и ровнее, неминуемо приближая остров с заветным эльфийским порталом. Наконец, когти царапнули камень, крылья с шорохом сложились за спиной, а нос ткнулся в холодную материю, тут же пошедшую рябью от моего прикосновения. Зеркало манило, звало — или то, что было за ним, — и сопротивляться я этому зову просто не могла. Потому решительно шагнула вперед, не став жмуриться. Я оказалась… в огромном, поражающем воображение зале, выделанном из мрамора и фресок. Он был намного красивее того, что я видела в Орлее, и сделан в готическом темном стиле, хотя и светел от обилия окон. Лапы громко застучали по холодному крапчатому мрамору, когда я направилась к середине дорожки, осматриваясь. Элювиан стоял у стены, скрытый во тьме, за колоннами, справа же находились ступени, ведущие к стоящему на возвышенности трону. А за троном, огромным и красивым, была… фреска. Превосходная резьба на очень большую стену, изображающая распахнувшего крылья темного дракона, готовящегося ко взлету; он был окружен преклонившими колени людьми, что возносили к нему руки, исказив лица в гримасах восхищения, ужаса и трепета одновременно. — Это действительно заманчивая картина. Я не удивлен, что она интересна тебе, Скатра, — раздался позади меня насмешливый мужской голос. Отскочив в сторону и оскалившись от неожиданности, я с изумлением уставилась на человека. Высокий мужчина, с длинными темными волосами и смуглой кожей, глаза которого горели янтарем на фоне черных белков, был статен и строен, стоял ровно, как стоят короли. И смотрел так, как смотрят самые ужасающие на свете существа, для которых нет простых понятий о жалости, любви, чести и сострадании. На меня смотрело древнее существо, знавшее слишком многое, убившее слишком многих, и с легкостью бы убившее меня; смотрело в ожидании забавы, испуга и трепета. Я задрожала от первобытного ужаса, кажется, даже оскалилась и припала животом к слишком холодному мрамору, который ощущала даже сквозь толстую теплую чешую. Показалось, что горячая кровь в венах застыла, резко замерзнув под этим взглядом. — Не следует так бояться. Мы все-таки, — он ухмыльнулся, медленно подходя ближе, — родня, Скатра. Мне следует представиться? Или ты различишь слова на посвященной мне фреске? Короткий взгляд на руны в самом низу картины на стене — я понимала этот язык, но откуда, понятия не имею, — и я завыла от дикого желания бежать. Слова складывались в весьма понятную фразу «Лусакан, Дракон Ночи». Передо мной стоял не абы кто, а сам Древний Бог Ночи, еще не успевший побывать Архидемоном, но видевший смерть своих братьев. — Я же сказал, что не следует так трястись, — с раздражением рыкнул темноволосый, опустившись на трон и скрестив руки на груди. Взгляд его скользил по мне, не решающейся даже дернуться, хотя путь к элювиану был открыт. Я была в Тевинтере, гребанный ты Создатель, в своей любимой стране. Я была перед Древним Богом, коих любила всегда. И я тряслась, как ребенок перед монстром из шкафа, а не как дракон перед потенциальной жертвой. — Иди сюда, Скатра. Я рад, что ты заглянула на огонек. Нам надо поговорить. К тому же, знаешь, здесь так скучно. С момента уезда Павусов из Тевинтера я совсем перестал покидать этот замок, — медленно, скучающим тоном произнес дракон в теле человека, откинувшись на спинку трона. Пришлось перебирать ватными лапами, ползя к нему; попытки выпрямиться и пойти ровно провалились в первые же секунды. Бог улыбнулся, но глаза его остались холодными, устрашающими, когда я оказалась в метре от него. Постаравшись спокойно сесть и унять лихорадочно дрожащие крылья и лапы, я посмотрела ему на нос. В глаза было слишком страшно. — Мы с Разикаль долго искали тебя, но ты упорно ускользала. Близость Фен’Харела к тебе мне совершенно не нравится, — Лусакан скривился, постучав пальцами по подлокотнику и хмыкнув. — В любом случае, этот эльфский эванурис сейчас не самое главное. Моей сестре доступны Струны Вечности, и она видела многие возможные варианты событий. Ты появилась здесь совершенно внезапно, гостья из чужого мира, вмешавшись во все и разрушив ход событий. Но не скажу, что мне это не нравится. Буду откровенен, мы взяли с сестрой тебя под свои крылья, иначе бы ты давно уже отправилась на тот свет, — Дракон Ночи оскалился, засверкав глазами, заставив меня съежиться и наклонить голову, чтобы не видеть его лица. — Но взамен за твою спасенную шкурку я буду требовать похожей цены. Я изумленно дернулась, резко вскинув морду, и услышала его смех. Я не смогу защитить Древних Богов при всем своем желании. Так чего же от меня хочет этот тевинтерец, что за игру он вздумал вести? Что вообще, мать моя Андрасте, все это значит? — Мне нужна уверенность в мире перед тем, что будет твориться тут по воле эльфского выскочки. И в себе и своих силах в том числе. Мы позвали тебя, да-да, это были я и сестра путем кровавого ритуала, для помощи. Нам нужен был тот, кто все будет знать. Точно знать каждое событие, а не видеть множество вариаций. Ты была выбрана случайно, через параметры, — дракон лениво махнул рукой на мой недоверчивый испуганный взгляд. — Но теперь должна сделать то, зачем была призвана. Мне нужно, чтобы Корифей был убран, а Сфера Фен’Харела сохранена. Пока что это все, что от тебя требуется. Все остальное твори по своему усмотрению. Вопросы? «Почему дракон?» — только и спросила я, все еще пребывая в шоке после услышанного, увиденного и узнанного. Лусакан оскалился, засверкав глазами. — Потому что девице, как ты, никто бы не поверил. А еще я люблю драконов, люблю ошибки природы и создавать для остальных загадки. «По-вашему, мне кто-то поверит?» — недоверчиво спросила я, прищурившись и отведя глаза в сторону. Все еще страшно, причем до дрожи в каждой чешуйке. И все еще с огромным трудом верится в происходящее. — Я наблюдал за тобой. Ты знаешь, что делаешь. Солас уже знает тебя и в той или иной степени верит, Инквизитор тоже, и даже дочь Митал почти раскрыла твою сущность. О, моя милая, тут мы с сестрой — король и королева, ты — ладья, а они пешки и кони, хотя мнят себя героями. Надо лишь просто знать, будучи уверенным, — ядовито протянул Древний Бог, после чего махнул рукой. Вопросов было еще много, но настаивать на ответах было равнозначно смерти. Потому, трусливо поджав хвост и стуча зубами от холода и страха, я практически поползла к элювиану, чувствуя на себе этот дикий взгляд чего-то, что находилось за гранью моего понимания. Уже на Перекрестке мне стало легче, а зеркало за моей спиной недвусмысленно погасло. Однако во Дворце страх вернулся во всей его красе. Забившись в угол темной комнаты, предварительно проверенной на наличие признаков жизни, я начала выть, долго и горестно, скребя когтями стену и крупно часто дрожа. Кажется, даже плакала, понимая, что была как никогда близка не просто к смерти — к мучениям. Меня отпустило только через час. И то — не полностью. Лапы все еще дрожали, когда, набрав в зубы несколько договорных свитков из библиотеки, я мчалась по коридорам к Инквизитору, в тайне радуясь, что архитектура Орлея совсем не похожа на тевинтерскую. Почему Лусакан упоминал Павусов? Зачем ему Сфера? Почему тевинтерский бог хочет избавиться от магистра? Черт возьми, какого вообще беса вокруг творится, и почему мне так не повезло оказаться «ладьей» в этой совершенно не шахматной игре? Среди тучи вопросов был лишь один четкий и ясный ответ — сообщать Соласу о встрече категорически нельзя. Зато необходимо — о подслушанном договоре с кунари. Из оглядывания Акиты, что была помята и зла, я поняла, что встречи с убийцами в саду уже произошли. И даже больше — с Герцогиней. Не зря рогатая во весь опор мчалась в зал, кривя губы и метая глазами молнии. Скинув свитки на руки подскочившей ко мне Лелиане, я рванула за косситкой, пытаясь представить ее примерный план. — У меня есть шанс. Буду разоблачать, — уже у самых дверей сказала Каллену девушка, тяжело дыша, после чего влетела в зал. Флорианна стояла перед Селиной, мило ей улыбаясь. — Следите за ней, — шепнула Акита командору и быстро двинулась к Герцогине, махнув мне рукой. Команда была ясна. Взмыв в воздух и угрожающе взревев, я рухнула на перила, рядом с Императрицей, оскалившись в сторону стоящей ниже женщины. Та шарахнулась, вскинув руки, но сзади уже стояла ухмыляющаяся Инквизитор. Медленно поклонившись Селине, она начала говорить. Мерно, уверенно, уличая Флорианну, сверкая глазами и усмехаясь. Герцогиня терялась, зал ахал, прижимая руки ко рту, и дрожал в предвкушении финала Игры. Захватывающей, красивой Игры, полностью себя оправдавшей. Я внезапно заметила за собой какой-то цинизм. Это действительно была просто Игра, и вообще все вокруг — Игра. Игра людьми, в которой надо если не выйти победителем, то не проиграть; в том числе и мне. Хочешь жить — умей вертеть хвостом и расправлять крылья. Как там говорила Флемет? Жди, и, когда придет момент, не бойся и прыгай. Только падая, поймешь, умеешь ли ты летать. И сейчас я в полной мере поняла значение ее слов. Страх сковывает и мешает мыслить, а в некоторых ситуациях надо действовать порывом, а не расчетами, потому что это может быть последний шанс. И сейчас я тоже действовала порывом. Я лично не выйду победителем, но и не проиграю. Зато выиграем мы. Я плохо соображала, кидаясь вперед, на вытянутый Флорианной кинжал, который она попыталась всадить в спустившуюся к нам зачем-то Селину. Просто поняла, что сделала, когда его сталь прошла меж чешуек и впилась точно под лапу, в бок, заставив взвыть и упасть на холодный мраморный пол. Герцогиню уводили, Аките аплодировали, Селина стояла ровно и гордо, зло поджав губы и с огорчением смотря в след кузине, а я сидела за колонной, пытаясь достать короткий кинжал из тела. Вот она, небольшая цена за крупную победу. Только вряд ли все пойдет так дальше. Рядом на корточки опустился Солас. Эльф улыбался одобряюще, но смотрел встревожено, напряженно, вытаскивая оружие из моего бока. Волновался, ушастый, поняла я, когда его рука опустилась на мою спину, мягко поглаживая. И заурчала, позволяя себе наконец-то расслабиться и забыть о страхе.