«Самое время удивиться. Выпасть в осадок. Разинуть варежку. Охереть до состояния атома, как выражается Праматерь.!» Виктория Платова. «Stalingrad, станция метро»
— Ай, бл**ь! — Ну что за выражения? Ты же девушка! — Иди ты в задницу! Какая девушка позволит вытворять с собой такое?! — Та, которая хочет выжить. — Томас, я тебя ненавижу! — Я знаю, детка… — Не зови меня «детка»… А-а-а, черт тебя дери в зад, НЕ ТРОГАЙ РУКУ!!! Педагогика никогда не была сильной стороной Брайана Томаса, по прозвищу Худи. И если как боец он был весьма и весьма хорош, то, как учитель боевому искусству… Не зная, как обращаться с новичками, он просто раза за разом, терпеливо, объяснял Йане премудрость того или иного движения, удара или блока, после чего тут же переходил к практике. Своих сил он никогда не сдерживал, логично полагая, что настоящий противник тоже не сделает девчонке скидку на неопытность. А нередко он, просто срывал накопившееся раздражение, как на живой «груше». К чести Йаны, она терпеливо переносила всю тяжесть этих занятий, лелея в душе мысль, что однажды наступит ее время, и ее «учитель» ответит ей за все. То ли Брайан переоценил ее силы, то ли не рассчитал своих, то ли был особенно не в духе, но на очередной тренировке прокси умудрился серьезно вывихнуть Йане плечо. Боль была адской, и вопль девушки вспугнул всех ворон в радиусе мили. Теперь правая рука была нелепо отставлена назади чуть в бок, а любая попытка шевельнуть ею, отдавалась болью. Худи пришлось признать, что в отличии от более мелких повреждений, это он сам вправить не сможет. Пришлось отправиться на поиски более подкованного в медицине и анатомии Найраса. Тот нашелся в малой гостиной, перед слепым оком выключенного телевизора, сидящий с ногами на низком диванчике и начищающий свой арсенал скальпелей. Сложив почти десяток опасных лезвий в специальный кожаный чехол, он свернул его и сунул в карман своей черной толстовки. Затем быстро вник в суть проблемы и приступил к лечению. Осторожно ощупав пострадавшее плече сквозь одежду (этот процесс сопровождался тихим воем и матюками Йаны), Джек сделал вывод, что Худи умудрился выдернуть и сместить ей плечевой сустав. Вправить, конечно, можно, но важно понять, под каким углом за это браться. — Рубашку снимай, — буднично бросил Джек. — Что? — Йана, мигом забыла, что страдает от дикой боли, и подозрительно уставилась на каннибала. — Зачем это? — Что значит «зачем»? — В свою очередь изумился Безглазый. — У тебя отек на все плечо. Мне нужно понять, куда ушел сустав, и как правильно его вправить. Что за тупые вопросы?! — Она стесняется, — ехидно подсказал Худи, подпирающий спиной стену. Его эта ситуация, похоже, веселила. — Стесняется? — Переспросил Джек, и повернулся к Йане. — Что, правда, стесняешься? — Нет, блин! Мне предлагают оголиться перед двумя парнями — чего тут стеснятся?! — Сарказм в ее голосе можно было резать ножом и мазать на хлеб. Щеки Йаны начали предательски краснеть. Брайан ухмылялся, прекрасно зная о причине ее нервозности, а неосведомленный Джек презрительно скривился, опрометчиво заметив: — Можно подумать, у тебя есть на что смотреть, моль бледная… «Надо же — у тебя есть на что посмотреть», — непрошеное воспоминание щелкнуло по нервам, как просоленный хлыст по голой спине. Вспышка ярости смешалась с памятью о страхе и унижении. Йана вскинула на Безглазого полный злобы взгляд: — А не пошел бы ты… Ее голос зазвенел от ярости, и Джек инстинктивно отступил на пару шагов — казалось, что одно резкое движение, и ему выцарапают его черные глаза. Он не понял, что вызвало такую реакцию, но настаивать не стал. — Ладно, как скажешь, — примирительно сказал крипи, — не хочешь — не надо. Как только перестанешь чувствовать руку, обращайся к Тоби. — К Тоби? Зачем?! — Затем. Когда сустав срастется в таком положении, рукой ты работать не сможешь. Тоби хорошо точит свои топоры — отрубит с одного удара. — Что?! — А ты как думала? — Джек сложил руки на груди. — Твоя бесполезная конечность будет очень сильно затруднять твою жизнь. Н-да, однорукая убийца — шикарно звучит, не находишь? Так тебя журналюги и прозовут, когда копы тебя сцапают. Йана поджала губы, глядя на Безглазого. Он ухмылялся, но было понятно, что говорит он вполне серьезно. Плечо болело. Она перевела взгляд на Худи — тот довольно скалился, явно наслаждаясь представлением. — Ладно, — наконец буркнула Йана, и быстро, чтобы не передумать, взялась здоровой рукой за пуговицы, чувствуя, как краска все больше заливает лицо. Справившись, она, придерживая края рубашки рукой, снова посмотрела на Брайана: — А тебе обязательно быть здесь? Тот ухмыльнулся еще шире: — А как же? Это же я тебя покалечил. Теперь я должен убедиться, что с тобой все будет в порядке, иначе меня совесть замучает. — Что тебя замучает?! — Не удержалась девушка от шпильки. — Ты где это слово-то услышал? — По телику, — не смутился крипи, принимая пас. — Что это я не понял, но если она вдруг начнет мучать, говорят, это страшно. Так что я лучше подстрахуюсь… — Так, — не выдержал Джек, — если вы двое хотите пообщаться — я пошел. — Да подожди ты, — сердито буркнула девушка, вытаскивая из рукава здоровую руку, и с великой осторожностью спуская рубашку с больного плеча, мысленно убеждая себя, что бежевый лифчик прикрывает достаточно, как купальник на пляже. Она уже поняла, что Худи движет желание не поглазеть на ее прелести, а просто позлить своим присутствием и посмотреть на ее реакцию — обычный легкий садизм. Главное — не показывать, что ее это задевает. Но легче решить, чем осуществить — она чувствовала на себе пристальный взгляд прокси. Да и каннибал не спешил проявлять деликатность, с интересом следя за процессом раздевания. — Ну ни хрена себе! — Воскликнула Йана, мигом забыв про смущение, когда увидела свое плечо. Краска, заливавшая ее лицо, отхлынула, сменившись нездоровой бледностью. Кость как-то жутко выпирала под кожей там, где рука крепилась с плечом. Кроме того, и рука и плечо распухли раза в полтора больше свих размеров, и налились нездоровой синевой, медленно переходящей в серо-бордовые оттенки. Йане стало страшно — она не представляла, что с этим можно сделать. Действительно — только отрубить. — Джек, — почти жалобно спросила она, — ты же сможешь это поправить? — Не знаю, не знаю, — задумчиво пробормотал Безглазый, присаживаясь рядом и осторожно исследуя пальцами отек. — Ты не забывай, я же не врач, в институт так и не поступил — простой любитель самоучка. У Йаны тревожно заблестели глаза. Заметив это, крипи ободряюще сказал: — Да не переживай так. И с одной рукой люди прекрасно живут, главное — ноги целы. — Люди — может быть! Но я-то кто?! — Голос девушки стал подозрительно звонким. Такие нотки, как правило, предвещают скорые слезы. — Спокойно, — произнес Джек, возвращаясь к осмотру. И вдруг Йана заметила, что его бледно серые губы тронула легкая улыбка. Стало понятно, что в своих умениях Безглазый абсолютно уверен — просто не отказал себе в удовольствии немного поиздеваться над ней. Йана с трудом подавила порыв отвесить ему подзатыльник, опасаясь, что с него станется оставить ее с ее проблемой один на один. Джек поднял лицо, посмотрел ей в глаза и улыбнулся шире: — Я же говорил, что ты — девочка с мозгами, все верно понимаешь. — Ты мысли, что ли читаешь? — Опешила Йана. — Нет. Просто у тебя на лице все написано, ты совершенно не умеешь его контролировать. — Учту. — Так, теперь сиди смирно, — правую ладонь Джек положил ей чуть ниже ключиц, левой крепко взялся за вывихнутую руку выше локтя, примерился и… отпустил. Покачал головой. — Нет, так не получится. Тебя нужно зафиксировать покрепче. Джек повернулся к Брайану: — Худи, подержи ее. — С радостью, — так многозначительно отозвался прокси, что Йана тут же встрепенулась: — Что значит «подержи»? Зачем меня держать? — Не волнуйся, — нахально улыбнулся Томас, отлепляясь от стены, — я буду нежен. — Ты уже был «нежен». Я от твоей нежности теперь рукой пошевелить не могу. — Это был несчастный случай… — Не подходи ко мне! — Так хватит! — Безглазый Джек устало потер лоб пальцами. Этот театр трех актеров уже порядком утомил его. — Томас, хватит лыбиться! Иди сюда и держи ее — в конце концов, это ты накосячил, сенсей хренов! — Да я же с удовольствием, — подходя, наконец, к дивану, заявил Худи. Йане не понравилась его довольная физиономия. — Не знаю, что ты задумал, но не смей этого делать, — тут же окрысилась девушка. — Какие мы агрессивные, — усмехнулся он, приближаясь к Йане, и не смотря на ее неумелые попытки увернуться, хватая ее за руку. За здоровую (и уже одно это следовало бы ценить). — Поверь, я очень напуган. Надо ли говорить, что его тон шел в сильный разрез со смыслом сказанного. Йана хотела было высвободить руку, но вдруг передумала. Просто сообразила, что поддается на провокации обоих крипи, и чем дольше она станет дергаться, тем больше те будут глумиться. — Ладно, — сказала Йана, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и повинуясь действиям Брайана, вставая с дивана. — Мне что делать? Уловив изменения в ее поведении, крипи переглянулись. Безглазый ухмыльнулся, и произнес: — Смотри-ка, стала послушной девочкой… — Ага, — кивнул Худи, проводя пальцами от ее запястья к локтю. — Сделаешь все, что мы скажем? Не уловить двусмысленность этого вопроса было не возможно. Йана почувствовала, что снова краснеет, и глядя на это, крипи опять развеселились, принявшись издевательски посмеиваться. Девушка упрямо мотнула головой: — Придурки. Два взрослых мужика, а ведут себя как подростки. Вы мне руку чинить будете, или где? — Да будем-будем, — хмыкнул Брайан. Он сел на диван, плотно прижавшись к спинке, развел ноги и похлопал ладонью по оставшейся части сиденья между ними. — Садись сюда, — коротко сказал он. Йана посмотрела на Джека, и тот кивнул. Вздохнув, она села как было сказано. — Ммм… — Довольно протянул Худи, проводя ладонью Йане между лопаток, — какая красивая спина… Йана вздрогнула, инстинктивно попыталась повести плечами, и тут же зашипела от боли, потревожив свой вывих: — Томас, — сквозь зубы процедила она, — однажды наступит день, когда я смогу сломать тебе пальцы. — Это будет еще не скоро. — Хватить веселиться, — сказал Безглазый, — держи ее. Брайан сжал ногами ее бедра, обхватил одной рукой под грудью, попутно прижав ее здоровую конечность к телу, а вывихнутую оставил свободной. Локтевым изгибом второй как-то сложно обхватил здоровое плече девушки, прижав Йану спиной к своей груди. Кивнул Джеку: — Давай. Безглазый приблизился. Йана тревожно следила за ним. Каннибал снова ухватил ее повыше локтя. Потом, словно передумав, отпустил и присел перед ней на корточки. Девушка закусила губу. Джек вдруг взглянул ей в лицо и улыбнулся, блеснув острыми зубами. Посмотрел на Худи и Йана почувствовала, как прокси снова слегка кивнул. — Чего вы перемигиваетесь? — Не выдержала она, стараясь заглушить проснувшийся вдруг страх. — Придурки, ведущие себя как подростки, значит? — Задумчиво спросил Джек, протягивая руку и водя пальцами по ее посиневшему плечу. — Так она сказала? — Ага, — довольным голосом подтвердил Брайан. — Такая смелая, дерзкая… Пальцы мне сломать грозится. — Ну что ж, я согласен вести себя как взрослый, — так же задумчиво продолжил Безглазый. — Что скажешь, Худи? — С такой девочкой? — Прокси потерся лицом о ее волосы. Приблизил губы к ее уху. — Только по-взрослому… — Вы какого хрена удумали? — Йана старалась не поддаваться панике, поняв, что оказалась буквально зажата между двумя крипи. Чувствовала, как Брайан недвусмысленно прижимался к ней сзади, а взгляд Джека скользивший по едва прикрытой груди она ощущала почти физически. Липкое ощущение беспомощности накрыло ее, так же как в тот раз, в полутемной комнате, когда против нее стоял только Маски. Теперь их двое… А у нее, ко всему, только одна рука… Йана судорожно выдохнула. — Как ведут себя подростки, мы выяснили, — Джек провел пальцами по ее ключицам. — А как должны вести себя взрослые мужики? Не просветишь нас? Бледная рука крипи перебралась с ключиц к основанию груди, заставив кожу девушки покрыться мурашками. Йана судорожно выдохнула, чувствуя, что паника все сильнее охватывает ее. — Джек, прекрати, — сказала она, чувствуя, что еще немного и голос ее подведет. — Я не это имела в виду… — Я не знаю, что ты имела в виду, — кончиками пальцев он коснулся мягких округлостей ее груди. Йана автоматически попыталась отстраниться, безуспешно, лишь теснее прижалась спиной к Брайану, вызвав у того хриплый смешок. — Я услышал то, что услышал. Он убрал руку от ее груди, вернувшись к плечу, мягко поглаживая его. Йана замерла в руках Худи, спиной ощущая его мерное дыхание. Комнату наполнила какая-то зловещая тишина, и девушка боялась шелохнуться, чтобы нарушить ее. Только ее собственное сердце, так ей казалось, стучало с громкостью боевого набата. — Видишь, подруга, опять ты сказала, не подумав, — Джек снова оскалил в улыбке острые зубы. — А я тебя предупреждал, чем это может кончится… И Безглазый Джек вдруг сжал ее плечо, сильно сдавив его пальцами. Тишина взорвалась воплем. Йана забилась в руках прокси, боль полыхнула белой вспышкой, на лбу выступила испарина, а из глаз потекли слезы. Каннибал все сильнее сжимал ее сустав, и, ослепнув от боли, девушка пыталась вырваться, но из хватки Томаса ей было освободиться не по силам. — Что ты делаешь?! — Смогла выкрикнуть Йана. — Отпусти! Больно!!! — Больно, — согласился Безглазый, не выпуская ее, чуть изменил положение кисти, продолжая безжалостно сдавливать, и сустав словно прошило раскаленным штырем. Она кричала, пока в легких не кончился воздух, и вопль не сменился кашлем. Джек ослабил хватку, позволяя ей отдышаться. — Какого черта ты это сделал?! — Надрывно выдохнула Йана, снова рефлекторно пытаясь высвободится из рук Брайана, но добилась лишь того, что он стиснул ее сильнее, до хруста в ребрах. — Ну, ты как? — Ровным, даже заботливым голосом спросил Безглазый, игнорируя ее возмущенный выкрик. — Найрас, ты издеваешься? — Боль тупо пульсировала, расползаясь по всей руке. Джек удивленно приподнял брови, словно не понимал, чем вызван ее вопрос, и снова улыбнулся, хищно и холодно. Йана поняла, что последует дальше, но сделать ничего не могла. Пальцы крипи снова сдавили ее плечо. Она даже не закричала — завыла, как раненный зверь. Боль захватила руку так, что Йана перестала чувствовать кисть. Боль просочилась в грудную клетку, змеей спустившись по позвоночнику в ноги и заставив их онеметь. Черные глаза пристально изучали ее корчащееся от боли лицо, а с серых губ не сходила легкая улыбка. Сквозь собственный вой и грохот крови в ушах Йана услышала голос Худи: — Ладно, хватит. Уже башка от ее воплей трещит. Безглазый пожал плечами и выпустил ее. Но только чтобы схватить Йану выше локтя, примериться и резко и сильно дернуть на себя. Ее тело подалось вперед, но Брайан держал крепко. В плече явственно хрустнуло. Йана думала, что громче кричать просто не может. Она и не смогла — горло перехватил спазм, и раздался лишь громкий болезненный стон. Джек дернул снова, немного изменив положение руки. Ощущения были такими, словно он уже оторвал несчастную конечность целиком. Новый поток слез хлынул из глаз, а потом сознание Йаны ухнуло в благословенную тьму. Впрочем, вернулось оно довольно быстро. Неохотно, но неотвратимо. Йана ощутила все ту же боль в многострадальном плече, но не такую резкую. Тупую, ноющую, но какую-то остаточную. Слышались голоса — кто-то негромко переговаривался. Девушка прислушалась к своим ощущениям — судя по всему, она сидит на диване, прислонившись к его спинке, и никто ее больше не держит. Больного плеча ненавязчиво касались прохладные пальцы. Йана рискнула открыть глаза. И первое, что она увидела, были огромные, почти круглые светло-голубые глаза и чудовищная улыбка на странно-белом, испещрённом ожогами и шрамами лице, в обрамлении длинных спутанных черных волос. Йана шарахнулась от этой «красоты», глядящей на нее с расстояния не более двадцати сантиметров. И тут же словила увесистый подзатыльник. — Не дергайся! А то все лечение насмарку! Она ошарашенно обернулась. Безглазый Джек сидел рядом и осторожно, самыми кончиками пальцем, разминал сведенные судорогой мышцы ее многострадального плеча. Отек спал вдвое и нездоровая синева постепенно отступала. — Руку рубить будем? — Озвучила она первую глупость, пришедшую в голову. — Пока повременим, — не смутился каннибал, не отрываясь от своего занятия. — Может, срастется. — Ага, — кивнула девушка, оборачиваясь к своему «видению». Джефф Убийца сидел верхом на спинке дивана, упираясь одной ногой в сидение, вторую свесив к полу, и с любопытством таращился на нее. — А ты что тут делаешь? — Буркнула Йана. — Визг стоял по всему Дому, — довольно оскалился Киллер. — Я пришел посмотреть, что за свинью тут режут. — Хрю, — мрачно выдала девушка, пытаясь отодвинуться от него подальше. — А ну не ерзай! — Тут же прикрикнул Безглазый. — Иначе сейчас верну твой вывих обратно. — Ты не прав, Джеффри, — раздалось откуда-то сзади. Йана узнала тягуче-насмешливые интонации Смеющегося Джека. — Крики были весьма хороши — чистые, человеческие. Ничего общего со свиньей. Йана осторожно вывернула шею, стараясь не помешать каннибалу заниматься с ее плечом, но клоуна так и не увидела. Зато в поле зрения обнаружился Худи. Он сидел на том же диване, но на другом его конце, и щелкал пультом от телевизора, почему-то с выключенным звуком. Локтем он упирался в подлокотник, придавливая рукой висящей на нем кусок ткани в черно-зеленую клетку, в котором Йана с тихой паникой узнала собственную рубашку. Она оглядела себя, убедившись, что до сих пор сидит полуголая, в лифчике и джинсах, а зрителей в комнате явно прибавилось. Пристальный взгляд Джеффа стал ей еще неприятнее, и она как можно ровнее, сказала: — Брайан, брось мне мою рубашку. Прокси повернулся, окинул ее нарочито непонимающим взглядом: — Рубашку? Зачем? — Лицо его было совершенно равнодушным, и только в темных глазах бесились злые черти. Подавив желание сказать ему пару ласковых и нецензурных слов, девушка терпеливо пояснила: — Здесь холодно. Джефф неприятно усмехнулся, а Брайан продолжал увлеченно прикидываться дураком: — Холодно? Разве? Ты преувеличиваешь, нормально здесь… Эй!.. Пока он разглагольствовал, оспариваемая рубашка резко выскользнула из-под его локтя, словно ее выдернули. За спинкой дивана послышался шорох, и из-за него, как демон из-под земли, восстал Смеющийся Джек. (Йана сообразила, что клоун, по своему обыкновению, сидел на полу, скрываясь за диванной спинкой). В когтистой руке он держал смятую рубашку. Оглядев сей шедевр портного искусства, клоун заметил: — Никогда не понимал этой странной страсти, видеть чужое обнаженное тело. Если по нему не течет кровь или оно не испытывает боли. Он небрежно бросил рубашку на колени Йане, и девушка торопливо прикрыла грудь. — Спасибо, Джек, — вздохнула она, стараясь игнорировать его рассуждения о крови и боли. Клоун одарил ее хищной улыбкой, а Джефф фыркнул: — Ну и хрен ли, что ты не понимаешь, — он слез, наконец, со спинки, усевшись на диван по-человечески, — другим-то зачем кайф обламывать? Смеющийся только ухмыльнулся, как бы говоря, что если он не получает удовольствия, то и остальные обойдутся. Киллер попытался отобрать у Худи пульт. Тот не отдавал. Началась возня. — Ну, все, — наконец сказал Безглазый Джек, убирая руки от ее плеча. Йана осмотрела его — слегка припухлое, чуть синеватое, но по сравнению с тем, что было — почти норма. — Два-три дня руку береги, старайся не размахивать и не нагружать. Х-м… может повязку наложить? — Он задумчиво потер подбородок, но потом мотнул головой. — Да нет, и так сойдет. — Спасибо, — кисло отозвалась девушка, бережно упаковывая руку в рукав рубашки. Чуть помолчала, спросила. — Зачем ты это делал? Она не уточнила что, но каннибал ее прекрасно понял — зачем нервировал ее откровенно интимными намеками, потом заставлял выть как раненный зверь, сжимая стальной хваткой больное плечо. Джек откинулся на спинку дивана, блеснул черными глазами, тонко улыбнулся: — Потому, что я мог это сделать. Потому, что ты ничем не могла помешать мне. Потому, что сама добровольно разделась, когда тебе сказали, и позволила Худи взять себя в захват, сделать беспомощной. — Но иначе ты не мог бы не помочь мне, разве нет? — Йана справилась с рукавами и взялась за пуговицы. — Верно. У тебя был выбор, хоть ты об этом и не знала, — твоя гордость, или здоровая рука. Гордость вещь хорошая — но она не поможет тебе выжить. Что значит немного боли, капелька унижения, по сравнению с возможностью нормально владеть двумя руками? — Хм… — Я — не добрый доктор, спасающий всех нуждающихся. Если тебе нужна помощь — обращайся, конечно, но будь готова чем-то пожертвовать. — Он помолчал и многозначительно добавил. — И думай о смысле слов, прежде чем произнести их. Об этом я тебе уже говорил. — Уяснила, — в легком шоке ответила Йана. Да, наверное ее слова про «взрослых мужиков» действительно звучали несколько двусмысленно. Но, до чего, оказывается, здесь сложные отношения. Как там сказала Джейн? «Ни кто из них не шевельнет пальцем, если не видит чего-то для себя»? Теперь Йана начала понимать сказанное Вечной в полном смысле. Ладно, она запомнит. Брайану удалось отстоять свое право на пульт, ценой синяка на скуле, и он продолжал беззвучно щелкать каналы. Джефф в раздражении смотрел на это мельтешение, явно строя планы повторной атаки. Йана поднялась с дивана, собираясь покинуть это приятное общество. — Херней ты занимаешься, кусок мяса, — вдруг сказал Киллер, переводя на нее взгляд. — В смысле? — Она обернулась. — Тренировки эти, думаешь, это тебя спасет? — Он подался вперед, уперевшись локтями в колени. — Ты, правда, считаешь, что сможешь защититься от нас? — Попытка — не пытка, — философски заметила Йана, зная, что убеждать Джеффа в чем-то бесполезно. Худи перестал терзать пульт, и с интересом прислушивался. — Не пытка, говоришь? — Крипи неприятно оскалился. — Что же ты орала тут, как будто тебя живьем резали? — К чему ты это? — Каким-то пресловутым шестым чувством Йана понимала, что Джефф сейчас не опасен для нее. Ну, по крайней мере — в физическом плане. Грязью, конечно, обольет — к гадалке не ходи — но с ножом не накинется. Пока. — К тому, что ты зря тратишь остатки своей никчемной жизни, — Киллер откинулся на спинку, с удобством водружая ноги в грязных кедах на небольшой журнальный столик. — Вместо того, чтобы получить от них хоть какое-то удовольствие, ты как будто ищешь дополнительной боли. Ты мазохистка? Йане вдруг стало смешно. Это было какое-то нездоровое веселье, похожее на легкое нервное расстройство. Но поделать она с этим ничего не могла: — И что ты мне предлагаешь? Сложить лапки и помереть? — Ага, — Джефф радостно кивнул, похоже, проникнувшись ее странным состоянием, — ничего другого тебе все равно не светит. Чего рыпаться? Йана смерила его насмешливым и не вполне адекватным взглядом: — Нет. Я не ищу легких путей — мне влом, — она фыркнула и добавила, — я до конца буду рыпаться. Русские не сдаются! Джефф презрительно скривился, Брайан хмыкнул, а Безглазый Джек вдруг уточнил: — А ты русская, что ли? Йана удивленно посмотрела на него: — Да, а что не понятно? — Матрешка, водка, балалайка! — Продекламировал Худи набор самых популярных штампов. — Как это должно быть понятно? — Спросил Безглазый. — Будь ты азиатка или африканка, было бы видно, а так… Он развел руками, а Йана озадаченно произнесла: — Да хотя бы по… Она не договорила, замолкнув на полуслове. Джек, не дождавшись продолжения, нахмурился. Лицо у девушки сделалось странно-задумчивым. Она каким-то слепым расфокусированным взглядом поочередно вгляделась в лица рассевшихся на диване крипи, подняла глаза не стоящего позади клоуна. Создавалось впечатление, что Йана вдруг резко забыла, кто она и где находится. — Эй, ты чего, — не выдержал Безглазый, поднялся на ноги, шагнул к ней, — тебе плохо? — Да нет, — отрешенно ответила она, — мне хорошо. Этот ответ слегка выбил каннибала из колеи. — Ты лучше сядь, на всякий случай, — он подтолкнул ее к дивану. — Угу, — Йана послушно села рядом с Джеффом. — Что это с ней? — Спросил Киллер, тоже не понявший, с чего это девчонку так переклинило. — Не знаю… — Парни, — вдруг подала голос Йана, тихо и как-то… жалобно, — а на каком языке мы разговариваем? Крипи удивленно переглянулись. Смеющийся Джек негромко фыркнул. — Худи, — наконец сказал Джефф, — ты ее по голове сильно бил? — Да нет, вроде, — не слишком уверенно отозвался Томас. — Голову старался не трогать. — Английский, — ответил Джек, внимательно наблюдая за ней, — мы говорим на американском английском. — Английский, — тупо повторила Йана, — это невозможно… Я же… Я не знаю английского. — Э-э… Извини, не понял… — Я не говорю по-английски, — пояснила Йана. — Кое-что знаю, конечно. Но до ровного разговорного уровня мне как до луны пешком. — Интересно, — подал голос Смеющийся Джек. — И на каком языке ты говоришь, по-твоему? — На русском, — как-то не слишком уверенно отозвалась девушка. — Не состыковочка, детка, — вмешался Худи, — я вот русского не знаю, но всю ту чушь, что ты несешь, понимаю отлично. По взглядам, обращенным на нее, Йана поняла, что ее считают крепко двинутой. Но ей было наплевать. Она рассеянно уставилась на свои сцепленные на коленях руки, пытаясь уложить в голове внезапное осознание. Укладывалось оно с большим скрипом. Сколько она уже живет здесь? Месяц? Да нет — больше, около двух, наверное. Все это время она общалась с крипи, прекрасно понимая их, и ни не разу у нее не мелькнула мысль, что все они англоязычные, а у нее самой с языком Линкольна и Вашингтона не то чтобы очень. Она говорила на привычном русском, и такой же русский слышала в ответ. Но они уверенны, что говорят по-английски, и значит, от нее слышат от нее английскую же речь. Черт возьми, как?! — Как такое может быть? — В полной прострации пробормотала она. — Просто, — ответил вдруг Смеющий Джек, обходя диван, и присаживаясь на корточки перед Йаной. Краем глаза она заметила, что Безглазый и Джефф, сидевшие по бокам от нее, разом поднялись на ноги и отошли — им явно не нравилось находиться близко от монстра. — Просто, — повторил клоун, протягивая девушке черную руку, пустой ладонью вверх, — так же просто, как энергия становится материей. — Он сжал когтистые пальцы, затем разжал их и подкинул на ладони небольшой красный мячик в блестящих синих звездочках. — Йана зачарованно пронаблюдала за полетом мяча вверх-вниз. — Так же просто, как материя меняет структуру, — он взял руку Йаны, и положил мячик на ей на ладонь. Но прежде, чем она сообразила, из чего сделан мячик, в ее руке уже оказалась горсть серого пепла. — И так же, как видимое может стать не видимым, — Джек слегка развернул ладонь Йаны так, что пепел тонкой струйкой посыпался на пол, но испарился сантиметрах в двадцати от поверхности. — Дело в этом Доме, — спросила девушка, высвобождая руку из пальцев клоуна, — в этом месте, да? Смеющийся кивнул и выпрямился. Йана потерянно посмотрела на свою ладонь, повернулась к все еще сидящему тут же на диване Худи: — Скажи что-нибудь. Какую-нибудь фразу. — Я считаю, что все это полный бред, а у тебя, детка, просто не все в порядке с головой. Что, в общем-то, не удивительно. Йана не ответила, она старательно вслушивалась в смысл слов. Она слышала родную русскую речь! Но стоит чуть напрячься, целенаправленно вслушаться в звук его голоса, и ей показалось, что слова изменились, она понимала смысл, но не узнавала звучание. Иностранный язык. Удержать это состояние оказалось чертовски сложно, и стоило Йане вздохнуть, как оно пропало. У нее даже голова слегка разболелась. — Получается, — задумчиво произнесла Йана, — что здешнее пространство создает какой-то… звуковой фильтр, что ли. Получается, что мы общаемся не столько словами, сколько на понятийном уровне… — Оуу, — протянул Смеющийся, — в какие псевдонаучные дебри тебя понесло, малышка? Зачем тебе понимать это? Оно есть, это данность. Пользуйся… — Я так не могу… — Потому, что дура, — внес свою лепту Джефф, оседлавший один из стульев, сложив руки на его спинке. — Возможно, — спорить с ним у нее не было никакого желания. — Ну, подожди, — она снова посмотрела на клоуна, справедливо решив, что из всех присутствующих, только он более-менее понимает происходящее, — ладно, здесь, в Доме, в замороченном лесу это пространство, КрипиПаста. Но там, — она неопределенно махнула рукой куда-то в стену, — в городах, проблем с пониманием слов у меня не было. Но там этого пространства нет. — С чего ты взяла, что нет, — снисходительно усмехнулся монстр, складывая руки на груди, — оно там было, но не вокруг тебя, а в тебе. Малышка, когда ты входишь в КрипиПасту, она входит в тебя. Это пространство теперь навсегда с тобой, пока ты будешь соблюдать его правила. Йана ошарашенно посмотрела на клоуна. Обвела взглядом крипи. Их этот краткий ликбез явно не впечатлил. Они с рождения «шпрехали» по-английски, и продолжали делать это сейчас. Мало ли, что какая-то чокнутая заявляет, что говорит только по-русски. Они слышали обратное, а до остального им дела не было. Йана не в силах усидеть на месте, вскочила и принялась ходить по комнате, огибая мебель и крипи, и беспрестанно бормотала: — Так, темное пространство, значит. Энергии материализуются, возникают стены, одежда, жрачка, вода в кране. Электричество? Ну, да, лампочки-то горят… Теперь еще и гугл-переводчик прямо в голову встроен… Да, вот это я понимаю, экспресс-изучение языков. Вот тебе и «ландон из зе кепитал оф Грейт Британ», вашу мать, — она остановилась, обвела всех жалобным взглядом. — Нет, это мистика за гранью фантастики, я не могу этого понять! — Да расслабься ты! — Не выдержал Безглазый Джек ее мельтешения по комнате. — Опять накручиваешь себя, как со своими рисунками! Ну, русская, ну по-английски заговорила, истерить-то зачем? — Тебе не понять! — Йана взмахнула руками, и тут же скривилась от боли — всежевправленное плечо напомнило о себе. — Я кому говорил, руками не размахивать? — Напомнил каннибал, усмехаясь. — Не принимай все так близко к сердцу, — с усмешкой посоветовал Смеющийся Джек, — я уверен, этот мир еще найдет, чем тебя удивить. Не стоит так бурно на все реагировать. Йана глубоко вздохнула, потирая снова занывшее плечо, постаралась успокоиться: — Да. Ладно. Наверное, ты прав, я просто еще не привыкла, — она направилась к входу из малой гостиной. — Но все равно мне надо это переварить. «А для этого мне нужно побыть одной, — докончила она про себя, — без комментариев, о том, какая я дура, что надо успокоиться, и у меня банальная шиза». — Кстати, Йана, — голос Смеющегося Джека застал ее уже в дверях. Она обернулась. — Не думал, что ты можешь так сладко кричать от боли. Мне понравилось. Девушка ощутила стайку ледяных мурашек, пробежавших по позвоночнику от этого сомнительного комплимента. Она посмотрела в бледное лицо клоуна: он улыбался, задумчиво, словно размышляя о чем-то, светлые глаза поблескивали затаенным безумием. Йане стало жутко от его вида и от смысла его слов. Ничего не ответив, она поспешила уйти. «Маньяку-садисту понравилось как я кричу, — думала Йана, торопясь подняться к себе. — Ахринительно! „Лучше“ просто не придумать!» У нее появилось ощущение, что ее только что предупредили о чем-то. Или — девушка почувствовала, как на миг сжалось сердце — пообещали…***
Она сидела на подоконнике в своей комнате и бездумно таращилась в темноту за окном. Этот мир снова повернулся к ней каким-то невообразимым боком. Это загадочное пространство всех приводит к своему общему знаменателю, стирая даже языковые барьеры. Это было странно, как и все происходящее вокруг, совершенно непонятно, не попадало ни под какие законы логики или вообще хоть под какие-то законы. А еще Йана злилась. Злилась на себя. Потому, что получив еще одну увлекательную загадку этого своего нового мира, она не могла даже хорошенько поразмыслить над ней, постоянно возвращаясь мыслями к миру старому, к прошлой жизни. К Олегу. Прошла неделя или около того, с того момента, как она опознала парня из своего сна. Она видела его еще дважды, стоило ей остаться одной, как воспоминания начинали преследовать ее как наваждение. И избавиться от него не получалось. — Что с тобой, Йан-тян? — Йана вздрогнула и обернулась. В дверях ее комнаты, прислонившись плечом к косяку, стоял КагеКао. На черной половине лица играла легкая улыбка. Йана не помнила, оставила ли она дверь открытой, или демон просто сунулся в гости без приглашения. Гнать его было лень. — Да так, ничего особенного, — девушка отвернулась к окну. Уходить тенелиций явно не собирался. Он пересек комнату и уселся на подоконник, напротив нее. — Не правильный ответ, — белая улыбка почернела, переползя на светлую сторону лица. — Ты помнишь, ты должна мне три ответа? Я спрашиваю, что тебя тревожит? Мне интересно. Йана смерила его долгим взглядом. Она действительно должна ему три ответа за одно его объяснение. Три в обмен на одно — и как будто все верно. По каким законам математики так вышло? По каким-то местным, не иначе. Девушка вздохнула: — Сны. Меня тревожат сны. — М-мм?.. — В моей родной плоскости у меня остался друг… — Возлюбленный? — Да нет, скорее — брат. Мы с четырех лет вместе. Были. — Йана задумчиво наматывала на палец темную прядь волос, упавшую на лоб. — Уже несколько раз мне снилось, как его привозят на какую-то дорогу и забивают насмерть, — она перевела взгляд на демона. — Этот ответ правильный? — Этот — лучше. Каждый раз один и тот же сон? — Угу. Либо этот сон, либо вообще ничего. — Ты не должна видеть снов, — произнес КагеКао, словно размышляя вслух. — Ты в переходном состоянии от человека к крипи. Вся энергия твоих сновидений вытягивается в этот процесс. — Тогда почему я вижу это? — Йана понимала, что задавать вопросы японскому демону весьма рискованное занятие — никогда не знаешь, что еще задолжаешь ему. Но у нее появилось ощущение, что он может пролить свет на эту ситуацию. — Потому, — он потянулся и заложил руки за голову, — что это не сон. Так я считаю. — Не сон? — Нет. Твоя плоскость и твое прошлое не желают отпускать тебя. Ты сильно привязана к своему покинутому другу, ты до сих пор дорожишь тем, что было у вас двоих. Я думаю, ты видишь его будущее. Девушка встрепенулась, почувствовав, как сжалось сердце. Будущее? Это его будущее? Быть забитым на какой-то зачуханной дороге тремя подонками?! Гнев пополам со страхом поднялся в ее душе. Нет, это не возможно! «Подонками? — тут же возник где-то в голове внутренний голос. — А ты-то сама кто? Не ты ли забила железным прутом ни в чем не повинного пьянчужку? Не ты ли едва не кончила, когда пила кровь беспомощного человека?» Йана запустила пятерню в волосы, сжав их в кулак, словно так надеялась заглушить голос сознания. КагеКао наблюдал за ней с нескрываемым удовольствием. Все ее эмоции и мысли отражались у нее на лице — Йана совершенно не умела владеть собой. — Будущее? — Глухо переспросила она. — Ты уверен, что это уже не случилось? — Уверен, — легко ответил демон. — Ты же будущая крипи, пусть ты ей еще не стала, но ты к этому идешь — тебе нет проку от свершившейся смерти, если не ты стала ее причиной. Раз твое подсознание допускает к тебе эти видения, значит, смерти еще не было. — То есть, это еще можно предотвратить? Каге показательно равнодушно пожал плечами: — Предотвращать убийства — это не твое, Йан-тян. Ты помнишь об этом? Ты сама — убийца. — Я помню, — рассеянно откликнулась девушка. — Помню. Она нервно побарабанила пальцами по оконному стеклу. Что делать? А что она может? Олег где-то там, в другой плоскости, в совершенно другом мире. Что это за люди, которые хотят убить его? И какое ей до всего этого дело? — Каге, — тихо позвала Йана слепо глядя в окно, — а ты умеешь ходить между плоскостями? Тенелицый, казалось, совершенно не удивился вопросу, с готовностью покачав головой: — Нет. Это редкое и непростое умение. Из всех, кто мне известен, только у Безликих хватает сил на подобное. Йана и не надеялась на положительный ответ. Она прислонилась лбом к стеклу, и тут до нее дошло, что именно сказал демон: — Постой, ты сказал «у Безликих»? Значит, у Слендера действительно есть братья? Перед ее внутренним взором тут же возник экран ее старого компьютера, а на нем, помимо всего прочего арты. Высокий и улыбчивый весельчак, с черными провалами глаз, в черном костюме и цилиндре в цветной горох; широкоплечий здоровяк в плаще и шляпе, с наглой ухмылкой во всю зубастую пасть и с розами на перевес; тонкое и изящное существо в стильном прикиде и в очках, держащимися непонятно на чем. Монстр-весельчак, монстр-насильник и монстр-тряпочник. — Братья?! — В свою очередь изумился КагеКао. Его черный глаз сделался почти круглым, а белый сжался до узкой щелки. Но через мгновенье демон рассмеялся. — О, я понял — это какие-то нелепые истории твоей плоскости? Хотя… Тенелицый задумался: — Пожалуй, будь они людьми, их действительно можно было бы назвать братьями. Ну, или кузенами. — Так братья или нет? — Реакция Каге немного сбила Йану с толку. — Безликие — это редкие монстры. И поверь, Йан-тян, это хорошо — они слишком могущественные твари, и будь их больше, они рвали бы плоскости в клочья одним своим присутствием. Так или иначе, они все принадлежат к одной ветви, так что в человеческом понятии — родственники. — Блин, как все сложно, — только и смогла сказать Йана. Все же манера КагеКао излагать очень своеобразна. — И кого ты еще знаешь, кроме Слендера. — Сплендора. Оффендера. — А Трендер? — Кто? В первый раз слышу. Кто это? — Да, наверное, не важно, — осторожно ответила Йана, не желая вдаваться в подробности неуемной фантазии талантливой молодежи своего бывшего мира. — Хм, — неопределенно произнес демон, но, по-видимому, решил эту тему не развивать, а продолжить предыдущую. — Хочешь спасти своего друга? Йана помолчала, гладя в сумрак за окном, пытаясь понять, чего же, в самом деле, хочет. Наконец решилась: — Я не могу просто забыть о нем, зачем-то я же вижу это его будущее. Я не могу не попытаться. Если есть хоть шанс… — Если ты придешь с этим к Слендеру, он не оценит твоего благородного порыва, — демон усмехнулся. — Скорее он проведет тебя в твою плоскость, чтобы ты сама убила своего друга. С особой жестокостью. Это вполне в духе Палочника. Йана поджала губы, нервно переплела пальцы. — Можешь попросить о помощи Сплендора, — продолжал рассуждать КагеКао. — Расскажешь ему о своем друге и вашей нежной дружбе. Он забросает тебя конфетти и леденцами, возьмет за ручку и весело отправиться в спасательную экспедицию. — Звучит не плохо… — Не плохо, — согласился тенелицый. — Но есть два нюанса. Во-первых — Сплендор крайне редко заходит сюда — не нравиться ему местная атмосфера. А во-вторых — нет гарантии, что ему в очередной раз не вступит в голову. — Вступит в голову? — Да. В этом случае, то что от тебя останется, придется собирать по нескольким плоскостям. — Да ладно, — не поверила девушка. — Сплендор же добряк, разве нет? — Добряк, — согласился КагеКао. — Но это его личный осознанный выбор. А в его жилах течет кровь монстра. И когда его разум вступает в конфликт с его кровью… Поверь, это страшно. Пока кровь всегда одерживала верх. Йана зябко повела плечами. — Можешь обратиться к Оффендеру. Он никогда не прочь ввязаться в авантюру, и с ним легко договориться. И появляется он тут пусть и не часто, но регулярно. Конечно, — Каге бросил на Йану выразительный взгляд, — он потребует плату. Йана припомнила то, что знала об Оффендере, сообразила, какую плату он может потребовать и почувствовала, что краснеет. — Да, возможностей — тьма, — пробормотала девушка, стараясь скрыть смущение. — Не знаешь, за что схватиться. — Оставь эту затею, Йан-тян, мой тебе совет, — тенелицый слез с подоконника, и потянулся гибким кошачьим движением. — Нельзя жить на два мира. Реши кто ты. Если ты — одна из нас, ты крипи, то не жалей человеческую жизнь. — Он повернулся к ней. — Или ты человек, тогда ты должна быть среди них, и здесь тебе не место. Но в этом случае, — Йана не заметила его движения. Вот тенелицый стоял в полутора метрах от нее, и вдруг его маска оказалась на расстоянии десяти сантиметров от ее лица. Тонкие прохладные пальцы сжали шею — не больно, но достаточно, чтобы понять — передавить девичье горло насмерть не будет для демона большим трудом, — ты должна умереть. — Йана оцепенела от неожиданности. Черный и белый глаза вонзились взглядом в ее зрачки, острый коготь осторожно царапнул щеку. — Вот тебе второй вопрос: кто ты, маленькая тян? Ты — человек, убивающий себе подобных? Ты — крипи, не умеющая расстаться с человеческой сущностью? А может, ты — просто детеныш лисицы, заснувший в норе, и видящий странный сон? Ответь мне, Йана. Девушка замерла. От КагеКао вдруг повеяло явственной угрозой. Он хотел ответ на свой вопрос, верный ответ. Но что он сочтет верным? Йана вдруг снова почувствовала себя отвратительно слабой, как в те предыдущие разы — в темной комнате с Маски, на тренировках с Худи, как сегодня с Брайаном и Безглазым Джеком. Перед ней снова был тот, кто сильнее, и он сделает с ней то, что сочтет нужным, если она, по его мнению, поведет себя неправильно. Тенелицый ждал. Его ладонь все еще сжимала ее шею. Когти второй руки скользили по ее щеке, пока еще не пуская крови. Она судорожно сглотнула. — Итак, — почти промурлыкал демон, — кто же ты? — Я… — Нерешительно произнесла она, глядя в черно-белую маску, по которой расползалась тонкая предвкушающая улыбка. — Я детеныш лисицы, который был человеком, но станет крипи, а пока просто живет как во сне — чем дальше, тем крепче засыпает. Демон замер. Уголки черно-белой улыбки слегка опустились, на маске проступило озадаченное выражение. Йана нервно закусила губу, ожидая его решения. Острые когти убрались от ее лица, прохладная ладонь отпустила шею: — Мне нравится, как ты отвечаешь, коину. Йана вслушивается в незнакомое слово, и тут же откуда-то из-под сознания возникает значение — «лисенок». Детеныш лисицы. — Я надеюсь, однажды мы поиграем с тобой по-настоящему, — Каге небрежно взъерошил ее волосы, отвернулся и пошел прочь из комнаты. Йана не смотрела ему вслед, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Воображение никак не желало отпускать образ, как острые узкие когти раздирают ей лицо, за неправильный ответ. По какому наитию она выдала этот бред? Где-то она слышала, что чтобы задать правильный вопрос, нужно знать большую часть ответа. Похоже, у нее сработал обратный принцип — чтобы ответ казался правильным, нужно использовать большую часть вопроса. — Вот блин, — буркнула она, подтягивая ноги к груди и опуская лоб на колени, — одному нравится, как я кричу, другому — как отвечаю. Прям, золотой червонец, какой-то, а не… — Йана запнулась на слове «человек». Она не человек уже. Но и крипи она себя назвать не может. Действительно, кто же она? Какая-то промежуточная стадия во плоти. Она не заметила, как тенелицый остановился в дверях, и некоторое время внимательно смотрел на нее. Его маску прорезала широкая улыбка. Довольная и настолько зловещая, что ей мог бы позавидовать сам Джефф Убийца. Возможно, увидь Йана эту улыбку, она бы еще трижды прокрутила в голове их разговор с японским демоном, и не исключено, что последовала бы его совету — оставила бы мысли об Олеге, и о его спасении. Но она не смотрела на него, так и сидела, уткнувшись лбом в колени, и переваривала новую информацию. Тенелицый бесшумно покинул ее комнату.