Взгляд с обочины 1. Митрим (Сбежавшие из рая)

Что пёс необычный, Эндир понял ещё при знакомстве, но всё равно немного удивился, когда новые знакомые так легко согласились оставить его с таким провожатым. Интересно, как его зовут? Светловолосый его так и называл – "хуан", "пёс". Может быть, за морем все собаки такие? Пёс уверенно вёл на север, к Митриму, и дальше вдоль берега, огибая озеро с востока. На следы не отвлекался и Эндиру не позволял: смотрел укоризненно и мотал головой, мол, нас ждут, некогда охотиться, а опасного здесь нет ничего, я знаю. Только что на вопросы не отвечал. Начавшийся ещё днём снег падал всё гуще и через несколько часов уже засыпал всё ровным слоем, скрыв сухую траву и влажно сминаясь под ногами. Когда до северного берега оставалось около получаса ходьбы, пёс вдруг остановился, подняв голову, и пошевелил носом, а потом решительно свернул вправо, в перелесок. Эндир с сомнением посмотрел на север, где за поворотом берега уже показывались пару раз огни, но пёс с нетерпением оглянулся, и охотник не стал спорить. Через несколько минут они вышли на патруль. Пока патруль здоровался с Хуаном (всё-таки имя, значит) и спрашивал его, кого это он привёл, Эндир с любопытством их рассматривал. Пришельцы из-за моря все были темноволосы, хозяин Хуана, похоже, исключение. И все носили непривычный доспех: из мелких стальных пластинок, скреплённых в сплошную чешую. А вот кольчуг или доспеха из нашитых на кожаную основу стальных полос, чужаки, похоже, не знали. Или знали, но брезговали: такая чешуя, пожалуй, удобней полос будет. И ещё удивительней – в патруле была женщина, тоже в доспехе и вооружённая. Странные у них нравы. Под стать разумным собакам. Расспросив Эндира (и поглядывая на Хуана за подтверждением ответов), патрульные выделили ему провожатого и отпустили. Провожатый смотрел дружелюбно и с любопытством, но с расспросами не лез, и Эндир тоже не стал выспрашивать. Не хватало ещё, чтобы его приняли за лазутчика, в самом деле. Спросил только про Хуана – и всё равно удивился ответу попутчика, что пёс из свиты самого Оромэ. Лагерь возник внезапно. Просто в какой-то момент редкий лесок кончился, и с опушки открылся вид на земляной вал с частоколом, подходящий к самой воде. Брёвна уже успели немного потемнеть. - Давно вы здесь? – спросил Эндир, пока они шли через поле, наполовину ожидая, что провожатый уйдёт от ответа. Но тот ничего подозрительного в вопросе не увидел. - С прошлой весны. Временно укрепились пока, но лорды уже присмотрели место под настоящий город. Да, пришельцы определённо не намерены скрываться и сидеть тихо. По меркам лаиквенди этот лагерь уже был вполне себе городом – и слишком большим. Хуана провожатый отпустил сразу за частоколом, заверив, что дальше сам справится, и пёс тут же умчался куда-то. Там же, у стены, выяснилось, что Эндира уже ждут. Не давешние его знакомые, а их старший брат, Канафинвэ Макалаурэ, второй сын Феанаро, короля нолдор. Что Феанаро привёл сюда свой народ, чтобы отомстить Моринготто ("Морготу", мысленно перевёл Эндир) за смерть Финвэ, но сам погиб, а его старший сын попал в плен. О высадке большой армии уже знали в Белерианде. Следы сражений на севере Эндир и сам видел, а моряки Кирдана ещё до того рассказывали о большом пожаре в заливе Дренгист. О пожаре его нынешний провожатый не упоминал – но, возможно, просто потому, что дорога до украшенного гербами и знаменем шатра заняла не так уж много времени, а подробности высадки не так важно было сообщить, как имя и статус лорда, пожелавшего лично принять гостя. Помня подозрительность его братьев, Эндир заранее приготовился объяснять, как и зачем здесь оказался, и обстоятельно обсуждать народы Белерианда, но лорд Макалаурэ удовлетворился примерной картой и непринуждённой беседой о рунах Даэрона, после чего отпустил охотника отдыхать. *** На разведку камня они, разумеется, пока не поехали. В случайные встречи Куруфинвэ не верил, местным не доверял и не собирался оставлять допрос братьям. Кано, вон, уже успел с охотником поговорить. О самом важном государственном вопросе: о каллиграфии. C утра Куруфинвэ отправил Нинкветинко за гостем, а сына – раздать поручения остальным верным: несколько отрядов, отправленных в разных направлениях, всяко быстрей найдут всё нужное, чем всего один. Сам же остался в шатре, разглядывая в ожидании примерную карту, которую лаиквендо набросал накануне для Кано. Озеро на ней было подписано "Митрим", "серое". Южный и восточный горные хребты, оба обозначенные "Эред-Ветрин", смыкались на юго-востоке почти под прямым углом. Южней значились "земли лорда Кирдана" на побережье, "Дориат" в центре с пометкой в скобках "Элу Тингол". И "лаиквенди" восточней. Элу – это не Эльвэ, часом? Брат того самого Ольвэ, владыки Альквалондэ... Услышав шаги, Куруфинвэ поднял голову – и кивнул Нинкветинко: впускай. - Алар, - снова кивнул, дождавшись, когда гость войдёт. - Как я понимаю, Нинкветинко передал тебе моё приглашение. - Приветствую тебя, лорд, - поклонился Эндир. - Я буду рад ответить на твои вопросы. - Спасибо. - Куруфинвэ жестом предложил ему кресло с противоположной стороны стола и кивнул Нинкветинко. - Принеси нашему гостю что-нибудь поесть и выпить. Нинкветинко коротко поклонился и вышел. Куруфинвэ ещё раз взглянул на карту, придавленную по краям образцами камня, и поднял взгляд на гостя. - Насколько я помню, тебя зовут Эндир, так? Это твоё полное имя? Оно что-то означает? - Это прозвище, - улыбнулся Эндир, садясь. - Серединный Страж, несущий среднюю стражу. - Эндэтирно, - медленно проговорил Куруфинвэ. - Понятно. Меня зовут Куруфинвэ Атаринкэ Феанарион. Пятый сын Феанаро. Старшего сына короля Финвэ. - Звезда осияла нашу встречу, - Эндир снова слегка поклонился. Формула знакомства была одна и та же в обоих языках, и понять её оказалось несложно, несмотря на все различия. Но это напомнило Куруфинвэ о необходимости говорить короче и проще. - Тебе знакомо имя Финвэ? Вы что-то знаете о том, как пробудившиеся увели свой народ на запад? – спросил он. - Сохранились какие-то сведения? - Конечно, - кивнул Эндир. – Многие из нас участвовали в Великом Походе, многие видели и Великого Всадника. И мы все знаем историю нашего народа от Благих Вод Пробуждения. - А о том, что происходило в Амане потом, у вас есть сведения? Или вы, как и мы, ничего не знаете о другом береге? - Некому было рассказать нам, - ответил Эндир. - Разве что ветрам и птицам из-за моря. Куруфинвэ кивнул. Отличные новости, хотя и ожидаемые. Если гость не врёт, конечно, и не подослан Эльвэ, который уже знает обо всём случившемся. - Ты прав, - сказал он вслух. - Но мы привезли с собой достаточно книг, и если вы захотите что-то узнать, это можно сделать. - Вначале нам придётся научиться читать на квенья, - заметил Эндир. - Или переписать ваши книги рунами Даэрона. Некоторое время они обменивались любезностями. Куруфинвэ говорил, как полезны им будут знания местных в войне против Моринготто, а Эндир в ответ хвалил мастерство пришедших из-за моря и уверял, что скромные знания его народа ничтожны по сравнению с мудростью тех, кто учился у самих валар. По мере разговора слух приноравливался к чужим словам, и понимать становилось легче, даже сложные фразы. Полог шатра тихо прошелестел, открываясь и пропуская Нинкветинко с подносом, на котором стояло несколько блюд с лепёшками и сушёными фруктами и металлический кувшинчик с горячим отваром. Куруфинвэ недовольно поджал губы, но свернул карту, чтобы поднос уместился на столе, и продолжил, когда Нинкветинко ушёл: - Это совершенно разные знания, Эндир. Да, нас называют народом мастеров, и мы действительно многое умеем, а мой отец мог потягаться в искусстве с самим Ауле. Но, увы, это всё мало помогает на войне. Нам не с кем было воевать в Амане, многие из нас впервые взяли в руки мечи совсем недавно. У вас, видимо, всё иначе. - Мы не любим воевать, - вздохнул Эндир. - Но приходится. Владыка Севера не оставляет попыток установить свою власть над Белериандом. Но к счастью у нас есть союзники, прекрасные мастера-оружейники. Это немного странный народ, живущий в Голубых горах. Мы зовем их наугрим. Кстати, они очень чтут Великого Кузнеца. Куруфинвэ кивнул, снова взял чашку, выигрывая время на размышления. Ему не нравилось, что лаиквендо постоянно уходит от прямых ответов. Неужели, они и правда знают уже об Альквалондэ? Но откуда? Кто-то в лагере проболтался? Он немного поколебался, думая, продолжить тему войны или переключиться на странный незнакомый народ, но решил, что к этим наугрим можно будет вернуться потом. - Я не сомневаюсь, что война не входит в число ваших любимых занятий, - сказал он, поставив кружку на место. - Однако она здесь, прямо рядом с вами, и приходится иметь с ней дело. Теперь это наша война тоже, и учиться мы должны очень быстро. - Как я понял, вы уже столкнулись в бою с Владыкой Севера, он убил вашего короля. А корабли, на которых вы пришли сюда, тоже сжёг он? Куруфинвэ сжал губы. Значит, кое-что Эндир всё-таки успел разузнать. Зря время не терял, понятно. Интересно, он спросил потому, что не знает ответа, или чтобы проверить собеседника на искренность? Куруфинвэ ещё мгновение поколебался и качнул головой: - Нет. Корабли мы сожгли сами. Эндир молча кивнул и не стал задавать уточняющих вопросов. Пригубил отвар из чашки. А Куруфинвэ немного помолчал, думая, не стоит ли самому рассказать, но не стал. В конце концов, что он может добавить к тому, что Эндиру скажет любой в лагере? - Тебя поэтому сюда прислали? – снова с подчёркнутой небрежностью. – Выяснить, кто и почему устроил пожар на побережье? Эндир отставил чашку и посмотрел прямо и серьёзно: - Лорд, никто не присылал меня сюда, ни Моргот, ни правители Белерианда. - Тогда как ты оказался у нас на пути? - Это ты с братом оказался на моём пути. Лаиквендо слегка улыбнулся, отвечая, и Куруфинвэ усмехнулся в ответ: - Пусть так. - Он отвлёкся ненадолго, подливая обоим отвара. - Но если наша встреча была случайна, то что привело тебя в эти не слишком гостеприимные земли? Видимо, дело это несрочное, раз ты легко сумел его отложить и предпочёл задержаться у нас в лагере. - Встреча именно с тобой и твоим братом была случайна, но мой приход сюда связан с появлением вашего народа на здешних берегах. Я уже говорил твоему брату лорду Маглору, что цель странствующих охотников, вроде меня, наблюдать за всем, что происходит в Белерианде. Ты сам понял, что мы живём под угрозой нападения Моргота. Поэтому необходимо было узнать, кто пожаловал к нам - друзья или враги. - Понятно, - кивнул Куруфинвэ. - Ну что ж, ты узнал достаточно, чтобы ответить на этот вопрос? - Достаточно, чтобы ответить на половину этого вопроса - вы нам не враги, и у нас общая цель. - Что ж, это уже неплохо. А чего тебе не хватает для ответа на вторую часть вопроса? - Я понял, что мы привыкли к разным укладам жизни, вода и масло не смешиваются. Для ответа на вторую половину вопроса я должен увидеть, как Средиземье примет вас и как вы примете Средиземье. Куруфинвэ задумчиво кивнул. - Ты прав. Но теперь Средиземье тоже наш дом, другого у нас больше нет. Так что придётся как-то уживаться. Кстати, было бы очень интересно познакомиться с этими наугрим. Мы тоже неплохо делаем оружие и, может быть, нам найдётся, чем их удивить. А что это за народ? Квенди? - Наугрим это особый народ, они не похожи на квенди, совсем не похожи. - Тут охотник стал более разговорчив. - Они плотные и коренастые, отсюда и их прозвище. Ростом не выше, чем по плечо любому из нас. У них растут волосы не только на голове, но и на лице. Свету звёзд они предпочитают свет факелов в своих пещерах. Квенди они не слишком жалуют, но король Элу умеет с ними договариваться, ведь это наугрим возвели его дворец. Элу. Эльвэ. Разговор снова вернулся к опасной теме, но уходить от неё Куруфинвэ не собирался: если у Эльвэ здесь есть своё королевство, то нужно выяснить о нём как можно больше. Рано или поздно слухи о случившемся в Лебяжьей Гавани дойдут и до короля, и несложно предположить его реакцию. Лучше быть готовыми ко всему. - Элу? - Куруфинвэ надеялся, что вопрос прозвучал достаточно небрежно. - Которого мы зовём Эльвэ, верно? Мы не знаем ничего о нём, кроме того, что он почему-то не захотел переправляться в Аман. - Король Элу остался в лесах из любви к своей жене, прекрасной королеве Мелиан, - охотно пояснил Эндир. - Мы зовем их земли Потаённым Королевством. Мелиан пришла из Благословенных Земель, и в королевстве многие свободно владеют вашим языком. - Это интересно. - Куруфинвэ повертел в пальцах серебряный карандаш. – Значит, не все квенди Эндорэ живут в этом королевстве? - Но ведь и не все квенди последовали за море. Даже сюда, в Белерианд, пришли не все. Наш король Ленвэ предпочёл остаться. Впрочем, ты и сам поймёшь, почему, - чуть усмехнулся Эндир, - если узнаешь короля Тингола поближе. Теперь Куруфинвэ взглянул на него с вполне искренним интересом. Неужели лаиквенди не в лучших отношениях с синдар? Это было бы большой удачей. Но вслух он только вежливо ответил: - Думаю, нам нужно будет с ним познакомиться. Раз уж мы стали соседями. - Вам стоит отправить к нему посланников, желательно с хорошими дарами, - сказал Эндир. - Король Элу ценит каменья, золото, серебро и искусную работу. - Мы так и сделаем, как только обживёмся на новом месте. Ты говоришь, что эти... наугрим с ним ладят. Кстати, с ними мне тоже очень хотелось бы познакомиться. Где их можно встретить? Есть у них правители? "И можно ли переманить их в союзники?" - Есть, - кивнул Эндир, - в обоих поселениях, что расположены в Синих Горах, вернее под горами. Я бывал там и могу проводить. - Да? Это было бы отлично. Жаль, мне пока не до путешествий. - Куруфинвэ заинтересовался странным народом совершенно искренне. Правда, не только из-за их славы мастеров, но охотнику этого знать не нужно. - Ногрод и Белегост и через век никуда не денутся, - заверил его Эндир. - Тамошние крепости и подземелья вряд ли уступят Ангбанду. У их обитателей всего вдоволь, и золота, и серебра, но они ценят меха и жемчуг. Куруфинвэ кивнул. Ситуация постепенно прояснялась, хотя пока он не решил, насколько можно доверять словам Эндира. И главное, он так ничего и не сказал о военном искусстве здешних квенди. Равно как и о количестве крепостей и численности войск. Спросить ещё раз? Не вызовет ли излишний интерес подозрений? С другой стороны, мы ведь собираемся воевать. Должны же мы интересоваться будущими союзниками. - Ты рассказал про народ Эльвэ в потаённом королевстве. Про ваш народ, оставшийся далеко за горами. Про наугрим в подземных твердынях. Но кто же воюет с Моринготто? Где крепости, где воинства? Эндир если и удивился настырности собеседника, то никак этого не выдал. - Моргот силен, но не беспредельно. Орков много, но не больше, чем квенди в Белерианде. Кроме того, у нас куда острее зрение и слух, мы быстрее и ловчее. В стычке это всегда преимущество. Кроме того, Белерианд - лесной край, а в лесу мы как дома. Сколько бы орки ни нападали на наши поселения, уничтожить всех нельзя. Хотя и у нас не хватает сил, чтобы осадить Ангбанд и уничтожить его. Война вспыхивает, как лесной пожар в засуху, то здесь, то там. Вот совсем недавно Денетор и Тингол разбили воинство Моргота, а он осадил крепости Кирдана. Но теперь снял осаду. Я думаю, он опасается вас. Куруфинвэ медленно кивнул, взял с подноса сушёный абрикос, задумчиво пожевал и наконец ответил. - Что ж, такая война нам не подходит. Мы поклялись уничтожить Моринготто, отомстить ему за смерть отца и деда. - Горе может помутить разум, лорд. Даже Высокие не сразу смогли победить Владыку Севера. - Моему отцу уже приходилось делать то, что другие считали невозможным, - жёстко сказал Куруфинвэ. - Теперь наша очередь. *** Сборы заняли совсем немного времени. Тьелпэ по-прежнему подчёркнуто вежливо молчал, откликаясь только на прямое обращение, и даже тогда отвечая односложно. Куруфинвэ это вполне устраивало. У левады они встретились с Тьелкормо и Хуаном, взяли лошадей и двинулись уже знакомым маршрутом, только снег теперь скрадывал очертания. Куруфинвэ очень надеялся, что в этот раз не придётся всё бросать и срочно возвращаться в лагерь. Но кто знает, все ли идеи исчерпал Моринготто... Ехать пришлось довольно долго: сперва огибая озеро, затем дальше на юг. Место будущей крепости оставили по правую руку и углубились в низкий, но довольно густой лес, утыканный колючими голыми кустами. Между холмов текли ручьи, на берегах которых между валунами заросли были ещё гуще. Тьелкормо привёл спутников к одному из таких поросших редкими низкими деревцами холмов, встряхнулся: - Ну как вам? Отсюда начинается каменистый участок, о котором я говорил. Куруфинвэ оглядел склон. Неудивительно, что деревья здесь так толком и не выросли: слой почвы совсем тоненький. То тут, то там его пробивали верхушки валунов, рыжеватых, как волосы Тэльво. Цвет мастеру не понравился, но посмотреть всё равно следовало. Он легко соскочил с лошади, погладил её по шее, достал из сумки небольшую кирку и увеличивающее стекло и пошёл к ближайшему выступающему валуну. Его макушку рассекали глубокие трещины, так что можно было обойтись и вовсе без инструментов, но Куруфинвэ привык делать всё тщательно. Позади него Тьелпэ покрутил головой, спрыгнул с лошади и понёс инструменты к другому обрыву, а Тьелкормо, видя свою бесполезность тут, звал Хуана ловить ужин. Куруфинвэ опустился на колени рядом с камнем, положил на него обе ладони и закрыл глаза. В Амане всё было бы проще, достаточно прислушаться, и мелодия сама подсказывала... Здесь же диссонанс слишком мешал, придётся оценивать состав и размеры по много раз в разных местах. Но близость камня, его приятная шершавость под ладонями успокаивали. Куруфинвэ всегда любил с ним работать: сила и твёрдое спокойствие камня внушали ему уважение, близкое к трепету. Камень охотно отзывался ему, и среди скал Куруфинвэ всегда чувствовал себя как дома. Пожалуй, сейчас только такой дом у него и остался. Посидев так несколько мгновений, мастер открыл глаза и взялся за кирку. Очистил макушку валуна от земли и мелких камешков, пробежался чуткими пальцами вдоль трещины, не задумываясь, выбрал нужную выемку. Один короткий удар - и длинный пласт камня сполз на мох, обнажив внутреннюю структуру гиганта. Почти весь срез покрывали красно-рыжие неровные пятна. Отполированным, такой камень будет смотреться красиво. Куруфинвэ, не удержавшись, погладил свежий скол, встал, отряхнул руки. Налетевший ветер радостно подхватил полы плаща. Тьелпэ тем временем прошёлся вдоль скального выхода, расцвеченного пятнами ядовито-оранжевого лишайника. При ближайшем рассмотрении различий оказалось меньше, чем он подумал вначале. Под обрывом сквозь суглинок и крошки той же породы пробивалась сухая осенняя трава, почти не выделяясь цветом на рыжеватом фоне. Похоже, только на облицовку пойдёт. Но проверить всё равно надо. Он остановился у свежего скола: от камня отвалилась небольшая нашлёпка, оставив почти идеально ровное пятно без мха и лишайника, ещё не потускневшее от ветра и дождей. Он, в отличие от отца, предпочитал камню металл: гибкий, его можно ковать, закалять, плавить, добавлять разные присадки, получая новые свойства... А камень - он камень и есть, что ты с ним ни делай. Камень его не очень интересовал. Но если тебя с самого детства учат различать породы чуть ли не с закрытыми глазами... Тьелпэ огляделся ещё раз - везде рыжели примерно такие же валуны - и пошёл к отцу. Тот посмотрел вопросительно. - Там тоже гнилой камень, - сказал Тьелпэ, остановившись рядом. - Зерно крупное, примеси. Куруфинвэ кивнул, соглашаясь. - Где-то в окрестностях может быть и другой гранит, получше. Но придётся поискать. Тьелпэ кивнул. - Нужно позвать Тьелкормо? Пока они далеко не ушли. - Я позову, - сказал Куруфинвэ, уже нащупывая брата осанвэ. Через полчаса, когда раздосадованные охотники показались из-за кустов, сумки уже были собраны. - Это единственные выходы камня, которые ты видел? – поприветствовал брата Куруфинвэ. - А ты думаешь, я на них охочусь, что ли? Этот вот просто запомнился, тут Хуан месяц назад оленя... - Понятно, - оборвал его Куруфинвэ. - В крайнем случае можно использовать и этот, но попробуем всё-таки найти получше. Давай посмотрим у тех холмов. - Он ткнул пальцем в безлесые верхушки на юге. Тьелкормо передумал грустить. Что там за камень, он не знал, но охота к югу отсюда была лучше. - Хорошо. Поехали. Привычно пристроившись в хвосте, Тьелпэ продолжал молчать, рассеянно разглядывая пейзаж и доверив выбор дороги лошади. И так ясно, что она пойдёт за вожаком. Пейзаж был унылый: серый и ржавый, изредка попадались тонкие кривые деревца. Только камни и трава под копытами, где то и дело шмыгал кто-то чёрный, маленький и потому почти неразличимый в траве. Обида на отца уже прошла. То ли по дороге, то ли пока смотрели гранит. Ему нравилось так ехать, работать вместе, приходить к одному мнению, не сговариваясь... Лошадь взяла немного в сторону, обходя лысый куст на два шага правей, чем кони Куруфинвэ и Тьелкормо, и в следующий миг Тьелпэ обнаружил, что летит вместе с ней куда-то вбок. Лошадь успела ещё раз отпрыгнуть и заржать, беспокойно переступая, отходя боком от злополучного куста, прежде чем Тьелпэ понял, что началось всё не с прыжка, а с вспорхнувшей из-под копыт птицы, и перестал растерянно хлопать глазами. Упасть он, впрочем, не упал, даже не потерял равновесие. Куруфинвэ обернулся, и беспокойство в его взгляде быстро уступило место удивлению. Вроде бы уже не маленький, не первый раз верхом. - Тьелпэ! – Тьелкормо, тоже обернувшийся. - Что случилось? - Ничего, - несколько смущённо отозвался Тьелпэ, успокаивающе гладя свою лошадку по шее. - Птица из-под копыт. Всё в порядке. Он сжал колени, намекая продолжить путь, - лошадь фыркнула ещё раз и пошла, недовольно косясь в сторону куста и обходя его по широкой дуге. Тьелпэ глянул на отца, но тот, похоже, заинтересовался происходящим гораздо меньше Тьелкормо. Только бросил через плечо: "Не отвлекайся!" *** Ни в этот выезд, ни в следующие два подходящего камня они не нашли. В отчётах мастеров, отправленных разведывать окрестности будущей крепости, тоже не было ничего подходящего. По крайней мере, Куруфинвэ постоянно находил к чему придраться: то прочность, то цвет, то размеры месторождения... Но с окрестностями им и правда не повезло в этом смысле. Возить весь материал аж от главных хребтов Эред-Ветрин не хотелось, а в предгорьях и на равнине породы были всё больше осадочные, на фундамент или основание стен не пустишь. Находки всё равно исправно наносили на карту – на будущее, - а между тем осень окончательно уступила место зиме, потом и вовсе зарядили метели по нескольку дней подряд, и разъезды пришлось прекратить, как это ни раздражало Куруфинвэ. Но здешние сезоны менялись с такой поразительной скоростью, что передышка не играла особой роли. Тем более, дел и в лагере хватало. Снабжением и запасами занимался Карнистир, патрулями и охотой – Тьелкормо и близнецы, а Куруфинвэ оставались мастерские, постройки, ремонт оружия и инструментов, и скучать было некогда, даже несмотря на помощь сына и верных. Всё это требовало внимания, и не со всем этим успели разобраться за короткое лето. В Форменосе лето тоже было короче зимы – и короче, чем на юге или в центре Амана. Но не настолько, как здесь. Хотя удивительно, скорей уж, что лето здесь вообще было, в темноте под звёздами. Лаиквендо по приглашению Макалаурэ остался зимовать в лагере, и помогал дополнять карты, сравнивать языки и обдумывать, хотя бы примерно, завязывание отношений с местными. Потом, конечно, нужно будет найти другие источники информации и всё проверить, но пока приходилось довольствоваться одним. В эти края и летом никто без нужды не совался, а зимой через заснеженные перевалы - тем более. Близнецы не меньше лаиквендо помогали в составлении карты, методично прочёсывая горы и равнину в поисках приключений. Что не мешало им раз в пару недель приходить к Макалаурэ и ныть о необходимости срочной атаки на Ангамандо. Остальных бездействие тоже не радовало. Как только в воздухе запахло весной, Куруфинвэ возобновил геологоразведку – не стал дожидаться даже, пока снег полностью стает. Заявив, что в каменистых холмах паводков опасаться глупо, а слушать музыку остатки снега не мешают, примерную карту составить можно и так. Равнина уже совсем перелиняла из белого в бурый, а кое-где даже с прозеленью, когда поиски, наконец, принесли плоды. Один из разъездов нашёл гранит, и Куруфинвэ отправился проверять – опять втроём, с сыном и Тьелкормо. Искомое место оказалось ближе к месту строительства, присмотренному ещё осенью, чем к лагерю, и в первый день они успели только доехать до места и оценить батолит в первом приближении. Невысокое, изрезанное временем плато к юго-востоку от озера, бело-зелёное от соснового стланика и кривых берёзок. Гранит здесь оказался и правда приличный, средней зернистости, насыщенного, почти чёрного цвета. Придирчиво осмотрев скальные выступы со всех сторон, Куруфинвэ признал камень подходящим для основания стен. Гранит, конечно, материал хороший, но больно тяжёлый, так что верхнюю часть стен можно выложить и чем-то полегче, вроде известняка. Его в окрестностях как раз хватало, хороший плотный камень ещё осенью отметили на карте где-то в этих местах. Куруфинвэ повернулся к югу, всматриваясь в тёмные силуэты гор на фоне неба. Зимой, в снегу, было всё-таки светлей, а сейчас опять приходилось напрягать зрение. Шапки ледников не помогали, наоборот, сливались с облаками и размазывали контур хребта. Но карта, даже примерная, позволяла хотя бы ориентироваться на месте и узнавать вершины. Получалось, что известняк нашли совсем неподалёку, на подходах к ближайшему отсюда перевалу... Они устроили стоянку у батолита, на следующий день Тьелкормо ушёл на охоту, а Куруфинвэ и Тьелпэ съездили к перевалу, убедились, что известняк действительно неплохой и на карте отмечен правильно. А в следующие дни - пока Тьелкормо с Хуаном охотились - вплотную занялись уже описанием батолита: определить размеры, глубину залегания, отметить на карте места будущих карьеров, место для лагеря, подъездные пути... Для скорости работали они почти всё время отдельно, сходясь только по вечерам, сверять пометки на картах. *** Тэльво азартно улыбнулся, зажав в руке сразу четыре стрелы. - Спорим, я попаду вон в того, серого? - С четырёх попыток? - с нарочитым сомнением. - Ну, попробуй. Они остановили коней на краю леса и смотрели через ложбину вперёд, в поле, где остановился и обсуждал что-то отряд орков. Небольшой, чуть больше дюжины, как раз размяться. Зимой орки так близко не подходили, и близнецы совсем измаялись от скуки. Тэльво фыркнул и, толкнув Атью пятками, поднял его в галоп. Коню отчаянно не нравились эти дурно пахнущие громкие существа, но он привык доверять хозяину. Движения всадника были спокойными и уверенными, и часть этого спокойствия передавалась коню. Орки обернулись и радостно бросились навстречу. Пару часов назад они заметили лёгкую добычу на равнине и гнали почти до самого её края. Когда начались перелески, два всадника неожиданно пропали куда-то, но не успел отряд толком огорчиться, как добыча опять сама идёт в руки. Не сбавляя хода, Тэльво выпустил все четыре стрелы одну за другой и схватил новые. Попал он в того серого или нет, уже было не понять: орки быстро смешались, и отличить одного от другого было сложновато. Да и незачем. Они близнецов тоже вряд ли различали. Питьо сначала держался рядом, прикрывая, но когда до орков оставалось уже недалеко, два-три лошадиных корпуса, резко свернул влево, вдоль ложбинки, которая с той стороны уходила к лесу и утыкалась одним краем в голый колючий кустарник, а другим – в кучу валунов. Тэльво повторил его манёвр, вырываясь немного вперёд. Орки воодушевились, заметив тупик: теперь точно не уйдут! Питьо обернулся, с лёгким беспокойством оценивая расстояние. До сих пор им удавалось держаться достаточно далеко, чтобы не бояться орочьих пращей и слабых луков, но теперь как бы не догнали, в самом деле. Здесь отрываться некуда, могут и вплотную подойти. Не хватало ещё, чтобы порезали Минье ноги. Через пару сотен метров ложбинка утыкалась в каменистый бугор, обсыпанный небольшими валунами. Не доезжая до них немного, близнецы синхронно развернули коней обратно, выпуская по паре стрел, и потянулись за новыми, но тут... На бугор впереди вдруг вспрыгнуло ещё несколько пеших нолдор, сразу начиная стрелять. Промахнуться с такого расстояния было сложно. Орки взвыли, поняв, что соотношение сил резко поменялось. Кто-то бросился назад, кто-то - наоборот вперёд, в яростной надежде всё-таки достать таких близких всадников - и тут же падали, получив стрелу. Амбаруссар, может, и пропустили бы кого-то, увлекшись выбором целей поинтересней, но их верные совсем не хотели потом объяснять в лагере, зачем в принцах торчат орочьи ятаганы. Вдруг Тэльво увидел прямо перед собой того самого серого орка, радостно вскрикнул и уже натянул тетиву, как орк рухнул, проткнутый сразу тремя стрелами. Принц тут же обернулся, нашёл взглядом стрелявших и обиженно выкрикнул: - Ну кто вас просил? Мы же договаривались за камнями! Отвечать ему не стали, и он снова повернулся к оркам - как раз вовремя, чтобы увидеть, как очередной особо наглый падает со стрелой в шее прямо под копыта возмущённо заржавшему Атье. - Не зевай! - сердито прикрикнул Питьо, целясь уже в другую сторону. Что-то стрелы кончаются. Ну ничего, орки тоже. У верных стрел было более чем достаточно, чтобы через минуту ни одного орка на ногах не осталось. Большинство лежали тихо, только некоторые раненые копошились, подвывая в ужасе и пытаясь отползти за камни или под своих же товарищей. Питьо осмотрелся, снял стрелу с тетивы и задумчиво почесал висок той же рукой. Оперение щекотно ткнулось в ухо. Тэльво убрал лук в налуч и снова обернулся к верным. - Вот что непонятного было? Пока орки перелазят камни, мы в них стреляем! Чего вы сюда-то влезли? Теперь по вашей милости Питьо меня неделю дразнить будет! - Я тебя и так дразнить буду, без всяких милостей, - успокоил его Питьо, подъезжая и тоже убирая стрелу и лук. Серкенаро спрыгнул с камня, поклонился. - Прошу прощения, лорд Амбарусса. Нам показалось, что ваши лошади занервничали и не сумели справиться с препятствием. Прямо говорить принцам, что он о них думает, ему показалось невежливо. Тэльво недовольно фыркнул, похлопал Атью по шее. - Ты слышал, что про тебя говорят? - Что ему не повезло с хозяином, - охотно ответил вместо коня Питьо. - Мало того, что с четырёх попыток в цель попасть не может, так ещё и отвлекается посреди драки. Тэльво резко выпрямился, обиженно глядя то на брата, то на Серкенаро. Как бы говоря: вот видишь, что из-за тебя приходится терпеть? Серкенаро сделал вид, что не заметил. Он не первый раз слышал, как близнецы подначивают друг дружку, и не видел бы в этом беды, если бы после таких подначек они не кидались вдвоём на отряд орков. Например. Другое дело, что урезонивать их бесполезно. Тем временем остальные нолдор тоже спустились в ложбинку, прошлись по полю короткой битвы и отобрали троих орков, ранения которых позволяли не опасаться за их жизнь. По крайней мере, в ближайшие несколько часов. Тэльво за это время надоело возмущённо смотреть на брата, и он пошёл возмущённо смотреть на пленных. Ради них всё это и затевалось. Остановился, не доходя до пленных несколько шагов. Вот не первый день уже в Эндорэ, а всё никак не мог привыкнуть к виду этих созданий. Вроде бы и похожи на эльдар, а выглядят жутко. А может, потому и жутко, что похожи. Питьо тоже подошёл, оставив лошадей на Серкенаро. Разговаривать они вроде как должны уметь. По крайней мере, друг с другом они как-то общались. Тэльво сердито покосился на брата и выступил чуть вперёд. - Куда вы шли и зачем? Один из орков, раненный в руку, издал серию звуков, напоминавших больше рычание Хуана, чем связную речь. - А они точно умеют говорить? - немного растерянно сказал Питьо. - Может, это он на тебя ругается, - всё ещё обиженно буркнул Тэльво. Надо срочно придумать хорошую идею, пока Питьо и тут не обставил. Он попробовал обратиться к орку с помощью осанвэ, пытаясь уловить какие-то образы. Даже у животных бывают образы и эмоции - должны же и у этих быть. Но ничего не получилось, только голова разболелась. Добавляя хорошего настроения. Потер лоб сердито. - Чья это была идея с пленными? - Наша, - сказал Питьо. - Ну, этого лаиквендо мы же как-то поняли... - Точно. Может, он и этого поймёт? Если это вообще язык... А если и не поймёт, в лагере всё равно можно будет свалить проблему на кого-то другого. Обратная дорога до лагеря заняла гораздо больше времени, потому что двигаться пришлось со скоростью пеших пленных, которых лошади везти всё равно отказались бы. Они и так недовольно косились на орков, фыркая и прядая ушами. В лагере, оставив пленных под охраной, Амбаруссар пошли искать переводчика и обнаружили его у левады. Если бы не орки, из-за которых отряд расположился подальше от лошадей, и вовсе бы искать не пришлось. - Алла, Эндир, - окликнул гостя Тэльво. Вообще-то они до сих пор практически не общались, не до того было. Но близнецов это не смущало. - Скажи, ты знаешь язык орков? - У них вообще есть язык? - добавил Питьо. Эндир обернулся. - Язык орков? Знаю, он довольно простой, хотя и звучит непривычно. Для Амбаруссар непривычно звучал и язык Эндира, но главное они вычленили: переводчик найден. - Отлично! - обрадовался Питьо. - Пойдём с нами. Возле пленных все трое остановились, и Эндир спросил сам, подождав инструкций и не дождавшись: - О чём я должен их спросить? - Ну... - начал Питьо, замолчал, почесал затылок. Посмотрел на брата, и оба расхохотались. - А он ещё не придумал, - отсмеявшись сообщил Тэльво. - Я не придумал конкретных вопросов, - с достоинством поправил его Питьо. - Но вообще мы хотели узнать, почему их не видно последнее время. Собираются они куда-то, что ли... - На этот вопрос могу и я ответить, - вздохнул Эндир. - Они не оставляют попыток захватить Эгларест и Бритомбар - владения лорда Кирдана. Вероятно, эти собирались пройти на подкрепление к своим через Невраст. Близнецы снова переглянулись. - Попыток сделать что через что? - спросил Тэльво. Понятных слов в реплике Эндира было немного больше, чем "попыток" и "через", но недостаточно, чтобы они сложились во что-то внятное. - Давай спросим его про Нэльо, - предложил Питьо. - Знает ли он, где его держат. Тэльво кивнул. - И можно спросить, сколько орков ушло на юг, а сколько осталось в Ангамандо. Эндир снова вздохнул и в который уже раз начертил карту. Положил камень, обозначавший Железные горы на севере. - Ангбанд. Очертил кусок побережья: - Невраст. Положил два камушка ниже: - Эгларест... Бритомбар.... Потом прочертил линию от Ангамандо через Невраст к крепостям Кирдана и кивнул в сторону орков. - Хорошо, - кивнул Тэльво, довольный наглядным объяснением. - Так они все ушли или кто-то остался? - Из Ангамандо, - добавил Питьо, уточняюще тыкая в камень. - Их там, - Эндир показал на орков и ткнул в "Ангамандо", - как звёзд у Элберет. Близнецы переглянулись, Питьо пожал плечами. - А Нэльо? Где они держат пленных? - задал последний вопрос Тэльво. - В земле, - снова ответил за орка Эндир и выкопал небольшую ямку под камнем, обозначавшим Ангамандо. И в этот момент заговорил один из орков, обращаясь к Эндиру. Тот прислушался к рычащим звукам, прежде чем повернуться снова к близнецам: - Он хочет сказать важное для вас, но если вы его отпустите потом. Амбаруссар ответили почти одновременно: - А что важное? - Пусть скажет, а мы подумаем. - Он говорит, - сказал Эндир, переведя орку условие и выслушав ответ, - что в Ангбанде есть пленник, которого не содержат с остальными. - Нэльо! - так же хором выдохнули Амбаруссар. И Тэльво добавил: - Хорошо, пусть говорит. - Он говорит - вначале обещайте, что отпустите. А в самом деле, - добавил Эндир уже от себя, - что вы собираетесь потом с ними делать? - Обещаем, - отмахнулся Питьо. - Пусть рассказывает. - Слово сыновей Феанаро, - гордо добавил Тэльво. Обоим было скучно думать, что делать с пленными потом. Вот узнать про Нэльо... Эндир кивнул словоохотливому орку. Тот рассказывал недолго, видимо, орочий язык не предполагал длинных повествований. - В гору однажды привезли демона ("Это они нас так называют", - пояснил по ходу Эндир) с волосами такого же лисьего цвета, как ваши. Владыка объявил своим слугам: "Я не стану этого демона убивать, но его жизнь будет хуже смерти. Я прикую его цепью на самой высоком пике, где живут только хищные птицы. И любой, кто приблизится к Железным горам на расстояние полета стрелы, будет его видеть, но никто не сможет освободить", - закончил Эндир. На мгновение близнецы замерли, неверяще глядя на него. - Что?.. - начал Питьо, разворачиваясь к орку. - Да как ты смеешь! - перебил Тэльво, хватаясь за нож. Но шагнуть вперёд не успел: Питьо поймал за руку. И сказал, обращаясь к Эндиру, но глядя по-прежнему на орка: - Спроси его, уверен ли он. И когда это было? Слышно было, что схватиться за нож он хочет ничуть не меньше брата. - Вы обещали, - напомнил близнецам Эндир и вновь обратился к орку. - Мы помним, что мы кому обещали, - хмуро сказал Питьо. - Он говорит, что сам это слышал вскоре после первого снега. - В конце осени? - Тэльво со злостью воткнул нож обратно в ножны. - И Нэльо до сих пор... там? - Или Моринготто пока только угрожал? - Он слышал новость в конце осени, а на Тангородрим не смотрел, когда уходил в поход. Но Владыка Севера не из тех, кто просто так болтает. Амбаруссар переглянулись и одновременно направились к шатру Макалаурэ, ни слова не говоря. Только Питьо, проходя мимо Серкенаро, ткнул пальцем в допрошенного орка: - Этого отпустить, остальных придержите пока. Серкенаро, слышавший весь разговор, коротко кивнул и подошёл к оркам и Эндиру. - Прости моим лордам их неучтивость. Новость слишком поразила их, чтобы они вспоминали о приличиях. Что лорды и так-то не утруждали себя этикетом, он уточнять не стал. Эндир молча кивнул. *** Останавливаться и просить доложить о них Амбаруссар не стали. Просто откинули полог шатра и зашли внутрь, не обращая внимания на часового. - Кано! - Мы должны спасти Нэльо! Сейчас! Макалаурэ вскочил, уронив свиток, но не заметив этого. - Амбаруссар? Что произошло? То, что близнецы были готовы брать Ангамандо в первый же день после высадки, понятно. Но почему у них именно сейчас такие лица, будто... - Вы узнали что-то новое? - Мы Моринготто орка грозится поймали повесить Нэльо надо полгода ехать давно назад сразу! - близнецы заговорили одновременно и вразнобой, но Питьо первым остановился набрать воздуха, так что самым понятным в их выступлении стал выкрик Тэльво: - ...на Тангородриме! - Нэльо подвесили на Тангородриме? – проявил чудеса понятливости Макалаурэ, побелев. - Да! - Или подвесят! - Если мы не спасём его! - Надо выступать сейчас же! Старший ещё несколько раз перевёл взгляд с одного беспокойно приплясывающего близнеца на другого и глубоко вдохнул, к их разочарованию не поддаваясь лихорадочному возбуждению. Наоборот, вместо того, чтобы немедленно трубить общий сбор, подобрал оброненный свиток, аккуратно уложил его на стол, прошёлся вдоль стола туда-сюда и только затем снова развернулся к готовым уже взорваться братьям. - Откуда у вас эти сведения? - Мы же сказали уже! - нетерпеливо сказал Тэльво. - Мы орка допросили, - нетерпеливо сказал Питьо. - Нужно выступать! - Присядьте. – Макалаурэ махнул им рукой на походные кресла, отстранённо глядя в расшитую стенку шатра. - Присядьте? - возмутился Питьо. - Ты слушаешь вообще? - Мы приготовим коней и оружие, - сказал Тэльво. - Можно выступить уже сегодня! - И так сколько ждали непонятно чего! - сказал Питьо, поворачиваясь к выходу. - Я неясно выразился? - прошипел Макалаурэ, меняя взгляд с отстранённого на колючий и втыкая его в бунтовщиков. - Мы прямо втроём пойдём на Моринготто войной? Я позвал сюда Морьо, извольте его подождать. Тэльво дёрнулся было вслед за братом, но остановился. Только вот смирения в его голосе не прибавилось: - Отлично! Давай ещё и Турко, и Курво позовём! Пока всех ждать будем, глядишь, и ехать уже никуда не понадобится! - Морьо ты и сам пересказать можешь. - Питьо тоже остановился пока. - А мы пока начнём готовиться. Нам-то зачем его ждать? - Дорогие братья, - ещё более угрожающе произнес Макалаурэ, - я так понимаю, вы себе уже отвели роль во главе войска? - Можем и во главе! - в запале ответил Питьо, опередив брата, который тоже рвался высказаться. - Раз остальные ничего не делают! Тэльво покосился на него и закрыл рот. Тронул близнеца за руку. Но тот и сам тоже уже понял, что его занесло, и замолчал, отводя глаза. Тэльво смущённо посмотрел на старшего - с некоторой опаской. Макалаурэ, конечно, далеко не Феанаро, но при Феанаро обычно даже мыслей о самоуправстве ни у кого не возникало, не говоря уж о таких смелых заявлениях вслух. А сомневающимся хватало одного косого взгляда. - Нет, конечно, мы ничего не делаем, - ещё сильней побледневший Макалаурэ принялся вышагивать по шатру. - Почему же вы не отпустили меня с посланником Моринготто? Меня бы убили, и вами правил бы Турко. Вы бы немедленно начали действовать. Все. Очень быстро и много. О нет, зачем здесь этот бесполезный Кано? Так вот, - он развернулся, глядя на близнецов, понизил голос ещё сильнее, - вам не повезло. Следующий после Нэльо - я. И вам придётся с этим смириться. Близнецы слушали отповедь, уныло провожая глазами брата, кружащего по шатру, как щука в бочке. Им по-прежнему не терпелось штурмовать Ангамандо, но продолжать открытый бунт они не решались. - Что у вас тут снова? - в шатер вошел Морьо, выразительно взглянул на близнецов и перевёл взгляд на старшего. Тэльво ответил ему сердитым взглядом. Если перед кем-то они и были виноваты, то только перед старшим, а Морьо это уж точно не касалось. Макалаурэ прикрыл глаза. - Амбаруссар привели пленного. Тот утверждает, что Моринготто подвесил Нэльо на Тангородриме. - Нужно ехать спасать Нэльо, - повторил Питьо. - Что ж... – Карнистир нахмурился. - Не вижу причин почему бы Моринготто этого не сделать. Это больше похоже на него, чем россказни его посла. Бедный Нэльо... – Он обернулся к близнецам. - А вы расспросили этого орка, что из себя представляет Ангамандо, как охраняется, сколько орков держит там Моринготто, и где именно сейчас Нэльо? Тэльво коротко качнул головой. - Нэльо на горе, - несколько смущённо сообщил Питьо. - Орков там много. - На горе... И это всё, что вы узнали? Там целый горный хребет! Кано, почему ты сам не допросил пленного? И у этого брата свои соображения о том, что правильно. - Близнецы не соблаговолили его привести, Морьо, - ровным тоном ответил Макалаурэ. - И я позвал тебя, как только они сообщили новость. - Так тащите его сюда! - Морьо развернулся к близнецам. - Если у самих ума не хватает, о чём надо спрашивать! Тэльво почесал за ухом. - Так мы его это... Отпустили. - Там ещё два осталось, - быстро добавил Питьо. - Так ведите сюда этих двоих! Питьо, ты веди. Тэльво посидит тут. Близнецы переглянулись растерянно, но послушались – с понурым видом расстающихся навеки. Проводив Питьо хмурым взглядом, Макалаурэ снова прошёлся по шатру, вернулся к столу, принялся зачем-то перекладывать свитки. Карнистир молча ждал, и по его лицу не было заметно, чтобы новость его как-то встревожила. Тэльво смотрел то на одного, то на другого, не понимая, почему ему запретили идти вместе с братом. Отец, бывало, разлучал близнецов, но только в наказание за особенно удачные шутки. Макалаурэ что, решил поступить так же? К счастью, всего через несколько минут Питьо уже вернулся с орками, парой верных и Эндиром, которому Макалаурэ приветственно кивнул. - Спроси их, пожалуйста, где они держат пленника сейчас и как его охраняют. - В Железной Горе много пленников, - перевёл Эндир ответ орка. – Рыжеволосого держали в крепости и охраняли его звери Повелителя Волков. Но это было ещё осенью, и с тех пор Владыка Севера наверняка выполнил свою угрозу. - Что за волки? - Это жуткие звери, - пояснил Эндир. - Много крупнее обычных волков. Орки иногда ездят на них верхом, как на лошадях. Повелителем Волков, видимо, называют того, кому они служат. - Где именно его держат сейчас? – Макалаурэ вновь принялся мерить шагами шатёр. - Он не знает. Где-то на горе. Макалаурэ остановился, потер виски. Самоубийство - лезть туда. Но Нэльо? Он там в опасности. Он и раньше был в опасности. Но теперь опасность осязаема и вполне конкретна. Лучше бы они убили посланника. Смерть для Нэльо была бы милосерднее. Он прикусил костяшки пальцев. Что делать? Это их брат и их король. Но разве можно вести туда войско? Половина поляжет ещё на подступах. Остальных перебьют внутри. - Эндир. Знаешь ли ты кого-то, кто был там и вернулся? - Да, - кивнул Эндир. - Я как-то подобрал на Ард-Гален беглеца из Ангамандо. Ты уверен, что хочешь знать больше, лорд? Макалаурэ быстро потёр лоб ладонью. - Я считаю, надо вызывать Турко и Курво. Мы не можем принимать такое решение без них. Это очень опасно... но я согласен с близнецами, мы должны попытаться его спасти. Близнецы радостно переглянулись, как будто им пообещали не войну, а праздник. - А я буду настаивать, - подал голос Карнистир, - чтобы никто не участвовал в этой самоубийственной затее. Погибнуть слишком просто, гораздо сложнее сохранить жизни тех, кто пошел с нами и за нами. Многие уже ушли в Чертоги. Если ты положишь остальных под стенами Ангамандо, Кано, что будет с теми, кто останется? Кто защитит их от вот этих? - Карнистир кивнул в сторону орков. - А что будет с Нэльо? - возмутился Питьо. - Кто ему поможет? Тэльво согласно кивнул. - Никто, - мрачно ответил Карнистир. - Мы на войне, нам не раз и не два ещё придётся терять. Не исключено, что и друг друга. Но мы соберём силы и тогда отомстим Моринготто за всех! Макалаурэ молчал. Морьо прав в том, что они не имеют права рисковать жизнями других ради одного Нэльо. Но это же не просто эльф, это их король! - Откуда это мы соберём силы? - скептически спросил Питьо. - Мы-то отомстим, - вздохнул Макалаурэ. - Но когда? - Ну вон, Морьо предлагает подождать, пока все умрут. Чтобы мстить удобней было, - буркнул Тэльво. - И всё это время Нэльо будет мучиться? – продолжил одновременно с ним Макалаурэ. - Вероятно, - Карнистир опустил голову. - И скорее всего мы будем об этом очень хорошо знать... от пленных, от следующего посла. Но, Кано, сейчас от нас ждут похода на Ангамандо и, думаю, хорошо подготовились. Нападать, когда враг ждёт тебя - верх глупости. Но мы не одни на этой земле, - Морьо перевел взгляд на Эндира. - И, похоже, не нам одним не нравится владычество Моринготто. Близнецы тоже посмотрели на Эндира. Они уже и забыли, что Эндир тут. И орки. И верные, которые их охраняли. Макалаурэ глубоко вдохнул. Идеи зарождались веерами, одна другой безумнее. - Мы сами проклянем себя, Морьо. - А то нам мало проклятий, - буркнул себе под нос Питьо. - Проклянём, - согласился Карнистир. - Только это не самая высокая цена за тысячи жизней. - Я понял вас, братья. – Макалаурэ вздохнул и снова потёр лоб, прежде чем обернуться к лаиквендо. - Эндир, а кто ещё есть у Моринготто из сильных помощников помимо Повелителя Волков? - Я не знаю, насколько они сильны, но у Чёрного Охотника есть слуги среди зверей и птиц. Обычно они чёрного цвета и куда крупнее своих собратьев. Они уязвимы, но очень умны, и убить их крайне трудно. Мне жаль, но я мало знаю о Железной Горе. - Хорошо, - Макалаурэ сцепил за спиной руки. - Ты успел узнать ещё что-то, пока Амбаруссар мне докладывали? - Да, и думаю, это важно для тебя. С Эглареста и Бритомбара снята осада. Орки, что были там, возвращаются назад, возможно, чтобы ударить по-вашему лагерю или вам в тыл, если вы двинетесь к Железной Горе. Отряд, откуда вы взяли пленных, шёл на побережье не на подкрепление, а на смену. Но им приказали не трогать эльфийские поселения, а лишь следить за ними. - Понятно, - Макалаурэ кивнул. - Этих увести, запереть, надежно охранять. Спасибо за помощь, Эндир. Братья, идите отдыхать, я должен подумать. Отправимся мы в Ангамандо или нет - нам надо собраться с силами. Амбаруссар, и отдыхать - это не мчаться брать Ангамандо самим. Это сидеть в шатре и есть. Или спать. Близнецам явно не понравился такой итог, но спорить они больше не стали. Молча кивнули и один за другим вышли из шатра. Тэльво буркнул, проходя мимо Морьо: - Если ты попадёшь в плен, мы за тебя тоже отомстим. - Сами не вляпайтесь куда-нибудь, - в тон ему буркнул Морьо, выходя следом. Орков определили в ту же кузницу, куда в конце осени селили посла от Моринготто. *** В полусотне шагов от шатра дорогу Эндиру преградили как из-под земли выросшие близнецы. - А кто был этот пленник, который сбежал из Ангамандо? – без предисловий спросил Тэльво. - Ну, про которого ты говорил. - Эльф из Дориата, - ответил Эндир. - Он работал на рудниках Железной Горы. Там случился обвал, но ему повезло, он остался жив и бежал через орочий проход. - А что за орочий проход? - спросил Питьо. - Через этот проход из Железной горы выходят орки, когда Моринготто посылает их на войну. Близнецы переглянулись. - А что ещё этот пленный рассказывал про Ангамандо? - спросил Тэльво. - И про Тангородрим? - добавил Питьо. - Тангородрим - это самый высокий пик Железных Гор, за туманами и дымом его редко видно. – Эндир начал с конца. – У его склонов и находится Ангамандо. Это огромные подземелья, там сотни пленников. Пленники работают на рудниках, в плавильнях, в кузницах. Работа тяжёлая, кормят скудно... Умирают многие. Орки издеваются над пленными, даже за поперёк сказанное слов секут кнутом. Если кому-то удаётся убежать, то лишь по счастливой случайности. Близнецы ещё раз переглянулись. Как показалось Эндиру, несколько разочарованно. - Ладно, спасибо, - сказал Питьо. И оба пошли дальше к своему шатру. Лаиквендо пожал плечами, глядя им вслед. Все-таки странные они, эльфы видевшие свет. *** Куруфинвэ обернулся к возникшему из ниоткуда Хуану и спрыгнул со скального выступа, на котором работал. На земле, среди бледно-сиреневых крокусов, лежала раскрытая сумка с инструментами и водой, а под ней - ножны с мечом. С оружием лазить по камням было не очень удобно. - Хуан? Что произошло? Где Турко? Хуан зарычал, скребнул когтями по земле. Но Куруфинвэ уже и сам понял, что что-то случилось. Он прицепил ножны к поясу, быстро оглядел нагромождение камней и редколесье поодаль. Шатра отсюда видно не было - далековато. Видно было лошадей, которые действительно перестали пастись, чем-то встревоженные, и тоже подошли ближе, хотя здесь травы почти не было, даже там, где между валунами проглядывала земля. Как же быть? Бежать к брату? И бросить тут сына одного? "Тьелпэ, ты где?" - Я здесь, - вслух ответил Тьелпэ, как раз показавшись из-за камня. - Лошади что-то заметили, с юга. - Он подошёл и остановился рядом. Спросил, посмотрев на Хуана: - У Тьелкормо что-то случилось? Увидев его, Куруфинвэ несколько успокоился. По крайней мере, не нужно выбирать, к кому бежать. Потом ещё раз оглядел сына. - Где твоё оружие? - В шатре оставил. - И сразу же перевёл тему: - Может, проще Тьелкормо спросить, в чём дело? - Сейчас узнаю. Отругать его за беспечность Куруфинвэ решил позже. "Турко, что случилось?" "Орки. Не мешай." Куруфинвэ нахмурился. - На него напали орки, сейчас ему не до нас. Видимо, Хуана прислал предупредить. Он вскочил на ближайший валун, напряжённо оглядывая местность. Ситуация не из лучших. У них всего один меч на двоих, а сколько орков в округе, непонятно. Хуан, конечно, поможет, но всё же... Или отправить его обратно к хозяину? Турко там один, и на него уже напали, в отличие от них. А лошади, конечно, встревожены, но не паникуют, значит, совсем рядом орков нет. - Хуан, мы поняли, что надо быть осторожней. Возвращайся к Турко, ему нужна помощь. Пёс отрывисто гавкнул, присев, и побежал обратно. - Я схожу за оружием, - предложил Тьелпэ. - Верхом это быстро. - Стой здесь! - резко осадил его Куруфинвэ. - Раньше думать надо было. - Проследил за Хуаном взглядом и спрыгнул с валуна: - Идём, нужно вернуться к лагерю. *** Стая пришла по эту сторону гор охотиться на демонов. Известно, что за некоторых демонов можно получить хорошую награду, и всеми без исключения – вкусно пообедать. Жаль только, что заранее не угадаешь, кто из них годится только на жаркое, а кого можно продать подороже. Даже если последишь за их стаей и поймёшь, кто главный, в драке всё равно всё смешается, и одинаковых демонов уже не различить. Но на стаи нападать опасно, демоны умеют убивать на расстоянии, лучше ловить одного-двух, отбившихся от своих. Как, например, этого, с собакой. Пешего. Так опрометчиво зашедшего в лес, где от его стрел гораздо меньше вреда, чем на голых холмах. Но лук у него всё-таки был, а рисковать стае не хотелось. Поэтому стая пошла готовить засаду, отправив шестерых загонщиков зайти клином с наветренной стороны и гнать добычу к остальным. Сначала всё шло хорошо. Демон отослал свою собаку, рыпнулся было в неправильную сторону, на него порычали из кустов, и он свернул в правильную. Но когда он сначала чуть не вырвался из клина, а потом уже недалеко от засады подстрелил одного из загонщиков и окончательно обогнал остальных, уходя восточней, остальные задумались. Конечно, пятерых демон не убьёт, но первых убьёт точно, и первым быть никому не хотелось. Тем временем стая, готовя засаду, заметила следы лошадей немного северней облюбованного под засаду места и отправила двоих разведчиков осмотреться – вдруг там целая стая демонов с луками! Но разведчики нашли всего двоих. Без луков. Правда, с лошадьми, но эти глупые твари боятся всего подряд, а без них демоны бегают гораздо медленней. Поэтому когда загонщики вернулись не все и ни с чем, стая оставила засаду и пошла на север. Отправив вперёд разведчиков, прогнать лошадей. Тем более, большая собака очень удачно убежала обратно к хозяину. Но разведчики немного опоздали. Они как раз подходили к лошадям, когда с другой стороны туда же подошли демоны – и столкнулись с ними нос к носу. *** Лошади шарахнулись вразнобой и разбежались – две вправо, одна влево – а эльдар и орки остались смотреть друг на друга. Первым опомнился Куруфинвэ, выхватывая меч за секунду до того, как оба орка кинулись на него. От первого он отмахнулся, почти не глядя, и сразу удачно, но тут же налетел другой, с размаха врубаясь в бок. Длинное лезвие копья скрипнуло по нижнему ребру на возврате, Куруфинвэ охнул, сгибаясь, и чуть не пропустил второй удар. Он не был уверен, что успеет отбить третий, но вдруг что-то влажно хрустнуло – и орк повалился сам, с пробитым затылком, под ноги Тьелпэ. Испуганному, бледному и судорожно сжимающему молоток. Вся стычка не заняла и полминуты. Тьелпэ быстро подошёл, помог сесть, оторвал кусок плаща, бросив молоток, но перевязать не успел: Куруфинвэ перехватил руку. Сказал на непонимающий взгляд: - Лови лошадей. – Забрал обрывок. – Вряд ли орков всего два. Перевязка много времени не заняла, а вот с лошадьми едва успели. Куруфинвэ не столько сел, сколько повалился уцелевшим боком на лошадь, которую пришлось подводить к удобному камню, чтобы он смог забраться. И надеяться, что не свалится через пять шагов. Конь Тьелкормо сначала упорно не хотел возвращаться туда, где пахло орками и не было хозяина. Но когда оба всадника поехали на юго-восток, надеясь оторваться на равнине и не спеша сворачивать в лес, конь понял, что его все бросили, и кинулся догонять. Тем более, сюда шли ещё орки. Куруфинвэ прикрыл глаза, сжимая пальцы на гриве, и поискал по осанвэ брата. Турко откликнулся без слов, и он так же без слов показал, что ранен, что уходят от преследования. На всякий случай ещё предупредил Тьелпэ, что может потерять сознание, но в глубине души надеялся, что Турко догонит их раньше. *** Тьелпэ оглянулся, прикидывая расстояние. Справа неровной полосой темнел лес, переходя по краю в приземистый клочковатый кустарник. Позади, насколько хватало взгляда, уходили на восток однообразные холмы под сухой прошлогодней травой, и только кое-где на фоне затянутого облаками неба темнел то силуэт голого деревца, то зубчатый контур ельника. Всего в паре сотен шагов за всадниками неспешно, с топотом и бряцаньем трусило десятка полтора орков. Один из них помахал рукой, заметив взгляд, и глумливо ухмыльнулся. Они не торопили события, прекрасно видя, что рано или поздно им достанется по меньшей мере один демон, раненый. Так зачем рисковать и нападать раньше времени? Тьелпэ отвернулся. Если бы не рана, они легко оторвались бы верхом от пеших, но теперь нельзя было подняться даже в рысь. В первые полчаса Куруфинвэ держался относительно ровно, но повязка сбилась от езды, кровотечение не унималось, и теперь он скорей лежал, чем сидел, уткнувшись в гриву и стараясь только наваливаться здоровым боком, а не подрубленным. Подол куртки и штанина ниже казались чёрными от крови. Нога то и дело начинала болтаться, оставляя на конском боку тёмные пятна, пока раненый не спохватывался, теряя равновесие, и не сжимал колени. То, что он не падал, было больше заслугой лошади, чем всадника. С неба начала сыпаться холодная мелочь, то ли снег, то ли морось, оседая капельками на одежде и лошадиной шее. Тьелкормо с Хуаном всё не появлялись. Отец сказал, что предупредил их, и охотники наверняка найдут их по следам, но когда это будет? Насколько они отстали? И что они будут делать, когда догонят? С Тьелкормо станется просто кинуться в атаку. Надо что-то делать, в двадцатый раз подумал Тьелпэ, щурясь вперёд. Ну почему они не поехали целым отрядом? Или хотя бы не взяли луки. Расслабились за зиму. Кстати о луках... Он покосился на отца, но с ним обсуждать идею было бессмысленно. Если он вообще в сознании. Какое-то время Тьелпэ просто смотрел вперёд и задумчиво поглаживал тёплую лошадиную шею, прикидывая скорости - свою и охотников - и вспоминая дорогу. Потом свернул левее: совсем немного, чтобы орки не сразу поняли, что их ведут теперь обратно по широкой дуге. Глубоко вдохнул и открыл сознание. С Тьелкормо он ни разу до сих пор не пытался мысленно разговаривать, даже в Амане. А здесь голова разболелась ещё до разговора, после очередной неудачной попытки дозваться. Когда, наконец, получилось, Тьелпэ от неожиданности растерялся на секунду, прежде чем сказать заготовленное: "Ведём орков обратно, устройте засаду." И добавил образ: приметная скала на одном из лысых холмов, с хорошим обзором, как раз стрелять удобно. А больше ни на что сосредоточения не хватило. Он только успел ещё убедиться, что Тьелкормо его услышал, и с облегчением закрылся, прячась от диссонанса. С отцом и даже с близнецами общаться было гораздо проще. Даже здесь. Оставалось надеяться, что этого достаточно. *** Лошади трусили небыстрой рысью, нервно вскидывая головы и косясь на орков позади. Те опять сократили расстояние, видя, что добыча уже никуда не денется. Тьелпэ тоже уже начинал так думать. Последнюю четверть часа он ехал к отцу вплотную, поддерживая его, если тот слишком уж сильно заваливался на бок, и всерьёз начал опасаться, что до засады они хоть на двести шагов, но не доедут. Или что Тьелкормо что-то не услышал, не понял, не успел... Когда они сперва поравнялись со скалой, а потом и миновали её, Тьелпэ с облегчением увидел, что засада готова: Тьелкормо и Хуан выбрали место с северо-западной стороны от останца, засев между камней так, чтобы всё видеть, но не бросаться в глаза раньше времени. Орки их и не замечали. Наоборот, воодушевлённо прибавили шагу, когда их добыча замедлилась и заоглядывалась, непонятно что высматривая среди увалов. Стрелы со склона застали их врасплох. Четыре орка упали сразу; ещё один, раненный в плечо, выронил ятаган. Остальные девять после короткого замешательства поняли, что враг всего один, и бросились вверх к подножию скалы. Расстояние сокращалось слишком быстро, и стало ясно, что всех Тьелкормо перестрелять не успеет. Всадники остановились, а конь без наездника на всякий случай отбежал ещё подальше и топтался там, подозрительно наблюдая за происходящим. Почувствовав остановку, Куруфинвэ поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Тьелпэ спрыгнул с лошади сам, помог ему спуститься - почти упасть, – наскоро поправил повязку и выпрямился, оглядываясь на скалу. Меч он забрал себе ещё на месте первой стычки, и теперь положил руку на рукоять, прикидывая, нужна ли его помощь Тьелкормо. В глубине души надеясь, что не нужна. Лошади благоразумно сбежали. Тьелкормо стоял уже не скрываясь, выпрямившись во весь рост и пуская стрелу за стрелой, а орки даже не пытались использовать пращи: сначала – в уверенности, что быстро сократят расстояние и расправятся с одиноким противником врукопашную, а потом – отвлёкшись на Хуана, который метался перед ними, вздыбившись и скаля зубы и не давая подойти слишком быстро. Их оставалось уже шестеро. В собачьи зубы они не спешили, но и уходить тоже, понимая, что беглецов перестреляют ещё верней. Вместо этого они рассыпались широким полукругом, припадая к земле и рассчитывая, похоже, взять в кольцо. Хуан мало-помалу отступал к хозяину, не в состоянии атаковать шестерых одновременно. Тьелпэ сделал было несколько шагов в ту сторону, но передумал и вернулся - на случай, если окружить оркам таки удастся, а Тьелкормо слишком увлечётся боем, чтобы иногда смотреть в их сторону. Куруфинвэ окончательно потерял сознание, как только его положили на ровное, и рассчитывать, что он от кого-то отобьётся сам, не приходилось. Тьелпэ стал возле него, на себя рассчитывая немногим больше. Он и своим-то мечом фехтовал посредственно, не то что чужим, с непривычным балансом. Пока он размышлял, орки подобрались вплотную, Тьелкормо бросил лук, схватился за меч, и всё завертелось совсем уж быстро. Охотник зарубил одного орка и ранил второго, Хуан загрыз ещё троих, а шестой, оставшийся невредимым кинулся наутёк, но на полпути до леса его догнала стрела. Тьелпэ постоял ещё немного и сел, с облегчением бросив меч. - Тьелпэ, ты тоже ранен? - обеспокоенно спросил Тьелкормо, подходя и приседая на корточки возле брата. Тьелпэ покачал головой. Подбежавший Хуан беспокойно прошёлся вдоль раненого, обернулся к хозяину и ткнулся мордой ему в руку. Рукав куртки у охотника был выпачкан свежей кровью и в паре мест надорван. Судя по всему, кровь была не его. Тьелкормо тоже смотрел на Куруфинвэ. Тот всё ещё был без сознания: скачка ему дорого обошлась. Левый бок был залит кровью, местами засохшей, но вокруг раны ещё было мокро и налипли сухие травинки. Хуан потянулся понюхать, и Куруфинвэ дёрнулся, открывая глаза. Оттолкнул голову пса: "Хуан, отстань". Тот обиженно фыркнул. - Хуан, поищи лошадей и пригони сюда, пожалуйста, - попросил Тьелкормо, осторожно разматывая повязку, отворачивая куртку и промывая рану водой из фляжки. Быстро огляделся, протянул руку и сорвал несколько незнакомых Тьелпэ пожухших листочков. Размял и обложил рану. - Сейчас, Курво. Не двигайся. - Да я уже надвигался на неделю вперёд, - попытался усмехнуться Куруфинвэ, но получилось криво. - Тьелпэ тут? Передав контроль над ситуацией старшему, Тьелпэ привычно замолчал и сидел тихо вне его поля зрения. Но теперь придвинулся ближе. - Тут. - Хорошо. - Куруфинвэ облизнул пересохшие губы. - А орки? - И орки тут, - хмыкнул Тьелкормо. - Вон они лежат, отдыхают. Хочешь, помогу попинать их? - Успею ещё. - Куруфинвэ выяснил главное и откинулся на спину, глядя в небо. Голова слегка кружилась, очень хотелось спать и совсем не хотелось думать. Что-то попало в глаз, он моргнул, и это что-то растаяло, оставив холодный мокрый след. Ещё одна снежинка упала на руку, потом ещё одна. - Тьелпэ молодец. Придумал, как вывести орков на нас с Хуаном, - сказал Тьелкормо, пересчитывая оставшиеся стрелы. - Ну я всегда говорил, что Тьелпэ умный мальчик. Благо, есть в кого. Ещё бы думал всегда, а не только по необходимости, - Куруфинвэ помолчал, собираясь с мыслями. - Нужно вернуться в лагерь, забрать карту. Мы же почти закончили. - Разберёмся. - А вода у вас есть? - спросил Тьелпэ. - Наша осталась в сумках, там... - Нет, не осталось воды. Придётся немного потерпеть, по дороге наберём. Хуан сейчас приведёт лошадей, и поедем. Оставив Тьелпэ с раненым, Тьелкормо пошёл обратно к останцу, собирать стрелы: мало ли, кто встретится по дороге. И вернулся одновременно с Хуаном и лошадьми. Погладил пса по спине, смахивая снежинки: - Спасибо, Хуан. Тьелпэ, помоги соорудить носилки. Куруфинвэ приподнялся голову. - Какие носилки? Я ещё не умер, ты не заметил? - А ты поедешь на лошади, лёжа на спине и держась ушами? Ты свой бок видел? - Скажу больше, я его даже чувствую, - усмехнулся Куруфинвэ. - К счастью. Но шагом я вполне могу ехать. Только отдохну немного. - А если тебе станет хуже? Или Тьелпэ настолько умный мальчик, - Тьелкормо кивнул на племянника, - что овладеет нам тут искусством целителя прямо на месте? - Если мне станет хуже, тогда и сделаем носилки. - А подходящие палки с собой тащить прикажешь? Сам видишь, как тут с лесом! Опять закружилась голова. Куруфинвэ подумал и положил её обратно. - Я слишком устал, чтобы с тобой спорить, Турко. Ну, хочешь тащить с собой палки – тащи... Но я бы предпочёл пару глотков воды. - Может, вернёмся к шатру? – снова подал голос Тьелпэ. - Там ручей недалеко, и лес тоже есть. И карту заберём заодно. - Вот, он правильно говорит, - не поднимая головы, отозвался Куруфинвэ. - Умный мальчик. Мысль про носилки начала нравиться Тьелпэ больше. Что-то отец подозрительно весёлый. Тьелкормо подозвал лошадь и наклонился к брату, чтобы помочь на неё забраться. - Да ты горишь весь! - он заглянул раненому в лицо. Тот с его помощью снова приподнялся и даже сел более-менее ровно. - Разве? По-моему, наоборот, очень холодно. - Тьелпэ, - Тьелкормо обернулся к племяннику, - нельзя ему одному ехать верхом. Сможешь до шатра с ним доехать вместе? Его надо укутать потеплее и напоить... Куруфинвэ хотел было снова спорить, но почему-то стало совсем лень, и всё сильнее клонило в сон. Так что он позволил усадить себя на лошадь и взялся за гриву. Тьелпэ сел позади, осторожно поддерживая отца, и тронул лошадь пятками. Та, конечно, не обрадовалась двойному весу, но возражать не стала, почувствовав, что одному из всадников плохо. Пошла вперёд, осторожно ступая и выбирая дорогу поровнее. Мерная поступь убаюкивала ещё сильнее. Куруфинвэ успел пожалеть, что оставил плащ в шатре, потом прикрыл глаза на мгновение - и тут же уснул. По дороге они дважды ненадолго останавливались: набрать воды у ручья и забрать сумки с инструментами. Куруфинвэ за всю дорогу просыпался только пару раз, и то не до конца. Первый раз, у ручья, он долго и жадно пил, а второй - очнулся от боли. Из раны снова сочилась кровь, и поверх промокшей повязки намотали очередной кусок плаща. Как будто это что-то меняло. Из двух срубленных и очищенных от ветвей осинок получились длинные и крепкие жерди, оставалось только натянуть между ними верёвки и положить сверху пару одеял. Через полчаса Тьелпэ уже подошёл к дяде, сидевшему у почти догоревшего костра. Хуан лежал рядом, положив огромную голову ему на колено и щурясь на угли. - Всё готово. – Тьелпэ остановился возле них, поставив приготовленные жерди по бокам. – Мы поедем сейчас? Тьелкормо покачал головой. - Нам надо хоть пару часов отдохнуть. Дольше нельзя, не хочу терять время. Но хоть немного поспать надо - иначе не отобьёмся, если орки снова встретятся. Тьелпэ подумал, что если встретятся орки, то шансов отбиться у них так и так будет немного, но промолчал. Неизвестно, что лучше для отца: потерять время, но отдохнуть, или ехать прямо сейчас. Кивнул: "Хорошо". - Держи, - Тьелкормо вытащил из сумки оставшееся вяленое мясо, разделил на четыре порции, протягивая одну племяннику, - и ложись. Тьелпэ кивнул опять и ушёл в шатёр, уложив жерди у входа. Есть ему не хотелось, так что мясо он отложил. В сон тоже пока не клонило, несмотря на усталость, и он просто лежал, глядя вверх, где стены шатра сходятся вместе и обрываются окошком, и прислушивался к дыханию отца. Оно то становилось громче, то совсем стихало, и тогда было очень сложно не вскакивать и не проверять, жив ли он ещё. Но ведь не все раненые уходят в Чертоги. А вдруг отец уйдёт? Рассыплется пеплом, как Феанаро. Недаром же такой горячий. И никто из ушедших уже не возродится в Амане. Заснул он совсем ненадолго, и тоже беспокойно. Ему снился Форменос, как будто он опять ищет отца там, на залитом кровью полу, перед кабинетом деда. Только зал был другой: незнакомый, просторней и светлей, с гобеленами на стенах и колоннами в виде деревьев. Сверху, сквозь окна в потолке, как сквозь крону, лился свет, непривычный и яркий, похожий на свет Лаурелина. И на этот раз отца он нашёл. Проснулся рывком, садясь. В шатре было темно и тихо, только слышалось неровное дыхание раненого. Тьелпэ проверил повязку – почти сухая – и вышел. Хуан шевельнул ушами, когда он проходил мимо, но глаза открывать не стал, узнав запах. Его толстую шубу покрывал иней. Ветра не было, а холодный воздух насквозь пропитался влагой: пока они спали, спустился густой туман, смёрзшийся в мельчайшие льдинки, и теперь раздумывал, не осыпаться ли снегом. Угли в костре ещё не совсем остыли, но уже подёрнулись серым. За кострищем журчал ручей, не поддаваясь заморозкам, и Тьелпэ присел на берегу, поплескал в лицо холодной водой. В тени низкого ельника она казалась совершенно чёрной, непрозрачной. - Тьелпэ? - Тьелкормо, оказывается, вышел почти сразу за ним. Остановился рядом. - Ты как? Тьелпэ поднял голову, по носу и скулам ещё стекала вода. Пожал плечами. Это же не он ранен. - Мы едем сейчас? - Да, не хочу больше терять время, раз мы не спим. Дорога до лагеря заняла часов десять. Лошади сначала настороженно косились на незнакомую конструкцию, но потом привыкли. Тьелкормо то и дело уезжал вперёд, выбирая дорогу и, видимо, проверяя, нет ли орков в окрестностях. Тьелпэ ехал на одной из лошадей, везущих носилки. Хотя Куруфинвэ почти всю дорогу не спал, они не разговаривали. Отец молчал, а Тьелпэ не знал, что говорить. "Мы скоро приедем"? Оба знали, что это неправда. "Как ты?" И так видно, что плохо. "Не уходи"? Лошади шли мягко и осторожно, стараясь не тревожить раненого, но совсем без толчков обойтись не могли. Тьелпэ смотрел вперёд, рассеянно придерживая передний брус носилок, и вспоминал всё, что слышал про ранения. Вспоминать было особо нечего. После недавних сражений целителям хватало работы, но Тьелпэ к ним не лез. В Амане тем более: если кому и случалось пострадать на охоте или упасть с высоты, то без серьёзных последствий. Перворожденные рассказывали, что когда-то, на заре времён, эльдар были менее ловкими, хуже переносили холод и голод, быстрей уставали, и раны тогда заживали хуже. А что если всё дело в Эндорэ? Может, время ни при чём, а просто здесь эльдар слабей, чем в Амане?.. Когда до лагеря оставалось уже совсем недалеко, Куруфинвэ уснул. Или, скорее, впал в полузабытье. И без того тонкие черты лица ещё больше заострились, под глазами пролегли тени. Дышал он часто и мелко, как будто воздуха стало вдруг очень мало. *** Созывать братьев Макалаурэ решил на свежую голову. В условиях постоянной ночи сложно было назвать время днём, вечером либо утром, поэтому ориентировались больше на прошедшее количество часов - с момента допроса орков их прошло около восьми. Хороших новостей никто уже не ждал. Зашедший первым Карнистир с порога мрачно спросил: "Что ещё случилось?" - Надеюсь, ты позвал нас, чтобы сообщить, что мы отправляемся в поход, - объявил ввалившийся следом Тэльво, на шаг опередив зевающего близнеца. - Курво ранен, - не оправдал надежды Макалаурэ. - На них напали орки, Турко везёт его обратно. - Надо поехать навстречу, - полуутвердительно спросил Карнистир. Близнецы явно собирались сказать то же самое, новость их мигом взбодрила. Но Макалаурэ их снова разочаровал: - Нет, навстречу ехать не надо. Во всяком случае, Турко так попросил, сказал, что они с Тьелпэ сами справятся. Место у целителя уже приготовили. - Хорошо, - кивнул Карнистир. - Тогда зачем звал? Близнецы переглянулись. - Тогда... - начал Тэльво. - Что с Нэльо? - спросил Питьо. Макалаурэ скрестил на груди руки, потом опустил их, потом переплел пальцы перед собой. - Мы не идём на Ангамандо. Это не поможет. Мы только позволим разделить себя, и Моринготто легко разобьёт обе половины: и ушедшую в поход, и оставшуюся в лагере. Этого он от нас и ждёт - что мы бросимся в бой. Войско не пройдёт к Тангородриму. Тэльво уже собирался сказать что-то, и вряд ли приятное, но Питьо его опередил: - То есть, мы просто ничего не будем делать? Вообще? - Мы отправим разведчиков поискать перевалы и тропы, где могут пройти незамеченными двое-трое. Возможно, на маленькую группу не обратят внимания. - Разведчиков? - всё-таки не вытерпел Тэльво. - Кто справится с этим лучше нас с Питьо? - Турко, разве что, - с сомнением протянул Питьо. - Это мы ещё посмотрим! - А с чего вы взяли, что справитесь? - спросил Карнистир. - Это вам не рукава братьям зашивать. - Потому, что мы учились у Оромэ! Или этого тебе мало? - Мало! Может быть вы и научились охотится, но не соображать! - Братья, прекратите! - вмешался Макалаурэ. - Амбаруссар, вы, несомненно, справились бы. Но это будете не вы. По одной простой причине: Моринготто будет просто счастлив, если вас поймают. Тэльво всё ещё сердито смотрел на Карнистира, а Питьо обернулся к Макалаурэ. - Почему это нас должны поймать? - Поймать могут любого, - уже спокойнее ответил вместо него Карнистир. - Но если попадётесь вы, Моринготто сможет шантажировать не только нас, но и Нэльо. - По-моему, ты будешь только рад, - буркнул Тэльво. - Мы не попадёмся, - уверил его Питьо. Макалаурэ предпринял ещё одну попытку: - Как говорил Эндир при вас, у Моринготто есть слуги среди зверей и птиц. А вы очень похожи на Нэльо. Кто их знает, может, они способны сложить два и два - мы не знаем, насколько они умны. - Кано, а давай я их тоже запру? - предложил Карнистир. - Только попробуй! - взвился Тэльво. - Мы тоже дети Феанаро, не забывай! - Ещё приковать предложи. - Питьо тоже зыркнул исподлобья. - Тут, правда, удобной горы под рукой нет. - Хватит! Хватит, наконец! - Макалаурэ встал между ними. - Ну почему мы вечно умудряемся через слово ругаться? Почему нельзя оставить раздоры хоть на время! Никто не будет никого запирать. Амбаруссар уже взрослые и способны понять доводы разума. Он посмотрел на близнецов с нажимом, "и только попробуйте показать, что неспособны". Близнецы насупились, Питьо коротко кивнул. - А зря, - буркнул Карнистир. - Посидели бы с орками вместе, глядишь, язык бы их выучили, всё была бы польза... - Почему бы тебе самому этим не заняться? - вернул любезность Тэльво. - Может и займусь, - спокойно ответил Карнистир. - Когда время выдастся. - Достаточно. Амбаруссар, можете быть свободны. Пожалуйста, не отлучайтесь надолго, возможно, Турко понадобится ваша помощь. Близнецы дружно кивнули. - Когда они приедут? - уточнил Питьо. - Часов через шесть. Близнецы переглянулись, потом коротко поклонились старшему и вышли. Карнистир вопросительно посмотрел на старшего брата. Тот устало покачал головой. - Морьо, я тебя прошу, не провоцируй их. Ты же видишь, с какой лёгкостью они взрываются. Зачем ты это делаешь? - Затем, что им пора осознать - детство осталось за морем, надо взрослеть. А они до сих пор словно в игры играют про Великий Поход. Я не провоцирую их, я говорю, что думаю. - Да, они иногда ведут себя по-детски. Но если говорить с ними, как с детьми, они так и будут продолжать. - Хорошо, поручи им какое-нибудь дело, пусть докажут, что взрослые. Макалаурэ потёр висок. У него была пара мыслей, куда пристроить близнецов. Злополучный новый лагерь продолжать обустраивать, например. - Какое же? - Пусть гвозди куют, - подсказал Карнистир. - В новом лагере их понадобится немало. - Ты это серьёзно? - старший покосился на него недоверчиво. - Амбаруссар? Гвозди? Я потом сложу об этом песнь. - А чем они хуже остальных? - Карнистир пожал плечами. К шуткам он никогда не имел склонности, а сейчас особенно. - Да, это не интересно, но это нужно. Мы не можем вечно жить в шатрах. Накуют гвоздей – пойдут доски пилить. - Я подумаю над твоими предложениями, спасибо, - кивнул Макалаурэ. – Их действительно надо чем-то занять. - Дел хватит, - заверил Карнистир. - А потому и я пойду. И прости, если я... что-то не так сказал. - Всё в порядке, Морьо... Больше не отрываю тебя от дел. *** Когда впереди показались костры лагеря, Тьелпэ и обрадовался, и напрягся одновременно. Здесь их встретят целители, и это хорошо. Но вдруг выяснится, что они всё-таки опоздали? Чем ближе к шатру целителей, тем больше эльдар оборачивались и встревоженно смотрели на процессию. Тьелпэ сел ещё ровней, глядя прямо перед собой. Как бы он ни был растерян и сколько ни тревожился бы за отца, он оставался принцем и лордом первого дома. Отец бы ничего иного не принял. У шатра он остановил лошадей и спрыгнул на землю. Тьелкормо тоже спешился и решительно пошёл внутрь, с трудом не срываясь на бег. Рывком отбросил полог - и на пороге едва не сбил с ног старшего брата. - Ну, кто тут поможет занести Куруфинвэ? - Сейчас занесём, - Макалаурэ поспешил к носилкам. С другой стороны уже бежал Нинкветинко, остановился у самого изголовья, бледный, с широко распахнутыми глазами: - Лорд! Почему же ты не взял кого-то из нас с собой... Тьелпэ ненавязчиво оттеснил верного отца от носилок. - Могу я попросить тебя позаботиться о лошадях? - Да, лорд Тьелперинкваро, - тот всё равно задержался на несколько мгновений у носилок, прежде чем его сменил Тьелкормо, возясь с ремнями. - Давай, я отстегну, - вмешался Макалаурэ. - А вы с Тьелпэ с двух сторон возьмёте носилки, чтобы поменьше его тревожить. Охотник молча кивнул. Вдвоём они занесли Куруфинвэ в шатер, осторожно опустили носилки рядом с подготовленным местом и устроили Куруфинвэ на ложе. Майкаэле поприветствовала лордов и, не теряя времени, приступила к осмотру раненого. Положила ладонь ему на лоб, нахмурилась. Куруфинвэ, не просыпаясь, двинулся, целительница прижала руку сильнее, потом отвела её в сторону, задержав пальцы у виска раненого. - Не беспокойтесь, - кивнула она Тьелпэ и Макалаурэ, - ранение тяжёлое, но не смертельное. Вы вовремя привезли его ко мне. Сейчас я сняла жар и уменьшила воспаление - лорд Куруфинвэ спокойно спит - и теперь буду зашивать рану. Когда он поправится - сказать точно не могу. Мы будем надеяться на милость Эстэ и на мои умения. А сейчас я попрошу вас уйти и позволить мне начать зашивать рану: понимаю ваше беспокойство, но целителю в такие моменты лишние глаза не нужны, даже глаза любящих родичей. Лорд Куруфинвэ поправится, обещаю вам. Тьелпэ всё это время стоял молча и смотрел на отца, и теперь перевёл взгляд на целительницу. - Когда ты закончишь, я могу прийти? Майкаэле улыбнулась. - Ты же всё равно отсюда не уйдёшь, правда? Давай я выгляну, когда закончу, и позову тебя. Но он будет спать, говорю тебе, и сколько времени проспит - пока не знаю. Но это ему на пользу. Тьелпэ кивнул. Бросил короткий взгляд на отца и пошёл к выходу следом за остальными. Тьелкормо вышел первым, хмуро оглядывая лагерь. За ним – обеспокоенный Макалаурэ, заложив руки за спину. Недалеко от шатра стояло несколько эльдар из числа верных Куруфинвэ и Тьелкормо. От них быстро отделились две фигуры, подошли спрашивать про состояние раненого. Тьелкормо отвечал теми же пустыми фразами про надежду на милость валар, и дослушивать Тьелпэ не стал. Сказал, что нужно привести себя в порядок, и пошёл к своему шатру. *** Вокруг всё было серым, как бывает, когда облако садится на гору. Руку перед собой выставишь – и не видно. Но только Куруфинвэ не помнил, чтобы поднимался на гору. Он вообще смутно помнил, что с ним случилось. Что-то плохое, кажется. Может, и хорошо, что не вспоминается. Он и хотел выйти из тумана - и не хотел одновременно. Ведь там придётся вспоминать. Но и бесцельно блуждать в тумане он уже тоже слишком устал. И когда впереди появился свет, Куруфинвэ как-то сразу понял: это ему указывают путь. Ему туда. Там можно будет отдохнуть, так долго, как потребуется. И забыть про то, что преследовало его за пределами этого тумана. Туда оно уж точно не доберётся. Свет манил к себе, и Куруфинвэ пошёл к нему... Майкаэле, отвлекшаяся в это время на другого раненого, повинуясь своему чутью, обернулась в сторону Куруфинвэ - и тут же бросилась к нему. Жестом приказав Камлинтэ подвинуться, положила одну руку на лоб Куруфинвэ, а другую на его сердце. - Камлинтэ, если ты не можешь привести в порядок работу сердца сам, то должен был позвать меня. Сразу же. Мы могли потерять его. Камлинтэ виновато промолчал - ответа, впрочем, и не требовалось. Куруфинвэ ещё не пришёл в себя, но дыхание выровнялось, и сердце начало биться уверенно. Младший целитель приготовил бодрящий отвар, чтобы напоить Куруфинвэ, когда тот очнётся, и продолжил чистить рану. *** Привести себя в порядок, конечно, следовало, но ушёл Тьелпэ не поэтому. Слушать расспросы верных, ответы Тьелкормо и при этом держать себя в руках в какой-то момент стало слишком сложно. В шатре он сел на постель, обхватил руками колени и замер, успокаиваясь. Всё, что можно было сделать, они сделали. Отец у целителей, Майкаэле обещала, что он поправится. Но тревога не уходила. Если отец уйдёт к Мандосу... Здесь мысль обрывалась. Тьелпэ не представлял, что он будет делать тогда. Он и в Эндорэ-то пришёл только по одной причине... Посидев ещё немного, он встал, быстро сменил одежду на свежую; подумав, захватил и для отца. Вряд ли целители будут возражать. Остановился перед столом, на котором осталось лежать несколько свитков - все с описаниями видов камня и других минералов. Отец начал делать списки всего встреченного в Эндорэ, и вот, не закончил ещё. Тьелпэ достал из сумки начатую карту гранитного батолита и положил рядом с остальными бумагами. Тут же лежал простой металлический обруч с восьмилучевой звездой. Куруфинвэ терпеть не мог заплетать волосы и, если не работал в кузнице или не собирался в поход, ограничивался кожаным шнурком или таким вот обручем. Странно, что звезда так и осталась с восемью лучами. Сколько они в Эндорэ? Совсем немного. А двое уже ушли. Как долго продержатся остальные? Тьелпэ набросил на плечи новый плащ взамен порванного на повязки и пошёл обратно к шатру целителей. Дядей у шатра уже не было, и Тьелпэ этому даже обрадовался. О чём с ними говорить, он всё равно не знал. Зато несколько верных отца всё ещё ждали, и к ним пришлось подойти. - Майкаэле не выходила? - Нет, - отозвался Рингвайрэ. - Мы сами ждём новостей. Ты не расскажешь нам подробнее, что произошло? Лорд Тьелкормо сказал только, что вы наткнулись на орков. Тьелпэ пожал плечами. - Мы работали, откуда-то появились орки. Сначала двое, потом ещё. Тьелкормо был на охоте, на него тоже напали. Отца сразу ранили, мы сбежали от них верхом, но оторваться не могли. В итоге привели их в засаду, Тьелкормо всех перебил. - Он помолчал. - Я лучше узнаю, что там. Что-то долго они зашивают рану... Тьелпэ подошёл поближе к шатру, прислушался. Внутри тихо переговаривались, остро пахло какими-то травами. Торопливые шаги - и из шатра вышел младший целитель, Камлинтэ, и поклонился, увидев Тьелпэ. Тьелпэ быстро шагнул к нему. - Что происходит? Ему стало хуже? Мне показалось... И замолчал, не очень представляя, как описывать - и описывать ли, - что ему показалось пару минут назад. - Он ещё без сознания, но рану уже зашили, - сказал Камлинтэ. - Если хочешь, лорд, можешь войти, только прежде следует вымыть руки. Сейчас, я принесу воды... Тьелпэ кивнул и остался ждать воду, стараясь бояться не слишком заметно. Присутствия отца по-прежнему почти не чувствовалось. Камлинтэ помог вымыть руки, подал чистое полотенце, помыл руки сам и пропустил Тьелпэ в шатёр. Куруфинвэ лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Рану видно не было - его накрыли тёплым одеялом. - Здесь можно сесть, - полушепотом сказал Камлинтэ. - Ты ел, лорд Тьелперинкваро? - Да, - так же негромко ответил Тьелпэ, подходя и останавливаясь рядом. Камлинтэ принёс ему одеяло, набросил на плечи: - Садись. Я принесу тебе горячего питья, чтобы ты восстановил силы. Ты нужен лорду Куруфинвэ. Тьелпэ кивнул и механически придержал одеяло, глядя на отца. Не похоже было, чтобы ему стало лучше, только лицо немного спокойней по сравнению с тем, как ехали к лагерю. Но никак не уходило чувство, что он где-то очень далеко, хотя и лежит прямо здесь. Тьелпэ невольно сжал пальцы на одеяле, прежде чем вспомнил, что тут не один, и заставил себя расслабиться хотя бы внешне. Повернулся к Камлинтэ: - Когда он проснётся? - На то лишь воля валар. Но душа и тело неразрывно связаны, посиди с ним, можешь касаться его. Пусть знает, что ты здесь. То есть, целитель по-прежнему не знает, чего ждать. Тьелпэ кивнул снова. Постоял ещё немного и всё-таки сел рядом с постелью. Поблагодарил, когда Камлинтэ принёс какой-то отвар, пахнущий травами и мёдом, и мёдом же смазанную лепешку. Голода он по-прежнему не чувствовал, но по здравом размышлении поесть стоило. Хорошо близнецам, думал Тьелпэ, жуя и глядя в застеленный шкурами пол. Вот у них точно не возникает вопроса, что мы все здесь делаем. Им весело и интересно, они ещё не понимают, что всё всерьёз. Хотя смерть Феанаро могла бы навести на какую-то мысль. Казалось бы. Что здесь буду делать я, если отец решит, что у Намо лучше? Близнецы правы, лучше вообще не думать. Допив отвар, Тьелпэ поставил пустую чашку к лекарствам и заодно вспомнил про сменную тунику для отца. Положил рядом: надо сказать Камлинтэ, чтобы переодели потом. Повернулся к отцу. Отчаянно хотелось как-то разбудить, позвать, потрясти за плечо - вдруг проснётся... Глупо. Отдёрнул руку. Какое-то время он просто сидел, глядя перед собой. Иногда бросал взгляд на отца, пару раз пытался нащупать его осанвэ - получалось плохо, и с каждым разом делалось страшней. Пока усталость не взяла своё, и Тьелпэ, наконец, не уснул.