soul drug

- Я знаю неплохую клинику, где тебе могут помочь, - говорит Сонун. Конечно же они сидят оба дома у Шиёна, ведь с таким как он Сонуну точно нельзя куда-то выбираться. Шиёну и не нужно. Шиён даже не уверен, что ему нужно внимание со стороны Сонуна. Почему Сонун вообще продолжает появляться? Они и спали-то всего один раз. Шиён трясёт головой и возвращается к чужой фразе. Он смотрит на Сонуна и выгибает бровь. - Хён, ты думаешь, я наркоман? Я просто балуюсь. Сонун фыркает. - И бросишь в любой момент, конечно же. - Так и есть. Сонун не верит, но Шиёну вообще-то всё равно. Шиён не собирается сегодня ни пить, ни употреблять. Хотелось бы добраться до студии, наконец, а не корябать на коленке. Сонун раздражённо цыкает и наваливает ему в тарелку гору мяса. Вроде Шиёну в последнее время говорят, что он одрищал. Шиён тянется через весь стол за палочками, и очки сваливаются с него прямо в кастрюлю. Сонун трёт переносицу, опустив голову, а Шиён пожимает плечами и вытаскивает очки. Когда он облизывает стёкла, Сонун смотрит на него взглядом: "Серьёзно?" Зато в этот раз не придётся покупать новые. На студии Шиён понимает одну вещь после того, как гипнотизирует макбук и тетрадь больше тридцати минут. Ему точно стоит бросать употреблять? Кажется, что все эти отходняки, когда хочется просто сдохнуть, стоят того, чтобы быть хоть кем-то. Шиён даёт себе ещё час и достаёт обычные сигареты. Через пятнадцать минут он разворачивается к двери и смотрит на Чанджуна, который снова припёрся и даже не постучал. - Ты что, в няньки подался? Шиён уже не уверен, что ему не дают ложных надежд. Но в том, что они ложные - да. Чанджун снисходительно улыбается и стряхивает хлам с табурета, чтобы сесть. Шиён так и не разобрал ничего после переезда. - За тобой должен кто-то следить. Шиён закатывает глаза и отворачивается обратно. - Мне двадцать четыре. - Мне тоже. Между ними и правда большая разница, но дело скорее в слишком взрослом Чанджуне. Шиён слышит, как Чанджун тащит табурет к нему, и снимает очки. Хочется вскрыть голову и протереть свой мозг - он там наверняка запылился. Хочется, чтобы Чанджун хотя бы потрепал его по волосам. Чанджун не садится близко. Шиён трёт глаза и, не отнимая рук от лица, спрашивает: - Если я скажу тебе съебаться, ты снова это сделаешь? - Разумеется. Шиён вздыхает. Почему так тяжело общаться с Чанджуном? У них и тем-то общих нет. Шиён берёт со стола ручку и вертит её в пальцах, но потом кладёт обратно и поворачивает голову к Чанджуну. Он честно хочет попросить его вообще не приходить, не действовать на нервы, не трогать волосы. Вместо этого Шиён хватает Чанджуна за майку на груди и сам тянется к нему. Нет никаких фейерверков и тёплого чувства в груди. Но Шиёну хочется целоваться с Чанджуном ещё пару вечностей. Может быть тогда его затошнит, и он никогда больше не будет делать такие вещи. В студии даже не пахнет травкой. Шиён останавливает себя в тот момент, когда хочется залезть к Чанджуну в штаны. Он снова хватает ручку, но теперь нервно стучит ею по столу. - Можешь не оправдываться. Шиён закрывает лицо ладонью, отпускает ручку и демонстрирует Чанджуну средний палец.