Вслед

Во всех временах, местах и реальностях нет более преданного сердца, чем сердце крохотного ребёнка, и эту преданность так легко объяснить. Но разве есть нечто более преданное нам, чем впечатления детства? Жалобно и, казалось, безнадёжно он начинал мяукать, хотя этот звук больше напоминал скрип не прибитой половицы, неуклюже переваливаясь туда-сюда с лапки на лапку. Тогда хозяйка, маленькая девочка с короткими каштановыми волосами, щербиной между резцами и огромными глазами-морями сажала к себе на коленки и, принимая из рук бутылочку молока, кормила этот чёрный комочек шерсти. Спустя некоторое время, котёнок привык к теплоте её рук, малыши очень быстро отзываются на ласку. Со временем комок шерсти начинал оформляться в кота, а кот тот был с характером и с какой-то нездоровой тягой к книгам. Вот сидел он перед комодом, на котором оставили одну из них, он стал принюхиваться к фолианту. Поднявшись на задних лапках он запрыгнул к нему и стал разглядывать жёлтые страницы, будто бы читая, исследуя. Котёнок ударил его лапкой, страницы в нём зашелестели, и ему показалось это очень забавным. Котёнок увлёкся этим до такой степени, что не заметил, как порвал на мелкие кусочки ту страницу, и уже было принялся за другую, но в комнату вошёл высокий мужчина, чем-то похожий на маленькую хозяйку. — Это ещё что?! – прикрикнул тот, - Нельзя! – И тыкал его розовым носом в книжку, - нельзя, Полночь. Нельзя! Фрэн! И в комнату забежала маленькая хозяйка, только что вернувшаяся из школы. — Да, пап? — Фрэн, мистер Полночь твой кот? — Да. — Тогда почему твой кот раздирает мою книгу? Фрэн, ты должна ответить за это. Ты должна учиться ответственности, - серьёзно чеканил мистер Боу, держа за шкирку мистера Полночь. — Я за ним уберу, - девочка приняла в руки комок шерсти с взъерошенным хвостом. который тут же перебрался ей на плечо. — И помни, ты за него в ответе. Всё, что он сделает, или случится с ним, будет на твоей совести лежать грузом. *** Вокруг всё было окутано блаженной тишиной лишь на первый взгляд. Тишина та была мнимой, её составляли пение птиц и разговоры деревьев, которые слились в одно большое дальнее эхо. Некогда лазурное небо стало напоминать корзину с персиками – оно было нежно-розовым и со стороны запада, куда клонилось солнце, окрасилось в оранжевый цвет. Окружающие поляну деревья почернели, только макушки их светились красным. Фрэн вздохнула. Её выдох повис в темноте поляны, поскольку здесь действительно было тихо. Сколько времени она пробыла в этом делирии, она не помнила. Когда Фрэн открыла глаза, то увидела мохнатую узловатую лапу с длинными-длинными пальцами, обхватившую её запястье так, как обычно делают, чтобы подсчитать частоту пульсовых сокращений. В этот раз девушке не хотелось ни визжать, ни плакать от ужаса при виде очередного ранее невиданного и не описанного в учебниках по биологии существа. Проще говоря, ей было всё равно, сожрёт ли её чудище или будет издеваться – её лишили лучшего друга, единственного, который приносил в жизнь хоть какой-то лучик света, того, кому была отдана вся её любовь. Теперь мистера Полночь не было, как и самой Фрэн. Сознание постепенно возвращалось к ней. Теперь она могла осознавать, где находится и что с ней происходит. Она лежала на чём-то твёрдом и гладком, по нему было очень приятно водить кончиками пальцев. Девушка замерла; она почувствовала, как болит правая лодыжка, попыталась пошевелить ей и стало намного хуже, да и к тому же нельзя было сделать простого поворота стопой, так как суставная поверхность выскочила из суставной сумки. Склонившееся к западу солнце, расположенный позади струящийся фонтан. Вода, журча, лилась откуда-то из раскрытой пасти льва, изображённого на белокаменном рельефе, и исчезала в сколотой чаше, около которой и лежала на мраморной кушетке Фрэн. Её голова покоилась на чём-то упругом, но в то же время очень мягком и пушистом. Когда девушка окончательно пришла в себя, то заметила, что её подушка иногда напрягается и куда-то уходит, а когда она начала вертеть глазами, то поняла, что её подушка оказалась частью тела диковинного зверя, который осторожно, внимательно, деликатно смачивал ей виски. Его руки овевал запах полевых цветов, парного молока и крови, и это при всей их несуразной угловатости. Фрэн слабым жестом отстранила их и прошептала: — Кто вы? Где аппарат? Ответом был лишь вздох. До её лица дошла волна тёплого дыхания, и в сумерках девушка могла различить тупоносую мордочку с колышущимися на ветру жабрами по бокам на покрытой нежно-розовым, как вечернее небо, мехом голове. — Рано ты очнулась, - спокойно сказало мохнатое существо, поблёскивая светлыми раскосыми глазами в свете закатного солнца. — Я, - начала было мямлить Фрэн, пытаясь отодрать язык от сухого нёба. — Не нужно ничего говорить, голубушка, - кивнул аксолотль, накрыв узловатой рукой её ладонь, - я люблю детей. — На ужин? — Нет, конечно, - рассмеялось диво, обнажив желтоватые зубы в цианозной пасти, - я доктор Палонтрас. Аксолотль подставил тряпочку под струйку, шедшую из белой пасти льва, и, когда та достаточно увлажнилась, то выдавил из неё воду в открытый рот девушки, обрамлённый бледными потрескавшимися губами. Фрэн хлебала воду и чувствовала, как жизненные силы постепенно возвращаются к ней: стало легче дышать, картинка перед глазами стала чётче, и густая кровь приобрела более жидкую консистенцию, от чего быстро потекла по сосудам, доставляя необходимый кислород. — Спасибо, - блаженно выдохнула она, - а меня зовут… — Фрэн, - перебил её доктор, нарочито медленно кивнув. — Откуда вы… - удивилась девушка. — Ты разговариваешь во сне, - игриво подмигнул аксолотль. — Ах, - смутилась Фрэн, стыдливо отведя взгляд в сторону, - но я не ребёнок. — Для меня еще какой. Он повернулся и намочил в прохладной воде тряпочку, которой начал протирать девушке рот, щёки и шею. Фрэн почувствовала, что от неё самой дурно пахнет. Она опустила глаза – перёд платья был заляпан засохшей рвотной массой, смолой и грязью. — Фу, - девушка зажала рукой нос и отвернулась. — Неприятно, да, - закивал бесшейной головой зверь, - кстати, где ты успела так замараться? — Я убила ту чёрную штуку, - с трудом произнесла Фрэн, - как её называют? — Камала? – аксолотль чуть приблизился к лицу девушки, чтобы посмотреть ей в глаза. — Да… он убил мистера Полночь, моего лучшего и единственного друга, - она почувствовала, как и без того опухшие от пролитых слёз глаза начали наливаться кровью, а пространство перед глазами заполнила мутная полупрозрачная стена влаги. В памяти закрутились обрывистые душераздирающие хроники, удушающие жестокостью и трагичностью: умерший самой ужасной и самой благородной смертью кот – ради любимого человека, ради того, кому он был всецело предан. Собственно, эта преданность его и убила. — Неправильно ты поступила, - покачал головой Палонтрас, - прости за любопытство, но как ты уничтожила камала? Фрэн резко шмыгнула, утерев рукой образовавшееся под носом озеро. — Я его избила до смерти, раскрошила ему череп, - аксолотль прикрыл рот лапой, глаза его выражали глубочайший шок, - но перед тем его отнесло струей воды, которую выпустил из шланга Итворд. — Итворд? Диво убрало из-под головы Фрэн часть своего туловища, оказавшуюся перепончатым хвостом, и отлетело на несколько метров от девушки. Та, ударившись затылком о мраморную кушетку, уже было подумала, что он её оставит здесь и успела запаниковать, но когда заметила, что тот просто парит на месте, от сердца немного отлегло. — Доктор Палонтрас, - поднявшись на локтях, окликнула его Фрэн, - можно вас о кое-чём спросить? — Да, - повертевшись, неуверенно откликнулось существо, наверное, она вырвала его из раздумий. — А как вы меня нашли? — Совершенно случайно, - усмехнулся аксолотль. — И вы принесли меня сюда? — Я всегда появляюсь в самое нужное время. Всё будет хорошо, Фрэн, - он взял её хрупкую кисть в свою длиннопалую руку, - никогда не отчаивайся, и тебе обязательно повезёт. Фрэн придвинула к себе здоровую ногу, пытаясь сесть на мраморной кушетке, но с вывихнутой ногой было тяжело это сделать. — Хорошо, когда рядом есть друг, - выдохнула девушка, и плечи её сначала поднялись вместе с грудной клеткой, а потом опустились, а за ними и голова, и густые каштановые волосы ниспадали на краснеющее от наливавшихся скорбью мыслей лицо. — У тебя много друзей, - Палонтрас положил руку ей на плечо и поднырнул в воздухе так, что мог видеть скрытое за спутанными волосами грустное лицо девушки. И в этот момент на его обтекаемый лоснящийся нос приземлилось маленькое насекомое. Фрэн пригляделась и узнала в нём механического мотылька из медальона, покоившегося у неё на шее. Ночная бабочка трепетала резными крылышками и скрипела крохотными, почти микроскопическими шестерёнками, как в наручных часах. Серебряный мотылёк был почти неразличим с сумеречным окружением, когда вспорхнул над их головами и полетел вглубь густой, чёрной, хвойной чащи. — Ну-ка посмотри, - Палонтрас повернул Фрэн и указал туда, куда улетело механическое насекомое, и откуда сочился холодный свет фар. Но откуда тогда автомобили в подобном, отбитом от человеческой цивилизации, лесу? Фрэн прищурилась, так как свет бил ей прямо в глаза. Из лесной чащи выполз трактор о восьми ногах, настоящий паук. За рулём сидел скелет, весь ошеломлённый, потерянный и обеспокоенный. Он еле-еле держался за руль трясущимися руками, воротник затопорщился, жилет застёгнут через пуговицу. Глаза его были выпучены, а когда он увидел Фрэн, то они тут же увеличились раза в два. Итворд тяжело и сбивчиво дышал, почти задыхался. Когда он увидел Фрэн, то не знал, что делать, просто вцепился в руль и молча смотрел на неё. И как же он иронично смотрелся в этой химероподобной машине. Стоял, как вкопанный, испуганный, словно потерявшийся ребёнок. Казалось, что тело его бесплотное вот-вот не выдержит и свалится с грохотом в кучу, глазные яблоки вытекут из глазниц. А ирония состояла в том, что на эту нестабильную груду села спокойная серебряная бабочка, будто ничего и не было, и заползла в карман, из которого свисала золотая цепочка. — Фрэн! – на его плечо прыгнул молодой, совсем маленький, чёрный кот. — Мистер Полночь? – девушка не знала, верить ли своим глазам или нет. — Фрэн! – он спрыгнул на освещённую фарами землю и побежал к девушке, - моя дорогая! – кот взобрался ей на колени и стал тереться о её тонкие предплечья. — Котик? – ей будто пару раз дали по лицу, и эти оплеухи были похожи на то, как её ударил Итворд – приводящие в чувства и в реальность. — Моя дорогая, - кот опёрся передними лапками на её грудь и облизнул с щеки слезу, - не плачь. Прости, что я расстроил тебя. — О, мистер Полночь! – девушка взяла его в охапку и крепко-крепко прижала к себе, - это и правда ты? – она вытянула руки, чтобы рассмотреть кота. И, вроде, это был он: те же жёлтые глаза-фонарики, только пропало бельмо с одного, и та же чёрная шёрстка, только гуще и без выдранных в драках промежутков. Весь мистер Полночь был таким знакомым, и в то же время она видела его впервые. — Это я, Фрэн. Живой. — Но как? – она не знала, радоваться ей или рыдать, может, это настоящий мистер Полночь, и говорит он правду, а, может, и нет. — Фрэн, - наконец, произнёс Итворд после нескольких минут ступора. Скелет вышел из кабины и не рассчитал высоту для второй ноги, задев дверцу и чуть не упав на землю. Он быстро подошёл к мраморной кушетке и пал перед ней на колени, ударившись о неё лбом. — Прости, - всхлипнул Итворд, - прости, что мои мысли занимала одна цель, не позволявшая дать тебе понять, что я хоро-о-оший, - заикаясь говорил он, - я забыл дать тебе ласки и заботы, я снова подверг тебя опасности. Скелет бился головой о жёсткий угол и начинал рыдать. — Про-о-ости, что мистер Полночь пострадал. Он очень много для тебя значит. Я оставил тебя одну, не осознавая, что помощь в эти мгновения нужна была и тебе-е-е. Нужно было действовать очень быстро. — О как, - ошарашенно выдохнул Палонтрас, легонька похлопывая скелет по дрожащему плечу, - но знаешь, ты не настолько безнадёжен, - он попытался приободрить Итворда. — Что? – всхлипнув, спросил мертвец. — Выпей воды и успокойся, - аксолотль кивнул в сторону фонтана и буквально окунул в него вытянутую черепушку, - собственно говоря, Фрэн, я не случайно нашёл тебя; королю Жьяру пришла весточка от Итворда о том, что вы задержитесь на два дня, чтобы починить… — Мой корабль, да, - перебил его весь мокрый и тяжело дышащий скелет. — И я подумал, что вам нужна будет помощь. В какой-то момент я сильно заторопился. И не зря. Кот-компаньон подал сигнал «SOS» , который мне удалось уловить и спасти тебя, Фрэн, - Палонтрас развёл лапы и сцепил их вместе, скромно улыбаясь. — Я тебе очень благодарен… не в первый раз, - успокоился Итворд, утирая мокрую черепушку большим носовым платком в клеточку, - но я не выпускал кота-компаньона, я был занят переселением души. — Не ты? — Но я знаю, кто мог это сделать. — О… Повисла неловкая пауза. — Фрэн, - выдохнул скелет, присев перед девушкой на корточки, - я сделал то, что должен был – я захватил душу мистера Полночь и поселил её в плюшевого кота. — Как того, что висят у тебя под потолком? — Именно. — О, котик, - Фрэн обняла зверушку, громко мурчавшую у неё в руках, - но почему он тёплый и дышит? — Это особая магия, Фрэн. Но она очень сложная. Я сделал это ради вас обоих, - Итворд положил одну костлявую ладонь на голову девушки, другую на голову кота, - потому что вы мне дороги. — Итворд, - она сжала губы, она улыбалась, и внутри у неё всё трепетало от счастья, а из глаз сыпались крохотные жемчужины. — Довольно слёз, моя дорогая, - он соприкоснулся с ней лбами. — Спасибо, Итворд, - почти прошептала Фрэн. — Я тебя так люблю, мой друг, - проурчал мистер Полночь. — О, котик, я тоже тебя так люблю, но больше не умирай. Скелет и аксолотль наблюдали за мирной картиной простого счастья. С их лиц и морд не сходила тоскливая полуулыбка. Итворд выпрямился и заложил руки за спину, а трёхметровое земноводное просто легло на землю, положив длиннопалые узловатые лапы под голову. — Итворд, - шепнул Палонтрас, кивнув скелету. Тот присел на корточки и наклонил голову к аксолотлю. — Слушаю. — Мне не удалось излечить её раны – слизь камала блокировала пути, над которыми я провёл бы ритуал лечения. Так же грудь и затылок ей залепило проклятьями… где она их могла нахвататься… но хорошо, что они не проели путь к сердцу и мозгу, иначе мы бы потеряли прежнюю Фрэн. — Поверь, она уже давно иная Фрэн, - опечаленно произнёс Итворд. — В любом случае нам нужно спешить, с приближением ночи всё тёмное становится только сильнее.