brother

Карен – моя приемная мама – легко обнимала меня за талию и приветливо улыбалась, не переставала говорить, заводя меня в дом. Дерил – мой приемный папа – тащил за собой мои чемоданы, заканчивая фразы за женой. Они звучали, как идеальная семья. Сейчас редко встретишь такую. Ведь семья – это, в первую очередь, доверие и понимание. Люди стремятся завести свою семью, чтобы доказать, что они к этому готовы, но в частности – это иллюзия. Сначала, кажется, что всё идеально, они любят друг друга, но надолго ли сохранится это доверие и понимание? Из-за незрелости разума и поспешных действий и разрушаются семьи. Те семьи, которые без задней мысли называли идеальными. Их дом был не намного больше, чем дом моих биологических родителей: небольшая, но уютная гостиная с огромным камином и таким же огромным телевизором над ним, за ней черно-белая кухня, с белым деревянным столом, ножки и углы которого были слегка потерты, посреди, и раздельный санузел, затем лестница на второй этаж, где, наверняка, тоже есть санузел, и спальни. Надеюсь, что у меня будет отдельная комната.. Пока я осматривался в гостиной, Карен без умолку рассказывала о своем биологическом сыне и добавляла, что я ей тоже как родной и она уже любит меня не меньше. За короткий промежуток времени, я узнал, что его зовут Майкл, ему двадцать пять лет и он «иногда бывает груб». На самом деле, меня напрягло это «иногда бывает груб», потому что моя прежняя семья была груба со мной, когда я еле дошел до дома поздно вечером, в засосах, подвыпивший и вытраханный до полусмерти, надеялся принять душ и лечь спать, но увидев меня, отец закричал, назвал меня шлюхой, в то время как мама громко плакала и причитала, а братья смеялись, тыкая пальцами в засосы и спрашивая, насколько большой член у этого «ублюдка» и достал ли он им мне до гланд. Затем отец выгнал меня из дома, сказав «иди туда, откуда пришел». Но в итоге меня забрали в детдом, а потом я оказался здесь, что не так уж и плохо. -Вот, твоя комната,-Карен улыбалась,-это старая комната Майкла. Комната была небольшая, она больше напоминала комнату на чердаке, чем в самом доме, с кроватью посередине и скейтбордистской атрибутикой повсюду, что могло означать лишь то, что мой сводный брат увлекался этим или увлекается до сих пор. На кровати было много одеял и подушек, сам матрас был большой, думаю, очень мягкий. Над кроватью была полка с некоторыми книгами Кинга и старым магнитофоном, который хранили скорее для памяти, а на куске пустой стены, что образовалась между полкой и кроватью, весели две картины разного размера – с парнем на сноуборде и скейтборде. Этот парень фанат. По бокам от кровати стояли шкафы с тетрадями, книгами и разными шкатулками, в одной из них я нашел потертый железный кулон в форме клыка с темно-фиолетовым глазом выше середины. -Это старый кулон Майкла,-пояснила моя приемная мама,-думаю, ты можешь взять его. Я с улыбкой кивнул и надел его, он и правда был хорош. Возможно, как и вкус этого Майкла. Затем я заметил, что между стеной и кроватью стоят два сноуборда – маленький и большой. Перед кроватью письменный черный стол с деревянной кружкой, в которой чрезмерно были наставлены ручки, карандаши, линейки и ножницы. А под кроватью горой навалены старые тетради и конспекты, написанные кривым почерком на больших листах, возможно, они уже не нужны Майклу, а мне, наверно, пригодятся в новой школе. -Разбери вещи и отдыхай, Люки,-Карен подошла ко мне и нежно обняла,-ужин будет готов в шесть. -Хорошо, спасибо, Карен,-проговорил я, неловко почесывая шею и поглядывая то на нее, то на кровать. -Мама,-она нахмурилась, поправляя меня, а я суетливо и виновато обронил быстрое «прости». Женщина вышла, поцеловав меня в лоб, а я рухнул на кровать, громко выдыхая и закрывая глаза. Тяжелый «клык», недавно появившийся на моей шее, больно, с глухим стоком, ударил по грудине, и я открыл глаза, сильно выпучивая их. Потирая место удара, я увидел, что на потолке были друг на друге расклеены карты, а на них красными крестиками отмечены некоторые места. Интересно, Майкл был там или собирается поехать? Я задумался, почему они усыновили меня, но когда услышал, что Майклу уже двадцать пять, то все встало на свои места. К ужину я не спустился, потому что уснул. Я так устал, что даже не услышал, как заходила Карен и укрыла меня одеялом, но хорошо услышал дикий вопль Майкла, вошедшего в комнату. -Че за..че за хуйня?-голос этого парня был слишком громким и больно резал уши,-ты, блять, кто? Ма-а-ам! «Заткнись, заткнись, заткнись» - думал я, чувствуя, как растет желание швырнуть в него подушку. Как только я хотел встать, или начать говорить, объяснить ему ситуацию, он сбежал вниз. Мне потребовалось взять тайм-аут, чтобы переварить все произошедшее, а затем я тоже побежал вниз, спотыкаясь на последних ступеньках. На часах было начало одиннадцатого, а Майкл все громко возмущался, и его руки, кажется, жили собственной жизнью, так он ими размахивал. -Микки,-женщина нежно произнесла,-не кричи. Ее голос казался таким тихим и слабым, на фоне истеричного крика Майкла, который, кстати, сразу же заткнулся. Хотелось зашить ему рот и позволить говорить только лишь Карен. -Во-первых, ваш отец спит,-тихо продолжала она, пока Майкл приводил дыхание в порядок,-во-вторых, это Люк – твой брат. -Я не мог видеть тебя раньше, Люк?.. Его голос снова был спокойный, он даже пытался шептать. Минуту парень пристально смотрел на меня, словно подозревал в чем-то, но потом я понял, что он узнал меня, и тоже узнал его. Повисла тишина, но ее разрушила Карен. Тяжело вздохнув, она произнесла: -Не веди себя грубо с ним, Майкл,-она потрепала его по волосам, едва достав до головы парня,-ты ведь старше него, ты должен заботиться о нем. «Он уже был груб» - подумал я – «и он уже позаботился». Взгляд потупился, я смотрел прямо на Майкла, пытаясь понять, как так случилось, что через три года мы снова встретились, но уже не в том статусе, что раньше. -Спокойной ночи, мальчики,-Карен с улыбкой поцеловала нас в щеки. -Спокойной ночи,-сказали мы хором и она тут же скрылась за дверью. Я не знал, куда себя деть – было ужасно стыдно перед ним. Когда я уходил от него в ту ночь, то был уверен, что мы никогда больше не встретимся. Но вот, я стою перед ним, в его доме и я его приемный брат. А Майкл все буравил меня взглядом. -Я..я не скажу никому,-тихо сказал я, надеясь, что он того же мнения. -Да, я тоже,-ответил он, нервно сглатывая. И теперь мы стояли в тишине, разглядывая пол под нами. -Я пойду спать,-он сказал быстро и ушел до того, как я успел сказать хоть что-то. А я просто замер на месте, надеясь, что между нами будут сугубо братские отношения.