Я могу обмануть всех, но свою сестру — нет. © Шарлотта Грей.
/Повествование ведётся от третьего лица/
В один из прекрасных майских дней — а точнее, за три дня до сто четвёртого выпуска курсантов — стояла жуткая, просто невыносимая жара. Ни единого облачка, хоть самого захудаленького, не появлялось на небе с утра, от высокой температуры плавился даже воздух, покрываясь рябью рядом с землёй, а на раскалённой брусчатке центральной площади Троста можно было бы запросто пожарить яйцо. Улицы южных районов Розы опустели: такое пекло не являлось редкостью в это время года, так что лишний раз высовываться из дома было себе дороже. А в душном городе под прохладной тенью от дерева не спрячешься. Потому что деревьев этих днём с огнём не сыскать. В южном кадетском корпусе дела обстояли куда хуже: когда двенадцать человек одновременно загремели в госпиталь с перегревом, а ещё пятеро словили солнечный удар, Шадис сжалился над курсантами и сделал им своеобразный подарок в честь выпуска — отменил тренировки на весь день. Как он сам говорил, от дождя и холода спастись можно, если укутаться потеплее, а вот такую жару остаётся только тихо пережить. Кадеты сначала обрадовались. Однако, когда от пекла перестала спасать даже холодная вода в озере рядом с территорией корпуса, ребята окончательно отчаялись, не зная, куда себя деть. Но такие внезапные выходные им от инструктора перепадали нечасто, поэтому каждый пользовался моментом и занимался своими делами. Кто-то отсиживался в казармах, в которых было ещё жарче, чем на улице. Кто-то готовил обед на кухне, больше напоминавшей пышущую жаром преисподнюю. Кто-то всё ещё сидел по нос в потеплевшей за день воде озера. Кто-то на свой страх и риск ускакал в город на рынок или в гости к семье. Кто-то вообще занимался не пойми чем. Ну а кто-то бесцельно тратил драгоценное свободное время, любуясь на объект своих тайных мечтаний. — Эй, ты чего такой кислый? Лукас вздрогнул и едва не подпрыгнул от неожиданности, когда на его плечо опустилась чья-то рука, а её хозяйка приземлилась рядом с ним на гнилое бревно. Повернув голову, он узрел перед собой весёлое веснушчатое лицо с любопытно хлопающими карими глазами. Елена. Пришла-таки по его душу, мелкая девчонка. Он снова напустил на себя грустно-унылое выражение, тяжело вздохнул и упёрся локтями в колени, устало положив на ладони голову. — А ты догадайся с трёх раз, — буркнул он, краем глаза наблюдая за мелькающей неподалёку рыжеволосой макушкой. Блестящий стальной гребень пускал в глаза солнечные зайчики, огненного цвета пряди переливались расплавленным золотом под лучами солнца, а их обладательница тем временем оживлённо болтала со своей сокурсницей, обмахиваясь тетрадью. Влюблённо вздохнув, Лукас удивительно ясно представил, как пропускает сквозь пальцы это жидкое пламя, мягко струящееся по его ладоням и при этом не обжигающее, и невольно расплылся в лёгкой мечтательной улыбке. Елена, всё это время спокойно наблюдавшая за метаморфозами, происходящими на лице товарища, проследила за его взглядом и сразу всё поняла. — Что, опять отшила? — хмыкнула она, тоже начав невольно следить за сестрой, пусть и не так яростно пожирая её взглядом. Стивенсон хмуро посмотрел на подругу, прищурившись от слепящего света солнца. — Да нет, с чего ты взяла? — пожал плечами он. Елена перевела на него недоуменный взгляд. — То есть, ты всё это время просто сидел здесь и тупо пялился на неё? И даже не предпринял ничего? — спросила она и, не дав Лукасу ответить, вдруг разразилась гневной тирадой. — Слушай, Лук, ты интересный! Как ты хочешь обратить на себя её внимание, если ничерта не делаешь для этого? Ты думаешь, она сама к тебе прибежит, как собачка? Серьёзно, что ли? Так, всё! — воскликнула она, внезапно вскочив на ноги и вздёрнув указательный палец вверх. — Я за тебя возьмусь! Раз ты сам ничего не хочешь делать, брачное агентство имени Елены Лихтерманн возьмёт всё в свои руки! Цель номер один — свести Андриану Лихтерманн и Лукаса Стивенсона любой ценой! Лук посмотрел на Елену, замершую в этой героической позе, как на сбежавшего из дурдома психа. — Слушай, сваха, тебе голову случайно не напекло? — Вполне возможно, — абсолютно серьёзно кивнула она, положив ладонь на сильно нагревшийся темноволосый затылок. — В любом случае, в обморок падать пока не хочется, так что всё нормально. Да и заняться мне всё равно нечем, — пожала она плечами. — Эрен, этот упёртый баран, заявил, что плохая погода — не повод отменять тренировки, и наплевал на приказ ничего не делать. Довыпендривался, лежит теперь с перегревом. Микаса от этого серьёзно приуныла, а к ней в таком состоянии опасно подходить: когда с Эреном плохо, она становится очень нервной и злой. Армин, как самый умный, вообще тихо-мирно задрых на диванчике в библиотеке, потому что там прохладно, так что... И вообще, не мешай мне — я тут твою личную жизнь, между прочим, строить собираюсь! С этими словами Елена сунула руки в карманы подвёрнутых до колен штанов и достала оттуда аккуратно свёрнутый листок и огрызок карандаша, которые всегда предусмотрительно таскала с собой. Развернув бумагу, она подбежала к зданию столовой, рядом с которым они находились, приложила листок к твёрдой стене и начала со скоростью швейной машинки что-то на нём строчить, закусив язык от усердия. Лукас заинтересованно подошёл к ней, дабы узнать, что же она там так яростно пишет, что он даже со своего места услышал звук трения карандаша о бумагу. Однако разобрать что-то в этих каракулях, видимо, могла только сама Елена, потому что они больше были похожи на вымерший язык какого-то дикого племени, чем на нормальные слова. Прошло уже минут десять, а Елена всё продолжала писать. Лукас даже успел прогуляться до колодца и напиться холодной воды, когда она наконец закончила свою работу и подбежала к нему, сияя, как начищенный привод. Он с ужасом покосился на загадочную бумажку, сплошь исписанную жирными кривыми строчками с двух сторон, и нервно сглотнул. Интуиция билась в истерике и истошно вопила о том, что ему нужно срочно уносить ноги от этой безумной девчонки, пока не поздно. Но Елена всем своим хитрым и самоуверенным видом демонстрировала, что никуда он теперь от неё не убежит. — Слушай, каштанка, — вкрадчиво начал Лукас, решив использовать последнюю возможность. — Может, я как-нибудь сам разберусь, а? Елена сразу переменилась в лице и посмотрела на него взглядом, от которого у него мороз по коже прошёл. — То есть, ты мне не доверяешь? — недобро прищурилась она, пропустив мимо ушей ненавистное прозвище. — Ну нет уж, дудки. Видела я, как ты сам разбираешься. Если ты вдруг забыл, я — её сестра, практически самое мощное твоё оружие. Вот ты знаешь, какие цветы она любит? А я знаю! И это, кстати, один из пунктов, но об этом потом. — А, так ты там план писала, — понимающе кивнул Лукас, решив пустить всё на самотёк. Пусть делает что хочет, лишь бы отвязалась. Ох, как бы не пожалеть ему об этом... — Ага, — довольно улыбнулась Елена, посмотрела на листок и, важно прокашлявшись в кулак, объявила. — Итак, план первый! ПЛАН №1. «Посмотрите на вашего мужчину, а затем на меня!» Цель: Произвести впечатление на объект. — Елена-а-а, — вздохнул Стивенсон, еле удержавшись от желания красноречиво провести рукой по лицу. — Какой она тебе объект? Она вообще-то живой чело... — Заткнись, — перебила она его, выставив перед собой ладонь и не отрывая сосредоточенного взгляда от листка, пытаясь разобрать собственный почерк. — Слушай, в чём суть плана. А суть состояла вот в чём.***
— Так чего тебе надо-то от меня? — Андрэ изо всех сил тормозила ногами по земле и искренне не понимала, с какой целью её младшая сестра тащит её на тренировочный полигон, да ещё и в такую жару. Неужто ей внезапно приспичило потренироваться? В таком случае её нужно срочно тащить в лазарет, ибо, скорее всего, она тоже перегрелась на солнце, раз ей такие мысли в голову лезут. — Я ж тебе говорю, — прокряхтела Елена, вцепившись в запястье Андрэ и пытаясь побороть её сопротивление. — Я на полигоне где-то шнурок свой потеряла... Надо найти... А ты мне должна помочь. — Почему я?! — Ты моя сестра... И ты мне его дарила... — Боже мой, да забудь ты про него, я тебе ещё кучу таких сплету! — Нет!.. Это же память! Это... символ! — Чёрт, да хорошо, хорошо, помогу я тебе, только отпусти! Резко рванув руку из хватки Елены, Андрэ чуть не грохнулась на спину, но вовремя успела удержать равновесие. Потерев запястье, она недовольно посмотрела на вмиг просиявшее лицо сестры, тяжело вздохнула и завернула за угол, выйдя на полигон. — Давай разделимся, — подскочила к ней Елена. — Ты на правой половине поищи, а я пойду на левую. — Хорошо, — снова вздохнула Андрэ и уже хотела направиться на выделенную ей территорию, но на полушаге замерла. — А это что там такое? На правой части полигона, где располагались всевозможные приспособления для тренировок, какой-то парень отчаянно отжимался. Этим парнем, как можно догадаться, был Лукас, из-за страшной жары тренировавшийся в одних штанах. Лихо зачёсанные на затылок светлые волосы безбожно растрепались, пот заливал глаза, солнце нещадно пекло спину, но он упорно продолжал напрягать руки, раз за разом поднимая и опуская своё тело. Что ни говори, а первый план Елены его вполне устраивал. Конечно, до такого качка, как Райнер, ему ещё как до Митры пешком, но слабым его уж точно нельзя было назвать, поэтому никакого подвоха или сожалений о решении довериться подруге он пока не ощущал. По словам Елены, Андрэ не из тех девушек, которые приходят в щенячий восторг от подобных зрелищ, когда парни тренируются без одежды, демонстрируя свои рельефные телеса. Но к людям, которые не обращают внимания на такие мелочи, как погодные условия, и изо всех сил продолжают стремиться стать сильнее и улучшить свои навыки, старшая Лихтерманн испытывала искреннее уважение. И Эрен Йегер — яркий тому пример. Заметив мелькнувшую рядом с казармами рыжеволосую голову, он воодушевлённо набрал полную грудь воздуха, зачем-то надул щёки и стал отжиматься ещё быстрее. Правда, на фоне абсолютно пустого полигона это выглядело довольно забавно. — А, да это Лук с ума сошёл, — невозмутимо махнула рукой Елена и поджала губы, чтобы не выдать себя улыбкой. Сине-жёлтый шнурок, который Андрэ своими руками сплела и подарила ей на память в день, когда они решили поступить в училище, она очень берегла. Но сейчас ей на самом деле пришлось его снять и кинуть куда-то рядом с Лукасом, так что, если Андрэ его не найдёт, будет очень и очень грустно. — Заявил сегодня, что ему плевать на погоду и что он не бросит тренировки из-за какой-то там жары. Ну не идиот ли. — Его что, Эрен покусал? — усмехнулась Андрэ, внимательно следя за отжимающимся парнем, который, почувствовав на себе её взгляд, чуть не продолбил в земле две дыры руками от усердия. — Говорю же, совсем рехнулся, — пожала плечами Елена. — Так, ладно, давай начинать поиски, пока на обед не позвали. Андрэ снова кивнула и спокойно направилась на свою часть площадки. Лукас, который, если честно, уже порядком вымотался, тут же подскочил на ноги, немного размял мышцы рук, вытер лицо лежащим на лавке полотенцем и подошёл висящему на одном из турников мешку с песком, выполнявшему роль тренировочной груши. Встав в боевую стойку, он принялся изо всех сил дубасить его кулаками. — И долго ты здесь торчишь? — поинтересовалась Андрэ, когда подошла поближе к сокурснику, бегая взглядом по земле в поисках шнурка сестры. От неожиданности Стивенсон чуть не подпрыгнул и случайно промахнулся кулаком мимо мешка. — Э-э-э... — протянул он, скосив взгляд на объект своих воздыханий, и почувствовал, как щёки начинают гореть. — Ну да, почти с самого утра... А... А ты что здесь делаешь? — как бы невзначай спросил он и продолжил избивать мешок, переходя с хуков на короткие, но резкие удары ногами. — Да Елена, растяпа такая, шнурок свой потеряла. Прибежала ко мне с квадратными глазами и, ничего не объясняя, потащила сюда. Чуть руку мне не оторвала. Я уж было подумала, что её тоже удар хватил. Лукас усмехнулся, в очередной раз всадив кулак в мешок. Хоть он и чувствовал, как смущение крепко держит его за горло, но ему хотелось говорить с этой девушкой обо всём на свете хоть целую вечность. Правда, чаще всего их общение ограничивалось всего парой фраз, а сама Андрэ очень редко начинала разговор первой, и именно поэтому Лукас очень удивился. Он уже настолько отвык от её голоса, обращённого к нему, что на мгновение растерялся и кое-как смог сформулировать свои мысли в корректное и адекватное предложение. Но сейчас она находится рядом с ним, разговаривает с ним и наблюдает за ним, и от осознания этого Лукас буквально чувствовал, как из его спины вырастают невидимые крылья. Однако, полностью уйдя в свои мысли, он не расслышал слов Андрэ, которая уже третий раз обращалась к нему. — А?.. Что ты сказала? Андрэ тяжело вздохнула и закатила глаза. Лукасу стало очень стыдно. — Я говорю, было бы неплохо на озеро съездить, но там сейчас не протолкнуться. Туда ещё и гражданские со всех окрестностей понаехали... Ты как считаешь? Лукас подумал, что ему послышалось, и едва не сел там же, где и стоял. Воспалённый любовью и жарой мозг мгновенно начал переформулировывать её слова в абсолютно не то значение. Уж не приглашает ли она его с собой? Ну да, конечно приглашает! Стоит и внимательно смотрит на него, ожидая ответа. И только едва не брызжущий слюной кадет хотел растянуть на лице радостную улыбку и согласиться, проклятый мешок с песком внезапно выступил на тропу войны. От слишком сильного удара ногой он качнулся и всем своим весом врезался в него. Толчок был несильным, но неожиданным — это уж точно. Лукас попятился назад, в попытках удержать равновесие зачем-то перевернулся и с хрипом грохнулся прямо лицом в землю, подняв целую тучу пыли, которая тут же прилипла к его взмокшей физиономии. Где-то неподалёку послышался раздосадованный вздох лучшей свахи, который через секунду сменился громким взрывом дикого хохота. Лукас лежал на земле, отплёвываясь от пыли и боясь поднять на свою возлюбленную взгляд. Боже, это ж надо было так глупо опозориться перед ней, да ещё и в самый неподходящий момент! Теперь она точно будет считать его за идиота! От обиды и досады ему захотелось взвыть, но он сдержался, крепко закусив губу и испытывая дикое желание провалиться сквозь землю. ПЛАН №1 — ПРОВАЛ.***
— Слушай, Лук, я, конечно, всё понимаю, — качала головой Елена, пока обрабатывала порез на лице своего***
— Вон, смотри! Кажется, мы приехали! Елена воодушевлённо притормозила Буяна на краю цветочного поля, спрыгнула на землю и тут же почти по колено утонула ногами в ромашках. Бесконечное белое море простиралось на несколько десятков метров впереди и колыхалось от едва уловимого ветерка. Да, Андрэ любит ромашки. Кто бы мог подумать. — Красиво здесь, — послышался позади голос Марко, который спрыгивал со своей лошади и которого лучшая сваха взяла с собой в качестве помощника, потому что все остальные, как уже было сказано, были заняты. Если думать логически, то ей следовало бы взять с собой Лукаса, но его она тащить сюда не рискнула, потому что у него напрочь отсутствует чувство прекрасного. Его букет потом ещё придётся два часа перебирать и выкидывать всё сухое, жухлое и некрасивое, потому что он в порыве чувств будет хватать всё подряд. А вот Марко человек творческий: скажу по секрету, он на самом деле неплохо рисует. Весьма неплохо. По крайней мере, Елена буквально молилась на его идеальные чертежи, которые им задавали ещё в эпоху первого знакомства с УПМ, и разочарованно сетовала на свои руки, растущие не там, где положено. — Ещё как, — протянула она, продолжая любоваться ромашковым морем. Ей внезапно очень сильно захотелось прямо сейчас выбежать в самую его середину и плюхнуться в эту белоснежную пучину, чтобы она поглотила её целиком и закрыла от ненавистного солнца, щекоча лицо нежными белыми лепестками. Но она этого, к счастью, не сделала — было жалко мять цветы. В конце концов, вернувшись к реальности, лучшая сваха приняла решение: нарвать такой большой букет, чтобы Андрэ с трудом могла его удерживать в руках. В одиночку она не смогла бы его собрать, поэтому и взяла себе помощника, а поскольку природа их обоих наградила тёмным цветом волос, на их головах в целях безопасности красовались белые косынки. B процессе собирания ромашек Елена в порыве энтузиазма слишком далеко ушла от Марко, поэтому через полчаса ей пришлось со своей внушительной частью букета бежать к нему через всё поле. По мере приближения к товарищу она с удивлением заметила, что он продолжает сидеть на одном месте к ней спиной и не двигаться. Она на секунду подумала, что он уснул. — Эй, Марко, ты чего тут расселся? — окликнула она его. — Вставай давай, что ты там увидел? Тот ещё пару секунд не шевелился, а затем принялся вставать. Когда Елена подбежала к нему, он развернулся к ней с какой-то странной улыбкой на лице, пряча что-то за спиной. За долю секунды в её голове успели промелькнуть самые разнообразные варианты того, что он может скрывать от её глаз — от майского жука до мышки-полёвки, — но все её сомнения разрешились в один миг. Марко лёгким движением стянул с неё косынку и опустил ей на голову огромный ромашковый венок. Почувствовав на голове лёгкую тяжесть и учуяв насыщенный аромат цветов, Елена от неожиданности вздрогнула и недоуменно посмотрела на друга, продолжающего как-то странно улыбаться. — Ого... — пробормотала она через несколько мгновений и принялась осторожно ощупывать внезапный подарок Марко, медленно расплываясь в улыбке. Щёки мгновенно налились румянцем, и она страшно засмущалась. Ей никто никогда не дарил цветов, даже самую жалкую травинку, а тут — целый венок, да ещё и такой большой и красивый! Вот только с какого перепугу ему приспичило делать ей такой презент? — С-спасибо большое. — Не за что, — солнечно улыбнулся Марко, забрал у растерявшейся Елены часть огромного букета и добавил к тому, что сам успел собрать. — Думаю, столько нам хватит, если учесть, что половину мы растеряем по дороге. — Вот тут ты прав, — согласилась она, окидывая довольным взглядом копну белоснежных цветов. — Тогда поехали обратно, пока на обед не опоздали. Через полчаса ребята вернулись в корпус, и как раз вовремя — обед начался за пять минут до их приезда. Плюхнувшись со своей порцией за стол, Елена коварно улыбнулась на вопрос удивлённого Армина о здоровенном венке на её голове и загадочно промолчала. Ромашки они с Марко сразу поставили в ведро с водой и спрятали в кладовке, чтобы никто их не нашёл. После обеда Лихтерманн сразу сцапала Лукаса, потащила к тайнику, вручила букет и отправила***
— Выполнен! Выполнен! ВЫПОЛНЕН! Даже ПЕРЕвыполнен! — кричала Елена, носясь вокруг Лукаса вприпрыжку и горячо целуя свой исписанный листок. Стивенсон в это время находился где-то в прострации, сидя на всё том же бревне, с которого всё и началось. Да, это случилось! Андрэ приняла его подарок! Мало того: по его ожиданиям, она вообще должна была смерить его презрительным взглядом и насмешливо усмехнуться, но этим ромашкам старшая Лихтерманн обрадовалась, как ребёнок. Он даже сперва подумал, что ему померещилось, но все его сомнения разрешились, когда она легонько поцеловала его в щёку. Можете себе представить, что случилось после этого с влюблённым беднягой. И всё-таки, глупые и безнадёжные планы Елены не такие уж и глупые и безнадёжные! — Итак! Приступаем к третьему плану! — Вдохновлённая своей победой, лучшая сваха объявила третью часть операции. ПЛАН №3: «Спасение утопающих!» Цель: попытаться учить***
Уже полчаса прошло с тех пор, как ребята выехали на озеро. Андрэ оказалась права: поскольку оно было самым большим водоёмом на территории стен, туда в поисках спасения от жары стянулась целая куча людей. Поэтому Елена, по нос мокнущая в тёплой воде у берега (туда, где прохладнее, ей мешало зайти неумение плавать), уже тысячу раз пожалела о том, что вообще придумала этот проклятый третий план. Если уж говорить начистоту, она очень стеснялась того, что стоит ей зайти в воду — и при малейшем исчезновении из-под её ног дна у неё начинается истерика. Все её шиганшинские друзья давно умели плавать, потому что по территории округа протекает речка, поэтому среди них она чувствовала себя белой вороной. Тяжело вздохнув, Елена отмахнулась от печальных мыслей и продолжила внимательно следить за ходом выполнения третьего плана, хоть и через постоянно мелькающие перед глазами человеческие тела это было очень трудно сделать. — Слушай, ты уверен, что это хорошая идея? — недоверчиво спросила Андрэ, пока Лук тащил её за руку туда, где было поглубже. Однако она не сопротивлялась, что вселяло в него уверенность в том, что всё получится. Он твёрдо понимал, что сегодня от него зависит её жизнь, поэтому вёл себя крайне серьёзно и пытался показать Андрэ, что ей не о чем беспокоиться и что на него можно положиться. — Да не переживай ты так, — ободряюще улыбнулся ей Лукас. — Я не буду слишком глубоко тебя заводить. Если что, я тебя поймаю. Когда вода почти достигла её груди, он оставил её стоять на этом месте, а сам отошёл чуть подальше, на расстояние четырёх шагов. — Давай, это несложно. Смотри. Сначала вытяни руки вперёд. — Лукас вытянул руки перед собой и сложил их клином. Андрэ повторила его движение. — Теперь вдохни полную грудь воздуха, чтобы держаться на воде, и плавно наклоняйся вперёд. Постарайся лечь на воду. Руки разводи в стороны, а ногами работай как вёслами. — Для наглядности он выполнил всё, что только что сказал, доплыл до неё и вернулся на исходную позицию тем же способом. — Давай, попробуй. Андрэ набрала полные лёгкие воздуха и начала медленно ложиться на воду, разводя руки в стороны, но вовремя выпрямить ноги у неё не вышло. Беспомощно побарахтавшись, она снова встала на дно, откашлялась от попавшей в рот воды и посмотрела на Лукаса, безнадёжно пожав плечами: — Вот видишь? Это бесполезно. Я бездарный пловец. — Ничего страшного, научишься, — махнул рукой Стивенсон. — Времени до ужина у нас ещё предостаточно. Да и не у всех вот так сразу это получается. — Ну так я-то уже с детства пытаюсь, — вспыхнула Андрэ. — И ничего не изменилось с тех пор. — Так, ладно, не кипятись. Всё у нас получится. Давай, попробуй ещё раз. В общем, ещё через полчаса Андрэ удалось-таки пересилить себя и с горем пополам доплыть до Лукаса, который всё же сжалился над ней и сократил расстояние между ними до трёх шагов. Елена в своей засаде мысленно возликовала и коварно потёрла ладони под водой, радуясь, что план работает как часы. Лукас был просто счастлив, наблюдая, что все его старания не проходят даром, и мысленно похвалил лучшую сваху за такую хорошую идею. — Отлично! — сказал он, когда Андрэ доплыла до него. — Я же говорил, что у тебя всё получится. Ты молодец! — Спасибо, — улыбнулась она, сама вдохновившись своим успехом. — Теперь давай ты отойдешь чуть подальше, шагов, допустим, на пять. Стивенсон кивнул и пошёл отмерять шаги. Однако в этот момент случилось то, чего не ожидал абсолютно никто. Андрэ нащупала под ногой яму и сделала шаг вперёд, чтобы ненароком не наступить в неё. В этот момент проплывающий под водой мимо неё мальчик задел рукой её лодыжку, из-за чего Андрэ рефлекторно отступила назад и угодила пяткой в ту же самую яму. Нога скользнула вперёд, она не удержала равновесия и провалилась под воду спиной, не успев даже вскрикнуть. Уши мгновенно заложило, вода хлынула в нос и открытый беззвучном крике рот. Андрэ взмахнула руками в попытке всплыть, но тело не слушалось её и медленно шло ко дну. Кислород в лёгких кончался, выходя на поверхность воды пузырями. Как только её лопатки коснулись скользкого илистого дна озера, Лихтерманн не на шутку запаниковала, задёргавшись в воде, но не в силах оттолкнуться от дна и перевернуться на живот, чтобы встать. Перед глазами начали кружиться мелкие чёрные мошки, воздуха почти не осталось. А Лукас всё не появлялся. Елена, видевшая всё это, в шоке вытаращила глаза, послала к чёрту план и рванула с места на помощь сестре, расплескав вокруг себя воду и запутавшись ногой в тине. Лукас, в этот момент всё ещё отмерявший шаги, сквозь звук сливавшихся воедино людских голосов даже не услышал лёгкого плеска воды за своей спиной. Только когда он позвал её и не услышал ответа, повернулся к ней. Однако Андрэ на месте не было. Сердце мгновенно ухнуло куда-то в пятки. Секунда оцепенения — и Лукас сорвался с места, ныряя под воду и сразу же замечая невдалеке мутное рыжее пятно. За несколько мгновений он доплыл до неё, схватил за плечи и вытащил на поверхность. Андрэ распахнула глаза и судорожно закашлялась, одновременно с этим жадно хватая воздух губами. Лукас легонько встряхнул её, заставив посмотреть на него. — Ты в порядке? — спросил он звенящим от волнения голосом, убирая трясущимися руками прилипшие к её лицу волосы. Андрэ, тяжело дыша, слабо кивнула, после чего Стивенсон без задних мыслей крепко прижал её к себе. Он только что чуть не потерял её. Ещё буквально пара секунд — и было бы поздно. Это всё Елена с её проклятым планом, маленькая дура! Да если бы не она... Нет. Она тут не причём. Откуда ж она могла знать, что всё так обернётся? Здесь виноват только он сам. Потому что не уследил, хотя и обещал. Теперь Андрэ не верит ему, думает, что все его слова — просто пустой трёп. Он не сможет её защитить. Всё это за несколько мгновений пронеслось в его голове, после чего он ещё крепче обнял её и уткнулся носом в её рыжие волосы. — Прости меня. — Ничего. Лукас распахнул глаза, отстранил от себя Андрэ и удивлённо посмотрел на неё, подумав, что ему показалось. Но на её бледном от испуга лице в самом деле играла лёгкая улыбка, от которой он буквально почувствовал, что плавится. — Всё в порядке. Правда. Знаешь, сколько раз уже я вот так тонула? Мне не впервой. Я уже привыкла к этому и даже почти не испугалась, так что не переживай. Стивенсон тут же расплылся в счастливой улыбке. Она не злится. Она всё ещё верит ему. Ещё не всё потеряно. Он докажет ей, что она не ошиблась, когда решила доверять ему. Он покажет ей, как сильно любит её. Решив, что на сегодня хватит, он взял Андрэ за руку и повёл её к берегу, по пути вытащив перепуганную до смерти Елену из тины. Закутавшись в полотенца, ребята несколько минут посушились под солнцем, оделись, запрыгнули на лошадей и помчали обратно в корпус. ПЛАН №3 — ВЫПОЛНЕН.***
— Я гений! Я, вашу мать, чёртов гений! — в очередной раз кричала Елена, нарезая круги почёта вокруг всё того же бревна, на котором всё так же сидел Лукас. Ребята уже успели приехать, переодеться в сухое и даже сходить на ужин. До отбоя оставалось ещё три часа, а завтра снова начнутся тренировки, где будет уже совсем не до любви, поэтому выполнить все пункты у них не получится даже при всём их желании. Из-за этого Елене пришлось переписывать почти весь список, но надолго её не хватило: психанув, она просто-напросто похоронила все оставшиеся этапы операции под большим толстым крестом, а поверх нацарапала жирно-жирно, чтобы было лучше видно: ПЛАН №4: Заключительная часть операции! Цель: признание в любви. — Что-что я должен сделать? — в шоке переспросил Лукас, когда Елена озвучила ему суть плана, которая была проста, как варёная картошка: Стивенсону стоило всего лишь признаться наконец Андрэ в своих чувствах. Ага, всего лишь. Но у него при одной только мысли об этом волосы на голове дыбом вставали. — Я ж сказала: просто подойти к ней, завести задушевный разговор и в процессе плавненько сказать, что любишь её, — пожала плечами Елена, заставив друга вспыхнуть. — Что тут сложного? Всего-то три слова, десять букв, не так уж это и тяжело. — Ну да-а-а, — коварно ухмыльнулся Лук, и Лихтерманн сразу прикусила язык, поняв, что он сейчас скажет. — Чего ж ты тогда к Армину с этими десятью буквами не подойдёшь? Это же так просто! Здесь же нет ничего сложного! — Да тише ты! — прошипела она, нервно оглядевшись и покраснев до корней волос. — Это вообще другая ситуация! Ты просто ничего не понимаешь, потому что ты парень! — Ага, ага, — закивал головой кадет, сменив саркастичный тон на притворно-обиженный. — В таком случае ты тоже ничего не понимаешь, потому что ты девочка. Тебе неизвестно, что творится в моей хрупкой мужицкой душе. И вообще, фу на тебя, толстокожая каштанка! — Стивенсон, ты дебил!!!***
В конце концов Елена уломала Лукаса на выполнение заключительной части операции — конечно, перед этим хорошенько прохохотавшись и от души отдубасив его свёрнутым в трубочку листком. В этот раз они с Андрэ сидели на крыльце столовой и беседовали о том, как весело сегодня прошёл день, а Елена, которая это веселье и устроила, притаилась за углом, буквально в паре метрах от ничего не подозревающей парочки. Ну, то есть, не подозревала только Андрэ. Лукасу хоть и было неприятно, что за ними так нагло следят, но сделать он ничего не мог: лучшая сваха едва не прибила его, когда он попросил её не подслушивать их разговор. Не то, чтобы он стеснялся её, просто процесс признания в любви для него был действием довольно интимным, не предназначенным для чужих ушей. Хотя сейчас он уже успел забыть о присутствии этой надоедливой девчонки, полностью растворившись в разговоре с Андрэ. Что ни говори, а он был благодарен своей подруге. Если бы она не взяла ситуацию в свои руки, кто знает, что бы он делал сейчас и как бы вообще провёл этот крайне жаркий день. Наверное, всё так же бесцельно потратил бы время, ничего не делая и занимая себя наблюдениями за Андрэ. А благодаря её неугомонной младшей сестре он наконец получил возможность сделать то, о чём мечтал ещё лет с одиннадцати: просто сидеть с ней рядом и непринуждённо разговаривать обо всём на свете. Ступеньки на крыльце столовой были шершавыми и тёплыми, из приоткрытой двери всё ещё сочились запахи картофельного супа, травяного чая и хлеба. Солнце, которое весь день пыталось превратить Землю в одну большую духовку, наконец-то скрывается на западе, окрашивая горизонт ярким пурпуром. Лёгкий ветерок шевелит траву около крыльца, развевает волосы и забирается под одежду, даря ту желанную прохладу, которой ребятам так не хватало весь день. Что ещё нужно для счастья? — И всё-таки, я поражаюсь твоему терпению, — сказала Андрэ. — Благодаря тебе я смогла продержаться на воде рекордно долгое время и даже умудрилась по ней проплыть. За все годы я не достигла такого результата, а ты смог научить меня этому за полчаса. Да ты герой, парень. Хоть она и сказала эту фразу в шутку, но Лук чуть не расплылся по ступенькам от умиления. Однако как только он вспомнил про происшествие на озере, мгновенно помрачнел, ощутив, как чувство вины больно укололо в груди. — Ну да. А потом ты чуть не утонула, — буркнул он. — Стоило мне на секунду отвернуться... — Да ладно тебе, не переживай из-за этого пустяка. — Андрэ легонько толкнула его плечом. — Я же уже говорила, со мной кучу раз такое бывало. — Нет, Андрэ, это не пустяк! — вскинулся Лукас, повернувшись к ней. — Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда повернулся к тебе и не увидел тебя на прежнем месте? Только пузыри со дна поднимаются! Да я чуть с ума не сошёл! — Слушай, чего ты так кипятишься? — вздёрнула бровь Лихтерманн. — Всё же обошлось, что ты переживаешь? — А как мне не переживать? Ты знаешь, как я испугался? — Да почему ты испугался? — Потому что мог потерять тебя, чёрт возьми! — крикнул Лукас и тут же остыл, прикусив себе язык. Андрэ чуть расширила глаза от удивления, и он понял, что первый шаг сделан. Теперь ему уже не отвертеться. Нервно сглотнув, он отбросил удушающее смущение, унял дрожь в руках и заговорил: — Я испугался, потому что подумал, что ты можешь умереть. Я не знаю, что было бы со мной, если бы я не успел тебя вытащить. От меня зависела твоя жизнь, я должен был не спускать с тебя глаз, но в итоге чуть не прошляпил момент! Ты не представляешь, как я возненавидел себя за это. Я хочу, чтобы ты доверяла мне, чтобы ты могла положиться на меня в случае чего. Чтобы ты знала, что я могу тебя защитить или спасти. Если с тобой что-нибудь случится, я костьми лягу, но сделаю всё, чтобы ты была в безопасности. — Почему ты так печёшься обо мне? — тихо перебила его Андрэ. — Потому что люблю тебя. Елена за своим углом возбуждённо притихла и полностью обратилась в слух, чтобы хорошо расслышать ответ сестры. Но она молчала. Пять секунд. Десять. На двенадцатой сваха не выдержала и осторожно выглянула из-за угла, чтобы посмотреть, какого рожна они там молчат. И тут же отшатнулась назад, зажав руками рот и перекрывая ошарашенный вздох. Потому что поцелуя в плане не было! ПЛАН №4 — ПРОВАЛ.***
Нет, подождите. Провал — это слишком грубо сказано. Андрэ была не глупой. Далеко не была. Она сразу поняла, почему этот странный парень весь день бегает за ней, как привязанный, и где тут собака зарыта. О непосредственной принадлежности своей младшей сестры к этой авантюре Андриана догадалась почти сразу. Однако она не хотела никого любить. Философия её была проста: она считала любовь глупым чувством и откровенно презирала всех тех, кто помешался на нём и восхвалял его. Она была солдатом. А любовь для солдата — непозволительная роскошь. Любые привязанности, тем более такие мимолётные и бесполезные, не имеют никакого смысла просто потому, что разорвать их — для какого-нибудь голодного гиганта дело нескольких секунд. Единственным исключением для Андрэ была Елена. Младшая и наивная сестра, по неосторожности влюбившаяся в простого мальчишку-сироту, некогда жившего с ними по соседству. Попыталась стащить с его куста жимолость прямо у него под носом и унеслась куда-то со всех ног, а через десять минут вернулась домой с широченной улыбкой до ушей и красная, как помидор, и заявила, что нашла себе друга. И пошло-поехало. Андрэ предупреждала её, что любовь — это опасная штука, которая потом может обернуться очень неприятными последствиями, но Елена и так это знала. И ей было плевать. А вот Андрэ — нет. Она верила Лукасу. Она знала, что он сможет защитить её, что он достоин её доверия, и ему не нужно было это доказывать. Но она не могла ответить на его признание. Просто не поворачивался язык. Андрэ объяснила ему ситуацию, Лукас понял её. Она попросила его дать ей время подумать. Он согласился. Это был последний раз, когда они разговаривали друг с другом.***
— Блин, вот обидно-то, а, — вздохнула Елена, когда несостоявшаяся парочка удалилась в казармы. Она вышла из-за угла, подошла к перилам и облокотилась на них, устало повесив голову. Весь её план пошёл насмарку. Все её старания укатились к чёрту на рога. Всё коту под хвост. Как там ещё говорят люди, когда после долгих стараний их постигает неудача? — Что-то случилось? Чёрт, Марко опять испугал её своим неожиданным появлением. Лихтерманн посмотрела на него, снова вздохнула и села на перила, свесив ноги и прислонившись виском к балке. — У меня ничего не вышло. Андрэ сказала ему «нет». Больше говорить не хотелось: глупая, но сильная обида крепко держала за горло. Марко это понял. Подошёл и встал рядом. — Не расстраивайся. Может быть, они просто не подходят друг другу. — Да как же не подходят? — вскинулась Елена. — Очень даже подходят! Просто Андрэ, наверное, разозлилась на него за то, что из-за него она чуть не утонула сегодня... Хотя нет, она бы не стала. Я тебе потом всё расскажу, там такая история, — быстро сказала она в ответ на вопросительный взгляд товарища и снова грустно вздохнула. — Не пойму я её. Она же такая красивая, у неё всегда отбоя от мальчишек не было, так почему бы ей просто не согласиться? Вот мне бы её внешность, она ею всё равно не пользуется. Поняв, что слишком разговорилась и ляпнула какую-то чушь сгоряча, она прикусила язык. Но было поздно. — Не говори чепухи, — сказал Марко, внимательно посмотрев на неё. — Ты и так очень красивая. — Ну да, — скептически кивнула она. — Не надо меня утешать. И вообще, забудь об этом, я не подумав сказала. Стоп. Стоп-стоп. Что сейчас было? Марко сказал, что она... какая? Щёки мгновенно залились румянцем. Елена осторожно скосила глаза, но Марко мгновенно перехватил её взгляд. И если в любой другой ситуации она мгновенно бы разорвала зрительный контакт и начала бы заинтересованно пялиться куда-нибудь в закат, то сейчас она почему-то этого не сделала. — Ты сейчас это просто из вежливости сказал, или на тебя жара так подействовала? — поинтересовалась она, стараясь сохранять спокойное выражение лица. — Ни то, ни другое, — покачал головой Марко, после чего сердце в груди Елены начало со всей силы долбиться о грудную клетку. — Я на самом деле так считаю. У тебя очень красивые глаза и милые веснушки, особенно на носу. Мне нравится, как ты улыбаешься. Мне нравится твой характер. Если честно, я даже немного восхищаюсь тобой. Ты очень смелая и сильная, а своим упорством и вспыльчивостью ты иногда напоминаешь мне Эрена. Ты всегда так яростно отстаиваешь свое мнение и так преданно защищаешь своих друзей. Я представляю, что тебе пришлось пережить в детстве, но, тем не менее, ты не сломалась и не сдалась. Даже наоборот — ты готова плюнуть титанам в лицо и смеёшься над людьми, которые боятся их. И мне это нравится. Елена в шоке вытаращилась на друга. — Ты же не хочешь сказать, что... — Хочу. Ты мне нравишься. Первая мысль, вспыхнувшая молнией в её голове: «Это шутка. Он смеётся надо мной». Заметив, как в ответ на его признание в её глазах промелькнула еле заметная злоба, Марко непонимающе нахмурил брови. — Этого не может быть, — твёрдо сказала она, резко подалась вперёд и спрыгнула с перил, утонув ногами в колючей траве. — Ты шутишь. — Почему ты не веришь мне? — удивлённо спросил Марко. Елена развернулась к нему лицом и посмотрела на него снизу вверх. — Я не говорила этого. Просто... — Слова внезапно начали застревать в горле, а в душу просочился липкий и необоснованный страх. Чего конкретно она боялась, Елена не знала. — Просто мне не верится в это. В то, что я могу кому-то нравиться. Нет, я не считаю себя уродиной или что-то типа того, просто... ну... Зачем, вот зачем ты это сказал? — тихо взвыла она, вцепившись пальцами в волосы, и снова повернулась к торчащей из-за горизонта макушке солнца, искренне не понимая, что ей теперь делать. Марко лишь посмотрел на неё и тихо вздохнул. Около минуты они оба молчали. Первым тишину нарушил Бодт. — Послушай, — сказал он. — Я ничего от тебя не требую. Я прекрасно знаю, что у тебя уже есть человек, которого ты любишь. — Тогда я ещё раз спрошу, — перебила его Елена, мгновенно покраснев от его слов. — Зачем ты сказал это? — Просто так. Чтобы ты знала. — Он пожал плечами, перелез через перила и приземлился рядом с подругой, которая шарахнулась от него, чем вызвала у него улыбку. — Через три дня наш набор распустят, мы все разбредёмся по разным войсковым частям. Ты пойдёшь в разведку, я — в полицию, поэтому очень велика вероятность, что больше мы с тобой не увидим друг друга. Ты ведь знаешь, отношения у них туговаты. Да и вполне возможно, что ты скоро.... погибнешь. — Елена почувствовала, с каким трудом ему дались эти слова, но ей понравилось, что он не стал отговаривать её, тыча этим фактом в нос. Просто констатировал очевидное. — Поэтому я и решил признаться тебе в этом, пока есть возможность... Да не смотри же на меня так, я не кусаюсь, — добродушно усмехнулся он и легонько оттянул её за щёку. — Пойдём, уже отбой скоро. — А... Ага, — пробормотала Елена и зашагала вслед за другом, задумчиво сверля взглядом его спину. Всё-таки, Марко — удивительный человек. Он смог вот так просто подойти к ней и сказать о своих чувствах, хотя и прекрасно знал о том, что шансов на взаимность у него нет. В тот факт, что она может кому-то нравиться, ей до сих пор верилось с трудом, но Марко сказал об этом так серьёзно, что в его словах она сомневаться не смела. Стойте-ка. А ведь если так подумать, то его симпатия была видна невооружённым глазом. Он всегда без задних мыслей был готов прийти ей на помощь. Вспомнить хотя бы, когда он на пару с Армином починил её привод, благодаря чему Елене удалось не вылететь с позором из училища. Сегодня он согласился помочь ей собрать ромашки для исполнения второго плана, да ещё и венок шикарный сплёл. Да за три года совместного обучения таких примеров накопилась целая куча, чего уж там! Кстати, — Елена только сейчас вспомнила, — когда она обнимает его от переизбытка эмоций, он всегда жутко краснеет. Просто она по какой-то причине в упор не замечала таких вещей, хоть они и лежали на самом виду, буквально у неё перед носом. Всё-таки, в тот раз Конни не прогадал, назвав её слепошарой. Марко шёл рядом с ней и со смехом рассказывал, как Конни чуть не свалился в колодец, пока Елена была на озере. Она смеялась вместе с ним, но видела, как в его зелёно-карих глазах плещется горькая грусть. Мелькнувшее было желание по привычке подхватить его под локоть, как она любила делать, оказалось задавлено на самом корню, когда она поняла, что он намеренно держит дистанцию — слишком большую, не такую, как раньше. Что-то противно скребнуло по сердцу. Елена отвела глаза и снова посмотрела на закатывающееся за горизонт пурпурно-красное солнце. Порыв тёплого ветра взметнул её волосы, а в уши ворвался приятный стрекот вечерних сверчков. Грудь внезапно сдавило от тяжёлой тоски. Как раньше уже ничего не будет. Елена не могла это толком объяснить, но всё равно почувствовала, как вместе с этим солнцем навеки закатилась и её спокойная жизнь.