Глава 47. Муха.
27 сентября 2015 г. в 00:57
Ки Па и Валтор раскладывали продукты в холодильник в своем убежище.
— Блять, Валтор, ты вышел за едой, а сам ввязался в схватку и чуть не погиб, — ворчал Ки Па.
— Я не предполагал, что наткнусь на Трикс, — оправдывался Валтор. — Едва я их узнал, я не смог сдержаться и атаковал. Они кинули меня, понимаешь?!
— Аккуратнее надо было. Обстоятельства были на их стороне, — ответил Ки Па.
— Эй, дебилы, я на толчок хочу! — крикнула связанная Милина из соседней комнаты.
Ки Па и Валтор в раздражении зыркнули друг на друга и Валтор плюнул на пол.
— Ебаный урод, почему мы сразу об этом не подумали? — проворчал Ки Па.
— Ладно, я займусь этим, — махнул рукой Валтор.
Он вошел в комнату к пленным, развязал цепи Милины, удерживающие ее на стуле и привязал ее этими цепями за шею к железному столбу, упирающемуся в потолок. Привязал он ее плотно, так, что она не могла отойти от столба, однако теперь могла двигать руками и ногами. Закрепив цепь на несколько замков, он поднес ей ведро и вышел.
Милина сняла нижнюю часть своего купальника и присела над ведром. От вони и противных звуков проснулся Курильщик.
— Ты что, блять, срешь тут, что ли, сука, блядь?! — заорал Курильщик.
— Бля, сру, и что дальше? — ответила Милина.
— Пиздец нахуй! — проорал Курильщик. - Эй, Ки Па, выпустите меня отсюда! Эта сучара тут срет, блять!
— Заткнись, ублюдок ебаный! — раздался крик Ки Па.
— Как вообще ты на толчок не хочешь, ведь ты тут дольше меня сидишь?! — удивленно спросила Милина Курильщика.
— Я лунтикианец, — ответил тот. — Мы раз в месяц срем, зато много. Помню, короче, когда еще на своей планете жил, был младшим лейтенантом, короче. Фюрер говорит, подтягивайся, блять. Ну я че, я тогда в форме был, не то, что сейчас, бля, заплыл жиром. Хули базарить, хуяк, пиздык, короче, вот подтягиваюсь (тут Курильщик хотел руками изобразить, как он подтягивался, но не смог, ибо был связан), солнышко, вся херня… Фюрер доволен остался, сказал, на, мол, тебе, Курильщик, железный крест, ты истинный лунтикианец… Ну я обосрался раньше срока, короче.
— Охуительная, блять, история, — проговорила Милина. - Эй, дайте чем подтереться! — крикнула она.
Никаких ответов не последовало. Ки Па и Валтор куда-то ушли.
— Пидоры, я жрать хочу! — орала Милина. — Заперли, так хоть обращайтесь по-человечески!
Милина надела купальник и оттолкнула ведро ногой в сторону.
— Эти гандоны куда-то съебались, — проворчала она.
А настроение Курильщика заметно улучшилось, ибо он вспомнил один из приятнейших моментов в своей жизни. И его потянуло на воспоминания.
— Помню, короче, — тут он плюнул на пол, — кирпичи в деревне таскал, до армии еще. Там поебался, короче, в первый раз.
— Бля, да похуй мне, — ответила Милина.
— Выпивал, короче, с местными, — не останавливался Курильщик. — Вот стакан за стаканом проходит, и тут один чувак тост произносит. Встал, значит, поднял стакан и говорит: «Высоко в горах жил один мужик, короче. Не было у него семьи и детей, и пас он каждый день свое стадо овец. Было ему очень одиноко, и печаль завладевала его сердцем, и страдал он от этого самого одиночества. И однажды он проснулся рано утром, прошел по склонам гор, снял свои штаны, и взял и выебал овцу! В жопу овцу, короче, выебал, из своего стада. Без смазки, без клизмы, без хуйни этой всякой современной, чисто как настоящий горец выебал.» В общем, меня тост впечатлил прямо, за душу задел, можно сказать. Мы допили все, начали расходиться… Я залез в чей-то загон, и там тоже решил с овцой… ну это, поебаться, короче.
— А что, у лунтикианцев овцы есть? — спросила скучающая Милина.
— Есть, бля, чего только у нас нет! Ну так вот, ебу я овцу, а тут светает, люди из домов выходят, начинают овцеебом называть… — продолжал Курильщик.
— Да заткнись ты, — ответила Милина.
— Ну что ты такая сердитая, — жалобно произнес Курильщик. — Ну об этом узнали все, короче, меня из института животноводства отчислили нахуй. На третьем курсе был, блять. Можно подумать, ректор сам овец не ебал. Да все они, блять, овец ебали, и коров, и друг друга, только не светились нихуя. А я попал один раз — отчислили! Между прочим, на красный диплом шел! Стипендию получал повышенную, статьи писал, научная деятельность, вся херня эта… Думал, имидж сработает, оставят — ничего и слушать не стали, отчислили к хуям ебаным и все! Пидоры, блядь, животноводы! Ну и загребли в армию, короче. Там как раз третий рейх у нас установился, ну я решил военным, блять, делом себе путевку в эту сраную жизнь пробивать. Ну вот шло все по плану, служил исправно несколько лет, вот звание получил, ордена там. Потом сюда даже отправили, а я так и застрял на этой ебучей планете на семьдесят лет!
— Бля, Курильщик, ты можешь заткнуться? — вспылила Милина. — Меня твои истории уже просто доебали, я это дерьмо слушать не могу, мать твою, сучара! Одна история, блять, охуительнее другой! Про фюрера, про овец, про институт этот ебаный животноводства! Нахуй ты мне это дерьмо рассказываешь? Думаешь, мне не похуй? Завали свое хлебало, блять, ладно, а, пидорас ты конченый?
Курильщик начал обижаться, но тут вошел Валтор и забрал ведро с экскрементами. После этого он вновь вошел и протянул Милине тарелку с двумя бутербродами на сэндвичном хлебе. Милина взяла тарелку и стала отдирать корку от хлеба.
— Не любишь корку? — спросил Валтор.
Милина молча посмотрела на него пустым взглядом.
— Я тоже хочу, — пропищал Курильщик.
— Пошел нахуй, мудак, — ответил Валтор.
Милина уже сожрала все и отдала Валтору тарелку с корками. Тот вышел из комнаты и пошел на кухню, где был Ки Па.
— Этот второй гандон тоже жрать хочет, — сказал он дракону.
— Блять, я больше не буду корячиться и резать эти сраные бутерброды, — вспылил Ки Па. — Пусть терпит, хули тут сказать!
— Да ладно, мы же за гуманное обращение с пленными, — сказал Валтор.
Ки Па был не в настроении. Он взял ведро, которое принес Валтор и вывалил говно на тарелку.
— Вот, отнеси ему, пусть жрет, — произнес дракон.
Пока Валтор был на кухне, Курильщик в полном изнеможении уснул, утомившись собственной болтовней. Вошел Валтор, развязал ему руки и растолкал его.
— Проголодался, наверно, Курильщик? — участливо произнес он.
— Бля, пошел нахер, мудак, — злобно ответил Курильщик.
— Курильщик, я тебе покушать принес, — сказал Валтор.
— Чего? — Курильщик недоверчиво уставился на тарелку.
— Это сладкий хлеб, — ответил Валтор, не моргнув и глазом.
Курильщик выхватил тарелку у Валтора и стал поглощать говно, которое размазывалось по его лицу и ладоням. Поедание Курильщиком говна сопровождалось диким хохотом Милины.
— Бля, помню, вот служить когда еще только начинал, совсем зеленым был, постоянно приходилось сладкий хлеб такой жрать. И ничего, привыкли, и жрали, с аппетитом, за обе щеки, блядь, — вновь начал рассказывать Курильщик.
— Да заткнись ты, — сказал Валтор и вышел.
— Нет!! Выпустите меня отсюда! — заорала Милина, поняв, что теперь ей придется слушать Курильщика.
Валтор вернулся к Ки Па и сказал:
— Этот ублюдок говно жрет, и нравится ему…
— Але, я курить хочу!! — раздался голос Курильщика, который доел свой сраный деликатес.
— Похоже, мы точно ничего не узнаем об Онаге от этих бесполезных долбаебов, — недовольно произнес Ки Па. — Пора уже кончать с ними.
— Подожди, — сказал Валтор. — Потерпим их еще немного. Живыми они могут пригодиться больше.
— Ладно, пусть пока живут, — флегматично ответил Ки Па.
Валтор зашел обратно, дал Курильщику сигарет и поставил в комнате ведро. После этого он удалился, нанеся несколько ударов по животу Курильщика. На кухне он достал пиво из холодильника и упал на диван рядом с Ки Па, открыв банку и откинувшись на спинку дивана.