Часть II «He takes on a world all in a stride, And your wounds will be his scars. So won't you remember when the night comes He will need your open arms. For to be invincible He needs your love» (с) — Poets Of The Fall «The Ballad of Jeremiah Peacekeeper»*
*****Живи ради «сегодня», потому что «завтра» может уже не наступить. (с)
Джейк ...Зайдешь на кофе? Я струсил. Можно сейчас придумать кучу оправданий, правильных и неоспоримых. Можно, но суть все равно будет та же: я струсил. Побоялся, что, оставшись на ночь, останусь насовсем. Расслаблюсь. Раскроюсь перед ним, оголю неказистую душеньку, и он увидит меня… настоящим. На душе было муторно. Он хотел, чтобы я зашел. Где-то внутри и я об этом думал, но остановился на «нет», потому что конец близок и не время. Финал истории не за горами, и получить причитающиеся мне миллионы по-прежнему в приоритете. Если все пройдет как запланировали, я сам к нему приду. И кофе будет... к завтраку. Может, и правда надо было не мудрить, а послушаться ребят и сбежать? Той ночью, когда, вскрыв счета холдинга, мы возвращались домой, Лео вдруг сказал: — Надо валить. — В смысле? — Винс, сидящий за рулем, обернулся. — Куда? — Куда угодно. У нас на руках такая сумма денег, какой никогда не было и никогда больше не будет. Можно начать новую жизнь. Сделать документы и жить спокойно. Нам троим этого будет достаточно до самой смерти. Хватит уже балансировать на краю. В ту минуту все зависело только от меня. Я один мог повернуть ситуацию в другую сторону. Развернуть машину и рвануть в аэропорт, улететь туда, откуда не экстрадируют нарушителей закона, оставив Тайлера самостоятельно разбираться в семейных дрязгах. Разве не этого я хотел? Жить спокойно, не вздрагивая от звука полицейской сирены, купить дом где-нибудь на побережье и наконец завязать. Разве не об этом я мечтал? — Все пойдет по плану, как и задумывали, — и, поймав недоуменный взгляд Лео, добавил: — Я хочу отомстить Грэгу. Этот мудак испоганил всю мою жизнь и должен за это ответить. Винс хмыкнул, понимает, зараза, что Грэг тут ни при чем и план ни при чем. Что все дело в Тайлере, которого я не могу бросить на произвол судьбы в трудной ситуации. И вообще не могу. Хренова жизнь… Домой поехал по Roosevelt Avenue и около известного в Нью-Йорке заведения с «голубой» тематикой Atlantis 2010 подцепил парня. Смуглый араб, чистая «шоколадка», трещал без умолку, пока мы не поднялись ко мне. Нес всякую херню, пока я не заткнул его поцелуем. Вот ей-богу, не для беседы я его за полночь сюда привез! Нужно было расслабиться, отвлечься от вконец задолбавших мыслей, выкинуть из головы Тайлера… хотя бы на время. Звонок раздался поздно ночью, когда, откинувшись на подушки, я лежал поперек кровати, а мой ночной гость с упоением сосал мой член. Бывают же такие виртуозы, которые едва смыкают губы, обхватывая плоть, а тебя уже несет по волнам навстречу подступающему кайфу. ...Зайдешь на кофе?.. ...Зайдешь на кофе?.. ...Зайдешь на кофе?.. Крутилось в голове. Закрыв глаза, можно представить очень многое. И кофе будет где-то на предпоследнем месте. — Да, — буркнул я в трубку, недовольный тем, что отрывают. — Это Бруно. Не могу до Тайлера дозвониться. Вы еще долго «гудеть» будете? Он знал, что мы поехали в клуб, даже хотел отвезти, но Ангелочек настоял на моей машине, понимая, что мне придется везти его домой. …Зайдешь на кофе?.. Черт дери… — Мы давно разъехались, — не сразу врубился, что он хочет от меня. — Когда он уехал? — расслабленность в голосе испарилась в секунду. — Не беспокойся, я, как настоящий мужик, отвез его домой. — К Картерам? — В лофт. — Фак... — Что случилось-то? Можешь нормально объяснить? — Неважно. Извини, что побеспокоил, — короткие гудки. Вежливый, блин. Культурный. На дух меня не переносит, а туда же: «Извини, что побеспокоил». Плевать! Я отбросил телефон в сторону и откинулся на подушки. На чем мы остановились? Посмотрев в изумительно-карамельные глаза моего сегодняшнего красавца, я подтолкнул его к прерванному занятию. Член исчез в офигительно-пухлых губах, я почувствовал щекочущее прикосновение языка и вновь закрыл глаза. Тут же перед глазами возник бледнокожий Тайлер. Какого черта?! Настроиться на нужный лад не получалось, момент был потерян безвозвратно. Звонок не шел из головы. «Ночер» шел лесом. Сунув денег, я прогнал копошащегося в районе паха «реаниматора», натянул штаны и футболку. Зачем Бруно позвонил? Пацан не отзвонился «няньке», но он и не обязан отчитываться перед своим телохраном. Я проводил его до лифта, волноваться не о чем. И вот теперь этот звонок. Определенно, творилась какая-то херня, в которой слишком много иксов и игреков. Я потянулся, взял телефон и нашел Тайлера в списке контактов. — Это Тайлер, — бодро порадовал меня голос в трубке, — можете оставить мне сообщение, и я вам перезвоню. Или нет. Чему удивляться? Он хорошо выпил и давно спит. Я бы тоже спал, если бы не решил снять напряжение. Снял, блин! Подумав, я набрал Бруно. Тот ответил сразу, будто бы держал телефон в руках. — Слушаю. — Да нет, это я тебя слушаю. Что случилось? — Ничего такого, что касалось бы тебя. — А без понтов никак? — Извини, я за рулём, — обрывает разговор. Ну и хрен с вами. Еще раз набираю Тайлера, результат тот же. Внутри все сжимается в непонятном предчувствии. Вытащив из куртки сигареты, выползаю на балкон. Три затяжки и снова телефон. Бруно рычит в трубку, выплевывая слова, как дракон пламя: — Ну что еще?! Не занимай линию. — Слушай, я понимаю, что что-то случилось. Может, я могу помочь? — Нет, не можешь. Как давно вы расстались? — Часов в двенадцать — в час, не помню. — И Тай тебе не звонил? — Нет. Незачем было. Да что, черт возьми, произошло? — Я не могу его найти. На звонки не отвечает. — Он нехило выпил и просто не слышит телефон. У него спокойный район, и я, помня твои наставления, доставил его прямиком домой. — Да при чем тут район?! У него, в принципе, жизнь неспокойная. — Думаешь, Грэг? — Хер знает. Старик дома, но ему руки пачкать совершенно не обязательно. Я отшвырнул пустую пачку «Данхил» в мусорку и не знал, что сказать. Слова застряли, встали поперек. …Зайдешь на кофе?.. Почему я сказал «нет»?! — Рассчитывай на меня. Хочу тебе помочь. — Зачем тебе это? — в голосе телохрана послышались нотки недоверия. — Тайлер тебе не просто чужой, вы претендуете на одни и те же деньги. Ты можешь пудрить ему мозги, но я-то вижу тебя насквозь. Нихрена ты не видишь — точнее, видишь лишь то, что я тебе показываю. Всё давным-давно изменилось. Где там моя незыблемая теория о победе ненависти над прочими трепыханиями сердца? Благополучно сдохла, уступив место… Чему?.. — Я ему должен, — пробормотал я. — Бруклинский мост, через полчаса, — и гудки, не дожидаясь ответа. Я гнал машину, подрезая медленно ползущие тачки, благо их было мало, клял светофоры, встречающие меня красным, вылетал на встречку, дабы двигаться быстрее. Метался по шоссе, словно псих, машину швыряло из стороны в сторону. Через тридцать пять минут мы стояли на набережной Гудзона. Из-за горизонта выползало солнце, по воде пробегала легкая рябь. Вот и рассвет. Шикарный «Мерс», на котором приехал Бруно, с первых минут вызывал у меня чувство восхищения и тихой зависти. Одна из последних моделей, ручная сборка, легкое бронированное покрытие, встроенный бар — немцы всегда знали толк в машиностроении. — Говори, — начал я, едва выскочив из машины. — Что-то не так. — Да что могло случиться? Я довез его до дома, посадил в лифт. — А сам что ж не поднялся? Не пригласили? — Не поднялся, — буркнул я сквозь зубы. Язва хренова… Бруно молчал. Курил, глядя на серую рябь воды. Торопливо затягивался, выпуская клубы дыма. Я не торопил. Наконец окурок, описав полукруг, улетел в воду. — Я был в лофте, у меня есть ключ. Там пусто, и ключи Тайлера валяются на полке. Как вы расстались? — Обычно, — я не собирался рассказывать Бруно о приглашении на кофе, — завел его в подъезд и посадил в лифт. — Fuck!.. После смерти Тома такие моменты воспринимались остро. Я пытался разложить все по полкам, следуя законам логики. Помогало плохо. Наши банковские дела раскрыть не могли, слишком быстро. С этой стороны пока все стопроцентно чисто. Статья появится завтра в десять, значит, и здесь пока тоже безопасно. Оставался отец, как единственно возможный вариант происходящего в данный момент дерьма. Самый худший и опасный вариант. — Вчера на собрании Тайлер в открытую проголосовал против Грэга, именно его голос сместил отца с должности, — тихо сказал Бруно. — Я же сказал ему не высовываться! — Вот твою же мать! — Так он тебя и послушал! Я почти не сомневаюсь: Грэг достал его, — телохран сжал руки в кулаки, — если Тай и жив, это не продлится долго. Хочешь мне помочь — велкам, нет — до свидания. — И каков план? — У меня друг в дорожной полиции штата, сейчас едем к нему, посмотрим видео с камер наблюдения около его дома. Там дорога рядом, мимо его дома проходит, Тай может где-то засветиться. Попробуем отследить его передвижения. Пока ты это делаешь, я зайду с другой стороны: узнаю списочек недвижимости семьи Картер: строения, гаражи, склады, ангар. Все, что расположено за городом. — Думаешь, он такой дурак, что будет держать сына в собственном гараже или сарае? — Не знаю. Я просто хочу проверить все, что только можно. Я должен успеть найти парня живым. — Кто он для тебя? — кольнуло внутри что-то похожее на… ревность? — Это неважно. Важнее, кто он для тебя… Вопрос на засыпку. ****** Тайлер В себя приходил медленно, словно раздумывая, а стоит ли? Не знаю, чем они меня накачали, но чувствовал я себя отвратительно. Перед глазами плыло и жутко тошнило. Голова словно чужая, во рту пересохло, и язык, казалось, прилип к нёбу. Я сухо сглотнул, попытался пошевелиться и понял, что связан. — А вот и сыночек проснулся, — послышался голос отца. При такой боли в голове любой даже незначительный звук казался канонадой. Я болезненно скривился. — Где мы? — прохрипел, с трудом разлепляя губы. — Какая разница, — усмехнулся Грэг, — мы там, откуда тебе уже не выйти. Я осмотрелся. Кирпичная кладка, низкий потолок, серая плесень в углу на стене — подвал. Хреново. Как там Бруно сказал? Доигрались? Доигрались... Руки связаны за спиной, голени закреплены веревками к ножкам стула. Я попытался пошевелиться. Безрезультатно. Я слышал биение собственного сердца и дерганный шум крови в ушах. Как только понял, что не выберусь, страх отступил. Смерть неминуема. Она столько раз приходила за мной, и вот наконец добралась. Мне не выбраться отсюда, не вернуться. Я столько раз должен был умереть, что перегорел. Смирился. Все мои жалкие трепыхания и попытки обмануть старуху с косой разбились о реалии, как прибой об утес. — Логичный конец, не находишь? — отец подошел ближе и наклонился к лицу. — Ты не оставил мне выбора. Проголосовав сегодня против меня, ты просто не оставил мне иных вариантов. — Моя смерть ничего не решит. Тебя отстранили, и расследование будет продолжаться. — Ошибаешься. Твоя смерть решит все проблемы. Я заявлю, что это злобный и жестокий ход оппонентов, готовых ради победы на выборах уничтожить мою семью. Отлично придумано, правда? И тут ты мне очень сильно помог, кстати. Все эти выпады против меня на встречах с избирателями, гнилые намеки в прессе. Это ведь твоя работа, сынок? Это ты пытался меня уничтожить? — Я не понимаю, о чем ты… Грэг вынул из кармана телефон и, потыкав пальцем в экран, запустил голосовое сообщение. — Том, это Тайлер, перезвони мне, — раздался мой собственный голос. Врать дальше было бесполезно. Я попал. Словно посреди карнавала сорвали маску, показав истинное лицо того, кто за ней прятался. Меня. — Доказать, что меня прессовали, очень просто, — продолжал Грэг, — есть куча видео с моих выступлений, статейки с гадкими намеками. Приплюсуем сюда проблемы в холдинге и твое внезапное исчезновение — и вот я вновь бесстрашный борец за справедливость, пострадавший от наездов оппозиции. Мне вернут должность Управляющего, едва завтра я перешагну через порог. Люди любят пострадавших, — он негромко рассмеялся. Я молчал. Грэг очень нарядно все расписал, но есть еще статья. И оригинал признания доктора, который Бруно отдаст в полицию. И медкарты. И, самое главное, есть Джейк. Этого должно хватить. — Тот парень, журналист, — продолжил отец, — долго покрывал заказчика, но, знаешь ли, когда тебе начинают живьем вырывать зубы, становишься весьма сговорчивым. Вот посмотришь, ты тоже запоешь, как пташка, когда Мартин возьмется за плоскогубцы. Ты знаешь Мартина? Нет? У тебя будет возможность познакомиться с ним ближе. Классный парень, мастер своего дела. Профессионал. — А что ж не сам? Зачем нам Мартин? Ты и сам отлично справишься! Вырывать счастливые куски из жизни — твое хобби. С зубами проще, это просто кость… Он замахнулся. — Не стесняйся, — я попытался улыбнуться, — никто не узнает. Никто не узнает, что конгрессмен Картер — домашний тиран и садист. Да, отец? — Заткнись! Ты! Ты всегда был как бельмо, ненавижу тебя! Знаешь, сколько раз я отшучивался на тему, что мой сын похож на кого угодно, но не на нас с Вэл. А твои походы по мужикам? Ненавижу тебя! — Я не заставлял тебя менять детей. Растил бы своего сына. Впрочем, о чем я… Ты и понятия не имеешь, что значит быть отцом. — Ты и это знаешь? Кто рассказал тебе об обмене? — Грэг нахмурился. — Доктор? Я понял, что поторопился. Отец не знал, что я в курсе всех его акробатических этюдов. Впрочем, уже все равно. Хуже мне в любом случае не станет — я уже мёртв. — Ты. Вы ругались с мамой, и ты орал на весь дом. — Подслушивал? Услышал и решил шантажировать меня старой страшилкой? Хотел поскорее получить наследство? Да кто тебе поверит! Я — конгрессмен Картер, любимец народа, борец за справедливость. А кто ты? Завистливый сопляк, позарившийся на деньги семьи? Мальчишка, который спит и видит, как бы заграбастать холдинг. Я все про тебя знаю. Не все. Ты не знаешь, что я нашел твоего сына, и это ощутимый козырь в игре. Мой маленький, но весьма разрушительный туз в рукаве. Статья написана так, что личность Джейка не раскрывается, но и сомнений в том, что сын Картера существует на самом деле, не оставляет. Я сам писал ее, для его же безопасности так будет лучше. Даже если я сдохну, твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Простой тест ДНК без труда определит родство с Джейком. А рассказанная в СМИ история подмены детей, подкрепленная признаниями доктора, до фундамента снесет политическую карьеру конгрессмена Картера. Ничто не помешает настоящему сыну довести начатое до финала и уничтожить тебя. Ты не найдешь его раньше, чем он сам этого не сделает. Позор и разорение — вот неизбежная концовка твоего дешевого спектакля. — Кстати о холдинге. История с переводом денег — это тоже ты? Признайся! — продолжает давить папенька. — Да... Это тоже я, — мне уже все равно ничего не поможет, потяну все ниточки к себе. Прикрою Джейка и его чумурудную компанию. — Сучонок! — он с размаха ударил меня по лицу. — Неблагодарная тварь. Столько лет я кормил тебя, оплачивал твое образование, думал, вдруг что путное вырастет. Да только из нищего подкидыша ничего толкового никогда не получится. — Кто ж тебе мешал родного сына растить? — Заткнись! — кулак снова впечатался в нос, струйки крови побежали по подбородку. Голова отозвалась гулким звоном. — Бруно будет меня искать! — я поднял голову. — И найдет. — Нет, малыш, Бруно никогда тебя не найдет. И вообще никто не найдет, — он подошел ближе и брезгливо приподнял пальцами подбородок, — ты исчезнешь. Просто исчезнешь. Я заявлю в полицию, буду рыдать и рвать на себе волосы. Выступлю на телевидении и предложу деньги за любую информацию о моем сыне, два-три миллиона — я же хороший отец! Но тебя так и не найдут, — он рассмеялся, — никогда. Тогда в желтой прессе появятся статейки, что ты гуляка, сидящий на кокаине педик, мерзкий ублюдок, и о тебе просто забудут. Переживать за такую гниль никто не будет. Хочешь знать, что будет дальше? Я сыграю убитого горем отца, буду носить траур по тебе. Подам в суд на опубликовавших статьи, буду говорить, что они оскверняют твою память. Я буду очень хорошим и любящим отцом — жаль, ты уже этого не увидишь. Как тебе такое развитие событий? — Сильно. Можно сразу в Голливуд, там любят такие истории. — Рейтинги взлетят до небес, ты просто сделал мне выборы, сынок. Я молчал. Бруно, черт… Мне не справиться одному. — Историю с деньгами холдинга я замну. Не сразу, конечно, но мне поверят. Ты сдохнешь, так ничего и не выиграв, просто так. Помнишь наш новый участок в Нью-Джерси? Ты сам помогал его выбирать. Прямо как знал, да, сынок? — Иди к черту, — я огрызался, пытаясь унять дрожь. — Отличное место для нового строительства, ты сам говорил. Два этажа уже рвутся в небо. И для того, чтобы оставить тебя там навсегда, тоже подходит идеально. Думаю, свежая кладка в подвале никого не удивит. Догадываешься, о чем я? Свежая кладка? От понимания похолодели руки. Быть замурованным в стену… Чертов псих. — Нет… — Живым, мой мальчик, только живым. У тебя будет время подумать о своем поведении. Два-три дня, пока в твоем последнем пристанище не закончится воздух. А потом ты умрешь, достаточно мучительно, но ты заслужил это, сынок. Это была глупая затея — никто не встанет на моем пути безнаказанно. Он говорил совершенно спокойно, будто бы пересказывал знакомую книгу. На губах Картера-старшего играла довольная улыбка. Ему определенно нравилось происходящее. Нравилось чувствовать мой страх, видеть этот страх в моих глазах. Вкус победы… Мне ли не знать, как он пленит. — Ты не сделаешь этого… — Я? Сделаю! Более того, сделаю с удовольствием, — он улыбнулся еще шире. От его улыбки пробирала дрожь. Это даже не улыбка, скорее оскал хищника, готового в следующую же минуту вгрызться в горло, разорвать тебя на части. Я знал, что такой ход событий возможен. Более того, что он наиболее вероятен. Я был готов к любому варианту, в том числе и к фатальному. Я был готов, но по мере того, как отец говорил, весь мой настрой, вся накопленная решительность рассыпались в прах. Страх, граничащий с ужасом, заполнил меня под завязочку. По спине и по вискам тек холодный липкий пот, горло окончательно пересохло. Я закрыл глаза, приготовившись к неизбежному. — Нет-нет, сынок, не так скоро. Сначала ты мне скажешь — кто еще в курсе твоих выкрутасов? У тебя должен быть сообщник, ты не так силен в банковских делах. Счета тебе не по зубам. — Никто. — Ты отца-то за дурака не держи. Юрист ты, скажем так, неплохой, а вот в бухгалтерии — полный ноль. Кто? — Я сделал это один. — Прям герой, мать бы тобой гордилась. Зайдем с другого края: ребята неоднократно видели тебя с парнем. Это тот, что был у нас дома, да? Кто он? Он помогал тебе? — Это просто мой любовник, — я старался отвечать спокойно, даже равнодушно, — он здесь ни при чем. — А это мне решать. Имя, сынок. — У него просто классный член, не более. Не думаю, что тебя это интересует! Неужели ты всерьез думаешь, что я доверил бы это чужому? — Имя! — заорал Грэг. — Отвечай! В приступе бешенства он схватил меня за плечи и начал трясти. — Да пошел ты! — выплюнул я ему в лицо. — Мартин! — скомандовал он своему подручному. — Он должен заговорить. Тот не спеша подошел ко мне. В руках его был обрезок трубы, а в глазах безнадежная пустота. Просто открытый бесконечный космос. Ни чувств, ни эмоций, ни жалости. Я приготовился к боли, сжал зубы и закрыл глаза. Надеялся, что смогу вытерпеть. Сдать папаше месторасположение Джейка — поставить большой и жирный крест на всем, что мы успели провернуть. Убив и меня, и родного сына, Грэг по-прежнему останется «на коне». Этого никак нельзя было допустить. Я приготовился, но быть готовым и прочувствовать — совершенно разные вещи. Мужик с размаху ударил трубой в солнечное сплетение, и я задохнулся. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли разноцветные круги. — Говори! — сквозь звон в ушах слышу голос Грэга. Какой там «говори»! Разинув рот, я пытался вдохнуть, понимая бесполезность попыток. Боль расползалась по телу, как упавшая на бумагу чернильная капля. Перед глазами, словно рой мошкары, заплясали черные точки. Следующий удар пришелся по коленям, я дернулся и вместе со стулом опрокинулся на пол. Ощущение, что в коленную чашечку вогнали огромный гвоздь. Я взвыл, не в силах больше сдерживаться. Мы говорим, что готовы. Что можем потерпеть. Вытерпеть. Что это не страшно. Мы — герои… до того момента, пока чертова железка не коснется тела. После этого почти каждый сдаст врагу даже мать родную, ибо боль, как ничто другое, лишает человеческого облика. А сильная боль с легкостью делает из человека подлеца. Мартин бил мастерски, чувствовалось, что процесс был приятен. Следующий удар пришелся по почкам, к горлу подкатила едкая тошнота. Отец неподвижно стоял рядом и следил за расправой. В его глазах четко прослеживалось одобрение, граничащее с удовольствием. Удары сыпались со всех сторон, я постарался пригнуть голову. Чистые инстинкты, можно было этого уже и не делать, в любом случае жить мне оставалось совсем немного. — Достаточно, — Картер-старший прервал бойню, — имя, сынок. Назови мне его имя. Боль — прекрасное средство, чтобы заставить говорить. Подчинить, напугать, сломать. Я знал, что следующая серия ударов развяжет язык. Я не герой, и от этого становится совсем страшно. Я не могу сдать ему Джейка! Черт возьми, не могу! Тогда все, что мы сделали, пойдет прахом. Всё будет напрасно. Если я не хочу подставить Джейка, я должен слить отцу кого-нибудь другого. Идея пришла сразу, просто свалилась на голову. Я четко понял, что именно должен сделать. — Не бей, я скажу… — хриплю из последних сил, — Джордж. Твой финансовый директор, это он открыл доступ к счетам. Вот и поквитались… — Врешь! Джордж верен мне, как собака. Он никогда бы не встал на твою сторону. Никогда не предал бы. — Он гей, просто голубее не бывает. Соблазнить его было нетрудно. Может, я хреновый финансист, но трахаться умею просто божественно, да и внешностью меня Бог не обидел. В этом нет твоей заслуги, отец, но это так. Можешь спросить у него. — Тварь похотливая! — он с силой пнул меня ногой. — Тварь! Тварь! Он пинал меня, пока не выдохся. Неумело, но зло. Острые носы модных брендовых туфель мелькали перед глазами, вонзаясь в тело. Грэг остановился внезапно, словно игрушка, у которой закончился завод. — Ты думаешь, это всё? — он наклонился ко мне, — Нет! Есть еще одна тема для разговора: где мои деньги, сынок? Ты расскажешь мне все до последнего. Мартин! Надо было сделать что-то, что заставит Грэга взбеситься еще сильнее, спровоцировать его на то, чтобы он убил меня немедленно. Пока я еще могу молчать. — Сколько времени сейчас? — прохрипел я разбитым ртом. — Куда-то торопишься? — отец рассмеялся. — Половина одиннадцатого. Всё. Статья уже расползается по Интернету, как раковая опухоль по организму. Процесс уже не остановить. Вот теперь можно и сдохнуть. Лучше сейчас, чем ждать, пока тебя замуруют в стену. — Ты — труп. Открой новостную ленту в Интернете, мне есть чем тебя порадовать, — я усмехнулся. Из последних сил, и все же, — ты теперь никто. Пустышка! Ноль. Я уничтожил тебя. Смог… Нога с размаху врезалась мне в лицо. Не совсем то, на что я рассчитывал. Теряя сознание, я успел подумать, что нифига не победил, лишь получил некоторую отсрочку. — Перевези ублюдка на стройку и замуруй в стену, — последнее, что я услышал, прежде чем провалился в вязкую тьму. ***** _________________________ * — перевод: Мир лежит на его ладони, Твои же раны станут его шрамами. Так помни, что, когда придет ночь, Ему нужны будут твои объятия, Ведь чтобы быть непобедимым, Ему нужна твоя любовь.