Любовь — это сила, которая может сдвинуть горы. © Дин Кунц «Ключи к полуночи».
— Елена, просыпайся, к тебе гости. Наглый толчок в поясницу заставил меня разлепить глаза и упереться взглядом в обшарпанную деревянную стену. Ну конечно, решила вместо ужина подремать немного и привести мысли в порядок, но куда там. Видимо, судьба решила карать меня до самого конца и окончательно повернуться ко мне своей филейной частью. И кого там, интересно, принесло по мою душу?.. Тяжело вздохнув, я перевернулась на спину, продрала глаза и посмотрела на наглеца, посмевшего вытащить меня из сонного царства. Наглецом оказалась Андрэ, сидевшая на соседней половине кровати и пришивающая оторвавшийся карман на куртке. На её губах играла довольная улыбочка, а глаза лукаво блестели в свете масляной лампы на столе. Спросонья я не смогла сразу разобраться в этом выражении её лица, поэтому подозрительно сощурилась и свесилась с кровати. Внизу, переминаясь с ноги на ногу, стоял... о нет! Армин Арлерт собственной персоной! Кажется, он выглядел виноватым из-за того, что пришлось меня разбудить. От воспоминаний о недавнем инциденте в столовой мне захотелось немедленно сгореть от стыда. Я даже специально на ужин не пошла, чтобы не пересекаться ни с кем из друзей некоторое время, но, похоже, отвертеться у меня не получится. — Привет, — брякнула я, вызвав на его лице неловкую улыбку. Приглядевшись, я заметила, как лихорадочно блестят его глаза. А, да, это выражение лица я знаю: либо в его голове зародилась очередная супергениальная идея, либо он узнал что-то крышесносное и хочет мне об этом срочно сообщить. Андрэ, глядя на эту очаровательнейшую картину, демонстративно отвернулась и со всей сосредоточенностью продолжила штопать куртку, хитро улыбаясь во весь рот. — Что-то случилось? Я медленно приняла сидячее положение, свесила босые ноги с кровати, подвигала челюстью, поправляя наложенный на больной зуб компресс, коротко встряхнула головой и зевнула. Армин, понаблюдав за всем этим, подошёл поближе и ответил: — Нет, ничего серьёзного. Но я, кажется, понял, почему у тебя проблемы с УПМ. Он даже моргнуть не успел, как меня ветром сдуло с кровати и я клещом вцепилась в его плечи, встретив его удивлённый взгляд. Моей широченной улыбкой до ушей и блеском в глазах в этот момент можно было с лёгкостью осветить всю территорию корпуса, как маяком. — Ты шутишь? — Радость настолько сильно сдавила мне горло, что голос даже сорвался на шёпот. Сердце немедленно совершило тройной кульбит с угрозой перелома рёбер, а осознание того, что этот кошмар вполне может наконец-то закончиться, отбойным молотком застучало по вискам. — Нисколько, — улыбнулся Армин, заставив меня превратиться в вертикальную розовую лужицу. — Бери свой привод, и пойдём скорее, пока есть время до отбоя. Бегу! Лечу! Быстро натянув ботинки, я подскочила к большому деревянному шкафу в конце комнаты, занимавшему почти половину стены — в нём мы храним свои УПМ, потому что на полку с одеждой такую бандуру не засунешь, сами понимаете. Из своего шкафчика я аккуратно достала побитый и поцарапанный привод, знатно истрепавший мне нервы за последний месяц, но, несмотря на то, что весит вся эта конструкция вообще-то немало, мне в этот момент она показалась легче пушинки. — Ну что, пошли? Армин лишь улыбнулся, глядя на моё сияющее, как новенький газовый баллон, лицо, осторожно отобрал тяжеловатый механизм и, как истинный джентльмен, понёс его сам. Я, прифигевшая от его действий, осталась стоять на месте с открытым ртом. — Ты идёшь? — обернулся он у самых дверей, видимо, не услышав за спиной моих шагов. Я пару секунд похлопала глазами, но потом опомнилась, быстро закивала головой и с туповатой улыбкой направилась вслед за ним, по пути показав язык хитро ухмыляющейся Андрэ, которая в ответ тут же прислала мне подушку в лицо. — Ну, давай, удиви меня. Какая гениальная мысль посетила твою голову на этот раз? — спросила я, перестроившись рядом с другом, когда мы вышли в коридор и взяли курс до пункта назначения. Куда он тащит мой многострадальный привод, Армин пока не сказал, так что мне пришлось покорно топать за ним хвостиком. — Я бы не сказал, что она гениальная, — смутился он, вызвав с моей стороны скептический кивок. — Просто я задумался над тем, что ты сказала сегодня. Ты была права: каждый курсант, даже самый слабый, смог достигнуть более-менее хороших результатов. — Армин хоть и говорил абсолютно спокойно, но мне от этого стало только хуже: я виновато потупила взгляд в пол и захотела прямо здесь провалиться от стыда. Все слова, что я сгоряча наговорила сегодня ему и Микасе, давили на виски неподъёмной тяжестью. Уж про Эрена я вообще молчу. — Но ты на самом деле очень способная, поэтому то, что с тобой происходит, выглядит как минимум странно. Мне на ум сразу пришёл тот случай с Эреном, когда он провалил тест на пригодность. Казалось бы, он тоже не из слабой категории, однако умудрился попасть на пересдачу. А потом выяснилось, что проблема-то была не в нём, а в его снаряжении, которое оказалось бракованным. — Погоди-ка, — допёрло до меня. — Хочешь сказать, что что-то не так с моим приводом? — В точку, — кивнул Армин, сдув с лица мешающую прядь волос. — Поэтому я решил удостовериться в этом и осмотреть его и, если потребуется, отремонтировать. Я понимающе закивала головой. За эти месяцы мой лучший друг успел досконально изучить всё устройство этих хитрейших механизмов до последнего винтика, поэтому если кто и мог действительно мне помочь, то только он. — Кстати говоря, куда мы идём? — вспомнила я, тут же заозиравшись по сторонам. Судя по всему, мы пришли в мужское крыло. О нет, только не говори, что... — В нашу комнату, — безжалостно ответил Армин, заставив меня мгновенно помрачнеть. Я знала, что они с Эреном живут вместе, и даже от малейшей вероятности того, что он может прямо сейчас там оказаться, становилось тошно. Сразу захотелось развернуться и убежать обратно в безопасность, под тёплое крылышко сестры. Нет, не то чтобы я не хочу его видеть, я просто... ну, боюсь. Мы с Эреном раньше никогда не ссорились так сильно, поэтому я понятия не имею, как он отреагирует на моё появление. А если он меня не простит? А если ещё сильнее обидится за то, что я перетрусила и не пошла на ужин? А ведь он вполне может... Или вообще не захочет разговаривать со мной? После такого-то... я его даже понимаю. Блин, что же делать? Я не стала озвучивать вслух свои опасения, но Армин, естественно, всё просёк и без этого. — Не волнуйся, Эрена там нет, — почему-то шёпотом сообщил он мне, после чего у меня буквально гора с плеч свалилась. — Он только к отбою вернётся. Мы с Марко будем чинить свои УПМ, заодно посмотрим и твоё. Сделаем всё возможное, чтобы ты больше не расстраивалась по пустякам, хорошо? Одна его улыбка — и у меня внутри вновь ярко зажглось потухшее было солнце. Один взгляд его голубых глаз — и грудь с силой сдавило от переполняющих чувств, из-за чего колотящееся на все лады сердце поднялось до самого горла — и тут же ухнуло куда-то во мрак, когда в голове чёрной тучей всплыли воспоминания о том, что я натворила несколько часов назад. Обидела Микасу, избила Эрена, оттолкнула Армина и, вместо того, чтобы что-то сделать, убежала плакаться к сестре, — вот чем я отплатила своим друзьям за все их попытки помочь мне. Да будь я на его месте, давно бы послала себя к чёрту! Однако Армин и сейчас не оставил меня. Догнал, вытащил из того липкого болота, в котором я погрязла по собственной воле, и предложил свою помощь. Бескорыстно. Чтобы я не расстраивалась по пустякам. Господи, как же я себя ненавижу! — Армин, я... — Слова словно нарочно застревали в горле, заставляя меня запинаться и чувствовать себя полной дурой. После самой первой встречи на качелях пять лет назад совсем ничего не изменилось. — Пожалуйста, прости меня за то, что случилось сегодня. Я... Я правда не знаю, что на меня нашло. Мне очень стыдно. Наверное, я просто так сильно отчаялась, и... растерялась от всего этого... но я не хотела никого из вас обижать, клянусь! Мне очень жаль, что всё так вышло. И... спасибо, что помогаешь мне. Если я могу что-то сделать, как-то загладить вину, я гото... — Елена, — перебил меня Армин, внезапно остановившись, — не говори глупости. Тебе не нужно передо мной извиняться. Когда у тебя всё валится из рук и ничего не получается, несмотря на все старания, сохранять силу воли и веру в себя не так просто. Эрен просто не понял этого, вот и полез к тебе с расспросами. Ты не виновата в том, что произошло. Так что не беспокойся, ладно? Я не сержусь на тебя. Ох, Армин... Мягкий, уверенный тон, успокаивающий взгляд — настоящее лекарство от всех болезней. Я за секунду сократила расстояние между нами и обняла его за шею. И даже привод, который он всё ещё держал в руках, не остановил меня. — Спасибо, — шепнула я, прижимая друга к себе. — Спасибо, что не бросаешь меня. Тот на пару мгновений опешил, но быстро расслабился, ибо уже успел привыкнуть к таким внезапным проявлениям чувств с моей стороны. И, к моей величайшей радости, ничего против не имел. — Для этого ведь и нужны друзья, верно? — услышала я над ухом. — И я бы с удовольствием обнял тебя в ответ, но... Как живописно и трогательно, наверное, выглядит сейчас эта сцена: пока один старается удержать в руках увесистый привод, второй висит у него на шее и хохочет, как придурок какой-то. Стало вдруг так хорошо и спокойно, что все проблемы показались сущим пустяком, решаемым за пять минут. Зуб перестанет болеть, Эрен простит меня, а Армин починит привод — и всё будет как раньше. Стараясь сохранить в голове эту мысль и удержаться за неё, я отлепилась от Армина и широко улыбнулась ему. Он в ответ поинтересовался, как мой зуб. Компресс из ватки и какой-то травяной мерзости, который состряпала моя сестра, был страшно горьким и противным, но работу свою сделал на ура, о чём я и сообщила. Ну вот, одной проблемой стало меньше. Через пару минут мы дошли до нужной комнаты. Я поняла, что так до конца и не успокоилась, когда поймала себя на судорожном прокручивании в мыслях всевозможных вариантов развития диалога с Эреном, если вдруг он всё-таки вернулся раньше нас. Десять раз продумала свои слова, которыми буду просить у него прощения, как на него смотреть и куда деть при этом руки, но мандраж всё не проходил. — Я же говорил, Эрена до отбоя не будет, — ворвался в мою голову тихий голос Армина, а затем на руки легла холодная тяжесть привода. — Я сбегаю в мастерскую за инструментами, а ты заходи и ничего не бойся. Друг скрылся за поворотом, а мне снова только и осталось, что стоять на месте да удивлённо хлопать глазами. Глубоко вздохнув, я предупредительно постучалась, открыла дверь и с некоторой опаской шагнула в новое для себя помещение, не удержавшись от его разглядывания. Комната парней по планировке почти ничем не отличалась от нашей, девчачьей. Двенадцать двухъярусных кроватей, небольшое окно, стол с двумя табуретками, два шкафа для одежды и один такой же для УПМ. По крайней мере, обстановка была для меня привычной. Но кроме всего этого здесь пахло по́том и немного хлебом, а ещё в комнате царил небольшой, простите, срач. Хотя, чего я удивляюсь: мальчики — они и есть мальчики. — О-о-опаньки, какие люди, — выполз откуда-то Конни с растянутой на лице удивлённой улыбочкой. — Тебя какими судьбами сюда занесло, каштанка? Дверью, что ли, ошиблась? Бабские комнаты чуть дальше по коридору. — Спрингер, твою мать, и ты туда же! — вспыхнула я под аккомпанемент дружного гоготания обитателей комнаты, почувствовав, как от злости горят уши и щёки. Кто бы мог подумать, что этот пенёк с глазами умудрится спеться с Лукасом? Нахватался от него всякого, а я теперь страдаю в два раза больше. Блин, надо было Армина дождаться, а не заходить сразу! — Кстати, Лихтерманн, ты сегодня была в ударе, — послышался откуда-то с верхних кроватей довольный голос Кирштайна. Через секунду под потолком показалась его голова с растрёпанными русыми волосами и вытянутым угловатым лицом. — Я, конечно, не ожидал, что ты ему прям в столовке наваляешь, но он, похоже, конкретно тебя задолбал, а? До сих пор вон притихший какой-то ходит. — Жан, ты хоть отвали, — процедила я, злобно посмотрев на него снизу вверх, что, наверное, выглядело скорее смешно, чем устрашающе. — А то я и тебе навалять могу, мне не жалко! — Всё, всё, успокойтесь там, — подал из-за стола голос Марко, копающийся в своих чертежах. — Жан, отстань от неё. Елена, неси это сюда. Кирштайн странно хмыкнул, снова исчезнув из поля моего зрения. Я, игнорируя смешки сослуживцев, подошла к столу и аккуратно сгрузила на него свою драгоценную ношу. — Не обращай на них внимания, — улыбнулся Бодт, помогая мне разместить механизм на столе. Я в ответ лишь махнула рукой, нервно улыбнувшись. Мне ли не привыкать к этому? Хлопок двери за моей спиной оповестил о приходе Армина, после чего ощущение дискомфорта исчезло, и я снова почувствовала себя в безопасности. — Давай с её приводом сначала разберёмся, — сказал он, поставив рядом переносной ящик с недостающими инструментами, сел на стул и подвинул сломанный аппарат на середину стола. Марко кивнул, закатал рукава и с видом знатока взял с пыльного подоконника отвёртку. Я довольно заулыбалась, наблюдая за этой картиной, и, отдавая дань природной наглости, плюхнулась на ближайшую кровать, благо она была пустой. Следующие полчаса работа за столом бурно кипела. Парни разобрали моё УПМ по частям, каждую из которых внимательно рассмотрели на наличие дефектов, при этом споря друг с другом и активно жестикулируя. Звон металлических деталей, шелест перелистываемых тетрадей с чертежами и конспектами, знакомые и привычные голоса друзей быстро меня убаюкали, поэтому уже через десять минут я разомлела и снова задремала, опёршись виском об опору кровати. Когда Марко через некоторое время подёргал меня за рукав рубашки, я тут же разлепила глаза, подскочила на ноги и подбежала к столу. Мой многострадальный привод был уже собран и даже начищен до блеска, но никаких видимых отличий я пока не заметила. Армин и Марко выглядели уставшими и сонными, но, кажется, довольными. — Ну, и как? — спросила я, не скрывая своего нетерпения. Первым подал голос Марко. — Для начала хочу сказать, что нас смутил один очевидный факт. Когда мы только начали тренировки в лесу гигантских деревьев, у тебя всё вполне неплохо получалось, я сам это видел. И тут внезапно все твои способности без явной на то причины вылетают в трубу, тебе это не кажется странным? — Мы поразмышляли над этим, — продолжил Армин, не дав мне даже рот открыть, — потому что такая явная несостыковка просто не может не вызывать подозрения. Скажи, когда ты пользовалась УПМ, ты не ощущала, что тебя немного заносит в сторону, или что у тебя слишком быстро кончается газ? — Немного?! — воскликнула я. — Да я врезаюсь в каждое дерево на пути, меня иногда даже на чужие маршруты выкидывает! А Шадис мне почти каждый день выговаривает, что на меня газа не напасёшься... — Я задумчиво растрепала волосы на затылке. — Но я даже внимания на это сильно не обращала. Подумала, что это из-за того, что я с приводом обращаться толком не умею. — Вот! — воодушевлённо подхватил Марко, вздёрнув указательный палец. — Поэтому мы разобрали газовый механизм, всё внимательно рассмотрели и поняли, в чём проблема. У тебя сильно повреждена система подачи газа. Даже если открываешь клапаны на минимум, его расходуется очень много, правильно? Вот почему у тебя ничего не получалось: когда тебя кидает в разные стороны, как-то не до разрезания валиков становится, да ведь? — Да, так всё и было! Получается, он действительно сломался? Но с чего бы вдруг? Я же с ним ничего такого не делала, — непонимающе спросила я, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Не совсем, — покачал головой Армин. — Просто так взять и сломаться привод не может: когда мы с тобой в последний раз его разбирали, он был абсолютно целым, а система подачи газа спрятана как раз для того, чтобы её случайно не повредили. Я не могу утверждать точно, но... — Он посмотрел на меня с беспокойством. — Скорее всего, кто-то умышленно покопался в твоём УПМ и сломал его. Такие точные и аккуратные повреждения может нанести только человек. Вот это дела. Я замерла в недоумении, обдумывая вердикт Армина и пытаясь понять, кому я успела перейти дорогу, но вместо этого мрачнела с каждой секундой. Кажется, всё намного серьёзнее, чем я могла себе представить. Это уже не шутки. За такой серьёзный проступок вредителя могут запросто исключить на следующий же день, и это в лучшем случае. В худшем — если бы я всё-таки убилась на сломанном приводе о какое-нибудь дерево, — дело бы и до трибунала дошло, а там умышленную порчу раскусили бы моментально. Но кто мог на такое пойти? Кто ненавидит меня так сильно? На ум пока приходила только Имир, но она на самом деле почти ко всем так относится, я тут вообще не при чём. — Хорошо, что до несчастного случая не успело дойти. Ты ведь запросто погибнуть могла. — Марко нервно вздохнул, почти повторив мои мысли, но, увидев, как сильно я загрузилась, поспешил разбавить атмосферу. — Но мы с Армином всё починили, поэтому теперь привод должен нормально работать. — Правда? — Его слова развеяли всю мою задумчивость, а одновременный утвердительный кивок друзей заставил меня расплыться в счастливой улыбке. — Спасибо вам огромное! Не знаю, как вас благодарить! — Подожди пока, — усмехнулся Марко. — Завтра проверь его сначала, а там посмотрим. Схватив со стола привод, я ещё пару раз рассыпалась в благодарностях, пожелала ребятам спокойной ночи, вылетела из душной комнаты в коридор и, окрылённая вновь загоревшейся надеждой, помчалась в женское крыло — быстро ложиться спать, чтобы новый день наступил поскорее. Дражайшие соседки по комнате моего желания не разделяли и на самом пороге всучили в руки уже ненавистный до коликов глиняный кувшин — я едва успела упихать УПМ на место в шкафчик. Прошипев что-то ругательное (правда, шёпотом, чтобы Андрэ не услышала), я схватила проклятую посудину и широким шагом метнулась на улицу, но неожиданно возникшее на выходе из общаги препятствие сбило меня с ног. Я попятилась обратно на крыльцо, схватившись за ушибленный нос, и вскинула голову, но недовольный возглас так и захлебнулся в моём горле, не успев вырваться. Передо мной, удивлённо хлопая глазами, стоял Эрен. — Эрен... — выдавила я внезапно севшим голосом. Руки сразу же бешено затряслись, и я крепче вцепилась в горлышко кувшина, опустив голову как можно ниже: смотреть в его глаза всё ещё было страшно. Колючая бирюза его взгляда снова обожгла меня. Я зажмурилась. Ладно, Елена, соберись. Ты знаешь, как сильно Эрен умеет обижаться, но это твой последний шанс всё исправить. Не пойти на ужин и спрятаться в комнате было отвратительной идеей, но если ты и сейчас сбежишь от проблемы, даже не попытавшись её решить, прощения тебе точно не видать! Прими свои ошибки и будь в ответе за них, как настоящий солдат! Пламенная тирада, разразившаяся в моей голове, как ни странно, придала мне уверенности. Я собрала всю свою решимость, вдохнула полную грудь воздуха, открыла рот и... Ничего. Меня прошиб холодный пот. Все слова, вся проникновенная речь, которую я раз двадцать отрепетировала до этого в своих мыслях, испарилась из памяти, как будто её там и не было. Я не смогла произнести ни одного звука. Не успев сообразить, что делаю, я схватила Йегера за руку и оттащила подальше от крыльца, куда не проникал свет висящей над входом лампы. Друг пошёл за мной покорно, но всё ещё продолжал молчать. Я закрыла глаза. Армин говорил: не знаешь, что сказать — скажи самое главное. Остальные слова сами найдут своё место. Сказать самое главное. Самое главное, что я хочу сказать ему. Всего одно предложение. Два. Знаю. Я остановилась и повернулась к нему. — Эрен... Ты замечательный друг. Прости меня. И слова действительно полились сами. Толком не размышляя над сказанным, я просто позволила всему тому, что гложет меня, выплеснуться наружу и раствориться в ночных сумерках. А Эрен молчал. Я на самом деле так растерялась от всего происходящего, что с перепугу вылила на него целый ушат извинений и раскаяний и — какой позор! — в процессе едва не расплакалась: настолько сильным был страх того, что он никогда не простит меня и теперь всю жизнь будет смотреть только с этим ужасным колючим спокойствием... или вообще не будет. Голос предательски задрожал, кувшин в руках почти треснул от силы, с которой я вцепилась в него. Слова кончились. А Эрен молчал. Грубые, но тёплые ладони легли на мои плечи и требовательно сжали их, заставив меня поднять голову и посмотреть на него. Бирюзовые колючки исчезли. Он не злится на меня. — Елена, — сказал он. — Пообещай мне, что больше никогда не сдашься. И улыбнулся. Дрожащий от страха и почти погасший огонёк решимости в груди вдруг вспыхнул с новой, невиданной силой, обжигая лёгкие и отражаясь в глазах. Я кивнула и расправила плечи. — Обещаю, — ответила я. — Обещаю, что больше никогда не сдамся.***
Выпустить кошки, дать по газам, обогнуть дерево, ещё одно, и ещё... Прицелиться, врубить газ на полную, рубануть руками снизу вверх, перевернуться в воздухе, достигнуть конца маршрута, ступить на твёрдую почву... Вот теперь, кажется, можно ликовать. — Восемь! Восемь, Армин! Восемь гигантов! — закричала я во весь голос и помчалась к другу с распростёртыми объятиями. — И ни одного промаха, ни одного неудачно вставшего дерева, ни одного заноса! Армин, у меня всё получилось! — Радостно завизжав, я бросилась ему на шею, чуть не повалив нас на землю, и залилась смехом. — Ну вот, я же говорил. Ты молодец! — Армин засмеялся вместе со мной и обнял меня в ответ. — И надо тебе было так расстраиваться из-за этого. — Лучше не напоминай, — фыркнула я, выпустив его из своей хватки. — Это всё благодаря вам с Марко, иначе я так и ходила бы, кидаясь на всех подряд почём зря. Кстати, где он? Быстро огляделась в поисках знакомого веснушчатого лица, но его обладатель, похоже, сам меня нашёл. — Как я понял, испытание прошло успешно, — улыбнулся Марко, направляясь ко мне навстречу: видимо, услышал мои вопли и сообразил, что я жива и здорова. Сверкая улыбкой до ушей, я в два прыжка настигла товарища и заключила его в объятия, вереща ему в ухо что-то похожее на благодарности. Бедный, бедный Марко. Выдержать мои атаки радости — то ещё испытание. Но он молодец, всё стерпел и даже обнял меня в ответ, сотрясаясь при этом от смеха. А меня настолько сильно распирало от бурлящего во мне счастья и восторга, что я едва только плясать не начала! Да, благодаря обоюдным стараниям Армина и Марко мой несчастный привод удалось-таки привести в рабочее состояние. За сегодняшний день тренировок я ни разу, повторюсь, НИ РАЗУ нигде не ошиблась и никуда не влетела. Все кости целы, все сокурсники живы, от моих рук «пало» восемь гигантов! Чем вам не повод для радости? — А вчера кто-то ныл, что он «безда-а-арность и ничто-о-ожество», — передразнил меня кто-то ужасным плаксивым голосом. Отлепившись от красного как рак Марко, я узрела когда-то успевших подойти сюда Эрена и Микасу с Андрэ. После вчерашнего внезапного примирения мой друг великодушно сопроводил меня до колодца — потому что я была в таком шоке, что забыла, зачем вообще вышла — и всю дорогу читал мне проникновенные нотации о том, как важно для солдата сохранять веру в себя и свои силы и как много бы я потеряла, если бы в самом деле всё бросила и окончательно сдалась. Впрочем, сказал он, бросить всё у меня бы в любом случае не вышло, так как из армии он меня теперь хрен отпустит, даже если я на него в следующий раз с ножом полезу: без меня будет скучно. Когда же я осторожно напомнила о том, что расквасила ему нос за обедом, он только махнул на это рукой и сказал, что внезапные всплески злости — вполне нормальное явление, ибо нервы у меня не железные, и вообще, на нём всё как на собаке заживает. Я головой недовольно покачала, но только для вида: в комнату я пришла счастливая и с полным кувшином воды, и сразу же помирилась с возвратившейся недавно Микасой. Та лишь вздохнула, потрепала меня по волосам и спросила, в порядке ли мой зуб. Зуб в порядке, я в порядке, привод в порядке — жизнь прекрасна! Одна только вещь омрачала мою радость: человек, чьи махинации с моим УПМ едва не стоили мне жизни и места в армии, до сих пор мне неизвестен. Вчера вечером я рассказала Эрену о предположениях Армина и Марко, и мы с ним уже второй день ломаем головы над этой загадкой. Ни одной зацепки, даже самой маленькой. Йегер пообещал, что разделается с этим подонком за всё, что он натворил, но я заверила его, что с этим и сама смогу справиться; однако шутки шутками, а находиться в привычной толпе сокурсников внезапно стало очень тяжело. Весь день сегодня я то и дело нервно оглядывалась по сторонам, опасаясь поймать на себе чей-нибудь пристальный взгляд. Ничего такого замечено не было, но всё равно неприятно осознавать, что кто-то из этих людей, с которыми я уже год прослужила вместе, может желать моей смерти. Неприятно и... страшно. — Ну всё, поняла уже, что я дура, — засмеялась я, направившись к нему. — Ты, кстати, точно не сердишься на меня? — Да точно, точно, — вздохнул Эрен, не сдержав улыбки. — Ещё раз спросишь — рассержусь. — Я, между прочим, давно подозревала, что когда-нибудь настанет день, когда ты не выдержишь, психанёшь и кинешься на него с кулаками, — заявила Андрэ, скрестив руки на груди. — И ведь не ошиблась же, — поддакнул ей Йегер, получив от меня дружеский тычок кулаком в плечо. Не волнуйся, Эрен, ты больше никогда не увидишь меня такой, как вчера, ведь теперь-то у меня точно всё получится! Я почувствовала, как за моей спиной захлопали невидимые крылья, как меня наполняет невидимая и неощутимая сила, с которой я могу свернуть горы. Ну и титанов вместе с ними. — Ну что, Елена Лихтерманн снова возвращается в строй? — Сестра с улыбкой хлопнула меня рукой по плечу. Я воодушевлённо кивнула и, преисполненная силой и отвагой, вскинула правый кулак вверх и прокричала какой-то победный клич. Я больше не сдамся. Я ещё всем покажу, на что я способна!