Но внутри нас всё кричит, а мы пытаемся это скрыть, Мы держимся изо всех сил, хотя и не можем отрицать, Что это съедает нас живьём.*
Чанёль не мог успокоиться полночи — сидел за ноутбуком в гостиной и выискивал в Интернете информацию о корейских приютах. Читал отзывы, смотрел фотографии и мысленно решал, куда лучше отправить Сурин — в женскую гимназию закрытого типа недалеко от Ансана или в приют в Пхохане. В обоих местах условия были неплохими, да и находились они достаточно далеко от Сеула, чтобы у Пака появились все шансы избавиться от больной зависимости к племяннице. И в эту ночь ему было откровенно плевать, что будет с самой Сурин, когда он выгонит её из дома. Выпив остатки виски, мужчина поднялся на второй этаж и вырубился на кровати, даже не раздевшись. Впрочем, он просыпался несколько раз, беспокойно ворочаясь с боку на бок, но тут же вновь проваливался в дрёму, чтобы окончательно встать вместе со звоном будильника. Проклиная ненавистный понедельник, мужчина принял душ и вытащил из шкафа чистый костюм. Одевшись, привычно зачесал волосы, брызнул на себя одеколоном и вновь взглянул на часы — судя по времени и отсутствию каких-либо звуков в доме, Сурин уже успела уйти в школу. Оно и к лучшему. Но спустившись вниз, Чанёль увидел то, от чего сердце мучительно сжалось, а чувство вины вырвалось наружу вместе с разочарованным вздохом. В гостиной, склонившись над распечатанными листами с характеристиками приютов, которые Пак накануне в порыве гнева раскидал по всей комнате, сидела Сурин. Услышав шаги, она подняла на дядю глаза, полные слёз, и беспомощно разрыдалась. Чанёль медлил, не решаясь подойти и проклиная себя за неосмотрительность, а Сурин, не теряя ни минуты, бросилась к нему и замерла в одном ничтожном шаге, сжимая кулаки и продолжая отчаянно плакать. — Почему? За что? — шептала она, тряхнув скомканными в руке листами. — Пожалуйста, не отдавай меня! Клянусь, я больше не буду к тебе приставать! Я всё забуду! Я буду самой послушной на свете! Только не отказывайся от меня, умоляю. Я умру, если ты меня выгонишь… Ноги девочки подкосились, и она рухнула на пол, спрятав зарёванное лицо в ладонях. Сдавленно ругнувшись, мужчина опустился на колени и прижал к себе племянницу, осторожно гладя по волосам и целуя в затылок. — Скажи, что не отдашь! Дядя, пожалуйста! — рыдала Сурин, стиснув зубы. Чанёль чувствовал, как её трясло от нервов, и понимал, что лучше пустит себе пулю в висок, чем выкинет девочку на улицу. Он дурак, раз думал, будто это Сурин виновата в его проблемах. Нет, в случившемся вина его самого, и никого больше. Он взрослее, мудрее и опытнее, и именно он должен нести ответственность за случившееся, не перекладывая вину на ребёнка. Чанёль обещал старушке заботиться о внучке, клялся на могиле Чжесока, что сделает всё, чтобы воспитать её достойным человеком, и теперь не был готов отказаться от своих обязательств. — Я никому тебя не отдам, верь мне! — попросил Пак, вытерев пальцами влажные дорожки с бледных щёк и едва удержавшись, чтобы не прикоснуться коротким поцелуем к покрасневшим опухшим губам. — Чанёль! — Сурин благодарно повисла на его шее и продолжила что-то неразборчиво шептать. Дурея от этой близости, трепетного тепла юного тела, Чанёль с трудом отвёл взгляд от задравшейся школьной юбки племянницы и поспешно поднялся, утянув её за собой. — Собирайся, пора в школу! — натянуто улыбнулся он и отправился на кухню варить кофе.***
— Друг, ты в порядке? — перекрикивая шум музыки, склонился Ифань к уху Чанёля. Пак молча пожал плечами и влил в себя очередной бокал виски. Они сидели в одном из самых популярных клубов столицы, где всё вокруг было пропитано запахом дорогих духов, табака и травки. Но ни алкоголь, ни дурь не помогали Чанёлю выкинуть из головы навязчивые мысли, не оставляющие его ни на секунду. С момента их последнего примирения с Сурин прошло уже три дня. За эти семьдесят два часа они вели себя как образцово-показательная семья. Чинно ужинали, коротали время за просмотром телевизора, а потом, пожелав друг другу спокойной ночи, расходились по своим комнатам, чтобы утром вновь встретиться на кухне и мило улыбнуться. Чанёля тошнило от этой фальши, потому что сдерживаться оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. После злосчастного поцелуя внутренние барьеры пошатнулись и захотелось большего. Взгляд, вопреки воле, вечно был прикован к стройным ножкам племянницы или очертаниям груди под растянутой футболкой. Пак неосознанно принюхивался к запаху Сурин, гладил ладонью ту часть дивана, на которой она обычно сидела, а потом мастурбировал в ванной, представляя, как берёт племянницу на стиральной машине, широко раздвинув её ноги и толкаясь глубоко, до упора. Мужчине было страшно, как никогда. Его буквально трясло и выворачивало от ужаса, что однажды он не сможет сдержаться и действительно изнасилует девочку. Сломает жизнь бедняжке, заставит разочароваться в людях, хотя Сурин этого совершенно не заслужила. Как же он хотел вернуть всё обратно, когда они были просто родственниками и не чувствовали ничего запретного по отношению друг к другу. Грязный педофил, больной извращенец — как только Чанёль ни называл себя, не зная, как отмыться от того дерьма, что забралось глубоко в сердце и никак не желало выходить наружу. Хоть на исповедь иди, хоть под поезд бросайся — ничто не поможет. — Чанёль, что тебя тревожит? Можешь рассказать мне, — положив руку на плечо, предложил Ву. — Давай с кем-нибудь потрахаемся? — выдохнул Пак, смотря на Ифаня глазами больной побитой собаки. Вместо того, чтобы заняться выбором девочек на ночь, друг выволок Чанёля на улицу и буквально силой вложил ему в губы сигарету, чиркнув зажигалкой у кончика. Дождавшись, когда Пак затянется и начнёт медленно приходить в себя, Ифань зябко поёжился и спрятал руки в карманах брюк. Холодный воздух быстро освежил и заставил покрыться мурашками. Хмель почти выветрился из головы, и Чанёль испытал непередаваемое чувство благодарности к Ифаню, словно друг вытащил его не из душного клуба, а как минимум из болота, куда его засасывало со страшной скоростью. — Я уеду на выходные, — стряхнув пепел, произнёс Пак. — Куда? — На ферму, Сурин хочет проведать бабушку. — А чего хочешь ты? Чанёль неопределённо хмыкнул и снова затянулся, с наслаждением пропуская дым через лёгкие. Сказать или не стоит? — Так мы будем сегодня трахаться или как? Ифань с сомнением покачал головой и перевёл взгляд на пьяную парочку, ругающуюся о чём-то под фонарём. — Брюнетку или блондинку? — Темноволосую и помоложе, — мечтательно прищурился Пак, не обратив внимания на подозрительно покосившегося на него Ву.***
Сурин даже не удивилась, когда Чанёль не вернулся домой в положенное время. Накануне он предупредил её, что задержится на работе, поэтому девочка не волновалась и мирно делала домашнее задание, занимаясь поиском информации для доклада по биологии. Её уже тянуло в сон, когда на одном из сайтов выплыла подозрительная ссылка с изображением обнажённой парочки. Задержав дыхание, Сурин уткнулась носом в монитор, с любопытством рассматривая темноволосого мужчину, прижимающего к себе грудастую девушку. Со страхом оглянувшись на дверь, словно за ней мог кто-то подсматривать, Ли выглянула в коридор и, убедившись, что дома до сих пор никого нет, вернулась к ноутбуку. Закусив губу, она с замиранием сердца щёлкнула по ссылке и вздрогнула, когда на весь экран открылось окошко плеера. Промелькнули начальные титры, а затем Сурин с изумлением уставилась на целующихся посреди развороченной постели мужчину и женщину. Никогда прежде не смотревшая порно, девочка стянула с кровати подушку и прижала к груди, периодически утыкаясь в мягкую ткань носом. Было стыдно и непривычно смотреть на парня, уверенно мявшего женскую грудь. А когда тот, стянув с девицы трусики, расположился между её ног и принялся наглаживать собственное достоинство, Сурин окончательно смутилась и закрыла глаза. Слушая томные стоны и шлепки, она рвано дышала, но не могла заставить себя выключить видео. Решившись, девочка наконец приоткрыла ресницы и принялась заворожено следить, как уверенно мужчина, со спины так удивительно похожий на Чанёля, толкался в податливое женское тело. На лбу выступил пот, а искусанные губы уже кажется кровили. Судя по нарастающим стонам, парочка приближалась к кульминации, а Сурин с ужасом и восторгом представляла, что это она извивается под сильным телом, беззастенчиво приподнимая бёдра навстречу уверенным движениям мужчины. — Сурин! Ахнув, девочка подскочила, уронив подушку на пол, и ошалело заметалась по комнате. Боже, как она умудрилась пропустить приход Чанёля, уже поднимающегося по лестнице? Попытка закрыть окно плеера ни к чему не привела — ноутбук не реагировал на клики мышкой, и пришлось поспешно опустить крышку за мгновение до того, как дверь распахнулась и на пороге показался выпивший Пак. — Ты почему не спишь? — хмыкнул он. — Два часа ночи! — Правда? А я как раз собиралась, — неуверенно улыбнулась Сурин, судорожно одёргивая короткую майку. Чанёль хмыкнул и облокотился на косяк, выставив на обозрение покрытую засосами шею. Заметившая их девочка напряжённо нахмурилась и почувствовала, как в глубине души закипает ревность. Значит пока она, сгорая от смущения, смотрит порно и представляет себя под Чанёлем, тот в это время спит с совершенно другой девкой?! Зажмурившись, Ли напомнила себе, что поклялась Чанёлю выкинуть из головы все больные мысли в отношении него, или хотя бы попытаться сделать вид, что относится к нему исключительно как к дяде. Но видит Бог, как же трудно играть роль примерной племянницы, когда сгораешь от желания ещё раз прижаться к горячим губам и найти успокоение в родных руках. — Я уже ложусь. — Сурин юркнула под одеяло и отвернулась к стене. — Спокойной ночи, — пожелал Пак и скрылся в коридоре. Прислушиваясь к удаляющимся шагам, девочка молча глотала слёзы и умоляла себя остановиться. Нельзя видеть в родном дяде сексуальный объект, нельзя представлять подобные пошлости, нельзя сгорать от грязного желания. Нельзя, но как же хочется…***
До прихода дяди с работы оставалось около двух часов, поэтому Сурин безбоязненно открыла Сехуну дверь и пропустила в дом. Замёрзший парень пришёл к ней прямиком из школы и не отказался от чашки горячего чая и черничного пирога. — Сама пекла? — с усмешкой прищурился О, умяв второй кусок. — Вместе с Цзыань, — улыбнулась Ли. — Как дела в школе? — Ой, мамочка, давай не будем. Лучше скажи, что у тебя за напасть с ноутом случилась? — Не знаю, посмотришь? — жалобно попросила Сурин. — Просто там на весь экран какая-то дурацкая рекламная заставка вылезла, и он ни на что не реагирует. — Странно, — хмыкнул Сехун, подхватив с тарелки третий кусок. Наевшись, парень поднялся в девичью спальню и с любопытством осмотрелся. Затем сел на стул и поднял крышку ноутбука, со знанием дела принявшись бить по клавишам. Сурин опасливо выглядывала из-за его плеча, следя за странными манипуляциями, и, когда мерзкое окошко пропало, вздохнула с облегчением и опустилась на край кровати. — Родная, если ты так хотела посмотреть порно, то могла бы спросить у меня, а не лазить по сомнительным сайтам, — невозмутимо заявил Сехун, продолжая колдовать мышкой. — И не забывай очищать историю браузера. — Эм… я… случайно нажала! — встрепенулась Ли, чувствуя, как предательски горят кончики ушей. — И всё же, я могу поскидывать на флешку любимые ролики. А ещё могу на словах многое объяснить. У меня хоть и не колоссальный опыт, но кое в чём разбираюсь. И хотя парень говорил с улыбкой и сарказмом, девочка видела, что его взгляд серьёзен, как никогда. Быть может, стоит принять ухаживания Сехуна? Попробовать начать первые в жизни отношения? Ведь другие девочки в её возрасте уже вовсю бегают по свиданиям, а она до сих пор ни с кем не встречалась. Это нормально, сам Чанёль не раз об этом говорил. Вдруг с помощью О она сможет вытеснить из головы пугающие мысли и видения, связанные с дядей? Сехун ведь хорош — красивый, умный и заботливый, он её сверстник, у них похожие интересы. А кто Чанёль? Сорокалетний родственник, который запускает в голове странные механизмы и пробуждает низменные желания. Сурин прекрасно понимала, насколько грязны её мечты в отношении дяди, что это аморально, пошло и низко, и вместе с тем чертовски притягательно. — Что с тобой? — О подкатил стул поближе к кровати и похлопал Ли по щеке. — Побледнела вся, а губы синие. — Мне страшно, — всхлипнула Сурин, подавшись вперёд и уткнувшись лбом в колени друга. — Даже не представляешь, как мне страшно! — Эй, что такое? — парень схватил Ли за плечи и легко тряхнул. — Тебя кто-то обижает? Дядя? — Нет, Чанёль очень добр ко мне! Просто… — Что просто? Взвыв, Сурин вырвалась из чужих рук и отошла к окну. Глядя на утонувший в сумерках двор, она мучительно жмурилась, обхватив себя за плечи, и больше всего на свете мечтала вернуться в беззаботное прошлое, где были папа и бабушка, верный Рамон и полуразрушенная ферма. Там было детство, яркое солнце, запах скошенной травы и цветов, голубое небо, подёрнутое облаками. Там было счастье. Жизнь. Свобода. А здесь Ад. И имя ему Пак Чанёль. — Ты можешь остаться на ужин? — не оборачиваясь, спросила Сурин. — А твой дядя не будет против? — Нет.***
Чанёль действительно не был против, с облегчением ужиная в присутствии Сехуна, разбавившего натянутую ранее до предела обстановку. Он живо интересовался успехами парня, смеялся над его шутками и изредка поглядывал на Сурин, почти не притронувшуюся к еде. — Заходи к нам почаще, — прощаясь, предложил мужчина. — Су всегда рада тебе, да и мне ты нравишься. — Спасибо, я непременно воспользуюсь вашим приглашением, — обматывая шарф вокруг шеи, с улыбкой кивнул Сехун. — Не проводишь меня? Девочка послушно кивнула и, натянув куртку, вышла во двор. Они с О молча дошли до калитки и постояли пару минут в тишине, пока к дому не подъехал автомобиль. — Не знаю, что тебя гложет, но всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — небрежно хлопнув Сурин по плечу, улыбнулся Сехун. Дождавшись, когда машина уедет, Сурин заторможено вернулась на крыльцо и села на холодные влажные ступеньки, ничуть не заботясь, что одежда тут же намокла. Не чувствуя мороза, болезненной дрожи и ледяного ветра, забирающегося под куртку, она вглядывалась в подёрнутое тучами ночное небо и ненадолго выглядывающую из-за них луну. Впервые не хотелось возвращаться в дом, делать вид, что всё в порядке, улыбаться Чанёлю и сходить с ума от мучительного притяжения. Услышав хлопок двери, Сурин лишь поморщилась и опустила голову. На плечи опустилось шерстяное пальто, пропахшее одеколоном мужчины, и девочка благодарно вжалась лицом в тёплую ткань. Как же хорошо, как сладко, как губительно. — Я знаю, что ты чувствуешь, — тихо произнёс Чанёль, выпуская дым в сторону. Он сидел совсем близко, и Сурин опустила голову ему на плечо, закрыв слезящиеся глаза. — То, что мы чувствуем, неправильно. Мы не можем любить друг друга так. Ты ведь понимаешь, о чём я? Девочка кивнула, поджимая дрожащие губы. — Начни встречаться с Сехуном, дай ему шанс. Он хороший парень и сможет сделать тебя счастливой. — А как же ты? — Ли подняла на мужчину отрешённый взгляд, отмечая его болезненную бледность. — Я тоже себе кого-нибудь найду. — Тебе нужна хорошая женщина. — Я буду тщательно искать! Сурин кивнула сквозь слёзы и поспешно отвернулась, чтобы Чанёль не видел, как ей плохо от одной лишь мысли, что у него кто-то появится. — Прости за тот поцелуй. Не нужно мне было лезть к тебе… — Ты подросток, сама не ведаешь, что творишь. Но отныне я беру всю ответственность на себя. И клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы ты жила нормальной и достойной жизнью. Учись хорошо, люби себя и тех, кто тебя окружает. Борись, не сдавайся, а я помогу всем, чем смогу. Твоё счастье — моё счастье. Просто знай это. — Ты лучший, — прошептала Сурин, вновь обнимая мужчину. — Я очень хочу, чтобы ты мной гордился. Чанёль резко повернулся, столкнувшись с племянницей лицом к лицу, и невольно задержал дыхание, глядя в полные слёз глаза словно в сверкающую бриллиантами звёзд бесконечную Вселенную. Губы потянулись к ней помимо воли, ласково коснулись напряжённого рта и, не встретив сопротивления, смяли яростно, подавляя и выпивая до дна. «Это в последний раз!» — клялся себе Чанёль, ныряя языком в глубину чужого рта и хватая саднящими губами сбитое дыхание. «Это больше не повторится!» — мысленно обещала Сурин, теряя голову и жадно цепляясь пальцами за мужские плечи. А сладкая боль, как изощрённая отрава, текла по венам, сводя с ума и не давая остановиться. _______________________ *Sia — Bird Set Free