Проснулись незадолго до рассвета. В ущелье, закрытом от мира огромными двумя скалами по бокам, царили еще остатки ночи; ходящие вокруг люди зевали, потягивались и ежились от утреннего холода, двигаясь с очень явной неохотой. Некоторые ловили остатки сна и последние минуты для него, кутаясь в толстые шкуры и одеяла и неспокойно ворочаясь. Я внимательно оглядывала пробуждающийся лагерь, устроившись на высоком колышке палатки Вестницы, обхватив его хвостом и свесив крылья.
Знаменитая песня? Она была. Прекрасная, вселяющая веру в людей, она звучала вчера здесь, наполняя ущелье, отражаясь от снега и скал. Я не была ценительницей религий, но то, что творилось тут, было так необходимо людям.
Эта мать в странных одеждах, имени которой я не помнила, вступила первая. У нее был приятный, довольно сильный голос, а заученные слова легко срывались с ее губ. Второй подхватила Лелиана — и я увидела ее, доселе притихшую, сидевшую на земле у костра чуть в стороне. Резкий контраст ее высокого голоса и голоса матери зазвучали громче.
Начали вступать первые люди. И я ощутила, как загораются свечи. Как вспыхивают почти погасшие души, как мчится среди них всех надежда, святая вера; даже не в бога, нет, а в одну чудесную рогатую деву, что спасла им всем жизни. И что теперь будет вести их дальше.
Я сидела в шкурах, кутаясь рядом с Соласом, а они, люди, собирались вокруг Адаар. В их глазах плясало пламя костра, отливающее зеленым. Это были свечи, почти погасшие или оплавившиеся; они тянулись к ней, чтобы вспыхнуть вновь, чтобы жить, греть и светить вместе с ней, следуя.
Момент был воистину превосходным. Взирая на все это из-под складок укрытия, я ощущала лихорадочную дрожь в лапах и крыльях, рвущийся из горла рык. Душа тряслась и тянулась к ним. Душе хотелось петь и танцевать в воздухе, быть еще одним огоньком.
В тот миг я с отстраненным восхищением поняла, что тоже была свечой. Что Адаар была и моей надеждой, моим шансом в будущее, моим путеводителем.
И тогда, когда голоса всех в этом лагере слились в одно и вознеслись к звездам в последних словах, я позволила себе запеть. Ровный высокий звук вырвался из пасти, идеально примешиваясь к песне, достиг пика вместе с голосами людей и растворился.
В тот вечер я уснула быстро, снова запрятавшись в шкуры. Это был тяжелый день, и я честно думала проспать долго, до полудня, но… похоже, драконы нуждались в меньших часах сна, чем люди. Меня подорвало за час до пробуждения лагеря, сна не было ни в одном глазу. Минут пятнадцать я приходила в себя и заново мирилась с окружающей реальностью, отгоняя надежды, что все случившееся было сном.
А потом я пошла изучать лагерь. Снуя меж палаток и обходя сонных патрульных, я изучила все, что можно было. Какой-то добрый стражник даже поделился со мной еще теплым куском мяса, потому от голода страдать не приходилось.
Когда протрубили подъем, я с упорством забралась на один из шестов, держащих палатку Адаар, где удобно устроилась, наблюдая за всеми. Совсем скоро выползла сама сонная Вестница; сцеживая зевоту в кулак и потряхивая головой с растрепанной копной почти белых волос, она сонно щурилась и хмурилась, ежась от холода.
Моя лапа приземлилась на ее макушку, находящуюся точно передо мной. Даже не вздрогнув, девушка обернулась, улыбнулась и попыталась сграбастать меня в руки; но планы у меня были другими. Увернувшись от загребущих пальцев Вестницы, краем глаза заметив бинты на ее ладонях, я шмыгнула на землю, смягчив приземление неровным ударом крыльев о воздух, и спешно посеменила в сторону выхода.
Местами снег проваливался под лапами, но я, маленький упорный дракон, все же доползла до конца склона и уселась на черный камень, торчащий из белизны гнилым зубом. Даже скорее распласталась, вцепившись в него всеми когтями и опустившись грудью.
Я бы сказала, что рассвет здесь был скучным, но это было бы бессовестной ложью. Да, мне, привыкшей к зеленым горам с снежными шапками и рекам между ними, этот рассвет казался несколько более скудным, но его красоту нельзя было не заметить.
Горизонт серебрился и золотился, сизый туман витал над долиной, лежавшей ниже; горы черными великанами замерли вдали, исполинские статуи, кости мира, застывшие в вечности. В такие моменты было прекрасно думать, мечтать, изучать, чем я и занялась.
Кто я тут? Абсолютно никто. Я настолько везуча, что мне выпала доля попасть в неразумное глупое создание, судьба которого крайне туманна; в конце концов, нет никаких гарантий, что Адаар и Инквизиция будут на моей стороне, а феноменом мини-дракона не заинтересуется кто-то менее хороший. Более того, этот мир был гораздо страшнее моего: тут были тьма, скверна, несносные боги себе на уме и самые настоящие демоны. Обычная лишняя попаданка, существо без прошлого, будущего, слабая и безвольная. Разумеется, сдаваться так просто нельзя, что-то да получится. Наверное…
Я разглядывала медленно поднимающееся золотистое солнце долго, и оторвалась только тогда, когда рядом оказалась Адаар. Она тронула мою спину, вынуждая обернуться, и я увидела собранных людей и нагруженных животных, медленно идущих по склону вверх.
Рядом оказался Павус. Маг Тевинтера взирал на меня с таким неприкрытым интересом, довольно щуря красивое смуглое лицо, что стало неловко от такого внимания. Разумеется, я не думала, что будет как-то иначе. Все же не каждый день встречается разумный совсем-маленький-но-крылатый дракон, который не проявляет агрессии и кушает с рук. Дориан протянул мне руку, и я доверчиво ткнулась мордой в его широкую ладонь, вызвав довольный смешок.
— Очаровательна, — заулыбался альтус, подхватывая меня на руки и разглядывая. Впрочем, как я заметила, взгляд его был вполне себе серьезным.
— Что это может быть, Дориан? — Адаар наклонила голову набок, такая нелепо-высокая рядом с крепким мужчиной, изучая меня с неприкрытым и почти детским любопытством. Маг покачал меня в руках, хмыкая.
— Я подозревал сначала, что это может быть какое-то сильное заклинание, превратившее огромную драконицу в маленькую. Даже думал, какой маг способен на такую диковинку, — Павус усадил меня на руку, заставив вцепиться когтями в ткань куртки и обвить запястье хвостом. — Но тут есть загвоздка. Все заклинания оставляют мощные следы, не важно, сколько времени прошло.
Я уставилась на Дориана, чуть изогнув шею. Он коснулся пальцем моих совсем маленьких рожек, вздыхая, поглядел на косситку и чуть качнул головой.
— На ней нет ни следа, Акита. Никакого магического вмешательства.
Я сверкнула глазами в сторону рогатой, которая тоже внимательно разглядывала меня. И только сейчас заметила, что у девушки горели глаза. То есть почти в прямом смысле слова: цвет у них был насыщенно-голубой, переливающийся магическим огнем. Неужели Адаар — маг? Вполне возможно, и так будет даже интереснее, но выводы делать еще рано.
— Значит, это просто такой дракон? — Акита, если я верно запомнила ее имя, поправила подбитую мехом накидку и задумчиво потерла скулу. Дориан кивнул, погладив меня между крыльев. — Это странно.
— Мы можем разобраться с этим позже, — рядом оказался Солас, подошедший совершенно бесшумно. Посмотрев внимательно на меня и Павуса, эльф чуть улыбнулся. А я заметила, что он был красив; чертовски красив, если говорить честно. Его черты лица были несколько ровнее, чем в игре, глаза сияли и светились, а темные волосы были заплетены во множество косичек и дред, спадающих на плечи и шею. Ровный солнечный свет не бросал лишних теней, позволяя хорошо рассмотреть его. Какая-то строгая, острая эльфийская красота лжеца, иначе и не скажешь.
— Солас прав, — Адаар медленно кивнула, чуть прищурившись. — Нужно найти хорошее убежище, а дракон терпит. К тому же, она совсем неагрессивна, — теперь на губах косситки мелькнула легкая, ненавязчивая улыбка. Она отошла на пару шагов, а следом проследовал Солас, и бойко крикнула людям. — Если все верно, уже к вечеру мы будем в замке!
Я повернулась к Дориану и всмотрелась в его лицо. Черт с ним, таких красавцев я еще не видела; я бы даже сказала, эталон мужской сексуальности. Все же в игре он был… словно бы пострашнее. Здесь у него были чуть более растрепанные волосы и вечный лукавый прищур таких же сияющих глаз, которые придавали ему особой живости. Чарует. Действительно чарует.
— Поскверкунчик!
Я этот голос, наверное, узнаю из тысячи. Резко выпрямившись, я уперлась лапами в плечо мага и уставилась за его спину. И верно, к нам покачивающейся походкой приближался один из самых потрясающих персонажей всей игры и мой личный кумир. Лучший писатель Тедаса, прекрасный рассказчик, великолепный друг, мистер У-меня-лучшая-волосатая-грудь и просто очаровашка — Варрик Тетрас.
— А дай-ка это чудо сюда, — за его спиной ярко поблескивал арбалет, а из распахнутого ворота теплой куртки я видела красный камзол с золотистой вышивкой и темные кудри волос. Из груди против воли вырвалось урчание-хихиканье, и раньше, чем Дориан успел отреагировать на просьбу арбалетчика, я сама скользнула к гному.
Крылья щелкнули о воздух, меня чуть мотнуло, но уже через секунду я оказалась в руках Варрика. Вгляделась, довольно распахивая зубастую пасть. Протянула лапы и с самым довольным видом схватилась когтями за крупное кольцо, висящее на цепочке на шее гнома, носом ткнувшись в щеку тому.
— Рогатик, да ты посмотри! — с нескрываемым восхищением прокричал писатель, и Адаар, шедшая впереди рядом с Соласом, обернулась. Я отсюда увидела, как она заулыбалась и, кажется, даже рассмеялась. — Меня даже странные драконы любят!
— По-моему ее притянуло золото, — отозвался Дориан, который сразу же последовал за косситкой, оставляя нас с гномом одних.
— Я весь золото! — бодро воскликнул Тетрас и, не переставая меня разглядывать, тоже двинулся вперед. Я же, мацая когтями так чудесно блестевшее золотое кольцо, тихонько урчала и оглядывалась. Так что Быка, что широкими шагами нагнал нас, заприметила давно. Но, стоило ему оказаться рядом, испугалась.
Он был нереально огромным, этот Железный Бык; нависал сверху рогатой серой скалой с одним глазом и смотрел, а Варрик как назло еще приподнял меня, позволяя разглядеть как следует. Я даже вся сжалась на ладонях гнома, с каким-то первобытным ужасом взирая на кунари.
— На монетку похожа, — отозвался Бык, и голос его громыхнул надо мной. Но я чудесно расслышала веселые нотки, что малость расслабило меня.
— А это идея, — Тетрас покачал меня на руке. — Вы же не выбрали имя? Значит, пусть будет Монетка!
Вот так без меня меня женили, да? Впрочем, имя было довольно забавным, звонким и ярким, насколько таким может быть имя. Так что пусть, да и возражать я не смогу в любом случае.
Потом меня самым наглым образом пустили по рукам. Разумеется, в мягком смысле этого слова. Каждому члену Инквизиции было интересно, потому я побывала в лапах многих. Первым, разумеется, был Железный Бык.
Огромный коссит, который все еще казался страшным, был восхищен и даже напоминал взглядом ребенка, который дорвался до чего-то давно желанного. Он тискал меня, изучал, вертел, не переставая бормотать что-то; а потом, громыхнув смехом, погладил огромной ладонью и усадил к себе на голову. Я даже погрызла его жесткий и не поддающийся зубам рог, вызывая новые смешки с разных сторон.
— Я думала, ты предпочитаешь убивать драконов, — это была Жозефина, тепло укутанная и оказавшаяся рядом быстро и внезапно.
— Я люблю драконов, — поправил ее Бык, чуть прищурив единственный глаз. — Но, печально, никто никогда не отвечал мне взаимностью! Драконы — существа удивительные и невероятно сильные, что восхищает меня. Но их животная ярость делает из них машины для убийств.
Где-то тут я возмущенно брякнула, стукнув хвостом по макушке рогача, и тот миролюбиво и послушно ответил, что я совершенно не такая. А потом я перекочевала в руки Жозефины, которая сначала трогала меня с опаской, а потом с неописуемым интересом. Я ощутила себя котом у любвеобильной хозяйки…
Потом был Каллен, спокойный и сдержанный, но все же почесавший меня над крылом. Кассандра, которая лишь холодно и недоверчиво поглядела, придирчиво и внимательно; Лелиана, почесавшая между рогов и почти сразу отдавшая меня Блэкволлу. Последний драконам явно не доверял, а я от мести за любимый орден как следует цапнула подлеца за нос и сбежала из этой череды передавания.
Я не заприметила Сэру, Вивьен и Коула. Последний покажется в Скайхолде, как я помню, а первые две? Неужто их еще не взяли в команду? Тогда будет интереснее.
Я пристроилась на плечах Тетраса, и как раз вовремя. Добрый славный гном решил отвлечь молодых девушек байками, разумеется о Хоук. Это было важно, потому как мне удалось почерпнуть из его явно немало преувеличенных рассказов много информации.
Итак, Хоук была магессой крови, что категорически никто не одобрял. Юмористкой, немного сумасшедшей, а в спутниках жизни у нее был бывший раб Фенрис. Выбирала везде сторону магов, после последней битвы скрылась вместе с возлюбленным и сейчас о ней ничего не слышно. Якобы.
Серым Стражем была Амелл. Чудесная Амелл, сгинувшая в битве с Архидемоном, которую краем Варрик описал как «сломленную, но справившуюся». Познания о Героине Ферелдена объяснил тем, что Хоук была родственницей этой самой Амелл и немало ей интересовалась.
Возлюбленным был, кажется, Алистер Тейрин, но Варрик сказал, что там и какой-то эльф-убийца мелькал на любовном горизонте. Алистер, к слову, был королем и правил мудро.
Драматично сложилась судьба в этом мире, ничего не скажешь. Меня радует, что Адаар — не Лавеллан.
Где-то там же, в долгой дороге, меня познакомили с Бьянкой. Я страстно взирала на прекрасный арбалет в руках гнома, нахваливающего свою любовь, а при попытке достать рухнула с плеча гнома в снег. Отфыркалась и, обиженно дернув хвостом, длинными прыжками поскакала к парочке впереди.
Акита и Солас шли довольно медленно и, судя по всему, о чем-то оживленно спорили. Я остановилась в паре метров и прислушалась, все же догадываясь о причине спора.
— На перевалах опасно, — всплеснула руками девушка. Или женщина? — Мы можем попасть под лавину. Я не хочу рисковать людьми, они верят мне.
— Горы сейчас неспокойны, — щурясь на солнце и разглядывая пейзаж, сказал Солас. Я подкралась поближе и уселась между вставшими спорщиками, обвив хвостом лапы. — За три дня пути риск попасть под лавину еще выше, Адаар. К тому же, ущелья на том пути могло завалить после того, что случилось в Убежище, — Ужасный Волк чуть сгорбился, опираясь на посох. Устал, задумчиво уловила я, разглядывая божество.
Я задумчиво цыкнула, заметив на себе долгий взгляд Адаар. Та усиленно кусала губу, судя по всему, решая. А мне думать не пришлось; вопреки злости на одного эльфа, я понимала, что он тут в разы мудрее, старше, и Скайхолд, как и дорогу до него, знает лучше. Потому, подпрыгнув, я вцепилась когтями в куртку Соласа и рыкнула.
Опешивший от такой наглости, Волк, однако, улыбнулся и подхватил меня на руки. Глаза у него чуть сверкнули, пламя в них встряхнулось и вновь поплыло медленно. А я не понимала, почему так — ведь в игре у всех были нормальные глаза, а здесь…
— Монетка разыграла свой жребий, — с усталым и довольным вздохом сказала Адаар, тряхнув рогатой головой. — Хорошо. Идем.
Когда Акита отошла обратно к людям, чтобы обсудить план перехода по указанному Соласом пути, меня слегка встряхнули. Я оторвала взгляд от горного пейзажа и уставилась на эльфа, прищурившись. Да что не так с его глазами?..
— Благодарю, — вежливо протянул Волк. — Тебя что-то напрягает?
Да, напрягает. Твои глаза. Они светятся.
Солас удивленно повел бровью, его рука разжалась, позволяя мне рухнуть в снег камнем. Я даже пискнуть не успела, но уже снизу недовольно заворчала.
— Светятся?..
Что?
Я изумленно уставилась на Соласа, который точно так же смотрел на меня. Мы буравили взглядами друг друга добрых минуты две, прежде чем он «отмерз» и зашевелился. Заговорил.
— У меня одного глаза светятся?
Нет, Волк, еще у Дориана, Адаар. Напоминает Завесное пламя по своей природе.
А ведь точно. У Дориана это было не так заметно, его глаза были темными, но они тоже по блеску и свету напоминали какой-то ненастоящий, призрачный огонь.
— Маги… — пробормотал Фен’Харел, подняв взгляд на стоящих поодаль Акиту и остальных. — Ты видишь магию, дракон. Или что-то глубже, — он выпрямился, повел плечами, судя по всему, разминая их. Выдохнул. — Я впервые вижу разумного дракона.
А я не думала, что ты будешь слышать меня.
Признаться, это действительно поражало. Солас чуть улыбнулся.
— Я не слышу тебя, а вижу. Признаться, когда ты «заговорила» в первый раз, я не понял, что образы, рисуемые на грани сознания, не мои. Ты не говоришь, а общаешься через прямой поток информации и рисунки. Я встречал такое… — он запнулся и посмотрел на меня. — Невероятно давно.
Когда еще не было Тени?
— Да. Когда мир был един.
Я выдохнула и отвлеклась на стремительно подошедшую к нам Адаар. Судя по всему, я все же нашла пачку неприятностей на свой хвост; а вместе с ними все же собеседника, чтобы не сойти с ума. У меня есть время, чтобы попытаться понять механизм общения с Соласом. Возможно, я смогу так общаться с кем-то еще.
Оставшийся путь я провела на Аките. Спряталась в ее капюшон и размышляла, пытаясь понять и вычленить что-то из потока информации, узнанной от эльфа. Во-первых, я видела что-то иное за глазами живых существ, словно бы действительно душу. Во-вторых, я сама собой представляла нечто совершенно невообразимое. Нелогичное. Странное. Невероятное. Иномирное. И помочь в этом мне может сугубо Солас.
— Скайхолд! — торжественно объявили снаружи. А я внутри, в своем темном тепле, только фыркнула. И самым наглым образом позволила себе заснуть.
***
В уборке развалившегося замка и у меня была своя, особенная роль, так что повеселиться или подумать как следует мне не дали. Меня использовали как почтовую белку — потому что до птицы я не дотягивала, — в основном, Советнички, скорее всего они обсуждали как сделать Адаар Инквизитором. Потом меня заставили таскать ведра с мусором, но я мстительно уронила одно ведро на голову работнику и была такова.
Крылья болели и не гнулись, потому даже о прыжках толком не приходилось мечтать. И когда я уже хотела было отдохнуть рядом с ногами Каллена, я заприметила просто свой ад. Персональный кошмар.
Откуда тут дети?..
Мелкие паршивцы, которые краем выслеживали меня весь трудовой день — мы прибыли в замок ночью, проспали во дворе и с раннего утра взялись за работу, — заприметили, что я прилегла, и рванули ко мне всем скопом в десять человек. Делать лапы пришлось в ту же секунду, под хохот Каллена и Железного Быка. С жалобным стрекотом, наплевав на усталость и боль, я завернула за угол замка и наткнулась взглядом на того, кто бы точно меня смог спасти. Подобно ловкой кошке на дереве, я взметнулась вверх, цепляясь когтями за ткань одежды. Роль дерева, к слову, досталась Соласу; ну, бревно — оно и в Тедасе бревно.
Бог опешил от наглости, потом от несущейся на него детворы. Чуть нахмурился, посмотрел на меня и вздохнул. Толпа детей остановилась перед ним; некоторые начали переминаться с ноги на ногу, но самый бойкий мальчишка, стоявший во главе, приподнялся на носочках и спросил:
—А можно… мы… ну… дракончика посмотрим?
Солас окинул меня внимательным взглядом, пряча улыбку, напоровшись на мою жалкую морду. Ты же не сделаешь этого, правда? Ну не надо, ну Волчик…
— Нет, — приняв самый строгий вид, эльф скрестил руки на груди и качнулся с одной ноги на другую. Я вцепилась когтями в его плечо. — Это — боевой дракон. А вы хотите сделать из него ласкового доброго зверька? Лучше займитесь мабари, — он на секунду задумался, — или лошадьми.
Дети повздыхали, посмотрели на меня немного, мирно разбредаясь по разным сторонам. Благодарно заурчав, я ткнулась носом в щеку эльфа, только сейчас осознавая, насколько я маленькая. Солас выглядел просто огромным, хотя я чудесно помнила по игре, что он уступал в телосложении людям.
Размеры малыша-игуаны? Да? Печально.
— Ты уже нашла поклонников, — снова улыбнувшись, заметил Фен’Харел. Волки бывают ядовиты? Это волчье бревно очень даже. Зацокав очень четко и быстро, я рывком развернулась, впечатав жесткий маленький хвост в нос эльфа, и соскочила с его плеча.
Услышав за спиной сдавленное оханье, я рванула со всех маленьких лап к конюшне, к своему удивлению заметив, что вслед мне не неслись ни проклятия, ни ругань, ни топот.
Вот неслась к конюшне, а оказалась… прямиком на церемонии посвящения Инквизитора.
Судя по столпотворению, это была именно она. Значит, надо взобраться повыше, очень уж интересно. Оглядываясь в поисках места, куда смогу запрыгнуть, чтобы понаблюдать, я не заметила одно существо рядом со мной. Впрочем, можно ли его заметить так легко?
У Коула были холодные, даже ледяные пальцы, но очень аккуратные. Он подхватил меня на руки и опустил на забор, наблюдая за мной своим жутковатым взглядом из-под челки и большой шляпы. Судорожно выдохнув, я приподняла лапу в знак приветствия.
— Ты рада тем, кто понимает тебя, — прошептал дух, наблюдая за моими движениями. — Ты боишься. Тебе больно. Мир вокруг кажется фантазией. Боишься серости.
Я выдохнула, зажмурившись. Мальчик, не копайся в моем подсознании, пожалуйста. Это… не очень приятно.
— Я буду молчать.
Да, пожалуйста, и молчи тоже. Те, кто знают, они знают. Черт, как я не подумала, что первым, кто сможет слышать мои мысли будет Коул? Учитывая специфику его поведения в игре…
— У тебя есть имя?
Меня назвали Монеткой, но… нет, это не мое имя. Скорее, кличка для глупого зверька. Имя — нечто большее, да? Имя, имя… каких драконов я помню? Какие имена у них были? Глаурунг, Анкалагон, Алдуин, все не то… Ската. Ската. Скатра!
Меня зовут Скатра. Бесы с тем, что я не помню, кем был или была обладатель этого имени. Мне нравится, как это звучит, особенно с «р». Да. Я — Скатра.
Но Коула уже нет рядом. Я только вздыхаю, поворачиваясь к столпотворению. И те расходятся, ни Советников, ни уже-Инквизитора Акиты нет. Прозевала такую красивую сцену в реальности, ну да звезды с ней. Следует составить хотя бы приблизительный план действий.
Скоро прибывает Хоук. К Соласу я не пойду, у Акиты по горло своих дел. Дориан? Вот уж кто-кто, а он драконов почитает; все же наследие Древних Богов жило если не в каждом, то в части тевинтерцев. Плюс, мало кто из детишек — а я отсюда видела их любопытные чумазые мордашки, — осмелится подойти к тевинтерскому магу. Логично? Логично. А пока…
***
Я — дракон!
Я заявила это мысленно так громко, с таким хищным и деловитым видом вышагивая по забору конюшни, что даже представила себя огромной огнедышащей машиной, крушащей все на своем пути. Ра-а-ар! Берегитесь, опасная Скатра! Она напада-а..!
Если ты дракон, то я — галла.
Резко грубо отозвалось в моей голове. Так рычаще, так низко, так насмешливо; у всех членов Инквизиции не было такого голоса. Я даже осела от неожиданности на хвост, чудом не свалившись с забора, и только тут увидела говорившего.
Абсолютно дикое диковинное и невероятно красивое создание. Драколиск. Он косил на меня ярким желтым глазом, с этим вертикальным зрачком, и, судя по подергивающимся губам, усмехался.
А я? А я свалилась-таки в эту грязь, размешанную лошадиными копытами, чтобы тут же услышать самый настоящий хохот драколиска. Он то ли взревел, то ли заржал, замотав головой, да так громко, что обида резко заполонила мою душу. Расфырчавшись, я выползла из грязного месива и, отряхиваясь, направилась в сторону сада. Там был пруд. Там можно помыться.
Должна сказать, что даже в игре, с картой и спустя часов двести, я все так же терялась в Скайхолде. Вот и сейчас мне не повезло; нашла то что нужно я уже тогда, когда грязь на мне засохла и начинала отваливаться сама. Раздражение росло с каждым шагом.
Ворча и игнорируя удивленные взгляды, я рухнула в этот лягушатник, вытянув крылья и погрузившись в воду всем телом, и прикрыла глаза. Вода была теплой, крайне приятной; когда последний раз мне доводилось купаться? Кажется, еще в своем мире. Так давно…
Именно в таком разнеженном состоянии, почти погрузившуюся в тоску о доме, меня застали местные маньяки. Иными словами — дети. Схватив меня и сунув в рот яблоко, — ваших же мамашек, я хищник или олень? — они с хихиканьем, в пять пар рук, поволокли меня куда-то в сторону. И за угол. Когда выберусь, если выберусь, непременно посоветую эту мелкую гвардию Лелиане, они идеально сработаются.
Только маленьких похитителей ждал совсем не маленький сюрприз, но такой прекрасный для меня. Малыш Железный Бык, который разговаривал с Варриком, процессию из сразу притихшей детворы заметил даже с одним глазом. Расправив плечи, так, что стало страшно даже мне, он направился в нашу сторону. Разделяли нас примерно два десятка метров, но скайхолдская шушера тут же выпустила меня из рук и дала деру, испугавшись рогача.
Следом что ли побежать?..
А, нет, не побежать. Меня уже взяли на руки. Что говоришь? Кушать? Пить? Я твоя на веки, рогатый.
Утро было на удивление прекрасным. Спала я на башне на городской стене, почти под ночь покинув компанию веселых выпивших наемников, которым «пришибленный природой дракон» пришелся очень по душе, и ничуть не жалела об этом. Да и податься мне было банально некуда больше. Ну, я не спрашивала, конечно, но не думаю, что спящие обрадовались бы ввалившемуся к ним посреди ночи дракону.
Сползя с крыши по камням на стену, отбив себе все что можно, я потянулась, вспомнив, кто сегодня прибывает. Хоук! Кажется, вон та башенка, да?
Подобрав крылья, я рванула по направлению к нужному мне строению, отстукивая маленькими коготками неровный ритм по камням. Золотистая макушка Варрика подтвердила мои догадки, и с радостным пронзительным негромким воплем я плюхнулась на гнома, вцепившись когтями в его волосы и кафтан.
Тетрас дернулся, выругался и чуть было на рефлексе не сшиб меня. Даже рукой замахнулся, на которую я тут же неосознанно зашипела.
— Монетка! — ругнулся разбойник, опуская руки и покачивая головой. — Знакомься, Хоук. Это…
— О, как она прелестна!
Меня сграбастали с головы Варрика и прижали к жесткому железному нагруднику, самым наглым образом тиская везде, где только можно. Я же, застыв, во все глаза смотрела на нее.
Хоук. Мариан Хоук. Магесса крови, отступница, просто чудесная женщина, которую так обожал Тетрас, за которой так гонялась Кассандра. Она щурила светло-голубые глаза, мягко улыбалась и с абсолютной осторожностью гладила меня по животу, держа на второй ладони.
— Любовь с первого взгляда, — рассмеялся гном, но в ответ ему последовало лишь молчание. Мы были слишком заняты друг другом.
— Защитница?
О, а вот и Акита. Едва Мариан повернулась к ней, рогатая закатила глаза, узрев меня в руках легенды Киркволла. Хоук кашлянула, разжала руки, позволяя мне перебраться на ее плечо, и улыбнулась косситке. Немного нервно, судя по всему, восстание кунари еще не отпустило ее, но вежливо и приятно.
— Это Инквизитор, Хоук. Акита. Она тал-васгот, — я практически ощутила, как девушка расслабляется после этих слов. Увидела, как протягивает руку огромной, улыбающейся Адаар, совершенно не нервничая. — А это Мариан Хоук. Я о ней много рассказывал.
— Что бы он не говорил, знайте, он преувеличивает! — бодро откликнулась магесса, заставив Акиту рассмеяться. Они пожали друг другу руки. — У вас абсолютно прекрасный питомец, Акита. Я никогда не видела таких драконов.
— Признаться, я тоже.
Адаар выдохнула, собираясь с мыслями. Я поняла, что сейчас они будут говорить о серьезных вещах, и уставилась на гнома. Внизу его ждала злая как тысяча Аришоков Кассандра, потому гном только встал в сторонке, но уходить не спешил. Побаивался. Разглядывал пейзаж, сидя на стене, делал вид, что его тут нет, но никуда не уходил.
— Где же Ваши сопартийцы?
— Оу, — Мариан нервно улыбнулась, упираясь руками в стену. Неосознанно повела плечами. — Авелин не побоялась остаться отстраивать Киркволл. Она теперь Наместница, но утверждает, что это временное назначение. Она ответственная, я рада, что она осталась на своей дороге. Андерс… бежал, — Хоук хрипло и несколько нервно рассмеялась. Да, милая Защитница. Бежал. Трус. — Я не стану его искать. Найдет Инквизиция? Усмирите или убейте — он заслужил.
Я заметила печальный взгляд Варрика. Опущенные глаза Мариан. Услышала вздох Акиты. Андерса не любил никто; когда живешь в мире, в котором все это происходит, и слушаешь эти байки от тех, кто это пережил, персонажей воспринимаешь иначе. Больше бывший Серый Страж не казался мне милым любителем котов. Он был зачинщиком-трусом, что устроил войну и сбежал, поджимая свой рыжий хвост. Впрочем, он и в игре не вызывал у меня одобрения своими поступками.
— Изабелла отныне капитан, у нее прекрасный корабль и чудесная команда. Мерриль вьется вокруг древних руин, изучает. Ей удалось узнать невероятно многое. Ваэль правит в Старкхевене, чтоб он с этого трона навернулся… — Хоук кашлянула, а Акита только улыбнулась на эти слова. — Фенрис… он скоро прибудет.
Кого-то не хватило. Кого…
Она пропустила Карвера. Я вздрогнула от этой мысли и подняла на ставшую очень печальной Хоук взгляд; она пусто, безжизненно смотрела в сторону, верно, тоже вспомнив свою семью. Ужасно. Я осознала эту простую вещь: Карвер Хоук был мертв.
Я ткнулась носом, горячим и сухим, в шею Защитницы. Заурчала, потерлась и крепче сжала коготками ее плечо, заметив на себе очень внимательный взгляд Адаар. Ту аккуратно тронул за руку Варрик, кивая в сторону лестницы, и они ушли, оставляя Хоук одну. Почти одну.
Рука в когтистой жесткой перчатке коснулась моей спины, поглаживая; на щеку упала соленая капля, где-то над ухом раздался всхлип. О, моя бедная-бедная героиня, моя девочка. Сколько всего тебе пришлось вынести за эти ужасные десять лет? Сколько еще ты сможешь вынести, снова вплетенная в хоровод крови и боли?
Я видела, как чудесная и сильная Защитница плачет, совсем беззащитная. Та, о ком так рассказывал Варрик, расхваливая каждый ее подвиг, была лишь обычной женщиной.
Женщиной, потерявшей слишком многое. Женщиной, которая сейчас была абсолютно одна, потому что ее родни не было с ней слишком давно.
Приезжай скорее, Фенрис. Ты нужен ей.
