Драбблы по фандомам

Волосы Джинни ослепительно яркие. Как апельсины, сочащиеся едким соком. Или как морковь. Как языки пламени, развевающиеся, дрожащие на ветру, в которых с тресканьем сгорает хворост и тлеют обжигающие угли. Гарри зарывается лицом в этот огонь, пропускает горящие пряди через пальцы. Играть с огнём нельзя. Но когда Поттер видит эти манящие рыжие локоны, все запреты кажутся глупыми и ненужными. У Гарри даже дыхание перехватывает от красоты Джинни. А ещё больше - от осознания того, что младшая Уизли - его девушка. Его и больше никого. Она нужна ему. Необходима, как воздух. Именно такая, какая она есть. С огненно-рыжими волосами, длинными, шелковистыми, благоухающими цветами. С россыпью веснушек на мраморно-бледной коже - словно созвездиями, набросанными на листке белоснежной бумаги. С тёплыми карими глазами, цвета древесной коры или тёмного янтаря. А Джинни улыбается. Играет с ним. Прячется за деревьями, убегает, носится, хохочет, падает на изумрудную траву. Гарри падает рядом. Самый конец мая. Вдали шелестят зрелые яровые колосья, шуршит ярко-зелёная трава, шумят клейкие листочки на деревьях, ярко светит ослепительное солнце, и его ласковые лучи пробираются в гущу рыжих волос, перебирают их, заставляя играть и переливаться тысячами самых разных оттенков. Джинни улыбается, подставляет солнцу своё фарфорово-бледное, веснушчатое лицо. А Гарри внезапно понимает, что не небесное светило делает этот день таким ярким и счастливым, что не оно освещает его путь и греет его сердце. У Поттера есть его личное солнце, такое же огненное и тёплое. Его солнце - Джиневра Уизли. И без её лучей он зачахнет, душа его сгинет во тьме или покроется толстой коркой льда. Гарри улыбается и касается пальцами своей звезды, освещающей его жизнь. Его солнце не обжигает, к нему можно притронуться, и оно не сделает тебя выжженой пустыней. Два подростка - огненно рыжая стройная девушка и черноволосый худой парень слились в неистовом поцелуе, сидя в изумрудной траве, среди пёстрых полевых цветов. Обычные подростки. Дети, влюблённые друг в друга по уши. Они совсем не хотят быть героями, спасать мир и сражаться со злом. Они хотят сидеть под куполом бездонного голубого неба и бесконечно целоваться. Но никто и не собирается их спрашивать. Шахматные фигуры, пешки в этой игре, они вынуждены бороться со злом. И они готовы ринуться в любой бой, в любую атаку, за призрачную надежду того, что весь этот кошмар закончится. И они опять будут целоваться под вновь засиявшем солнцем.