Секс по дружбе или bad boy Oh Sehun

— Сохи, выключи свет, — потянув одеяло на себя, попросил Сехун. Я чуть не задохнулась от такой наглости. — Иди спать в другую комнату, — я попыталась перетянуть одеяло на себя, но Сехун вцепился в него мертвой хваткой и нагло уставился на меня. — Это и есть моя комната. И одеяло тоже мое. Хочешь тут спать, не выделывайся, — засмеялся друг и ослабил хватку, давая мне возможность отвоевать кусочек одеяла. — Сехунни, я не хочу с тобой спать, — обижено протянула я. Сехун продолжал улыбаться, его глаза радостно искрились, а на щеках были милейшие ямочки. Я, словно завороженная, любовалась этим наглым блондином. — У вас в квартире несколько комнат, я же твой гость, так что веди себя прилично. И просто свали в другую кровать, Сехунни, — жалобно попросила я, надеясь, что он уйдет, и я смогу спокойно заснуть. Перспектива провести ночь в кровати с Сехуном меня пугала, точнее — меня пугали мои чувства. И непонимание чувств Сехуна, я не знала, что он думает обо мне, кто я ему. Я не маньячка, набрасываться на этого красавчика не буду, но мое сердце не даст мне заснуть. Оно уже колотится в груди, как ненормальное. — Почему у тебя пижама с Рилаккумой? Я тебе уже говорил насчет шапочки с этим мишкой, — задумчиво протянул Сехун, приподнимая мою футболку с этим Рилаккумой и оголяя мой живот. — Эй, ты что творишь! — я хлопнула Сехуна по ладони, что развеселило его. Блондин весело заржал. — А что такого? Чего я там не видел? — сказал он и запнулся. Уверена, сейчас мы оба в красках вспоминаем, что же мы тогда видели, в ночь после выпускного. О да, это сложно забыть, Сехунни. Твоя упругая задница, твой крепкий пресс, красивые ключицы и твой теплый влажный язык у меня во рту…. И не только там. Когда я громко стонала, ты мягкой ладонью зажимал мой рот и покусывал шею… Ты обещал быть нежным. От всех этих воспоминаний внизу живота начало разливаться знакомое тепло, и я закусила губу. Извращенка! — Сохи? — голос Сехуна вырвал меня из мыслей эротического характера. Блин, я совсем про него забыла. Он странно на меня смотрел. Неужели догадался? — Что? — я поправила волосы и невинно взглянула на парня, понимая, что начинаю краснеть. — Почему ты красная? — он хитро улыбнулся и ладонями взлохматил волосы: секретное оружие Сехуна, так сказать, оружие массового поражения. Его прекрасные густые волосы, такого красивого золотисто-медового оттенка, сводят меня с ума. Не делай этого при мне, друг. — Жарко тут как-то, — я отвела глаза, желая провалиться под землю. Точнее, под кровать. Если Сехун не уходит в другую комнату, это следует сделать мне. Не хочется всю ночь ворочаться и вспоминать упругую задницу Сехуна. Не дай Бог руки потянуться потрогать во сне, вот как потом объяснять Сехунни, почему его задница — предмет моего вожделения? — Я пойду в вашу гостиную спать, там же есть одеяло? Я видела плед вроде бы, — задумчиво протянула я и, отбросив одеяло на Сехуна, собралась встать с кровати. — Останься, — его рука легла на мое запястье, потянув меня обратно к себе под одеяло. — Ты меня боишься? — он вдавил меня в кровать и навис надо мной, внимательно смотря в глаза и продолжая улыбаться. Я нервно сглотнула слюну и промямлила: — Бояться? Тебя? С чего это вдруг? — я положила ладонь на его лицо и легонько оттолкнула эту наглую, но, стоит признать — самую красивую на свете, рожу. Сехун лег рядом и задумчиво протянул: — Не стоит бояться своего лучшего друга, Сохи, — он осторожно взял меня за руку и легонько сжал пальцы, а я не знала, что сказать. Так приятно чувствовать его руку на своей, ощущать это родное тепло и просто знать, что Сехунни рядом. Даже просто как друг. Он нежно поглаживал мои пальцы, а я сдерживалась, чтобы не замурлыкать от удовольствия. На душе было какое-то умиротворение, еще секунда — и я буду петь романтические песни, а мишки Рилаккумы с моей пижамы будут мне подпевать. И Сехун сойдет с ума и выгонит меня на улицу. Хэппи энд. — Ты свет выключишь? — спросила я, кивая подбородком на лампу. Сехун отпустил мою руку, спрыгнул с кровати и через секунду вернулся обратно. За окном светила луна, даря немного света комнате. Мой друг нырнул обратно под одеяло, нащупал в темноте мою руку и снова нежно сжал пальцы. — Зачем? — тихо спросила я, понимая, что этот вопрос сейчас неуместен, но все же… Нам, девушкам, надо знать все, даже то что, что нам не стоит. — Я боюсь темноты, — Сехун еще крепче сжал мои пальцы, и, положив наши руки на мой живот, повернулся на бок, ко мне лицом. Я могла чувствовать его дыхание у своей щеки. Мое сердце решило снова устроить дикие скачки в моей груди, пытаясь выпрыгнуть на кровать. Сердце, успокойся, прошу, мне и так не по себе. — Ничего ты не боишься, врунишка, — я потрясла рукой, в которую намертво вцепился этот наглый блондин, хотя мне жутко не хотелось, чтобы Сехунни отпускал меня. А он и не собирался: — Можешь не возмущаться, я очень по тебе скучал, — он потерся носом о мою щеку и тихо засмеялся. Я закрыла глаза, пытаясь прочувствовать каждую секунду с Сехуном. Это счастье? — Ты сам отдалился от меня, Сехун, — тихо говорила я, пока Сехун водил носом по моей щеке, заставляя меня трепетать от той нежности, которую он излучал. Твою мать, Сехун, ты — дьявольское отродье, что ты творишь с такой невинной (ну, почти… опустим эти детали) девушкой? Он что-то мурлыкал, и, казалось, не слушал меня, перебирая мои пальцы. — И та блондинка, — мой голос дрогнул. Сехун отстранился: — Сохи, забудь, она — просто мимолетное увлечение. У каждого мужчины бывают такие ошибки. Она — девушка не моего уровня, — он положил голову мне на плечо и продолжил, уткнувшись носом в мою шею: — А ты вкусно пахнешь, подруга, — его губы слегка коснулись моей шеи, а по телу прошла дрожь. Я же тебе говорю, Сехун, ты явно пришел в этот мир развращать невинные умы. — Ты когда-нибудь любил так, чтобы до сумасшествия? — не знаю, почему я задала этот вопрос. Через пару минут я об этом уже пожалела, но слова назад не вернешь. Сехун тяжело вздохнул и лег обратно на подушку, я почувствовала, что его пальцы подрагивают. Что не так? — Сехун? Он прокашлялся: — Моя первая любовь — Пак Евон, — сказал Сехун и замолчал. Это имя, незнакомое мне, ударило меня в грудь. Первая любовь? Любил до сумасшествия? Почему я об этом ничего не знаю? Почему я раньше никогда не спрашивала у Сехуна, что было до того, как я перевелась в новую школу и стала его подругой? Глупая Сохи… — Она бросила меня и уехала. Ее семья переехала в Японию, я очень страдал, Евон оборвала все контакты со мной. Она — моя первая девушка, — продолжал Сехун, а мое сердце замедлило ритм и сжалось, словно защищаясь от тех вещей, которые я не хотела слышать. Почему я ревную к прошлому? Мне больно, что Сехун сходил по кому-то с ума? Это глупо, но… — Хм, — это все, что я смогла выдавить, а Сехун рассказывал дальше: — Стыдно признавать, но я так страдал. Пил, дрался, вел себя, как полный придурок, — по голосу моего друга было слышно, что ему очень неловко это говорить. Мое сердце продолжало болезненно сжиматься, и, казалось, еще пара минут — и оно превратится в маленький комочек и растворится. — Доверяешь человеку, а этот человек выбрасывает тебя, как ненужный мусор, — прохрипел Сехун и выругался. Неужели ему до сих пор больно? Прошло несколько лет с того момента, а Сехун не может ее забыть? Нет, это неправда… Да, Сохи, этого не может быть. А что я надеялась услышать? Признание в любви в свой адрес? Тупица ты, Кан Сохи, на что ты надеешься? Твое место рядом с Сехуном, как друг. И не более, дура. — Ладно, проехали, — Сехун попытался сделать голос повеселее, но я услышала фальшивые нотки веселья. — А что насчет тебя, Сохи? Я задумалась, а что насчет меня? Сказать, что я пару лет сохла по Минсоку, но мы оба были стеснительными детьми и даже не решались подержаться за ручку? А потом ты меня трахнул после выпускного и стал моим первым парнем? И что находясь рядом с тобой, у меня в животе рой бабочек устраивает бои без правил, разрывая меня на части? Ты это хочешь услышать, О Сехун-ши? Или, может, о том, как я поддалась страсти и потеряв голову, оказалась в постели с сумасшедшим и диким Пак Чанёлем? И да, мне было хорошо? К чему врать самой себе, если мне понравились то, что он делал со мной? Его пальцы, которые вытворяют неистовые вещи внутри меня, его сильные руки, которые прижимают меня к себе и его власть надо мной? Я не могла пошевелиться тогда, но я не жалею сейчас ни о чем. Пусть он и сумасшедший идиот, но в нем, как оказалось, есть и положительные черты… Кан Сохи, что с тобой? Что за добрые мыслишки про ушастого? О Боже… — Сохи? Сохи? — Сехун удивленно повторял мое имя, пытаясь вывести из транса по имени «Чанёль». Я не слышала Сехуна, так как мое воображение живо рисовало, как Ёль полностью подчинил меня себе тогда, в своей кровати. Властный и нежный, как он может так быстро меняться из смешливого идиота в такого мужественного и властного самца? О боги, Сохи, у кого-то явный недотрах. Вот и мыслишки шалят. Хм, вдохни и выдохни, Сохи, медленно, с расстановкой. И расскажи Сехуну, что только Минсок был твоей симпатией. Невинный Минсок-и, с лисьими глазами и стаканом водки на вечеринке. Минсок-и, который увидев мое декольте, чуть не умер от инфаркта и спермотоксикоза. Минсок, которого ты хотела трахнуть в прихожей дома Чанёля, увидев его фиолетовые волосы и хитрые карие глаза. Лучше уж так, чем рассказывать Сехуну мои приключения в Канаде. И в кустах универа. Нельзя травмировать его историями о Чанёле. — Ммм, та была и в моей жизни любовь, — эти мои слова прозвучали так, как будто мне за пятьдесят и в моей квартире обитает табун кошек, а мужские гениталии я видела лишь на картинках. — В Канаде был один парень, который мне нравился, очень. И мы встретились этим летом… Я сгущала краски, придавая своей истории загадочности. Не думаю, что Сехуну стоит знать, как Минсок надрался алкоголя и прижимался ко мне своим стояком на танцполе, а потом вырубился, уткнувшись носом в мою упругую грудь. Это явно не история о том, как я шла к успеху у противоположного пола… Хм. — А что было дальше? — голос Сехуна почему-то звучал недовольно, или мне послышалось? — Дальше? — протянула я, пытаясь придумать ответ. А дальше меня облил бухой Исин чем-то красным, я пошла стирать свои вещи, и, если вкратце, меня выловил Чанёль, и мы переспали. Несколько раз. И не стоит забывать про минет. Восходящая порно-звезда — Кан Сохи. *аплодисменты* — Хм, ну провели хорошо время, мы же одноклассники. Чанёль устроил вечеринку, и мы все круто повеселились, — скромно доложила я, стараясь звучать правдоподобно. Но почему мне кажется, что оно звучит словно:, а потом мы устроили оргию с Минсоком и Чаном у него дома? Блин. — И это все? — Сехун навис надо мной и подозрительно посмотрел мне в глаза, освещаемый лунным светом из окна. Его золотистые волосы казались серебряными, такое впечатление, что ко мне в кровать забрался серебристый единорог. Окстись, Сохи, ты что, обкурилась? Какой нахрен единорог? Совсем от невзаимной любви фасад поехал? Я тряхнула головой, отгоняя единорога, и возвращаясь к Сехуну. — А твое какое дело, О Сехун? — огрызнулась я и вырвала свои пальцы из цепких рук моего друга. — Я твой друг, — Сехун резко дернул мою руку и опять переплел наши пальцы. — Я не обязана делиться с тобой подробностями своей личной жизни, — я запустила вторую руку ему в волосы и вцепилась в ухо, заставив блондина ойкнуть. — Отпусти ухо, садистка, — начал трясти головой парень, щекоча мою руку мягкими волосами. Эти адские волосы, они пришли на бренную землю прямиком из ада, чтобы убивать мою бдительность. Я отпустила ухо и вздохнула: — Сехун, что тебе от меня нужно? У меня не было таких драм, как у тебя. Меня прервала череда звуков смс, которые издавал мой телефон, лежащий на прикроватной тумбочке возле Сехуна. — Дай мне телефон, — потребовала я, и Сехун нехотя разжал наши пальцы и потянулся к мобильнику. Он пару секунд рассматривал молча экран и не спешил отдавать мне телефон. Вместо этого он провел пальцем по экрану и начал читать смс. Сначала про себя, потом — вслух. — Сохи, малышка, ты где? Чанёль, — холодным голосом читал Сехун, а мне почему-то хотелось ржать. Малышка? Что, блин Ёль, где ты траву берешь? Сехун тем временем продолжал читать любовные послания моего одноклассника: — Я соскучился, Сохияяя, моя боевая крошка, — мне кажется, голосом Сехуна можно замораживать людей. — Сохи, мне без тебя холодно, хочу абонемент. Я чуть не подавилась слюной от последних слов. А губозакаточную машинку, ушастый, не желаешь? Слава Богу, Сехун не понял, что значит абонемент. На траходром. — Абонемент? — блондин развернулся ко мне и продолжил читать. Я не знаю, почему я не вырывала телефон из его рук. Может, новости про Пак Евон сделали меня наглей? — Сохияя, ты подумала над моим предложением? Ах да, мои коленки ждут тебя. И не только они…Ну ты поняла. Сехун понизил голос, читая последнее смс и потряс мобильником у меня перед носом: — Что это такое? Ты встречаешься с ним? Я откинулась на подушку и пожала плечами:, а что я могу сделать, если Чанёль мне это пишет? Руки ему оторвать? А как же его чудесные пальцы? Блин, извращенка. — Ни с кем я не встречаюсь, О Сехун, — рявкнула я, а Сехун с грохотом положил телефон обратно на тумбочку. — Поаккуратней, дружок, — снова рявкнула я, вспоминая, что он сделал с моим предыдущим телефоном. — Один мобильник ты уже разбил, так что контролируй себя. Ты мне не папочка, я буду делать, что хочу. Не переступай черту дружбы. Мои слова разозлили Сехуна не на шутку. Он вцепился в мое запястье и потянул меня на себя. — Переступать черту дружбы? Вот так? — губы Сехунни накрыли мои, а язык скользнул ко мне в рот, требовательно раздвинув губы. И почему я не хочу оттолкнуть тебя, ДРУГ?