Outstanding (My aestetics is you).

В тот же вечер Дэн лежал на своей кровати и безучастно смотрел в потолок. Почти 10 вечера. Скоро он выйдет отсюда и пойдёт смотреть телевизор, потом уснёт под его бормотание, так и не позвонив Филу ещё раз. Какой в этом смысл? Его всё равно игнорируют. Завтра… Нет, он ничего с собой не сделает завтра. Ему слишком страшно делать себе больно. Может, ему уйти из дома? Просто взять, хлопнуть дверью и уйти шататься по улице? Добраться до другого города пешком? Может, в итоге он найдёт Фила? Всё лучше, чем сидеть в четырёх стенах и ничего делать, ожидая, что родители вернутся и ввалят ему по первое число за пропуски школы и забивание на домашку. Но… Бродяжничать тоже страшно. Он же совсем один, а оказаться на улице без компании равносильно смерти. Он не сможет так и продолжать голодать. Нет. Надо пережить. Это всё было ошибкой. Самой большой отвратительной ошибкой. Нужно возвращаться к нормальной жизни, выправить оценки, сдать экзамены, пойти в универ, закончить его, найти работу, просидеть на ней до старости и умереть в одиночестве. Кажется, так у всех людей? Кому нужна любовь? Легче жить без неё между работой и домом, не думая о том, что тебя кто-то ждёт и беспокоится… Всё это так бессмысленно… Вдруг до его ушей донеслись знакомые звуки, как будто кто-то играл на пианино песню, которую так старался забыть Дэн. Может, это галлюцинации? Или он забыл выключить телевизор? Нет, он же сегодня не выходил из комнаты. Да и как по каналу могли показать Alesana? … *«Мой милый, дорогой, мне так страшно, Твой голос преследует меня везде, Где же ты? О как я не готов, Как сильно мне тебя не хватает.» Дэна как будто прошибло током. Этот голос он узнал бы из тысячи похожих… «Знаешь ли ты, что я сбился с пути? И ты оставил меня одного. Песни всё звучат, а я танцую под них один, Где же моя колыбельная?» Он никогда не слышал, как Фил пел, но переход на октаву повыше в одном месте… Сердце дрогнуло. Дэн приоткрыл дверь и замер, вслушиваясь. «Иногда я забываю, что тебя нет, Ты всё, что я знал всю свою жизнь, Знаешь ли ты, что я сбился с пути? И ты оставил меня одного. Песни всё звучат, а я танцую под них один, Где же моя колыбельная?» Дыхание спёрло в груди. Его голос был прекрасен: такой бархатный и низкий, больше похожий на тягучий мёд. Как же хотелось надеяться, что он всё-таки в той комнате играет на пианино, что это не мираж… «И ведь так несправедливо, Но солнце светит, а волны бьются о скалы, А ветер шевелит мои волосы, Я никогда не забуду, любовь моя, Ночью я попрощаюсь… Я закрываю глаза! Я продолжу жить—другого выхода нет, Но без твоей любви улыбки пусты…» Дэн выбежал из своей комнаты и застыл у входа в гостиную, не смея заглянуть внутрь. Звуки стали чётче. «Знаешь ли ты, что я сбился с пути? И ты оставил меня одного. Песни всё звучат, а я танцую под них один.» Его голос сорвался, когда он поднял глаза и увидел Дэна, стоящего прямо перед ним. Пальцы зависли на клавише, прежде чем продолжили играть. «Моя рука чувствует лишь пустоту, не сжав твою покрепче, И ночью я скажу: «Прощай…» Фил виновато отвёл взгляд, заметив пустые воспалённые глаза Дэна и прикусив и без того искусанные губы, чтобы не разреветься. Хауэлл жадно рассматривал Лестера, чтобы воскресить каждую забытую черту его лица в памяти. Бледная кожа, тонкий нос, обескровленные истерзанные губы, выпирающие скулы, яркие круги под глазами, радужка цвета луж, прелестные взъерошенные чёрные волосы, из которых исчез оттенок тёмно-синего… Он казался таким знакомым и таким чужим, как будто потерявшим свою душу. Было видно, что Фил тоже плохо питался и мало спал, что заставляло его жалеть. -Дэн…-его голос был отчаявшимся и очень тихим, -Прости, что я сделал тебе больно… Я не хотел, чтобы так получилось. Я думал…-он тяжело вздохнул, подавляя ком в горле, -Я думал, так будет лучше для нас обоих, -он поднялся на ноги, -Если хочешь, можешь меня ударить или наорать, как ни на кого не орал. Знаю, большего я не заслуживаю, -Лестер прикрыл глаза. Дэниэл понимал, что правильнее было бы сделать то, чего так боялся сейчас Филип, после почти десяти дней одиночества и голосовых сообщений, но… Он никогда бы не причинил боль ни физически, ни морально своему любимому чудику. Мальчик сделал несколько тяжёлых неуверенных шагов, повис на шее Фила и бессильно заплакал, как не плакал ни разу за все эти дни. Брюнет открыл глаза и удивлённо взглянул на шатена, обвив его тощую фигурку. Руки Лестера были холоднее, чем обычно, одна из них лежала на плечах Хауэлла, а пальцы другой нежно перебирали чуть засаленные волосы. Слыша громкие жалостливые всхлипы, он понял, что имел в виду Дэн, когда говорил, что когда любимый человек плачет на твоих глазах, то это хуже взорвавшейся Вселенной. Сердце билось чаще, намереваясь разбить рёбра, выпрыгнуть и разорваться от горя. -Боже, м-мне так жаль, что это случилось… Прости меня. Ну, пожалуйста? Ты ведь не должен плакать из-за меня. Я этого не заслуживаю, -рука на плечах съехала на спину, поглаживая её сквозь грязную футболку. Всхлипы становились всё глуше, Дэн дрожал, как осиновый лист. Фил осторожно поцеловал его в лоб. -Ну-ну, успокойся… Пойдём приведём тебя в порядок, а потом я всё расскажу? Мальчик поднял на него заплаканные глаза и кивнул. Брюнет вытер ручейки с его щёк тыльной стороной ладони и погладил по плечу. Они молча дошли до ванной. -Я принесу одежду, -грустно произнёс Лестер и вышел, позволяя Хауэллу раздеться. Вернувшись в комнату, он открыл шкаф и увидел светло-розовую футболку, запихнутую в самый конец полки вместе с венком. Фил прикусил губу и покачал головой, вытащив вещи и отложив искусственные цветы на кровать. Поискав ещё, он нашёл какие-то яркие боксеры и светлые джинсы. Сложив одежду аккуратной стопкой, Лестер отнёс их в ванную и оставил на стиральной машинке. Затем он зашёл на кухню. Открыв холодильник, брюнет понял, почему шатен такой… Маленький и хрупкий. На полках не было еды. Ни тарелочки, ни кусочка. Возможно, всё испортилось, и Дэн почистил холодильник, так ничего и не купив. В морозилке обнаружилась замороженная пицца. Что ж, лучше, чем ничего. Фил вытащил полуфабрикат, достал из духовки сковородки и формы для выпечки, включил её и выложил на противень будущий ужин. Как только он мог подумать, что всё будет нормально? Что Дэн его забудет? Он же едва не угробил своего мальчика! Боже, пусть Хауэлл его и простит, но сам себя—никогда! Как можно было быть таким идиотом? … Дэн тихо зашёл на кухню, надеясь, что это не сон и что Фил сейчас будет здесь. Увидев брюнета, шатен едва улыбнулся, поправляя тюрбан из полотенца на голове. -Ты сильно отощал за полторы недели. Ты ел хоть что-то, солнышко? -Почти нет.. Я ничего не хотел…-хрипло отозвался Дэн, присев на стул, -Ты, кстати, выглядишь не лучше. -Правда? -усмехнулся Фил. -Угу, -он кивнул и принялся рассматривать вернувшегося парня вновь, чтобы восполнить нехватку. -В моём организме, кажется, весь ассортимент Старбакс, -заметил Лестер саркастически. Хауэлл ещё раз скользнул взглядом по нему и хотел было раскрутить полотенце. -Позволь мне немного тебе помочь? Фил снял тюрбан и начал осторожно вытирать мокрые волосы Дэна. Когда кудряшки были влажными и с них не стекала вода, парень спросил: -Тебе принести фен? Или ты так походишь? Мальчик покачал головой. -Смотри. Дома прохладно, -брюнет махнул рукой, как будто пробуя воздух, и повесил полотенце сушиться на стул. Шатен с интересом следил за каждым его движением, как котёнок за летающей бабочкой. Вскоре на столе оказалась тарелка с нарезанной пиццей. Фил сел напротив. -Угощайся, чудик, -добро, но неуверенно произнёс Дэн, передвинув блюдо на середину. -Нет-нет, что ты, это тебе… -Мне самому всё не съесть, -усмехнулся он. Они ещё некоторое время просидели в тишине, съев по куску пиццы. -Эм… Ты обещал мне рассказать…-напомнил Дэниэл, грустно смотря на Филипа. -Да, я помню, -он поставил подбородок на ладонь, -Как бы мне поправильнее начать? …-Лестер наклонил голову на бок, -После той ночи, когда утром ты лёг спать, я стоял на улице и думал, что неправильно поступил. Я испугался, что однажды нам придётся всё рассказать твоим родителям, а они точно не будут в восторге от того, что с их сыном встречается такой человек, как я, и они бы увезли тебя настолько далеко, что я бы никогда не нашёл, как бы ни старался. С другой стороны… Моя зависимость от тебя стала похожа на героиновую. Я перестал нуждаться в чём-либо. Ты заменил мне кислород, закаты на крыше, спокойствие, собственные мысли… Ты моя эстетика, Дэн. Та самая, которая способна вылечить одиночество. Но любовь к тебе разрушала меня по кирпичику. Я думал, если мы разойдёмся, то полегчает, но я ошибся. Каждый твой звонок, каждое сообщение… Убивали меня в буквальном смысле. И это намного хуже и больнее, чем медленно умирать от того, что любишь кого-то. Я не знал, что мне делать. Брат пытался отвлечь, но чаще я сидел на пляже под дождём и слушал твои сообщения. И вот ты сказал, что… Я запрыгнул в машину и укатил. Мог бы и быстрее приехать, но пароход с острова Мэн долго ждал. -Ты бы не вернулся, если бы я не сказал, что покончу с собой? -Дэн поводил по столу пальцами. -Всё к этому и шло, солнышко, -невесело улыбнулся Фил, -Если бы и не завтра, то точно на этой неделе. Я понял, что быстрее сойду с ума там, чем рядом с тобой. Знаю, это всё так глупо… И если ты хочешь, то я уйду и не стану тебе мешать… -Чтобы я всё-таки сбросился с крыши? -сардонически усмехнулся Хауэлл. -Ни за что. Я бы такого не пережил, -вздохнул Лестер, -Знаю, я просто отвратительный человек. Я сделал тебе так больно, как никто никогда не делал. Меня трудно простить. Но… Ты хотя бы попытаешься? Я могу сделать хоть что-то, чтобы загладить свою вину? -Ты… Точно сделаешь всё, что я захочу? -в его мутных глазах зажглись огоньки. -Да, конечно, всё, что твоей душе угодно, -закивал Фил, готовый хоть пешком на край света отправиться, лишь бы Дэн простил его. -Фил… Увези меня куда-нибудь далеко-далеко отсюда, чтобы меня никто не нашёл? Я больше никогда не хочу терять тебя. Особенно, если ты боишься моих родителей… Филли, они жуткие гомофобы. Пожалуйста… Брюнет наклонил голову, поправляя дрожащими руками чёлку. -Тебе помочь собраться? -спросил он, сдавленно вздохнув. -Просто побудь со мной рядом, -Дэниэл подскочил со стула и бросился в свою комнату, прежде чем Филип передумает и начнёт его отговаривать. Открыв шкаф, мальчик нашёл чемодан, лежавший в самом углу, и начал закидывать в него все свои немногочисленные пожитки, потом достал что-то из корзины для грязного белья, бросил сверху любимую книгу, в которой лежал тот розовый кленовый лист, зарядку для телефона и плеер. Потом они с Филом закрыли чемодан и поставили его на колёса. -Одно условие: мы поспим, а потом поедем. Хорошо? -спросил Лестер, чувствуя, как запас кофеина истощается. -Да-да, конечно! -торопливо ответил Хауэлл, дописывая спешащим почерком записку для родителей и оставляя её на столе. -Что ж… Пойдём домой, солнышко? -Филип улыбнулся и надел венок на голову Дэниэла. Когда они вышли на улицу, где в этот момент уже стемнело и начал лить дождь, Дэн закрыл дверь на замок и бросил ключи в кусты. Фил вёз чемодан, чтобы его исхудавший мальчик не надорвался, потому что груз был почти неподъёмным. Они не разговаривали. В осенней тишине было как-то спокойнее идти рука об руку, наслаждаясь шумом падающих капель и дыханием друг друга. Едва уловимы были нотки запаха свободы: чуть сладковатый, но такой свежий. Мальчику казалось, что он возвращается из царства ночных кошмаров в реальность, где рядом с ним был его чудик, готовый в любую минуту прийти на помощь и победить страшные сны. Парень же чувствовал, как оживал после летаргии, поглотившей его с головой. Они были живы только рядом друг с другом. *** -Можешь положить свои вещи, куда хочешь. Или оставь где-нибудь—разберём потом, -устало улыбнулся Фил, закрыв дверь в их домик. -Потом, -сладко зевнул Дэн. -Я купил плед. Теперь нам с тобой будет ещё теплее, -мягко произнёс Лестер, сбрасывая с себя одежду на пол спальни. -Мне с тобой всегда тепло, -Хауэлл аккуратно (для сонного человека) сложил свои вещи возле кровати и лёг. Рядом с ним приземлился брюнет, накрыл их обоих одеялом и пледом, нежно коснулся щеки губами и обнял шатена. -Я люблю тебя больше своей жизни, солнышко. -Я тебя тоже, -в темноте было видно, как из глаз Дэна брызнули слёзы счастья, потому что он наконец-то был рядом с тем, в ком так нуждался все эти дни.