Взгляд с обочины 1. Митрим (Сбежавшие из рая)

- А спорим, - сказал Питьо, качая нож в руке, - я кину так, чтоб нож пролетел между этими двумя склянками и всё равно попал в центр круга? Из шатра его со сломанной ногой по-прежнему не выпускали, и приходилось придумывать развлечения прямо здесь, радуя целителей. Тэльво они наоборот поминутно старались выставить, надеясь, что от одного рыжего шума и разрушений будет меньше, но он выставляться не желал, предпочитая страдать за компанию с братом. Просто кидать нож в землю было скучно, и за последние дни они придумали уже не один десяток новых правил: под каким углом нож должен воткнуться, сколько оборотов сделать, как именно его кидать, с какой руки, в какой позе, с разворота, закрыв один глаз... Между склянками вот. Тэльво скептическим оценил взглядом траекторию. - Ну, попробуй. С продырявленной головой. - И попробую! Это ты с четырёх попыток в одного орка попасть не смог! Брошенный нож действительно пролетел между двумя склянками, крутнувшись вокруг свой оси. Склянки дробно зазвенели и рассыпались по столу осколками – обе. - Ну да, - хмыкнул Тэльво. - Зато ты попал с первого раза. - У меня просто голова ещё кружится! - Сейчас у тебя еще и что пониже болеть будет. - Спасибо, мне ноги хватит. На шум выскочила Майкаэле – и остановилась, ошарашено разглядывая пейзаж. Наконец, смирилась с печальной действительностью, подобрала нож двумя пальцами и обернулась, держа его на вытянутой руке и прищурившись. - Кому принадлежит авторство столь меткого броска? - Нам, - хором отозвались близнецы, глядя на неё двумя парами одинаково честных глаз без тени раскаяния. - Поздравляю, мои лорды. - Целительница скорбно оглядела осколки. - Это была последняя порция экстракта таволги вязолистной. - Ну... - несколько смутился Тэльво. - Мы можем насобирать этой... таволги. Сколько нужно. - И не будем больше ножи в шатре метать, - добавил Питьо. - Вы бы премного меня обязали, оставив идею метать ножи. Лорд Тэлуфинвэ, будь любезен, собери осколки, чтобы кто-то ненароком не наступил. Тэльво кивнул. - Сейчас уберу. Питьо посмотрел на забинтованную ногу с неприязнью. Он бы даже осколки согласился пособирать, лишь бы не сидеть в постели. - Давай потом мы на улицу выйдем, - предложил он Майкаэле. - А тут не будем больше ничего метать. - Хорошо, я попрошу, чтобы тебе помогли сесть у шатра. - Мы сами справимся, - поднял голову от осколков Тэльво. - Вынести брата на руках в одиночку? Не сомневаюсь, что ты можешь это сделать, лорд Тэлуфинвэ. Но пока он здесь, за его передвижения и самочувствие при них отвечаем мы. - Не надо меня на руках носить! У меня ещё одна целая нога есть! – возмутился Питьо. - К сожалению, мой лорд, на твоей ноге нет колёс, позволяющих обеспечить плавное перемещение. Осмелюсь напомнить, что после такого удара головой крайне не рекомендуется совершать резкие движения. - Только колёс на ногах мне не хватало, - буркнул Питьо. - По снегу ездить. *** Настроение у Макалаурэ не заладилось ещё с утра. Что Морьо все организационные решения принимает сам, он знал давно, но сначала всё-таки лелеял надежду, что старшего брата будут держать в курсе дела. Оказалось, зря. Оказалось, в лагере уже построили одну тёплую конюшню и достраивают вторую, да так быстро, что некогда даже сообщить об этом старшему. Потом Турко мало не прямым текстом сказал не лезть не в своё дело, с охраной и патрулированием без тебя разберутся. А тут ещё целители с жалобами на Амбаруссар. О вечере и возможности поиграть и лечь спать Макалаурэ начал мечтать ещё в обед. Но вечером и мелодия не складывалась, и даже сон, как назло, не шёл, только голова разболелась. Макалаурэ прошёлся по шатру, поворошил красные угли в жаровне, постоял под открытым клапаном в крыше, ловя свежий воздух. Бесполезно. Он решительно взял лук, стрелы, пристегнул ножны и вышел из шатра. Луиннаро куда-то отошёл — весьма кстати, хоть и стоит его отругать за отлучку без предупреждения. Подумалось: а сам ты не то же самое собираешься сейчас проделать? – Но я не он, и отвечать мне в случае чего только перед Намо. Да и не заметит никто отсутствия. Выехать из лагеря удалось тоже не то чтобы незаметно, но с вопросами никто приставать не стал. Макалаурэ не брался предсказать, что ответил бы. Горы впереди только усугубляли настроение. Ну почему там висит умный, справедливый, терпеливый Майтимо, а не он, без которого вполне могли бы обойтись: стихи — это не то, что так уж надо на войне. Налетевший порыв сдёрнул капюшон с головы, и Макалаурэ замедлил ход, надевая его обратно, пряча волосы и затягивая завязки потуже. Мелькнула мысль, что, возможно, стоило взять с собой кого-то. Мелькнула и исчезла. В лесу ветра не было, и можно было притвориться, что никаких забот тоже нет, просто прогулка под звёздами, как дома. Тем более, и лес здесь мало чем отличался от окрестностей Форменоса. Настроение начало понемногу улучшаться, но за очередной скалой Макалаурэ вдруг наткнулся на двух дозорных. Мда, следовало ожидать, свои же патрули. - Лорд Макалаурэ, - оба опустили луки, наклонили головы почтительно. Макалаурэ вежливо кивнул им, проехал мимо. Эльфы посторонились, переглядываясь. - Всё в порядке? - терпеливо спросил Макалаурэ. - Да, всё тихо. - Хорошо, - он поехал дальше. И через пару сотен шагов наткнулся теперь уже на командира патруля, видимо, вызванного дозорными. Командир оказался старый знакомый: Айраутэ, бывший верный короля Финвэ. Наклонил голову, здороваясь: - Лорд Макалаурэ. - Айраутэ, - Макалаурэ вежливо кивнул и ему. Вступать в беседу не хотелось, и он очень рассчитывал, что Айраутэ тоже некогда вести светские разговоры. Надежды не оправдались. Айраутэ пустил коня рядом, подбирая слова. - Что-то случилось? - вздохнул Макалаурэ. - Дальше к северу мы видели следы чужого отряда, но, похоже, старые. Больше ничего подозрительного. Желаешь объехать дозоры? - Спасибо, я доверяю твоей бдительности. - Ты не для этого приехал? - Нет, Айраутэ. Не буду больше отвлекать тебя от работы, - с нажимом произнес Макалаурэ. Айраутэ задумчиво перевёл взгляд на дорогу, но не отставал. Повернулся снова к нему: - Прошу прощения, лорд, твоя свита далеко отстала? - Нет, Айраутэ, свита не отстала. Я еду один. Тот помолчал ещё. - Лорд, мы видели следы шатуна, а дальше к северу и подавно может быть что угодно. Позволь, я дам тебе сопровождение. Они не будут тебе докучать и даже попадаться на глаза. - Благодарю тебя, мне не нужно сопровождение. - Лорд Макалаурэ. – Айраутэ продолжил негромко, но с нажимом. - Я уже похоронил двоих королей, а возможно, потерял и третьего. По-моему, этого более чем достаточно для одного года. Ты полагаешь иначе? Макалаурэ молча посмотрел на него. Весь этот разговор ярко напомнил ему один погожий день в Тирионе и птичье гнездо под крышей, которое принц полез рассмотреть вблизи. Тогда Айраутэ отчитывал его за неосторожность точно с такой же интонацией. Но сейчас-то ему уже не два года. - Я не собираюсь погибать. - Я рад это слышать. Но не уверен, что об этом знают все обитатели Эред-Ветрин. Макалаурэ вздохнул. Ну почему он всё время должен спорить? Почему нельзя просто взять и послушаться? - Айраутэ, я не собираюсь с тобой спорить. Я благодарен тебе за бдительность, разум и заботу. А теперь ты можешь вернуться к своему отряду. - Позволь хотя бы мне проводить тебя. - Айраутэ, я знаю, что делаю. Не надо меня провожать. Тот, наконец, неохотно кивнул и всё-таки отстал. На его послушание Макалаурэ не особо рассчитывал, да и запал начал уже угасать, так что, проехав ещё немного, он повернул обратно к лагерю. Через бездорожье приходилось ехать медленно, некрутые склоны предгорий густо заросли подлеском, а под снегом и подавно не было видно удобной тропы. То и дело приходилось объезжать овражки, поваленные деревья, кустарник... Иногда объезжать не получалось, и приходилось спускаться в ложбины, месить на дне чавкающую грязь под снегом, и подниматься снова, стараясь только не мешать лошади на скользких склонах. Очередной овражек зарос довольно густо, но между нагромождениями камней с одной стороны и густым кустарником с другой было какое-то подобие тропы. Внизу угадывался под снегом ещё не замёрзший родник, окружённый кустами и валежником. Кое-где из-под снега пучками торчал сухой камыш. Макалаурэ вышел из задумчивости, когда лошадь замедлила шаг. Кажется, проход между камнями всё-таки не был тропой – или вёл просто к водопою, потому что дальше дороги не было. Тропа – если это была тропа – серпантином спускалась по склону, виляя между валунами и взбрыкивая, и утыкалась в воду: ручей, широко разлившийся в низине и начавший подмерзать вдоль берегов. Противоположный склон овражка поднимался круче, там больше было чёрного мокрого камня, чем снега. Лошадь недовольно фыркнула, оскальзываясь, и быстро переступила, роняя из-под копыт несколько камней, змейкой ушуршавших между валунами к воде. Несколько камешков долетели до самого ручья, неожиданно громко плюхнув о поверхность. Валежник рядом внезапно вздыбился, выпуская что-то здоровое, что понеслось навстречу, ломая кустарник и разбрасывая гравий. Лошадь всхрапнула и попятилась, едва не садясь на склоне на бабки. Задом бежать было неудобно, а развернуться – тесно. Макалаурэ сначала выстрелил, а потом сообразил, что успел когда-то выхватить лук и стрелу, и что навстречу несётся здоровый кабан, прижав уши и топорща щетину на холке. Стрела черкнула по морде над глазом, пропорола шкуру и отскочила, зацепив ухо. Кабан даже не дёрнулся. Только пробуксовал на склоне, безуспешно попытавшись взлететь к врагу напрямик, соскользнул на полкорпуса, и заметался внизу. Макалаурэ успел выпустить ещё стрелу, кинул лук в налуч и спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока кабан протаранит лошади ноги. Она тоже не стала, сиганув куда-то за валуны ещё до того, как Макалаурэ успел выхватить меч. Была бы хоть рогатина... Кабан тоже хотел наверх, и стрела в холке его, кажется, не беспокоила. Даже кровь почти не текла. Какое-то время - может, четверть минуты, хотя казалось дольше - они прыгали по камням, утаптывая снег. На скользком склоне сложно было упереться, и Макалаурэ пытался хотя бы полоснуть по уязвимому месту, но получалось не очень. Жёсткая, грязная и свалявшаяся щетина держала удар не хуже доспеха, и спасало Макалаурэ главным образом то, что запрыгивать на валуны кабану было существенно сложней, чем эльфу. Один удар всё-таки пришёлся удачно, врубаясь в шкуру и твёрдое сало под ней, - но без заметных последствий, кроме злобного визга. Вдруг в кабана ткнулась ещё одна стрела, и вторая сразу же. Обе отскочили, но кабан крутнулся в ту сторону, пробуксовывая задними ногами на склоне. - Уйди с тропы! – рявкнул Айраутэ, помешав Макалаурэ воспользоваться ситуацией и рубануть зверя под колено. И выстрелил ещё пару раз – с тем же отсутствием результата. Рассудив, что дозорному будет неловко, если он нечаянно застрелит лорда, Макалаурэ послушно отскочил по камням вниз, снова доставая лук. Но прежде чем успел выстрелить, кабан уже взлетел по склону, разбрасывая камни, и исчез где-то за гребнем, с оглушительным треском проламывая подлесок. Убедившись, что треск не собирается приближаться, Айраутэ убрал оружие, спешился и стал спускаться, подбирая по пути те стрелы, за которыми не нужно было далеко тянуться. Макалаурэ исподлобья смотрел на него, раздражённо сматывая тетиву. Что не нужно было в самом начале стрелять в кабана, он сообразил быстро. Но вторую ошибку понял только теперь, и теперь предвкушал терпеливое, в простых словах объяснение того, что кабаны не хищники и без веской причины на эльдар не охотятся. Обошлось. Айраутэ остановился рядом и оглядел его внимательно, задержав взгляд на правом рукаве (рукав оказался порван), и ничего не сказал. Ещё сильней помрачневший Макалаурэ спрятал тетиву в мешочек на поясе, посвистел своей лошади, надеясь, что она не убежала очень далеко, и они пошли собирать остальные стрелы. Молча. Под ногами всё было перепахано. Клочья травы, дёрна, снег и камни, сломанные ветки, втоптанная в землю хвоя, пятна крови местами. Откуда-то всё-таки натекла, надо же. Выпрямившись с последней стрелой, Макалаурэ огляделся – лошади по-прежнему не было видно. Он посвистел еще раз, с досадой разглядывая сломанные кусты в той стороне, куда она сбежала. Пока они вытирали стрелы, разбирали, где чьи, и убирали в колчаны, за кустами что-то зашевелилось, а потом явственно стал слышен перестук копыт. Почему это Айраутэ не стал объяснять про хищных кабанов? Надеется, что лорд и сам уже додумался, почему не стоит загораживать испуганному зверю пути к отступлению? Или что он специально поехал поохотиться. На кабана. Один, с мечом и без собак. Его лошадь остановилась рядом с лошадью Айраутэ, и теперь они обе топтались над склоном, раздувая ноздри. Запах крови им не нравился, но был недостаточно сильным, чтобы сбегать снова. Но и спускаться к хозяевам не хотелось. Зачем? Никто никуда не уходит. - Мне интересно одно, - сказал Макалаурэ. – Зачем ты спрашивал, если всё равно поступил по-своему? - Прости, лорд. – Айраутэ держался с подчёркнутым уважением, но раскаяния в голосе не было ни малейшего. - Но я не готов потерять ещё одного короля. Возможно, ты справился бы сам. Но ты уверен, что вправе рисковать? - Возможно, ты прав. Но не припомню, чтобы я разрешал себя воспитывать. – Айраутэ только наклонил голову, так что он продолжил, помолчав: - Ты здесь один? - Да. - Занятная выходит история. Мне ты отказываешь в способности пробраться самостоятельно через эти места, а сам собираешься именно это сейчас и проделать. - Я не отказываю в способности. Но я не король и не брат короля, моя смерть ничего не изменит. Спорить Макалаурэ не стал. И так ясно, насколько беспрекословно его слушают, и не только братья. *** Признав опыт неудачным, Рингвайрэ не стал больше ставить лорда под начало ни к кому из мастеров, а просто отправил проверить, пора ли закрывать пятый участок, где уже сняли большую часть гранита, или что-то осталось незамеченным. Незамеченного Тьелпэ там не нашёл, разве что каолина больше, чем на других участках, что он добросовестно отметил на карте, как и подсказанные Вельвелоссэ места, где попались полудрагоценные камни. На всякий случай: находки, похоже, были единичными, а керамикой никто пока заниматься не собирался. Тем же вечером он выслушал Хелькасурэ и передал отцу отчёт про четвёртый участок. Искомый корунд оказался сапфиром, месторождение – солидным, только глубина залегания несколько осложнит добычу. Следующие дни прошли спокойно, даже без ссор с Рингвайрэ: он отправлял Тьелпэ смотреть сложные участки, и поводов для конфликта не возникало. А в свободное время Тьелпэ занимался с Тинтаэле. На карьерах не так много встречалось разных минералов, и самые распространённые Тинтаэле довольно скоро научился узнать и с виду, и по музыке. Так что Тьелпэ перестал рассказывать, что им попадается по дороге, и начал спрашивать. Как называется красновато-серый камень, например, вмёрзший в лужицу у края тропинки. - Это... – Тинтаэле послушно наклонился, поднял камешек, с тихим хрустом сломав тонкую ледяную корку – вокруг камня осталась неровная грязноватая юбочка, - повертел в руке. – Таких тут много. Пегматит. Тьелпэ кивнул, не глядя, и показал уже на камень побольше: россыпь валунов у подножия довольно высокой стенки. - Этот выход стоит разрабатывать? Монолит тут поднимался высоко и с виду многообещающе, только расчистить оставшиеся от давнего обвала камни, которые тропа благоразумно огибала. Тинтаэле подошёл к ближайшему валуну и положил на него руку. Поморщился, прислушиваясь. - Ммм, отсюда плохо слышно. – Он обернулся за поддержкой, но Тьелпэ просто ждал и, похоже, никуда не спешил. Тинто быстро огляделся, выбирая, как бы подобраться к монолиту вплотную. Ухватился за камень поудобнее и взобрался на соседний – пониже. На камнях уже лежал снег, за день подтаивающий по краям и от этого окружённый ледяной коркой – как россыпь белых кристалликов в полированной оправе. Сквозь оправу пробивались светлые веточки ягеля. Ходить по такой красоте было жалко. И скользко. Но другой дороги Тинто всё равно не видел, пришлось лезть, осторожно прощупывая камни ногой, прежде чем перенести вес. Уже почти добравшись до монолита, всё-таки ошибся – лоскут мха под ногой съехал по камню вниз, оставив чёрную прогалину и заставив схватиться за верхушку соседнего валуна. Перчатка мигом промокла, а Тинто быстро заозирался: видел ли лорд? Но Тьелперинкваро смотрел куда-то дальше по тропе, так что Тинто быстро снял перчатку и прижал ладонь к скале. Закрыл глаза. Да, отсюда было слышно лучше. - Там трещина внутри. – Отнял руку и принялся натягивать перчатку обратно. - Большая. Или их несколько. - Одна большая и несколько мелких, - кивнул Тьелпэ, обернувшись. Дождался, пока Тинтаэле вернётся на тропу, и пошёл дальше, прислушиваясь в поисках чего-нибудь более интересного, потом хмыкнул, вспомнив, и достал из мешочка на поясе небольшой камень. С одной стороны невнятно серый, с другой - проглядывал гладкий бок какого-то кристалла, бледный, голубовато-зелёный и то ли мутный, то ли просто непрозрачный. Его Тинтаэле тоже узнал быстро. - Сапфир же? - А подумать? - Тьелпэ даже обиделся. - Или у тебя всё синее - сапфиры? - Извини, - Тинтаэле взял камешек в руку, сосредоточился и попробовал прислушаться. Потёр лоб. - Это... Он напряжённо, но безуспешно хмурил брови, пока Тьелпэ не сжалился: - Ты примерно скажи. Не надо точное название. - Ну, это какой-то кварц. - Точно не корунд? – подначил Тьелпэ. - Синий же. - Ну хватит уже! - обиженно сунул ему камешек. - И так уже голова болит! - Лорд Тьелперинкваро, - из-за поворота дорожки им навстречу выскочил запыхавшийся Росселе. - Там приехал лорд Куруфинвэ. Тьелпэ обернулся к нему: - Да? Где он сейчас? - С Рингвайрэ пошли восьмой участок смотреть. - По местам славы, - хмыкнул Тинто, забыв и про лже-корунд, и про головную боль. Росселе вытер рукавом нос. Растрепавшиеся на бегу волосы лезли в лицо и успели побелеть от дыхания. - Спасибо за информацию, - серьёзно кивнул Тьелпэ. - А бежал ты зачем? - Так сказали найти тебя. Я уже на пятом участке был. Тебя там нет, - добросовестно сообщил Росселе. А то вдруг лорд не знает, что его там нет. Тинтаэле расплылся в улыбке ещё шире, но Тьелпэ только кивнул опять, продолжая допрос. - Кто сказал? - Рингвайрэ. - Он просил меня тоже подойти на восьмой участок? - Нет. Сказал, чтобы пока они будут смотреть, я тебя нашёл. - Ну, ты меня нашёл, - охотно подтвердил Тьелперинкваро. Росселе посопел, бросил короткий взгляд на Тинтаэле, но тот бессовестно улыбался, вместо того, чтобы помочь. Росселе вздохнул и предпринял ещё одну попытку, надеясь, что лорду надоест издеваться над ни в чём не повинными посыльными: - Так ты идёшь? - Куда идти-то? – теперь уже и Тьелперинкваро широко улыбался, крутя камешек в пальцах. - К навесу, - смутился Росселе. – Где стол и карты лежат обычно. И так и смущался, стоя посреди тропы, пока его обходил по полегшей под снегом траве сначала Тьелперинкваро, ещё раз крутнув в пальцах и вернув Тинтаэле камешек, а потом и Тинтаэле, догоняя лорда. - Так что это за камень-то? – спросил Тинто, когда они направились к лагерю. - Какой-то кварц. - Тьелперинкваро пожал плечами. - Я не знаю, есть ли у него специальное название. - Ты специально меня запутал! – возмутился Тинто. - Почему? Кварц с корундом ты перепутал совершенно самостоятельно. Всё ещё немного смущённый Росселе шёл последним, поминутно смахивая с носа и волос крупные хлопья снега и мечтая о плаще с капюшоном. И меховой оторочкой на капюшоне. Тинто продолжал возмущаться: - Ну как я мог его отгадать, если у него даже названия нет? - Ты же сказал, что это кварц. В итоге. - Ну сказал. Но я перед этим две минуты пытался вспомнить название! - В страшных муках. - Это было нечестно! - Предлагаешь поединок? - Вот ещё, - Тинто посопел. - Я что-нибудь поинтереснее придумаю. И уже даже почти начал придумывать, как можно поймать Тьелперинкваро на чём-то, но одёрнул себя, вспомнив, что имеет дело всё-таки с лордом. С ними так не принято, наверное. - Кстати, Тинтаэле, а про тебя Нинкветинко спрашивал, - раздался из-за плеча голос Росселе. - Ух ты! Наверное, мама что-то передала! - Тинто тут же забыл про обиду. - Я сбегаю? - обернулся к Тьелперинкваро, дождался кивка. - Потом тебя где искать? - Не знаю. Потом спроси. Тинто кивнул и умчался. Росселе подумал немного и побежал его догонять, решив, что теперь уж лорд не потеряется. А Нинкветинко говорил, что посылку из лагеря передали не только для Тинтаэле. *** У стола Рингвайрэ никого не было, только карты лежали, придавленные камнями от ветра. Снег валил уже плотной стеной, но под навес его почти не задувало: слишком мокрые и тяжёлые хлопья. Тьелпэ остановился у стола, запоминая новые пометки на карте и вытирая мокрое лицо краем плаща. Его карты Рингвайрэ вернул, когда с них сняли копии, и на них тоже прибавилось новых пометок. Надо будет сверить. А скоро со стороны восьмого участка сквозь снег показались Куруфинвэ и Рингвайрэ. Куруфинвэ улыбался, и Тьелпэ заулыбался тоже, повернувшись к ним. До сих пор он как-то не задумывался, насколько скучал. Он за всю жизнь не проводил отдельно от отца столько времени, сколько за последние недели. Куруфинвэ отпустил Рингвайрэ, коротко обнял сына, подойдя, отмахнулся от вопроса про рану, и через несколько минут они уже шли сквозь снег к кострам, принюхиваясь и обсуждая сложности с припасами, на которые жаловалась Линталле. - Мне тут рассказали про твои подвиги, - сказал Куруфинвэ, когда они уже взяли по миске какого-то густого варева и устроились под навесом у большого валуна. Край навеса густо зарос ледяной бахромой, к которой сейчас липли крупные хлопья снега, грозя через пару часов скрыть её совсем. - Про восьмой участок? – спокойно уточнил Тьелпэ, выбирая в миске кусок повкусней. - Мой вариант был лучше. - Да, это все уже поняли. Ну что, ты тут чему-то новому научился? - Ну... Технически тут ничего сложного. - Учиться можно не только техническим моментам. Тьелпэ задумался, стоит ли сообщать о недавнем открытии, что сложно подчиняться тем, кого считаешь глупей, а Куруфинвэ, не торопя с ответом, принялся пока за еду. Что бы там Линталле ни говорила, голод карьерам не грозил: даже нехватку зерна старались сглаживать. То корневища рогоза запекали, то ещё что-то... - Я не знаю, о чём ты хочешь услышать, - сказал Тьелпэ наконец. - Я смотрел просто, я не формулировал выводы. Только частные совсем, про разных мастеров и как они работают. И про разные ситуации. Какого спора можно было избежать, а я просто не сообразил. - Я хочу услышать, вынес ли ты для себя какой-то опыт из всего, что здесь происходило. Поможет ли это тебе как-то в будущем. - Ну да. - Посмотрел немного удивлённо. - Любой опыт полезен. Он как-то никогда раньше не замечал за отцом интереса к философии. Но пояснений не последовало, Куруфинвэ просто кивнул. - Хорошо. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться? - Куда? - Мы начинаем строить крепость. И ты мне нужен будешь там. - Полчаса, может меньше. Считая с дорогой до шатра и обратно. Шатёр же остаётся Линталле? - Хорошо. Тогда доедай и собирайся, - кивнул Куруфинвэ и заскрёб ложкой по дну миски, подавая пример. Тьелпэ примеру последовал, но потом вдруг поднял голову снова. - А Тинтаэле? Я его ничему толком научить не успел. Куруфинвэ повернулся к нему и пару секунд смотрел внимательно, прежде чем задумчиво покачать головой. - На самом деле, я не уверен, что у тебя будет время его учить. То, чем будешь заниматься ты, он всё равно не поймёт. - Он и здесь мало что понимал. Но он старается. А если я уеду, его опять отправят к Ингасиндо, чего доброго. - Тьелпэ, послушай. – Он отставил миску. - С высокой долей вероятности следующую крепость ты будешь строить самостоятельно. Так что я хочу, чтобы в этот раз ты увидел весь процесс, с самого начала и до конца. Чтобы ты задавал вопросы. Чтобы ты понимал всё, что я делаю и для чего. Ты правда считаешь, что у тебя будет время отвлекаться на Тинтаэле? Тьелпэ молчал, глядя в миску. Что тут возражать? Что Тинтаэле обидится, если его даже не позвать? Необязательно его отправят к Ингасиндо, можно сказать, чтобы к Вельвелоссэ. Это тоже не аргумент. А что тогда? Что привык к нему уже? Что почему-то очень не хочется его оставлять? Наконец, он придумал менее бессмысленное возражение: - Я обещал его научить. Куруфинвэ помолчал ещё – и кивнул. - Но смотри, никаких скидок я делать никому из вас не буду. И первое - это время на сборы. Никаких скидок. - Да, я понял. – Тьелпэ встал, забирая обе пустые миски. - Ты здесь будешь? - Вернусь к Рингвайрэ, думаю. Тьелпэ кивнул и вышел из-под навеса. Куруфинвэ задумчиво проводил его взглядом. Ну что ж, у мальчика плохо получается находить общий язык с его верными. Жаль, но неудивительно. Пусть тогда ищет своих. *** Все рабочие моменты они уже обсудили. Добыча камня шла по плану, никаких замечаний у Куруфинвэ не было, так что он скучал, разглядывая карты. Рингвайрэ договорил с кем-то из мастеров и вернулся за стол к лорду. - Я вот не понимаю, - лениво начал Куруфинвэ. - Зачем ты поставил Тьелперинкваро к Хесталассэ? Уж он-то никогда звёзд с неба не хватал. Ты должен был предвидеть, что что-то подобное случится... Рингвайрэ глянул остро, не спеша с ответом. И молчал достаточно долго, чтобы Куруфинвэ удивлённо поднял взгляд. - Лорд, - начал Рингвайрэ очень сдержанно, явно подбирая слова. - Ты мне не оставил никаких указаний относительно лорда Тьелперинкваро. Так что я действовал по своему усмотрению. А мне представляется, что, прежде чем начинать командовать кем-то, стоит научиться подчиняться. Никто лучше Хесталассэ этому не научит. Куруфинвэ усмехнулся. Надо же. - Вот что-что, а подчиняться Тьелперинкваро учиться не нужно! Он это даже слишком хорошо умеет. - Правда? - поднял бровь Рингвайрэ. – Ну, тебе, может быть. - А что, были какие-то нарекания? - прищурился Куруфинвэ. - Я, кажется, чётко сказал ему выполнять твои распоряжения. - Лорд, - Рингвайрэ сплёл пальцы, положил руки перед собой. - Я не хочу наговаривать на твоего сына. Более того, я не знаю, какие указания ты ему оставлял. - Говори уже. - Голос Куруфинвэ стал жёстким. Лень как рукой сняло. Рингвайрэ продолжал смотреть перед собой, на сплетённые пальцы. - Ну что ж. Сначала он порывался вмешиваться в организацию работ и отменять мои распоряжения. Я попросил, - он сделал акцент на этом слове, - лорда Тьелперинкваро так не делать и обо всех замеченных недочётах сообщать мне, чтобы я мог сам с ними разобраться. Он обещал. - И? - с нажимом переспросил Куруфинвэ, когда молчание затянулось. - И потом случилось то, что случилось. На восьмом участке. Тоже без моего ведома. Если бы я случайно не зашёл на участок, то и не узнал бы ничего. - Прекрати! - Куруфинвэ хлопнул ладонью по столешнице. - Я никогда не поверю в то, что мой сын нарушил слово! Рингвайрэ выпрямился, убрал руки со стола и поджал губы. - Ты обвиняешь меня во лжи? Вместо ответа Куруфинвэ вскочил, прошёлся вдоль навеса. Резко обернулся. - А какой у меня выбор? Или тебе поверить, или сыну! - Спроси его сам. И тогда решай, кого обвинять! - резко отозвался Рингвайрэ. Пожалуй, резче, чем следовало говорить с лордом. - Я спрошу! - сощурился лорд. - И если ты обвиняешь моего сына напрасно... Подходя, Тьелпэ немного замедлил шаг, щурясь сквозь снег. О чём они спорят - непонятно. Можно ли им мешать - тоже. Тинтаэле, ничего не замечая, продолжал рассказывать, что он вернул Вельвелоссэ его образцы, что будет теперь свои собирать... Пока Тьелпэ не сказал негромко: - Тинтаэле. Помолчи. - Что-то случилось? - удивлённо закрутил головой тот. - Может быть. Тинто увидел, наконец, куда он смотрит, и замолчал. Приглашению на стройку он обрадовался настолько, что не смутился даже необходимостью собрать вещи прямо сейчас, в полчаса, и перспективой видеть Куруфинвэ каждый день, а не во время редких проверок. Но сейчас ему остро захотелось пойти в противоположную сторону. Первым подходящих заметил Рингвайрэ – и взглядом показал на них стоявшему спиной лорду: - Можешь спросить прямо сейчас. Куруфинвэ резко обернулся и подозвал сына, а когда тот подошёл и остановился рядом, гадая, что же успело случиться за полчаса. Тинто сжал кулаки покрепче и отважно подошёл тоже, прячась у него за спиной. И тут же попал под раздачу: - Я звал только сына! Жди возле лошадей! Тинто немного поколебался, но второго окрика решил не дожидаться. Кивнул "Да, лорд" и пошёл прочь, то и дело оборачиваясь и пытаясь понять, что будет дальше. Но сначала ничего не происходило. Куруфинвэ прошёлся взад-вперёд, остальные двое молча ждали, не глядя друг на друга. Наконец, Куруфинвэ остановился. - Тьелперинкваро. Только что мне сказали, что ты нарушил своё обещание. Мне очень не хочется верить, что это правда. Тьелпэ удивлённо поднял глаза - сначала на отца, потом перевёл взгляд на Рингвайрэ. - Какое обещание я нарушил? Куруфинвэ тоже обернулся к верному. - Рингвайрэ? Тот помолчал, наконец, опустил голову. - Лорд Куруфинвэ, я не хочу служить причиной раздора между тобой и твоим сыном. - Нужно было раньше об этом думать! - Куруфинвэ явно начинал терять терпение. Тьелпэ молча ждал ответа. Он пока не понимал, о чём речь, и больше удивился, чем возмутился. Рингвайрэ поколебался ещё секунду, и потом поднял взгляд на Тьелперинкваро. Куруфинвэ тоже обернулся к сыну. Тот смотрел на Рингвайрэ хмуро и неприязненно. - Ты не сообщил мне, прежде чем начал корректировать действия Хесталассэ, – сказал Рингвайрэ. Тьелпэ опять удивился. Потом понял. Стиснул зубы. Заговорил медленно, подбирая слова. - Я сказал, что сообщу, если увижу ошибку и если ситуация не требует немедленного вмешательства. Она требовала. Если ты считал, что я нарушил слово, почему ты не сказал об этом тогда же? - По-твоему, это требовало настолько немедленного вмешательства, что не было даже времени сообщить мне? - Рингвайрэ тоже не скрывал неприязни. Куруфинвэ отступил на шаг и смотрел на обоих молча. Надо же, как они тепло переглядываются. Это что у них тут происходило? - Сначала там была не та ситуация. Мы смотрели участок вместе, там я тоже говорил своё мнение. Молчать, пока не спрашивают, я никому не обещал. У меня возникла идея - я её озвучил. А Хесталассэ вдруг упёрся. И мне надо было звать тебя и ругаться втроём? Мы бы спорили ещё два дня, пока ручей не стал бы! - А ты обещал сообщать мне только в том случае, когда я поддерживаю твоё мнение? - насмешливо хмыкнул Рингвайрэ. - Прости, лорд, я этого не услышал. Тьелпэ стиснул зубы опять, но хмуро промолчал. Начиная думать, что Рингвайрэ может быть прав. - Довольно! - Куруфинвэ поднял руку. - Хватит! Рингвайрэ пожал плечами. - Тьелперинкваро, жди меня возле лошадей, - бросил Куруфинвэ, не глядя на сына. Тьелпэ так же молча кивнул и пошёл к лошадям. Вспоминая, что именно обещал и какими словами. Не надо было тогда вообще ничего говорить. Из-за ближайших кустов навстречу ему выскочил Тинтаэле и пристроился на шаг позади. Тьелпэ опять спрятался за вежливой маской, и молчал, пока они спускались через лагерь к дороге, и потом возле лошадей. Поздоровался с Нинкветинко, кивнул остальным и молча сел в стороне, глядя перед собой. Тинтаэле ни о чём и не спрашивал. Видно из кустов было хорошо, а слышно пусть не всё, но достаточно. Куруфинвэ задержался ненадолго. Молча прошёл к своей лошади, молча махнул выдвигаться и довольно долго так и ехал, ничего и не говоря и не оборачиваясь. Тинтаэле поглядывал то на него, то на тоже молчащего Тьелпэ. В отряде позади переговаривались о чём-то, но негромко, не разобрать. Когда Куруфинвэ обернулся и качнул головой, подзывая сына, остальные приотстали сильней, чтобы не мешать разговору. Но Куруфинвэ ещё некоторое время ехал молча, кусая губы и сжимая край своего сиденья до белизны в пальцах. Тьелпэ тоже молчал, глядя перед собой. Он снял капюшон, чтобы удобней было говорить; волосы тут же намокли от мокрого снега и теперь холодно липли к голове. Получалось, у Рингвайрэ и правда были основания считать, что он нарушил слово. А оправдания отца не интересуют. Наконец, Куруфинвэ обернулся. - Мне жаль, что всё так получилось. Во всём этом есть и моя вина. Тьелпэ удивлённо повернул голову. Хотел было ответить, но быстро понял, что совершенно не представляет, что говорить в таких случаях. Куруфинвэ помолчал совсем недолго и продолжил. - Я с самого начала неправильно оценил и тебя, и Рингвайрэ. Это была моя ошибка. Теперь он выпрямился, гордо глядя вперёд. - Но, - обернулся, хмуро свёл брови. - Даже это не повод давать обещания, которые не собираешься сдерживать. Тьелпэ кивнул, опустил глаза. - Я надеюсь, это было в последний раз. - Тихо и полуутвердительно. - Я не собирался ничего нарушать! – вскинул голову Тьелпэ. - Я зря пообещал с оговорками, их слишком легко понять по-разному. - Тогда зачем ты обещал с оговорками? - Мне казалось, что всё однозначно. Я ошибся. Куруфинвэ кивнул. - Я надеюсь, ты сделал выводы из этого. Тьелпэ кивнул тоже. Думая, что не надо ничего никогда обещать. Куруфинвэ помолчал ещё и пустил Талью вперёд. *** (перед отъездом) Куруфинвэ постоял, сложив руки на груди, пока сын не скрылся за поворотом тропы. Потом обернулся к Рингвайрэ. Тот не отвёл взгляда. - Что между вами произошло? Верный пожал плечами. - Ничего. - Ничего? – он саркастично приподнял бровь. – Когда вы уезжали из лагеря, я просил тебя помочь ему научиться организовывать работы. И что получилось? Сначала он неверно расставляет мастеров по участкам, а ты ему не подсказываешь… - Он сам… - горячо начал было Рингвайрэ, но Куруфинвэ не менее резко его оборвал: - Он сам что? Ты ему советовал, но он отказался слушать? - Нет, но я советовал ему по поводу участков. Он не послушал! - И поэтому ты решил, что исполнять моё поручение дальше необязательно? - Моё мнение его всё равно не интересовало! - А я поручал тебе помогать ему, только в том случае, когда он об этом попросит? – И добавил, пока Рингвайрэ молчал: - Или ты посчитал, что у Хесталассэ это лучше получится? Верный вскинул подбородок. - Я уже сказал, что… - Да-да, - оборвал его Куруфинвэ, - я уже слышал. Приказы отца ты тоже выполнял так, как сам считал нужным? Рингвайрэ упрямо двинул подбородком. - Лорд Феанаро всегда сам понимал, чего хочет. И не заставлял мастеров работать няньками для его детей. - Вот как. - Куруфинвэ недобро усмехнулся, но больше ничего говорить не стал, снял с гвоздя плащ, накинул на плечи. Рингвайрэ хмуро следил за лордом исподлобья. Тот постоял немного у края навеса, словно сомневаясь, выходить ли под снег, и, наконец, обернулся: - Я освобождаю тебя от присяги. - Что? – Рингвайрэ изумлённо вскинул голову, невольно отшатнувшись на шаг. - Почему? - Я тебе ясно сказал, в чём надо было помочь. А с воспитанием сына я как-нибудь сам справлюсь. – Куруфинвэ накинул капюшон и вышел из-под навеса. Рингвайрэ так и остался стоять, растерянно глядя, как его теперь уже бывший лорд шаг за шагом растворяется в снегопаде. А потом развернулся и зло саданул кулаком по столу. *** Тинто, отставший от лордов вместе со всеми, следил за ними с расстояния. На ссору было не похоже, так что когда Куруфинвэ уехал вперёд, Тинто поравнялся с приотставшим Тьелперинкваро и посмотрел вопросительно. Тот взгляда не заметил. - Всё в порядке? – спросил Тинто. Вдруг ответит. А если нет, значит, про отца его вообще не надо никогда спрашивать. - Что? - Тьелперинкваро моргнул, выходя из задумчивости и поворачивая голову. - А, да. Всё в порядке. - Он поверил тебе, а не Рингвайрэ? - Почему "а не"? – немного удивлённо. – Рингвайрэ тоже сказал правду. - Так он же тебя обвинил... Прежде чем ответить, Тьелперинкваро помолчал, глядя вперёд. - Я имел в виду одно, он понял иначе. Но формально он прав. - Если он тебя не так понял, то как он может быть прав? Тьелпэ покосился без удовольствия. Всю дорогу до разговора с отцом он как раз ехал и думал аргументы против Рингвайрэ – и, как ни обидно, аргументы получались неубедительные. А тут ещё Тинтаэле лезет с тем же самым. Он ещё помолчал, глядя перед собой, так что Тинтаэле уже решил, что не ответит. Но он повернулся, хмуро: - Я не хотел ему ничего обещать. Я хотел, чтобы он от меня отстал. И сформулировал соответственно. Тебе объяснить, почему это не повод для гордости? - резковато. Тинто помотал головой и упрямо продолжил, хотя Тьелперинкваро уже отвернулся обратно: - Ну он всё равно не прав. Не надо было в это впутывать лорда. - Зачем ты это мне говоришь? Если у тебя к нему претензии, к нему и обращайся. Тинто помолчал, смаргивая снег. Он не привык думать "зачем", прежде чем говорить. - Извини. Вы не поссорились? - С Рингвайрэ? – приподнял брови. - Нет. С лордом Куруфинвэ. - Нет. *** Рингвайрэ попробовал работать дальше, но ничего не получалось. Что дальше? Он по-прежнему руководит карьером? Или нет? Куруфинвэ уехал, ничего не сказав, а при таком прощании спрашивать его совершенно не хотелось. С какой стати вообще? Грифель с жалобным хрустом разломился. Рингвайрэ швырнул обломки в снег, встал и пошёл куда-то, не разбирая дороги. Сугробы сейчас везде были одинаковые, что на тропе, что рядом. Как так получилось? Сперва Куруфинвэ оставил своего сынка, спихнул проблему! И даже не сказал, что с ним делать! А теперь вдруг оказывается, что делали с ним что-то неправильно. А ведь Рингвайрэ даже не стал его наказывать за нарушение распоряжений. Хотя мог бы! И был бы прав всё равно! А так... Даже отцу не стал говорить. Не хотел. Но Куруфинвэ пристал со своими вопросами... И что было ответить? Либо признать себя идиотом, потому что и правда не мог не знать, как Хесталассэ строит отношения с подчинёнными и как это понравится лордёнышу... А почему он должен был его выгораживать? Они что, друзья? Или что? Всё правильно он сказал. И не соврал нигде. Как было, так и рассказал. А теперь сам же оказался плохим верным. Да, у них не сложились отношения с сыном лорда. Ну и что? Какое это имеет отношение? Когда был жив Феанаро, Рингвайрэ с его сыновьями вообще не общался, и лорда это никоим образом не беспокоило. А тут... Ты посмотри, слово ему против не скажи! Положим, Рингвайрэ понимал, что Феанаро бы тоже не отнёсся спокойно к конфликту верного с кем-то из сыновей. Но при нём дети так себя не вели. И за нарушение слова... Рингвайрэ усмехнулся. Он бы точно не узнал, как Феанаро наказал бы сына за такой проступок, потому что сперва Феанаро убил бы любого, посмевшего выдвинуть такое обвинение. Оказалось, что за этими мыслями он зашёл далеко в лес. Карьера уже не было слышно, только поскрипывали вокруг сосны, краснея пятнистыми стволами сквозь снегопад. Ужасно не хотелось идти обратно, выслушивать мастеров, делать вид, что ничего не произошло. Зачем он вообще тогда присягнул этому мальчишке? Прав был Айраутэ... Рингвайрэ постоял, прислонившись плечом к сосне, и пошёл обратно. Да гори оно всё огнём!