Путь из точки до вечности

Когда случилось побоище, он все видел. Кровь близких, знакомых и собственная смешались в кучу и остались кровавыми разводами на тонких руках, цвета выбеленной кости. Его лицо непроницаемой маской наблюдало за звёздами, а тело медленно скатывалось на траву. Он умирал от кровавых дыр, разбросанных по коже, и словно в прострации слушал стоны жертв и гогот убийц… Когда умер его брат, случайно оказавшийся на свадебной поляне, он громко закричал и завыл, глядя на луну. Они были дружны с братом, жили душа в душу, поддерживали друг друга после смерти родителей и поступления в слуги… Теперь его брат лежал мертвый, смотря выпуклыми глазами в бледное небо, будто залитое молоком. Он видел трупы, кровь, смерть, и постепенно в его голове рождалась планы мести тем подлым и трусливым убийцам, которые разрушили жизнь его брата и многих других волков. Но раны были слишком серьёзными, чтобы отомстить сейчас, более того он чувствовал — ему осталось жить несколько часов. Но оставить месть за свой народ и за своего брата? Никогда! На счастье его папа-омега был травником, более того — магом. Он брал свои силы у Вечности и имел возможности не хуже сильного жреца. А у сына остались умения отца, и он знал один подходящий ритуал… Достаточно просто направить свою ненависть и прошептать: — Rupt în bucăți în căutarea fericirii. *** И оборотни, с самыми лицемерными взглядами, направились к центру поляны, никоим образом не заботясь о мертвых, и обо мне с Мэрмэром. Их широкие спины медленно передвигались к карете чернокожего альфы, и когда Арен вслед за своим провожатым скрылись в небольшой карете господина с прицепленной повозкой, на поляне зашумело множество оборотней. Раздались грубые крики, слышались скользкие звуки ударов, и вместо терпких цветков завоняло потом. — Неплохой бриллиантик! — Руки убрал! — Иди отсюда, тут богатеньких мертвецов полно! — Мой кошель! Мои деньги! Я закашлялся, и сразу же прикусил губу. Любое движение, громкий вздох или стон могут погубить меня, выдать и тогда… Тогда пощады уже не будет. Момент, когда я грохнулся в обморок, считай, спас мне жизнь, и те несколько минут забвения здорово очистили мои мысли. Сейчас я могу не биться в конвульсиях или истерике, могу даже не дёргаться в судороге, как выкинутая на берег рыба. Мои чувства стали напоминать тупой нож — ты вроде режешь, вроде больно, а крови так и не выступает. Но есть самое главное и сильное чувство — я с радостью посмотрю на то, как те, что убили моего отца, истекут кровью, или умрут в конвульсиях. Короткий миг — смерть отца — перевернул мой мир с ног на голову. Я пережил войну, но не знал крови; Я пережил смерть папы-омеги, но не знал боли; Я слышал плач, но не плакал сам — только сочувствовал. И теперь я хочу увидеть боль и смерть убийц. Грязные животные, раньше — добрые и верные воины, — разворачивали толстыми пальцами хрустальные трупы, забирали наживу, распихивая грубое золото по жирным карманам, и пьяно орали, сверкая масляными глазами. Я смотрю на них, и по щекам катятся обжигающие слёзы. Мне жутко от самого себя, от того, что я чувствую: прежнего меня больше не будет, тот наивный мальчик ушёл куда-то, не выдержав сладко-горького привкуса крови. Я содрогаюсь. Слава Вечности, никто не заметил! — Если остались живые, — сквозь пух белых ресниц я разглядываю какого-то посыльного, — то положите их в карету! А принца этих дикарей найти, и даже если он мертв, положить в повозку, которую господа прикрепили к своей карете. Слушаться, так господин приказал! Визгливый голосок стих и на периферии сознания я услышал шорох шагов, с лёгкими причмокиваниями от крови. А потом до меня дошёл смысл его слов. Ну вот, а я надеялся, что мою скромную персону оставят без внимания. Сразу после слов посыльного, я услышал ругань и шаги какого-то солдата, бормотавшего себе под нос пьяную песенку. Бочки с вином, которое пригнали на нашу свадьбу, явно не пошли по назначению. Когда запах вина, пота и масла приблизился и стал невыносим, я расслышал, как солдат в пьяном угаре зовёт меня по имени, выкликивает, словно приблудную собачонку, и обещает «чего-то вкусненького». — Эй, Корявый! ПрЫнц-то наш белобрысенький, да? Я кажися, нашел его! — орет он, трепля меня по волосам и заполняет все пространство противным запахом. Я морщусь и солдат радостно добавляет: — Гляди-ка ты, ещё живой! Издалека приближается ещё один солдат, раскачиваясь по земле, как кукла неваляшка, выгибая ноги в немыслимых углах и ужасно косолапя. — Да, это он! Молодец, Кривая башка! — хвалит новоприбывший. Скорее всего, это их главный, тот, кого ласково обозвали «Корявым». — Тащи его в повозку, куда мальчонка указал, и укутай одеялом, что-ли. Сдохнет-то он сдохнет, а отвечать кому? Ясен пень, мне, Корявому! Толстые руки, словно сгнившая тушка быка, бережливо поднимают мое тело и тащат туда, к повозке. Глаза я открывать не хочу и просто подглядываю сквозь ресницы, вздрагивая от пустых выпуклых глаз мертвецов и липких луж крови. — Ты его не пришиби там, а то дергается как рыбина на огне! — смеется главный. Я вздрагиваю ещё и ещё, сильно выгибая спину. Судороги проносятся от головы до пят, я сжимаю зубы, но всё равно отвратительная дрожь лихорадочного больного ползет по мне. Они смеются. Наконец, меня сгрузили в темную повозку, мини-карету. Здесь пахло приятно, к коже прикасались мягкие ткани изо льна, а глубокий полог защищал от надоедливых криков и яркого света звезд. Напоследок я услышал от Кривой башки: — Симпатичный омежка, повеселятся наши господа! Я зло усмехаюсь, слыша это слова, и немыслимо изгибаю руки в странном жесте, который лично для меня означает: «хрен вам». Я скорее умру. Честно сказать, раньше я как-то не задумывался об этом, мечтая об истинной паре, а в последнюю неделю об Арене. Теперь самое время: побоище Полуночных волков не останется не замеченным и начнётся новая война (прощай мечты о мире во всем мире и войне, которая закончилась навсегда); Я на проигрывающей стороне, а точнее вообще в плену (прощай мечты об Арене); и наконец, раз я принц, меня наверняка не убьют, переговоры там и всё такое, а вот оттрахать... (прощай девственность) Словом, моя дальнейшая судьба очень и очень незавидна, но почему-то меня угроза изнасилования не тревожит. Все чувства отключились, как по команде, а голове остался горький привкус. И боль. Чтобы успокоится, я аккуратно усаживаюсь на белых тряпках и медленно раскачиваюсь в разные стороны. Вправо-влево. Вправо-влево. На третьем раскачивании раздаются шершавые голоса, и кто-то там, за приделом моего маленького мирка кричит: — Гони лошадей! После чего карета вместе с моей повозкой понеслась куда-то вперед, потешно прыгая по ухабам, и проваливаясь в каждую дорожную ямку. Я опускаюсь на тряпки и подушки, готовясь то ли поплакать, то ли поспать, и слышу голос, от которого мое сердце глупо дернулось, словно в конвульсиях. — Вы развязали новую войну, — спокойно укорил Арен невидимого собеседника. — Не поймите меня превратно, но что бы заключить прошлый мир погиб мой отец, а его труды я привык уважать. — Мне, бесспорно, ясна ваша позиция, но у нас есть гарантия победы, — отвечает чернокожий. — Наши маги трудились многие годы, и у нас есть магические камни, которые называются Лирьён. Если такой камень потпитать кровью и прочитать определённые заклятья, можно уничтожить наших врагов. Разумеется, таких камней должна быть целая сеть и наши воины, наши главные маги уже вовсю готовятся уничтожить ещё несколько деревень, - Черный усмехнулся. - Замечательно, не правда ли? Мы выиграем войну, не теряя ни больших денег, ни волков. Я крепко сжал белые кулачки, так, что недлинные ногти впились в нежную кожу, оставляя кровавые черточки. И там, за перегородкой продолжили: — Умно. Не скажу, что мне такое по душе, но план бесспорно гениален, — Арен насмешливо фыркнул. — А теперь, милейший Эрнэлл, скажите мне всё-таки куда мы направляемся. Уже несколько минут вы мастерски переводите тему, рассказывая о будущей войне и о том, как я буду править объеденной страной. Какой вам резон всё это делать? — Вы умны, но оставьте все подозрения. Мне хорошо заплатили, и теперь я наслаждаюсь участием в процессе. Беленькие мне кое-чего задолжали, и теперь я с радостью буду исполнять приказ своего господина, а именно — подготавливать объекты для Лирьёна. У нас отлажена целая система, и мой напарник сейчас вместе с этим продажным сбродом готовит ритуал. У нас придуманы несколько отличительных знаков, если хотите я расскажу о них подробнее и… — Вы опять переводите тему,- Мягко перебил Арен, вложив в свои слова упрёк. — и… главный из наших знаков — это одинаковые кареты, — невозмутимо закончил чернокожий господин. – Да, вы правы, я не хочу преждевременно раскрывать своих карт. Но не сочтите за наивность, я и вправду думал, что вам интересно узнать о нашей организации. Ложью в его последней фразе можно было бы убить дюжину праведников. Я слушал их разговоры и понимал, что мои душевные метания никак не помогут, и сейчас лучше не волноваться. После этих здравых мыслей ненужное жжение в груди словно улеглось, и я словно выкинул свои эмоции. Странное, но полезное чувство. — Вы опять уходите от ответа! — Словом, к делу. Я, понимаете ли, человек маленький и всю информацию вам расскажут в замке, расскажет мой господин, — чернокожий замялся. — Мой господин. О нём подробнее... Вы помните историю о том, что в Диком Лесу есть небольшое государство? .. Дальнейшие его слова были слишком длинные и слишком путанные, и если рассказать коротко, то вышло бы примерно следующее: Когда-то давно, когда Вечность была ещё в своем человечьем облике, от двух племён, созданными Альфой и Омегой, откололись ещё два племени: Диких Жрецов (я поморщился) и безумных из Дикого Леса. Дикий лес — это большой неисследованный лес на краюшке нашей земли, и про него ходят разные слухи, сводившиеся к тому, что всё кто ходил туда — не вернулись; кто вернулся — тот ничего не рассказал; кто рассказал — тот умер; кто умер — тот не воскрес;, а кто воскрес… Словом, место было загадочное и слухи про него ходили соответствующие. Так вот, по словам чернокожего, в этих самых диких лесах есть одно такое продвинутое государство, и правит им король Альберт. Он услышал о бедах Арена и его племени и решил помочь, но не бескорыстно (кто бы сомневался!), а за солидный куш. То есть за земли полуденных волков, которые они непременно завоюют. И этот самый Альберт, даже не думая о мирном договоре, быстренько подключил магию и прочие причиндалы, создал армию и быстренько начал войну, прикрываясь флагом Арена. Словом, есть в народе такая пословица: «без меня меня женили» и она как нельзя лучше подходит в настоящей ситуации, когда без Арена начали войну от лица Арена. И теперь мы все едем в замечательное государство, где полуночный волк непременно поблагодарит своего венценосного братца. Судя по тону ответов Арена, ему эта ситуация не по душе, но чернокожий ласково намекнул, что Альберт НЕПРЕМЕННО желает видеть Арена. Я ухмыльнулся и приготовился слушать дальше, но собеседники замолчали, обдумывая свои слова. Единственное, что я понял, подслушивая их разговор, что Арену плевать на мой народ, а соответственно и на меня. От осознания стало больно, но разумом я понимал: моя главная цель — месть, и лишние эмоции мне только помешают, а значит, мне нужно смириться. После мини-самовнушения я спокойно улёгся на кровати, в какой-то мере окрылённый принятым решением. Здравствуй, тысяча и одна мысль!