Smoke and Mirrors

ну а ангелы, док, здесь больше не живут. ни тебе бога, ни нимф, есть только я, веселый плут, я в этой пьеске и ангел, и герой, и шут, ну же, Доктор, о чем пески времени тебе напоют, о чем поведают новом, чистом, не заляпанном грязью войны, о людях без чувства вины, быть может о женщинах, что прекрасны и стройны, иль о детях, лишенных тайны, нужды скрывать то, кто они есть? кто взвалит на себя сий крест? как я? да ничего, верчусь, оплакиваю одного за другим, и думаю, за что мне быть таким живым чувствовать их боль? я весь вот в крови, на груди - огромный ноль, я имею силу не умирать, умирая. вот тебе, док: ни ангелов, ни ада, ни рая, лишь жизни, хрупко стоящие на сваях, и я, зафиксированный в лёд. ну что скажешь, целитель, как сломавшись, выругаешь за то, что гнусь? ты не смог нажать на кнопку, и если, док, кто-то трус, кто-то должен быть убийцей, кто-то должен нажимать на спуск, не меняя лиц, кто-то, черт возьми, должен быть сильным. ты-то убежишь, а я возьмусь. этот город надсадно дышит, живет, чувствует и ждет, я ощущаю его в жилах, в ветре на крышах, я чувствую его полет, я знаю, что его гложет, я знаю, о чем он видит сны. мы оба, два пса бродячих, рождены от войны. эта глухая боль дает понять что жив ещё, слышишь - дышу, чувствую, знаю, правда, давно никого не жду и не боюсь ходить по краю, если за краем пустота - я с ней знаком, тьма мне и вовсе сводный брат. здесь что ни смерть, то мой закон или постулат. Доктор, я рожден от смерти. что еще от меня можно было ожидать? Доктор, чье лицо на тебе сейчас? что у тебя за имя, звание, что за класс, ответь на простой вопрос: какой у тебя цвет глаз? город хохочет со мной, берет под руку ветром, и я слышу божий глас - он твой, возвышен, ярок, лучист, отдает приказы, наставления - что за Христ! - и молчит. слышится лишь свист. чего ты добьешься бегом по кромке вечности, нигде не рискнув остаться? быть может, боишься однажды, взглянув в зеркало, увидеть старца, за спиной которого больше, чем каскады и мириады планет. он прожил много сотен лет, он видел смерти и забывал, он любил и терял и терялся, время скручивал в йо-йо, с ним играл, и вот, зеркало, кем он в итоге стал? тобой. этого ведь боишься ты? того, что после того, как сожжешь мосты, отбросишь все запасные хвосты, увидишь то, с чего начинал? будто бы эта смерть и есть финал, но смысла в нем нет? всю жизнь бежал, от войны, от смерти, своего народа, любимых, от того, кто всегда тебя ждал. но от себя не смог. ты смотришь в зеркало, а там - ненавистный бог, которым ты ненароком стал. этого ты хотел? не убийца, не тиран, даже не шторм, а сам господь, что от крови даже бел как мел и чист, а голос его бархатен и все так же лучист несмотря на то, скольких он отправил на казнь? бог богу рознь, да, помни про пряник и кнут, дело все в том, что ты из тех самых ангелов, что больше здесь не живут. все всегда возвращаются другими, сколько ты не верь, человек здесь воин, предатель и даже зверь, мир огромен, громок, но все же сер, как и ты, мой друг, тебе уж не спастись от вьюг. этот северный ветер влезает под воротник, выворачивает и уходит, ну вот опять, видишь мой серый лик, мой горб, мой сгиб? это вечность молча берет свою дань. и господь тут не поможет, не протянет длань, да и тебе, док, не было никогда дела до солнца, покуда небо уже стемнело. не смей мне врать, что нет, ибо мы оба знаем ответ. что со мной? его зовут Джон. Доктор, не трудись задавать вопрос - на любую войну найдется спрос.