Я лишь хочу, чтобы ты стал моим, Хочу сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить. Сделай так, чтобы моё желание сбылось.*
Чанёль не просто ругался — он орал так, что стены дома дрожали, а впечатлительная Джунха комично вздрагивала от каждого нецензурного слова, адресованного довольной племяннице, продолжавшей стоять посреди лестницы и молча внимать ругательствам. Сурин наконец-то наслаждалась вниманием дяди, добилась от него реакции, а какой именно та была, не столь уж и важно. Вечером к ним приехал всколоченный Мануэль с чемоданчиком в руке и при виде невозмутимой Ли жалобно простонал. Усадив девочку на стул, он долго наворачивал вокруг неё круги, а затем, скрепя сердце, взял в руки машинку и сбрил остатки волос. — Нужно было выровнять, там же одни проплешины, — пояснил он наблюдающему за всем Чанёлю, пока аккуратно обрабатывал мазью царапины на лысой черепушке. Джунха крутилась рядом, порываясь оказать Сурин моральную поддержку, но стоило ей приблизиться ближе чем на пару шагов, как девочка окидывала её столь яростным взглядом, что всё желание помочь пропадало. — Милая, я привёз тебе парик! Он максимально похож на твои настоящие волосы, так что никто ничего не заметит. Ли косо взглянула на Мануэля, оставив его реплику без внимания. Стилист ещё что-то говорил, рекомендовал шампуни для быстрого роста волос, а Сурин неотрывно наблюдала за всё ещё раздражённым Чанёлем, подпирающим спиной стену и грозно сложившем руки на груди. Интересно, была ли она ему сейчас противна? Оттолкнул бы он племянницу, если бы та подошла с просьбой о поцелуе? Погладил бы лысый затылок или брезгливо сморщился? — Спасибо! — Сурин вяло улыбнулась Мануэлю и ушла на второй этаж. Взрослые ещё долго о чём-то совещались внизу, но девочке не было до этого дела. Свернувшись клубком на кровати, она смотрела невидящим взглядом в стену и думала о том, как будет дальше жить.***
Утро для Сурин началось не с кофе, а с причитаний Цзыань, в сердцах обозвавшей её «головастиком». Женщина долго ругала Ли на отборном китайском, но девочка и не думала спорить. Увидев себя пару минут назад в зеркале, она сама нервно хохотала, пока по щекам струились дорожки слёз. И раньше-то не особо складная, сейчас она и вовсе походила на тощего пацана, выходца концлагеря, по нелепости переодетого в женскую школьную форму. — Всё хорошо, — неловко успокоила китаянку Сурин. — Зато теперь можно не мыть каждый день голову! — Эх, горе ты моё! — Цзыань промокнула глаза уголком фартука и усадила девочку за стол. Но не прошло и пяти минут, как на пороге кухни появился Чанёль в компании Джунхи. Настроение испортилось окончательно, а аппетит пропал, едва появившись. — С добрым утром! — поздоровалась подружка дяди, старательно выдавливая улыбку. — Ты здесь поселилась или что? — саркастически донеслось в ответ. Чанёль молча опустился на своё место за столом, видимо решив не начинать утро с ругани. Джунха, чуть помявшись, села рядом и подвинула к себе тарелку с фруктами. — Спасибо, Цзыань, всё было очень вкусно! — Сурин торопливо поднялась и подхватила с пола рюкзак. — Но ты же не поела толком! — А ну стоять! — гаркнул Пак, неспешно выходя вслед за племянницей. Ли замерла, ожидающе глядя на дядю. Тот скрылся в гостиной и вышел с ненавистным париком в руке. — Ты забыла, — твёрдо произнёс он. — Точно! — Сурин протянула руку и, коснувшись на мгновение чужих дрогнувших пальцев, забрала парик, небрежно сунув в рюкзак. — До вечера! Чанёль, недовольно выгнув бровь, следил за тем, как девочка пыталась застегнуть молнию, в которую попал пучок искусственных волос, и хотел уже что-то добавить, но из кухни вышла Джунха и встала рядом с ним. — Плевать, — отмахнулась Ли, торопясь убраться из ставшего ненавистным дома.***
Отвыкнув ездить в школу на автобусе, Сурин опоздала на первый урок, уже предчувствуя взбучку от учителя. Быстро стянув с себя куртку и переобувшись, девочка чуть помедлила, но всё же стянула шапку с лысой головы и неуверенно взглянула на собственное унылое отражение. Решительно заперев дверцу шкафчика, она направилась к классу по опустевшим гулким коридорам. Из кабинетов, мимо которых она проходила, доносились зычные голоса преподавателей, шепотки учеников или звуки научных фильмов, транслируемых через проектор. Остановившись перед нужной дверью, Сурин задержала дыхание и осторожно постучала. Услышав приглушённое «Войдите!», Ли чуть помедлила и надавила на ручку. Она слышала, как одноклассники перестали шептаться, из рук учителя выпала ручка, а где-то в конце коридора хлопнула дверь. Когда ещё Сурин удастся остановить время и стать центром внимания? — Ли Сурин? — на всякий случай уточнил преподаватель. — Извините, автобус попал в пробку! — развела руками девочка, игнорируя напряжённые взгляды, направленные на лысый оцарапанный затылок. — Что с тобой? — в ужасе прошептал учитель, не в силах взять себя в руки. — Вам не нравится? — наиграно удивилась Ли. Она почти не удивилась, когда на перемене её отвели в кабинет директора. Тучный мужчина, когда-то устроивший головомойку им с Сехуном, сверлил ученицу мрачным взглядом, ехидно кривя губы. Сурин сидела к нему боком, рассматривая то вычурные часы на стене, то высокий цветок в горшке на широком подоконнике, то закатившуюся под стол монетку, успевшую покрыться пылью. — Как ты объяснишь свою новую… причёску? — начал без вступления директор, откинувшись на спинку скрипнувшего кожаного кресла. — А что, я обязана давать ей объяснение? Разве в школьном уставе есть пункт, что девочкам нельзя бриться налысо? — Пункта нет, но ты же девушка, а все девушки любят красивые длинные волосы… — А я не люблю. Мне так комфортнее, — улыбнулась Сурин, пожимая плечами. — В чём проблема? — Проблема в том, что ты… подаёшь дурной пример другим ученикам! Что, если все завтра придут лысыми? А что дальше? Татуировки, пирсинг, наркотики? — негодовал директор, от чего его лицо покраснело и стало ещё шире. — Не вижу между этим никакой логической связи. Но раз уж вам так нужна объективная причина, то я её озвучу. У меня были вши! Да, такие паразиты, живущие в волосах! И чтобы предупредить возможную эпидемию, я и обрилась налысо! — Какие ещё вши? — окончательно растерялся мужчина. — Так, мне нужно срочно поговорить с твоим дядей! — Мой дядя в курсе моей новой стрижки! И он сам дал на неё согласие. Так что не тратьте, пожалуйста, его время. Он занятой человек! Директор ещё минут десять читал нотации в адрес Сурин, после чего выпустил её из кабинета, начавшего напоминать тюрьму. Но за время отсутствия девочки обстановка снаружи успела измениться. По классам быстро разнёсся слух об обрившей голову Ли, поэтому Сурин встретили шепотками и ехидными взглядами. Кто-то даже толкнул её, пока она пыталась пробиться к лестнице, а один из парней громко поинтересовался, не решила ли она сделать операцию по смене пола, ибо ничего женского в ней всё равно не осталось. Упрямо игнорируя язвительные комментарии, Сурин старалась не выходить из класса без нужды, но дети, словно почуявшие кровь волчата, решили непременно достать её. Ли Сурин теперь была не такой, как все. Она выделялась, в одно мгновение став центром внимания. И девчонка смела игнорировать их, чем раззадоривала ещё больше. И учителя, вместо того, чтобы осадить зарвавшихся учеников, к концу дня начавших открыто смеяться над «лысой уродкой», сами брезгливо смотрели в сторону ученицы. Сурин старалась не показывать виду, но её пальцы, сжимающие ручку, предательски дрожали, а строчки на тетрадном листе выходили кривыми и неразборчивыми. Девочка словно бы вернулась на пару месяцев назад, когда только оказалась в этой школе. В красках вспомнилось, как её травили ученики с подачи О, обзывая деревенщиной и насмехаясь над одеждой, пропахшей навозом. Это потом, когда она стала хорошо общаться с Сехуном, недоброжелатели утихли, а сейчас вновь активизировались, словно пытались наверстать упущенное. Они ведь никогда не принимали её в свой круг и всё время считали чужой. Сейчас у Сурин не было ни друзей, ни защитника, никого. Она была всего лишь лысой зажатой девочкой, даже не представляющей, к чему приведёт её отчаянный поступок привлечь внимание дяди. Наложилось одно на другое — многодневный игнор со стороны учеников, тихий характер Сурин, отсутствие людей, способных за неё заступиться, и вызывающая отвращение внешность. Буря разразилась после уроков. Ли задержал учитель химии, выбирая для неё тему доклада на ближайший урок. Поэтому когда Сурин вышла в коридор, тот успел окончательно опустеть. Не заметив прятавшихся за углом подростков, девочка решила зайти в туалет перед уходом и отчаянно взвизгнула, когда её схватили за локти и затащили в мужской отсек. — Ты же теперь парень, так что тебе сюда ходить надо, — в открытую смеялись одноклассники, закрыв широкими спинами выход. — Выпустите меня! — потребовала Ли, но её грубо оттолкнули назад. — Что? Некого позвать на помощь? Где твой защитничек Сехун? — изгалялись подростки. — Я слышал, что у него новая девчонка. Правильно, кто захочет с лысаком встречаться? Их было трое, и они гоготали мерзко и противно. Одного Сурин знала хорошо — он тоже ходил в плавательную секцию и когда-то дружил с О. — Пришло время тебя наказать, поняла? — Один из парней вышел вперёд. — Это ведь из-за тебя исключили Минсока и Оми? Нам они, конечно, не друзья, но мы должны отстоять их честь! Ведь мы их знали дольше, чем тебя, деревенщину! — Для начала предлагаю проверить, что у неё в трусах? Может она реально стала парнем? — предложил тот самый дружок Сехуна. — Держите руки, а я юбку задеру. — Что? — Сурин задохнулась от возмущения и страха и, зажмурившись, отчаянно закричала. Парни накинулись на неё всей кучей и повалили на пол. Кто-то заткнул ладонью рот, другой ударил затылком о кафельный пол, из-за чего на пару секунд перед глазами всё потемнело. А чужие руки, воспользовавшись замешательством жертвы, принялись задирать юбку и стягивать тёплые колготки. Сурин отчаянно трепыхалась, глотая солёные слёзы, но силы заведомо были неравны. И когда её практически раздели, дверь туалета с треском распахнулась и на пороге показался запыхавшийся тренер Ким. — Вы что тут устроили? — заорал он, расшвыривая перепуганных мальчишек за шкирки. — Совсем сдурели, идиоты?! — Да мы шутили, учитель! — блеяли парни, пока Сурин, забившись в угол и одёргивая юбку, надсадно рыдала. — Живо проваливайте отсюда, а завтра утром придёте вместе с родителями! Я вам это с рук не спущу, уяснили?! — вопил Чонин, выкинув учеников за дверь туалета. — Пошли вон! Девочка замерла, когда тренер сел перед ней на корточки и горько покачал головой. — Извини, что не пришёл раньше. Я случайно услышал твой крик и сразу прибежал сюда. — Спасибо! — задыхаясь от слёз, искренне поблагодарила Сурин. — Они успели что-то сделать? Ли отрицательно помотала головой. — Пойдём, я отвезу тебя домой. — Не стоит… — Идём же, — твёрдо повторил Ким, и девочка не решилась с ним спорить.***
Хоть Чанёль и старался сосредоточиться на работе, у него это выходило из рук вон плохо. Раздражало всё — несвежие идеи дизайнеров, кривые статьи, полностью заваленная фотосессия с одним из айдолов. Пак весь день занимался тем, что разносил работников и строчил гневные письма, так что к вечеру все сотрудники предпочитали тихо сидеть в кабинетах, сосредоточившись на выполнении новых заданий. И стоило Паку немного успокоиться, как он испытал новый виток раздражения при виде поскрёбшейся в кабинет Джунхи. — Я сварила кофе для тебя. — Девушка поставила перед ним чашку и поцеловала колючую от щетины щёку. — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо, работаю, — не отрывая взгляда от монитора, пробормотал мужчина. Джунха не поняла или не захотела понять намёка. Напротив, встала за спиной Чанёля и принялась разминать его напряжённые плечи. — Знаешь, на меня все смотрят так осуждающе. Ну, как будто я всех обманываю. Словно чувства к обеспеченному мужчине не могут быть искренними! Даже если бы ты был обыкновенным дизайнером, я всё равно бы любила тебя, Чанёль! Девушка попыталась обнять Пака, но тот словно окаменел, а его пальцы так и застыли в паре сантиметров над клавиатурой. Понимая, что что-то идёт не так, Джунха отстранилась и заглянула в остекленевшие глаза мужчины. — Предлагаешь разогнать сотрудников только за то, что они завистливо на тебя косятся? — холодно поинтересовался Чанёль. — Прости, сладкая, но мне проще попросить тебя найти новую работу. С точки зрения бизнеса — это будет куда правильнее, чем полностью обновлять штат. — Я не вовремя, да? — спокойно кивнула Джунха. — Хорошо, я тогда пойду. Мне надо ещё с договором поработать. Девушка вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, а Чанёль раздражённо смахнул со стола папки с документами. Нет, определённо, со всем этим нужно было что-то делать!***
Чонин отвёз Сурин домой, ещё раз спросив всё ли в порядке и улыбнувшись на прощание. Девочка была ему благодарна — за отсутствие вопросов, противных изучающих взглядов и усмешки в голосе. То ли тренер был прекрасным актёром, то ли действительно не считал лысую черепушку девочки предметом для насмешек и бурных обсуждений. Уже в своей комнате Ли нашла под завалами тетрадок и учебников помятый парик. Расправила спутанные пряди, надела на голову и долго смотрела на себя в зеркало, обливаясь слезами — из отражения на неё вновь упрямо смотрела Еын. Сурин не понимала, что ей делать — вновь превратиться в мёртвую возлюблённую Чанёля, прогнуться под классом, придя завтра в парике, снова став такой, как все; или упрямиться до конца, собирая на свою бедную голову шишки, унижения и ядовитые насмешки, но оставаясь при этом полной противоположностью матери. Зашвырнув парик в угол комнаты, девочка прошлась по дому, но тот оказался пуст. На кухне, заботливо накрытый салфеткой, стоял ужин, приготовленный Цзыань. Выглядело вкусно, но Сурин не хотела есть в одиночестве. Она ждала дядю, а того всё не было, хотя рабочий день давно закончился. Поднявшись наверх, Ли заперлась в ванной комнате, разделась и забралась под душ. Долго тёрла тело, отмывая прикосновения придурков из школы, скребла лысую голову, срывая коросты с царапин и вновь заставляя их кровить и зудеть от горячей воды. А затем опустилась на дно ванной и долго плакала, уткнувшись носом в прижатые к груди колени. Чанёль не придёт. Это было ясно. Наверняка ушёл ночевать к ненаглядной Джунхе, а может и насовсем к ней переберётся, лишь бы подальше от мерзкой племянницы. Ли плохо представляла, что с ней станет, если это действительно случится. Наверное, тогда не останется смысла жить. Если подумать, то пусть лучше Чанёль так и остаётся навсегда просто дядей, лишь будет рядом, ведь находиться вдали от него подобно смерти. За шумом воды, собственных всхлипов, Сурин не услышала стука в дверь, поэтому когда та с треском распахнулась, сорванная с петель, испуганно вздрогнула и подняла взгляд на ворвавшегося в комнату дядю. Отодвинув шторку, он увидел бледную Сурин, испачканную в крови, и внутри что-то перемкнуло. Чанёль не помнил, как схватил девочку на руки, перетащил на кровать и долго рассматривал вены, игнорируя попытки племянницы докричаться до него. — Я в порядке! В порядке! — твердила она, заключив родное лицо в ладони. — Всё хорошо! Немного успокоившись, Пак рухнул на пол и уткнулся носом в обнажённые дрожащие колени девочки. Сурин гладила его по волосам и тихо плакала, судорожно извиняясь, хотя и не понимая за что. — Я так испугался того, что ты не открывала. Боялся, что ты что-нибудь с собой сделала, — шептал мужчина, медленно приходя в себя. — Прости, что довёл тебя. Я не хотел! — Где она? — опасаясь, что Джунха может зайти в любой момент и увидеть их, выдохнула Сурин. — Её нет, мы одни, — подняв голову, ответил Чанёль. Сходив в разгромленную ванную, он вернулся с полотенцем в руках и аккуратно промокнул кровящие ранки на голове племянницы. Поцеловал узкую дрожащую ладошку, и только тогда Сурин почувствовала лёгкий запах алкоголя. — Мы с Ифанем посидели в баре после работы, — объяснил мужчина, неуверенно комкая в руках махровую ткань. Поднявшись с колен, Чанёль практически дошёл до двери, когда девочка позвала его по имени. Медленно обернувшись, он взглянул на обнажённую Сурин и судорожно сглотнул, стараясь не обращать внимания на маленькую грудь, словно созданную для его ладоней. — Можно я переночую с тобой? Мне страшно, — взмолилась Ли, едва не взвизгнув от счастья, когда дядя нехотя кивнул. В чужую кровать она забралась в пижаме, чем слегка успокоила взвинченного Пака. Выкурив полпачки сигарет и выпив пару чашек крепкого кофе, мужчина лёг рядом и позволил тонким рукам обвить себя поперёк туловища. — Сурин? — тихо позвал он, глядя в тёмный потолок. — Да? — Помнишь, мы же клялись, что будем только родственниками. Что ты не будешь против, если я начну встречаться с кем-либо. Тогда почему ты ненавидишь Джунху? — Потому что она тебе не подходит. Ты её не любишь, и тебе с каждым днём всё сложнее её терпеть. Я же вижу. — Стерпится — слюбится. — Неправда. Возразить на столь весомый аргумент было нечего, да Чанёль и сам понимал бесперспективность своих отношений с Джунхой. Понимал, но обрывать их не спешил. Почему-то он был уверен, что именно связь с девушкой ограждает его от племянницы, спасает их обоих от пьяного больного безумия. — Я тебе нравлюсь такой? — спустя несколько минут шепнула Сурин. Тогда Чанёль перевернулся на бок, легко провёл ладонью по лысой макушке и поцеловал девочку в лоб. — Я люблю тебя, малышка, какой бы ты ни была. Но только не нужно больше делать глупостей. Хорошо? — Я тоже люблю тебя, — вжимаясь лицом в тяжело вздымающуюся грудь, выдохнула Ли. Ей безумно хотелось поцеловать мужчину по-взрослому, сжать его ладонь и положить себе на грудь, добровольно избавиться от одежды и прогибаться под уверенными касаниями Чанёля. Она знала, что он бы не устоял. Сдался бы под её напором, окончательно обезумев. Но ещё больше Сурин боялась потерять — мужчину, его доверие, тот уют, что между ними воцарился, поэтому послушно закрыла глаза и постаралась уснуть. Уже позже, когда дыхание Чанёля выровнялось, а напряжённые руки расслабились, Сурин выбралась из-под одеяла и подошла к окну. Там, снаружи, шёл снег. Белые пушистые хлопья падали с неба, покрывая землю ровным толстым ковром. Мир затих в предчувствии зимы. Ледяная тоска пробиралась сквозь прозрачные стёкла, затопляла комнату холодным тёмно-синим цветом, и Сурин хотелось без остатка раствориться в этом сиянии. ____________________________________________________ *KHS feat. Chase Holfelder — All I Want For Christmas Is You