Осенние листья

В подземельях было привычно прохладно и сумрачно. Легкие тени плавали по кабинету, отражаясь от стен и создавая контраст и без того весьма нетривиального содержимого. Склянки с разнообразными ингредиентами словно магнитом привлекли к себе внимание любознательной девушки, которая заинтригованно рассматривала их, периодически задерживаясь на какой-либо чуть дольше. Искоса наблюдая за своей гостьей, Северус невольно усмехнулся. Обычно юные волшебники с ужасом воспринимали недружелюбную обстановку вкупе с таким преподавателем, как он. Холодное тихое сдержанное спокойствие, граничащее с полной безжизненностью, отстраненностью. Время замирало здесь, словно заспиртованные твари в банках... Стоящая в дальнем углу Эмма вызывала неоднозначные чувства, выбиваясь из обыденного для Снейпа мира. Настолько явно, что зельевар несколько мгновений просто следил за ней, не в силах двинуться с места. Наконец, брюнет развернулся к столу, размышляя о том, что, скорее всего, она чувствовала себя также, когда он находился у нее дома. -Не страшно, Мисс? – с издевкой спросил зельевар, доставая необходимые зелья и пристраивая их на столе. -Не очень. Скорее, интересно, - она двигалась вдоль стеллажей, на одном из которых располагались стройные ряды книг. “Противоядия от магических ядов. Северус Снейп” – значилось на весьма внушительных размеров фолианте. “Зелья пробуждения. Северус Снейп” – было выведено на более узком корешке. Эмма прошла взглядом по всей полке. А потом по соседней сверху и снизу. – Все эти книги – Ваши? – девушка повернула голову, на что зельевар просто кивнул. – Вы – настоящий талант, профессор! – она еще раз окинула взглядом внушающие труды брюнета и обернулась к мужчине, замирая. Лучи дневного осеннего солнца, падая под углом, будто нарочно задержались на шевелюре Снейпа, запутались в редких выбивающихся прядях, создавая блики, отсветы и почти чернильные резкие тени. Они окутали весь его облик, будто подсвечивая изнутри. Стройная фигура, уверенная поза, слегка напряженные плечи и спина, невероятно длинные пальцы и глаза… В них можно было утонуть, раствориться. В ярком свете золотого сияния они походили на темную гладь лесного пруда. Жесткие тени легли на столы позади него, а многочисленные фиалы и колбы отражали искрящиеся блики. Мир вокруг на несколько секунд перестал существовать. Эмма засмотрелась на мужчину, который в это же время делал то же самое. Беззастенчиво разглядывая ее, Северус, будто ведомый за руку, плыл по буквально ощутимым видениям в ее сознании. Девушка еще раз моргнула. Наваждение прошло. -Насмотрелись? – уколол зельевар, складывая руки на груди. -Извините. Я… Вы… Вы будто светитесь изнутри… - прошептала она, не в силах отвести взгляд. Снейп раздраженно фыркнул в ответ на своеобразный комплимент, скрывая таким способом смущение. Пожалуй, впервые в своей жизни на него смотрели ТАК. Не с презрением, не с пустым безразличием, не как объект насмешек – как на прекрасную картину или произведение искусства. Это отталкивало и притягивало одновременно. Не найдясь, что ответить, Снейп призвал два стула и жестом попросил присесть, протягивая прозрачный стакан с мутно-коричневой жидкостью. Девушка послушно взяла протянутый стакан, ощущая при этом волнение. -Думаю, мы получим больше данных, если Вы не будете знать, что в стакане, - как можно ровнее заметил Северус, даже не пытаясь ее успокоить. "Сама напросилась", - усмехнулся он. – Так мы поймем, действуют ли на Вас зелья и, если действуют, Вы сами скажете, как именно, - Снейп откинулся на стуле и призвал свиток пергамента и перо. Эмма кивнула и осушила стакан. Вкус был странным. Ни кислым, ни сладким. Немного отдавало горечью и запахом коры, а консистенция напоминала кисель, но, в целом, ничего противного. Никакого видимого эффекта не последовало, и зельевар протянул следующий стакан. В нем была обычная вода, куда он предварительно добавил пару капель какого-то раствора из крошечного темно-зеленого фиала, по форме напоминающего песочные часы. У этого напитка вкус отсутствовал. Обычная вода. Или необычная?.. Снейп усмехнулся. -Кто я? – требовательно спросил он, сверля девушку взглядом. -Северус Снейп, профессор зельеварения Школы чародейства и волшебства Хогвартс, - вырвалось у нее, и Эмма ойкнула, прикрыв рукой рот. На этот раз Северус был явно удовлетворен результатом и, хмыкнув, перешел к следующему зелью. Когда с зельями было покончено, в ход пошли заживляющие бальзамы и мази. Снейп был удивлен, получив разрешение ставить синяки и порезы на коже девушки, только чтобы попробовать эффект воздействия приготовленных им же составов. Брюнет старался не делать ей больно, хотя само понятие заживляющих мазей в корне предполагало изначально получение оных травм. Зельевар был заинтригован, с любопытством взирая на эффект зелий, периодически ухмыляясь и даже улыбаясь. От самых простых составов он медленно перешел к высшим зельям, хотя так и не решился дать ни оборотного зелья, ни сонного зелья. Мерлин знает, что будет, если они подействуют слишком хорошо. Это было просто неприемлемо, да и изводить на эксперименты сложные в приготовлении зелья не очень хотелось. Мужчина не без удовольствия наблюдал за Эммой, которая, к слову, вела себя даже более спокойно, чем он ожидал – не возмущалась, не засыпала его вопросами, не обвиняла и, главное, беспрекословно выполняла все его требования. Время от времени она хмурилась или вздрагивала от полученных магических синяков, царапин или ожогов, периодически даже заставляла улыбаться краешками рта – незнакомые смеси вызывали совершенно разный эффект, к которому она явно не была готова. Ее живая мимика без слов говорила о переживаемых эмоциях. Отвары и растворы действовали совершенно по-разному. Некоторые как положено, некоторые вообще не имели никакого эффекта, а некоторые действовали абсолютно непредсказуемо. Например, от укрепляющего зелья у девушки по всему лицу высыпали огромные синие пятна, а от бодрящего зелья – покраснели щеки. Амортенция вызвала также неоднозначный эффект. Северус сразу ограничился количеством, едва закрывавшим донышко, чтобы случайно не переборщить, но и этого оказалось вполне достаточно. Эмма, будто лунатик, поднялась и дошла до его стула, встав за спиной. Зельевар замер. Чуть наклонившись, она отвела темную прядь с левого плеча, и мужчина почувствовал ее дыхание на шее. По коже побежали мурашки. Эмма коснулась губами нежной бледной кожи, буквально обжигая ее поцелуем. Скользя вверх и вниз, оставляя влажные бороздки, ее язычок оказался прижат к сонной артерии, по которой бежала кровь, отзываясь будто электрическими разрядами по всему телу. Тонкие пальчики опустились к пуговкам на мантии, расстегивая верхние и забираясь туда, где бешено стучало сердце Снейпа. Тихий стон сорвался с губ брюнета, который немного откинул голову, подаваясь навстречу ласковым прикосновениям и прикрывая глаза. Эмма чуть прикусила кожу, томительно мучая истосковавшееся по любви тело зельевара. Проклиная все и всех, Северус еле сдерживался от того, чтобы рывком не усадить ее к себе на колени, впиваясь в распухшие губы жадным поцелуем. Девушка пришла в себя неожиданно. Мужчина напрягся, ожидая пощечины, но оной не последовало. Она просто вернулась на свой стул, густо краснея и бросая на брюнета красноречивые взгляды. Последним было ослабляющее зелье, которое также не дало никакого эффекта. Солнце уже скрылось за горизонтом, когда профессор поднялся со стула. -Продолжим наш эксперимент завтра, Мисс, - Северус устало облокотился о ближайший стол, разминая рукой затекшую шею. -Да, конечно, - Эмма тоже поднялась со своего места, потирая ушибленные и порезанные места, некоторые из которых зажить еще не успели. Она даже успела сделать несколько шагов, чтобы размять ноги, когда внезапная слабость, будто огромная волна, нахлынула на нее. Не успев сказать ни слова, девушка осела на пол и потеряла сознание.