Я не жалею, что живу...

«Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям». Чарльз Дарвин

… Она стояла за деревьями, и сквозь частокол стволов смотрела на дорогу. Обычное шоссе, поливаемое редким дождем. Вот напротив леса остановилась машина — замызганный темный внедорожник. Из нее вышли трое — все высокие плечистые мужчины в темной одежде. Один из них открыл багажник и выволок оттуда человека, со связанными за спиной руками. Это был молодой худощавый парень. Его грубо швырнули на асфальт. Она видела кровь на его лице, такую яркую, по сравнению с окружающим серым миром. Трое обступили связанного. Один из них ударил его ногой в живот. Парень болезненно захрипел, скрючившись на асфальте. Второй примерившись нанес удар тяжелым ботинком в лицо, и кровь стала ярче. Ослепительно яркой, словно светилась изнутри, и при взгляде на нее становилось больно глазам… Йана вздрогнула, и проснулась. Обвела взглядом комнату, села на кровати, потерла лицо ладонями. — И что это была за хрень? — вопросила она у зелено-черно-серой абстракции на стенах. Та безмолвствовала. Впервые с того дня, как Йана оказалась в КрипиПасте ей приснился сон. До этого, закрывая глаза, она просто проваливалась в черную и глухую пустоту. И вот теперь это. Какие-то непонятные образы, неизвестно откуда всплывшие. Она выбралась из постели, потащилась в ванную и глянула на себя в зеркало. — Красотка! — прокомментировала девушка увиденное. В зеркале отражалось худое и какое-то изможденное лицо с валившимися щеками и заострившимся словно восковым носом. От лица остались одни глаза, обведенные живописными темными кругами. — Что ж это такое, а? За эти пару с небольшим недель своей новой жизни, Йана потеряла не меньше пяти килограммов веса, что при ее обычном сложении стало почти катастрофой — теперь по ней можно было изучать строение человеческого скелета. И главное, непонятно с чего — жрала она как не в себя, благо загадочная материализация энергии стабильно бдела за тем, чтобы обитатели Дома не голодали. Может ей как раз не подходила такая пища, но тогда должно было быть хотя бы чувство голода. Которого, понятно, не было. — Черт знает что, — вздохнула девушка, включая воду. Когда она одевалась, виски заломило. Вот еще одна напасть — последние дня три на нее то и дело наваливались приступы боли. То схватывало сердце, то раскалывалась голова, немели ноги, или сдавливало где-то под ребрами. Проходило это быстро, но случалось регулярно. И вот это вызывало беспокойство. Самое обидное, что приходилось все держать в себе — глупо жаловаться крипи на боль. Йана небезосновательно подозревала, что за первой же жалобой последует дружеское предложение добить, чтобы не мучилась. Дождавшись, пока боль отступит, она вышла из комнаты. Походя пнула Гринни, который поджидал ее в засаде под дверью. Кот из проблемы постепенно становился просто досадной помехой — толи его пыл хищника потихоньку угасал, толи Йана научилась не заострять на нем внимания. Котяра с обиженным мявом свалил в утренний полумрак коридора. Где об него тут же споткнулся вышедшей из своей комнаты Безглазый Джек. — Твою ж мать! — выругался крипи, едва не загремев носом в пол. Гринни раздосадованный неудачной охотой, видимо, не потерпел столь неуважительного тона по отношению к своей матушке, и поспешил впиться когтями в ногу нахала. — А-а-ах ты, гребанная тварь! Джек изо всех сил тряхнул ногой. Кот отцепился, отскочил на пару метров, зашипел вздыбив шерсть. После чего развернулся, и дал деру, победно задрав длинный хвост. Джек, сквозь зубы поминая монстроподобного кота и всю его родню, осмотрел пораненную ногу, отдернул штанину и выпрямился. — И как вы терпите эту двинутую тварь? — спросила Йана, вместо утреннего приветствия. — А как мы терпим друг друга? — в тон ей ответил крипи, болезненно морщась. Безглазый, похоже, собирался уходить, поскольку был при полном параде — джинсы, черная толстовка, из кармана которой выглядывал край синей маски, которую Джек одевал только на охоту, разгуливая по дому с открытым лицом. — Вообще-то, однажды мы с Джеффом решили его утопить, — признал парень, когда они пошли к лестнице. — И как? — Ну как? Подкараулили, накрыли шторой, обмотали веревкой, отволоки к реке, привязали камень — и бултых! — Джек кровожадно усмехнулся, но потом горестно вздохнул. — Не выгорело, — понимающе кивнула девушка. — Еще как. Мало того, что это кошачий ублюдок вернулся через сутки, так и еще и Тощий ввалил нам с Киллером по полной. — Слендер так любит животных? — не удержалась Йана. — Слендер не любит, когда нарушают его правила. — Он запрещает топить кота? — не поняла девушка. — Нет, он запрещает… Что запрещает Слендер, Йане в этот раз узнать не удалось — Безглазый вдруг замолчал и прислушался. — Слышишь? — спросил он. Она напрягла слух. Действительно, теперь ясно слышался звон разбившийся посуды, какой-то скрежет, нечленораздельные выкрики. — Что за черт? — Похоже, это с кухни! — определил Джек, ускоряя шаг. Девушка поспешила следом. По осколкам разбитой посуды и обломкам вывернутого ящика, спотыкаясь о поваленные стулья, кружили двое. Встрепанный, с перекошенным лицом Худи, и оскалившийся Джефф, без которого не обходилась практически ни одна разборка. Парни вцепились друг в друга со звериной яростью. Брайан сжимал ворот толстовки Джеффа, во второй руке был зажат осколок тарелки, которым Худи явно намеревался расширить Киллеру улыбку. Порез на щеке черноволосого говорил о том, что один раз ему это почти удалось. Нож Джеффа затерялся где-то в недрах царящего разгрома, поэтому он вцепился в шею противника, стараясь перекрыть тому кислород, второй рукой с переменным успехом отводя от себя опасный осколок. Напружинив ноги, Джефф издал короткий рычащий звук и всем корпусом толкнул Худи, тот попятился запнулся о валяющийся под ногами стул, выпустил толстовку противника, взмахнул руками сохраняя равновесие. Киллер, закрепляя успех, двинул ему локтем в лицо. Брайан взвыл, выронил осколок. Рот его наполнился медным привкусом крови. Момент инерции снес прокси к плите. Заваливаясь на нее, он задел ручку. Послышался щелчок, и на конфорке вспыхнул фиолетово-зеленый цветок. — Иди-ка спать! — прорычал Джефф, надвигаясь на Худи. — Да пошел ты! — Брайан исхитрился пнуть его ногой в живот, но воспользоваться этим не успел — после удара Киллера еще плясали красные пятна перед глазами, и он был дезориентирован. На миг сложившись пополам от боли, Джефф тут же выпрямился, перехватил летящий ему в лицо кулак, и заломил Худи руку за спину, заставляя развернуться к себе спиной. Вытягивая захваченную руку вверх, вцепившись второй пятерней ему в волосы, Киллер заставлял прокси наклоняться вперед, сокращая расстояние между его лицом и горящей конфоркой. Худи дернулся, уперевшись свободной рукой в край плиты, но у Джеффа была более выигрышная позиция, и жар зеленого пламени уже лизал кожу. Запахло паленым. — Отпусти меня, мудак! — заорал Брайан, в панике дернувшись, стараясь убраться от огня. Джефф захохотал совершенно безумным смехом. — Совсем охренели?! — проорали от дверей, и на Джеффа со спины наскочил Безглазый Джек. Ему удалось оторвать Киллера от прокси, и отволочь его назад, поскальзываясь на черепках разбитой посуды. Джефф вырывался, и сыпал грязной бранью. Худи шарахнулся от плиты, смахивая огонь со вспыхнувших бровей. Обернулся, увидел Джеффа в захвате Безглазого, схватил очередной осколок и рванулся было мстить за обожженное лицо, но на Брайане тут же повисла Йана. Когда-то давно, еще в той, прошлой жизни, отец ее лучшего друга, военнослужащий, учил сына и ее простейшим приемам рукопашного боя. Для них это было просто интересной игрой, и многое забылось. Но кое-что все-таки осталось. Ей удалось провести немного неуклюжую (сказывалось отсутствие практики), но все же удачную подсечку, и повалить Худи на пол. Сыграло свою роль то, что после удара Джеффа, тот не очень твердо стоял на ногах. Брайан был далеко не мелким — в нормальном состоянии Йане было бы его не свалить. Битые осколки неприятно захрустели. — Уймись, придурок! — пытался урезонить Джек рвущегося Киллера. Йана всем весом навалилась на плечи пытавшегося подняться прокси, с трудом удерживая его и цедя сквозь зубы: — Все-все, да не дергайся ты… Смутьяны еще немного порыпались в держащих их руках, но не слишком активно, и раздраженно притихли. — И по какому случаю батл? — поинтересовалась Йана, отстраняясь от Худи, но оставаясь настороже. Джек помедлил, но тоже рискнул отпустить Джеффа. Тот сердито дернул плечами, но в драку пока больше не лез. — Вот его спроси, — зло бросил он, мотнув растрепанной головой на прокси. — Меня?! — возмутился Брайан, поднимаясь на ноги. — Да это ты на меня накинулся.— Он коснулся обожженной кожи на лице. — Что ты сделал, урод? — Кто урод?! — рванулся было Джефф, но Безглазый был начеку, успел схватить его за локоть. — Успокоился, я сказал! — рявкнул он, начиная терять терпение. Джек уже сам испытывал настоятельную потребность приложить Киллера головой обо что-нибудь твердое. — Заткнулись оба. Какого х*я вы тут устроили?! Парни злобно сверлили друг друга взглядами. Ясность вносить никто не торопился. — Ой, да все просто до банальности, — раздался новый голос, и все вздрогнули. Возле выхода у стены сидел на полу, обхватив колени руками, Смеющийся Джек. Распахнутая дверь служила ему отличным прикрытием, и клоун оставался незамеченным, пока сам не подал голос. — Ты все еще здесь? — буркнул Худи, осторожно ощупывая свой разбитый нос. Клоун выпрямился и отвесил ему шутовской поклон. — Как я сказал, — как ни в чем ни бывало продолжил Смеющийся, выдвигаясь на первый план, — причина банальна. У Джеффри было не слишком удачное завершение охоты. Киллер бросил на него злобный взгляд, но промолчал, прекрасно понимая, что заткнуть демонического клоуна ему не по силам. Джефф высвободил локоть из пальцев Безглазого и принялся бродить по разгромленной кухне, выискивая что-то среди осколков. — Он вырезал целую семью этой ночью, — продолжал Смеющийся. — Наш друг не разменивается по мелочам. — И это неудачное завершение? — спросила чуть побледневшая Йана. Столь легкое отношение к чужой смерти еще неприятно скребло ее. — Нет, — Клоун качнул головой, и улыбнулся шире, — неудача заключается в том, что Джеффри не дорезал старшую дочку — отвлекся на главу семейства вооруженного охотничьим ружьем. И девочке удалось выбраться из дома и сбежать от нашего охотника. — Бывает, — буркнул Безглазый, косясь на Джеффа. Тот наконец нашел, что искал — свой нож. И теперь крутил его в пальцах, обводя всех присутствующих недобрым взглядом круглых глаз. — Из-за чего они сцепились-то? Клоун весело посмотрел на Худи, но тот демонстративно отошел к раковине, включил воду и принялся осторожно смывать кровь с лица. — Брайан неосторожно заметил что, Джеффри начинает терять хватку, — смеющийся просто лучился удовольствием. — Ее вот, сколько времени поймать не может (театральный жест длинной руки в сторону Йаны), теперь еще одна девочка от него сбежала. — Джек пожал плечами. — И дальше — слова за слово, ножами — по столу… А результат вы успели застать. — И ты все это время был здесь? — спросила девушка, понимающе переглядываясь с Безглазым. — О чем нисколько не жалею, — клоун мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную челку. — Такая баталия… — Разнять их не мог? — безнадежно спросил черноглазый, уже зная примерный ответ. — Я? — Смеющийся округлил глаза, прижав длиннопалую руку к груди. — Да кто я такой, чтобы мешать молодежи выяснять отношения?! Йана и Джек снова переглянулись. Все было ясно, как день — Джефф пожаловался на неудачную охоту, Худи начал его подначивать, Джефф — огрызаться в ответ. Тем бы все и закончилось, если бы тут же не ошивался Смеющийся Джек. Для циничного монстра это было вторым любимым развлечением, после кровавых убийств с пытками — стравить крипи между собой, и посмотреть что будет. А манипулятором черно-белый был отменным — иначе как объяснить тот факт, что гадости говорил он, а крайним оказывался кто-то другой. Безглазый обреченно махнул рукой. К совести Смеющегося взывать бесполезно — нельзя докричаться до того, чего нет даже в теории. Брайан мог бы не ерничать при клоуне — знает ведь его садистские замашки. А Джефф… ну, это Джефф. Худи закончил плескаться и выключил воду. — Веники сами найдете? — мрачно спросил черноглазый. Киллер и прокси с отвращением посмотрели на царящий вокруг разгром, потом друг на друга. Ничего не попишешь, таков местный закон — кто разгром устроил, тот его и убирает, причем задействуются все участники конфликта. А кто первый начал, можно и потом выяснить. Но чтобы после выяснения тоже все убрали. — Ну ладно, детки, — довольным голосом произнес конусоносый провокатор, — не шалите тут. И с видом триумфатора покинул кухню. Йана проводила взглядом его длинную узкую спину и повернулась к Безглазому: — А ты куда-то собирался? Джек вытащил из кармана свою синюю маску, повертел ее в руках. — Собирался, — он засунул маску обратно. — Да вот что-то расхотелось. — Посмотрел на девушку. — Нагреби, что ли, какой-нибудь жратвы в холодильнике, пойдем перекусим, пока они тут бардак уберут. — Можно, — Йана пожала плечами. Двинулась было к холодильнику, но замерла, мгновенно напрягшись. На нее смотрел Джефф Убийца, остановившимся буравящим взглядом, светлых почти до прозрачности глаз, нож в опущенной руке был судорожно сжат. Этот взгляд она хорошо знала — похоже, Киллер решил реабилитироваться за сегодняшнюю неудачу. Йана мягко отступила на шаг. Проследив за этими маневрами, Джек поморщился, и сам полез в холодильник, бросив на ходу: — Тебе еще не надоело? — Нет, — коротко ответил Джефф, не сводя глаз с девушки. Он не спешил — он стоял ближе к двери, и деваться его жертве было некуда. Йана тоже поняла это, и старалась не делать резких движений. Брайан, на время забыв о собственных ранах, с любопытством уставился на них. — Джефф, — позвал Безглазый, выныривая из холодильника с охапкой всякой снеди, — ты еще не убрал этот разгром, чтобы устраивать новый. Киллер моргнул, оглядел осколки под ногами, недовольно посопел, но все же спрятал нож. — Хлеб захвати, — деловито бросил Джек Йане. Перекус устроили на крыльце. Джека тянуло на свежий воздух, а Йане было все равно, лишь бы Джеффа там не было. Они уселись на ступеньках. Только никто из них не озаботился хоть о каком-то подобии скатерти, поэтому бутерброды сооружали в буквальном смысле на коленке. — Слушай, ты погано выглядишь, — заявил Безглазый, вгрызаясь в бутерброд с колбасой. — Что с тобой такое? — Не знаю, — Йана сжевала сыр и теперь отщипывала от хлеба кусочки и крошила их на ступени. — Может, мне здешняя еда не подходит. — А что с едой не так? — Джек подозрительно покосился на свой бутерброд. — Ну, это же не настоящая еда, — Йана разломила хлеб. — Овеществленная энергия, или как там ее. — Фигня, — уверенно ответил крипи. — Ты зачем ешь? Чтобы у твоего тела была энергия для движения, правильно? Энергия, — он помахал своим бутербродом, — так или иначе, попадает в твой организм. И нет особой разницы, вырос этот хлеб на поле, или соткался из готовой энергии. В конце концов, все в мире состоит из атомов, ими же питается, на них же и разлагается. — Ого, — девушка прекратила терзать хлеб. — А ты здорово подкован. — Это да, — Не стал скромничать Джек. — Нет, еда тут не причем. Я бы сказал, что ты болеешь? — Чем, например? — Ну, — он окинул ее взглядом, — судя по твоему внешнему виду, это чахотка. — Что?! — Йана выронила из рук хлеб. — Туберкулез, — перевел Безглазый на современный язык. — Температура, кашель с кровью есть? — Да я отлично себя чувствую, — возмутилась она, мигом позабыв про регулярные приступы боли. — Я просто выглядеть стала как вешалка. — Это ненормально, — Авторитетно заявил Джек, но подумав, поправился. — Хотя, ты из этого, как его там?.. А, из другой плоскости — хер знает, что тебе полезно тут, а что нет. — Угу, — буркнула девушка, — хер — это великий гуру, он все знает, но молчит. Безглазый рассмеялся, оценив шутку, откусил от бутерброда прожевал, и снова заговорил: — Но если так и дальше пойдет, тебя можно будет держать в коробке из-под обуви. — А что мне делать-то? — Йана сложила руки на коленях и уткнулась в них подбородком. — Тебя привел Слендер, — крипи пожал плечами, — возможно, он знает, что с тобой. — Ага, — Йана нахмурилась еще больше, — только где этого Слендера найти… Он всегда бродит черт знает где, появляясь в Доме лишь эпизодами? — Нет, к сожалению, — Джек засунул остатки бутерброда в рот. — Бывает, что он безвылазно сидит в Доме и нервирует всех. — Безглазый ненадолго задумался. — Вообще, еще этот чертов клоун может знать, что с тобой такое. Но учти, он такого тебе наговорит — будешь жалеть, что это не туберкулез. — Да уж, — Йана нервно усмехнулась, — Смеющийся у нас мастер слова. — О, благодарю, — они обернулись. Оказалось, что Смеющийся Джек уже некоторое время стоит у них за спинами. — Подслушиваешь? — равнодушно поинтересовалась девушка. — Ну что ты? — черно-белый приблизился и уселся на темные доски крыльца, скрестив длинные ноги. — Я лишь проходил мимо, и услышал, как на меня изливают потоки лести. — Наслаждайся, — фыркнула Йана. Чуть подумав, все же решилась. — Ты не знаешь, почему я вдруг стала выглядеть, как жертва концлагеря? Джек поднял голову и внимательно всмотрелся в ее лицо из-под длинной черной челки. Протянул руку, взял когтистыми пальцами ее за подбородок, повернул голову влево-вправо, отпустил. Растянул черные губы в улыбке: — Не знаю. Я не разбираюсь в человеческих болезнях. Зато, — он сверкнул светлыми хитрыми глазами, — неплохо знаю вашу анатомию. Могу провести вскрытие. Хочешь? Смеющийся царапнул когтем доску пола перед собой. Йана проследила как из-под его пальца медленно появляется тоненькая кудрявая стружка, и нервно передернула плечами. — Когда на мне появятся трупные пятна, проводи что пожелаешь. А пока — обойдусь. — Трупные? — клоун состроил обиженную гримасу. — Это не интересно. Трупы не кричат. — Это да, — девушка несколько натянуто улыбнулась, — трупы, действительно, ребята тихие, ничем их не проймешь. На снова обернулась к Безглазому: — Ты так спокойно рассуждаешь об энергиях — тебя совершенно не удивляет такое положение дел? — Какое? — тот мастерил новый бутерброд. — Что жрачка в холодильнике не переводится, и туалетная бумага в сортире всегда висит? Нет. Поначалу мне казалось это странным, но к хорошему быстро привыкаешь. Хочешь знать, что меня удивляет? Ты видела, что Клоки со своим глазом сотворила? Меня удивляет, что она воткнула в глазницу циферблат, но у нее не началось ни сепсиса, ни отмирания тканей. Хотя, по законам природы, ее лицо уже давно должно было сгнить. Йана открыла рот, и тут же его закрыла. Не поспоришь — Джек Найрас еще в бытность свою простым человеком со странным дефектом глаз, готовился поступать в медицинский, штудировал медицинские справочники, и знал о чем говорил. — Так бы все и было, — произнес Смеющийся, — если бы она не оказалась здесь. Этому месту не нужны истекающие гноем калеки. Здесь свои законы, и не природа их диктует. — А кто их диктует и для чего? — невинно поинтересовалась девушка. Смеющийся склонил голову к плечу, ухмыльнулся, погрозил ей пальцем: — Не пытайся перехитрить хитреца, малышка. О первопричинах того, что здесь происходит, тебе расскажет только Слендер, если сочтет нужным, конечно. — Да что же за такие страшные тайны? — досадливо пробормотала девушка. Клоун лишь оскалился, как жизнерадостная акула, но промолчал. Йана отстранено посмотрела сперва на одного Джека, потом на второго. Ее сознание вдруг словно раздвоилось — она сидела на крыльце, и в тоже время видела себя со стороны. И снова нереальность происходящего накрыла ее. Безглазый Джек. Смеющийся Джек. Она «знала» их с одиннадцати лет. Сначала по авторским историям. Потом по писулькам таких же, как она немного двинутых фанатов. Она никогда не верила в их реальность, прекрасно отдавая себе отчет, что кровавые кумиры живут только в переплетениях Всемирной Паутины, да в головах любителей страшилок. И вот они оба — живые, настоящие, абсолютно материальные, ни какие-нибудь пресловутые «воображаемые друзья». Совершенно не такие, какими она их знала. Другие. Смеющийся Джек не забавен, не смотря на всего улыбки и фокусы. Смеющийся Джек — это живая угроза, безжалостная, беспощадная и нелогичная. «Я так захотел» — этой фразой будет объясняться любой его поступок, будь то кнопка на чужом стуле, или чьи-то внутренности, развешанные по ближайшим деревьям. Жить рядом с ним все равно, что разгуливать с куском сырого мяса в руках рядом с сытым хищником. Пока он сыт, ему нет до тебя особого дела, а когда он проголодается, он решит — вытянуть ли мясо из твоих рук, или же откусить вместе с руками. Или сожрать тебя, а мясо оставить на потом. Все будет зависеть от настроения хищника. Безглазый Джек. Поразительно уравновешенный на фоне остальных крипи. Больше предпочитающий слушать, нежели говорить. Наблюдатель, чьи черные, без белков, глаза не упускают ничего. Мыслитель, способный убить просто за косой взгляд. Йана всегда думала, что питается Безглазый исключительно человечиной. А-н нет. Вот он, сидит, и трескает банальные бутерброды. Почки, для него, оказывается изысканный деликатес, особый десерт «на сладкое». По словам самого Джека, найти человека с действительно вкусными почками целая проблема: «…люди жрут всякую дрянь, совершенно не заботясь о своем здоровье. Ну и какие у них могут быть внутренности, после всего того дерьма, которое они в себя пихают?». Вот так вот, не легка жизнь каннибала-гурмана Безглазый Джек, дожевал второй бутерброд, подумал, отряхнул крошки с толстовки, и поднялся на ноги. Вытащил из кармана свою маску. — Ну, все, — заявил он, одевая маску на лицо. — Я ушел. Он отсалютовал Йане и своему тезке на манер бойскаутов, и сбежал с крыльца. — Удачной охоты. — Непонятно зачем произнесла Йана ему в спину. Каннибал не остановился и не обернулся, но поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что услышал пожелание. — Джек, вот объясни мне, пожалуйста. — Начала девушка, поворачиваясь к Смеющемуся. — Я — само внимание, — заверил ее клоун, упираясь локтем в колено, и подпирая кулаком подбородок. — В Доме не проходит и дня, чтобы кто-нибудь не устроил мордобоя… — Это ты про Джеффа и Худи? — И про них тоже. — Здесь все молодые и безумные, — Джек радостно зубоскалил. — Рада за всех, — Йана поморщилась. — И всех регулярно разнимают. И это понятно: если не разнять — тут за неделю живых не останется… — Это потому, что ты еще не крипи, — перебил ее клоун. — Что? — Не поняла Йана. — Ты хотела спросить, почему никто не делает попыток урезонить Джеффа, когда он пытается убить тебя, хотя во всех остальных случаях кровопролития стараются избегать. Правильно? — Ты телепат, что ли? — удивилась девушка. — Нет, — клоун пожал плечами. — Просто люди очень предсказуемы. Он задумчиво теребил уголок своего жабо. — Слендер ввел жесткие законы — в Доме крипи друг друга убивать не должны. Там, — Джек махнул рукой в сторону леса, — в городах, могут, если уж совсем невтерпеж. А здесь — нет. Иначе выживший позавидуют убитому — Палочник позаботится об этом. Но ты — еще не крипи. Пусть уже и не совсем человек, но у тебя пока статус жертвы, поэтому, Джеффри имеет право тебя убить. — Видя, как нахмурилась девушка, клоун снисходительно потрепал ее по волосам. — Но ты молодец, долго от него бегаешь, так что имеешь все шансы стать частью КрипиПасты. — Спасибо, — кисло откликнулась Йана. — Не огорчайся, могло быть и хуже. — Например? — Ты почему-то не понравилась Джеффу, бывает, — Смеющийся протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежало четыре маленькие конфеты в цветных фантиках — две желтые, зеленая и оранжевая. — А могла бы не понравиться мне. Йана поглядела в его светлые глаза. Он смотрел вполне добродушно, если это слово вообще применимо к такому созданию, как Смеющийся Джек. Что ж, в его словах был резон — если от Джеффа она, худо-бедно, наловчилась удирать, то против клоуна-монстра у нее не было бы даже призрачного шанса. — Да уж, — согласилась Йана, почувствовав внезапный озноб, — повезло мне. И с тобой, и с Джеффом. И взяла конфеты с его ладони. Смеющийся одобрительно кивнул: — Правильно говоришь. Он поднялся на ноги, подмигнул Йане, и молча ушел в Дом. Йана засунула конфеты в карман и посмотрела на свои руки. Длинные костлявые пальцы, сквозь кожу просвечивают голубые вены. Смех смехом, но что же с ней такое? Может, в инете глянуть? Допотопный ноутбук в ее комнате работал исправно, и связь с сетью имел бесперебойную. Хотя поисковик просто выдаст ей список болезней, где резкая потеря веса является симптомом. Тот же туберкулез, например. Поднявшись со ступенек, Йана побрела в Дом. «Стать частью КрипиПасты» — мысленно повторила она слова Джека. Вот еще один любопытный момент — что-то случилось с восприятием смысловых понятий. «КрипиПаста» — термин, объединяющий под собой страшные истории, городские легенды, и щекочущие нервы слухи о не пойманных серийных маньяках (поклон всем обитателям Дома). И там, в своей родной плоскости, это понятие было основным, а все остальное — от лукавого. Но теперь… — КрипиПаста, — тихо произнесла Йана. Это лес, это дом, это все в нем живущие, это пространство, время, воздух, законы, силы, знания, свершения. Все это — КрипиПаста, как старинное заклинание, как древней завет, как устройство мира. Здесь КрипиПаста не сборник страшных историй, здесь она — все. КрипиПаста. Даже фонетическое звучание казалось иным — не спайка двух слов иностранного языка, но древнее звучание непознанной силы, как труднопроизносимые имена ацтекских кровавых богов. Там — это истории, здесь — это явление. Меняются плоскости, меняются понятия. Хотя, в определенном смысле логика есть: там они — персонажи не слишком умело написанных страшилок, здесь — настоящие живые монстры. И если там КрипиПаста — это термин, почему здесь это не может быть окружающей средой. Ох, все это было просто на уровне понимания, но чертовски сложно формулировалось в словах. Другая плоскость, другое течение времени, другие понятия и законы. Все такое знакомое, все совершенно другое. Йану накрыло, когда она уже поднялась по лестнице. Сперва ей показалось, что снова прихватило сердце. Но только сердцем в этот раз не ограничилось. Она остановилась, уцепившись рукой за стену. Все внутренности как будто сдавила огромная лапа, позвоночник пытался продраться сквозь кожу на спине, а ребра раскрывались, как какой-нибудь чудовищный цветок. Йану согнуло, придавило к полу, все еще держась за стену она упала на колени. Не крикнуть, не вздохнуть — сжатые болью легкие почти отказывались принимать воздух. Голову охватило стальным обручем — ее чуть-чуть и кости черепа не выдержат и треснут. А мозг напротив — распирало изнутри, как воздушный шарик. Давление на глаза стало не выносимым, и Йана почти сразу ослепла. В ушах стоял оглушительный звон, то сменявшийся мертвой тишиной, то нарастающий с новой силой. Боль выворачивала на изнанку, сводила с ума. Сколько она простояла на коленях, скрючившись, словно застыв в мгновении собственной смерти? Несколько минут? Часов? Вечность? — Так, и что тут у нас? Голос, прозвучавший откуда-то сверху троекратным эхом отразил в ушах. Но отреагировать Йана на него не смогла — все ее силы уходили на то, что бы дышать. Ее голову обхватили ладонями, развернули. Серая муть перед глазами колыхнулась, сквозь нее проступило светлое пятно. — Ага, — сказало пятно, и звук снова резанул по барабанным перепонкам девушки. Некто ухватил ее запястье, закинул руку себе на шею, и рывком поднял Йану на ноги. Отрывистый звук вырвался из ее горла — ей показалось, что от этого движения мясо отслоилось от костей. Йану обхватили за пояс, и куда-то поволокли. Она то и дело спотыкалась, перед глазами вспыхивали черно-красные пятна. — Давай, идем, не отключаемся, — подбадривал ее голос, и каждое слово грохотало в голове лавиной. С трудом осознавая реальность, в какой-то миг Йана осознала, что падает, внутренне сжавшись, приготовившись к чувствительному удару. Но поверхность, принявшая на себя ее терзаемое болью тело, оказалась мягкой. Кровать? Йана свернулась в позу зародыша, молясь только о том, чтобы потерять сознание. Но спасительное небытие все никак не приходило. — Ничего, — неопознанный голос снова пробился в сознание, — сейчас нам будет хорошо. Ее развернули на спину. Жесткие пальцы обхватили скулы, довольно грубо открывая рот. На язык просыпалась какая-то прохладная горечь. Затем в рот полилась вода. Йана глотнула, захлебнулась, и закашлялась. — Только не утони у меня тут, — голос стал насмешливым. На язык снова просыпалась горечь, снова полилась вода. Йане удалось сделать глотка три, потом она опять захлебнулась. — Все. Терпи, — велел голос, — скоро отпустит. Йана снова свернулась, ее мелко трясло. Но боль действительно перестала накатывать волнами. Медленно и неохотно, она разжимала когти, не уходя совсем, но отступая на задний план. Снова стало возможно дышать, какофония в ушах стихала, зрение возвращалось. Ноздрей коснулся запах дыма, каких-то лекарств и чего-то еще. Немного полежав, она рискнула открыть глаза и чуть приподнять голову. И увидела Тима Маски сидящего, на подоконнике. Его маска была сдвинута на затылок, отчего он напоминал двуликого Януса. Прокси смотрел на нее: — Живая? — Кажется, да, — не слишком уверенно ответила Йана. Йана приподнялась на локте, огляделась. Захламленная комната с серыми стенами, по планировке похожая на ее собственную. Везде наставлены какие-то коробки, разбросана одежда. На столе россыпью блистеры с таблетками, пакетики с порошками, какие-то пузырьки, и черт знает что еще. Сама девушка полулежала на узкой кровати, задвинутой к самой дальней от окна стене. Маски курил, выпуская дым в открытое окно. Судя по сильному травяному духу и тяжелому сизому дыму, это был не табак. Тим слез с окна, подошел к Йане, протянул ей свою самокрутку: — На, затянись. Она неуклюже помотала головой, невнятно пробормотав: — Не надо… — Нашла время выделываться, — он поморщился. — Считай, это лекарство, или хочешь повтора? Бери, говорю… Девушка вздохнула. Осторожно взяла сигарету из его пальцев, поднесла к губам. После первой же затяжки закашлялась — то бы там ни было, оно оказалось очень крепким. — Хорошо, — Тим услужливо постучал ее по спине, — еще раз и медленнее, не гони. Вторая затяжка прошла более удачно, и прокси забрал свою самокрутку, вернувшись на подоконник. Йана осторожно села, спустив ноги с кровати. Где-то на периферии сознания еще пульсировала боль, но она казалась такой незначительной, что почти не настоящей. Тело наполнилось какой-то легкостью, и даже в голове слегка прояснилось. — Тим, — произнесла девушка, когда смогла совладать со своим речевым аппаратом, — спасибо. Ты меня спас, похоже. — Пожалуйста, — Маски отсалютовал ей сигаретой. — На чем сидишь? — В смысле? — В прямом. Нюхаешь, колешься? Героин или какая-нибудь химия? — Подожди, — Йана покачала головой, начиная соображать, — я — не наркоманка. — Да я тоже. — Хмыкнул Маски. — Это просто образ жизни такой. — Тим, я ничего не употребляю. Блин, да я даже простые сигареты не курю. - Слушай, — прокси нахмурился, — у тебя сейчас была самая настоящая ломка, жесточайшая, при том. Так что мне можешь не рассказывать — я знаю, о чем говорю. — Да плевать на то, что там было! — Девушка, вдруг почувствовала раздражение. — Я не принимаю наркоту! Крипи снова соскочил со своего подлокотника. Подошел к ней, не говоря не слова, схватил за запястье. Йана дернулась, но высвободить руку не смогла. Тип расстегнул манжет рубашки, задрал рукав и осмотрел сгиб локтя — чистый, без единого следа укола. Перехватил вторую руку — с тем же результатом. — Убедился? — буркнула Йана, поправляя рукава. — Нет. Колоть можно не только в руки, — его взгляд скользнул по ее бедрам и ногам. — Вот только попробуй, — несколько затравленно, но очень твердо сказала девушка. — Ты мне, конечно, очень помог, но зубы я тебе выбью, предупреждаю сразу. — Ладно. Как скажешь, — легко согласился прокси. — Но ты себя в зеркало видела? — Да видела я все, — она насупилась. — Сама пытаюсь понять, что со мной. Маски усмехнулся, и снова вернулся к окну. Взобрался на подоконник, затянулся. — Знаешь, — задумчиво протянул он, — возможно ты… Он умолк. Повернулся, окинув ее неожиданно пронзительным взглядом. Йане захотелось вжаться в стену. — Ты чего? — девушка напряглась. — Напомни-ка мне, сколько ты уже здесь? — Дней семнадцать-восемнадцать, а что? — Восемнадцать дней, — повторил он затягиваясь. — И за это время ты ни разу не была на охоте? — Что? — Ты не убивала после того, как Слендер привел тебя, — это уже был не вопрос, а утверждение. — Нет. А это важно? — разговор нравился ей все меньше. — Важно?! — Маски рассмеялся неприятным лающим смехом. — Крошка, это вопрос жизни и смерти — твоей, если тебе интересно. КрипиПаста начала тебя жрать. — Жрать? Меня? Как это? — Просто. Этому пространству нужны кровь, боль, страх, все то, что может отдать человек, умирая насильственно смертью. Но ты не убиваешь, тебе нечего отдать, и КрипиПаста переваривает тебя. Восемнадцать дней, н-да, как ты еще на ногах стоишь? — Постой. Подожди, дай сообразить… — Соображай быстрее. Как сказала бы Клокворк — твое время истекает, — заметив, что девушка хочет что-то сказать, выставил руку. — Помолчи. Послушай, что я тебе скажу. Не пытайся искать связь между убитым человеком и законами, которые двигают этим местом — тебе это сейчас на хрен не нужно. Просто отправляйся в город и убей. Иначе следующую ломку ты не переживешь. Йана сидела и озадаченно хлопала глазами. Слова Тима подействовали на нее как ведро холодной воды на голову. Причем, сперва вылили воду, а потом хорошенько огрели ведром. — Я понятия не имела, что тут настолько все… — она запнулась, стараясь подобрать определение. — Вза-и-мо-свя-за-но, — по слогам проговорил прокси, видимо, для большего эффекта. — Но, черт возьми, даже никто словом не обмолвился… — Да потому, что эти слова никому не нужны, — Маски подошел к столу, принялся копаться там, среди пузырьков и блистеров. — Никому не надо было это разжевывать. Все это понимали сами, и ты должна была понять… — Да как такое можно понять самостоятельно? — Ты заявила, — голос Тима стал раздраженным, похоже, Йана начала его доставать, — что знала, куда и за кем ты пришла. Ты же вроде не полная дура, могла бы выстроить хоть простейшую логическую цепочку. Слендер — не добрый дядюшка, спасающий по лесам попавших в беду девочек. Ты в первый вечер, сказала, что знаешь кто мы. И раз Палочник привел тебя к нам, с чего ты решила, что ты будешь здесь другой, отличной от нас? Если ты здесь, ты — убийца. Он нашел, наконец, что искал — небольшую пластиковую баночку, без этикетки. Побренчал ею, открыл крышечку, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул. — Слушай, полуфабрикат, я понятия не имею, за каким чертом ты понадобилась Палочнику, но он явно не планировал, чтобы ты здесь вот так тупо сдохла. Держи, — он бросил ей баночку, — там как раз две таблетки осталось. Вали к себе, проглоти обе — до вечера проспишь. А вечером пойдешь в город. Я тебе дорогу покажу. — Ты назвал меня полуфабрикатом? — переспросила девушка, разглядывая белую пластиковую баночку. Маски ухмыльнулся: — Могу назвать полутрупом, если хочешь. Для тебя это даже больше подходит.