Вслед

Город напоминал огромный муравейник, куда более оживленный, нежели большие города Третьей Реальности, серые, жители в которых нереально унылы и пресны, как овсянка. Город напоминал открытку своими яркими площадями, цветастыми флагами и красочными зданиями. Город напоминал чудесную сказку, где народ жил долго и счастливо уже на протяжении долгого времени, более долгого, чем можно было когда-либо представить. Иверсианцы суетливо что-то строили у подножья горы Котрэм, которая возвышалась над Столицей грозным защитником, коими в нашем детстве становятся родители в те моменты, когда мы учимся ходить. Жители Столицы сооружали сцену, расставляли столы и вколачивали в землю высокие резные столбы, очевидно готовясь к тому, что именно в этом месте будет проходить грандиозное пиршество с песнями и танцами. Но помимо подготовки в пригородной части, люди… пардон, иверсианцы украшали и без того нарядные улицы, отчего город становился ещё пестрее, напоминая сладкий торт. Но даже несмотря на эту бьющую ключом жизнь, Иверста напоминала сонную корову. Ничего жители Столицы не делали второпях. Всё делалось чётко и размеренно, как в том же самом муравейнике. Неторопливость, когда всё в жизни происходит минута в минуту, и удивляешься уже только тому, что эта размеренная жизнь порождает плеяду красоты, от которой щемит в груди. Но вернёмся к тому, вокруг кого этот мир и крутился. На входе в лавку Фрэн встретил тяжёлый пыльный воздух, и хотелось задержать дыхание, будто перед нырянием. Огромные валы с намотанными на них километрами многообразных тканей заменяли здесь отделку и угрожающе нависали над посетителями, готовые в любой момент сорваться с хлипких крючков, на которых крепились к стенам. Дверь задела крохотный колокольчик, звон которого чисто, как осколок хрустального бокала, разряжал тишину тёмной лавки. Свет, проникавший через витрину, падал потоком на небольшой участок пола из белого отшлифованного дерева в виде ровного квадрата. И в этом потоке спокойно, как рыбы в аквариумной воде, плавали пылинки. Учитывая то, что на улице вовсю буйствовала жизнь во всех её проявлениях от топота сотен ног по мостовой до звуков шарманки, доносившихся с угла переулка, здесь было мёртвое царство: ничто не двигалось и не издавало звуки, будто Фрэн попала в какой-то могильник. — Добрый день? – спросила Фрэн, переступая через поле танцев пылинок, - у вас открыто? – она встала в центре лавки, осматривая товар. — Думаю, что хозяин на перерыве или в кладовке, - выдохнул Палонтрас, вплывший последним в крохотное помещение. — Здесь так много красивых тканей, - прошептала девушка, подняв голову, чтобы увидеть то, как тканевые валы были закреплены в ровные ряды от пола до самого потолка, поэтому здесь, как в библиотеке была установлена лестница на колёсиках, чтобы с лёгкостью достать до того кремового бархата или того розового шифона. Она медленно подошла к одному из валов и провела ладонью по ткани, ощущая подушечками то, как кончики пальцев облизнули нечто нежное, похожее на мусс, и кожа руки будто хотела съесть это волокно, желая надеть что-нибудь. Но девушка тут же отдёрнула ненасытную руку и прижала её к бедру, отворачиваясь к центру лавки. Стук каблучков туфель Фрэн казался капелью в пещере полной сокровищ, в центре которой располагалась высоченная ива, упиравшаяся своей верхушкой в потолок. Именно это дерево загораживало застеклённый прилавок с десятком мелких шкафчиков для фурнитуры. Фрэн подошла и заглянула через ствол. — Здравствуйте. – Настойчиво позвала она, смотря на заслонённый занавеской из прозрачных камушков вход в другое помещение. — Какое нахальство! - кто-то высокомерно фыркнул сверху, и дерево пошатнулось. Тогда Фрэн снова посмотрела вверх и ахнула, а мистер Полночь распушил выпрямившийся хвост, увидев, что ствол дерева оканчивался головой с гладким, как половицы, лицом. Оказывается, что трёхметровая ива была иверсианкой, чьи руки больно царапнули плечо Фрэн, отодвигая её от ствола. — Что вы себе позволяете так наваливаясь?! – Голос иверсианки был высоким и в то же время музыкальным, несмотря на то, что она возмущённо фыркала, смотря на представителя человеческого рода, как на нечто неприятное и гадкое. — Мадам, - вступился Палонтрас, уместившись между ивой и Фрэн, - позвольте. — Ах, доктор! – из её голоса пропала истеричность, внезапно изменившаяся на наигранный трепет, - не думала, что увижу вас здесь. Иверсианка убрала с лица длинные прутья, напоминавшие чадру, с блестящей корой и густой курчавой листвой серо-белого цвета, открывая бледно-серое лицо, которое озарила располагающая улыбка. Эти прутья были и на её «руках», напоминая шёлковый халат богемного вида. — Я сопровождаю нашего дорогого гостя, - аксолотль пытался быть как можно более аккуратным со своими габаритами в крохотной лавке с хрупкими креплениями, чтобы ничего не задеть и не разрушить. — Да, - ива взяла летающее водоплавающее под лапу, стараясь не разрывать зрительный контакт, - Итворд снова приехал – большое событие. — Ам, - Палонтрас смущённо замигал, отведя взгляд в сторону Фрэн и мистера Полночь, - нет. Это не Итворд, мадам. — Тогда кто же? – Иверсианка вопросительно развела руки-ветви в стороны и вздёрнула надбровные дуги. — Вообще-то это хранители Ключа и Врат, которых вы только что напугали. Ива посмотрела на Фрэн с мистером Полночь округлившимися глазами, и, кажется, от одной её ноздри до уголка рта пошла борозда, похожая на морщину. Она никак не ожидала того, что мягкотелый ребёнок со своим таким же мягкотелым питомцем окажутся столь важными персонами, в честь которых и будет устроен грандиозный праздник. Но тут же она изменилась в лице, и то стало смиренно благоговенным. — Мои извинения, - Ива нагнулась к девушке с котом и коснулась кончиками своих веток-пальцев её плеча, - и моё почтение. Позвольте представиться – Мадам Саликс. — Очень приятно, мадам. – Фрэн сделала неглубокий реверанс, склонив голову к груди, - Меня зовут Фрэн Боу-Дагенхарт, а это мой друг – мистер Полночь. — Еле нашли ваш заказ, мадам Саликс! – из маленькой комнаты, вход в которую был загорожен занавеской из бусинок, что бились одна о другую, вышла редька в больших очках неправильной формы на золотой цепочке. — Наконец-то, – Ива вновь изменилась в лице, стала суровой и в какой-то степени недовольной, - у меня чуть листья не опали, пока я ждала. Она буквально подплыла к прилавку и схватила из коротких корнеподобных рук редьки два бумажных пакета толщиной в пару томов орфографических словарей, кинув на прилавок пригоршню золотых монет. — И вам приятного дня! – подслеповато прищурившись, пролепетала корнеплодная госпожа, сгребая с прилавка в плетёную ладонь плату за заказ. В ответ Ива высокомерно хмыкнула, обронив с головы пару листочков, и быстро вышла из лавки, выпрямившись во весь свой громадный рост. Она достала откуда-то странный предмет, похожий на карманные часы и тут же исчезла оставив после себя влажное пятно, будто после дождя. — Палонтрас, - Фрэн шёпотом окликнула аксолотля, - а кто это такая была? — Ах, - Палонтрас перебрал пальцы на обеих лапах, посмотрел на мирно пересчитывавшую монеты редьку, - это наша плакальщица. Когда ты увидишь, как плачет смолой Мадам Саликс, то ты её будешь невольно прощать и не за такие выходки. И тут странное, похожее на обиду, чувство прокралось в голову Фрэн, когда та вновь поняла, что так немного знает об этом мире, а существа, которые её окружали, не торопились ей рассказывать что к чему, как будто любая информация может ей взорвать голову. — Ты чего-то хотела? – Аксолотль сощурился в мягкой улыбке, приблизившись к девушке, отчего та забыла про свою обиду и засмущалась. Улыбка на её худеньком и бледном лице начала расцветать, и голова вновь уплывала в туман сладкого дыма тех чувств, которые она испытывала к доктору, но в реальный мир её привёл укус мистера Полночь за палец. — Действительно! Зачем ты нас сюда привела? – Кот, недовольно ёрзая, бурчал на руках хозяйки. – И заставила общаться с этой неприятной плакальщицей. — Я испортила… И не успела Фрэн сказать цель их прихода, как вдруг редька ахнула, когда в её поле зрения попала троица посетителей. — Кого я вижу! О Мабука! – корнеплодная хозяйка вышла из-за прилавка, откинув сегмент столешницы, прикреплённый петлями к основной части, и вперевалочку, громко пыхтя, подошла к Фрэн, разглядывая её со всех сторон. – Так долго тебя здесь не было! Это такая честь! Я помню, что ты была моим первым клиентом, и после тебя мои дела пошли в гору! Мой прилавок разросся до мастерской! Аргиопа! Аргиопа! Оторвись от работы и погляди, кто к нам пришёл! Неспешно из комнатушки вышла пожилая паучиха в сопровождении миньонов, не достигавших в своём размере и пяти сантиметров. Она шла медленно, волоча за собой третью правую ходильную ногу, морда у неё была вида флегматичного, заросшая плотной щетиной чёрного цвета, поблёскивавшей зелёным в дневном свете, с тремя парами огромных глаз, обладавших маслянистым блеском. Видимо, паучиха повидала за свою жизнь много, но сейчас её зрение упало, поэтому ей приходилось пользоваться сложного вида очками с тремя парами стёкол и тремя увеличительными диоптриями, чтобы видеть мелкие детали; из-под очков явственно выделялись длинные, кривые, как два ятагана, хелицеры, которыми она угрожающе цокала. — Зачем ты оторвала нас от работы? – рыкнула паучиха и снова клацнула блестящими хелицерами. — У нас важный гость – познакомьтесь. — Из-за этой гостьи у меня работы невпроворот, - паучиха сощурилась и сложила передние лапы перед собой, - у меня не десять лап, чтобы всё поспевать. — А как насчёт прибавки на десять процентов? – Хозяйка лавки посмотрела на Аргиопу поверх очков и подмигнула ей. — Двадцать процентов. – Фыркнула та. — Вы, пауки, настоящие грабители. – Редька тяжело вздохнула, но нехотя согласилась на выдвинутое условие. - Сосёшь из меня соки. — Чего-то желали, Хранитель Ключа? – Тон паучихи изменился с недовольного на лилейный. Наверное, это была какая-то особенность местного населения – так мастерски менять своё настроение в мгновение ока. — Мне нужен костюм «тройка». — Ах вот оно что! – из-за плеча выплыл Палонтрас и посмотрел сверху вниз на Фрэн, и мистер Полночь весь напрягся и выгнулся, а потом и вовсе спрыгнул на пол, обнюхивая воздух, лишь бы мохнатая туша так близко не приближалась к нему. — Надо же как-то отблагодарить Итворда за его потраченные нервы. — И сколько ты будешь продолжать сокрушаться? – Нараспев мурлыкнул кот, осматривая лавку, его слова показались Фрэн грубыми. Аксолотль молча отплыл назад, понимающе качая головой и прижимая жаберные отростки к телу. — Так вам нужен костюм для Итворда? – глаза редьки заблестели от воодушевления и она быстро потопала за прилавок, оттолкнув паучиху в сторону, отчего та пошатнулась и зашипела, щуря три пары глаз. – Он восьмой год является моим частым клиентом и заказывает новый костюм, когда бывает в Столице, поэтому у меня заготовлен целый альбом с эскизами и образцами тканей, исходя из его личных предпочтений. Корнеплодная госпожа вывалила на столешницу толстый альбом в кожаном переплёте, который явно давно не открывали, и раскрыла на случайной странице. — Подойди, голубушка, - она призвала Фрэн к себе кривой рукой, покрытой редкими светлыми волосками, - выбирай, какой хочешь. Девушка зашла за прилавок, аккуратно пройдя мимо Аргиопы и стараясь не пересекаться взглядами хотя бы с тройкой её глаз. Альбом с эскизами состоял из плотных серых листов, на которых обычно рисуют опытные живописцы. Она посмотрела на рисунок, который был раскрыт перед нею, и тут же нахмурилась – костюм был слишком мрачен. — Я полистаю, - Фрэн улыбнулась из вежливости редьке и нависла над альбомом, вложив в одну руку сложенные шершавые страницы, перелистывая их на другую. Слишком траурный Слишком страшный Слишком унылый Слишком тугой Слишком строгий Слишком полосатый Слишком старомодный Слишком кружевной И всё было «Слишком», но одно Фрэн уловила общее в эскизах – преобладание тёмных тонов, будто Итворд давно готовился к собственным похоронам или к тому, что будет пугать маленьких глупых девочек… или он считал себя готичным героем-любовником. И ничего из виденного в альбоме не нравилось Фрэн. Она уронила голову на прохладную ладонь и смотрела на более-менее считающийся с её вкусом наряд: чёрный мохер, отделанный узорами из золотых ниток, как основа, а как подкладка шла тёмно-красная мемори, такой же тёмно-красный жаккард для жилета, который тоже был отделан золотыми узорами и золотыми пуговицами. — Мадам, - в голову пришла идея, и Фрэн облизнула губы глядя на мистера Полночь, - могу ли я внести кое-какие изменения? — Делайте, что вам угодно, моя дорогая. — Я бы хотела изменить цвет ткани и поменять золото на серебро. Тут Фрэн услышала впереди неоднозначный свист и подняла голову, узнав, что исходил он от Палонтраса. — Ничего-ничего, - замотал головой аксолотль и сделал отстранённый жест лапой, как бы отгоняя от себя взгляды. — Так вот. Здесь основа для фрака – чёрный мохер. Я бы хотела, чтобы вы сделали его из тёмно-синего, как небо звёздной ночью. И сделать узоры с пуговицами не золотыми, а серебряными нитками, чтобы было похоже на звёзды, а подкладку сделать голубой, как жилетку. А! Мадам! Скажите, вы шляпы делаете? Редька повернулась к паучихе и вопросительно посмотрела на неё, та наморщила узкий щетинистый лоб, отрицательно мотая головогрудью. Она выпучила глаза с таким видом, будто ей предлагали самую ужасную работу на свете. Хозяйка лавки начала настойчиво трястись, как бы выражая своё «да» на её «нет». — Делаем. И тут Аргиопа возвела передние лапы к потолку и согнулась в месте соединения головогруди с пухлым брюшком. Она явно проклинала тот день, когда пошла работать на этот своенравный корнеплод. — Чудесно. Тогда тёмно-синий цилиндр с голубой лентой. Думаю, что Итворду понравится. Мне, по крайней мере, нравится. — Полагаю, что он будет обворожительно выглядеть в нём на празднике. А в чём вы будете там? Ведь он в вашу честь организуется. — Даже не знаю, возьму что-нибудь из гардероба с корабля. Там точно найдётся какая-нибудь красивая одежда под стать событию. — Так, - протянула паучиха, - за работу, за неустойку и за материалы с тебя будет триста золотых. — А ещё вы, пауки, жутко жадные… - буркнула редька, сжав ладонь в кулак. - Для тебя, моя дорогая, мы сделаем его бесплатно, в качестве подарка. Фрэн неслышно выдохнула, опустив плечи и чуть-чуть опустив корпус вперёд. Она чувствовала то, что эта инициатива будет наказуемой с этим костюмом «в качестве подарка». Она ещё раз посмотрела на мистера Полночь, который так и млел от вида парусины, сгорая от желания впустить в неё и поточить свои коготки, но девушка вовремя заметила это и прикрикнула на питомца, который мигом скрылся за перепончатым хвостом Палонтраса. — Аргиопа, голубушка, давайте приступим к работе? — Давайте приступим к работе, - передразнила хозяйку лавки паучиха, - а за какую конкретно? — За костюм, конечно. Это же для тебя и твоих зверушек займёт меньше часа – мерку снимать не надо, лекало тоже делать не надо… — Ладно. Я сделаю этот несчастный костюм, только помолчи. Пусть девчонка подходит через сорок минут. Аргиопа медленно, как грузовик, развернулась к двери и, волоча за собой заднюю лапу, поплелась в швейную комнату. — Давай пока выберем с тобой фурнитуру? – Редька щёлкнула ключом и выдвинула из-под столешницы прилавка широкий ящик с драгоценными пуговицами, булавками и брошами с толстыми катушками золотых и серебряных ниток, разложенных в отдельных коробках. У Фрэн даже дыхание перехватило от того, что каждая из них отличалась своей особенной красотой, но милее всех и более подходящими ей показались пуговицы, на которых было выгравировано глазное яблоко, инкрустированное в середине голубым алмазом. — Как тебе эти? – Девушка взяла двумя пальцами пуговицу и протянула Палонтрасу, который подплыл к прилавку, выпрямившись во всю свою длину и приблизился широкой мордой к узенькой ручке Фрэн, рассматривая раскосыми, с тёплым оттенком, глазами. — Красивая, - кратко выразился аксолотль, - как твои глаза. Фрэн чуть не выронила пуговицу из пальцев от смущения, её лицо покрылось румянцем под глазами, а воздух с трудом вырвался из её полуоткрытого ротика, в котором виднелись белые резцы, разделённые щербиной. — Спасибо. – Чуть с придыханием ответила девушка, не желая отвести взгляд от этих огромных, размером с её кулак, глаз. — Решено. У вас очень хороший вкус. – Редька выхватила из ручки Фрэн пуговицу и взяла из коробочка ещё две. — Нам через двадцать минут подходить? — Лучше через полчаса. А то Аргиопа имеет привычку засиживаться за работой. — Но это всё равно как-то быстро. — Наверное, люди работают не так быстро – у них же всего две руки. – Засмеялась в кулак хозяйка лавки, как филин, и что-то написала на бумажке кусочком графита. — Держите, моя дорогая, потом покажете его мне, когда будете забирать. — Да, мадам. – Фрэн улыбнулась в ответ и положила кусочек бумаги в карман, куда ранее отправила камушек. По истечении указанного времени троица вновь прибыла в тот же переулок, в ту же лавку, но в этот раз народу в ней было так много, что очередь выстроилась и на улице перед открытой дверью. Все о чём-то спорили, переговаривались и смеялись, ожидая своей очереди. Фрэн, увидев это скопище, тяжело выдохнула, чуть ли не простонала, обескураженно уронив руки. — Похоже, что Итворд будет голый. – Хмыкнул мистер Полночь, оглядывая очередь. — Да что с вами, в конце концов, такое? – Возмутилась девушка. – Вы готовы сгнобить друг друга. И тут мистер Полночь стыдливо отвёл взгляд, закрывая зубастую пасть. — Ничего не поделать, - развёл лапами Палонтрас, - придётся ждать. — Мы не можем ждать. – Кот внезапно выпрямился и поднял мордочку к Фрэн. – Дай сюда эту бумажку! Девушка сунула руку в карман вязаной кофты и протянула котику клочок пергамента, который он схватил пастью и устремился в гущу толпы, держа хвост трубой. Он оставил ничего не понимавших Фрэн и Палонтраса ждать около витрины, в которой так заманчиво расположились искусственные деревья, сплетённые из мелких прутьев, демонстрировавшие великолепие некоторых тканей. Не прошло и пяти минут, как толпа чуть притихла – это заставило Фрэн и Палонтраса насторожиться. Сначала все затихли, но потом разразились таким громогласным хохотом, что стекло в витрине задребезжало. Девушка прислонилась к ней, узнать, почему все вдруг замолчали, а потом расхохотались, но из-за того, что она была битком набита иверсианцами, то ничего не увидела. Но и смех не прекращался, он, как зараза распространялся в конец очереди, где народ клонился к земле, когда видел то, как к выходу ползёт самая натуральная живая шляпа. Девушка подошла ближе и узнала в скребущемся между ног иверсианцев тёмно-синий, как ночное небо, цилиндр. И тут же она подхватила заразный смех. Она хохотала так, будто никогда прежде не смеялась так искренне и заливисто, закинув голову вверх и утирая пальцами проступившие слёзы. — Мистер Полночь! – Фрэн подошла к живой шляпе и подняла её за поля, раскрыв её управляющего, который держал в зубах бумажный пакет. – Какой же ты выдумщик! — Очень умно. – Захихикал в узловатый кулак Палонтрас, рассматривая кота. — Всё ради тебя, Фрэн. – Питомец выпустил из пасти пакет и довольно выпрямился, предвкушая нежное прикосновение руки дорогой хозяйки к своей голове. — Ты просто чудо, мой дорогой! – Фрэн присела на корточки, погладив любимца по загривку, и взяла с земли пакет. – Устроим Итворду настоящий сюрприз! Думаю, он будет рад! — Какой ещё сюрприз? – за спиной девушка услышала знакомый баритон и обернулась. Перед ними стоял Итворд собственной персоной.